Текст книги "Плата за мир. Том 1"

Глава 3

Наагашейд был просто в ярости. После возвращения в свой шатёр он выгнал всех, кроме Делилони́са, которого выгнать было просто невозможно, вернул себе хвост и от души подубасил им по земле. Его друг тем временем достал из сундука бутылку крепкого вина, но затем, посмотрев на наагашейда, передумал и вытащил конопляную настойку, изготавливаемую троллями. Это пойло без вреда, наверное, только сами тролли и ещё несколько рас с крепким организмом пить могли. Для наагашейда самое то. Главное, чтобы не перепил. Иначе грядёт ещё одна война.

Владыка залпом выпил предложенный бокал и опять заметался по шатру, не имея возможности выплеснуть свою злость. Только не здесь, на глазах у людишек! И ведь кто больше всех виноват в том, что так сложилось?! Он сам! Это он захотел проиграть и предложил условия, которые оказались для Нордаса прекрасной лазейкой. Он стал всеобщим посмешищем! Вытребовал называется! Кучу золота и незаконнорождённую дочь короля! Наагашейд раздражённо хлестнул хвостом. Как каким-то наёмникам заплатили!

Что за глупые порядки что у людей, что у оборотней? Незаконные дети! У нагов нет подобного. Все дети, что твои, – законны. Неважно кто их родил. А уж дочери! Наагашейд уже очень давно вышел из того юного возраста, когда примерял повадки нагов на все остальные расы. Он прекрасно знал, что у людей другое отношение к жизни, детям, золоту, женщинам, и отлично этим пользовался. Но всё же умудрился оплошать. Кто мешал ему узнать, сколько на самом деле детей у короля?

– Дейш, успокойся, – попробовал утихомирить Делилонис. – Уже ничего не изменишь. Чёрную пустошь ты всё равно получишь. Я тебя знаю. Просто это будет позже.

– Меня бесит не то, что я её не получил, а то, что я получил вместо неё! – прорычал наагашейд. – Где эта девчонка?

– Вместе с Роа́шем отправилась в шатёр, который мы подготовили для принцессы.

Наагашейд разъярённо бухнул хвостом по земле. Аж столик подпрыгнул. Делилонис отточенным движением спас свалившуюся бутылку.

– Первые три дня я не должен её видеть, – процедил наагашейд. – Боюсь… не сдержусь и придушу к Тёмным!

– Мне проследить за ней?

Дейширолеш поморщился. Нет, своему другу он поручит смотреть только за своей невестой.

– Нет, подбери кого-нибудь поколоритнее, – мстительно протянул он. – Пусть осознает, среди кого оказалась. И да, из вещей пусть возьмёт только самое необходимое. Её платья ей не пригодятся.

Делилонис осуждающе взглянул на друга, но ничего не сказал. Он понимал, что Дейшем движет злость. Но мстить девочке, которая сама оказалась жертвой, не очень достойно повелителя. Наагашейд сам потом это поймёт, когда остынет. А сейчас лучше его не распалять.

Он налил владыке ещё один бокал.

Тейсдариласу оставили в шатре в полном одиночестве. Рыжеволосый мужчина, который сопровождал её, сказал, что вещи будут перенесены уже без её участия. Это порадовало девушку, а то она опасалась, что останется без своего сундука. Не то, чтобы там были ценные вещи, но без них ей будет бы не очень уютно.

О том, зачем её вызвали во дворец, Тейсдариласа узнала только от принцессы Руазы. Та была крайне вежлива с ней, хоть и холодна. То, что сестра будет принадлежать владыке нагов, Руаза преподнесла как величайшую честь. Тейсдариласа тогда сильно разозлилась и одновременно позлорадствовала. У неё были на то причины. Но показать свои эмоции она не посмела и безропотно последовала за сестрой.

А какой смысл в побеге? Ты бежишь куда-то, постоянно испытываешь страх и не ведаешь покоя… Такое размытое будущее её не устраивало. Возможно, ей понравится жизнь среди нагов. Чем они хуже того же дворца, который представляет из себя натуральный гадюшник? Если будет совсем плохо, то сбежать можно уже от нагов. Об этой расе, конечно, ходят жуткие слухи. Какие только истории с войны не доходили… Если верить им, то наги чудовищно опасны, жестоки и сильны. Разорвать лошадь голыми руками для них не составит проблемы, что уж говорить о более хрупком человеке.

Но облик наагашейда Тейсдариласу поразил. Она никогда ещё не встречала такого красивого мужчину. Красивого красотой хищной и опасной. Казалось что, если ты поддашься этой красоте, то она тебя убьёт. Рядом с ним её сердце билось как сумасшедшее. А ещё Тейсдариласе жутко хотелось прикоснуться к нагу. Сжать его плечи ладонями и убедиться, что он действительно существует.

Собственные реакция и желания пугали девушку. Наагашейда следовало обходить стороной. Так твердила её более разумная половина, доверяющая лишь инстинктам. Вся его красота – это обман, призванный приманить для хищника жертву. Одно отсутствие хвоста говорило об этом: хищник спрятал когти и зубы, притворившись безобидным. Ей ли не знать об этом? Она сама всю жизнь притворяется безобидной.

К вечеру по лагерю начали разноситься пьяные песни. Все отмечали заключение мира.

К принцессе заглядывали два раза. Один раз спросили, не нужно ли ей что-то. Второй раз принесли ужин. После этого девушка решила, что нужно постараться выспаться. Долгая дорога сюда вымотала её. Теперь же ещё предстоял длинный путь в княжество нагов. Интересно, какое оно?

Ночью девушке снились фиолетовые медузы. Она видела их однажды, когда дядя отправил её в морское путешествие к берегам Гхо́ймского архипелага. Днём в водах океана этих медуз было сложно увидеть, но ночью они представляли дивное зрелище. Сияющие в темноте фиолетовым светом, они неспешно перемещались в толще воды. Они напомнили Тейсдариласе альхолимские лилии, что росли в дядином поместье: вот медуза сжимается и превращается в цветочный бутон, а вот распускается, толкая своё тело в воде, и становится похожа на цветок. Тейсдариласе тогда было пятнадцать лет, и это осталось самым дивным зрелищем, что она когда-либо видела.

Сейчас медуза медленно плыла по звёздному небу, собираясь в бутон и распускаясь цветком. Потом она скрылась за волчьим месяцем, чей обглоданный обод неуловимо напоминал профиль наагашейда.

Утром к принцессе пришёл один из тех нагов, что сопровождали наагашейда во время подписания договора о перемирии. Точнее, приполз. Тейсдариласа, не скрывая удивления, рассматривала длинный серебристо-белый хвост и платинового цвета косу до пояса: мужчины в их стране такие длинные волосы нечасто носили. Страх почему-то не приходил, хотя в таком облике наг оказался сильно выше девушки: она ему только до солнечного сплетения доставала. А по земле ещё тянулся хвост длиной в несколько сажен. Да и глаза его выглядели жутковато: в серебре радужки подрагивал узкий вертикальный зрачок.

Одежда нага была довольно интересна. Если верхняя часть одеяния, белая рубашка и кожаный панцирь поверх неё, девушку никак не удивляла, то нижняя вызвала любопытство. Так как там была юбка. Как ни посмотри, только на юбку эта деталь одежды и была похожа. Состояла она из двух слоёв. Нижний слой – плотная белая ткань, завершающаяся в четверти сажени от земли, а верхний – это множество кожаных полос, вшитых в пояс. Хотя, если подумать, то, что ещё можно надеть на хвост, кроме юбки? Чулок?

Прибывший наг представился как наагари́ш Делилонис део Ошадара́н, ближайший советник наагашейда. Он сообщил принцессе, что войско покидает лагерь завтра утром, и ей следует подготовиться к отправлению. Из вещей она может взять только самое необходимое. Никаких многочисленных сундуков. Войско будет передвигаться очень быстро, и им не нужна лишняя обуза в пути. Тейсдариласа понятливо кивнула. Вряд ли один её сундук доставит им беспокойство.

Как выяснилось, сундук был не один. Наагариш отвёл принцессу в ту часть лагеря, где расположилось посольство Нордаса, к одному из обозов и предложил выбрать, что она хочет взять с собой. Девушка удивлённо замерла. Затем обошла воз, доверху гружённый новенькими сундуками, сундучками и сундучочками, осматривая «свой» багаж. Хорошо Нордас снарядил её в дорогу!

Чёрный, потрёпанный многочисленными разъездами, окованный железом сундук Тейсдариласа нашла не сразу. Пришлось обойти воз несколько раз. Найдя его, она похлопала по крышке ладонью, указывая, что забрать нужно именно его.

– Больше ничего важного нет? – наагариш кивнул на гору сундуков.

Тейсдариласа пожала плечами и развела руками, показывая, что понятия не имеет, есть ли там что-то важное. Наагариш, прищурившись, посмотрел на неё, но спрашивать больше ничего не стал. На его лице мелькнуло облегчение. Наг был рад тому, что принцесса не стала устраивать истерику из-за оставленных вещей. Он подал знак двум носильщикам, и те с трудом стащили сундук с воза. Тот глухо бухнулся о землю. Тейсдариласа понадеялась, что никто не будет спрашивать, чем она его набила.

К её шатру они не вернулись. Мужчина повёл девушку совсем в другую сторону. И через некоторое время принцесса узрела большое скопление нагов. Похоже, наагариш решил познакомить её с их расой. Еле сдерживаясь от того, чтобы не распахнуть рот от удивления, Тейсдариласа смотрела вокруг, поражаясь размерам хвостов, их диким расцветкам и не менее диким цветам волос. Зелёные волосы она видела первый раз в жизни.

Они приблизились к большому огороженному участку земли. Там, за оградой, сражались наги. Зрелище, одновременно впечатляющее и ужасающее своей мощью и силой. Казалось, они совсем не сдерживались, сжимая противника в стальных кольцах хвоста или располосовывая его грудь когтями. Земля дрожала от мощных ударов. От этого зрелища принцессу отвлёк громкий оклик наагариша. Тот звал кого-то по имени Вааш.

К ним выполз наг с зелёным хвостом и длинными спутанными русыми волосами. Он был впечатляюще огромен. Мощный торс, тугие узлы мышц, которые, казалось, были готовы лопнуть от распирающей их силы. Наг выглядел слегка горбатым из-за бугрящихся на спине мускулов. Торс и хвост были так толсты, что у девушки возникли сомнения в том, что она сможет обхватить их руками. Грудь испещряло множество шрамов. Один из них, широкий, идущий от правого плеча к левому… наверное всё же, бедру, был особенно впечатляющ: рваный, багрово-синий и, видимо, совсем свежий.

Рожа у нага была самая разбойная. Глубоко посаженные жёлтые глаза с вертикальным, змеиным зрачком, перечёркивающий левую скулу шрам, мощные надбровные дуги, тяжёлая квадратная челюсть… Его внешность производила сильное впечатление. Если про человека можно сказать – большой как медведь, то здесь Тейсдариласа затруднялась подобрать сравнение. Медведь рядом с ним был несколько мелковат.

Из одежды на наге имелась только юбка из кожаных полос: ни рубахи, ни плотной нижней юбки, как у большинства других нагов.

– Знакомьтесь, ваше высочество, это Ваашле́д део Онса́ш, – представил огромного нага наагариш.

Тот улыбнулся ей, показывая крупные клыки, которыми гвозди можно было перекусывать, и громыхнул:

– Звать тебя как?

Девушка не ответила. Она окончательно растеряла всю свою невозмутимость и пялилась на нага, широко распахнув глаза и открыв рот. А когда он заговорил, подалась вперёд и приподнялась на цыпочки, чтобы лучше видеть и слышать его.

– Это Тейсдариласа – принцесса Нордаса, – ответил за неё наагариш и тут же сообщил девушке: – Вааш будет присматривать за вами. Если у вас возникнут вопросы, то можете смело обращаться к нему.

И напряжённо взглянул на девушку. Та продолжала с восторгом смотреть на Вааша.

– Пошли, глянем на ребят, – Вааш явно не страдал уважением к этикету.

Девушка просто качнулась к нему. Казалось, она была готова пойти за ним куда угодно. Тот неожиданно потрепал её мощной лапой по голове и расхохотался.

– Совсем мелкая, – сообщил он всему лагерю.

С его голосом было сложно секретничать.

– Пошли, я тебе всё покажу и расскажу. И не трусь, тут тебя никто не тронет!

Девушка покорно последовала за ним. Смотрящий им вслед наагариш в который раз за день испытал облегчение. Распоряжение наагашейда он выполнил: подобрал самого колоритного из нагов. Принцесса же, кажется, не очень испугалась. Но то, что у неё нервы слишком крепкие для нежной леди, не его проблема.

– Ха! А вот так тебе! – Вааш бухнул костяшки на стол.

Двое сидящих напротив мужчин подались вперёд.

– Хе, – лукаво усмехнулся один из них, поглаживая пальцем тонкие усы, и бережно вытряхнул из узкой ладошки кости на стол.

Вглядевшись в выпавшее число, наг сочно выругался и отхлебнул крепкого вина из стоящей рядом кружки. Тейсдариласа сидела рядом с ним и с любопытством наблюдала за игрой. Находились они в той части лагеря, где расположились песчаники. Вааш хотел протащить её по всему лагерю, но пока они ограничились нагами и вот заглянули к песчаникам, которые, завидев Вааша, приветственно засвистели и позвали отметить окончание войны. И вот они сидели и отмечали, продувая денежки Вааша.

К Тейсдариласе здесь отнесли без особого любопытства. На вопрос песчаников: «А это кто?», Вааш просто ответил: «Принцесса». И они стали звать её «принцессой». Подумали, наверное, что прозвище. Сам же Вааш называл её фамильярно Дарила́ской. Девушка не возражала. Наг вызывал у неё уважительный трепет своими размерами и громовым голосом, а на грубоватые манеры она привыкла не обращать внимание.

Сидели они за наскоро сколоченным столом. Им с Ваашем выделили целую скамейку. Сами песчаники расположились на каких-то тюках.

– Эй, Вааш! – раздался позади разъярённый голос.

Вааш и Тейсдариласа обернулись и увидели покачивающегося на хвосте нага. Девушка с запозданием узнала в нём рыжего мужчину, что провожал её вчера к шатру.

– Ты куда её притащил? – рассерженный наг перешёл на шипение. – Что за пьянка?

– А чё такого? – пробасил Вааш. – Я ж ей не наливаю, а с народом знакомлю.

– Вааш, не таскай её по своим пьянкам! – грозно прорычал рыжий наг. – Наагашейд узнает – хвост узлом завяжет!

Сказав это, рыжий мужчина развернулся и пополз куда-то. Вааш смачно сплюнул. Девушка вопросительно посмотрела на него: из-за незнания языка она ничего не смогла понять.

– Начальник, – мрачно бросил он песчаникам, а для Тейсдариласы добавил: – Наагариш Роаш део Фашше́й.

Девушка вопросительно посмотрела на него. Захмелевший наг мгновенно её понял.

– Наагариш? Титул это, как ваш граф. У нас их всего три, то есть четыре: наагашейд, наагаса́х, наагариш и наагале́й. Наагашейд – владыка всех нагов, наагасах – представитель семьи наагашейда, наагариш – владыка определённой земли, а наагалей – глава рода. Запомнила? Ну вот, этикету я тебя обучил.

То, что он смог обучить кого-то этикету, показалось Ваашу невероятно смешным, и он громогласно захохотал.

Назад они возвращались уже в сумерках. Вааш был в изрядном подпитии и постоянно клонился в сторону. Тейсдариласа благоразумно даже не пыталась его поддержать. Пьяный наг был ещё словоохотливее трезвого и то жаловался, какие песчаники жулики, то громогласно орал песни, то засыпал её вопросами.

– А чё в платье-то ходишь? У тя ж ноги… Твою… раскидали брёвна! Штаны удобнее этой тряпки. Цепляется за всё, руки занимает… Лет-то тебе сколько?

Девушка на пальцах показала, что восемнадцать.

– Немая что ль?

От собственного вопроса нага отвлёк коварно подкравшийся под хвост камень. Вааш матюгнулся, но устоял.

– Немая – это хорошо, – продолжил он. – Хорошо, когда баба молчит. Молчанье – золото…

Что он там хотел сказать дальше, узнать девушке было не суждено. Им навстречу выползли трое нагов во главе с наагаришем Делилонисом. Глаза того раздражённо сверкали.

– Вот они! – прошипел он. – Вааш, я что тебе сказал?

Вааш мучительно напряг лоб, пытаясь вспомнить, что и кто ему говорил.

– До темноты она должна вернуться в свой шатёр! – рявкнул наагариш.

– Так ещё не темно, – удивился Вааш, махнув рукой на запад, где тонкой полосой пробивался из-за горизонта солнечный свет. – Мы вот гуляли… Воздухом свежим дышали, – он демонстративно вдохнул, грудь его раздулась как кузнечные меха.

Наагариш поднял глаза к небу, вымаливая у богов терпения.

– Принцесса, прошу следовать за мной, – уже спокойнее сказал он. – Вааш, – наагариш красноречиво посмотрел на нага и процедил сквозь зубы: – Проспись.

Глядя на качающуюся фигуру уползающего нага, наагариш Делилонис поймал себя на том, что уже жалеет о своём выборе. Надо будет к принцессе приставить охрану. Так, на всякий случай.

На следующий день рано утром объединённое войско снялось с места. Им предстоял обратный путь до границы, где они разделятся на две части и разойдутся по своим странам. Собрались быстро и очень организованно. Несмотря на заявление наагариша Делилониса, что лишний груз тащить никто не будет, за войском всё же тянулись обозы с награбленным добром – заслуженными трофеями победителей, а где-то даже мычали трофейные коровы.

Армия Нордаса располагалась в верстах восьми от стоянки врага и сейчас провожала его взглядами. Кто-то смотрел зло и ненавидяще, кто-то – с облегчением, кто-то продолжал бояться, а кому-то было уже всё равно. Больше всего радостных взглядов досталось той части уходящего войска, где блестели колесницы нагов. Люди радовались их уходу и именно в этот момент даже не пытались ненавидеть. Главное, что ушли. Потом, когда страх утихнет, в душе, возможно, появится ненависть и к этим змеехвостым. Но сейчас ужас перед этими жуткими созданиями затмевал всё.

Послы Нордаса находились немного в стороне, на холме. Они въехали на вершину верхом на конях и оттуда следили, как покидает их вражеская рать. Радости на их лицах не было. Слишком свежо было чувство унижения. Сами начали войну, с треском проиграли её и были вынуждены с поклонами идти на мировую, вымаливая снисхождение. Это ещё долго будет аукаться стране, и им придётся очень постараться, чтобы стереть с лиц соседей снисходительные улыбки.

Королева Арония и принцесса Руаза не присутствовали. Они в тот же день, когда завершились переговоры, уехали из лагеря и поселились в пятнадцати верстах отсюда за стенами Гро́сского замка. Если вдруг враг передумает и опять развернёт войско для наступления, у них будет возможность сбежать вглубь страны. Всё-таки принцесса Руаза – единственный ребёнок короля, другого наследника у него нет. Нельзя подвергать её опасности.

Об отданной повелителю нагов незаконной дочери короля старались не вспоминать. Мысли об этом вызывали стыд. Откупились незаконнорождённой девчонкой! И не понятно было перед кем больше неловко: перед самой девушкой или перед нагами.

В вечер заключения перемирия королева, принцесса и несколько высокопоставленных лиц собрались отметить удачное завершение переговоров с нагами и Давриданией. Но торжественность момента не ощущалась. Наоборот, чем больше времени проходило, тем сильнее становилось чувство, что они сделали что-то неправильно, где-то просчитались.

Больше всех мучилась королева. Она не могла объяснить причину этого беспокойства, но переживала всё сильнее и сильнее. Её посещали мысли, что зря они так дёшево откупились. Нужно было заплатить истинную цену за мир, чтобы он действительно был крепким. А так… Словно понарошку. Не веришь, что всё закончилось.

Тоже самое, как если бы ты пытался чего-то добиться всеми силами, упорно трудился, изводил себя, а потом легко получил желаемое, заплатив самую дешёвую цену. Сразу возникает чувство неправильности. Ты получил, что хотел, но не уверен, что это теперь твоё. Как если бы ты хотел купить безумно дорогой алмаз, долго трудился над воплощением своей мечты, а потом вдруг его владелец берёт у тебя в оплату луковичную шелуху и впихивает в твои руки желанный камень со словами: «На, бери». И ты стоишь, ошалевший, и не знаешь, что с ним делать дальше.

Примерно также себя ощущала королева и, наверное, всё посольство. Простые вояки бесхитростно радовались завершению войны. Они и так заплатили за неё своей кровью и жизнью близких. Их не душило беспокойство. В этой войне они отдали и так слишком многое.

Окончанию войны радовался не только Нордас. Покидающий его враг тоже был рад. Все стремились поскорее вернуться домой. Конечно были и те, кому бы только грабить да убивать. Но даже они были вынуждены подчиниться общему настроению и смиренно повернуть назад.

Многонациональная армия Давридании, состоящая из представителей разных народов, и армия Салеи менее колоритная по расовому разнообразию, но практически такая же пёстрая, представляли собой красочное, дивное для глаз зрелище. Наряды, которые были приняты у каждого народа в качестве военной одежды, причудливое оружие и брони, ездовые животные… У каждой расы было что-то своё.

Виднелись здесь и пёстрые яркие фургоны песчаников, а рядом с ними ещё более пёстрые фургоны песчаниц. Эта раса была единственной, кто выдвинул в качестве военной поддержки женщин. У них не воспрещалось обучать владению оружием женщин, и те спокойно шли вместе со своими мужчинами в бой.

На противоположном от песчаников краю войска важно переваливался отряд медведей. Оборотни рядом с ними все поголовно были босыми и одетыми в лёгкие одежды. Так перекидываться было легче, а то вдруг застрянет лапа в сапоге, особенно если тот хорошо пошит и не сразу разлетится. Иногда кто-нибудь из них, посмотрев на своих собратьев-медведей и раззавидовавшись, тоже оборачивался и дальше бежал волком, лисом или каким-то иным зверем. Лошади под оборотнями и людьми уже были приучены и от зверья не шарахались, а особо злые кони могли и по башке копытом приложить принаглевшую животинку.

Колесницы нагов блестели в самом центре войска. Вокруг них на три стороны раскинулось свободное пространство не менее шести саженей. К нагам опасались приближаться. Только с одной стороны почти вплотную катились яркие повозки бесстрашных песчаников и важно переступали флегматичные фейна́рские верблюды. Этих зверюг обходили по крутой дуге даже наглые оборотни, а наги бросали на них настороженные и не очень довольные взгляды. От плевка этих верблюдов шерсть клочьями сползала. Даже у нагов чешуя облезала.

Тейсдариласа ехала в квадратном возке, запряжённом парой лошадей. Лошадки были такие мощные, что девушка долго ходила вокруг них и рассматривала. Они были на четверть сажени выше обычной лошади и шире почти в два раза, имели широкие грудные клетки и столбообразные ноги. Наагариш Делилонис сказал, что это особая порода лошадей, разводимая у нагов. Наги сами по себе очень тяжелы, и обычная лошадь быстро выдыхается и устаёт. Поэтому они вывели более выносливую породу.

Возок же, в котором расположилась девушка, был простой квадратной коробкой чёрного цвета. Размеры его были не очень большие: одна сажень в ширину, столько же в длину и чуть больше в высоту. Всё пространство внутри занимали подушки. К дальней стенке, по указанию принцессы, поставили её сундук. Оконные проёмы же были завешены тяжёлой чёрной тканью. Когда Тейсдариласа увидела всё это первый раз, у неё возникли настойчивые ассоциации с гробом.

Вааша она не видела с прошлого вечера. Но несколько раз до неё доносился его громогласный голос. Похоже, наагариш решил освободить его от обязанности присматривать за подарочком наагашейда. Тейсдариласа так решила, потому что рядом с возком ехали в колесницах два нага. Ближе к полудню их сменили другие наги. Видимо, охрана.

Первую половину дня девушка просто проспала. А после полудня откровенно маялась от скуки. Она не привыкла так долго бездельничать, особенно в таком тесном пространстве.

Остановок на привал не делали. Обеденную трапезу принцессе подвезли прямо к дверям возка в большой плетённой корзине. Тейсдариласа спокойно её приняла, не замечая удивлённых взглядов нагов. Они считали её странной принцессой. Она не требовала слуг, не жаловалась на дорогу, ровно приняла то, что есть ей придётся из корзины, а не за сервированным столом, и ходила в штанах: большинство нагов уже достаточно прожили на свете и знали, что человеческие женщины, а в особенности девы благородного происхождения, предпочитали юбки.

Тейсдариласе же крепко запала фраза пьяного Вааша о том, что штаны куда удобнее. Она не знала, как наги относятся к девушкам в штанах, считается ли у них такой вид приличным, поэтому до сегодняшнего дня носила платье, предпочитая не нарываться на неприятности. Но слова Вааша развеяли её опасения, и она восприняла их как официальное разрешение.

Кроме перечисленных уже странностей нагов удивляла реакция принцессы на отношение повелителя к ней. Уже распространился слух, что наагашейд недоволен своим «подарком» и даже запретил ей брать свои вещи, но принцесса восприняла это спокойно, без истерик, негодования и обид. Словно такое отношение её ничуть не задело.

Правда, её вещи наги всё же погрузили и забрали с собой по распоряжению наагариша Делилониса, но в тайне от наагашейда и от самой принцессы.

А тут ещё появился куда более ошеломляющий слух о том, что девушка нема. Передавая ей корзину, наги с напряжением ожидали подтверждения или опровержения этой вести. Но принцесса лишь кивнула в знак благодарности. И теперь охрана чутко прислушивалась, пытаясь уловить звук её голоса. Но в возке было тихо.

И это пугало. Наагашейд и так был очень зол за обман со стороны Нордаса, и наги боялись представить себе реакцию повелителя, если он узнает, что девушка ещё и немая ко всем бедам. Со злым владыкой никто из них не желал иметь дело. Даже наагариш Делилонис пока остерегался сообщать ему эту занятную новость.

Ближе к вечеру к возку подкатил на колеснице Вааш.

– Эй, Дарила́са! – громогласно позвал он.

В окне дверцы появилось лицо девушки. Она обрадовалась визиту Вааша. Значит, он по-прежнему за ней присматривает.

– Покататься не хочешь? – Вааш махнул рукой от своей колесницы в сторону коней, запряжённых в неё.

Девушка тут же качнула подбородком. Покататься она очень хотела. Тем более, на колеснице она ещё никогда не ездила.

– Тогда залезай, – велел Вааш и пристроился поближе к возку.

Девушка даже не поколебалась, когда открывала дверь и на ходу перелезла к нагу. Вааш только придержал её, чтобы она не поскользнулась на кольцах его хвоста, когда пробиралась к переднему борту. Охрана смотрела на всё это недовольно, но не вмешивалась. Вааш присвистнул, и кони понесли их вперёд лёгкой рысью. Охрана увязалась за ними.

Наги, мимо которых они проезжали, окидывали Тейсдариласу любопытными взглядами. Им было интересно, чем заплатили люди за мир. И на их лицах медленно проступало разочарование. Увиденное их не впечатлило. Тейсдариласа видела эти взгляды и замечала выражение на лицах мужчин. И ей были знакомы эти эмоции.

Впервые она столкнулась с такой реакцией со стороны окружающих, когда дядя решил, что ей пора осваивать воинскую науку, то призвал к себе господина Ктаруха, который служил у него наставником для молодых бойцов. Тот смерил десятилетнюю девочку тяжёлым чёрным взглядом, и уголки его разрубленного с левой стороны рта дёрнулись. После этого он определил её в школу мастера Онрада, который натаскивал в боевых науках мальчишек от восьми лет.

Что подумал о ней мастер Онрад, когда увидел в первый раз, было сложно понять. Он просто осмотрел её с ног до головы и кивнул в сторону тренировочной залы. Там находились юные ученики – два десятка мальчишек. При появлении учителя они тут же выстроились в две шеренги.

– У нас новенький, – фразы мастера были сухими и обрывистыми. – Её зовут Тейсдариласа.

Девочка выступила вперёд, изо всех сил стараясь не показывать, что от страха у неё коленки подгибаются. Мальчики смотрели на неё с удивлением и с любопытством. Словно ждали от неё чего-то. Чего именно они ждали, выяснилось очень быстро. Её поставили в общую шеренгу, и тренировка началась.

У Тейсдариласы ничего не получалось. Она путалась в руках и ногах и нервничала ещё больше. Любопытство на лицах юных учеников сменилось презрением. А один из них, проходя мимо неё после окончания тренировки, бросил:

– Мы думали, ты особенная.

Тогда было очень обидно это слышать. Но через несколько лет Тейсдариласа смогла их понять. Девушек не учат драться. Но её определили в лучшую школу столицы, в которой обучали мальчиков искусству рукопашного боя. Ученики решили, что раз для неё сделали исключение, то, значит, она особенная, не такая, как другие девчонки. Но на практике оказалось, что она такая же слабая, неуклюжая и готова расплакаться над разбитой коленкой.

Когда девочка через полтора года перешла под руководство господина Ктаруха, то молодые бойцы сразу встретили её разочарованными взглядами: они ожидали увидеть прекрасную воительницу, а не одиннадцатилетнюю костлявую девчонку, которую можно было назвать только симпатичной. Но к концу первой тренировки они смотрели на неё уже задумчиво. Нет, она не показала выдающиеся навыки, но для тощей мелкой девчонки это было очень даже ничего.

И вот сейчас. Наги ожидали увидеть что-то необычное, наверное, даже прекрасное. То, за что они дали людишкам мир. А видели её: обычную, мелкую и всего лишь симпатичную. Тейсдариласа не обманывалась на свой счет. Для нагов она ничего не значит и вряд ли когда-нибудь будет что-то значить. Интересно, они уже придумали, что будут с ней делать? А для Нордаса-то она ещё могла принести пользу…

Девушка резко оборвала собственные мысли, словно боясь, что их кто-то прочитает, и сильно сжала губы. Не стоит думать об этом. Нордас уже не узнает, как дорого он заплатил. И никогда не узнает. Помимо воли Тейсдариласа почувствовала злорадство.

В этот момент Вааш толкнул её бедром, от чего девушка пошатнулась вбок, к борту, и тыкнул пальцем куда-то влево.

– Смотри.

Прищурившись, Тейсдариласа посмотрела, куда показали. Но можно было и не прищуриваться. Объект внимания Вааша было просто невозможно не увидеть: фургоны песчаников, а точнее песчаниц. Девушка во все глаза уставилась на это необычное зрелище.

Фургоны представляли собой длинные телеги с высокими бортами и большими деревянными цельными колесами без спиц: словно от дерева кусок кругляша отпилили и навесили на ось. Сверху шли деревянные полукруглые «рёбра», которые намертво крепились к бортам. Эти «рёбра» уже покрывал полог из просмолённой с внутренней стороны ткани. А расцветки тканей были самые разные: красные, фиолетовые, жёлтые как яичный желток, оранжевые, зелёные, синие… Сами телеги были расписаны красками, и некоторые узоры даже блестели на солнце, словном золотом присыпанные или из хрусталя сделанные.

Тянули эти возки чёрные волы с крашенными рогами. Попадались и синерогие, и краснорогие волы, а у некоторых рога покрывали хитрые узоры. Шерсть по хребту была выкрашена красной краской, а оглобли и упряжь перевиты полосками яркой ткани и обвешаны чужеземно звучащими бубенцами. На месте возницы сидели две женщины. Что это именно женщины, а не мужчины, Тейсдариласа поняла только по звуку их голосов. Речь их была ей непонятна. Где-то она звучала певуче, где-то резко, с грубоватыми «т» и «х» и протяжным «ф».