Текст книги "Шерлок. По следам детектива-консультанта"

Впрочем, это в идеале. На деле же как ни готовься, все равно что-то пойдет не так. Частично в этом виноваты объективные причины – когда такую большую сложную работу делает такое количество человек, просто невозможно не выбиваться из графика. Кто-нибудь ведь может заболеть, забыть, попасть в пробку и опоздать, да мало ли что – нельзя учесть все возможные случайности. Предметы тоже имеют свойство ломаться в самый неподходящий момент, лампочки перегорают, батарейки садятся, а новенький тюбик с клеем может неожиданно оказаться бракованным и высохшим. Когда все рассчитано чуть ли не по минутам, любая такая случайность может привести к серьезным проблемам. Так что рабочий день с восьми до семи – это тоже в идеале. «Производство работает с такой скоростью, что вы как будто пытаетесь поймать собственный хвост, – вспоминает Стив. – В «Пустом гробе», помните, внутренность подземки, это специально выстроенная съемочная площадка, удивительное творение Арвела. Я пришел туда утром, в день начала съемок. Целый день мы должны были снимать на «Стедикаме» сцену с участием их двоих, и вот я прихожу утром, а Арвел и его арт-директор Даф спешно приклеивают последние куски провода, они занимались этим всю ночь. Как когда парень устраивает вечеринку в отсутствие родителей, потом пытается все привести в порядок, а краска никак не сохнет. Обстановка все время меняется».

Но есть и субъективные причины того, что съемки почти никогда не идут по заранее намеченному плану. И прежде всего это изменения в сценарии – когда все три недели уже четко распланированы, а потом неожиданно выясняется, что план надо полностью переделывать. Такое случается сплошь и рядом и выводит из себя практически всех членов съемочной группы. А тем более такого перфекциониста, как Стив Лос, который всегда стремится к тому, чтобы у него все было идеально. «Предполагается, что начинаешь снимать с готовым сценарием на руках, но вдруг на третий день все переписывают, – жалуется Стив, – может быть, кому-то из администраторов в Лондоне перестала нравиться какая-то часть сценария, он ни с того ни с сего решает ее переписать. И так внезапно тебя оповещают об изменениях, и все, что ты подготовил, можно выкинуть в окно. Мы долго готовимся, и в идеальном мире подготовка целиком воплощалась бы в работу. Но здесь у нас 40 % времени, потраченного на подготовку, тратится напрасно».

«В студии я работаю только с лампами накаливания, они традиционны, но хорошо служат до сих пор. Все источники света пронумерованы. Все подсоединены к пульту регулировки освещенности. Это такая большая панель, похожая на панель микширования звука в студии звукозаписи.

В первый день съемок вы приходите и – «так, что будем снимать сначала?» И вот эта первая съемка – медленный наезд на миссис Хадсон через дверной проем. И оказывается, что этот дверной проем снаружи совершенно не отделан, это же декорация, съемочная площадка. Ну вот, Арвел Вин Джонс, с которым у меня очень хорошие отношения (мы не только коллеги, но и друзья)… на месте еще резервный арт-директор, задача которого – проверять соответствие площадки видению Арвела. Первое, что я говорю арт-директору: «Режиссер хочет снимать через дверной проем, а там снаружи нет притолоки. Позвоните Арвелу (потому что он тут же наверху). Надо достать где-нибудь кусок перегородки и прикрепить его туда, чтобы снять этот фрагмент». Так мы решаем проблемы. Одного делать не стоит – обращаться к режиссеру и объяснять ему, что снять по его замыслу невозможно, потому что дверной проем не отделан. Вы в любом случае говорите: «Ладно, сделаем. За десять минут. Надо разыскать кусок перегородки». Так что мы добываем перегородку, утаскиваем ее откуда-нибудь с той же площадки, устанавливаем, ставим там столик с лампой, чтобы создать атмосферу, и снимаем. Наконец-то первый кадр. Потом переходим к близкой съемке отскребаемой сковородки, и так буквально весь день. У тебя на руках список запланированных сцен, и ему надо следовать, буквально продираться через эти сцены и не задерживаться особенно, потому что иначе времени, потраченного зря утром, тебе не хватит после обеда».

Стив Лос

Однако несмотря на все раздражающие и выбивающие из колеи неожиданности, Стив Лос, как он уверяет, сразу был уверен, что «Шерлок» получится отличным. «Раз у нас есть Бенедикт и Мартин и к тому же прекрасные диалоги, – поясняет он, – невозможно совсем все испортить. Чтобы все испортить, надо очень постараться».

В этом режиссер Пол Мак-Гиган был с ним совершенно согласен, возможно благодаря чему их сотрудничество и получилось таким удачным, несмотря на сильную разницу в характерах. Стив с ехидством вспоминал, что во время обсуждения Пол никогда не соглашался на первую предложенную идею, вне зависимости от того, нравилась она ему или нет. Просто у него был «пунктик» по поводу того, что первое предложение делается сгоряча, а дальше непременно будет придумано что-нибудь получше. Стив же крайне редко делает или говорит что-то не подумав, поэтому он быстро разобрался в ситуации и стал намеренно предлагать сначала какую-нибудь ерунду, а потом уже ту идею, которая ему на самом деле нравится.

И конечно, надо сразу пояснить, что как бы он ни посмеивался над этой маленькой слабостью, к режиссеру Полу Мак-Гигану Стив относится с большим уважением. «У него опыт съемки художественных фильмов, он видит все большим, настоящим, – объясняет он. – На телевидении есть такая тенденция – удовлетворяться малым, «и так сойдет». Можно весь день твердить, что все хорошо, что и так сойдет, а результат будет очень средненьким. Ладно, согласен, и так сойдет, но моя задача – сделать лучше. Таков мой подход к работе, я не хочу заниматься очевидным. И не хочу заниматься таким… вы же видели сериалы, где стиль вытеснил содержание. Они похожи на рекламные ролики. Очень красивая реклама ни о чем».

Из соображений профессиональной этики Стив не уточнял, что под «и так сойдет» он имел в виду в том числе и пилот «Шерлока». Всем известно, что сначала был снят шестидесятиминутный пилот, но на ВВС остались не слишком им довольны и поручили Полу Мак-Гигану и новой съемочной группе начать все заново. Стив и Пол посмотрели этот пилот, после чего дружно решили забыть увиденное и снимать по-настоящему хороший фильм.

То, что мы с Полом решили сделать… что я всегда пытаюсь делать, – это создавать мир вокруг людей, вокруг истории, которую здесь рассказывают. Мы так и поступили. Тяжелое это было время – съемки первого сезона. Сью, продюсер, постоянно беспокоилась, что кадры слишком темны, а мы слишком смелы. Как будто мы на грани чего-то такого… Так всегда судят о телевидении и кино, о том, что в кино можно гораздо больше себе позволить. По-моему, это чепуха. У нас невероятно образованная аудитория. Мы выросли на фильмах Спилберга, на великом кино. Мы слушаем и смотрим оперу. Большинство людей к восемнадцати годам уже прекрасно разбираются в искусстве. И вдруг вам говорят, что зритель не заметит, не поймет… чепуха. В наше время все все видят и понимают. Может быть, не всегда могут определить, описать, в чем разница, но они эту разницу видят. По-моему, это действительно важно. Вот что внес Пол в первый сезон – это полномасштабное видение, мышление, решимость сделать фильм таким, каким нам хочется его видеть. Какая разница, телевидение это или кино? Давайте делать как надо. И это продолжается дальше.

Стив Лос

Как это нередко бывает, «Шерлок» снимался не по порядку. Сначала сняли третью серию «Большая игра», потому вторую «Слепой банкир» и только последней первую «Этюд в розовых тонах». Причем для Стива Лоса в этом была еще дополнительная сложность, потому что режиссером второй серии был не Пол Мак-Гиган, а Эйрос Лин. Получилось, что они сначала работали с Мак-Гиганом над третьей серией, потом с Лином над второй (и естественно, тот хотел делать все по-своему), а потом вновь вернулся к Мак-Гигану, пытаясь сложить как мозаику видение обоих режиссеров, чтобы сериал получился цельным, а не распадался на куски. Стив, конечно, не жалуется, но некоторое сетование по этому поводу все же как-то высказал: «Так странно работать с разными режиссерами. Только привыкаешь к одному, да и устаешь после съемок блока с одним, как является следующий, я называю их «кролики Duracell». Они брызжут идеями, кипят энергией, а группа как будто уже измотана. Очень редко им приходит в голову сказать: «Мне нравится ваша предыдущая работа, будем продолжать в том же духе». Чаще всего им хочется все изменить по своему вкусу. Мне это очень трудно, привыкаешь к стилю, к атмосфере, работаешь с кем-то рука об руку, работаешь напряженно, это похоже на любовную связь, семейные отношения – и вдруг все, конец, иди дальше, теперь ты работаешь с другим. Иногда получается, иногда нет. Бывает очень тяжело… В самом начале у нас была месячная подготовка – мы с Полом все предусмотрели, а с Эйросом готовились всего неделю… У оператора-постановщика интересная работа, все время стараешься для пользы дела, но новый режиссер тебе не всегда в этом помогает».

Никому и в голову не приходит сказать: «Подожди минутку, у нас тут единое шоу с единым стилем».

Стив Лос

Здесь надо немного остановиться на системе, по которой в Англии снимаются сериалы. Эта система в каждой стране своя, что порождает некоторые недоразумения и недопонимания в интернациональных командах. Так, например, в России привыкли к тому, что режиссер – это царь и бог, именно от него зависит, какой получится фильм, именно он главная ценность на площадке, и если, например, какой-нибудь артист поссорится с режиссером, его немедленно выкинут из сериала.

Как ни странно, но у постсоветской системы работы над сериалами есть много общего с американской, с тем отличием, что в США главный режиссер обычно является еще и исполнительным продюсером. Поэтому он обычно снимает сам несколько серий, а остальные снимают другие режиссеры под его контролем. Так процесс съемок идет быстрее, но поскольку за сохранение общего духа и стиля несет ответственность главный режиссер, он строго следит за тем, чтобы остальные обходились без отсебятины и снимали только то, что он скажет. Кстати, побочный эффект такого подхода состоит в том, что каждый режиссер (за исключением главного) легко может быть заменен на любого другого, на сериал это мало повлияет.

В Англии же ситуация несколько иная. Там тоже есть главный режиссер, но его должность более формальная, он не может контролировать работу остальных режиссеров, это дело продюсера, который не всегда разбирается в стилистических тонкостях. Поэтому каждый следующий режиссер может несколько поменять под себя формат, сделать новые акценты и по-другому показать героев. А потом зрители смотрят и удивляются, что сериал «мотает» из стороны в сторону: одни серии похожи на стеб, а другие сняты с драматической серьезностью.

Не миновала эта чаша и «Шерлока». Не зря третий сезон вызвал такую бурную реакцию среди поклонников – кто-то легко пережил смену формата и новую идею, а кто-то воспринял это крайне негативно, и прежде всего потому, что ждал совсем другого.

Я наслаждался первым сезоном. Это была, может быть, самая трудная моя работа, самая взыскательная.

Стив Лос

– Вижу, ты написал о том деле с таксистом.

– Да…

– «Этюд в розовых тонах». Мило.

– Ну, сам понимаешь, женщина в розовом, розовый чемодан, розовый телефон… Много розового. Тебе понравилось?

– Э-э-э, нет.

– Почему? Я думал, ты будешь польщен.

– Польщен?..

«Большая игра»

Стив Лос, конечно, тоже в курсе того, сколько критики было вокруг третьего сезона, и ему как оператору, вложившему в съемки много сил, как физических, так и душевных, это несколько обидно. Тем более что, наблюдая сериальную «кухню» изнутри, он склонен смотреть на объективные причины, а не на вкусы, о которых, как известно, можно и поспорить. «В любых больших американских шоу снимают тринадцать-четырнадцать серий за сезон, – говорит он. – Из этих тринадцати-четырнадцати одна серия может не совсем получиться или даже совсем не получиться, это ничего, не так уж заметно. В сезоне «Шерлока» всего три серии. Вы ждете их два года, а они оказываются такими… Все три серии третьего сезона хороши, они работают по-своему, но с первого сезона многое изменилось. В первом сезоне сценарии были более… Да что говорить, первый сезон и есть первый сезон. Если бы этот третий был первым, мы бы тоже считали его образцовым. Если сериал успешен и продолжается дальше, новые серии неизбежно сравнивают с предыдущими… В терминах классического «Шерлока», который мы создавали в первом сезоне, то, что Стивен и Марк скажут, что это не детективный сериал, а сериал о детективе, очень верно. И опять – это все тот же спор о хорошем, плохом или просто другом. «Шерлок» стал чуть-чуть другим»[1]1
  В тексте использованы цитаты из интервью Стива Лоса в переводе Эллы Дмитриевой.


[Закрыть].

* * *

– Интереснейший случай. Я даже написал о нем нечто вроде повести под интригующим названием: «Этюд в багровых тонах».

– Я видел вашу повесть, – без энтузиазма покачал головой Холмс. – И, должен признаться, не могу поздравить вас с успехом. Расследование преступления – точная наука, по крайней мере должно ею быть. И описывать этот вид деятельности надо в строгой, бесстрастной манере. А у вас там сантименты. Это все равно что в рассуждение о пятом постулате Эвклида включить пикантную любовную историю.

– Но там действительно была романтическая история! – запротестовал я. – Я просто строго придерживался фактов.

– Кое о чем можно было и умолчать или хотя бы соблюдать меру в изложении фактов. Единственное, что заслуживает внимания в этом деле, – цепь рассуждений от следствия к причине. Это и привело к успешному раскрытию дела.

Меня рассердили эти слова – ведь я описал дело Холмса, чтобы сделать ему приятное. ‹…›

Конан Дойл. «Знак четырех»

«Джон, только что нашел этот пост! Посмотрел – и у меня пропал дар речи! Я занимаюсь точной наукой, а ты все описал какое-то приключение! Сосредоточься на моих аналитических суждениях – и только на них».

Комментарий Шерлока в блоге Джона

Квартира для двух джентльменов

У Лондона столько разных сторон. Как кристалл – поворачиваешь его и всегда находишь новые щели, грани, разные части. Зависит от шоу, которое я снимаю. Я все время вижу все новые стороны Лондона, и в житейском смысле, и в смысле работы. Я его люблю и ненавижу.

Стив Лос

В Лондоне много домов, которые выглядят немного эксцентрично, в них намешано много стилей и периодов, так что все совершенно достоверно.

Мартин Фриман

Кто не знает адреса, по которому находится квартира великого сыщика! Но не всем известно, что в то время, когда Конан Дойл писал свои произведения, такого адреса в Лондоне не существовало – Бейкер-стрит была вполовину короче и заканчивалась номером 85. Дом 221В появился только в 30-е годы XX века, когда улицу довольно сильно удлинили.

Адрес 221В получил дом, находившийся на улице, прежде называвшейся Upper Baker Street. Первоначально такой номер присвоили одному строению из целого комплекса зданий, которые с 1934 года занимала компания Abbey National (ей принадлежали адреса с 215 по 229 по Бейкер-стрит). Сотрудники компании, получившей такой знаменитый адрес, вскоре прокляли все на свете, потому что все те годы, что он им принадлежал, их заваливали мешками писем, приходивших на имя Шерлока Холмса. Со временем компании пришлось даже ввести отдельную должность для человека, обязанностью которого стало получать, сортировать эти письма и отвечать на них.

Удивительно, но музей Холмса в Лондоне появился лишь в 1990 году. Но зато вполне логично, что его решили разместить в доме 221В. Вот только оказалось, что на практике это выполнить довольно сложно, поэтому пришлось выбрать дом 239 на Бейкер-стрит, который по внешнему виду и внутренней планировке вполне соответствовал временам, в которые жил Холмс. Для того же, чтобы на законных основаниях повесить на дверях табличку с адресом 221В, была зарегистрирована фирма «221B Baker Street».

Правда, после нескольких лет споров в 2005 году здравый смысл восторжествовал, и этому дому все же был присвоен официальный почтовый адрес 221B, Baker Street, London, NW1 6XE. Так что теперь музей Холмса находится действительно в доме 221В на Бейкер стрит. Пусть и расположен он между домами 237 и 241.

Квартира на Бейкер стрит в конце XIX века

Но вернемся к дому 72, который у Конана Дойла, как мы с этого момента будем считать, носит номер 221 б. Буква «б» (сокращение от «бис»), по утверждению автора классических холмсианских книг Майкла Харрисона («По стопам Шерлока Холмса» и «Лондон Шерлока Холмса»), указывала на то, что квартира Холмса и Уотсона располагалась над магазином или конторскими помещениями, имевшими отдельный вход. Вполне возможно: ведь ни Уотсон, ни Холмс никогда не бывают на первом этаже своего дома…

…Большинство домов на Бейкер-стрит было построено в первой трети девятнадцатого века, то есть в позднегеоргианском стиле (точнее, в стиле регентства – в 1811–1830-е годы), и представляли собой типичный образец английской ленточной (террасной) застройки, когда дома стояли в ряду одинаковых домов и соседние дома имели общие стены. Уже в середине XIX века этот район не был слишком престижным, так как находился у самой границы «старого» Лондона, за которой начинались унылые, безликие и не всегда качественные новостройки. Тем не менее дома здесь считались достаточно добротными. В романе «Домик в Аллингтоне» (1864) Энтони Троллоп писал: «Мы знаем, насколько мерзко звучит Бейкер-стрит и как совершенно омерзительно для утонченного уха название Фицрой-сквер. Однако дома в этих окрестностях солидны, теплы и хорошего размера…»

…Земля под строительство предлагалась на условиях аренды, и арендная ставка основывалась на размере строящегося дома. В среднем, согласно Строительному кодексу 1774 года, тарифные разряды были следующие:

• четвертый разряд: размер до 350 кв. футов;

• третий разряд: 350–500 кв. футов;

• второй разряд: 500–900 кв. футов;

• первый разряд: от 900 кв. футов и выше.

Учитывалась площадь одного этажа, а не всех помещений. Дома первого, второго и третьего разряда были четырехэтажными, четвертый разряд имел лишь три этажа. Дома первого и второго разряда имели по фасаду три окна, дома третьего и четвертого – только два. Учитывая количество народа, проживавшего в доме миссис Хадсон: сама квартирная хозяйка, кухарка, горничная (а также, возможно, мальчик-слуга) и двое квартирантов, при том, что на первом этаже располагалась лавка, – можно предположить, что дом № 221 б принадлежал, скорее всего, к третьему разряду, т. е. имел по фасаду два окна. Это подтверждается описанием гостиной в «Этюде в багровых тонах»…

…Примеров объявлений о сдаче в наем квартир в 1881 году – миссис Хадсон наверняка давала объявление в газеты – предостаточно. Выглядели они примерно так:

«КОМНАТЫ, меблированные, 221б, Бейкер-стрит, Портман-сквер, для одного или двух джентльменов. Гостиная с одной или двумя спальнями, хорошая кухня. Обращаться на месте к М. Хадсон».

«Лондонские словари» Диккенса-сына за 1879 и 1888 гг. сообщают, что в районе, где подыскали себе жилище Шерлок Холмс с доктором Уотсоном, гостиную со спальной можно было снять по цене от 15 до 30 шиллингов в неделю. Холмс с Уотсоном сняли гостиную с двумя спальнями и пансионом, что стоило им несколько дороже. По мнению Майкла Харрисона, размер этой оплаты был 4 фунта (может быть, 4 гинеи) в месяц, т. е. по 10 шиллингов с носа еженедельно. Но мы точно знаем размер пенсии Уотсона в 1881 году – 11 с половиной шиллингов в неделю, так что плата была явно ниже: едва ли доктор мог прожить на 6 шиллингов в месяц (6 шиллингов в неделю в среднем уходило только на мясо и хлеб). Харрисон считал, что в дальнейшем миссис Хадсон могла снизить сумму до 3 шиллингов за «постоянство», но как раз потом проблема оплаты уже не стояла так остро: ведь и материальное положение Шерлока Холмса росло вместе с его известностью. (Не будем брать в расчет Уотсона, который все время норовил жениться и удрать от своего беспокойного и беспорядочного в привычках друга.)

В рассказе «Шерлок Холмс при смерти», опубликованном в 1913 году, доктор Уотсон писал: «С другой стороны, платил он по-княжески. Я не сомневаюсь, что тех денег, которые он выплатил миссис Хадсон за свои комнаты за годы нашей с ним дружбы, хватило бы на покупку всего ее дома». Более того, со временем Холмс явно расширил количество занимаемых им в доме помещений, на что имеются некоторые косвенные указания…

Светозар Чернов. «Бейкер-стрит и окрестности»

– Getting warmer, Mr Holmes. You have about ten minutes.

Кто бы мог подумать, что эта крохотная цветущая площадь по мановению руки киношников превращается в знаменитый костер в честь дня Гая Фокса? Тем не менее.

Добраться до музея Холмса можно на метро – это самый удобный лондонский транспорт. Простой, понятный, функциональный. В отличие от московского или, например, стокгольмского метро, особой красотой и оригинальностью не блещет, но поможет доехать куда надо ничуть не хуже. Правда, как раз станция «Baker Street» отнюдь не безликая в отличие от большинства других и узнается сразу по изображенному на стенах знаменитому профилю в кепке и с трубкой в зубах.

Выход со станции ведет к улице Marylebone Road, на которой стоит памятник Шерлоку Холмсу. Надо немного пройти по ней, свернуть направо, и вот уже Бейкер-стрит, а на ней тот самый дом, который гордо носит теперь номер 221В.

– The lie – the lie of Leinster Gardens – hidden in plain sight

Дом с закрашенными окнами, где Джону открывается истина о Мэри, существует и служит декорацией к путям метро.

Здание музея вполне соответствует эпохе – это четырехэтажный дом, построенный в 1815 году в так называемом позднегеоргианском стиле. С 1860 по 1934 год в нем располагались сдаваемые внаем меблированные комнаты, поэтому теоретически Холмс мог бы жить и там, почему нет.

Снаружи на нем висит круглая мемориальная табличка, на которой написано, что в этом доме с 1881 по 1904 год жил сыщик-консультант Шерлок Холмс. Вход в музей стоит восемь фунтов (взрослый билет), а открыт он каждый день, с 09:30 до 18:00, за исключением Рождества.

Первый этаж музея почти весь занят под сувенирный магазин. На втором этаже находятся гостиная, выходящая окнами на Бейкер-стрит, и смежная с ней комната Холмса с окном во двор. На третьем – комната Уотсона, тоже с окном во двор, и комната миссис Хадсон, окно которой выходит на улицу. На четвертом этаже расположился музей восковых фигур персонажей произведений о Холмсе.

Квартира воссоздана с максимальной точностью – там можно найти все, что упоминалось в книгах. Даже ступенек ровно семнадцать – именно столько их насчитал Холмс в «Скандале в Богемии». Обстановка соответствует концу XIX века, именно так и жили холостые джентльмены из британского среднего класса.

В музее есть скрипка Холмса, его охотничий хлыст, турецкая туфля с табаком, письма, приколотые перочинным ножом к каминной полке, увеличительное стекло, шляпа Холмса, коллекция курительных трубок, оборудование для химических опытов, бюст Наполеона и т. д. А на стене гостиной даже есть монограмма королевы Виктории «VR», которую Холмс от скуки «нарисовал» пулями. Единственное, что иногда смущает российских туристов – в музее мало Уотсона, он очень холмсоцентричный. Впрочем, в комнате Уотсона все-таки можно пролистать его записи, в частности отрывок из «Собаки Баскервилей», и посмотреть книги по медицине.

Восковые фигуры тоже хорошо узнаваемы – это сами Холмс и Уотсон, профессор Мориарти, герои «Союза рыжих», «Пестрой ленты», «Человека с рассеченной губой». Есть даже голова собаки Баскервилей – она висит на стене как охотничий трофей.

В музее можно трогать все, что не спрятано под стекло, можно садиться в кресла, фотографироваться в любых местах и снимать на камеру. А в магазине на первом этаже есть возможность приобрести сувениры с любым из Холмсов, какой больше нравится, хоть тарелочку с Робертом Дауни, хоть матрешку с Василием Ливановым, хоть кружку с Бенедиктом Камбербэтчем.

Музеи-квартиры Шерлока Холмса

Квартира на Бейкер-стрит – не единственный музей Холмса. В пабе «Шерлок Холмс», открытом в 1957 году неподалеку от вокзала Чаринг-Кросс, есть «гостиная Холмса». Она была создана специалистами Марилебонской городской библиотеки в 1951 году для выставки «Мир Шерлока Холмса» в рамках Британского фестиваля. А в 1957 году пивная компания «Уайтбред» выкупила все экспонаты и разместила их в пабе, отгородив от основного зала стеклянной стеной.

Есть два музея Холмса и в Швейцарии, где великий детектив «погиб» в Рейхенбахском водопаде. Первый организовал в 1965 году в Шато-де-Люсан сын Конан Дойла Адриан, второй в Мейрингене – его дочь Джейн.

Художник Александр Шабуров, побывавший во всех этих квартирах, а также в неофициальном музее Холмса в Евпатории, говорил, что во всех музеях есть «непохожие друг на друга лупы, трубки и скрипки, фотографии «той женщины» Ирэн Адлер, упомянутые в холмсиаде портреты генералов Гордона и Генри Ярда Бичера, котелки Уотсона, под которыми он носил стетоскоп, персидские туфли, в которых хранил табак Холмс, а также королевский вензель VR, составленный им из пулевых отверстий.

Мемориальные доски украшают бар «Критерион» на Пикадилли, где доктор Уотсон впервые узнал о Шерлоке Холмсе; химическую лабораторию больницы Св. Бартоломью, где произошла их первая встреча; окрестности Рейхенбахского водопада и Майванда (Афганистан), где доктор Уотсон получил свое загадочное ранение».

Но на этом холмсовские места Лондона не заканчиваются, ведь, конечно, поклонникам «Шерлока» интересна не только та Бейкер-стрит, на которой находится музей Холмса, но и та улица, которая изображала ее в сериале, а также тот дом, фасад которого играет роль дома Шерлока – North Gower Street 187.

Находятся они недалеко, с другой стороны Ридженс-парка. Проще всего добраться туда тоже на метро, выйти на станции «Euston Square» и дойти до угла North Gower Street и Tolmer’s Square.

Дом Шерлока очень похож на дом Холмса, он тоже позднегеоргианский, из такого же желтоватого кирпича, и фактически отличается только тем, что козырек кафе на первом этаже на Бейкер-стрит зеленый, а в доме Шерлока – красный. Съемки проходили там, а не на Бейкер-стрит, просто потому что это было проще – улица North Gower Street куда менее оживленная.

В этом доме нет музея, там расположена настоящая квартира, действительно сдаваемая в наем, но в общем-то внутренности дома к сериалу и не имеют никакого отношения. Квартиру снимали в Кардиффе, так что от «Шерлока» там только фасад. Зато кафе под красным козырьком («Speedy`s Cafe») самое настоящее, именно там в «Скандале в Белгравии» встречались Майкрофт и Уотсон. Теперь это популярное место для встреч фанатов сериала.

Дальше путь настоящего поклонника лежит на станцию метро «Charing Cross», откуда можно выйти к Трафальгарской площади, посмотреть, где Шерлок и Джон шли на поиски консультанта по желтым граффити, и полюбоваться на Национальную галерею. Кстати, на углу Northumberland Street и Craven Passage есть ресторан «Шерлок Холмс». А неподалеку, по адресу Carlton House Terrace 10, можно найти здание клуба «Диоген» из сериала (на самом деле это здание Британской академии).

На станции метро «Piccadilly Circus», если выйти на площадь Пикадилли и свернуть с нее на Shaftesbury Avenue (главная театральная улица города, прозванная «лондонским Бродвеем»), то можно найти то место, где Шерлок и Джон столкнулись в поисках места сбыта китайской контрабанды. Поклонники обычно ищут там еще и магазин со счастливыми кошками, который был в сериале, однако, к сожалению, его там нет, на самом деле его снимали в Уэльсе. Но те, кто не сдается, идут по Shaftesbury Avenue дальше и доходят до китайского квартала, где при желании можно купить любые сувениры, включая и счастливых кошек. Пусть не тех, что были в «Шерлоке», но в точности таких же.

Бартс. Съемки в госпитале Св. Варфоломея

Надо было начинать с материала, который уже отсняли в конце второго сезона. То же самое происходило в начале второго сезона со сценой в бассейне, кульминацией первого. Вот и в третьем сезоне мы опять пришли в Бартс. Что касается трех разных решений, то трудность была во времени, нам дали всего два съемочных дня снаружи Бартса, а работы было очень много. Эластичный трос, надувной матрас надо было скрыть, чтобы снимать эти разные сценарии спасения. Перед съемками нам рассказали все, но не сказали, какой ответ правильный. Люди получили сценарий с подземкой – когда бомба готова взорваться, а он объясняет, что случилось в действительности, – этого фрагмента не было в сценарии, чтобы никто не разболтал. Мало у кого на съемках был сценарий с этим куском. И у нас было всего два дня.

Для экономии времени мы снимали разные сцены одновременно. С земли снимали Шерлока на крыше Бартса, потом его же в замедленном движении на эластичном тросе камерой Phantom на частоте 1000 к/с. Потом мы подкатили корзинный подъемник и из этого положения снимали прыжок Бенедикта на матрас. Он действительно прыгал, но с меньшей высоты, а потом дублер прыгнул вместо него с крыши. Мы хватались за все вперемешку, это изматывало. Было четыре или пять камер. У меня была двусторонняя оперативная связь, которую я терпеть не могу. Но в такие дни, как те, приходится ею пользоваться, я объяснял режиссеру, что мы будем делать дальше, и вся моя группа тут же слушала. Не самое приятное время, суть в том, что слишком много переменных величин. Большие расходы из-за крана… Мы призвали на помощь вторую группу. Весь кусок с надеванием маски снимала вторая группа с моим оператором. О таких вещах думаешь, что было бы неплохо иметь неделю на съемки, тогда времени хватило бы. Но на телевидении это невозможно. Стараешься только рассказать историю и закончить съемки.

Стив Лос

Разумеется, ни один настоящий поклонник «Шерлока» не забудет посетить госпиталь Святого Варфоломея, или попросту Бартс, – здание, с которого рухнул Шерлок в «Падении Рейхенбаха».

Для этого надо доехать на метро до станции «St. Paul’s», там выйти и пройти по Newgate Street до Giltspur Street. Бартс стоит на прежнем месте, и любой поклонник сериала может обойти его с разных сторон, найти и то самое место на крыше, и место, куда упал Шерлок, и где стоял Джон, и даже определить, где примерно прятался снайпер. Можно также зайти в помещение скорой помощи, куда увезли Шерлока (если не выгонят, конечно, все же это не музей). А рядом с Бартсом стоит поискать красную телефонную будку – она как-то само стала местом паломничества фанатов. Там можно оставить записку создателям сериала или даже самому Шерлоку.