Текст книги "Клим Петрович и волшебные усы. Начало добрых дел"

Переезд и знакомство с соседями

В январе семь лет назад

Разыгрался снегопад.

Но нам вьюга не помеха —

Мы решили переехать.

Переезд был скорый, спешный

И с накладками, конечно.

Папа мне сказал: «Неси

Чемоданы до такси!»

Но такси не приезжало,

Я дрожал, сестра дрожала,

А отец давал понять,

Что во всём виновна мать…

По дороге в новый дом

Мама вспомнила о том,

Что оставила в гостиной

Пачку редких грампластинок

И французские духи.

Из-за этой чепухи

Мы поехали обратно.

Папа кашлял многократно,

Ведь не мог он вслух сказать,

В чём ещё виновна мать…

Наконец, точь-в-точь к обеду,

Одержали мы победу

Над капризами судьбы.

От усиленной ходьбы

Были мы без задних ног,

Даже папа изнемог.

А на следующий день

Обживаться стало лень,

И прошло недели три,

Пока лампы, словари,

Тапки, мыло и тахта

Оказались на местах.

Через друга я узнал —

Есть забавный ритуал

У жильцов нашего дома:

Каждый вторник в полседьмого

Все соседи обсуждают,

Мелочей не избегая,

Что там нового у Клима?

– Кто же этот Клим незримый? —

Я выспрашивал у Сани,

Когда мы тянули сани.

Саня мне ответил живо

И весьма красноречиво:

– Клим Петрович – дипломат,

Его чтит и стар и млад.

Пляшет с клюшкой баба Римма,

Если Клим проходит мимо,

Голосят коты и кошки,

Если Клим мелькнёт в окошке,

Толстый повар Забиякин

Носит Климу кулебяки,

А рыбак Селёдкин —

Щуку в сковородке,

Барышню глазастую,

В два ряда зубастую.

– За какие же заслуги

Клима знают все в округе? —

Задавался я вопросом,

Когда лопал абрикосы.

И соседка баба Римма,

Что обычно нелюдима,

Полный мне дала ответ,

Сев на шаткий табурет:

– Клим Петрович – дипломат,

У него усы торчат,

Рыжие, кустистые,

Очень неказистые.

Клим Петрович был бы рад

Видеть, как усы лежат

Аккуратно сами

Прямо над губами.

Но усы у дяди Клима

Так свободой одержимы,

Что стоят весь день торчком,

Будто чешут их смычком!

Клим приклеивал усы

На две липких полосы,

Мазал мёдом, выпрямлял —

Только время потерял.

Всё равно усы торчат,

Словно дикий виноград

Или как чертополох,

Что предательски засох.

Клим Петрович горевал,

Без конца усы трепал,

Мол, в усах совсем нет прока,

От усов – одна морока!

Позже Клим приободрился

И с усами примирился.

С той поры в жару и в стужу

Они Климу верно служат.

Всякий здесь – живой свидетель:

Клим, единственный на свете,

Превратить усы сумел

В инструмент для добрых дел!

Не врала мне баба Римма,

Что в усах – вся сила Клима…

Клим Петрович и улыбка Полины

Над моей соседкой Полей

Все подшучивали в школе.

Я дивился, ведь Полина —

Не худая, как лучина,

У неё веснушек нет,

Ну, и прочих дамских бед.

– Поля учится отлично,

Но ей это безразлично,

Так же как и школьный бал,

Куда ты её позвал.

Дело в том, что третий год

Поля, не смеясь, живёт.

Видно, кто-то по ошибке

У неё забрал улыбку, —

Рассказал мне друг Денис

И на турнике повис. —

Вместе мы должны решить,

Как нам Полю рассмешить!

Мы Полину щекотали,

На себе верхом катали,

Пели ей частушки

На лесной опушке

И шутили постоянно,

Но царевна Несмеяна

Оставалась безучастной.

– Здесь усилия напрасны, —

Заключил мой друг Денис

И кусок моркови сгрыз.

Я же воли не утратил,

Как мой ветреный приятель.

Свято верил в чудо я,

И, по-моему, не зря.

Как-то в день рожденья Поли

Было шумное застолье.

Разговаривали гости

О промышленном приросте,

О хоккее, о балете,

В общем, – обо всём на свете.

Возле жареной форели

С Полей молча мы сидели.

Было грустно нам с Полиной,

Было грустно без причины…

Тут возник из ниоткуда

Хорошо одетый сударь,

Полноватый, средних лет,

Не блондин и не брюнет,

Сам он в розовой рубашке,

А в усах его – ромашки!

Все пооткрывали рты:

– Ну и ну! В усах – цветы!

Браво, браво, милый друг,

Это грандиозный трюк!

А Полина рассмеялась

И щекой к усам прижалась.

Так цветочные усы

Удивительной красы,

Полные добра и света,

Словно бархатное лето,

Возвратили Поле смех,

Самый звонкий среди всех!

Нашу Полю исцелили

Не таинственные силы,

Не массажи, не припарки,

Не роскошные подарки,

А душевный дядя Клим,

Что был столь неотразим

С рыжиною в волосах

И ромашками в усах!

Клим Петрович и неуловимая мышь

В нашем доме жить спокойно:

Люди все благопристойны,

Мусор вовремя выносят

И не топают, как лоси,

Поздним вечером, когда

Нам с сестрою спать пора.

Но однажды среди ночи,

В два часа, если быть точным,

Стали раздаваться звуки,

Не известные науке:

То урчание, то писк,

То художественный свист,

То бодрящий звон посуды —

Грохотало всё и всюду!

Но ужаснее другое:

Представление такое

Регулярность обрело

И почти с ума свело

И меня, и бабу Римму,

И, наверно, дядю Клима.

Из жильцов не возмутился

Только повар круглолицый

(Сон и у повара хороший

После жареных картошин,

Двух тефтелей, кружки кваса

И сушёных ананасов).

Очень скоро личность эта,

Что бузила до рассвета,

Была найдена нежданно

Возле старого дивана

(Он стоял у нас в парадной,

Обветшалый и громадный).

Ранним утром в воскресенье

Мама испекла печенье

И отправилась к кузине —

То ли Маше, то ли Зине.

Мама вышла за порог

Без каких-либо тревог,

Но внезапно завопила,

В дверь ногой заколотила,

Забежала в коридор

И схватилась за топор.

– Мама, ты чего кричишь?

– Завелась в подъезде мышь!

– А зачем тебе топор?

– Прогоню её во двор!

– Топора мышь не боится,

Для неё опасней птица,

Так что положи топор,

Сам я мышке дам отпор!

Часа три, а может, пять

Я пытался мышь поймать.

Помогал советом папа:

– Надо брать её нахрапом!

Тем не менее грызун

Всё носился, как тайфун,

Без единой передышки.

У меня свело лодыжку,

Появилась боль в боку,

Пот струился по виску —

Был я выжат, как лимон,

Был я бегом изнурён.

Подошёл мой друг Денис,

По зверям специалист

(У него живут две крысы —

Дульсинея и Кларисса).

– Ни к чему весь этот кросс!

Мышку я возьму за хвост

И тихонько унесу

Прямо в лесополосу, —

Здраво рассудил Денис,

Но довольно быстро скис:

– Эта мышь не так проста,

Не достать мне до хвоста!

Что за буря вихревая?

Я за ней не успеваю!

Без подмоги дяди Клима

Мышь, боюсь, неуловима.

Когда мы вконец устали,

К ловле подключился Саня.

Но и Саню ожидал

Унизительный провал:

Наша мышка осмелела

И на Саню посмотрела

Леденящим гневным взглядом,

Мол, со мной шутить не надо!

Саня стал стены белей:

– Я б не связывался с ней!

В этом деле помощь Клима

Позарез необходима, —

Сделал мудрый вывод Саня

Без малейших колебаний.

Клим Петрович точно слышал

Пожелания мальчишек

И явился моментально,

Но как будто бы случайно.

Дядя Клим присел у двери

И в приветливой манере

Как искусный педагог,

Начал с мышью диалог:

– Ты зачем, скажи на милость,

Граждан переполошила?

Целый дом стоит вверх дном

Утром, вечером и днём

Из-за мыши-баловницы!

Как с тобой договориться?

Может быть, ты голодна

Или крова лишена?

Выходи скорее, мышка!

Выходи скорей, глупышка! —

Обратился к мыши Клим.

Мы хихикали над ним:

Разве может мышь привлечь

Человеческая речь?

Но сработал метод Клима,

Что уму непостижимо:

Мышка высунула нос,

Не почуяла угроз

И шмыгнула мимо нас;

Как матёрый скалолаз,

Забралась на дядю Клима,

Зацепившись за штанину,

И запрыгнула в усы,

Где лежал натёртый сыр.

И теперь живёт у Клима

Мышь по кличке Серафима.

Восседает мышь в кармане,

Как в шикарном ресторане:

Дядя Клим кладёт в карман

Глазированный каштан

Или тыквенное семя —

Это в утреннее время,

А на полдник и на ужин —

Колосков двенадцать дюжин.

И, конечно, мышка любит

(И её никто не судит)

За усы порой схватиться

И летать, как будто птица,

На качелях из усов!

Тут понятно и без слов:

Самый лучший друг у Клима —

Мышь по кличке Серафима!

Толстый повар Забиякин

Толстый повар Забиякин

Обожает кулебяки

И тефтельки, и паштет,

И с петрушкою омлет.

А ещё густую кашу

Любит повар до мурашек,

Ест её он с упоением

То с сиропом, то с вареньем,

Запивая молоком.

И живот растёт, как ком…

– Я мужчина пышный,

Словно хлеб гречишный,

Энергичный, полный сил.

Кто тут помощи просил?

Я одной рукою влёт

Отбиваю антрекот,

А другою – тесто мну.

И в длину, и в ширину

Я растягиваю тесто

И кладу его на место —

В тёпленькую плошку

Около окошка, —

Тараторит Забиякин,

Когда лепит кулебяки.

Утром на работе

Повар весь в заботе:

Ваню и Серёжу

Угостить он должен,

А ещё Марину, Сашу,

Ксюшу, Таню и Любашу —

Уже много лет подряд

Наш районный детский сад

Забиякин кормит

В белой униформе.

Любят дети повара,

Толстого, весёлого,

За колпак, что так высок

И немного сдвинут вбок.

Не снимая колпака,

Повар аж до потолка

Как подкинет три картошки!

Дети хлопают в ладошки,

Ну, а он жонглирует,

У плиты вальсирует,

Напевает песни,

Эдакий кудесник.

– Ведь на то оно и детство —

Хороши любые средства,

Чтобы улыбались дети,

Чтоб и в супе, и в котлете

Была чуточка добра.

Кстати, полдничать пора! —

Спохватился Забиякин,

Посмотрев на кулебяки,

И стремительно унёс,

Ловко, словно виртуоз,

Два подноса, тридцать ложек,

На букет цветов похожих,

И нагрудные салфетки

Жизнерадостной расцветки.

После полдника малявки

Часто требуют добавки,

И шеф-повар очень рад, что

Балует дошколят

Булочками сдобными,

Для еды удобными:

Половину булочки

Можно съесть на улочке,

А другую половину

Спрятать, например, в штанину

И потом оставить птицам —

Воробьям или синицам.

А недавно Забиякин

Съел кусочек кулебяки

И немного колбасы.

Только маленькой осы

Не заметил Забиякин

На кусочке кулебяки,

И буквально в один миг

Онемел его язык!

Перестал несчастный повар

И чеснок, и лист лавровый

Напрочь ощущать на вкус.

И селёдка, и арбуз

Для него теперь похожи,

Сахар, соль – одно и то же.

– Стал готовить Забиякин

Исключительные бяки, —

Зашепталась малышня. —

Нам дают день ото дня

Пересоленный компот

(Он совсем не лезет в рот)

...

конец ознакомительного фрагмента