Текст книги "Невидимые лягушки"

Екатерина Малиновская
Невидимые лягушки

© Е. Малиновская, текст, 2024

© В. Лысенко, дизайн, 2024

© Формаслов, 2024

«Невидимые лягушки»: молчание разрушающего взгляда

Название новой книги красноярского поэта Екатерины Малиновской выбрано, на мой взгляд, чрезвычайно удачно – мимо такого не пройдёшь, закон «запретного плода» работает во всей своей красе. Читатель, оказавшийся в Эдемском саду современной поэзии, непременно захочет разобраться в том, что это за лягушки такие и почему они невидимы.

Первыми нас встречают «Странные сны», звучащие в тройном объёме, – раздающееся эхо острого, как золотые углы равностороннего треугольника, авторского непонимания. Глухие бессонные крики, чужое ощущение, молчание людских голосов, чёрно-белые кадры, испуг – всё это создаёт пространство, в котором человеческое одиночество и тёмный страх – главные состояния.

 
Иногда в неземной темноте
В гости ко мне без спроса заходят те
Чей невидимый череп без носа зубов и глаз
Наверняка напугает до смерти смелейших вас
 

Пожалуй, ключевое достоинство стихов Малиновской – их убедительность. Автор с такой непоколебимой интонацией говорит нам о страшном, что от этого становится ещё страшнее. Нет, не так – одной речью не напугать. Автор не говорит – он словно обнюхивает тебя, пробует на вкус и рассматривает одновременно. Он выступает и в качестве тихого наблюдателя и как действующее лицо.

Один неземной полёт на стихотворном самолёте пробирает и захватывает дух. Читательский дух. Создаётся ощущение, что тобою управляют и ведут в страшно-прекрасный мир, где странная синяя комната, пробивающаяся через широкий дверной проём, стоит во главе мироустройства.

Особенно хочется отметить стихотворение «Мне снился Париж…», где лирический герой-поэт присваивает себе окружающую действительность:

 
Это мой воздух
Это мой сумрак
Сладкий Парижский сумрак
 

За воздухом, сумраком и сладким Парижем возникает ряд ассоциаций, которые делают эту самую картинку своеобразной и лирическо-истинной, чувствуя позвоночником (шестым чувством) её (реального мира) незлую улыбку.

Дюймовочка в свадебном платье, слышащая ещё живое дыхание мёртвого жениха, где снова умерло что-то (кто-то?), но за этой смертью обязательно возникнут листья, частички праха, развеянного по ветру, которые скроют меня от резкой боли в глазах – на этом и заканчиваются «Странные сны».

 
Мой солдат будет ждать меня
В мокром лесу
Все другие исчезли
…
Случайно проходила мимо
 

Так начинается следующий цикл, одноимённый названию книги. Ожидание апокалипсиса и дешёвого чёрного пластика. Тайное разрушение. Мотив смерти никуда не потерялся, скорее – скрылся за белой ракетой и склонился над всемогущей силой любви.

 
И мы увидели друг друга,
Глаза и губы через тьму.
 

Всё созданное до этого, как бы сопротивляясь самому себе, предстаёт убогим окном, где свет едва-едва силится.

И тут возникают те самые «невидимые лягушки» со своим нежным «ква» и мягким звуком прыжка – единственные настоящие и естественные, безымянные и невидимые во всём этом страшно-прекрасном мире.

Момент соединения мёртвого и живого – фундамент поэтики Малиновской, о чём автор напрямую нам заявляет:

 
Единственный смысл существования живых
существ на Земле —
Это смерть живых существ.
 

Процесс взросления мимолётен и сумбурен: с одной стороны – буквы, не узнающие друг друга, с другой – запах и вкус первых летних бычков. Сквозь эту призму воспоминаний прослеживается вся тяжесть собственной философии Малиновской. Мне кажется, что возраст поэта существует в двух категориях: либо ребёнок, либо старик. Екатерина Малиновская относится, скорее, к первой.

В следующем стихотворении книги – свободном и повествовательном – она открыто в этом признаётся: «Тридцать лет // Ой Господи // Чего? Узнал? Был здесь?». И вслух нельзя сказать, и нет радости особой, и хочется плакать…

 
В стороне стою, мечтаю я,
Тихая живая
Статуя.
 

Здесь уже можно сделать вывод о том, что Малиновская невидима. Она как бы есть, но тут же её и нет. На поэта смотрит только незваный гость – читатель. Такие стихи могут разглядеть не все, ведь где не видно мертвеца, там и меня не видно.

И всё-таки какую-то деталь я пропустил, что-то сбежало с картины… То ли время застыло, то ли голос тих и музыка бездонна, то ли пустота оставляет ад, но единственно-верного ключа к этой книге я подобрать не могу.

 
В недавнем сне явился знак,
И вижу я, смеётся как
Вчерашний друг средь бела дня
В кругу оставивших меня.
 

Третий цикл «Последствия любви», разъясняющий творческое созидание поэта, его выдох– и вдохновение, завершает сборник. И как такой же пишущий я понимаю, что это явление нельзя пересказать. Это скучно, мило и нелепо! Среди всех существующих слов сложить лёгкий трепетный смычок из нежных строк не просто. Не сомневаюсь: литературоведы ещё изучат эти стихи, их прочитают умные и странные мужчины. Ещё разгадается одна немая тайна сибирской судьбы. Ещё услышит спящее ухо слова будущие сыновьи.

Но только не я. Для меня – стихотворное молчание Малиновской рождает внутри инородные чувства. Мне полюбилась её зеркальная моська. Мне хочется испытывать себя в этих стихах. Поэты сами по себе мучатся.

 
Меня по старинке волнует еще в этой
жизненной круговерти
Проблема отсутствие смерти.
 

Именно своей оптикой интересна такая поэзия. Во всём многообразии современного стихосложения Екатерина Малиновская стоит отдельным столпом. Она – нежная и настоящая. Она – невидимая лягушка, которая хочет окаменеть и взлететь. С самого детства хотела летать.

И, благодаря этой поэтической книге, я и сам смог проникнуть в тело и душу, дух и разум «невидимой лягушки».

Далеко пойдёт.

Павел Сидельников, поэт

Странные сны

Родня

 
Иногда по ночам
Я бываю, бываю там
Куда никогда не дотянется взор человеческий
Там где души не ходят летают
И людские молчат голоса замирают
Золотые углы где звенят бесконечных звёзд
 
 
Иногда в окружении одеял
Голой рукою во тьме ядовитый ловлю кинжал
Чувствуя древнюю сталь ледяного большого зла
И не боюсь, не боюсь так что бесы бесятся
Так и скрипит, Кощей
В тишине ночей твоя скорлупа-игла
Слышу хрустящий треск
И хрустальный плак
 
 
Иногда в неземной темноте
В гости ко мне без спроса заходят те
Чей невидимый череп без носа зубов и глаз
Наверняка напугает до смерти смелейших вас
Но у меня все на месте прошли фейсконтроль ночной Зубы, глазные яблоки, кости —
У каждого всё с собой
Хоть и крылаты на входе мои ребята
Но всех со своим пускают
 
 
И ни один из странных гостей никогда не пытался меня убить
Бесы ловцы мертвецы приходили поговорить
Шумно вокруг потопать мол бойся бежим уже
Скромно потрогать за палец живой на краю кровати
А иногда поплакать ведь я
Терпеливая
Души, что дети, за партой тихонько себе сидят
Знают они я сердечно люблю озорных ребят
А напугают в шутку – из класса не выгоню
 
 
Будущую родню
 

Странные сны

1

 
Мне снятся странные сны
Мне снятся странные сны
Мне снятся странные сны
Мне снятся странные сны
Вот например вчера снилась покойная бабушка
 
 
Увидела её на крыльце школы
И так я бежала-бежала
И так улыбалась-смеялась
И плакала я
И она плакала
И очень мы были рады друг другу
Только вот был один подлог:
У неё не было ног
 
 
Лежала она подтекала кровь
Лужицей бедная моя любовь
Бабушка, бабушка, бабушка…
Как странно – и смех и грех —
Люблю тебя больше всех
А ты ведь была злая-злая!
Вот и я наверное злюка такая
Но это только пока
Мне снятся странные сны
 
 
Мне снятся странные сны
Я вижу себя со спины
И снится всё время лифт
Страшный мой старый лифт он всегда застревает
 
 
Словно бы снова и снова меня убивают
Лестницы двери и грязненькое оконце
Словно бы текст мой читает Олег Чухонцев
Тихо спокойно и голос его дрожит
Мёртвый отец в палате живой лежит
Табличками говорит
Сам он немой а губы объели рыбы
Так что он пользуется листом А4
И улыбается молча мне шире, шире Насколько это возможно в весёлом сне
 
 
И холодок по спине
 
 
Мне снятся странные сны
Как будто бы мы влюблены всё больше
Как будто бы пол становится тоньше
Как будто бы Я – это больше не я
Как будто Земля обрела края
И все мы за руки тихо плачем
И прыгаем вниз в голубую тьму
 
 
Я чувствую – скоро я всё пойму
Наверное я не могу иначе
Кроме как каждый день засыпать и
Видеть странные сны
 

2

 
Прошлой ночью
Я намазала свою бабушку специальным кремом
Это был как бы тональный крем
Но в нём что-то было примешано лично мной
Какой-то секретный ингредиент
Я не помню
А жаль
 
 
Так вот
Я намазала бабушку кремом
Всё её тело, морщинистое лицо
Даже остались от крема такие разводы
И вокруг глаз будто патчи застывшая маска для глаз
Я сняла её я сковырнула
Лишнее всё отвалилось и бабушка стала моложе
Стала моложе
Моложе
Моложе
И с каждой минутой она на глазах молодела
Стала она молодой-молодой восемнадцати лет
и красивой настолько
Что я во сне удивилась не может ведь быть!
Чёрненькая круглолицая бабушка взгляд озорной
Щёки блестят и играют глаза и ресницы
Чем-то похожа была на Наталью Варлей
 
 
Странно…
Ты стала моложе чем в стареньких снах
Где ты пошла вдруг ногами потом побежала
Где снова выросли ноги и вновь каблуки
и умеренный клёш
 
 
Стала красавицей милой
А я постарела
Я засыпаю с колючим платком на спине
Чтоб поскорее не чувствовать боли смотреть
на тебя молодую
Чтобы отдать тебе доброго белого света
Света любви
Мне не жалко
Уснула…
Бери!
 

Самолёт

 
Я в самолёте летела
Вот моё тёплое тело
Вот его тело холодное
Тело в теле
Словно бы мы в нашей тёплой постели
Ты самолётом большим обнимаешь меня
и несёшь в облака
Вот они белые вижу меня ты поднял
чтобы мне показать
Белое синее небо оно голубое
Знаю теперь почему ты большое такое
Ведь самолёты мужчины взлетая несут своих
маленьких женщин
Чтоб показать облака
Неба хватит на все самолёты
А кто-то
Только проводит глазами наш медленный взлёт
и опустит тоскливо глаза
Он боится летать
Он боится разбиться
Или выжить увидеть горящие крылья боится
Белые кости изломанных крыльев в крови
Их не собрать не зашить можно только уйти
Тихо глаза опустив
 
 
Я не из тех не боюсь я любить самолёты
Их приземленья и взлёты их быт и заботы
Как довезти уберечь накормить
За водою сходить
Пледом укрыть а потом всё собрать не забыть
 
 
Было такое признаюсь боялась, боялась
Тихо глаза опускала и шла с пепелища
И провожала глазами чужие полёты
Но тем сильнее теперь я люблю самолёты
Или точнее один неземной самолёт
 

«Мне снился Париж огромная площадь на ней…»

 
Мне снился Париж огромная площадь на ней
Огромный театр
В его дальних отсеках отель-хостел
и весь этот хостел – поезд
Через театр проходит несколько станций
невиданного метро
Вагоны его на земле а не под
Они прозрачные даже наверное пластиковые
с зелёным оттенком
В них небольшие тонкие стулья такие же тонкие
поручни
Они из чёрной пластмассы
Но всё остальное в Париже
Старое и зелёное
Наполовину арабское
Забытое и сырое
Влажное от вековой сырости дороже которой
во сне для меня не было ничего
Забытые мокрые здания нетронутые модерном
Почти как в Индии или Тунисе
Настолько были родными что я
Хотела рыдать через каждый шаг
Просто стоять и рыдать от счастья
От радости узнавания
 
 
Я бродила по театру туда-сюда, поднималась
по влажным сырым ступеням
Касалась ладонями камня испытывая такое
блаженство
Что на руках до сих пор осталось то сладкое
чувство
 
 
Сырость парижских стен
Я хотела дышать и дышать бесконечно сладким,
как забродивший инжир, воздухом моего
Сумрачного Парижа
Сырого зелёного будто когда-то
Он затонул и вот в нём снова
Снова живут люди
И никому из безумных владык до Парижа
больше нет дела
Всем плевать никто ничего не чинит не трогает
и не строит
Не устанавливает леса
И не произносит противное мне
Слово цивилизованный
 
 
Это мой Париж, не троньте его, не звоните,
не говорите со мной
 
 
Это мой воздух
Это мой сумрак
Сладкий парижский сумрак
 
 
И каждый камень которого я
Коснулась, отныне и навсегда будет мной
и никто вокруг никогда
Никогда не узнает об этом
 
 
И никто никогда не поймёт
Кто же всё-таки здесь
Настоящий колонизатор
 

«В странную синюю комнату…»

 
В странную синюю комнату
Приходят из небытия
Странно каким-то чудом
Там оказалась и я
 
 
Молча сидела в кресле
Похожем на парикмахерское
Чувствуя за спиной
Чью-то немую тень
Я поняла – это женщина
Старая и седая
 
 
Она тихо мыла мне голову
Мокрые пряди мои
В тихих её руках
С ней будто что-то не то
Но
Я спокойно глядела вперёд
Прямо перед собой
В широкий дверной проём
Но только вот без дверей
Такое окошко-дверь
Наружу из синей комнаты
 
 
Там было отражено
Всё сущее, я наблюдала
За размеренной жизнью мира
Я видела прошлое будущее
Этими вот глазами
Которые были закрыты
 
 
Там бегали дети звенели звонки
Летних велосипедов
Я слышала шелест крыл
Птиц утопающих в небе
Движение облаков
Атомы тёрлись боками
Я слышала этот треск
 
 
Но вдруг окошко погасло
Резкая боль в глазах
Которые были закрыты но боль
Будто пробила веки
Превратившись в чёрный квадрат
И вместе с болью включили память:
У меня за спиной кто-то есть
 
 
Оглядываюсь: моя
Бабушка, ты, моя мёртвая!
Маленькая сухая
Её сухая рука
Тянется к тёплой моей
Я не вижу её лица
Но подаю аккуратно руку
Сквозь смертный страх
Равнозначный страху
Ожившего мертвеца
 
 
Я держу за руку призрака
И говорю – Я люблю тебя!
Чувствую позвоночником её незлую улыбку
 
 
Вот так вот встретились между
 

«Левитация интересна…»

 
Левитация интересна
Кто-то рассыпал монеты вокруг
Кровати телу бывает тесно
Тайному телу бывает тесно
Оно ускользает под утро вдруг
Исчезают полые стены
Картонное первое тело лежит
Второе не спит высоко летит
Быстро летит далеко глядит
Хоп! и за крыши край зацепилось
Я сидит высоко-высоко
Пустошь пальмовая вокруг
Там молчит для ея оркестр
Скрипке в кофре бывает тесно
Дому в доме темным-темно
Телу в теле тесным-тесно
Лезет наружу скрипучий звук
Хоп и землю летит насквозь
Это я улетелетело
Скрипкой втиснулось тело в тело
Сам с собою сомкнулся кофр
С виду – тело и тело ок
Но кто-то рассыпал монеты вокруг
Утро вставай дружок
 

«Глухие бессонные крики…»

будет после гибели вся Земля тиха…

Канаев[1]1
  Малоизвестный поэт Южинского кружка.


[Закрыть]

 
Глухие бессонные крики
Ныряют в тугую луну.
Я слышу их явную тьму,
Их тайны, изгибы и стыки.
 
 
И то ли мертвец, то ли муж,
Немое дитя испитое,
Кричит, ощущая чужое
В едином молчании душ.
 

«По углам у меня паучки…»

…Как ни грустно, нам с тобой придётся обживать грядущее поврозь.

И. Волгин

 
По углам у меня паучки.
Пусть живут и других сожрут
Насекомых.
Напрасный труд —
Невесомое сделать весомым.
Обнаружить и обнажить
Всё, что было когда-то с нами,
Или будущее обжить.
Застревая меж временами,
Каждый миг – только он и есть —
Всё жалеть или ждать кого-то.
Невесомо кружится взвесь,
Вхолостую идёт работа.
Только светлая тишина
Спальни голое видит тело —
Тьма, заботливая жена,
Паучков накормить хотела.
 

Ответ вопрошателям

1

 
Сегодня под утро
Я была частью демонической секты
Я была любовницей дьявола
Чёрно-белые кадры
Мужчина в костюме с ним
На сухой траве белокожая светловолосая
женщина в лёгком платье
Полураздета
Её мягкое тело он медленно наслаждается ей
А вокруг ещё люди
Все они делают то же
Эта белая женщина – я
Со мной искуситель спокойный мудрый как змей
Вижу табличку с надписью «кладбище»
Оборвалось
 
 
Возможно это пикантное занятие стало
причиной того что я выгляжу сонной
 
 
Но всё же как можно так просто открыть рот
и спросить человека:
Эй, ты что, не выспалась?
Почему у тебя такое лицо?
 
 
За такие вопросы нужно закапывать в ямы
 

2

 
Серые глупые люди
Делают вид что не знают тебя
 
 
Серые глупые люди
Их лица
Кривятся улыбкой из самой дешёвой
ядовитой пластмассы
Я вспоминаю с чувством которое хуже
самых низменных бытовых ощущений
Таких как чистка труб или работа
мусорной машины
Хуже
Хуже
Хуже
Потому что предметы не виноваты
А серые глупые люди
Всегда виноваты во всём
Я до сих пор не могу привыкнуть
К вашему чувству вины
 
 
Все они говорят:
 
 
Ты что не выспалась
Ты сегодня такая уставшая
Какая ты сегодня красивая
 
 
Стоит только надеть юбку:
 
 
Ты же всегда ходишь в брюках
Ты как двенадцатилетняя девочка
 

 
Странные
Неужели не видят
Ничего не видят
 
 
Им интересна только текстура
Приятная красота
 
 
Отвечая одновременно всем прошлым
и будущим
Расскажу немного о своих снах
 
 
Вчера кто-то меня преследовал
Больница
Гостиница
Низкие потолки странные комнаты
Но это старый сон приклеился
 
 
А вчера
Я убегала и вдруг мои мышцы
Сковало невидимое вещество
Силясь освободиться я закатила глаза
И вот я плыву с кровати
Соскальзываю горизонтально
Сквозь комнату в шкаф
 
 
Когда душа от тела разлучатися будет
 
 
Явственно чувствую тело и душу
Она выскальзывает из тела
Она на кончиках пальцев
Я в платяном шкафу
Доброе утро
 

Дюймовочка

 
Мама рассказала мне сон
Достаточно страшный он
Снится не так давно
Но
Всё время повторяется
Время повторяет
Всё время повторяется он
 
 
Она говорила:
Я видела, видела
Как ты всё время рождаешься
Маленькое существо
И вроде бы всё хорошо
Ведь каждый раз ты рождаешься но —
Говорила мне мама – оно
То есть ты
 
 
Всё время изменяешься
Время изменяет
Всё время изменяешься я
 
 
Почему изменяюсь я?
 
 
А ещё говорила мне мама
Что странная форма моя
Что слабый гомункул-я
Во что-то всегда превращается
Мой маленький эмбрион
И знаешь так странно – сказала мама —
Несчастный какой-то он
 
 
Как будто, как будто бы в нём
Живёт такая вот боль
Страшная
Страшная
Боль
 
 
Живёт и повторяется
Время повторяет всё
Время повторяет всё это
И это не кончается
Это не кончается
Это не кончается
Это не кончает
 
 
Ведь ты – дорогое оно
Всё время умираешь но
Рождаешься
Заново рождаешься заново
Заново
Заново
Заново
Больно
Больно
Больно
Больно
 
 
Мама
Дочь
Мама
Дочь
Мама
Дочь
 
 
Мама моя мне ещё говорит:
Я видела сон другой
Где ты – Дюймовочка на листке
Плывёшь по мультяшной такой реке
Красивая маленькая
Вроде всё, ты рождённая
Но
Вдруг
Исчезает сначала
Твоя маленькая рука
А потом что-то ещё
И заново, заново, заново
 
 
Исчезает
Моя
Дюймовочка
 

Невеста

 
Мама, ты помнишь магазин свадебных платьев
В здании дворца бракосочетания на набережной
Недалеко от нашего дома ты помнишь, мама
 
 
Белые-белые платья и всё из пластмассы
Бусины туфли цветочки – так странно
Всё из пластмассы
Было ли так или так казалось
Может ты помнишь, мама
 
 
Красные будто бы стены
И точно бархатный пол
Красный бархатный пол
Белые платья
Из белой пластмассы ты помнишь, мама
 
 
Я забегала в примерочную
Я устремлялась вниз
Я обшаривала углы
И всё это в поисках бусин
Разных пластмассовых бусин ты помнишь, мама
Больших и поменьше ты помнишь, мама
Разных пластмассовых бусин
 
 
И запах
Совсем невозможный такого по-моему
больше и нет на Земле
Только наверное ты можешь вспомнить
ты помнишь, мама
 
 
Что это было когда и где
В здании белом дворца
Нашего дома
На набережной
Помнишь, мама?
 
 
Я —
Свадебное
Платье
 

Дыхание

 
Я видела его мёртвым
И это было всё что необходимо понять
Он сидел напротив недалеко от меня
Чайными глазами кружил по комнате
Пока он был ещё жив
Я чувствовала его ладонь на своей голове
Я видела его смерть
И теперь знаю наверняка:
Смерти не существует
 
 
Она коснулась его лица
Истлевшая серая кожа, медная проволока волос
Глазницы черны как моя пустота
Он сгнил на мгновение
Я плакала и крик застыл на моих губах
 
 
Но я всё ещё слышу его дыхание
Я слышу его дыхание
Я слышу его дыхание
 

Элементарные частицы

Процесс деградации, разрушения, вырождения,

стоит ему начаться, становится абсолютно необратимым.

М. Уэльбек

 
Тёплый октябрьский день
Во мне будто что-то умерло
 
 
Свежий ночной воздух
Уже наступила ночь
 
 
Недавно сентябрь был
В нём похоронен кто-то
 
 
А в августе, тёплом августе
Август убил отца
 
 
Новый месяц
Новая смерть
Опять во мне умерло что-то
 
 
Новый день час минута
И вот во мне умерло что-то
 
 
Смотрела сейчас фотографию
Красивого тёмного юноши
 
 
В августе старом далёком
Мы вместе убили любовь
Ночь тогда была тоже
Во тьме мы сидели в саду
 
 
И каждым, и каждым словом
Мы убивали
 
 
Были слепые убийцы
Жалко убили живое
 
 
Нет уж больше – убито
А лучшее всё забыто
 
 
Трупы, живые трупы
Чу!
Снова умерло что-то
 

«Подобраны упавшие слова…»

 
Подобраны упавшие слова
Тому, что обозначить невозможно,
Когда дышать болезненно и страшно
От странной мысли вовсе не дышать,
Летать в окно, нырять в земную твердь,
Минуя скрип потёртого паркета
Ночного, это и не только это
Несложно, если верно подобрать
 
 
Открой глаза, тебе знакомый звук —
Рассыпались горошком, покатились,
И кошка, всё услышав наперёд,
Проводит чутким умудрённым взглядом
Слова, остановившиеся рядом
В окраинах белёсой темноты,
И скажет мне: чур, собираешь ты!
Ей этого добра уже не надо
 

«Самолёт над рекою во сне…»

 
Самолёт над рекою во сне
Это было вчера и ч/б
Тихо падал но жалобно мне
Над рекою взмахнула рукой
Разрезая судьбу самолётную
 
 
Я была самолёта судья
Он кругами вертелся и ник
И скрывался в реки воротник
Словно в листьях тонула скамья
Листья в парке а он в тишине
Каруселей сгоревших во сне[2]2
  В 80-х в красноярском центральном парке было детское кафе «Карлсон», сделанное на борту настоящего самолёта ИЛ-18. В 1992 году кафе сгорело, возможно, из-за бандитского поджога, как думают многие красноярцы. Вместе с ним сгорели огромные качели-лодочки, располагавшиеся неподалёку.


[Закрыть]
 
 
Но не в парке – в пустынном саду
Упаду самолёта судьбой
Крылья смоет листвою сырой
Чёрно-белою тиной реки
 
 
И час от часу день ото дня
Будут листья скрывая меня
 

Невидимые лягушки

«Мой солдат будет ждать меня…»

 
Мой солдат будет ждать меня
В мокром лесу
Все другие исчезли
Он остался один и вдруг – я
Случайно проходила мимо
Случайно проходила мимо
Мы встретились он не догадывался
Что выжил лишь потому
Что ждал меня, очень ждал меня
Правда он ничего и не знал
О своём лесном ожидании
Солдаты предпочитают в будущее не смотреть
Но я ведь женщина так что
Мы встретились подо мхом
Под ветками
Листьями и жуками
Их случайно смешала в кучу моя любимая нейросеть
Она ещё совсем маленькая учится уму-разуму
Блестящими глазками зыркает по сторонам
Но мы зато получились славно
Наивно так, романтически
Как правило, женщины не в восторге
От ждущих вечно мужчин
Но мне мой солдат понравился
Он просто не знал что вся его жизнь —
Ожидание апокалипсиса
Ведь я убила их всех
 
 
Роту взвод бронетехнику
Изысканный арбалет
Космический спутник китайский дрон
Конницу флот боевых слонов
Беззвучных умелых лучников —
 
 
Всем конец. Я уже большая
С детства люблю рисовать
 
 
Только ветки жуки и листья
Только лес
Последний запрос —
Генерация завершена