Текст книги "Эпоха Дугаров"

Глава 3
Свои среди чужих

Гневный крик заставил стены башни содрогнуться. Если бы книги императорской библиотеки имели собственную волю, они бы в страхе попрятались по тёмным углам.

– Повтори! – прорычал Джованни и, не задумываясь, швырнул ветхую книгу в стену.

Низкорослый гонец замялся, не поднимая головы на обозлённого мужчину. Пыльные книжные шкафы с потрёпанными временем фолиантами преграждали ему путь к выходу. Парень в капюшоне всем сердцем жаждал покинуть библиотеку, сжимая в руке смятый клочок пергамента, но не мог не повиноваться новоявленному хозяину Северных земель.

– Я здесь ни при чем, милорд, – нервно заикаясь, начал оправдываться тот. – Я… Я лишь должен был передать вам послание от управительницы Каана.

– Повтори! – взревел лорд.

Гонец инстинктивно зажмурился:

– Эльф Присцилла была обнаружена наёмником группы «Феникс» среди кочевников-торговцев. План наёмника провалился, но он успел ранить цель ядом Этеры. С того вечера прошло четыре дня. Вероятно, Присцилла Де’Лин мертва. Наёмники сообщают вам, что обыскали все близлежащие территории. Девушки нигде нет. Они попросили меня прибыть к вам с докладом об успешно выполненном задании.

– Я просил найти, а не убить! Тем более – ядом!

Хватило одного лёгкого толчка, чтобы юнец в дорожном плаще отлетел в сторону и потерял равновесие, споткнувшись о неровность на каменном полу. Вокруг светловолосого мужчины хлопьями летала пыль в свете полуденного солнца.

– Я ни в чём не виноват, милорд! – простонал мальчишка, медленно поднимаясь с пола. Его колотило от страха, а вместе с тем капюшон съехал с его косматой головы, выставляя на всеобщее обозрение выпученные глаза и стекающие по щекам слезы.

Джованни схватил гонца за ворот и прижал к стене, куда совсем недавно отлетела книга.

– Ты сейчас же направишься в Каан, ничтожество! – волчий взгляд безумия ошпарил беспомощного паренька незримым пламенем. – Сейчас же отправишь им птицу с моим посланием! Ясно?! Ты запомнил все, что я сказал?!

– Да, – покорно всхлипнул несчастный, обмякнув в хватке лорда.

Хозяин Севера только ещё больше разозлился.

Одно движение руки – и парень вновь отлетел в сторону, плюхнувшись на живот. Какое-то время он тихо скулил, подавляя рыдания, после чего неуклюже поднялся на ноги и сломя голову понёсся к выходу, плутая меж книжных полок, словно за ним гналась голодная стая бродячих собак.

Быстрые шаги затихли после характерного грохота захлопывающихся дверей, но лорд так и стоял в оцепенении, разглядывая пустоту перед собой. Его крепко стиснутые зубы и раздувающиеся от гнева ноздри говорили обо всем красноречивее слов. Лицо мужчины побагровело от гнева, а сам он никак не мог умерить хриплое дыхание, непроизвольно вырывающееся из его груди.

– Я знаю, ты здесь, ведьма, – прошипел он сквозь зубы, казалось, позабыв о перепуганном гонце. – Я давно учуял тебя по запаху застарелой подгнившей плоти.

– Я так рада тебя видеть, дорогой Джованни, – незамедлительно отозвалось потустороннее эхо, затихая под высоким потолком.

Любой мог бы подумать, что мужчина говорил сам с собой, но мгновение спустя из пыли и солнечных лучей за спиной лорда соткалась высокая фигура, которой принадлежал голос. Ашила. Древняя колдунья Песка, которую Орден Терры обходил стороной. Дневной свет насквозь пронизывал её тело, не отбрасывая теней. Владыке Севера явился не кто иной, как призрак мрачных детских историй.

Он повернулся к ней лицом:

– Гореть бы тебе в пасти ненасытного Дугара.

– Не всё сразу, мальчик, не всё сразу, – старуха беззаботно рассмеялась.

Полупрозрачная, неосязаемая, она прошла сквозь голубоглазого лорда, оставляя за собой шлейф призрачной дымки. Длинное одеяние волоклось за ней по полу, а распущенные седые волосы, подобно щупальцам, вольно танцевали в пропитанном затхлостью воздухе.

– Что ты сделала с девчонкой, карга? – Джованни не потерял прежнего напора. В его взгляде промелькнуло нечто похожее на тревогу, но тут же пропало, не оставив следа.

– А разве для тебя важно? – дерзкая улыбка, не свойственная пожилым людям, украсила морщинистое лицо. – Я подумала, что ей будет полезно разобраться в себе, многое понять, а у нас с тобой, дорогой, старые счеты.

– Одно воспоминание о тебе, Ашила, вызывает у меня отвращение, сравнимое только с видом собачьего дерьма, – мужчина внимательно следил за прозрачной гостьей, прохаживавшейся вдоль книжного ряда безымянных рукописей. – Или мне нужно называть тебя Хеленой Броундет, старуха?

Ведьма пропустила мимо ушей все оскорбления, слепым взором осматриваясь вокруг:

– Знаешь, Джованни, я никогда не думала, что ты доберешься до трона. Я удивлена. Скольких людей ты принес в жертву, чтобы добиться поставленных целей, и скольких принесешь ещё?

– Ты будешь первой, – дал он однозначный ответ, не ослабляя сжатых кулаков.

– Будь по-твоему, старый друг, я позволю тебе взять реванш и сыграть со мной в новую игру. – Седовласая женщина ходила по кругу, медленно переступая с ноги на ногу. – Но в этот раз пострадает гораздо больше людей. Готов ли ты заплатить такую цену?

– Справедливость на моей стороне. Я повешу твою голову как трофей, чтобы каждый знал о моем могуществе.

– Тогда будь готов к войне.

Сделав шаг к окну, старуха моментально растворилась в белых солнечных лучах. Она исчезла, но тут где-то за шкафами с треском распахнулась дубовая дверь, впуская в лабиринты библиотеки морозный ветер.

– На нас напали, милорд! – звон латных доспехов выдал Альфонса раньше встревоженного голоса. – Армия противника пересекает морские границы! Что делать?!

– Объявить войну людям Песка! – отозвался Джованни, раскинув руками. Он до сих пор смотрел в ту точку, где только что испарилась Ашила. Гнев питал его решимость. – Готовь войска к самой жестокой битве тысячелетия! Сначала падет Песок, а затем остальные, кто посмеет встать на моём пути!

* * *

Десять капель отвара Этеры способны убить несколько ездовых коней. Три капли отвара Этеры выжал старик Заитра из моей крови, применив к этому все свои знания.

Я не могла сказать, что процедура происходила безболезненно. Сквозь жар я чувствовала, как яд отделялся от моих внутренностей и медленно подползал по жилам к надрезам на руках, как белые ленточные черви толщиною с волос. Эта процедура длилась несколько часов. Самых длинных, болезненных и жутких часов в моей жизни.

Когда всё закончилось, меня переложили в отдельный шатёр, маленький и невзрачный, который, скорее всего, использовался как прачечная. Я провалялась пару дней среди выстиранного тряпья в бреду лихорадки и нескончаемых сновидений, пока кто-то из подручных Старейшины Заитра не разбудил меня, насильно заставив выпить несколько кружек воды.

Сначала меня продолжало рвать, но потом определённо стало лучше. Через день у меня появились силы встать на ноги, а через два я смогла самостоятельно выйти на свежий воздух и прогуляться по эльфийскому лагерю.

Эльфы не доверяли мне. Обходили меня стороной и шептались на родном языке, бросая косые взгляды. Я не понимала ничего из того, что они говорили, и через несколько дней была готова отдать всё, лишь бы научиться их языку, чтобы понять причину их страха и ненависти ко мне.

Даже здесь я была изгоем. Да, они меня кормили, позволили переодеться в рубаху местного пошива, мягкую как бархат, дарили крышу над головой, но я чувствовала их враждебность и нежелание находиться рядом.

Я не знала, где носило Аэдана, и не могла разыскать в лагере своих вещей. Мне никто не хотел помогать. Единственным, к кому я могла обратиться, был Старейшина, но меня близко не подпускали к его шатру. Эльфы-стражники при виде меня кидали какие-то неуклюжие фразы на родном языке, очень колкие, судя по интонации, и хватались за рукояти мечей. Я бросила затею поговорить со стариком Заитра после третьей попытки.

Общество эльфов отличалось от людского общинного строя больше, чем я себе представляла. Они держались за свои семьи и гордились происхождением, кем бы ни рождались. Главы семей представляли из себя Совет, а старец Заитра являлся единственным нейтральным лицом в любых спорах, выполняя роль наблюдателя и судьи.

Лагерь растягивался на несколько километров, от края холма до деревянных укреплений, напоминая сельский город из палаток и шатров. У них было всё, кроме лавок с продовольствием, торговцев и специальных мест для увеселений. Каждый занимался тем, чем должен. Среди них были охотники, рыбаки и собиратели, существовали мастера оружия, повара, стражники, дозорные и няньки. Никто не был никому ничем обязан. Каждый выполнял свою работу и гордился этим, получая за труды горячую еду и сладкий сон. У эльфов даже не было золотых монет. Они никому ничего не платили. Если мир людей увядал в погоне за богатством, то эльфийские кланы жили в благополучии и согласии с природой. Их всех связывали крепкие узы. Они сотрудничали друг с другом, смеялись и шутили, будь ты хоть родом из самой низкой по статусу семьи. Они считали своим долгом помогать собратьям, и потому все их действия напоминали работу слаженного механизма из множества исправных шестеренок и бобин.

Пошел третий день моего осознанного пребывания в эльфийской обители, когда ко мне в шатёр-прачечную заявился сам Заитра со своей свитой седовласых подпевал и парой вооруженных эльфов-стражников. Главы влиятельных семей выглядели мрачнее самого Старейшины. Светлые одеяния закрывали их ноги, а в вытянутых ушах мерцали металлические серьги, обозначавшие их главенство над всеми остальными.

Как я заметила, серьги носили только те, кто входил в Совет клана.

– Ты должна уйти, – без тени акцента прошамкал старик, спрятав руки в широких рукавах белоснежного одеяния, опираясь на трость.

– Почему? – я инстинктивно поднялась с койки. Дневной сон не удался. Эльфы застали меня врасплох.

– Потому что мы уходим, – глаза старца закрывались под тяжестью морщин. Мне казалось, что за эти несколько дней Заитра постарел на десятки лет. Я не видела его с момента моего исцеления, но не стала задавать лишних вопросов.

– Куда уходите? Зачем?

– Здесь небезопасно, дитя, мы должны вернуться домой, а ты должна уйти. Война скоро поглотит собой Империю, а мы не хотим участвовать в этом бессмысленном кровопролитии.

– Почему я не могу пойти с вами? – слова вырвались сами собой. Я не очень-то желала отправиться в путешествие с враждебными эльфами, но и идти обратно одной по Пустой Тропе меня тоже не прельщало.

– Ты нам не нужна, – ответил один из седоволосых мужчин, страшно коверкая слова. – Ты – человек, и должна отправиться к людям. Старейшина выполнил свой долг перед демоном. Мы уходим, уходишь и ты.

– А где мои вещи? Почему все это время вы держали меня в неведении?!

– Это не твоё дело, – грубо отрезал старик Заитра. – Ты должна уйти сейчас же. Мы даем тебе время до вечера. Если ты не уйдёшь сама, мы выгоним тебя силой.

– Превосходно!

– Твои вещи лежат у выхода, – высунулся снаружи страж в доспехах, приоткрыв полог. Холодный воздух вытеснил из шатра уют. – Уходи. Тебе здесь не рады.

– Будь по-вашему!

Так и не отблагодарив Старейшину за выздоровление, я прошла мимо него, нарочно задев кого-то из его свиты плечом.

На улице моросил дождь. Ветер пропитался сыростью. Я слышала, как капли слабо молотили по шатрам и доспехам караульных. Каждая семья грелась у своего костра под плотными навесами, откуда-то доносился стук молота по наковальне, а где-то позади за холмом слышался шелест скоротечной реки и зеленых листьев.

Мой слух улучшился десятикратно с тех пор, как я потеряла человеческий облик, но эта способность приносила лишь бессонные ночи и много лишних переживаний.

Я пересекала главную поляну под конвоем плетущихся следом стражников, минуя остроугольные крыши палаточного городка. Светловолосые эльфы с плохо скрываемыми улыбками облегчения наблюдали, как я покидаю их дом. Никто из них не осмелился выползти под дождь, чтобы убедиться, что я ухожу навсегда. Они только провожали меня взглядами и перешептывались между собой. Своими сплетнями и неуважением эльфы очень напоминали людей.

Я злилась на них. Злилась почему-то на себя. И каждая новая капля, попавшая за шиворот, злила меня ещё больше. Сырая земля затягивала сапоги, как трясина, а уши мёрзли на холодном ветру. Я шла, не оглядываясь назад, но все же сделала это, когда за спиной послышался глухой радостный гул. Игнорируя эльфов, я накинула на себя дорожный плащ, уже изрядно промокший, и повесила сумку через плечо.

К черту… Пора было убираться из этих краев.

Стража на выходе расступилась, звеня латами, пропустив меня вперед. Грязь хлюпала под ногами. Мой караул встал оборонительной стеной за изгородью лагеря. Видимо, они должны были убедиться, что я покинула их территории.

– Удачи в пути, така’ши! – безразлично крикнул мне один из стражников.

Я не отреагировала на это и пошла быстрее по размытой дождем тропе. Почему-то в эти секунды горечь обиды вместо яда начала грызть изнутри. Обида, злость, отчаянье, тоска – все это причиняло боль. Я не знала, куда идти и что делать. Не знала, где искать Аэдана и как выйти к торговым путям из эльфийских топей.

Одиночество… Да, то самое одиночество своей тяжестью придавливало меня к сырой земле. Оно хотело прикончить меня не меньше, чем наёмники, и напоминало о себе столь же часто, как голос красноречивой совести.

У эльфов было все: семья, друзья, место, куда можно вернуться. А у меня?

Я остановилась под навесом из шуршащих на ветру листьев и накинула на голову капюшон, услышав за спиной торопливые шаги. Они только будили во мне раздражение.

– Подожди! Постой! – эльфийский акцент быстро вернул меня в реальность.

Пришлось обернуться.

Перепрыгивая через лужи, какой-то эльф стремительно нагонял меня с набитой доверху сумкой через плечо и колчаном стрел. На ногах – кожаные сапоги, сверху – белая льняная накидка с длинным рукавом на пуговицах, на голове – капюшон.

Парень добежал до меня и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Я видела, что он не привык бегать. Какое-то время мне пришлось смотреть на него в ожидании, но, когда он выпрямился в полный рост, я невольно проглотила язык.

– Я пойду с тобой. Мне нужно попасть в город, – тяжело дыша, объяснился он, ломая знакомые мне слова.

– Ты откуда вообще?!

– Я… – эльф обеспокоенно растерялся, наблюдая за моей реакцией.

Признаю, я обомлела. Острые уши говорили о принадлежности паренька к эльфийской общине, но вот его внешность казалась более чем необычной. Вместо светлых волос – иссиня-чёрные; более тёмный оттенок кожи, совершенно иное строение лица, разрез глаз и их цвет.

– Я тебя не видела среди остальных!

– Я ходил на большую рыбалку, – эльф виновато уставился в землю. – Но теперь я должен уйти отсюда.

– Ты из этого клана? – я в недоумении указала рукой на еле различимую ограду вдали за деревьями, где стража все ещё не покидала своего поста.

– Да, – он не поднимал на меня взгляда чёрных глаз. – Но не совсем. Моя мама много путешествовала с Гёто.

– Гёто? – я совсем запуталась. – Это племена с далеких островов востока?

– Да. Я полукровка.

– Я вижу.

Он вытянул вперёд правую руку:

– Посмотри на мои пальцы. Все ненавидят меня из-за них.

– Не понимаю.

– Сравни.

Я с осторожностью выставила свою руку. Его пальцы больше походили на человеческие, чем мои. Они выглядели более пропорциональными, а ладонь казалась более широкой. Парень обладал ушами эльфа, но имел человеческие руки. Полукровка. Гёто. Не такой, как они все – светловолосые и надменные.

– Эльфы ненавидят меня, – тихо повторил он. – Я должен уйти в город.

– А при чём здесь я?

– Ты тоже идёшь в город, – собеседник боязливо посмотрел на меня.

По его суженным глазам я поняла: он сомневался даже в том, что говорит! Кажется, парень с рождения говорил только на эльфийском и сейчас с трудом понимал то, что я пыталась до него донести!

Я промолчала, слушая воинственную барабанную дробь усиливающегося дождя.

– Извини, – почти по слогам произнес тот. – Меня зовут…

– Не важно, я буду звать тебя Гёто. – грубо перебила я эльфа-полукровку.

Он настолько меня смутил, что я не знала, как правильно отреагировать. Поэтому я просто развернулась и пошла дальше по узкой тропе, протоптанной дозорными отрядами.

– Но, – промямлил он где-то позади. Судя по всему, пошел за мной.

– Не спорь, – вновь отрезала я, ускоряя шаг. – Будешь просто Гёто.

* * *

Через несколько часов плутания по лесу я вышла на то место, где мы оставляли с Аэданом лошадей. К моему удивлению, ни его, ни скакунов на месте не оказалось. Об их недавнем пребывании здесь говорило только пепелище костра и несколько засохших навозных куч.

Возможно, Аэдан ночевал здесь несколько дней подряд. Но вот куда он отправился потом, оставалось тайной. Я даже начинала ловить себя на мысли, что он мог специально бросить меня здесь.

– Всё в порядке? – спросил темноволосый эльф, выбираясь из кустарника. Пока мы шли, он всё время сдержанно молчал, с опаской осматриваясь по сторонам. Гёто об этой местности знал не больше моего. Сначала мне не нравилась его компания, но потом, когда несколько раз я чуть не распласталась звездой в грязевых лужах, пришлось признать, что попутчики могут быть полезны в этом путешествии.

Я с досадой оглянула эльфа:

– Думаю, надо устроить привал, – от тяжести сумки начинало ломить шею.

– Хорошо, – он согласился быстрее, чем я закончила фразу.

Прячась от дождя, превратившегося в настоящий ливень, мы присели под старым дубом в надежде, что листва скроет нас от погодного ненастья. Гёто устроился чуть поодаль от меня на корнях дерева. Продолжал молчать. Не улыбался. Мы сидели в тишине, слушая, как капли с шумом достигали земли. Я вымокла насквозь, он тоже. Я чувствовала себя хуже выплывшей из болота жабы, такой же липкой, холодной и мокрой. Я была уверена, что парню-эльфу досталось не меньше, но он не подавал виду. На его лице не было никаких эмоций – только морщины недовольства постепенно собирались на лбу.

Несколько минут я беспрерывно наблюдала за ним. Он снял капюшон, когда понял, что в нём ему не будет теплее. Дождевая вода стекала ручьем с его волос, собранных в хвост на затылке. С открытой головой он стал выглядеть старше, чем показалось сначала. Явно старше меня.

– Ты не обижаешься? – я заставила его обратить на себя внимание. – Прости, я сама не понимаю, что говорю.

– Всё нормально, – выдохнул он и тут же перевел тему. – Ты выглядела так, будто ожидала здесь кого-то увидеть.

– У меня был попутчик. Он ушёл.

– Он должен был находиться здесь?

– Возможно. – Пришлось пожать плечами и отвести глаза.

– Я этого не знал. Мне жаль.

Ненадолго повисла тишина. Дождь шелестел листвой.

– В какой город ты идешь? – вновь завела я разговор, чувствуя ползущий по спине холодок. – Ты навсегда покинул клан?

– Я не хочу больше возвращаться, – фыркнул Гёто. – Я рыбачил по нескольку дней подряд, лишь бы не видеть сородичей. Мне не нравится говорить об этом. – Искажения знакомых слов действовали на меня отрезвляюще и заставляли голову работать. Я быстро подбирала по смыслу подходящие слова.

– Если ты идёшь в город Каан, то нам не по пути.

– Каан? – удивление сменило маску безразличия на лице эльфа. – Этот город – столица?

– Нет. Столица называется Ортог.

– Я иду в столицу, – парень упёрся взглядом в землю у собственных сапог. – Я слышал, там красиво.

– А почему ты решил покинуть клан именно сегодня?

– Они хотят вернуться на родные земли. Я там никогда не был. Мой дом – Берселия. Мне нет смысла отправляться с остальными.

Ухмылка невольно поползла по лицу:

– Твоя мать – эльф, правильно? Она выглядит так же, как и остальные эльфы? А отец – из племен гёто?

– Это было давно, – парень смерил меня недоверчивым взглядом, каким я любовалась на протяжении нескольких дней в лагере остроухих. – И я так же не хочу говорить об этом.

– Прости.

– Забудь.

Больше я не осмелилась раскрывать рта. Гёто показался мне расстроенным. После неудачной беседы он сложил руки на груди и совсем поник, вжавшись спиной в ствол дерева.

Молчание действовало угнетающе, а ливень только усиливался. Вскоре из-за стены проливного дождя стало почти невозможным разглядеть что-нибудь вдали. Аэдан не собирался возвращаться за мной. Я замерзала, Гёто спал. Или делал вид, что спит. Я не беспокоила его и лишь лихорадочно размышляла над нелепостью ситуации.

Аэдан унес мой меч! Забрал лошадей! Я бы, возможно, могла пойти по следам копыт, но дождь размыл дороги. Так или иначе, мой путь лежал в Ортог, где по приказу Джованни лишили жизни моего Хаку. Я должна была вернуться и отомстить. Вернуться и забрать жизнь Джованни, а также тех, кто будет мне противостоять.

Гёто неожиданно вскочил на ноги, напугав меня до полусмерти. Растрёпанный бурей ворон выглядел бы более дружелюбно, чем он.

– Чужак! – прошипел парень, широко распахнув восточные глаза.

– Чужак? – в недоумении повторила я. – Какого…

Болт арбалета воткнулся в дерево над моей головой. Все повторялось вновь, как в лагере кочевников: я повалилась на землю, и ещё один снаряд вошел в древесную кору. Через несколько секунд третий болт просвистел где-то над ухом.

Наёмник. Опять. Наверняка тот же самый. Дождь мешал ему точно навести прицел. Я радовалась, что на этот раз меня спасла непогода, а не сбежавший Аэдан.

Пока я бездействовала, нырнув ничком в грязь, Гёто вытащил из-за спины эльфийский лук. Сначала я не заметила этого, но, когда подняла на него глаза, он уже навскидку отстреливался от противника. Скорость человеческих рук поражала – он стрелял лучше всех тех, кто когда-либо встречался на моем пути.

Я поднялась на ноги и схватила Гёто за капюшон, оттащив его назад за широкий ствол дерева. И как раз вовремя: стальной болт впился в землю возле наших ног, затем ещё один, ещё. Все мимо. Наёмник, кем бы он ни был, целился в нас из трехзарядного арбалета. Я благословила Дугаров за дождь и паренька-полукровку с луком.

Сердце колотило в ушах, но с этим несложно было совладать:

– У тебя есть ещё что-нибудь, помимо стрел?

– Нож в сумке, – неразборчиво прошептал эльф.

Ещё три болта воткнулось в кору несчастного дерева, но уже с другой стороны. Наёмник пытался обойти нас с тыла, перезаряжая арбалет во время коротких перебежек.

– Стреляй!

Гёто послушался. Высунулся из-за укрытия. Сквозь шум дождя послышался свист стрел и характерные щелчки спускового крючка орудия врага – он сумел подобраться к нам очень близко.

Эльф отвлекал наёмника, а я в два прыжка очутилась возле его сумки. Рукоять ножа торчала из бокового кармана. Действительно ножа! Маленького ножа для разделки рыбных потрохов.

Лучше, чем ничего.

Два из трёх болтов угодили в ближайший ствол осины – от неожиданности сердце поменялось местами с желудком. Я молилась, чтобы наёмник был здесь один, а не с компанией кровожадных друзей.

– Вижу его! – воскликнул Гёто и прижался к дубу рядом со мной. Железные снаряды воткнулись в его следы, оставленные на грязи.

– Он перезаряжает арбалет всего несколько секунд. – Я прислонилась к эльфу, чтобы прошептать ему кое-что на ухо. Парень был ростом с меня, и потому мне не пришлось подпрыгивать или наклоняться к нему. – Ты сможешь отвлечь его, пока я подберусь к нему сзади?

– Чужак исчез в тени высокого дерева. – Гёто даже не удостоил меня взглядом. Я лишь заметила, как сильно дрожали его руки. – Большая шляпа на голове.

– Шляпа? – снаряды вновь вонзились в старый дуб.

– Шляпа его выдала.

Сомнений не осталось – этот тип убил предводителя кочевников и его жену, а также поразил меня ядом. Он шёл за мной через всю Пустую Тропу.

Где носит Аэдана?!

– Ты стреляешь – я пойду.

– Нет, – покачал головой эльф. – Я пойду.

И, не дожидаясь очередной атаки наёмника, Гёто выскочил из-за укрытия под вражеский огонь. Он с лёгкостью увернулся от выпущенных болтов и подбежал к неприятелю на расстояние вытянутой руки. Прописал ему заострённым краем лука по лицу. Тот даже опомниться не успел – животный крик мужчины в шляпе на мгновение перекрыл собой дождь.

Я наблюдала за этим из-за укрытия, но спустя секунду какая-то тварь схватила меня за волосы и закрыла рот ладонью.

Здесь я поняла: их было двое! Один прятался, другой атаковал! Я не услышала приближающихся шагов из-за шума!

От кожаных перчаток наёмника пахло едким табачным дымом. Убийца поплатился за подлость несколькими ударами в брюхо ножом в моём кулаке. Хватка ослабла, но он не сдавался. Его дыхание превращалось в хриплый озлобленный рык. Медведеобразный мужик усердно пытался утащить меня подальше в дождь.

Тем временем новый крик наёмника в шляпе оглушающим эхом облетел мрачный лес. Краем глаза я уловила, как Гёто всадил ему стрелу в грудную клетку, ловко избегая ударов по голове металлической махиной-арбалетом, которым наёмник в припадке слепой ярости размахивал как мухобойкой.

Секунда – и убийца в перчатках отпустил мои волосы. Его поразила оперенная стрела, теперь торчащая из правой глазницы. Мгновенная смерть. Эльф-полукровка выпустил её в прыжке, когда уклонялся от очередного удара противника.

Невероятная скорость, мастерство… Владение луком выше всяких похвал.

Я бросилась на помощь Гёто, лишь мельком взглянув на поверженного убийцу.

Казалось, время вокруг замедлило свой ход. Я видела сквозь дождь, как замахивался мужик в шляпе, видела, как темноволосому эльфу катастрофически не хватало скорости для уклонения, но ничего не могла поделать. Удар арбалетом пришёлся ему в голову и снес с ног, повалив в грязь. Я спешила к Гёто, сопротивляясь затягивающей трясине, выставив перед собой окровавленный нож, и влетела в наёмника, когда он собирался наступить на парня-эльфа своей огромной ногой.

Смешно. Моей массы тела не хватило даже для того, чтобы убийца просто покачнулся в сторону. Он остался стоять на месте, как пустившее корни дерево. В руках арбалет, в грудине стрела. Лицо наёмника скрывала маска. Он смотрел на меня сверху вниз, сощурив надменные синие глаза, выглядывавшие из-под соломенной шляпы. Он даже не заметил, что я пырнула его ножом. В этот момент мужик-великан показался мне ангелом смерти. Он был гораздо выше и шире меня. Ростом я не доставала ему даже до груди.

Мне стало по-настоящему страшно, но страх не помешал мне быстро выйти из столбняка и дёрнуть за оперённый наконечник стрелы, вырвав её из тела противника. Он хотел огреть меня арбалетом, как сделал это с Гёто: сделал шаг вперед, замахнулся, но потом… Наёмник просто истошно завопил, стоило стреле оказаться у меня в руке. Завопил и попятился назад, схватившись свободной ручищей за рваную дыру в груди. В этот миг в его плечо угодила новая стрела.

Крик огромной твари заложил уши и на мгновение заглушил дождь. Я оглянулась на Гёто: он сидел на земле позади меня с наставленным на наёмника луком. По его лицу вместе с дождевой водой стекала кровь. Удар арбалетом пришёлся парню точно в лоб. Он выглядел страшно недовольным. Недовольным, обозлённым, но живым.

Всё ещё сжимая в руке нож, я подскочила к наёмнику и ещё раз вогнала в него лезвие по самую рукоять. Одного взмаха руки хватило, чтобы я отлетела к ближайшему дереву. Удар тяжёлым арбалетом угодил в предплечье. Мужик не пожалел на это сил… Откинул меня в грязь, после чего сам бросился наутёк. Лёжа в сырой жиже, я только могла наблюдать, как его соломенная шляпа лавировала между зарослями тростника вдали за ветвями деревьев.

Вовремя появившейся Гёто помог мне подняться на ноги. Он, так же, как и я, тяжело дышал. Небольшая рана на его лбу опухла и впитала в себя все оттенки синего и фиолетового цвета, аккуратно собранные волосы выбились из-под стягивающей нити, а его белая накидка и вовсе перестала быть белой.

Я прислонилась к берёзе спиной, стараясь отдышаться и прийти в себя. С каждым новым вздохом появлялось понимание, что на правой руке не просто синяк, а что-то гораздо серьезнее. Дождевая вода с волос стекала за шиворот.

– Как зовут тебя, парень? – я попыталась улыбнуться новому знакомому, прикрывая ладонью больное предплечье. Ткань рукава моей эльфийской рубахи окрасилась в красный цвет. – Спасибо, что помог.

– Я Ватари Ва Орлиенс Дейлли Саратариель Ма’Серрей. – произнес Гёто с гордостью, прижав к груди лук.

Он только взглянул на меня, а я уже ужаснулась от представления, как буду раз за разом произносить это нагромождение слов.

– Может, всё же Гёто?

– Лучше – Ватари, – тут его легкая улыбка дружелюбия на окровавленном лице скисла, а глаза с прежней злобой метнулись в сторону сбежавшего убийцы. – Это был наёмник, да? Если наёмник, то он ещё вернется. Таков их кодекс.

Я искренне удивилась:

– Откуда ты это знаешь? Ты же эльф. Среди вас нет наёмников.

Ватари недовольно хмыкнул.

– Я старше, чем ты думаешь, така’ши, – эльфийское слово ударило по ушам, как лязг зубов дракона в гробовой тишине. – Я пережил, наверное, несколько твоих жизней, и знаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

– Но…

Он перебил меня так же грубо, как я его в первые минуты знакомства:

– А также я знаю, что ты – человек, – неясно откуда взявшаяся агрессия в его голосе заставила меня почувствовать горечь своих же колких слов. – Сначала я принял тебя за полукровку, но от тебя не пахнет эльфом. Ты не думаешь, как эльф, и в тебе нет ни капли эльфийской крови.

Я попыталась возразить, но Гёто жестом руки заставил меня закрыть рот. Звенящая сталь в его голосе вынуждала думать, что я перед ним в чём-то сильно провинилась. Он злился на меня. Возможно, начал ненавидеть, как его светловолосые собратья. Ватари смотрел на меня тем же взглядом отчуждения и неприязни.

– Ещё я знаю, что твоя обманчивая внешность как-то связана с наёмниками, – продолжил он, игнорируя ливень. – И, если ты не хочешь однажды проснуться с железным болтом в голове, то в твоих интересах догнать этого убийцу, пока он не вернулся в своё гнездо.

– Прости?

Гёто непонимающе посмотрел на меня. Затем насупился, нахмурив брови. Его не смущал проливной дождь, бивший каплями по макушке. Он начал злиться на меня ещё сильнее.

– В нору. В дом. Ясно?

– Ясно, – все остальные слова застряли в гортани.

– Сейчас мы соберём вещи и пойдём по следу наёмника. Он не мог далеко уйти.

И я молча с ним согласилась, не представляя, что бы произошло, если бы Гёто остался пережидать непогоду в лагере.

* * *

Капли дождя с силой барабанили по окну кареты, стекая вниз водопадом. Воздух ощутимо похолодел снаружи, сопровождая ненастье порывистыми ветрами, а тёмные тучи над верхушками деревьев сменялись все большей синевой. Буря не собиралась прекращаться и только взывала к тоске.

Лоурен чувствовала себя неспокойно, слушая, как ливень безустанно колотил по крыше отцовской кареты. Тревога проникла в самые тёмные уголки её души. Она смотрела в окно на деревья, покорно покачивающиеся под гнётом обозлённого ветра, и с сочувствием думала о Лукардо с группой солдат, что охраняли карету снаружи.