Текст книги "Татьяна Куница"

Как чудно, но Валю можно было сравнить с кем-то великим и бесстрашным. Именно сейчас она показалась мне рыжим Наполеоном. Она, как и ее дикий братец рвалась за справедливостью.

– Да что ты ее защищаешь, – в пересуду между братом и сестрой некстати втиснулась и Ленка. Приняв сторону Вадима, она как та змея подливала яду.– Она взяла на себя право перечить королю. Может она и купила место королевы, но это не значит, что ей тут все можно. Есть определённые правила, которые попросту надо соблюдать.

– Когда Вадим устанавливал эти правила, то его самовлюбленности не было предела! Все двенадцать пунктов говорят об одном – не перечить королю.

– Что ты такое говоришь, не все. Эти самые простые правила поведения! Одно, из которых гласит – не перечить королю.

– Вот и о том же…

Этот маленький рыженький комочек, который так и смахивает на брошенного пятилетней хозяюшкой котенка, выражала самые героические качества, которым здешнему мужскому колориту далеко. Слово за словом перекидывались брат с сестрою, не смотря на то, что их окружили уже не меньше десяти человек, и каждый с интересом следил за происходящим. Меня, как и других, тоже трогало за кем останется слово, но нежданно нарисовался Артем и притормозил спорящих своей пьяной физиономией.

– Ик… Вадим, что у вас тут происходит? Чего ты нарвался на Валюху? Ик… О, дружище, если дело из-за Танюхи, то я за нее ручаюсь, ик.

– Ты где набрался? Завтра мы выходим на ристалище? – злобно процедил Вадим ошарашенный поведением друга.

Эта деревянная голова, уже находясь в пьяном угаре хитро оскалившись, разрешил себе положить свои масленые ручонки мне на талию. Я живо убрала их со своих бедер. Хотела отдалиться от него и больше не слышать зловонный запах перегара с перекисшим потом. Однако Артем никак не хотел мирится с этим, скорее наоборот, принялся прижимать к себе принялся распевать куплеты: « Моя Моника». Сочтя это безвредной и забавной шуткой, многие смеялись, но не Вадим. Он с бледным, как мел лицом больше не смотрел в мою сторону.

– Да убери руки! – наконец выскользнувши из плена, я была готова задать своему обидчику пощечину.

– Да что ты какая-то напряжённая? Расслабься! Праздник же. А давайте сделаем селфи с Моникой Белуччи! Кто согласен? – Артем умело поддел Вадима, тем самым выставив меня на торги. Сам того не понимая, он выглядел дотошно смешным человеком, нежели душой компании о котором многие мужики из кожи вон лезут. Не задумываясь о моих чувствах, этот негодяй взялся заводить толпу. Конечно, здесь были и те, кто не показалась шутка забавной, в основном это были те самые критик и жюри. Менее хмельные мужчины точно как попрыгунчики повыскакивали из толпы, принялись прихорашиваться.

В эту самую секунду безобидные действия Артема повлекли за собою результат, из-за которого продолжительное приятельство с другом могло распасться. Одним машистым шагом уже бывший друг и товарищ подступил к Артему, едва не задев ему ноги, принялись меряться лбами. Его вид не обещал ничего доброго. Сравнявшись лицом к лицу, два друга сверлили себя взглядами, пока их не развели.

– Первый день съемок, а нам уже не скучно, – накаленная ситуация не заставила ждать, Валюша снова принялась рассуждать вслух.– Вот это все… мы увидим себя со стороны и кому-то все же посчастливиться поменяться. Я, конечно, надеюсь, что это произойдет.

– Впервые с тобою соглашусь, – растянув улыбку на лице, Лена выставила напоказ белоснежные зубы. – Кое-кто все – таки увидит себя со стороны. Смотрите, какая очередь собралась. Милая Татьяна, а ты всех успеешь обслужить?

– Ленка, ты уже успела насолить? – только успевала Валя, пытаясь откинуть колкость блондинки. – Тебе только языком мелить.

– Полно! – громким голосом скомандовала я, повторяя солдатские манеры отца, глядя на немалый отбор мужиков у себя за спиной.– Что ты за человек такой? Ты умелая интриганка! Если деньги отца не помогают, то ты обделенная фантазией прибегаешь к единому способу: очернять людей, обливать грязью. Ненавидишь всех, кто превосходит тебя в чем-то. Как ты спишь по ночам?

– Сладко, – Ленка была без ума от счастья, что ее мерзкие слова задели мое самолюбие, и это было видно. Сказать легко, но тяжело смотреть в глаза, потому ее взгляд бегал со стороны в сторону, будто убегающий заяц.

Так с меня хватит!!! Довольно мне этого цирка!!! Мне просто стало дурно рядом с этой интриганкой. Нет сил. Да и участие в этом балагане сплошная проблема! В данный момент меня переполняла злость на саму себя! Бесповоротно решив, что наступил конец всему этому каламбуру, я оставила ненавистный зал. Боже, я как чувствовала, что эта девица прибавит мне столько нервов и уже в своем тереме я начала собирать вещи. Злая как истая фурия, и кляня себя, что повелась на необдуманное решение с этим участием в сомнительном шоу. Я быстро скинула с себя шикарное платье Зинули, накинув теплый свитер, вынула из чемодана джинсы и носки. Завершив натягивать их, как вдруг в терем вихрем влетела Пчелка.

– Тань, ты чего? Ну, скажи, что ты пошутила! У нас же игры впереди! – звучно запищала она, размахивая руками, как пчелка своими крылышками.– Ты что? Что делаешь? Нужно завершить пиршества чтобы… Таня, у нас и не такое бывает! Это еще детские игры.

– Вы и без королевы хорошо обходитесь, тем более я раз слышала это от Вадима! – я решила не выказывать своего лица, чтобы Валя не видела моих слез, потому повернувшись к ней спиной, я взялась улаживать в шкатулку украшения. – Я сегодня соберу чемодан, а завтра же выеду первым рейсовым автобусом. У меня и без вас много недоброжелателей, которые устраивают мне нервы.

– Нет, ну ты его не так поняла, – выдохнула Валентина.– Слушай, я его и сама не узнаю. Прежде он был собранным общительным человеком. Без него не обходилось ни один конкурс в лагере. Он был понимающим и всегда приходил на помощь, когда у кого-то беда, но сейчас его словно подменили. Он стал более смиренным на Ленкины выходки. Это она действует на него как опиум, но как только ты показалась на горизонте, он стал другим. Он влюблен в тебя!

– Ой, брось ты эти штучки. Любовь. Ты меня заговорить хочешь? Да нечего мне тут делать! Карьеру фотомодели только подпортила!

Ну, кто… скажите, кто меня подбил на эти съемки?! Какая сила удостоила себя решать за меня? Разве этого я хотела?

– А может ты из-за Артема здесь? – с осторожностью едва слышимый голосок Вали вздрогнул, вываживая меня из мысли.– Так чего молчала? Если у вас любовь, так почему ты бежишь? Он не любит бегать за девушкой. Не в его правилах любить.

– О Боже, Валентина, что ты говоришь? Как ты вообще могла заподозрить, что я… он же… Буратино! Деревянная голова!

– Что ты этим хочешь сказать?

– Что он кривляка. Ни в одной мысли я никогда не подумаю, что.…Тьфу! Да что мне обеляться перед тобою, когда и так все понятно.

Все! Наконец-то я высказалась. Излив свое мнение об этом самодуре, меня тут же словесно понесло. Не забыла упомянуть и о здешних спартанских условиях, без которых ни одна девушка не вынесет летний зной. Дала еще парочку имен, из-за которых вся эта катавасия, и в завершение, оставив заглавное имя на десерт, упомянула Андрея. Тут я не сдержалась. Видит Бог, язык мой первый и злейший враг!

– Я неслась к нему в надежде встретить своего принца! Я хотела любви, обожания, а получилось все только наоборот. Я в предвкушении нафантазировала себе восьмое чудо света, но как только …как только я услышала его слова… то, что он говорил…. я не хочу его знать! Не хочу видеть его! Возненавидела при первой же встречи!

– Ты влюбилась? Значит я права! Ты и он… ах, какие вы гордецы. Как коса на камень.– Валюша направила на меня изумленный взгляд, словно передо мною предстала не тот маленький рыжик, а моя шалопутная Маринка с ленивым выражением лица. Меня даже это опечалило, ведь мне так хотелось с кем – то разделить новости о сегодняшнем вечере, но, увы, этому не дано случиться. Не хотелось дать шанс подругам с налощёнными волосами повод для сплетен.

– Уже нет, отлегло, – выдохнула я, прощаясь со своей мечтой.

– Врешь! Ты убегаешь отсюда потому, что тебе приглянулся мое брат, но тут Ленка. Она еще та штучка. Эта капитанша свое не упустит. Тань, бороться нужно!

– Слушай, – вспылила я.– Мне все равно на твоего брата и на этот фестиваль! Глупо было нестись сюда и верить, что это мне поможет в жизни. Глупая! Глупая!

Валя вовсю старалась донести мне что-то важное. Молящим взглядом смотрела на меня, призывая совесть, но у нее просто-напросто не хватило слов, чтобы выразить мысль.

– Какая же ты жестокая, – со спины раздался дрожащий голос Вали. Она не переставала шмыгать носом и буравить меня взглядом. Не смогла дозваться до моей совести, но все-таки она не сдавалась, как заботливая мамашка взялась отчитывать свою непутевую дочь. – Только о себе и думаешь! Вот куда ты поедешь? Автобусы здесь по вторникам ходят и то, в объезд по новой дороге, а не по этой, а сегодня вторник! Тебе еще целую неделю тут торчать, а ты характер решила всем показать! Может, ты успокоишься, видели мы все тут и не такое, так что трижды подумай!

– Кто ни будь, да довезет! Я не собираюсь портить свою жизнь из-за одного толстолобика. Эта рыба слишком мелко плавает для меня, а я все-таки лицо косметического бренда! У меня свой бизнес! Мои фотки выложили в «Толстяке» и журнал «Go, men» с новой немецкой машиной. Я участвовала в конкурсе «Мисс Россия» и заняла второе место из-за поразительного сходства с актрисой Моникой Белуччи. Обладательница самых шикарных волос, о которых мечтают любая бьюти-компания. В девятнадцать лет, я была моделью иностранного модельера: представляла ее нижнее белье, где я отработала свой первый гонорар двадцать два миллионов рублей! Я дочь заслуженного полковника, которого наградили званием героя посмертно! Мой крестный замминистр обороны России! У меня диплом экономиста и косметолога, визажиста, в конце концов! Я и есть украшение любого мероприятия, инста-дива! Блогер-косметолог и визажист! Так было всегда и везде, где я бы не оказалась! И вам очень посчастливилось, что в ваше дешёвый фестиваль пришел человек, который сделал его более красочным!

Каюсь, я не нарочно излила все то зло, что затаилось в моем сердце. Мне было жаль Валюшу, потому, что она оказалась далеко не тем человеком, перед которым эти слова могли бы прозвучать. Понимаю ее тяжёлое состояние после услышанного. Всю мою отрицательную энергию она впитала в себя как губка, что мгновенно всасывает воду. Зацепивши всю важность ее внутреннего девичьего мира, не менее оскорблённая и ущемленная Валя, пулею вылетела из моей хижины.

Что я натворила? Господи, что это со мною происходит? Я злилась на себя, ругала. Была готова биться в истерике, как только бесцеремонное лицо Вадима насмешливо возникало перед глазами. Я пыталась отогнать его как можно дальше, переключаясь на что-то другое. Ухватилась за телефон, чтобы позвонить Маринке, а потом и Александру, рассказать случившимся, а потом умолять своего героя спасти несчастную из этого убогого места.

Выходя из избы, я направилась в сторону ворот. Было уже совсем поздно, и я почти одна упёрто шагаю в сторону лесной глуши надеясь отыскать трассу, волоча по бездорожью свой чемодан. В голове никак не складывалась картинка, как добраться до ближайшего населённого пункта и выпустить из памяти об этом Богом забытом месте. Да, случившее не давало мне покоя, наводило на мысль, что это была моя самая страшная ошибка. Ругая Вадима, на чем свет стоит, я искренне надеялась, что его настигнет божественное правосудие. Сбившись среди шатров, палаток и домиков, я, наконец, добралась до треклятых ворот, где ждала меня свобода, как вдруг передо мной в полутьме точно как черт из табакерки показался ОН. Его трудно спутать с другими, в первого взгляда даёт понять, что он ведет себя по-своетски со всеми, словно мы какие-то вещи.

– Валя сказала, что ты куда-то собралась? Ночью, в лес? Ты точно сумашедшая!

– А не все равно ли тебе, что со мною будет? – я старалась вынести его заготовленную на каждого тираду, держалась как можно холоднее, глядя как он махает фонариком и пытается до меня донести всю опасность леса для «маленьких девочек». – Отойди в сторону! Дай пройти!

Несмотря ни на что, я держала свою позицию.

– Чтобы я за тебя отвечал? Нет уж, бегом возвращайся! – и понеслись от него армейские приказы на которых у меня уж давно иммунитет.

– И кого ты себя возомнил? – отпиралась я.

Но этот недоумок лишая меня удовольствия продолжить язвительную речь, не стал отвечать, он попросту выдрал из рук мой чемодан, забросил меня на плечо и понёс в сторону домика. Укрывая его беспощадной бранью, я пыталась вырваться, хотела укусить, но под его рубахой как оказалась кольчуга. Нет, уж, зубы важнее. И кулаками махать тоже не вариант, так пальцы об железяки эти переломаю. Взялась звать на помощь, но никто так и пошевелился. Сколько мужчин вокруг и все как один громко насмехаясь над довольно комичной ситуацией, повторяли одно и тоже: «Вед, строптивую кобылицу укрощает!».

Ох, не стояла я рядом, иначе эти дровосеки тут же получили от меня сполна!

Из-за шатров, под единственным фонарём, показался тот злополучный домик Вадима. Я как могла пыталась вырваться, но мои тщетные усилия только веселили узурпатора. Войдя внутрь он запустил мой чемодан в угол, после чего точно скажу, что итальянский Ронкатто треснул по всем бокам, а меня как неваляшку – бросил на кровать.

– Не смей! Не позволю! – закричав от безумия, я хотела встать, начать разборку здесь и сейчас, но я быстро растерялась, когда он за мной опустился на кровать, почти нависая надо мной.

Видно как излишняя горячность такой девочки как я заводит такого мужчину как он. Уже второй раз он не смог удержатся, и мы снова как два ядовитых плюща впились в друг друга в страстном поцелуе. Как дико бы это не звучало, мне нравились эдакие карусели. Кто выстоит под давлением сумасшедшего характера тот и танцует. Больше казалось, что все как в кино: глубока ночь, луна светит в окно, и мы одни на большой кровати медленно движемся к кульминации ночи, пока меня вдруг меня не озарило болтнуть лишнее:

– А как же Ленка? – едва слышно прошептала я, ощутив как его похотливая рука уверенно заползла под кофточку и уже была близка залесть под бюстгальтер, как вдруг он резко остановился, отпрянул как от прокажённой, посмотрел, будто я ярым взглядом и одним махом вылетел из домика. Как говорят: и был таков.

Больше часа я была одна снова покинутая или отвергнутая – не важно. Сир он или не сир, но он дерзнёт прийти сюда. Обычно мужчины так и делают – уходят на всю ночь в бар, чтобы залить свою драму, пожаловаться на жизнь бармену, подцепить красотку на одну ночь, а после будто последний герой прийти с огромным букетом роз выклянчивают прощения. Одним словом, я его не ждала. Тихая ночь в лагере, никак тебе городских звуков: летящих машин, мотогонщиков, лай бродячих псов – все очень тихо и спокойно. С улицы веяло холодом, где-то далеко звучала гитара, наигрывая лирические песни. В некоторых местах небо заволокли черные тучи так похожие на сквозные темные пятна, где-то обрывались капризные капельки дождя. Единственный огарок свечи тускнея, доживал свои последние секунды, отчаянно борясь за свою жизнь. Другой свечи я не нашла, потому примирившись с темнотой, я укуталась в теплый мех одеяла, на ощупь я стала рыться в чемодане, в надежде найти там что-нибудь теплое, но эти поиски завершались неудачей, так как кроме тонких блузок, юбок и нарядных платьев от Зины там ничего не было. Да я и не надеялась, все вокруг меня словно всполошились желая поскорее выдать замуж. Подружки еще называются.

Пока я ругала Зину, пожелав пройтись по полюсу в пляжном луке, за дверью послышались тяжелые шаги, открылась дверь и… невероятная самоуверенность! Провалится мне на этом месте! Это был он!

Устрашающий мрак рассеяла керосиновая лампа. Что очень меня утешило. В руках он фонарик подвесил на забитый в потолок крючок. В этот самый миг едва зримый фитиль в закопченной колбе казался роднее, чем богато украшенная люстра с Эрмитажа. Маленький фитилёк казался не защищенным, слабеньким, такой кроха. Он бойко выносил тяготы кошмарной ночи, разгоняя свирепые тени в острые углы. Вся его решительность в тоненькой ниточке, а закоптелая колба служила ему крепкою бронёю, что сберегала неистовую ярость огня, защищая мерзкие тени от прогневанного света.

Вадим выглядел мрачным. Справившись с керосиновой лампой, он отошел в сторону глухой стены. Ухватившись за дверные ручки, он быстро сложил стенную перегородку в гармошку, являя глубокую нишу и низкий камин из кирпича. Он долго слаживал высушенные колышки в самом камине так, чтобы те могли разгореться, как следует. После того, как ему удалось распалить костёр, уже через минуту по дому, как говорят, пошел теплый дух и комнату озарил приятным горячо-желтым, солнечным светом.

– Пока будешь спать здесь, а завтра найдём тебе место, где проведёшь весь фестиваль. – Вадим пытался выглядеть спокойным, не раздражительным, что очень плохо у него получалось.

– Убирайся, – Боже, как трудно дались мне эти слова. Я всегда считала себя стойким оловянным солдатиком, но тут что-то не так. Меня просто подбрасывало вверх от холода.

– Ты что замерзла? – спросил он, в голосе послышались ехидные нотки.– Тебе сильно холодно?

– Ты зачем пришел? Посмотреть холодно мне или нет? – не удержавшись, я тут же пошла в наступление. Жду подобного ответа.– Вот, стой и смотри! Упивайся моментом!

– Я пришел чтобы разжечь камин, а не смотреть на тебя!

– Тогда отвернись и разжигай!

– От чего отворачиваться? Тут не на что смотреть. Было бы на что, может и посмотрел.

Вадим пытался меня подначить, пуская глупые шуточки, но как видно ехидствовать он не умеет. Держи карман шире, я тебе еще покажу, дубина неотёсанная!

– Да? А может все же есть на что? Когда я разговаривала с Артемом, ты глаз не сводил с нас. Думал я не замечу? На ипподроме поцеловал и вот, час назад тоже самое было!

Вадим быстро отвернулся, опустил голову не стал церемониться, где ему присесть возле дамы. В нем явно отсутствовали какие-либо манеры, кого бы он не играл почтительное обращение к людям явно не про него. Он не был таким церемониалом как Павел, вел себя как бревно лесное – только махать да бить. Он просто плюхнулся рядом со мной,, едва успев сбросить с себя тёплый свитер и кеды раскинулся на кровати совсем рядом. И на этом он получает от меня медаль за ослиное упрямство, но как изъяснялся мой отец – это и есть безрассудная смелость, а не то, что мы привыкли видеть.

Укутавшись одеялом, я отвернулась от него, легла на другом краю кровати, чтобы больше не видеть. Большую часть ночи мы молчали, слушая ночные звуки леса. Я почти начала засыпать как вдруг мое одеяло медленно, но уверенно перетягивается в другую сторону! От неожиданности я резко подскочила. Думала, что он снова возомнил себя супер героем-любовником, хотела уже наорать на его, напомнить ему, кто он такой в моей жизни, как вдруг он резко уворовал на свою сторону все одеяло, завернувшись в него притворился спящим.

– Ты что совсем? – от возмущения я раскрыла рот, жадно глотая воздух, едва могла дышать. – Ты сума сошел? Мне же холодно!

– Ложись рядом, – раздался глухой голос из-под одеяла.

Вот такое вопиющее предложение поступило от него. Шмыгнув носом, я отвернулась. Пусть меня покусают комары и мухи, пусть я околеют уже через пять минут, пусть я заболею, и меня увезёт скорая с воспалением лёгких, зато ему назло не пойду по его указке. Но Вадим слышно хихикнул.

– Долго не протянешь.

– Я тепло одета.

– Я вижу, какие на тебе теплые вещи.

– Мне тепло, – солгала я, ощущая как постепенно превращаюсь в ледышку.

– Да мне все равно! Немедленно легла рядом! – Скомандовал он, вскакивая он, резко подпрыгнул и я уже оказалась в его объятиях… под тепленьким одеяльцем.

Все же на одну ночь я соглашусь с ним, вдвоем теплее.

– Еще заболеешь, я отвечать за тебя не собираюсь, – под нос бурчал он, растирая мне спину приглаживая гусинную кожу.

– А здесь врачи есть?

Все же интересно, он подумал о безопасности людей?

– Я здесь и царь и лекарь, – рассмеялся он. – Если заболеешь, мы тебя быстро вылечим. Сто грамм и в баню. Мы так многих уже вылечили.

– У вас есть баня? Настоящая?! – меня просто распирало от любопытства.

– Самая, самая.

– Я думала у вас только в речке купаются. Или под дождём устраиваете пляски.

– Не то, чтобы устраивать, но у нас были такие отчаянные. Доигрались в ведьмин шабаш, пришлось санитаров вызывать. Помутнение в голове серьёзное. Я вообще привык к такой погоде. Вот было дело, когда я в лесу ночевал и ничего. Пешком сорок восемь километров одолели с мужиками, на спор! Как только пришел, сразу в баньку.

Вадим рассказывал о своем маленьком походе как о самой забавной истории с его детства. Словно им по десять лет и ребята с восторгом впервые двинулись в сторону какой-нибудь сельской речки, дабы утолить жажду приключений. Как забавно переминался его голос, словно тяжелые звуки гитары взяли низкий баритон и разыграли необычно смешную мелодию. Еще пару таких юмористических представлений и я, позабыв обо всем на свете, наравне с ним потешалась над складной жизнью лагеря.

И только я сейчас поняла, до чего родной этот мне голос. Папин голос.

Вадим похож на моего отца.

Он знал, что не стоит возлагать на женские плечи слишком много, иначе женщина возьмёт вверх и безжалостно затопчет. Так же и он, одного отказа ему недостаточно, так он решил брать меня штурмом. В эту самую секунду я вдруг захотела узнать о нем все: как он жил, к чему стремился. Как он, самый брутальный брюнет, оказался братом, самого ядовитого цвета натурально-рыжих волос. Признаться, меня задавила женская любопытность. Вопрос был настолько щепетильным, что задавать его было неловко, но продолжать строить догадки я не в силах, потому начала не из самой лучшей темы.

– Как вы с Валей оказались родственниками? Разные родители?

– Ты уже согрелась? – Вадим тяжело перевел дыхание. Его сердце громко застучало и едва ли не вырывалось из груди. Мне показалось, что прошлое его еще ранит, однако я не думала наскочить на такую реакцию. – Артем разболтал про меня? Что он еще говорил? Зачем ты про меня спрашивала?

– Он оговорился, – мои щеки чувствительно загорелись.– Отчасти мне стало интересно, ничего дурного я не вижу.

– Ну, это печальная история, прежде попрошу не плакать, – попытался пошутить Вадим, но в его тихом голосе я услышала только огорчение.– Мне было четыре, когда это произошло. Это был взрыв бытового газа. Многие погибли, а меня успели вытянуть из-под завалов. Очнулся уже в детской реанимации. Родных нет. Ни тёток, ни дядек. Даже знакомых нет, кто бы мог забрать из больницы. Потому дорога в детский дом была обеспечена. Кстати, у меня гетерохромия, потому я там не задержался. Вот такая неинтересная и грустная история.

– Я не заметила, что у тебя разные глаза. Или ты носишь линзу?

Пропустив историю казанской сиротки, меня посетила мысль, почему насыщенный серый цвет его глаз меня так волновал. Я бы и не подумала, что это линзы! Уж слишком несопоставимы две вещи: линзы и тот внутренний, воюющий дикарь Вадим.

– В наше время иметь черный глаз и серый равно быть колдуном каким-то. Когда я был студентом, ко мне являлись люди и просили взглянуть в их будущее. Меня звали Одноглазый Джо!

– Пиратский Джо?! Ужас! – не стерпела я, громко смеясь.

– Именно! И здесь мало смешного, – убедил меня Вадим, добавляя голосу немного веселья.– Кроме одного случая, что случилось со мной. Помню, это был последний курс исторического, и на «ковер» меня позвал наш декан. Я его не ждал в коридоре, так как этот пузатый « Толстосум» решил меня перехватить у самой столовой и проводить до его самого кресла. Когда мы остались одни в кабинете, я не понимал, к чему клонит этот «кошелек». Но как попало, у него наклевывался большой улов и кто-то сверху обещал неплохую подкормку, так тот чуть на коленях не просил, чтобы я ему предсказал будущее, а взамен, я сдал на отлично все предметы экстерном. Другими словами, чтобы не стать студенческой ворожкой, я сбежал оттуда. Получив свой первый аттестат, я отправился в армию, а за ним заочно завершил курсы ведения бизнеса и экономиста. За всю свою сознательную жизнь я понял, что, таким как я, стоит скрывать свой недостаток. Я ношу линзы, потому, что второй глаз карий.

В его объятиях мне стало намного теплее. Хотя я сама уже путаюсь, что больше дает тепло Вадим или меховое одеяло? Хотя уже это было не важно, если взять во внимание то, что мне с ним хорошо. Даже спокойно. Этого я давно хотела: безмятежной семейной жизни лишенной всякой интриги и сумасбродных эпизодов. Видимо, это я только сейчас поняла. Рядом с ним. Мы весело проводили время. Говорили обо всем на свете. От него я узнала, где он работает и про его «верного друга» безумно дорогого дивана Паркера, без которого его жизнь не имела бы смысла. От меня он узнал отдельные тонкости, пожалуй, самого безобразного слуха страны связанными с торгами. Это когда меня хотели продать арабскому принцу за энную сумму денег с девятью нулями. Ближе к утру, Вадим заварил чай в настоящем котелке, на живом огне. Признаться, это был самый восхитительный чай, приготовленный с заботой.

– У нас растет свой чай, – начал рассказывать он. – Наша кухарка посадила четыре кустика когда еще здесь колосилась пшеница. Старое, некому ненужное поле пророщенное деревьями. У нас есть свои огороды. Воду подсоединили два года назад. Без воды, как мы поняли, нельзя. Те колодцы во дворах остались нам от прежних хозяев. Заброшенная деревушка, от которой остались литые цоколи. Наш лагерь возник не просто с первого кирпича, а с философии. Тяга убраться от старомодности города. От его посредственности подальше. Железобетонной ненависти и торговой алчности. Это желание вернуться к истокам, чтобы найти то, чего нам не хватает. Это чего мы упустили в насыщенном мире или кого-то в истории. Мы обязаны найти забытое, вернуть его нашим игрокам. Возродить его в сердцах этих людей. Я и мой друг, бездельник, балбес и редкостный ленивец – Артем, начинали наше детище с «дневника пирата Джо», а довершили его этим. Мы исполнили свою мечту. Повторюсь, что это наше детище! И рамки поведения здесь глубоко моральные. Я понимаю, что ты как самодостаточная и вполне самоуверенная женщина, у которой сложилось так, что в жизни необходимо опереться на свое слово, и это верно. Однако ты оставляешь тот факт, что женщина была всегда за своим мужчиной. Особенность такая у меня или считай это мой таракан: здесь нет одиночек. Мы все рыцари Дюма – одни за всех. Но эти столичные… они наше спасение. Рассказать всей стране о нашем лагере и соорудить целое культурно – туристическое городище! Зарабатывать на этом и неизменно ездить на игры не только по России но и другим странам.

Вадим все продолжал рассказывать о лагере как о родном чаде, долгими часами. Кто бы знал, что за одной чашкой бодрящего чая я могла узнать все о тутошних правилах, людях и их достижений в соревнованиях между областями. Услышала много уморительных историй, самых комических эпизодов. Твердые обычаи и даже приметы стали для меня путеводителем. Хорошее начало для нас двоих, однако все хорошее, когда ни – будь, кончается. Поставленный мною вопрос, что не давал мне покоя, никак не улаживался с всеобщей картиной его жизни. Мне все равно довелось его озвучить.

– Уже скоро рассвет.– Не уверена начала я.

Как жаль, что такие легкие минуты нашего общения подходят к концу, я ощутила, как он напрягся. Усиленно противостоял негативу, что, по неведомой мне причине, захватывал его как голодный монстр.

– А там… как же ты согласился с ней? –не самого скромного момента взялась я выяснять его отношения.

– Не твое дело, – грубо отозвался он, резко вскакивая с кровати, взялся складывать в кубышку свои средневековые пожитки.

– Что-то не так?

– Потому, что это не твое дело! – злостно рявкнул он, вылетая из домика не успевши накинуть поверх льняной рубахи теплый ватник.

Вот он. Эпический конец. Я вопрошающе уставилась на дверь, где скрылся… самый упертый недоумок! В этот час меня брало непонимание происходящего. С минуту назад он был славным и обходительным, но стоило завести разговор о блондинке, как настроение его резко изменилось.

Я долго думала о том, что произошло и, в конце концов, взяла себе за правило не упоминать ему о ней, но и сама не поддавайся его дикому шарму. Мне еще любовного треугольника не хватало в жизни.

Соглашусь, мне многое невдомек, да и мыслить о том, как быть дальше, не хотелось. Утро началось не с самой приятной погоды. Тучи снова показались из-за окна, навеивая тоску и уныние. Понежившись в теплой постели, которая с этой минуты принадлежала только мне, я, наконец, решила подняться. Интересно, мне стоит надеть платье или все же поступить точно как ускользнувшая Золушка. Но решение так и не пришло, кое – кто оторвал меня от мысли побега.

– Ты все – таки осталась! – лицо Вали сияло радостью, как только рыжеволосая и все такая же игривая Пчелка резко показалась в дверях. – Я верила в это! Я знала, что ты не бросишь нас.

– Интересно, откуда?

Я хотела уже встать, но Валя опередила меня, бросилась на кровать. Ухватив своими маленькими ручонками шею, весело пробурчала:

– Ты запальная девочка! Стоит только завести, как тут же превращаешься в хищницу! Скажи, почему не ушла? Признайся, наши игры тебя так завели? Я тоже так. Не смогла остановиться, как только попала сюда. Уже семь лет прошло, а такое ощущение, что всякий год новая жизнь.

– Ну, все, расколола! – призналась я, прокручивая в голове приятные минуты, проведенные с Вадимом. – Мне здесь по душе. Мне очень понравился твой брат, и я намерена завоевать его сердце. Да, я хочу его!

– Я знала, что это! – радостно завизжала Валька.

– Да. И прости меня за тот разговор. Я чрезмерно была расстроена, чтобы думать о чем-то. Прости.

– О, да ладно, я давно простила тебя, как только увидела тебя здесь! Ух, какая дикая кошка!

– Да, царапать буду всех до конца, чтобы выжить.

– Я как чувствовала, что этот сезон нам еще покажет.– Не унималась Валя, вспрыгивая с кровати, принялась разглаживать мятую юбку с накрахмаленным передником.

– А то, – согласилась я, выхватив телефон из-под подушки, взглянула на часы.– Половина шестого! Чего всем не спится в полшестого?! -Господи, время то ранее!

– Лагерь с пяти не спит. Управиться нужно. Животных покормить. Приготовить еду. Кстати, я на кухню, Верке помочь надо, а то она не успеет такую ораву накормить.