Текст книги "Змееносец Ликише"

– Змеиная голова?– удивился колдун.– Кто же твоя мать или отец, если…

–Говорят, что я проклятый, – начал юноша, опустив от стыда голову.– Любитель ползучих гадов. Сын мирянки-поломойки. Узнав это, моя бабушка покончила собой, не вынеся позора.

– Наглая ложь!– рявкнул бывший пленник, ещё сильнее сжав кулаки.–  Вивея была не такая! Она прорицала появление великого ведьмака! Мага, который станет ужасом для этих подлецов! Единственный, кто принесёт спасение и справедливость нуждающимся мирянам. Возможно, ее убрали, чтобы она не мешала заговорщикам, которые хотят сохранить свою власть.

– Бабушка часто ко мне приходила после смерти. Я точно ее видел! – продолжал волновать узника Ликише.

– Ты видишь умерших? Кто-то об этом знает?– голос узника стал тихим.

– Нет,– заверил колдуна юнец.– За это меня могут отослать отсюда подальше. Я точно знаю. Хотя они и так перережут мне горло, как только святозары учуют новый всплеск энергии. Они давно этого ждали.

– Это ты верно подметил,– согласился колдун, вспоминая своё тяжёлое прошлое.

   Колдун тяжело перевёл дыхание, разгадывая лицо мальчика, чья внешность удивительно походит на лица других сарфинов, которых он помнил и знал. Заметив это, колдун понял, что этот мальчишка тот, кто ему нужен.

  Да, жизнь Ликише сложилась из одних соревнований со старшим братом. Второго сына Фрийя не ждала. Она до последнего верила и знала, что родится девочка. С недавних пор страшным наказанием было иметь в семье правителя двух наследников. Поэтому женщина вымаливала дочку, но боги распорядились по-другому. Пять лет  коссея Фрийя ходила в траурном обруче, оплакивая свои несбывшиеся надежды. Ее жестокое сердце не ощутило материнской радости к малютке, а после и вовсе отвернулось от Ликише. Мальчика вырастили суровые няньки. Не страшась возмездия Берегини, твёрдо воспитывая малыша с самих пелёнок. Поэтому ощущение одиночества никогда не покидало его. Ни отца, ни матери, ни брата, лишь пустота. Тьма, в которой он представлял, что есть все: мать, отец, брат, а может, и та мертвая девочка коссеи, которая  была бы ему любящей сестрой.

  По каким-то неизвестным для него обстоятельствам Ликише остался жить среди царской  семьи.  Мальчик  нередко посещал уроки воспитания, где, кроме ударов хлыста, о воспитании ничего не знали. За шалости ему не раз срезали косу, но волосы у мальчика росли очень быстро. За месяц коса снова обретала нужную длину. До очередной выходки, где в наказание ему снова отрезали косу и называли проклятым. Тем не менее в маленьком сердечке горел неистовый, придающий силу огонь.

– Она говорила, что только книга раскроет тайны, – догадываясь, о чем задумался колдун, Ликише добавил: – Порой мне казалось, что она ждала кого-то. Сильно ждала. И каждый раз повторяла, что книга раскроет тайны.

– Книга? Что за книга?

 Колдун вопросительно глянул на мальчика, на что мальчишка только пожал плечами.

–Не думаю, что ты причастен к ее смерти,– добавил колдун, заметив чистую наивность в своём собеседнике, но это было только первое впечатление. – Конечно, если ты мне не лжёшь!

– Я хоть и не корсей, но и не простой мальчишка, мне врать запрещено! – вступился за себя Ликише, напомнив узнику о своем положении.– Я альхид!

– Это весомый довод! – убедился колдун и как можно удобнее присел на землю, скрестив под собой ноги. Ликише тут же повторил за ним. Затянулась долгая пауза.

– Часто  она к тебе приходит?– первым начал узник.

– Вчера был последний. Я тогда почти спал, а она стояла над моей кроватью и сказала, что она уходит, а дальше Аморф тебе поможет. Но я не могу понять, кто такой Аморф?

– Я Аморф, – ответил  колдун, придавая голосу величиe. – Моя Вивея! Моя дорогая невинная голубка все знала! Мудрая! Истину говорю! Знала, что я вернусь, и оберегала тебя до этого момента! Она была твоей Берегиней!

–Но откуда она знала, что я открою этот камень? – не понимал Ликише.

– Несмотря на ее красоту, она была одарённым человеком.

На самом деле колдун едва помнил свою любовь. Спустя столькo лет, он давно потерял ее образ, но не свои чувства. Сердце все еще кипело при одном упоминании ее имени, а жгучая ненависть к виновнику ее смерти ослепляла глаза.

– Уважаемый род твоей бабушки тянулся от кочевых прорицателей. Они предсказывали будущее самому Даорию. К словам ее предков прислушивались древние альхиды.  А  ещё она была необычайно доброй и искренней, но этот слабый и ничтожный негодяй дал ей умереть. Он убил ее.

 Колдун незаметно погрузился в свои воспоминания.

– Думаете, она предвидела нашу встречу? – не утихал Ликише.

– Я думаю, она предвидела все,– встрепенулся  Аморф, возвращаясь к основной теме. – И скорее всего она умерла не по твоей вине, а защищая тебя. Она знала, что тебе угрожает опасность ещё до твоего рождения, и пожертвовала собою, чтобы стать твоей Берегиней. Это смелый поступок! Она отдала жизнь ради тебя!

– Я тоже не верил всем этим слухам,– признался Ликише.– Все врут.

– Это верно! Но раз она доверила мне тебя, так значит, я обязан исполнить ее последнюю волю.

– Аморф, куда вы меня берете? – изумился Ликише.

– К себе в приверженцы. Я думаю, тебя не учат грамматике, ты не знаком с магией, чтобы не составлял конкуренцию своему брату?

– Да. Они учат меня танцевать!

– Ха! Эти пустоголовые хотели, чтобы ты танцевал?! Нет! Не бывать этому! Ты больше не будешь танцевать под их дудку! Пришло время научиться!

– Чему?

 Аморф громко рассмеялся.

– Змееносцу. Давней  магии нашего рода. Но сначала…

   Колдун  взял в руки маленький нож, что  Ликише успел выкрасть с кухонного стола, и лично срезал косу,  заклиная:

– Да будет Карающая Матерь свидетельницей, и ты, Безликая Справедливость, любящие нас отцы и матери, узрите и благословите нового корсея, сарфина Ириля. Ты, корсей Ликише, станешь возмездием для всего мира. Расправь змеиный капюшон и изобрази свою магию. Докажи всем, что ты единственный  наследник во Вселенной. И имя твоё – Змееносец.

Глава 4

    Ликише не случайно вспомнил первую встречу с колдуном. Глядя на него,  сложно было сказать, что за десять лет колдун изменился. Высокий рост, прямая спина, сильные руки – все это говорило о его необычайной силе долгожителя, свойственной альхидам. Магия, под которой Аморф прожил пятьдесят лет, скрывала его от времени, сохраняя его энергию. Под тяжёлым капюшоном из грубой шерсти лица не было видно, а руки скрывались в крупных складках плаща. Только так Аморф мог утаить  своё присутствие во дворце. Ночные ищейки могли вынюхать посторонние силы и выдать колдуна. Заключённый в камень, он не терял зря время и совершенствовал простые заклинания, изнуряя себя сложными тренировками. Это помогло стать более сильным и выдержанным. Таким, каким он есть сейчас.

– Мы не в Ириле, будь предельно осторожен, Вечный Змееносец, – напомнил Ликише о безопасности.

Слуги, что приехали со своим господином, аккуратно сложили длинный плащ на правую руку Ликише, и длинное полотнище крупным каскадом спускалось вниз до самого пола.

– Не спеши, отдохни, друг мой. Твои раны после последних занятий не зажили. И будь осторожен, не выдай себя. И скажи мне, пожалуйста, где сегодня Саржа отдыхает?

– Он также будет на торжестве. Впервые он в списке. Раньше Фрийя не приглашала его во дворец. Что бы это значило?

– Они держат это все в секрете, но не думаю, что это что-то важное.

– Все выглядит очень странно.

– Не спеши с выводами, осмотрись. Разведай, что они замышляют, – провожая взглядом верного ученика, тот про себя добавил:– Это первый день Иивлика. Все пятнадцать дней твоей силы и могущества, пока не придет день Змеевика. Они удивятся, когда узнают, каким ты стал Змееносцем.

Глава 5

 Это была самая тёмная и устрашающая ночь в году. Пугливый народ свято верил в вечных богов дня и ночи – Элл и Эрр. Когда над землями Элиды царствует маленькая по размеру синяя звезда Эрр, раскалённые дюны стынут после убийственно жаркого красного гиганта – Элла. Но в эту ночь на небе не было ни голубого светила и не красного. Скрылись за горизонты, оставив тёмное небо с россыпью мелких звёздочек и плеядой трех полумесяцев, повёрнутых чашей вверх. Для Элиды это был самый сложный период – время Иивлика. Именитого звездочёта, который изучал цикл перерождения двух светил. Время, когда высшие силы имеют большее влияние на судьбу этого мира. Изучая дивную закономерность, Иивлик предупреждал, что эта ночь главного божества и их прародителя Змея, до слияния двух солнц, в день Змеивика. Люди, живущие на южном полушарии, должны были поклоняться тому, кто подарил им этот дивный край. И в это самое время должны были боготворить великого духа, почитать его. Задаривать подарками и приносить жертвы, но Ириля больше нет, а Мирида вовсе отвернулась от магии, концентрируя всю веру в живом сарфине как в боге и его преемнике крон-корсее – Лютосе Великолепном. Но безбожные люди, альхиды, забыли, кому обязаны за свое благоденствие, и вскоре они пожалеют, что отвернулись от духовной защиты.

Однако для Ликише во дворце ничего не изменилось. С той самой секунды, когда ему пришлось покинуть это место. Все слуги, что в суете встречались ему на пути, с испуганными лицами падали к ногам корсея, кланялись великому Змееносцу. Проходя мимо комнат и той кухни, где Ликише впервые использовал необыкновенные способности – окунул в чан с кипящей водой бывшего свинопаса. Этот старый негодяй получил твёрдые указания избавиться от паренька, но Ликише опередил его. Тогда месть не обошла и злых кухарок. Жестокие женщины, любимицы Фрийи, регулярно «воспитывали» мальчика тем, чем попадётся, и нисколько не боялись возмездия высших сил. Их душераздирающие крики до сих пор помнятся корсею, как только гигантские змеи с голодным взглядом заползли в хозяйственный двор. Или тот жестокий учитель этики с хлыщом. Этот монстр в человеческом обличии издевался над Ликише, утверждая, что он дитя самой тьмы. Его не самая лучшая смерть навела ужас во дворце, призвав необычный орден Святозаров, блюстителей порядка в магическом мире.

Знакомство с монстром принесло Ликише немалые умения. Аморф увёл главного мага из-под носа заклятого врага и стал обучать паренька всем азам магии и волшебства, но для этого нужно было время. И в этом им помог тот самый октаэдр, где эти двое провели не меньше, чем три года. В первую очередь новый друг обучал своего ученика грамматике. Важнейшая часть в магии. Правильно выговорить заклинание и не превратиться в кусок мяса для диких животных. Возведя мальчика на новый уровень, тот взялся за чёрную магию и заклинания. Ликише знал немногое из того, что умел Аморф, но этого было достаточно, чтобы покинуть тайное убежище и явить миру нового Змееносца. Свои новые умения «второй» продемонстрировал  во время фестиваля. Знаменитая мальчишеская игра Турнир Героев, где победителем  непременно должен выйти корсей Лютос, но Ликише резко присвоил эту победу себе. Наглядно продемонстрировал недобрые намерения. Многие задавались вопросом: «Как этот никем не учёный мальчишка смог стать таким способным магом? Кто ему помогает?», однако, чтобы допросить виновника Ликише, его  как след простыл. Похоже, что весь мир перевернулся, прежде чем шаловливый негодяй нашёлся! К поиску подключились святозары. Семь сотен белоликих альбиносов с уникальными способностями как никогда пустились прочёсывать весь мир, заглядывая под каждый камушек. От них ещё никто никогда не мог укрыться. Их умения в разы превышали простых магов, и они искали бунтаря во всех уголках мира… но великая и праведная матерь Берегиня пусть будет главной свидетельницей той мутной истории, Ликише был не в этом мире!

 Так прошло не малых три дня, а в тетраэдре три года.

    Опытные воины-клевреты, служащие альхиды при ордене святозаров – аттарисисы, гордая канцелярщина из архива, писцы и судьи и другие господа, собравшиеся в тронном зале, несдержанно обсуждали глупейший поступок легкомысленного юноши. Многие питали надежду на близкое появление «второго», дабы скорее разрядить накалённую обстановку в народе, требующем мага на трон. Старые, с обвисшей блеклой кожей, наступая на спутанную, белую как снег бороду, едва  ковыляя на своих двоих, мудрецы ордена прибыли во дворец, чтобы осудить глупый поступок парня. Нашёптывали сарфину, как лучше поступить с бунтарём. Обещали подстроить несчастный случай. Несмотря на то, что в геральдике ордена существовали такие слова, как честь ордена, праведность ордена и несокрушимая святость, беспощадные палачи уже вынесли решение. Тем не менее Ликише уже был на слуху простого народа. На нашествие змей жаловалась вся Мирида. Ползущие рептилии и другие амфибии разного рода и вида заняли улицы города и чуть ли не дворец. Укушенных и задушенных становилось все больше и больше. Люди в ужасе обходили стороной даже сухопутных лягушек.

    Слухи о новом маге-наследнике разлетелись с невероятной скоростью, усугубляя обстановку за стенами дворца. Как правитель ни пытался положить этому конец, все его старания были напрасны. Старику уже не под силу усмирять бунтующий народ. Люди ждали помощи от Люта, но двадцатилетний парень без намека на магию мало что мог. Сарфину пришлось пойти на уступки миридийцев, давая возможность место ещё одному наследнику, дабы унять требующий народ и выиграть время, пока мальчишка еще молод и неопытен.

– Несчастного давно съели крыланы. Разорвали на части его тощее тельце, – тешились многие.– Или дикие соскозубы незаметно проглотили его. А может, он давно запекается под безжалостными лучами Элла, подобно горелым костям в жаровне.

  К счастью, все было не так.

 Совсем неожиданно для всех  в тронный  зал с грохотом ворвался  пропащий. Не тот, кто носил в своём теле кровь великих альхидов, а будто помойный подзаборник, что выпрашивал милостыню, явился перед самим повелителем. Хромая на правую ногу, избитый, в ссадинах, ранах, грязный и в пропитанных потом тряпках,  он прошёл мимо святозаров так, словно этот случай сойдёт ему с рук.

   Однако на этот раз он слишком ошибался.

  Святозары с большим  трудом узнали Ликише. Каждый был готов первым образумить парня, но это не входило в обязанности святозаров. Все ждали первого голоса их повелителя.

– Прошу простить меня за моё легкомыслие, мой правитель,– Ликише не стал дожидаться сарфина, обратился к нему первым:– Как видишь, я едва воротился живым.

Дерзкое поведение очень оскорбило Аллеля, но, увидев засохшую кровь на рубашке внука, синяки и царапины, в его голове пронеслась иная мысль: «Все Даны в одном лице! Будто время ушло далеко назад и передо мной стоит ОН. А может, оно вернулось, чтобы напомнить о моем брате? После наших с ним баталий на улице против уличных мальчишек корсей Аморф Офиус выглядел именно так, как Ликише».

– Ты где был?– послышался угнетённый голос правителя после тяжких воспоминаний.

 Ликише заметил, как ослаб его сарфин. Спутанные седые пряди на голове, кожа имела желтоватый оттенок, голос охрип, плечи опустились. Неведомо куда испарилась вся могущественность правителя, будто на троне сидит одинокий, никчёмный старик.

– Я едва остался жив,– Ликише не смел, смотреть ни на своего отца, ни на  повелителя  в присутствии господ, подобно рабу, он повиновался порядкам дворца. Прихрамывая на правую ногу, парень приблизился к старику, низко поклонился, добавил: – Прошу прощения, что начал говорить первым.

     Да, положение Ликише до сих пор было оскорбительно убогим. Ненавидя себя за это, ему нередко приходилось показывать буйный характер. Как и сейчас, он был готов броситься в бой, но святозары… только они ждали какого-нибудь неосмотрительного поступка бунтаря. И были уже начеку.

– Кто-то очень хотел, чтобы меня здесь больше не было, – начал свой рассказ Ликише, после того как правитель, махнув рукой, позволил продолжить рассказ. – Меня заколдовали. Невидимые путы невольника заблокировали мою магию. Я не мог вернуться домой. Ирильские работорговцы и их кровожадные монстры – кошачьи нимры – устраивали настоящую охоту на таких, как я. Они, мой святейший, мой повелитель, оказались очень враждебны к чужакам. Особенно если этот чужак оказался миридийцем. Тот работорговец, чья молодая кошка расцарапала мою спину первой, оказался противным человеком, который торгует всем, что попадётся. Меня привезли на ирильский рынок, где я не мог не заметить некую странность. К главному празднику разрушенного города толпы местных торопились украсить шатры и полотняныe навесы зелёными стягами и спиральными узорами. Изображали на руинах дворца змеиный знак, а на лицах змеиную кожу. Странно, но я видел, как они чтили этих ползунов, задаривая их едой, а мы нещадно топчем их, прогоняем! Ирильцы приносили в жертвы молодых козлят, птенцов детримы, смазывая их молочным жиром во имя великого духа. В первый день Иивика я познал огромный прилив энергии, от которой мне хотелось летать! Магия, которая была мне дарована в день моего совершеннолетия! Я маг!

  По наставлению Аморфа,  Ликише старался быть до боли вежливым, прибавив к своему рассказу ярких эмоций. Нельзя было сказать, что это было очередной  выдумкой Ликише, так как это было самой настоящей правдой. Оригинальная  идея Аморфа, дабы добраться до Ириля в день Змеевика без посторонних глаз. Парень явил ирильцам редкую магию и доказал, что их бог жив.

– Как?! Кто осмелился поднять руку на род Асхаев-Данов?  – внезапно, будто бы пробудился от долгого сна, старик изрёк  долгожданные слова для Ликише. – Великий род! Альхид Ликише Офиус  Асхаев – Дан первый, признанный сын Великого альхида Гадесисиса Асхаев – Дана и Фрийи из Диодона. Нарекаю тебя корсеем, одним из претендентов! Не cлова безумца, подобно раскату грома, от которого содрогнулись даже святозары. Никто не посмел осквернить слово самого повелителя, ожидая  каких-либо пояснений, однако  ничего такого не последовало. Пока все уразумевали услышанное, старый дед, чей рассудок далеко отошёл от реальности, продолжал яро выражаться  насчёт безопасности его семьи. Ликише в это время низко опустил голову, нагло укрывая удовлетворённую ухмылку. Все шло прекрасно, даже может, и лучше. Хитрый план Аморфа сработал.

    Заметив неладное в поведении сына, коссей Гадесис тут же кинулся в сторону подлого изменника:

– Это твой план?!  Ты все продумал, чтобы тебя провозгласили наследником?!  Ты не маг! Ты не можешь быть магом! Магов больше нет! Женщины не рожают магов!

– Гадесис, ты же не хочешь сказать, что это моя ошибка? – старый

повелитель встал на ноги, вынуждая присутствующих в зале сделать шаг назад.– Моей ошибкой было то, что я долго не признавал очевидного.– рассуждал он.– Видел в Ликише только детскую надменность. Тяга к зазнайству! Но этот мальчик такой же, как и Лютос, усердно шел к совершенству… но довольно упрям как малое дитя. Ликише не имеет права перечить первенцу, если бы Лютос имел хоть какую толику магии, что дарована альхидам, однако это не так. Права на трон остается за Лютосом, а Ликише поклянётся в верности брату и будет охранять его покой до скончания своих дней!

– Это братоубийство! – невоздержанный на язык, коссей удивлял многих своим вольным поведением.

– Ликише – маг! А значит, он… может претендовать на трон! Претендовать, а не завоёвывать! Он второй по очереди! – исправил сына старый сарфин, добавил.– Он не осмелится пойти против святозаров.

– Отец,– не мог согласиться Гадесис.– Ты забываешь, он же «второй»… Фрийя…  она родила…

– Я не «второй»! –оскорбленно заявил Ликише.

Гадесисис хотел возразить правителю, повлиять на решение отца, как вдруг огненная стрела сына пролетела мимо едва задела ему лицо. Ликише и его огненная чаша пересечённая волнистой чертой, представляя необыкновенную магию, которой он мастерски овладел в Ириле. Как последний трус, коссей Гадесисис спасал себя – махнул в толпу разодетых и испуганных господ в поисках защиты. Но никто не осмелился пойти против того, кто принёс саму тьму во дворец.

– Змееносец! Снова этот проклятый дух в моем доме!!! – раздался испуганный голос старого повелителя. – Уберите его с глаз моих, пока он нас не отравил своим ядом!

  Шесть смелых святозаров выступили вперёд, желая сойтись в схватке с магом. Молодые, успешные в бою воины окружили юношу, словно стая тех же диких саблезубых тигров над добычей. Их белые ладони, как и их глаза, стали сиять золотыми ореолом света, являя всем магию святозаров. Каждый из них уже приготовился к внезапной атаке, зная, что исход более чем очевиден и бунтарь поплатится за своё высокомерие! Так думали все присутствующие в зале, в том числе и сам сарфин Аллель, но никто не ожидал, что Ликише станет сопротивляться святозарам. Белые как снег воины старались противостоять силам Ликише, но ничего у них не получалось. Парень легко отбивал нападения воинов отбиваясь исчезал в темной дымке, так и появляясь, но уже в другом месте. Телепортируясь Ликише смог противостоять каждому святозару, издеваясь над каждым.

– ЯД! Это яд! – воскликнул измаявшийся воин, испытывая первые приступы отравления.– Он испускает яд!

– Бейте все вместе! Бейте его, пока можете! Не жалейте себя! – послышался хриплый голос старого святозара, выряженного в серебряное покрывало, подобно римской тоге.

   По наставлению, все шесть рекрутов в снежных соттанах бросились на противника. Синхронные движения небольшого отряда потрясали, поток одинаковых движений в ритме позволило шестерым святозарам «словить» перемещение в пространстве Ликише. Широким веером раскрылись все шесть пар рук. Если первый пропустил бунтаря, то последний точно выдал пару мощных ударов, что принесли юному магу увечья, от которых кости бунтаря ломались, как соломинки. Кровь брызгала во все стороны, окрашивая белоснежную сутану великана в алый цвет. Придворные, что стали свидетелями неравного боя и нечеловеческих  приказов старых святозаров: « Бей сильнее!», питали надежду на скорый конец страдальца. Но дальнейшие события, что вершились в стенах тронного зала, заставили содрогнуться не только святозаров. Несмотря на урон, Ликише все еще пытался стоять на своих двоих, что еще хуже в него будто кто-то вселился. Парень резко взлетел вверх и повис над белыми головами рекрутов. В один миг его кожа покрылась в чёрную змеиную чешуйку с зелёным отливом. Сквозь грязную рубаху на теле мальчика загорелись невразумительные иероглифы, после чего глаза Ликише вспыхнули ярым пламенем, напугали всех в зале. Махнув в сторону всех шестерых святозаров, тот исторгнул огонь подобно огнедышащему дракону, заполняя зал яростной стихией.

    В бой с огнедышащим чудовищем вышли старые святозары. Они давно замышляли испытать Ликише, ведь никто так и не утрудил себя поинтересоваться, чем же владеет неравный к ним мальчишка. Вооружив себя легендарными посохами Ириля, волшебные реликвии смогли погасить пламя демона. Звучные удары древка эхом пронеслись по залу, создавая чудодейственный купол для одержимого. Вслед за святозарами будто проснулся ото сна и сам повелитель. Легким движением руки в сторону толпы старик добился тишины в зале, но сам Ликише на этом не останавливался.

– Аллель! – раздался многозвучный нечеловеческий голос  из уст Ликише.– Аллель!!! Это говорю тебе я, тот Змееносец, которого ты так боишься! Я праотец долины Змей и сынов моих  альхидов! Я подарил им город, который ты разрушил. Я оставил вечное обиталище духов ради того, чтобы жить вечно возле своих детей. Тысячи лет я жил в сердцах правителей альхидов. Именуя себя сарфинами, они служили мне сосудами в этом мире. Однако ты посмел осквернить мой род! Изменил время и историю. Чтобы перевернуть этот покой, ты отнял мое право восседать на троне! Отнял мои реликвии, которыми вы так гордитесь, нарекая себя всемогущими. Целишь снова уничтожить меня и память обо мне? Дабы прийти в этот мир предвечным, мне пришлось создать идеальный сосуд. Чистокровного альхида! И он будет концом твоего мира и началом моего! Запомни, Аллель, за свои деяния тебе придётся ответить. Тебя ждет расплата! Узри, плут, как угасает твой род! Меркнет перед ложью и обманом.  Бойся!!! Бойся, Аллель!!! Скоро мы встретимся, и ты предстанешь перед всеми богами!

  Слова Змееносца со страхом проникли во все сердца почтенных мужей, уважаемых дам и святозаров.  Молодые девушки не вынесли жуткий голос, исходящий из самого мрака, с криком бросились прочь из зала. Испуганная Фрийя как можно крепче обняла любимого сына Лютоса и спряталась за тахтой правителя, пытаясь укрыться от всевидящих глаз демона. Тем не менее сам Лютос, чьё безразличие безмерно потрясало, не сдвинулся с места.

Ликише быстро пришел в себя и вернул прежний человеческий вид. Альхиды, чьи бледные лица выражали опасение, смешанное с глубоким уважением. Тем не менее были и те, кто смотрел на него с завистливой дерзостью. Нетрудно было предугадать, кто это был. Их имена не были столь важны, как имя самого сына бога, поэтому верные подданные сарфина сами выбрали свою участь.

– Сын самого Змееносца! – послышался изумлённый голос черноволосого господина в синем одеянии.– Я полагал, что слухи распускают страхом затравленные люди, но, как мы видим, этот маг не очередная выдумка народа! Он существует! В семье Асхаев-Дан есть маг! Кто-то хитро играет нашим умом, ложью затуманивая рассудок! Мы почти ничего не помним с того момента, как покинули Ириль, потому на троне может оказаться сам свинопас!

– В правящей династии перестали рождаться маги. Женщины-мириды, потомственные маги, рожают детей без способностей! – c горечью в голосе выкрикнула из толпы взволнованная придворная повитуха в траурном убранстве.– Дети альхидов рождаются мёртвыми! А если кому-то посчастливилось родить здорового малыша, то ненадолго. Их жизни безнадёжно коротки. Но дети прислужниц, рабынь, купцов или простых кузнецов удивляют необыкновенной живучестью. Боюсь, у нас нет другого выбора! Мы обязаны молить богов о прощении.

– Симанакка! Вспомните его слова! За что он поплатился жизнью?– продолжил господин в синем, успокаивая измученную горем женщину.– Бедного провидца привязали к огромной глыбе, которую он должен был тащить на вершину горы, однако кровожадные птицы намного раньше отведали его мясо, чем он смог сдвинуть этот камень. Но чем же этот одинокий скиталец согрешил? Ведь все, что он говорил, о чем предупреждал, сбылось?

– Каменный Пастух напророчил конец роду сарфина!– недовольным голосом накинул другой господин.– Будто мы и есть то, что мы имеем. Что это за слова такие?! Как толковать его предсказания?

– А питать надежду, что корсей Лютос станет магом? – продолжила повитуха. – Это невозможно! Быстрее в глухом каньоне покажется вода! Как говорил Симонакка, это конец роду альхидскому!

– Все верно, боги дали нам шанс покаяться! – выступил еще один недовольный превалир.– Это единственный мальчик в правящей семье дожил до десяти и стал магом! Змееносцем?!

– Мы расплачиваемся за то, что сближаемся с мирянами, – тот господин, из-за которого начался этот раздор, выступил вперёд.– Легко поддавшись самообману, коронуем недостойных! Мы забыли свою историю. Ушла память вместе с родной землей. Вместе с Ирилем. Хм, узрите недостойные на себя. Яркие наряды, украшения, перья на головах, место подле самого правителя, будто придорожный театр. Чудаки – разве это альхиды? Нет. Мы забыли, каково быть альхидом!

– Наглец!– вспыхнул Гадесисис, – ты редкий безумец! Эти слова сказаны с нехитрым умыслом, о котором нам говорил Диерманур! Или мне призвать этого господина, чтобы он подтвердил ваши слова?

– К большому счастью, у меня нет привычки отрекаться от истины.– Смелый господин медленно подошёл к Ликише, всматриваясь в лицо парня, поймал родственную нить, что указывала на благородную кровь. – Я предлагал Диермануру решить эту проблему, пока Мириде не пришел конец. Нам нужен маг, а не мирянин, лишённый магической божественности, на которую мы все уповаем. Он не принесёт нашему краю счастья. Это пустые надежды! Или вы предоставите нам наследника мага, или освободите трон для светлого завтра!

– Сихей Дан, ты только что подписал себе смертный приговор! – возмутился Гадесисис, достал из ножен тонкий клинок, принялся ждать ответа мага, судорожно добавляя. – Это измена!

– Измена?!– расхохотался Сихей Дан, чья близкая линия рода альхидов тесно связана с Асхаев-Данами. От такого жеста кровь стыла в жилах, и Ликише, как и другие очевидцы спора, ожидая ответа от коссея, приблизились на шаг вперёд. – Ты, чья рука поднялась на сокровенное! Ты палач своего же рода и убийца альхидов! В твоих жилах течет грех, который подвластен только простым смертным с голых улиц. Ненасытный!– голос того господина стал тяжёлым, а лицо исказилось от невыносимых страданий.

–О чем ты говоришь, безумец?

– Моя единственная дочь всецело отдала себя в святозарам. Поверила им и незадолго приняла анафему! И вы, мудрые святозары, вольные клевреты,  писари, судьи, предали свою сестру ради нагретого места! Вы наказали ее, отлучив от ордена, заточили альхида в чертоги тюремного бастиона! Черный каземат стал для нее могилой. Вы укрывали ее для этого чудовища! Монстра в золотом виссоне! Вы, продажные глупцы, открыли двери тирану! Скольких он еще погубил? Сколько пропало молодых девушек после того, как моя бедная Кайин вовсе исчезла из памяти родной матери после анафемы? Белые воины, мощь Элиды, не смогли вступиться за свою сестру? Отдали в руки убийце. Будьте вы прокляты! – c убивающей горечью прошипел господин.

– Что ты такое говоришь? Это клевета! – тут же возразил Гадесис, его широкие глаза испуганно забегали по сторонам.

– Нет! Пятнадцать лет прошло, но я все помню, словно это было вчера. В ночь, когда Эрр и Элл укрылись за горизонтом, а дворы и улицы были заполнены ползучими гадами, а воздух пропитан ядом. Ползучие твари вырвались из своих нор и убежищ, яростно шипели, окружив тюремный бастион. Дорогой экипаж заметили возле тайного входа в бастион, и ты держал в руках корзину с новорождённым! Тебя выдала любовь к золотому висcону и красный драмургский перстень на пальце. Ты приехал за младенцем от моей дочери Кайтлин! Но ты, ничтожный обманщик, выдал этого малыша за своего сына. Этим ты смог утвердить положение среди альхидов! Но ты ошибаешься, если думаешь, что мы глупы. Этот мальчик родился от божественного духа! Он чистокровный альхид, и ты ему не вровень. Ты не имеешь права называть себя его отцом!

– Не имею понятия, о чем ты! – подавившись слюной, прохрипел Гадесис.– Замолчи, иначе я дам приказ святозарам казнить тебя здесь и сейчас!

– Я никогда не боялся смерти, и моя семья давно смирилась со своей участью и только ждут, когда ваши исполнители, палачи и приспешники святозары явятся в наш дом. Напоследок добавлю, что всегда доверял своим глазам, и мне нравится то, что я вижу. Готового к сражению за себя и своё наследие мальчика, сынa всебожественного духа Змея. Скажи, юный друг, кто же тебя нарёк вторым именем – Офиусом? – Сихей храбро продолжал размышлять вслух. – Ты не похож ни на кого из Данов, но весь род альхидский в одном лице! Даже этот идиот, который лишь называется твоим отцом, не ведает, кто стоит перед его глазами!