Электронная библиотека » Екатерина Колпинец » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 13 октября 2022, 10:00


Автор книги: Екатерина Колпинец


Жанр: Социология, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Dream Girls

«Она совершенство, не так ли? Более чем совершенство. Стоит ей шепнуть, у нее будет все, что она пожелает. Вот наше новое предложение. Между вами и ней возникнет биологическая связь: от ее тела к вашему телу», – с этими словами главный герой фильма Сид Марч протягивает очередному клиенту ампулу с вирусом знаменитости. Герпес как у Бейонсе, грипп как у Наоми Кэмпбелл, лихорадка как у Скарлетт Йоханссон.

«Антивирус» Брендона Кроненберга показывает мир будущего, где люди настолько одержимы знаменитостями, что покупают копии их болезней, в магазинах продаются бифштексы, искусственно выращенные из клеток звезд, и звездные лоскуты кожи, которые можно носить поверх собственной. Днем Марч продает эксклюзивные вирусы посетителям клиники «Лукас», а вечером, заражая себя, выносит копии возбудителей в собственном теле, чтобы продать их на черном рынке. Каждый вирус защищен копирайтом, поскольку знаменитости передают клинике эксклюзивные права на собственные болезни. Как только пропажу обнаруживают, на Марча объявляется охота.

Ослепительно белый мир «Антивируса» разделен на две части: стерильный и непроницаемый мир селебрити и мир «простых смертных», обывателей. В отличие от первого, второй пронизан физиологией: там постоянно кашляют, пускают слюни, плюются кровью. Знаменитости существуют в этом мире либо в виде изображений на мониторах, либо в виде кусков искусственного серого мяса и ампул с вирусами. Обыватели могут приобщиться к недостижимому идеалу либо переживая страсти из таблоидов как свои собственные, либо изменив свое тело (и в конечном счете жизнь), заразив себя звездным вирусом.

Социальные сети дали возможность взглянуть на промежуточный тип людей, не принадлежащих ни к звездам, ни к обывателям, – перенесших несколько пластических операций, приблизившихся к идеалу персонажей с несколькими сотнями тысяч подписчиков. Их род занятий, как и настоящее имя, обычно неизвестны. Не актриса, не певица. Обобщенная «инстаграм-модель» (в отдельных случаях более уничижительное – «эскортница»). Просто красивая девушка с идеальным лицом и фигурой на фоне идеальной жизни.

Откуда взялся этот образ? В книге «Вебкамщица: слава и сообщество в эпоху социальных сетей» («Camgirls: Celebrity and Community in the Age of Social Networks») британский антрополог Тереза Сенфт пишет о зарождении вебкам-блогинга в конце 1990-х – начале 2000-х. Уже в то время подавляющее большинство зрителей вебкам-блогов считали, что женщины, которых они видят на экране, склонны к эксгибиционизму и именно по этой причине выбрали работу вебкамщицы. Просто им нравится демонстрировать себя как сексуальный объект перед незнакомцами. Фантазия о женщинах, добровольно превративших свое тело в отчужденный цифровой продукт, подпитывалась трудом реальных женщин в онлайн-секс-индустрии. При том что во времена появления первых веб-камер в конце 1990-х сами женщины рассматривали их как медиум для эксперимента со своей цифровой идентичностью и часто вообще не производили эротического или порнографического контента. Сенфт упоминает шесть разновидностей вебкам-блогов того времени: реалити-вебкамщица (Real-life Camgirl), вебкамщица-художник (Artist Camgirl), порно-вебкамщица (Porn Camgirl), веб-комьюнити-блогерши (Cam-community Girls), веб-домохозяйка (The Cam-house Girl), гей-вебкамщики (Gay Male Cams). Как видно из ее классификации, только одна из шести категорий имеет непосредственное отношение к порнографии. В остальных случаях мотивации для использования домашней камеры варьировались от интереса к возможностям игры с цифровой идентичностью до желания сделать художественное высказывание. Несмотря на это, зрители обоих полов ассоциировали женщин, ведущих трансляции через веб-камеры, с эротикой и порнографией.

Сенфт описывает вебкамщиц как опытных манипуляторов образами, способных в нужной ситуации представить себя зрителю в качестве фирменного и желанного товара. Подобная игра самообъективации сталкивалась со зрительской практикой, которую исследовательница описывает словом grab, что на русский язык можно перевести как «захват», «схватывание». Grab – одна из главных категорий для понимания цифровой эстетики. Принципиальное отличие «схватывания» от вуайеристского взгляда кино– или телезрителя состоит в том, что во время интернет-трансляции зритель может делать скриншоты девушки на экране, копировать и воспроизводить их в интернете в полном отрыве от первоначального контекста. Как только изображение попадает в сетевое пространство, его последующая рециркуляция становится совершенно непредсказуемой. Когда аудитория вебкам-блогерши захватывает и начинает копировать ее изображение совсем не так, как она хочет и ожидает, девушка приходит к пониманию, что, сколько бы она ни позиционировала себя в качестве товара или продукта, в конечном счете она играет роль женщины, занятой определенным типом эмоционального труда.

Ссылаясь на социолога Гэвина Пойнтера, Сенфт упоминает две категории эмоциональных работников: профессионалов (психотерапевты, продавцы и учителя), которые считают себя способными контролировать свое рабочее окружение и быть на равных со своими клиентами, и непрофессионалов (кассиры или сотрудники колл-центра), которые не могут этого делать. Хотя такое разделение может быть полезно в офлайне, в онлайне оно не работает, поскольку пространство между профессиональными и непрофессиональными работниками стирается. И лучшей иллюстрацией здесь выступают вебкам-модели, занятые в секс-индустрии.

Несмотря на разрешение игриво отчитывать грубых людей в чатах, гибкость графика и прикрытие, обеспечиваемое владельцами вебкам-сайта, любая иллюзия равенства модели с клиентом заканчивалась, как только ее приглашали в приватный чат. По словам одной из респонденток Сенфт: «Об уровне комфорта или личных желаниях не говорилось ни слова. Вы должны были сделать все, что сказал клиент, чтобы получить свои деньги. Я чувствовала, что могу делать это за деньги, но я бы не стала делать это бесплатно. Если мне за это не платят, у меня вообще нет стимула делать такие вещи».

Уже к концу 2000-х веб-камеры начинают ассоциироваться исключительно с практикой, в рамках которой женщины зарабатывают на самообъективации, а зрители, чаще всего мужчины, вырывают женские изображения из контекста и тиражируют их. После эпохи веб-камер та же практика распространилась сначала в Instagram, а затем на Twitch и OnlyFans, который буквально с момента запуска стал ассоциироваться с эротическим контентом.

Впоследствии этот типаж одержимой своей внешностью и ведущей игру со зрителем женщины многократно становился предметом рефлексии цифровых художников. Идеальной инстаграм-внешности посвящена серия селфи американской художницы, классика фотографии Синди Шерман. В 2017 году, за два года до бума AR-масок, Шерман начала постить в инстаграм собственные фото, искаженные до неузнаваемости фильтрами[34]34
  См. https://www.instagram.com/cindysherman/


[Закрыть]
. Ее лицо на фотографиях выглядело абсолютно ирреальным, как скриншот из хоррора или фантастического фильма о киборгах. При этом каждый типаж, поза, выражение лица, цветовая гамма были абсолютно узнаваемы. Любой, кто хоть раз заигрывал с фильтрами Photoshop и FaceTune, знает, что будет, если выкрутить их до предела, и видел в ленте подобные снимки, хотя и не столь гротескные, сотни и тысячи раз. Художница показывает, как селфи, наиболее растиражированный из всех жанров соцсетей, может балансировать на грани воображаемого и реального, внося путаницу в восприятие зрителя.

К слову, сама Шерман не любит слово «селфи», считая, что данный вид фотографий на самом деле скрывает призыв о помощи: «У меня есть друзья, на которых я подписана в инстаграме, и могу сказать, что, когда они чувствуют себя уязвимыми или незащищенными, они внезапно начинают публиковать все эти красивые снимки самих себя».

Гораздо больше нарциссизма художницу занимает однообразие портретов в соцсетях, отраженное в феномене plandid[35]35
  Castile E. Everything You Need To Know About Acing An Instagram «Plandid» // Bustle. 2017. 11 августа. URL: https://www.bustle.com/p/what-is-a-plandid-the-instagram-trend-is-taking-over-odds-are-youve-done-it-already-75831#


[Закрыть]
. Жанр plandid появился в 2010 году. Буквально он означает тщательно спланированное фото, когда человек делает вид, что не смотрит в камеру и вообще не знает, что его фотографируют. Автопортреты Шерман показывают, что имитация случайных кадров и злоупотребление фотошопом, которые принято считать диаметрально противоположными пользовательскими практиками, на самом деле тесно переплетены и служат одной и той же цели: убедить зрителя в естественности и случайности происходящего на фото.

Хотя лица на портретах Шерман и напоминают карикатуру на лица реальных людей, злоупотребляющих фотошопом, тем не менее выражения этих лиц – задумчивость, тревога, страх – выглядят вполне реально. Чего не скажешь о портретах цифровых художниц Pastelae[36]36
  См. https://www.instagram.com/pastelae/


[Закрыть]
и DreamGirls3D[37]37
  См. https://www.instagram.com/dreamgirls3d/


[Закрыть]
. Первый проект принадлежит шведской художнице Джозефин Джонсон, работающей с темой гендерных стереотипов, пластической хирургии и рефлексирующей о технологической природе телесного существования. Воображаемые ландшафты, эстетика dreamcore, фантастические существа и гиперфеминные женские лица в работах Джонсон выглядят как части монолитного и вместе с тем текучего цифрового мира. Примечательно, как Джонсон выглядит на собственных фотографиях: платиновая блондинка с ярко-синими контактными линзами, одетая во все розовое, позирующая в женственных позах на фоне розовых и пастельных интерьеров. Несмотря на текучесть и внешнюю безобидность работ Джонсон, типичная обитательница ее мира похожа на гибрид Барби и монстра с огромными губами и грудью, длинными ресницами, острыми ногтями и клыками.

В отличие от персонажей вселенной Джонсон, женские типажи из проекта DreamGirls3D выглядят как гибрид порномодели, куклы Bratz и секс-робота. Главная героиня здесь – Bimbo, что в цифровом фольклоре означает «предельно сексуализированную, откровенно одетую женщину, ту самую стереотипную тупую блондинку». Bimbo – чисто сексистская и предельно мизогинная фантазия. Тем не менее с момента появления термина ведутся споры, могут ли сами женщины переприсвоить и использовать сексистскую эстетику. Взгляд DreamGirls3D на женщин ироничный, если не сказать издевательский: женщина здесь всегда объект, полигон для пластических операций, фетиш.

С образом стереотипной секс-куклы работает американский фотограф и художница Стейси Ли. Серия фотографий, которую она снимала на протяжении 12 лет, называется «Среднестатистические американцы». Куклы представлены в типичных человеческих ситуациях: они сидят в ресторанах и барах, лежат на кроватях, участвуют в костюмированных фотосессиях – при этом в каждой фотографии присутствует явный эротический подтекст. При беглом взгляде на эти работы можно принять их за фотоотчет из клуба или постановочные фото одной из ваших знакомых. Ли подчеркивает в своих работах пугающе человеческое качество кукол и говорит, что в 2016 году «средний американец» обманчиво реален, как секс-кукла. «Люди начинают все больше походить на кукол в своем стремлении выглядеть безупречно, потому что это поощряется и вознаграждается. Чем больше вы похожи на куклу, тем больше у вас фолловеров», – говорит Ли[38]38
  Nunes A. Intimate Sex Doll Portraits Paint a Disturbing Picture of «Average Americans» // VICE. 2016. 20 ноября. URL: https://www.vice.com/en/article/9anpe5/realistic-sex-doll-portraits-average-americans


[Закрыть]
.

Кроме цифровых художников есть те, кто поставил эксперимент по воплощению коллективных фантазий об идеальной женщине на себе. Одним из таких проектов стала работа Амалии Ульман «Совершенства и превосходства» 2014 года[39]39
  Taylor T., Catellani D., Colver J. Amalia Ulman: meme come true // Dazed. 2015. 25 февраля. URL: https://www.dazeddigital.com/artsandculture/article/23700/1/amalia-ulman-meme-come-true


[Закрыть]
. Художница начала свой эксперимент с того, что перевоплотилась в стереотипную инстаграм-блондинку без определенного рода занятий, приехавшую покорять Лос-Анджелес. За четыре месяца выдуманная героиня Ульман рассталась с партнером, попробовала наркотики, сделала операцию по увеличению груди, дошла до нервного срыва, полежала в рехабе, а потом выздоровела благодаря йоге и медитации. За время работы над проектом художница сменила три образа: романтичная юная блондинка, постящая фото в пастельных тонах; дерзкая девчонка, позирующая с пистолетом и пачками денег; богиня велнеса. Ульман выбрала все три типажа, проанализировав самые популярные на тот момент профили в Instagram. Число подписчиков неуклонно росло, и, когда оно достигло отметки 90 тысяч, она решила прекратить эксперимент, объявив, что все, за чем подписчики следили последние месяцы, было вымыслом и художественным проектом.

Превращение Ульман, случившееся на заре массового блогинга, обозначило сразу несколько знаковых моментов в устройстве коллективного воображаемого социальных сетей. Во-первых, для привлечения подписчиков любая, даже самая яркая индивидуальность должна быть упакована в удобоваримую форму. Во-вторых, цифровые «аутентичность» и «искренность» конструируются вполне конкретными приемами, которым необязательно отражать реальность, чтобы выглядеть убедительно. В-третьих, Ульман продемонстрировала, насколько ограниченным и мизогинным остается взгляд массовой аудитории на женщину-блогера. Существует строго очерченный набор ожиданий, которым женщина, возжелавшая интернет-славы, обязана соответствовать. Причем это касается как внешнего вида, так и выбора тем для постов. Набор «женских» тем для блога не должен выходить за рамки семьи, секса и сексуальности, заботы о себе, моды, успеха, самосовершенствования (куда обязательно входит улучшение собственной внешности). Легкая дерзость допускается только в том случае, если она выглядит сексуально.

Самым интересным сетевым персонажем, поставившим над собой эксперимент по перевоплощению в идеальную женщину, остается Amatue, она же Валерия Лукьянова. Блогерша родилась в Тирасполе, жила в Одессе, выиграла несколько местных конкурсов красоты, а после десятка пластических операций (часть из которых она отрицает до сих пор) в конце 2000-х перевоплотилась в «живую Барби».

С этого момента стартовала сначала локальная, а затем всемирная интернет-слава Amatue. В фанатском сообществе Лукьяновой в фейсбуке к началу 2012 года состояло более миллиона подписчиков, вконтакте – 350 тысяч. Ролики на ютубе, снятые в стиле мотивационного коучинга о внетелесных путешествиях и выходах в астрал, набирали миллионы просмотров. О ней написали Jezebel и V-Magazine, журнал Vice выпустил фильм «Space Barbie», где ей был посвящен один из эпизодов. В 2017 году Лукьянова дебютировала в игровом кино, снявшись в фильме ужасов «Кукла». Хейтеры следили за «живой Барби» не менее пристально, чем фанаты, выискивая в сети фотографии Лукьяновой до пластики и обработки в фотошопе[40]40
  Valeria Lukyanova one more Barbie doll from Russia // Beauty will save. URL: https://viola.bz/valeria-lukianova-barbie-from-russia


[Закрыть]
. Довольно быстро у Amatue появились последовательницы – «живые куклы» Доминика (она же Ольга Олейник) и Анастасия Шпагина, автор одного из десяти самых популярных украинских ютуб-каналов AnastasiyaShpagina (3,28 миллиона подписчиков).

Лукьянова стала первопроходцем в жанрах «идеальная женщина» и «живая кукла» задолго до появления Instagram и повального увлечения пластической хирургией. Ее случай примечателен не только злоупотреблением пластикой и последующим превращением себя в мем. Появление Лукьяновой показало двойные стандарты социальных сетей: восхищение идеальной женщиной всегда неразрывно связано с хейтом в ее адрес. По мнению хейтеров, безупречно красивая женщина в социальных сетях должна быть скромной, милой и не отвечать на критику. Она обязана молчать либо щебетать о чем-то отвлеченном и милом. Словом, должна превратиться в фетиш или вещь. Быть во власти аудитории, реагируя на любую ее прихоть. Малейшее проявление субъектности расценивается как тщеславие, наглость и глупость, ведь в таком случае идеальный образ покрывается трещинами, аудитория чувствует, что теряет контроль, а вместе с ним и власть.

Еще один общеизвестный пример подобного взгляда на женщин – паблик «Голожопые философы» и множество его клонов, где высмеиваются фото обнаженных девушек с длинными подписями, «цитатами великих людей». Как и в мире «Антивируса», селебрити и все, кто хочет быть на них похожим, должны безмолвно существовать на мониторах в виде отчужденных изображений либо в виде вирусов, которые можно купить. Звезда одновременно служит недосягаемым идеалом для «простых смертных» и полностью находится в их власти. В одном из эпизодов «Антивируса» Сид Марч случайно оказывается в подпольном порнокинотеатре. За бархатным тяжелым занавесом в маленьких комнатах установлены мониторы, на них крупным планом транслируются обнаженные женщины-знаменитости, чьи вирусы он рекламирует клиентам во время работы в клинике. Женщины беззащитно смотрят на зрителя и без остановки спрашивают, чего ему хочется. А затем шепотом добавляют, что готовы выполнить его любые, даже самые извращенные фантазии.

Facetune и nofilter

Для тех, кто не готов рискнуть своим здоровьем и внешностью в погоне за идеалом, существует другой вариант – Facetune.

В 2017 году это платное приложение стало самым популярным в AppStore. Оно появилось в тот момент, когда обычным потребителям редактирование собственных фотографий казалось еще разновидностью диверсии. Приложение быстро превратилось в имя нарицательное: за шесть лет с момента запуска его скачали более 20 миллионов раз, а соцсети заполонили одинаковые снимки с идеально гладкой кожей и тонкими талиями на фоне поплывших стен. Секрет успеха Facetune заключался в простоте: в отличие от Adobe Photoshop, требующего специальных навыков и дорогой подписки, Facetune предлагал лишь несколько необходимых функций для ретуши. Быстрое преображение собственного фото, ранее доступное только профессиональным моделям и знаменитостям, теперь оказалось подручным средством для миллионов. В социальных сетях началась эпоха массовой красоты.

Отредактированные фотографии создали альтернативную реальность, где любой мог если не почувствовать, то хотя бы увидеть себя красивым. Граница между цифровой фантазией и реальностью становилась все тоньше.

Facetune злоупотребляли как обыватели, так и звезды первого эшелона. В чрезмерном редактировании своих селфи в разное время уличали Бейонсе, Леди Гагу, моделей Victoria’s Secret. Проекты типа Celebface целиком построены на сравнении фотографий знаменитостей до и после обработки фильтрами. Но тренд вышел далеко за пределы светской хроники: теперь ваши друзья и знакомые выглядели постройневшими и помолодевшими, их виртуальные лица все больше сливались в одно лицо, разительно отличавшееся от реального.

Одержимость идеальными фотографиями дошла до того, что в камеры iPhone XS и iPhone XS Max, выпущенные в 2018 году, Facetune был встроен по умолчанию. Стать «лучшей версией себя» теперь можно, не скачивая никаких сторонних приложений.

Ежедневный скроллинг фотографий, в большей или меньшей степени обработанных фильтрами, не мог не отразиться на индустрии пластической хирургии. На противоположном от филлеров и огромных губ полюсе теперь находились мелкие и менее инвазивные процедуры, понемногу улучшающие внешность, как это делает Facetune.

В статье «Селфи – жизнь в эпоху отфильтрованных фотографий»[41]41
  Rajanala S., Maymone M., Vashi N. Selfies – Living in the Era of Filtered Photographs // JAMA Facial Plastic Surgery. № 6(20). С. 443–444. URL: https://www.liebertpub.com/full/doi/10.1001/jamafacial.2018.0486


[Закрыть]
врачи факультета дерматологии Бостонского медицинского университета пришли к выводу, что отредактированные в Facetune фото могут усугубить дисморфическое расстройство тела: «Теперь не только знаменитости пропагандируют стандарты красоты, теперь это делают ваш одноклассник, коллега или друг». Теперь достижимым идеалом для клиента пластических хирургов выступает не лицо знаменитости, как раньше, а собственное улучшенное и отредактированное селфи. Врачи даже придумали для этого феномена отдельный термин – snapchat-дисморфия. Согласно опросу Американской академии лицевых пластических и хирургов, число пациентов, обращающихся к пластической хирургии, чтобы выглядеть лучше на собственных селфи, за год с 2016-го по 2017-й выросло с 13 до 55 %[42]42
  Lardieri A. The Selfie Effect: Selfies Make Noses Appear Larger, Leading to More Nose Job Requests // U.S. News & World Report L.P. 2018. 1 марта. URL: https://www.usnews.com/news/national-news/articles/2018-03-01/the-selfie-effect-selfies-make-noses-appear-larger-leading-to-more-nose-job-requests


[Закрыть]
.

Руководство Instagram до последнего игнорировало проблему фейковых пластических хирургов и лжедиетологов, шквал рекламы диет и препаратов для похудения. Только в марте 2019 года, когда рост популярности движения против прививок спровоцировал вспышку кори в США, вице-президент Facebook (которому принадлежит Instagram) Моника Бикерт сообщила, что разработчики планируют понизить рейтинг вредоносных страниц, распространяющих дезинформацию о вакцинах, и не показывать их во вкладке «Рекомендованное». Однако проблема так и не была решена. Дело в том, что алгоритм Instagram объединяет контент по тематикам, и если вы подписаны на страницы, связанные со здоровьем или вакцинами, то рано или поздно алгоритмы приведут вас к БАДам и «растительным диетам».

В итоге Instagram ввел ограничения на показ контента, связанного с диетами и похудением, для лиц младше 18 лет, а в январе 2020 года администрация приложения сообщила, что начала скрывать из ленты фотографии, обработанные в фотошопе, помечая их как «ложную информацию».

* * *

Один из самых известных инстаграм-хэштегов #nofilter всегда соседствовал с уже упомянутым феноменом plandid. Сделать вид, будто не знаешь, что тебя фотографируют. Сделать вид, что запостил фото «как есть», без минимальной обработки. Требовать пересмотра стандартов красоты и при этом всегда снимать себя в максимально выигрышном освещении, повернувшись «рабочей стороной». Несмотря на полные гуманистического пафоса заявления, инстаграм, а вслед за ним и тикток борются не за представленность отличных от идеала тел и лиц, а за «любовь к себе» и «принятие себя». Бодипозитив в его цифровом варианте образца 2021 года крайне далек от радикального движения активистов конца 1960-х, выступавших против капитализма и диетической индустрии, извлекавшей выгоду из борьбы с ожирением и дискриминацией. Политическое по своей сути требование быть видимым и репрезентации разнообразия заменяется коммерчески ориентированным предложением «полюбить себя», которое алгоритмы преобразуют в уже знакомую рекламу антицеллюлитных кремов и диет.

Как пишет в своей статье «Бодипозитив – это обман»[43]43
  Mull A. Body Positivity Is a Scam // Vox. 2018. 5 июня. URL: https://www.vox.com/2018/6/5/17236212/body-positivity-scam-dove-campaign-ads


[Закрыть]
журналистка Аманда Мулл, в контексте «принятия и любви к себе» низкая самооценка женщин, как правило, предстает полностью рекламным конструктом без видимой связи с обстоятельствами жизни конкретных женщин. Этот маркетинговый ландшафт, возникший задолго до появления Instagram, по всей видимости, вместе с первой бодипозитивной рекламной кампанией Dove – Real Beauty в 2004 году, – сегодня выглядит пассивной агрессией в тонах millennial pink: «Полюби себя! Как ты могла позволить себе плохо относиться к своему телу?» То есть вся ответственность за годы дискриминации и давления на полных людей перекладывается на плечи отдельно взятой женщины.

Две самые популярные тикток-блогерки США, создающие бодипозитивный контент: 16-летняя Сиенна Мэй Гомес (15 миллионов подписчиков), Бруклин Уэбб (8,5 миллиона подписчиков), Дениз Мерседес (2,7 миллиона), Виктория Гаррик (800 тысяч), 15-летняя Чарли Д'Амелио (113 миллионов). Для миллионов девочек-подростков Мэй и Д'Амелио, демонстрирующие неидеальную фигуру и невыгодные ракурсы с точки зрения стандартов красоты, стали источником вдохновения и уверенности в себе. Во время вирусного челленджа «Тела выглядят так» (Bodies that look like this) запущенного в декабре 2020 года, женщины и девушки демонстрировали, как выглядят их тела в выигрышных и невыигрышных позах. Цель была в том, чтобы показать, насколько сильно ракурс, освещение и поза искажают наше восприятие чужого тела.

Единственная проблема: люди, демонстрировавшие складки и жир в ходе челленджа, не были толстыми. Как отметили комментаторы, девушки на видео носили 4, 6, максимум 8-й американский размер одежды, в то время как средняя американка носит 16-й. При этом, когда толстые люди снимали и выкладывали похожие видео, то их удаляли под предлогом неких расплывчатых «правил сообщества».

«Тела выглядят так» запустили волну обсуждения двойных стандартов в тиктоке. В частности, блогерша @sheismarissamatthews сняла свою версию видео, написав, что «у многих толстых людей складки жира на животе присутствуют 24 часа в сутки 7 дней в неделю, а принимать позы, показывающие складки и жир, когда у тебя их нет, бессмысленно». Пока худые люди говорят о принятии себя, толстые говорят о том, чтобы начать видеть в себе нечто большее, чем просто тело, на которое можно смотреть и оценивать.

Во время недавнего флешмоба #ourbodiesourchoice российская модель с пятью миллионами подписчиков Виктория Одинцова опубликовала пост с тремя фотографиями – модельный снимок в полный рост; едва заметные растяжки на бедрах крупным планом; бледные следы от шрамов на коленях крупным планом, – который сопровождал следующий текст:

Любовь к себе заключается не только в наличии подтянутой попы, накаченного пресса и идеальной кожи. Я искренне не осознавала этого раньше и как загнанный кролик стремилась к идеалу, выдуманному и нарисованному. Мы смотрим картинки в Инстаграм и забываем про реальность. Искусство любви к себе заключается в его принятии, с изъянами и без. Мне писали и делали комплименты о том, что я идеальная, но это далеко не так и мне всегда было неловко ответить спасибо.

Я каждый раз пыталась соответствовать, но не для себя, а для других, чтобы оправдать их ожидания. В сегодняшнем дне я принимаю себя со всеми своими минусами и плюсами и неважно, нравится это кому-то или нет[44]44
  Здесь и далее орфография и пунктуация в цитатах сохранены. – Прим. авт.


[Закрыть]
, [45]45
  См. https://www.instagram.com/p/CJyS_TuJ-Sx/?igshid=1br83vkxnkrbg


[Закрыть]
.

Стоит ли говорить, что остальные фотографии в профиле Одинцовой, выверенные и щедро обработанные фильтрами, – витрина ее эталонного лица и тела.

Существуют ли в инстаграме и тиктоке пространства, свободные от шквала пассивно-агрессивного «бодипозитивного» контента? И почему они предлагают не альтернативу стереотипам, а еще одно измерение старой идеи о том, что женские тела существуют как объекты для оценки и потребления? Чем больше бодипозитива навязывают алгоритмы, тем больше людям напоминают, как сильно они должны заботиться о том, как выглядят.

Бодипозитив – это свобода вообще не думать о собственном теле. Как ни странно, гораздо более бодипозитивными в первоначальном смысле этого слова оказываются блоги, где тема любви к себе и принятия себя не упоминается вовсе. Например, ютуб-канал самой известной российской мукбанг-блогерки Инны Судаковой из Каменск-Уральского. Или ютуб-канал корейской блогерки Янг Субин, также снимающей видео в жанре мукбанг[46]46
  См. https://www.youtube.com/c/%EC%96%91%EC%88%98%EB%B9%88YSB


[Закрыть]
. Известность Судаковой вышла далеко за пределы ютуба и превратилась в мем, она ни разу не затрагивала темы бодипозитива в своих видео, а хейтерам, пишущим, что она толстая, отвечала: «Какой у меня лишний вес? Ну да, маленько жирненькая. И че?»

Алгоритмы и AdSense (рекламный инструмент Instagram), и TikTok на поверку оказываются гораздо страшнее хейтеров и троллей, потому что если вы просто используете слова «толстый» и «жир» в поиске, то неизбежно столкнетесь с рекламой похудения, схем интуитивного питания, пяти легких упражнений для похудения, наконец, пластической хирургии. Вы обязательно увидите то самое лицо «до и после операции», завернутое в упаковку «любви к себе».

С инстаграмным лицом никто не рождается. Также никто не рождается с беспокойством по поводу его отсутствия. Поток красивых фотографий и видео, которые вы ежедневно видите в лентах соцсетей, – не ваш собственный выбор, а продукт работы сложных алгоритмов, оценивающих и анализирующих миллиарды кликов в разных концах Земли каждую минуту. В итоге вы видите не отражение собственных вкусов, а усредненные предубеждения и вкусы общества, в котором живете. Возникает парадокс, когда можно совмещать полное отрицание навязанных стандартов красоты с постоянным корректированием собственной внешности.

«Настолько плохо выглядела, что пришлось наложить фильтр на фото».

Тело и лицо мечты не могут оцениваться в категориях «подлинное/искусственное», поскольку полностью ирреальны, даже если вы видите перед собой человека, перенесшего двадцать пластических операций. Пациенты Брауде и женщины из проекта DreamGirls3D обитают в одном выдуманном пространстве и живут одной коллективной фантазией, в реальность которой продолжают верить миллионы людей.


Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации