Текст книги "Музей открытых окон"

Продышивание

Игорь сказал, что он придумал эту технику сам. Очень трудно объяснить, как происходило это «продышивание». Мы садились спинами, я закрывала глаза. Он, вероятно, тоже. Я чаще всего опиралась на его спину, как на спинку стула. Сидеть мне было комфортно, так как спина у Игоря была большая – он был в прошлом альпинистом.

Когда я с ним встретилась впервые – ему было слегка за сорок. Он был хорош собой. Русые волосы, в которых отсутствовала седина, серые глаза.

− При общении с людьми мне больше всего интересно наблюдать за нюансами их личности. Замечать какие-то редкие, едва заметные качества. – Когда Игорь говорил, он всегда смотрел немного в сторону, словно разговаривал сам с собой. – Это похоже на то, когда ты пробуешь новое блюдо в шикарном ресторане. Ты знаешь, что курица имеет определенный вкус. Но, приготовив ее по-разному, мы получим миллион разных оттенков. Так и каждый человек – в нем всегда есть что-то необычное, может, сочетание какое-то или способ реагировать. Даже глупить человек может так, что это выглядит гениально.

Завершающим штрихом в его образе было чувство юмора. Мне казалось, что в эти моменты он как-то по-особенному оживал. Способность искренне смеяться была хорошей балансировкой его созерцательности. Хотя тут сложно сказать, какое качество было первым.

Всякий раз, садясь вот так спинами, я чувствовала это особенное женское удовольствие, что мне есть на кого опереться. В Игоре была редкая черта – создавать у женщин ощущение внутренней защищенности, не посягая на их свободу. Вероятно, это получалось потому, что на каком-то своем, тонком плане он брал за нас ответственность.

Многие мужчины сейчас не умеют этого делать. Нет у них этого внутреннего навыка – брать ответственность. Они ждут, что женщина расслабится с ними, как кошечка при виде самца. Но так не бывает. Нельзя требовать следствие, не зачав в самом себе причину.

Вот так усевшись спинами, я чувствовала, как меня лифтом погружает в разительно другое состояние. Уходили мысли и энергетические спазмы. Иногда я переставала ощущать тело, иногда теряла восприятие окружающего мира. Это было так, словно тебя выдернули из котла со страданием и погрузили в котел с умиротворением и спокойствием. Помните, как в одной из русских сказок?

Как объяснял Игорь – в эти моменты он проходил блоки моего прошлого опыта – обид, боли, страданий. А потом и ложных идей. Говоря простым языком, он гармонизировал мое тонкое тело. Многие возмутятся – как так? Можно же что-то «взять на себя» – это опасно! Но если есть понимание, а лучше – знание, основанное на переживании, что в своем пределе мы все одно – то для ТОГО центра, что моя личность, что личность другого становится такой же внешней одеждой.

Я часто спрашивала – как он это делает? И он неизменно отвечал:

− Я не знаю.

Сейчас я понимаю, что он и правда не знал. Потому что потом, когда мы многое научились делать сами, стало совершенно понятно, что объяснить это невозможно. Как невозможно объяснить появление мысли в голове или изменчивость чувств. Это просто навык, но очень эффективный.

Таким образом, моя трансформация происходила сразу по двум направлениям. Первый – это размышления, беседы, переосмысление идей о долге, о будущем, о свободе выбора, о собственных идеалах, о том, что на самом деле ценно. И второй – это энергетическая сторона, когда я шла через чувствование. В Индии учеников принято делить на две категории – это те, кто идут путем размышлений – джняни, и те, кто идут путем любви и преданности – бхакти. Если провести параллели, то Игорь вел нас двумя путями одновременно.

Про любовь

Личная жизнь для меня как электроны, которые имеют способность менять свое качество в зависимости от того, кто на них смотрит. Помните? Знаменитый корпускулярно-волновой дуализм. Электроны могут быть как волной, так и частицей. Все зависит от того, КАК мы за ними наблюдаем.

Я всегда чувствовала, что взгляд стороннего человека качественно меняет саму субстанцию интимных чувств. Они становятся немножко другими и тем самым – немножко чужими для тех двоих, кто явился их создателями. Ну и самое главное – мне на самом деле нет до этого дела.

Но я чувствую, что должна упомянуть о личной жизни Игоря, потому что в ней есть одна важная и поучительная особенность. На ее примере можно по-новому посмотреть на тему романтической любви между мужчиной и женщиной.

В моей истории совсем скоро появится ее главный герой – Владимир Михайлович. Этот человек для нас стал духовным солнцем, на орбите которого все мы, включая Игоря, и вращались.

Как-то раз Владимир Михайлович сказал мне так: «В этом мире, после экстатического соединения с Богом, есть его первый отблеск – первая проекция. Это любовь между мужчиной и женщиной. Если убрать высший способ существования – самоотдачи себя высшему "Я", то земная любовь – это следующая по уровню ценность».

Игорь был по-своему красивым мужчиной. Редкое сочетание мягкости, способности понимать и слушать. Доброта и великолепное чувство юмора. Полное отсутствие мелочности. Он был, с одной стороны, проникновенным. А с другой – в нем была та надежность, которую можно почувствовать, когда мужчина первый раз протягивает вам свою руку с приглашением вложить в нее свою ладонь. В этом нет насилия, требования готовить три раза в день первое, второе и третье. Требование быть, а неважно, какой быть. Ведь каждая из нас в отношениях хочет не просто остаться собой, а понять более глубоко себя, раскрыться, расцвести. И идеальный мужчина – это тот, кто может создать условия для этого цветения.

Мужчин, которые гуляют, видно за три версты. У них совсем другая энергетика. Кажется, что это должна быть постоянная жизнь в кайф. На гормональном подъеме, словно на красивом озере с лотосами перескакиваешь с одного листа на другой, раскрывая радостно руки. А если на миг остановишься – то мгновенно утонешь. Но на деле оказывается, что человек живет в перманентной неудовлетворенности. Я не знаю, что ищут мужчины в таких отношениях. Идеальную женщину? Абсолютную свободу через вызов своему сердцу? А может, свободу от своего желания любить?

Наслаждение не только близостью, но и своим отражением в ее глазах, где он такой, каким хотел бы быть? Ах, эти женские глаза! Когда они смотрят с обожанием, преданностью, восхищением, то не на это ли мужчина подсаживается больше, чем на краткие мгновенья пульсирующего забытья себя? В этом всем есть какое-то нарастающее разочарование и дезориентация. Есть ли в этом Бог? Тантристы говорят, что есть. Я не знаю на самом деле. Чтобы точно ответить на этот вопрос, мне нужно было бы самой погрузиться в эту свободу, чего я не делала. Можно ли удовлетвориться одной женщиной, успокоив ей всю свою чувственную жажду и тем самым освободив энергию для обращения к Главному? Или главное незаметно подменяется призрачным чувством единства между двумя миражами, двумя ложными ЭГО? Одно можно сказать точно – мужчина, который принял для себя концепцию свободы, должен быть честным, выбирая себе таких же независимых женщин. А иначе на деле получается так, что, оставляя свободу себе, он втайне хочет пользоваться плодами сердечной цельности других. И когда какая-либо из женщин отвергает его, обижаясь на игру в одни ворота, – он продолжает принимать голы, но только от другой. Вступая в такие отношения, мужчина должен трезво отдавать себе отчет в том, согласна ли женщина на его условия. И если не согласна – проходить мимо. Эмоциональная ответственность – это по-взрослому. Да, мы, женщины, обманываться рады. Но на самом деле женское сердце уже при первом взгляде на мужчину совершенно трезво понимает все перспективы, стоит только перестать оставаться глухой к нему.

Я не знаю, удалось ли Игорю встретить свою идеальную вторую половинку, рядом с которой он наконец-то раскрылся в соответствии с заложенным в нем потенциалом. Ту, с которой они были бы свободны вместе, свободны глубоко и по-настоящему.

По качеству и глубине души Игорь был редким человеком. Наверное, идеальными можно считать те отношения, которые полностью тебя утраивают и которые в то же время оставляют место для Бога. Не всегда цена такого уровня отношений – это страдание. Я верю, что это может взрослое и здоровое партнерство. Такие отношения, как хорошая и крепкая многолетняя дружба, – награда для тех, кто вдоволь познал отравляющее послевкусие стремлений к наслаждению.

Любовь к Игорю, в отличие от любви к обычным социальным мужчинам, отличалась тем, что она НЕ начиналась с разума. Согласитесь, чаще всего для возникновения любви у женщины к мужчине отправной точкой является его способность обеспечить ей «гнездо». Она перебирает в голове свои параметры, анализируя – какие перспективы ей несет мужчина. Если зацепиться не за что – любви там не появится. Этот алгоритм и составляет женский рептилоидный эгоизм.

Любовь же к Игорю возникала иначе. Это было в первую очередь энергетическое явление. Это было так, словно у тебя начинал функционировать новый орган – ты вдруг чувствовала, что значит работающая четвертая чакра. Кто-то блокировал и пугался этого нового состояния, кто-то решал, что это самая сильная, великая и настоящая любовь и нужно обязательно ее не упустить. А на самом деле все было проще. На самом деле это было нормальным и естественным проявлением тонкого тела, которое вдруг вспомнило, как должен работать один из его органов. Если просто наблюдать, то потом это просто есть в отношении других людей.

Это явление можно встретить в жизнеописании индийских святых. На самом деле оно встречается и в описании христианских подвижников, но из-за конфессиональных особенностей описывается более сдержанно или вообще замалчивается.

Одним из эффектов, которые описывали те, кому посчастливилось находиться рядом с просветленными людьми, являлось то, что называется «милостью», которая от них исходила. Это была та неизъяснимая благодать, которая умиротворяла, успокаивала, просветляла, возвышала, освобождала. Почему такой эффект в принципе возможен? Если теоретически допустить, что в Библии Иоанн сказал правду о том, что «Бог есть любовь», то тогда просветленный человек – это тот, кто осознал свою Божественную часть, получив тем самым доступ к неиссякаемому источнику любви. Просветленный человек является окном, порталом, благословением этому иллюзорному миру в мир реальности. Прослойка его ЭГО минимальна по сравнению с ЭГО обычного человека. Независимо от этой прослойки он излучает то, что стоит за ширмой ЭГО, – абсолютную любовь или энергию Бытия. Можно назвать это воздухом, которым дышит душа. Такие люди похожи на прохудившуюся шторку. Она всегда пропускает солнце. И окружающие летят на эту энергию как пчелы на мед. Но фишка в том, что они любят не человека, а то, что он вследствие своего преображения научился через себя пропускать. И самый главный нюанс в том, что Божественная благодать – одна на всех. Это сущностная энергия каждого человека. Просветленный человек через эффект резонанса начинает пробуждать то, что есть в каждом из нас, включая это. Вот, собственно, и все, что происходило.

Если говорить проще, то работающая четвертая чакра Игоря вдруг оживляла сердца тех людей, с которыми он контактировал. И эти люди вдруг понимали слова из Евангелия о любви. Но важно было понять, что не они были исходной точкой этой энергии любви, нет. Скорее любовь вдруг начинала просто течь сквозь них так, как это бывает, когда из русла реки убирают камень.

Игорь понимал истинную цену возникающим у других женщин к нему чувствам. Он совершенно четко знал, что, если бы не его способность «смотреть в бесконечность», этих чувств бы не было. По крайней мене, так он мне говорил.

Важно отметить, что это не было энергетической манипуляцией. Если вы бывали в храмах на службах, то наверняка встречали там женщин, лица которых светились, и совершенно не важно, какие у них были черты – они были прекрасны. Нас красивыми делает тот объем света, который мы способны аккумулировать в силу своей способности оставлять свое ложное ЭГО и стремиться к своей Глубине, к нетварному Свету, к благословенному блаженству соприкосновения.

Безусловная любовь растворяет ЭГО, а оно, как правило, сопротивляется своей смерти. Поэтому не удивляйтесь, что многие, кто говорит о том, как им не хватает любви, на самом деле бегут от нее.

Вот, собственно, и все, что происходило.

И тут возникает вопрос, а что тогда такое в принципе – ЛЮБОВЬ?

Я не буду говорить, что сто процентов знаю ответ на этот вопрос. Но у меня есть некоторые размышления. На самом деле, когда люди произносят слово «ЛЮБОВЬ», они не понимают, что это значит. Произнося слово «Любовь», подразумевают чувство глубокого наслаждения другим человеком. Забывая о том, что там, где наслаждение, – следом идет зависимость. А там, где зависимость, – следом идет страдание.

Мы думаем, что это чувство нам неподвластно. Оно возникает когда захочет и уходит без разрешения. И эта бесконтрольность создает серьезный невроз. Благодаря средствам массовой информации любовь между мужчиной и женщиной возведена в ранг культа, без которого жизнь теряет смысл. А что же тогда в остальное время? Существование в режиме ожидания? Но такой способ жить – не плевок ли в лицо Создателю? Неужели он ТАК задумывал нашу жизнь – в вечной и неутолимой жажде наркотического наслаждения?

Пока есть отдельные существа, между которыми по каким-то непонятным причинам возникает нечто третье, энергия… то, что мы привыкли называть ЛЮБОВЬЮ, и как бы втягивает их в себя, объединяя в единое целое, – вопрос всегда будет находиться в области неразрешимых уравнений. Такое понимание Любви – причина глубокого и постоянного невроза.

Но если вспомнить, что в мире есть единство, тогда у каждого существа должно быть еще большее по силе стремление, чем стремление к размножению, – потребность воссоединения со своим источником, своеобразная центробежная сила души. После воссоединения и начинается настоящая жизнь, новое рождение, воскрешение, в котором человек пропускает энергию источника через себя каждый момент времени. Эта центробежная сила души в нашей жизни проявляется как поиск счастья.

Любовь – это одна из главных качественных характеристик этого источника. И на самом деле единственной потребностью отдельного существа является стремление осознать иллюзорность его собственной отдельности, превзойти ее, победить. Это не значит, что вся остальная человеческая жизнь обесценивается или отрицается. Нет. Она просто занимает то место, которое ей на самом деле принадлежит по праву. Это место – следствия, а не причины.

В межчеловеческих отношениях мы хотим то, что они дать не могут просто потому, что каждое отдельное существо не является целым. А мы требуем в любви от партнера совершенства целого.

«Не сотвори себе кумира». Но влюбляясь, мы автоматически… подсознательно ставим любимого на место Бога. Что сразу же автоматически карается, просто потому, что противоречит законам мироздания. Именно поэтому многие боятся любить – и, запрещая себе это, действительно обретают в отношениях некое спокойное существование. Но действовать нужно не запрещением.

Это не мир – иллюзия, но сущность этого мира – иллюзия.

ВМ

Обратите внимание, что когда вы любите кого-то, то вы не замечаете его личности. Он словно становится окном, через которое вы сливаетесь в единое чувство. Единое… – это ключевое слово. Это как раз и есть самая первая проекция просветления. Вот так растворяется ЭГО. Мы стремимся к процессу любви, потому что мы хотим смерти ЭГО, хотим забытия своей личности, от которого так устали. Но зачем использовать костыли в виде других людей? По форме ЭГО мы разные, но по сути мы – одно. Мы хотим познать прежде всего эту суть самих себя, и в этом и есть главная причина одержимости идеей любви в этом мире. Но проблема в том, что как, с одной стороны, любовь может быть первой понятной параллелью к Высшему, так, с другой, она порабощает, если забыть о главном. То есть если смотреть на любовь между мужчиной и женщиной сверху, то это хорошо. А если снизу – то плохо. Сверху – это имея в своем мировоззрении более высшую ступень понимания счастья. Любовь между мужчиной и женщиной – это вторичные отношения, которые могут быть гармоничны, только если есть первичная и устойчивая связь между личностью и Высшим, хотя бы на уровне мировоззрения. Когда есть понимание, что любовь одна, – это та самая ткань, на которой и развертывается исторический мираж существования. И она является сутью бытия, а во взаимоотношениях мы лишь материализуем, проявляем ее в действиях, словах, поступках. И то, как мы это делаем, есть мера нашей ответственности.

Сейчас я считаю лучшей формулировкой для определения любви следующую фразу:

«Любовь – это желание добра другому человеку».

Возможно, Вам может все показаться слишком сложным. Но это с одной стороны, это специфика самой темы разговора, а с другой – все же эта книга больше должна быть историей, чем каким-то руководством или наставлением. Да и, к сожалению, в нашем языке очень мало слов для обозначения жизни души. Лишь сакральные языки, например латынь или санскрит, имели в своем арсенале достаточно инструментов, чтобы описывать это. Именно по этой причине принято о внутренней жизни говорить аллегорически, что, в свою очередь, часто приводит к замещению смысла с сакрального на буквальный.

Если у вас при чтении книги возникает ощущение «выключения ума», когда слова рассыпаются в предложении, словно порванная нитка бисера, – это тоже хорошо. Значит, вы в какой-то степени возвысились над ним. Это те мгновения, когда можно прикоснуться к тому, что в Вас самих есть помимо череды внутреннего диалога, размышлений, которые больше мотивированы попыткой контролировать эту жизнь, чем, доверившись, познать ее. В эти моменты, похожие для ума на острие бритвы, порадуйтесь. Неизведанное всегда таит как минимум что-то новое, а новое всегда интересно. А познанное, хоть и безопасно – но зачастую скучно.

Vita contemplativa

В дополнение к индивидуальным занятиям Игорь организовывал общие созерцания и совместные поездки на природу.

Словом «созерцание» часто переводят слово εωρία, означающее «умозрение» или «сосредоточение души на надумных тайнах» (Феофан Затворник), а также англ. contemplation, под которым понимается состояние после получения информации, когда происходит эффект остановки мысли, «одномоментное схватывание», инсайт. При переводах классических текстов родилось понятие «жизнь созерцательная» (лат. vita contemplativa), противоположное по смыслу «жизни деятельной» (лат. vita activa). Термин «созерцание» часто встречается в христианской традиции.

Мы собирались у Игоря в той же комнате, где проходили индивидуальные занятия. Все рассаживались на маленьких подушечках, опираясь на стены по периметру комнаты. После созерцания прямо на полу стелили скатерть, на которую раскладывали печенье, пироги – кто что принес с собой. Мы пили чай, шутили и смеялись. Это было очень душевно.

Созерцание только внешне похоже на медитацию. Это практика внутреннего замирания и наблюдения, которое проводилось с целью обнаружения той части себя, того мистического внутреннего органа, который видит, осознает и фиксирует все мигающие в уме мыслеобразы. Кстати, на сегодняшний день ученые в области изучения деятельности мозга так и не смогли определить, где же находится то самое пресловутое «Я». Поэтому утверждение о том, что все мы живем в мире отдельных разумных существ с точки зрения мозга, – такая же бездоказательная аксиома, такой же вопрос веры, как и то, что мы живем в мире, где есть единое поле сознания.

Под медитацией я сама для себя определила какое-то вполне конкретное внутреннее деланье, в отличие от созерцания в его чистом виде – практики внутреннего «неделанья». Разъяснить этот термин более подробно требует от меня его затасканность. Он стал настолько широким, что перестал вообще что-либо значить.

Большинство людей, когда слышат слово «медитация», представляют человека, сидящего в позе лотоса с закрытыми глазами. Это слово для многих означает лишь физическую позу и безделье. Никто при этом не понимает, чем конкретно в это время занят человек, что за внутреннее путешествие он совершает. А действий может быть бесконечное множество. Он может заниматься разными видами визуализации, может пытаться гонять энергии, может пытаться достичь состояния «вне мысли», борясь со своим внутренним диалогом. А может быть просто в трансе.

Медитацию многие боятся практиковать, потому что она может привести к психологически опасным феноменам. И боятся правильно. Чтобы обезопасить себя, у медитации должна быть цель. А лучше – медитация должна быть совершенно четко встроена в мировоззренческую основу. Так же как и дыхание в нашу обычную жизнь. Заниматься медитацией ради самой медитации или даже успокоения малоэффективно. Все равно что использовать телефон, чтобы бить орехи.

Созерцание отличалось от медитации тем, что в созерцании ум не уплывал в трансовые состояния. Созерцание должно было быть при ясном разуме, должна была быть достигнута максимальная трезвость и острота восприятия. И в то же время должна была сохраняться отрешенность. Удобнее всего состояние ума и чувств при созерцании описать на примере кошечки, которая наблюдает за птичкой. Она замерла так, что даже трудно уловить ее дыхание. Созерцающий человек должен был уходить в точку, которую проще всего назвать «точкой наблюдателя», омываемой умом в его текучести. Конечно же, высшим уровнем созерцания является наблюдение не за переливами собственной личности, а Божественное созерцание.

В уме нет самого ума, его природа – ясный свет.

ВМ

Так как ум привык гулять сам по себе – в созерцании его течению задавался вектор. Игорь настраивался на ментальное поле присутствующих людей и озвучивал те зацепки ложного ЭГО, которые проявлялись в общем поле, помогая проходить их по направлению к Свету. Это было очень похоже по стилю на методику Джиду Кришнамурти. Если вы откроете любую тему из его книги «Проблемы жизни», то каждая из них будет освобождением от одной из эгоистических привязанностей человека.

Стоит сказать, что к Игорю ходило большое количество людей. Каждый день у него был полноценным рабочим днем. И я всегда удивлялась, как он мог переваривать такой объем информации и такое количество чужой энергии. Ведь эти люди, равно как и я, не появлялись в его жизни на час раз в неделю. Мы повисали на нем энергетически, как маленькие и беспомощные пиявки. Некоторые были тактичные, и как бы плохо ни было – не звонили с требованием о немедленной помощи. А некоторые были совершенно беспардонными. Но Игорь чувствовал всех. Для меня такая жизнь была бы равносильна тому, что я живу в одной комнате с толпой галдящего народа. И они все одновременно ко мне обращаются и что-то от меня хотят. Я не представляю, как в этом галдеже можно вообще не забыть собственное Имя. Я помню, что в кризисные моменты он звонил мне сам. Когда я спрашивала о том, а как он понял, что мне требуется поддержка, то он в шутку отвечал: «Ну я же экстрасенс». И я через трубку телефона чувствовала его мягкую улыбку.

Среди тех, кто ходил к Игорю, не было двух одинаковых людей. С поверхностной социальной точки зрения все были очень разные. Но что такое настоящее понимание друг друга, глубинное родство – я узнала только тут. Мы были очень разные по социальному положению, с разными характерами, разного возраста, но одинаковыми по своей сути. И этот опыт глубинного контакта стал важным опытом в моей жизни, именно благодаря ему я научилась видеть «своих людей» с первого взгляда. Согласитесь, это важный навык, в том числе и для выбора спутника жизни. Я поняла, что при абсолютно всех социальных и личностных совпадениях – деньгах, внешности, характере, интересах – если нет этого глубокого контакта, этого равенства внутренней зрелости – то настоящего союза не будет. Но если он есть, то тогда все поверхностное упрощается.