Текст книги "Дети-тюфяки и дети-катастрофы"

Первое, что бросается в глаза при знакомстве с гипердинамическим ребенком, это его чрезмерная по отношению к календарному возрасту и какая-то «бестолковая» подвижность.

Будучи младенцем, такой ребенок самым невероятным образом выпутывается из пеленок. Только что младенчика упаковали, положили в аккуратненько застеленную кроватку, накрыли одеяльцем. Вроде – заснул. Не прошло и часа, как одеяльце смято и скомкано, пеленки валяются сбоку, а сам ребенок, голый и довольный, лежит либо поперек кровати, либо вообще ногами на подушке.

Оставить такого младенца на пеленальном столе или на диване невозможно даже на минуту с самых первых дней и недель его жизни. Стоит только чуть зазеваться, как он обязательно как-нибудь извернется и с глухим стуком свалится на пол. Впрочем, как правило, все последствия ограничатся громким, но коротким воплем.

Не всегда, но достаточно часто у гипердинамических детей наблюдаются те или иные нарушения сна. Ребенок может всю ночь вопить, требуя укачивания, хотя вроде бы и пеленки сухие, и поел недавно, и температуры нет… Может спокойно «гулять» с трех ночи до восьми утра, а потом спать до шести вечера. Может спать не больше двух часов кряду, изматывая мать бесконечными пробуждениями и короткими, но яростными периодами активности. Причем, все описанные сложности могут наблюдаться в разное время у одного и того же младенца. Рационально объяснить их (режутся зубки, болит животик и т. д.) обычно не удается ничем, кроме взаимного расположения звезд.

Иногда наличие гипердинамического синдрома можно предположить у младенца, наблюдая за его активностью по отношению к игрушкам и другим предметам (правда, сделать это может только специалист, который хорошо знает, как манипулируют предметами обычные дети такого возраста). Исследование предметов у гипердинамического младенца носит интенсивный, но крайне ненаправленный характер. То есть ребенок отбрасывает игрушку прежде, чем исследует ее свойства, тут же хватает другую (или несколько сразу) только для того, чтобы спустя несколько секунд отбросить и их. Внимание такого младенца очень легко привлечь, но совершенно невозможно удержать.

Как правило, моторные навыки у гипердинамических детей развиваются в соответствии с возрастом, часто даже опережая возрастные показатели. То есть гипердинамические дети раньше других начинают держать головку, переворачиваться на живот, сидеть, вставать на ножки, ходить и т. д. В манеже такого ребенка обычно не удержать. Именно эти дети просовывают головки между прутьями кроватки, застревают в манежной сетке, запутываются в пододеяльниках и быстро и сноровисто научаются снимать все, что на них надевают заботливые родители.

Ползать эти дети начинают раньше, чем ходить, иногда просто фантастически рано. Автору довелось наблюдать восьмимесячного ребенка, который бодро, как собачонка, бежал на четвереньках за идущей матерью, практически от нее не отставая. Как только гипердинамический ребенок оказывается на полу, в жизни семьи наступает новый, чрезвычайно ответственный этап, целью и смыслом которого становиться уберечь жизнь и здоровье ребенка, а также семейное имущество от возможных повреждений. Активность гипердинамического младенца неостановима и сокрушительна. Иногда у родных создается впечатление, что он действует круглые сутки, практически без перерыва.

Нет такого шкафа, который гипердинамический ребенок не сумел бы открыть, нет такого дивана, стула или стола, на который он не сумел бы взобраться (а потом упасть оттуда). Именно эти дети в возрасте от года до двух, двух с половиной стаскивают на пол скатерти со столовым сервизом, роняют телевизоры и новогодние елки, засыпают на полках опустошенных платяных шкафов, без конца, несмотря на запреты, открывают газ и воду, а также опрокидывают на себя кастрюли с содержимым различной температуры и консистенции.

Однажды ко мне на прием привели симпатичного белоголового мальчика Федю. Список Фединых деяний, который огласила для меня слегка оглушенная происходящим мама, был весьма впечатляющим. К двум с половиной годам Федя успел совершить следующее:

1. В шесть месяцев был оставлен спать в коляске под окнами (семья живет на первом этаже). Проснулся и вывалился через борт коляски на асфальт. Пока мать бежала по лестнице, успел перевернуться и заползти в ближайшую лужу.

2. В девять месяцев каким-то образом выломал прут из кроватки и воткнул обломок себе под подбородок. Наложили три шва.

3. В год и один месяц опрокинул на себя кастрюлю с горячим супом, которая стояла на плите. Месяц в ожоговом отделении.

4. В год и восемь месяцев играл с дверцами тумбочки, на которой стоял телевизор. Огромный телевизор рухнул на пол и разбился вдребезги. Только открытая дверца тумбочки уберегла ребенка от верной гибели.

5. В два года и три месяца перерезал ножницами с неизолированными ручками проводку, по которой шел ток. Получил легкую контузию.

Никакие попытки вразумления на гипердинамических детей, как правило, не действуют. У них все нормально с памятью и пониманием речи. Просто они не могут удержаться. Своими глазами мне довелось видеть трехлетнего ребенка, который со словами: «нельзя Ване в шкаф лазить, нельзя вазочку брать. Разобьется!» – лез в посудный шкаф и доставал оттуда ту самую упомянутую вазочку.

Совершив очередную каверзу или разрушительное деяние, гипердинамический ребенок сам искренне расстроен и совершенно не понимает, как это получилось. «Она сама упала!», «Я шел, шел, залез, а потом – не знаю…», «Я это и не трогал совсем!» – так или приблизительно так звучат их оправдания в ответ на возмущенные или испуганные сетования родителей.

Довольно часто у гипердинамических детей наблюдаются различные нарушения развития речи. Некоторые начинают говорить позже сверстников, некоторые – вовремя или даже раньше, но вот беда – их никто не понимает, потому что они не произносят две трети звуков русского языка, заменяют слово «собака» словом «ва», а слово «самолет» словом «силт». Непрерывная болтовня таких детей с «кашей во рту» очень утомительна для окружающих и требует вмешательства логопеда. Иногда, впрочем, родители научаются сносно понимать их «язык» и очень удивляются и даже обижаются, что в садике или в поликлинике никто ребенка не понимает.

Гипердинамические дети с самого начала не ходят, а бегают. Когда говорят много и бестолково размахивают руками, переминаются с ноги на ногу или подпрыгивают на месте.

Еще одна особенность гипердинамических детей – они не учатся не только на чужих, но даже на своих ошибках. Вчера ребенок на детской площадке гулял с бабушкой, залез на высокую лесенку, не мог слезть. Пришлось просить старших ребят-подростков снять его оттуда. Ребенок явно испугался, на вопрос: «Ну что, будешь теперь на эту лесенку лазить?» – истово отвечает: «Не буду!» На следующий день на той же детской площадке он первым делом бежит к той же самой лесенке…

Именно гипердинамические дети – это те дети, которые теряются. «Граждане, у кого потерялся мальчик?» – вспомните сакраментальную фразу из советских фильмов, да и из реальной действительности. В вокзальной суете, в сутолоке около киосков, в очереди, просто в толпе – что-то привлекло внимание гипердинамического ребенка, и он тут же забыл про мать, про бабушку, про то, что ему велели стоять здесь и не сходить с этого места, и пошел, пошел, влекомый словно магнитом своим кратковременным, но всепоглощающим интересом. Что это там за желтая машина? А что это тот дядя делает? А чего это вон там продают? А куда вот эта дверка ведет? – И уже мечутся с вытаращенными глазами потерявшие ребенка родители, хватают за рукава прохожих: «Вы тут мальчика не видели? Такого маленького, в красном комбенизончике!» – Качают головами сердобольные тетки-прохожие, пытаются успокоить, помочь (Господи! Ужас-то какой! А если бы мой пропал!), тревожно хмурят брови мужчины (Неужели еще один маньяк?!), осуждающе поджимают губы вездесущие старушки (Лучше следить надо было за ребенком, милочка!). Наконец, когда ситуация достигает максимального накала и раздаются советы немедленно, по горячим следам обратиться в милицию, продавщица мороженого указующе вытягивает толстый палец и спрашивает: «А вон там за ларьком, в мусоре – не ваш ковыряется?»

И ругать нашедшегося ребенка уже совершенно нет сил, да он и сам толком не понимает, что произошло. – «Ты сама ушла!», «Я только отошел посмотреть!», «А вы меня разве искали?!» – все это обескураживает, злит, раздражает, заставляет сомневаться в умственных и эмоциональных возможностях ребенка.

Об эмоциональных возможностях. Гипердинамические дети, как правило, не злы. Они не способны долго вынашивать обиду или планы мести, не склонны к рассчитанной, целенаправленной агрессии. Все обиды они быстро забывают, вчерашний обидчик или обиженный сегодня у них – лучший друг. Но в запале драки, когда отказывают и без того слабые механизмы торможения, такие дети могут быть безотчетно жестоки и неостановимы.

– Его в классе дразнят, подначивают, – жаловалась мама восьмилетнего Никиты. – Он неделю внимания не обращает, смеется только. А потом что-то как щелкнет, так он бросается и впивается, как бульдог. Ничем не оторвать. Недавно двое старшеклассников и учительница растаскивали. В школе говорят: ведите его к психиатру, он у вас ненормальный!

Впоследствии такие дети могут сами искренне раскаиваться в совершенном и даже не помнить, как все получилось. Никита:

– Я не хотел его об стенку бить. Потрясти только. Чтоб не обзывался. Я за ним погнался, мы долго бегали. Потом я его догнал, схватил, он мне двинул в живот, потом… потом не помню. Я не хотел головой, что я, отмороженный, что ли… Ну, обзывался, говорил «болван», подумаешь… Я так просто… Сам не знаю, как получилось… Честно! Я потом сам у него прощения просил. Он меня простил, даже ластик мне дал. А я ему книжку про ужастиков. Только учительница все равно маму вызвала.

При общении с гипердинамическими детьми надо учитывать, что все их чувства достаточно поверхностны, лишены объема и глубины. Если гипердинамический ребенок не корректирует своего поведения из-за недомогания матери, усталости отца или неприятностей, постигших приятеля, то он вовсе не бесчувственный эгоист, как может показаться с первого взгляда. Скорее всего, он просто не заметил всего вышеперечисленного. Познание, оценка чувств и состояния других людей – сложная аналитическая работа, требующая большого напряжения и концентрации внимания на объекте (другом человеке). А вот с концентрацией-то у гипердинамического ребенка – бо-о-ольшие проблемы! Поэтому не стоит ждать от такого ребенка чудес понимания – лучше просто сказать ему о том, что именно вы (или кто-то из окружающих) сейчас испытываете. Гипердинамический ребенок легко примет это как факт и, возможно, постарается как-то учесть.

Настоящие проблемы гипердинамического ребенка (и его семьи) начинаются вместе со школьным обучением. Иногда чуть раньше – при подготовке к школе. На сообразительность и собственно умственные способности гипердинамических детей жалуются редко.

– Да он все может, если захочет! Стоит ему только сосредоточиться – и все эти задания ему на один зуб! – так или приблизительно так говорят девять из десяти обратившихся ко мне родителей.

Вся беда в том, что как раз сосредоточиться гипердинамический ребенок категорически не может. Усаженный за уроки, он уже через пять минут рисует в тетрадке, катает по столу машинку или просто смотрит в окно, за которым играют в футбол старшие ребята или чистит перья ворона. Еще десять минут спустя ему очень захочется пить, потом есть, потом, естественно, в туалет…

– Вы представляете, мы каждый день делаем уроки с трех часов до девяти, иногда до полдесятого! – говорит мне мама первоклассника Вовы.

– Это невозможно! – категорически заявляю я. – Ни в одной, даже самой замудренной школе в первом классе столько не задают.

– Вы что думаете, я вам вру, что ли?! – возмущается мама. – Вова, подтверди!

Вова согласно кивает.

– А как же вам это удается? – спрашиваю я с невольным уважением в голосе.

– А вот так! Там всего-то заданий по его способностям – на полчаса, ну, на час, если очень много задано. А он сидит, и тянет, и тянет… Только я отойду, он уже где-то в облаках витает. Скажу: переписывай вот этот столбик примеров. Прихожу через полчаса – все на том же месте. Или еще хуже – ответы написаны просто так. Явно, над ними совсем не думал. Приходится, естественно, переписывать… Или в туалет идет, и полчаса его нет. Ты что, спрашиваю, там утонул, что ли? Да нет, говорит, сейчас иду. Еще и возмущается: что, в туалет сходить нельзя?! Вчера ручку двадцать пять минут под столом искал. Я по часам заметила… Если идет мимо комнаты, где бабушка телевизор смотрит, так обязательно в дверях застревает. Хоть там сериал идет, хоть новости, хоть реклама… А вы говорите: не бывает!

В классе происходит приблизительно то же самое. Гипердинамический ребенок для учителя – вроде соринки в глазу. Он бесконечно вертится на месте, отвлекается и болтает с соседом по парте. Сажать его одного бесполезно, потому что в этом случае он дергает тех, кто сидит впереди, или оборачивается к тем, кто сидит сзади, и тогда учитель вообще видит только его затылок. Можно также общаться через проход с соседним рядом, или передавать записочки, или пускать под партой самолетик, или… В общем, проделки и придумки гипердинамического ребенка неистощимы и почти всегда неуместны.

В работе на уроке он либо отсутствует, и тогда, будучи спрошенным, отвечает невпопад; либо принимает активное участие, скачет на парте с вздернутой к небу рукой, выбегает в проход, кричит: «Я! Я! Меня спросите!» – или просто, не удержавшись, с места выкрикивает ответ. Причем ответ, как правило, неполный или неточный. Поскольку подобные эпизоды, неравномерно чередуясь, повторяются каждый учебный день, то учителю крайне трудно воздержаться от раздраженных высказываний в адрес такого ребенка, а при случае (например, на собраниях) и в адрес его родителей.

Тетрадки гипердинамического ребенка (особенно в начальных классах) представляют собой жалкое, душераздирающее зрелище. Количество ошибок в них соперничает с количеством грязи и исправлений. Сами тетрадки почти всегда мятые, с загнутыми и замусоленными уголками, с надорванными обложками, с пятнами, как будто бы на них кто-то недавно ел пирожки. Строчки в тетрадях неровные, буквы уползают то вверх, то вниз; в словах пропущены или заменены буквы, в предложениях – слова. Знаки препинания стоят в совершенно произвольном порядке – авторская пунктуация в наихудшем смысле этого слова. Многие слова узнаются с трудом, хотя отдаленно что-то напоминают – как в поэзии Велимира Хлебникова. Именно гипердинамический ребенок может сделать в слове «еще» четыре ошибки. Догадались, как? Не догадались? Пожалуйста, очень просто – «исчо». На научном языке это называется – дисграфия.

Проблемы с чтением возникают значительно реже, чем с письмом, но тоже встречаются. Как правило, они отмечаются у тех детей, которым на предыдущем этапе ставили «задержку развития речи». Если дисграфия – это достаточно однородное явление, то дислексия (нарушения чтения) может выглядеть очень по-разному в каждом индивидуальном случае. Некоторые гипердинамические дети читают очень медленно, запинаясь на каждом слове, но сами слова прочитывают правильно. Другие читают быстро, но изменяют окончания и «проглатывают» слова и целые предложения. В третьем случае ребенок читает нормально по темпу и качеству произношения, но совершенно не понимает прочитанного и не может ничего запомнить или пересказать.

Проблемы с математикой встречаются еще реже и связаны, как правило, с тотальной невнимательностью ребенка. Он может правильно решить сложную задачу, а потом записать неправильный ответ. Легко путает метры с килограммами, яблоки с ящиками, и получившиеся в ответе два и две трети землекопа – его совершенно не смущают. Если в примере стоит знак «+», гипердинамический ребенок легко и правильно производит вычитание, если знак деления, выполнит умножение и т. д. и т. п.

Гипердинамический ребенок постоянно все теряет. Он забывает шапку и варежки в раздевалке, портфель в скверике возле школы, кроссовки – в физкультурном зале, ручку и учебник в классе, а дневник с оценками – где-нибудь в районе помойки. В его ранце спокойно и тесно соседствуют книги, тетради, ботинки, яблочные огрызки и недоеденные конфеты.

На перемене гипердинамический ребенок – это «вихрь враждебный». Накопившаяся энергия настоятельно требует выхода и находит его. Нет такой потасовки, в которую наш ребенок не ввязался бы, нет шалости, от которой он откажется. Бестолковая, сумасшедшая беготня на перемене или на «продленке», кончающаяся где-то в районе солнечного сплетения кого-нибудь из членов педагогического коллектива, и соответствующее случаю внушение и репрессии – неизбежный финал почти каждого школьного дня нашего ребенка.

Уже говорилось, что практически все шалости гипердинамических детей спонтанны, не подлежат планированию и обдумыванию. Еще одной особенностью этих детей, чрезвычайно огорчающей и их самих и родителей, является то, что именно они всегда попадаются. Сколько угодно детей может хулиганить на перемене, кидаться снежками, участвовать в «куче-мале», передавать записки на уроке или курить в туалете. Попадется всегда – гипердинамический. Трудно сказать, в чем тут секрет, но феноменология налицо. Большинство детей и родителей знают об этом и с грустью говорят о «судьбе», «роке» или просто о том, что «мне (моему) всегда не везет». Отбросив мистику, можно предположить, что здесь одновременно действуют два фактора – «дурная репутация» гипердинамического ребенка («Как что случится – так сразу думают, что это я!») и отсутствие в его характере хитрости, изворотливости и умения предвидеть последствия.

Практически все окружающие гипердинамического ребенка люди (родители, учителя, даже одноклассники) пребывают в неизбывной уверенности, что ребенок вполне может избавиться от всех своих проблем и недостатков, попросту «взяв себя в руки», «собравшись» и т. д. К сожалению, они ошибаются.

Некоторое время каждый гипердинамический ребенок будет пытаться соответствовать ожиданиям окружающих его людей, «напрягать волю», «следить за собой» и выполнять другие столь же ценные советы. Постепенно, однако, и он, и другие убеждаются в том, что никаких успехов все это не приносит. Более того, чем больше ребенка стыдят и ругают, тем хуже у него идут дела. Нервная система гипердинамического ребенка, и без того работающая с перегрузом, получает дополнительную нагрузку. Ребенок живет в состоянии непрерывного стресса. Уходя утром в школу, он знает, что у него опять «не выйдет» и его опять будут ругать. Дальше ситуация может развиваться несколькими путями.

Ребенок может «опустить руки» и попросту плюнуть на мнение окружающих. «Ну и пусть я буду самый плохой! Чем хуже – тем лучше!» – так отныне звучит его лозунг. Понятно, куда приблизительно ведет этот путь. Довольно быстро такой ребенок находит место, где все его особенности принимаются и даже одобряются. Это место – улица, двор. Здесь все в строку – и туповатое бесстрашие гипердинамических детей, и их легкость на подъем, и вечная готовность к любым проделкам, и отходчивость, и даже неумение просчитывать последствия. Последним, увы, часто пользуются продавцы наркотиков и вербовщики «кадров» из криминальных структур. На улице, где собрались такие же, отверженные обществом (по разным причинам) дети и подростки, гипердинамического ребенка ждет не только принятие и понимание, но и разнообразный досуг. Собирать бутылки и обследовать помойки, лазать по крышам и жечь костры, кататься на автобусах и электричках, «тусоваться» с друзьями – все это значительно более интересно, чем решать задачи и писать диктанты. Тем более что ни то, ни другое у него не получается.

Другой ребенок, с более слабым здоровьем, начинает много и разнообразно соматически болеть, пропуская школу до полугода.

– До школы он вообще ничем не болел. Мог три часа на улице бегать в мокрых ботинках – и ничего. А с конца первого класса – началось. Сначала у него был грипп, потом подхватил бронхит, потом воспаление легких, – рассказывает мама десятилетнего Игоря. – Потом вроде все вылечили, а кашель остался, да такой страшный, что просто до рвоты. Послали к невропатологу. Он прописал какие-то таблетки, вроде поменьше стало. Потом вдруг герпес полез, да не только на губах, а по всему лицу. Пока лечили, нашли шумы в сердце. Обследовались. Вроде все ничего, только собрались в школу – температура. Отчего – непонятно. Пока сдавали анализы, температура исчезла, но начали суставы болеть…

Третий ребенок, самый сильный и мужественный, несмотря на все колоссальные трудности, продолжает бороться за место под солнцем, пытаясь хоть как-нибудь приспособиться к обстоятельствам, в которых как будто бы специально «все против него». Иногда у него что-то получается: он становится форвардом школьной футбольной команды, или певцом в школьном ансамбле, или «великим химиком», или записным школьным юмористом, или просто классным шутом. Все это, как правило, делается вопреки воле семьи и педагогического коллектива. Но когда место найдено, все вздыхают с облегчением – проявления синдрома резко идут на убыль.

Отношения со сверстниками у гипердинамических детей могут складываться очень по-разному, в зависимости от степени проявления синдрома. Почти всегда такие дети очень общительны, легко знакомятся как с детьми, так и со взрослыми. У маленького гипердинамического ребенка почти всегда множество приятелей (сам он часто называет их друзьями).

– С кем ты из группы дружишь? Кто твой лучший друг? – спрашиваю я шестилетнего Сашу.

– Я со всеми дружу! – отвечает Саша. – И с мальчиками, и с девочками. Только Вера Тапищева мне не друг, потому что она плачет все время. С ней дружить прямо некогда!

Однако, несмотря на общительность, гипердинамическому ребенку редко удается построить длительные и глубокие дружеские отношения. Настоящая дружба требует постоянного «учета» чувств, мнений и настроений другого человека. А вот это нашему ребенку дается с трудом.

И когда ребенок подрастает, иногда начинаются жалобы: «А почему они со мной не играют?!»

Гипердинамический ребенок любит шумные, подвижные игры. Побегать и «побеситься» любят все здоровые маленькие дети. Но, подрастая, они все больше времени уделяют тихим, сложным, ролевым играм или играм «с правилами». Гипердинамический ребенок не любит (а иногда, в тяжелых случаях, попросту не может) играть в такие игры. И опять остается один или находит себе компанию таких же сорванцов.

– У нас вроде бы приличная семья, – жалуется мама десятилетнего Вадима. – Я сама учитель, папа – программист. Мы его с детства старались в музеи водить, в театры. Правда, в театре его никогда было на стуле не удержать… Но книжки я ему всегда хорошие читала. Объясните мне, почему же его все время тянет к каким-то детям… ну, социально запущенным, что ли… В классе вечно выбирает себе самых хулиганов. И вот у нас в парадной есть такая семья, ну, родители пьют и все такое. Там трое детей, так он вечно с ними… Нет, чтобы с Виталиком играть со второго этажа, или с Мариной с пятого. Что это его туда так тянет?

Все очень просто. «Социально запущенные» дети из алкогольной семьи готовы играть в те игры, которые предложит Вадим. А вот согласится ли Марина с пятого этажа?

Иногда гипердинамические дети избегают общества сверстников и любят возиться с детьми, младшими по возрасту. Родители склонны сетовать на это, обвиняя своих чад в некоей «умственной недостаточности». Но ведь и здесь все просто, и вовсе не плохо. Маленькие друзья и подружки дают гипердинамическому ребенку возможность разрядки, возможность поиграть в те самые подвижные игры, которых ему так не хватает. И маленькие, как правило, вполне этим довольны.

Шестиклассник Алеша из числа моих гипердинамических клиентов еще с прошлого года подружился с целым классом мальчишек-первоклашек. Приходил к ним на переменах, гулял с ними после уроков на продленке, рассказывал страшные истории, учил делать самолетики и заходил в гости поиграть на компьютере. Малыши были польщены вниманием «большого парня». А парень, отверженный и обвешанный ярлыками в своем «родном» классе, находил среди малышей столь необходимое ему принятие и восхищение. Кому от этого плохо?

Разумеется, вовсе не у каждого ребенка с диагнозом «гипердинамический синдром» имеются все вышеперечисленные особенности поведения. Все это может быть выражено слабее или сильнее, а что-то может отсутствовать вовсе. Представленный портрет – ярко выраженный гипердинамический синдром во всей его красе. В таком «цветущем» виде он встречается всего лишь у каждого четвертого-пятого ребенка с диагнозом «гипердинамический синдром».