Текст книги "Ваш непонятный ребёнок"

ГЛАВА 4.
Галя и ее страхи

Галя – единственный ребенок в семье. Кроме нее, в семью входят мама, папа и бабушка с маминой стороны. Беременность у мамы протекала в целом нормально, хотя в первой ее половине отмечался средневыраженный токсикоз. В последние два месяца беременности мама Гали много нервничала и плакала, так как отец ребенка увлекся другой женщиной. Однако после рождения дочери отношения нормализовались и отец окончательно вернулся в семью.

Галя родилась в срок, никогда не состояла на учете у невропатолога и не болела ничем, кроме простудных заболеваний и краснухи. На момент обращения девочке исполнилось 5 лет и 4 месяца.

Услышала я Галю задолго до того, как увидела. Трубный рев раздавался под дверью моего кабинета минут десять, перемежаясь с уговорами и угрозами со стороны невидимых взрослых. В кабинет папа внес Галю на руках. Мама шла сзади и виновато говорила, что вот, она всегда так, и непонятно, почему, и никто ее никогда не пугал, и ничего ей не делал, и большая уже девочка, и ей, маме, ужасно стыдно, но ничего сделать нельзя, уж они ее и уговаривали, и книжку внизу в киоске купили…

Я попросила отца посадить ребенка на стул. Сидеть на стуле Галя не захотела и тут же сползла на ковер, продолжая плакать и украдкой оглядываясь по сторонам. Предложив родителям рассказать о причине обращения, я жестом показала им, что Галю надо пока оставить в покое.

Мама сообщила мне, что девочка с самого раннего детства ужасно боится врачей и, стоит ей увидеть белый халат или переступить порог поликлиники, как у нее сразу начинается настоящая истерика. «Ну, вы и сами видите», – смущенно добавила она.

Однако причиной обращения было другое. Несколько месяцев назад девочка вдруг перестала оставаться одна в комнате, стала требовать, чтобы с ней сидели при засыпании, не позволяла закрывать дверь в туалет. Если ей нужно было зачем-нибудь пройти в кухню, она настаивала на том, чтобы кто-нибудь из членов семьи проводил ее.

Раньше ничего подобного (кроме уже упоминавшегося страха перед врачами) не наблюдалось.

Подробный разговор с родителями выявил и другие, не так явно проявляющие себя виды страхов. Так, Галя несколько раз плакала и прибегала к бабушке на кухню, увидев что-то страшное по телевизору. Несколько раз с криком просыпалась ночью и успокаивалась лишь после того, как родители брали ее в свою постель. Стала с недоверием относиться к двум крупным соседским собакам, которым раньше буквально вешалась на шею.

За время нашей беседы с родителями Галя постепенно успокоилась, огляделась и, не обнаружив на мне белого халата, занялась рассматриванием кукол. Я между делом сообщила ей, что кукол можно брать и играть с ними. Галя тут же взяла игрушечную обезьянку, уложила ее в кукольную кровать и что-то тихонько забормотала.

– Не бойся, – с трудом разобрала я. – Все будет хорошо. Никто тебе уколов делать не будет. А вот если сейчас же глаза не закроешь…

– Как вы ведете себя в отношении Галиных страхов? – спросила я у родителей.

– Объясняем, что ничего страшного нет, – сразу же откликнулась мама. – Зажигаем свет, показываем. Стараемся, чтобы телевизор на ночь не смотрела…

– Избаловали ее, вот и все! Я говорю – нечего внимания обращать, – вступил в разговор папа. – Все в детстве боятся. Я тоже боялся. Мать уйдет на работу – меня одного запрет. А мне все казалось, что за шкафом в коридоре кто-то прячется. В туалет пройти боялся. Но хочешь плачь, хочешь ори, все равно никто не придет. А в туалет надо. Побоялся, побоялся – и перестал. И у Галки то же самое. Поменьше носиться с ней – и все пройдет.

– А какова позиция бабушки?

– Ну, мама делает все, как она хочет. В туалет с ней ходит, свет нигде не гасит. Говорит: ребенок нервный, если его пугать, совсем с ума сойдет… Я не знаю, мама ведь с ней днем сидит, видит ее больше меня…

Из дальнейшего разговора выясняется, что первые признаки страхов у Гали появились спустя два месяца после того, как мама вышла на работу. Приблизительно в это же время кто-то разбил камнем стекло в комнате, в которой находилась бабушка (Галя в это время уже спала в другой комнате, но проснулась от шума и прибежала с плачем). По словам бабушки, девочка каждый вечер приблизительно за час до прихода матери начинает нервничать, бросает все дела, без конца спрашивает: «А мама скоро придет? А она никуда больше не пойдет? А она нигде не задержится?»

Рассказывает обо всем этом мама. Папа хмуро смотрит в пол, а потом заявляет:

– Ну, уж это-то она с тебя взяла! Ты, пока дома сидела, вечно меня донимала: «Когда придешь? Да куда пойдешь? Да когда вернешься?» Теперь у тебя, слава богу, свои дела, так вот Галка эстафету приняла…

Во время этого разговора я еще ничего не знала о супружеском конфликте, случившемся незадолго до рождения девочки…

Что же произошло с Галей? И что это такое – детские страхи?

Что такое детские страхи?

Для начала скажем, что страхи встречаются как у детей, так и у взрослых.

На научном языке страхи называются тревожно-фобическими расстройствами или просто фобиями. Самые распространенные и известные фобии имеют даже свои собственные названия, например клаустрофобия – боязнь замкнутого пространства, или агорафобия – боязнь открытых пространств, толпы.

В целом, фобия – это такое расстройство функционирования личности, когда тревога вызывается внешними ситуациями или объектами, которые в настоящее время не являются опасными. В результате эти ситуации обычно характерным образом избегаются или переносятся с чувством страха. Тревога или страх совершенно не проходят и даже не уменьшаются от того, что другие люди не считают данную ситуацию опасной или угрожающей. По интенсивности возникшие страхи могут колебаться от легкого дискомфорта до панического ужаса.

Тревожно-фобические расстройства у взрослых, как правило, наблюдаются при заболевании неврозом или при неврозоподобных состояниях. У детей ситуация иная.

Фобическое расстройство у детей, как и многие другие эмоциональные расстройства в детском возрасте, часто представляет собой скорее преувеличение нормальных тенденций в процессе развития, чем феномены, которые сами по себе качественно анормальны.

Так, например, для младенцев от семи месяцев до двух лет совершенно нормально проявлять некоторую степень недоверчивости и страха по отношению к незнакомым людям. Реальное или угрожающее отделение от матери вызывает стойкую тревогу почти у всех нормально развивающихся детей в дошкольном возрасте. Для дошкольников же характерен страх перед крупными реальными или сказочными животными.

Однако стойкие, многочисленные, ярко выраженные страхи, причиняющие страдания самому ребенку и его близким, вызывающие расстройства социального и бытового функционирования, несомненно, должны насторожить родителей и привести их к специалисту – психологу или психоневрологу.

Как часто встречаются детские страхи?

По данным различных авторов, от 3 до 5 детей из каждых 10 в том или ином возрасте испытывают те или иные страхи. Наиболее часто боятся дети от двух до семи-девяти лет. Это вполне понятно. В этом возрасте ребенок уже многое видит, многое знает, но еще не все понимает. Именно в этом возрасте необузданная детская фантазия еще не сдерживается реальными представлениями и знаниями о мире. Иногда страхи встречаются и ранее двух лет. Если они ярко выражены и относительно постоянны, то это серьезный повод для родительской тревоги. Необходимо тщательно, вместе со специалистом проанализировать стиль воспитания ребенка в семье, чтобы вовремя устранить нарушения, а также обследовать ребенка у невропатолога, чтобы исключить наличие очагов судорожной готовности в головном мозге.

По мере взросления ребенка о страхах сообщают реже, на первый план выходят другие проблемы возрастного развития. Отчасти это естественный процесс, ибо мир вокруг ребенка становится более реальным, но отчасти – лишь маскировка. Школьник может никому не говорить о своих страхах, стесняться их, особенно если родители высмеивают или когда-то высмеивали его боязливость.

У подростков также бывают страхи. Как правило, они связаны с процессом социального функционирования, с оценкой их внешности, ума, личности в целом. Встречаются подростковые страхи, к сожалению, чаще, чем мы, взрослые, обычно полагаем.

Чего дети боятся?

О, чего угодно! Практически любой реальный или вымышленный предмет или ситуация может стать объектом для страха.

Автору приходилось встречаться с шестилетним мальчиком, у которого в комнате, в старом шкафу, жило 32 гнома. Самый большой гном был ростом с диванную подушечку, самый маленький – с ноготь большого пальца. Вечером, когда мальчика укладывали спать, гномы вереницей выходили из шкафа и отправлялись на поиски сокровищ. Гномы были злые и очень сердились, если мальчик не ставил им на ночь блюдце с молоком и хлебными крошками.

Девочка Лена одиннадцати лет боялась белого снежного человека, который по ночам играл на несуществующем рояле в соседней с ней комнате на втором этаже старого деревенского дома. Снежный человек хотел схватить Лену и куда-то ее унести.

У десятилетней Ани весь дом был населен разнообразными привидениями. Они жили в вентиляционной трубе, за занавесками, под кроватью, даже за унитазом. Все они вынашивали неясные, но, несомненно, злобные замыслы. Когда мамы не было дома, передвижение Ани по квартире превращалось в увлекательное, леденящее душу приключение.

Очень часто дети боятся темноты. Этот страх пришел к нам от предков. В темноте, ночью выходили на охоту известные и неведомые враги, и только узкий кружок, освещенный пламенем костра, отделял древних людей от гибельных ночных страхов, от ужасной и непонятной смерти.

Потом темнота скрывала демонов и духов, вампиров и оборотней, русалок и фамильных привидений. Все это по сей день живет в сказках, в книгах и в кинофильмах, живет в фантазиях наших детей, в их страхах.

Как уже говорилось, довольно часто дети дошкольного возраста боятся животных. Насекомых, пауков и червей дети боятся только тогда, когда их боится кто-то из значимых взрослых.

Многие дети панически боятся грозы.

Реже, чем у взрослых, но все же встречается у детей страх заразиться, заболеть каким-нибудь инфекционным заболеванием. Так, мне пришлось консультировать девятилетнего ребенка, который отказывался даже приближаться к самым мирным и доброжелательно настроенным животным. После внимательной и продолжительной беседы выяснилось, что боится мальчик вовсе не кошек и собак самих по себе, а смертельного заболевания, которое они переносят, – бешенства.

Страх смерти у маленьких детей (5–6 лет) может принимать самые причудливые формы.

Так, одна моя маленькая пациентка очень боялась, что потерявшаяся иголка незаметно воткнется в ее тело и как-то доползет до сердца. По двадцать раз на дню она пересчитывала иголки в игольнице и впадала в отчаяние, если обнаруживалась недостача.

Относительно новый детский страх, напрямую спровоцированный средствами массовой информации, – страх маньяка. Дети-дошкольники не очень хорошо представляют себе, что такое маньяк, и иногда все это принимает форму игры. Кто-то из детей указывает на чем-то выделяющегося (с точки зрения этого ребенка) человека и шепотом сообщает остальным, что это маньяк. Большинство детей реагируют на сообщение возбужденным визгом и быстро забывают об этом эпизоде, но кто-то один может всерьез и надолго испугаться.

Специфические страхи имеются у школьников и подростков. Как уже говорилось, они часто связаны с социальной жизнью детей.

Например, очень распространен страх ответа у доски или просто устного ответа перед классом. Как правило, такой ребенок вполне нормально справляется с письменными заданиями и в личной беседе с родителями или учительницей может удовлетворительно ответить на все вопросы. Но сама ситуация у доски как будто затыкает ему рот.

В целом же детские страхи никакой типизации не поддаются и индивидуальны так же, как индивидуальна и фантазия ребенка. Для оценки состояния ребенка и определения методов коррекции важно не столько содержание, сколько причина, количество и тяжесть проявления страхов. К тому же страхи имеют тенденцию переходить один в другой: в прошлом году дошкольник Вася боялся собак, а в этом подружился с соседским псом, но теперь боится автомобилей, и маме приходится вести его из школы кружным путем, чтобы попасть на оснащенные светофорами перекрестки.

Как проявляются детские страхи?

Страх или фобия может развиться у ребенка внезапно, и тогда его, как правило, легко связать с каким-нибудь реальным эпизодом.

Например, ребенок застрял в лифте, долго кричал и звал на помощь. Его спасли, достали, утешили, но с тех пор он категорически отказывается входить в лифт, не закрывает дверь в ванную, когда моется, и перестал прятаться в кладовке, хотя раньше кладовка была его любимым местом для игр. Такие страхи легко поддаются коррекции, а кроме того, если дальше ситуация вокруг ребенка складывается благоприятно, имеют тенденцию проходить самостоятельно, без всякого вмешательства извне.

Иногда фобия у ребенка развивается постепенно. Сначала ребенок отказывается спать без света и просит, чтобы ему включили ночник, потом просит оставить открытой дверь, потом – чтобы с ним посидели перед сном, а потом и вовсе может заснуть лишь в маминой кровати, рядом с мамой.

Иногда к первому, оставшемуся без изменения, страху присоединяются другие.

Например, ребенок всегда боялся грозы и, когда гремел гром и сверкала молния, прятался под кровать. Но вот он увидел по телевизору фильм про войну и заплакал, когда на экране начали рваться снаряды. Спокойно играл в комнате и вдруг с плачем прибежал в кухню к бабушке – сосед наверху что-то ремонтирует и сильно стучит молотком.

Когда ребенок сильно чего-то боится, у него может проявляться целый комплекс вегетососудистых и неврологических симптомов. В тех или иных сочетаниях может незначительно повышаться температура, учащаться ритм сердцебиения, холодеть или, наоборот, потеть ладони, ступни, краснеть лицо, дрожать руки. Может возникать тошнота или неотложная необходимость сходить в туалет.

У некоторых детей вышеописанные симптомы могут проявляться при одном лишь представлении о попадании в фобическую ситуацию (например, школьник предполагает, что именно на этом уроке его вызовут отвечать к доске).

Как правило, маленький ребенок стремится всеми правдами и неправдами избежать попадания в неприятную, страшную для него ситуацию. Иногда с этой целью он ведет длинные, полные хитростей и недомолвок, беседы с родителями, иногда прибегает к прямой лжи или проявляет совершенно непонятное для окружающих взрослых упрямство.

Каковы причины возникновения детских страхов?

Причины возникновения детских страхов разнообразны и иногда с трудом отличимы от поводов. Мы рассмотрим их, двигаясь от поверхности к глубине, и помня о том, что, несмотря на все попытки типизации, каждый отдельный случай детских страхов все же по-своему уникален.

Причина первая – самая понятная.

Как уже упоминалось, причиной внезапно возникшего детского страха или фобии может быть некое экстремальное событие, реально произошедшее с ребенком. Напугала собака, попал в автокатастрофу, сам себя запер на балконе и т. д. и т. п., ибо нет предела детской изобретательности и тем более нет предела изобретательности самой жизни.

Однако здесь необходимо отметить, что вовсе не у каждого ребенка, покусанного собакой или запертого в комнате, возникают стойкие, значимые и заметные для окружающих страхи. Поэтому переходим к

Причине второй – особенностям характера, провоцирующим развитие страхов.

Давно известно, что возникновению страхов и их закреплению способствуют такие черты характера (и это верно как для взрослого, так и для ребенка), как тревожность, мнительность, пессимизм. К этому перечню можно смело добавить неуверенность в себе, чрезмерную зависимость от других людей (родителей, воспитателей, учителей), несамостоятельность (по сравнению с другими детьми того же возраста), физическую и психическую незрелость, общую соматическую ослабленность или болезненность ребенка.

Все это вместе или по отдельности совершенно не обязательно приводит к возникновению страхов, но является как бы фоном, почвой, на которой возникшие в экстремальных случаях (см. причину первую) страхи легко укореняются и цветут пышным цветом, причиняя страдания самому ребенку и его близким.

Но ведь многое из вышеописанного, особенно мнительность, пессимизм, вовсе не характерно для маленького ребенка и, уж конечно же, не возникает на пустом месте. Откуда же оно берется?

Причина третья – запугивающее воспитание.

– Не будешь спать – тебя бабка-ёжка заберет!

– Если ты сейчас же не прекратишь орать – отдам тебя дяде-милиционеру!

– А за детьми, которые кашку не кушают, приходит медведь с ба-альшим мешком и их в лес уносит!

Кто из нас не слышал чего-нибудь подобного в детстве, в знакомых семьях! Кто удержался и хотя бы иногда, изредка сам не произносил чего-то похожего в адрес несносного упрямца или упрямицы!

Но наказание страхом – не столько действительно «страшное», сколько вредное наказание. И вред его – двоякий.

Во-первых, смышленый ребенок с сильной нервной системой, с устойчивым, не подавленным воспитанием темпераментом довольно быстро разберется в том, что стучащая за стенкой баба-яга – это всего лишь ремонтирующий квартиру сосед, а милиционерам нет никакого дела до капризничающих мальчиков и девочек. И тогда он не только перестанет реагировать на ваши запугивания, но и сделает для себя потрясающее открытие: мама или папа лгут ему для того, чтобы он стал более «удобным», послушным. Он не станет сообщать вам об этом открытии. Более того, маленький хитрец может по-прежнему делать вид, что верит в бабу-ягу за стенкой. Знание – сила, и маленький ребенок, никогда не державший в руках известного журнала, тем не менее отлично это понимает. В его руках – оружие против вас. Он знает, что вы врете, а вы не знаете, что он знает. И еще: отныне он понял, что своей цели можно добиваться ложью. Ведь если даже родители так поступают… И сколько бы вы ни говорили такому ребенку, что врать нехорошо и всегда нужно говорить только правду, он вам уже не поверит. Кто знает, какие ядовитые цветы произрастут из этого в дальнейшем!

Во-вторых, ребенок может действительно поверить и испугаться. Тем более если особенности его личности в чем-то совпадают со списком, приведенным в предыдущем пункте. Ребенок испуганно замолчал, давясь, доел ненавистную кашку, послушно закрыл глаза и накрылся с головой одеялом. То есть ваш сын или дочь действительно поверили в то, что при случае вы отдадите их милиционеру, чтобы он посадил их в тюрьму. В то, что вы не станете отбивать их от медведя с мешком, если их аппетит чем-то отличается от того, какой, по-вашему мнению, должен быть. В то, что баба-яга может войти в ваш дом и беспрепятственно забрать ребенка, несмотря на то что в доме находятся его близкие. Это то, чего вы хотели? Чувство безопасности ребенка нарушено, отныне он знает, что какие-то нелепые, не всегда управляемые моменты в его жизни могут привести к поистине апокалиптическим последствиям. Ведь иногда ребенок просто не может немедленно уснуть, поесть или перестать плакать. Особенно если это ребенок возбудимый, с невропатией или с минимальной мозговой дисфункцией – а именно такие дети как раз и реагируют на родительское запугивание. Именно у таких детей возникают страхи, которые в этом случае еще и скрываются ото всех, отчего принимают особенно злокачественное и упорное течение. Здесь ребенок один на один со своим страхом и, в отличие от ситуации первого пункта, у него нет защитников. Еще раз: это именно то, чего вы хотели?

Так не лучше ли в воспитательных целях сообщить ребенку, что вы, именно вы, а не неведомая баба-яга, недовольны его поведением? В этом нет лжи. Ребенком недоволен самый значимый в его мире человек – мать или отец. Это достаточно сильно. Недостаточно? Тогда поразмышляйте над своим стилем воспитания, постарайтесь что-то изменить. Ведь вечно запугивать не удастся, а поведение ребенка должно быть в той или иной степени управляемым до достижения им личностной и социальной зрелости. Что же вы будете делать дальше, когда ребенку исполнится семь, десять, тринадцать лет?

В моей практике был трагикомический случай.

На прием пришли удивительно похожие друг на друга мать и девочка-подросток. Даже звали их обеих одинаково: Ляля-маленькая и Ляля-большая. Обе стройные, подвижные, субтильные, с большими, чуть навыкате глазами, пышными волосами. Говорят тихо, но много, чуть придыхая, в речи часто используют уменьшительно-ласкательные суффиксы.

Первой говорила мама (дочь ждала в другой комнате). С недавних пор девочка на любую неудачу или даже просто на возникающую на ее пути трудность реагирует однозначно и пугающе: равнодушно заявляет о своей близкой смерти. Ляля-маленькая никогда не отличалась особенно сильным здоровьем, но и ничем серьезным тоже не болела, ограничиваясь простудами, гриппами, ангинами и обычными детскими инфекциями.

Мистически настроенная Ляля-большая решила, что все это «не просто так», и тут же после возникновения ужасного симптома обследовала девочку у всех специалистов, включая детского психиатра и экстрасенса. Приговор врачей был однозначен: здорова. Экстрасенс нашел «сглаз от зависти» и всего за 15 тысяч рублей поставил мощную «магическую защиту». Поведение девочки, естественно, ни на йоту не изменилось. В полной растерянности по рекомендации участкового терапевта мама обратилась ко мне.

Отправив Лялю-большую в другую комнату, я пригласила для беседы Лялю-маленькую. Девочка охотно шла на контакт, свободно рассказывала о своих школьных и домашних делах, внимательно и с интересом выслушивала мои комментарии. Беседовать с ней (так же, как и с мамой) было легко и интересно.

В процессе разговора я осведомилась у Ляли, как у нее дела со здоровьем.

– О, я, конечно, больная, но вы не обращайте на это внимания! – негромко, но очень искренне воскликнула девочка. Тон голоса показался мне каким-то чужим, не ее собственным.

– Почему ты так считаешь? – удивилась я. – Ведь ты никогда ничем серьезным не болела, и вот – десять специалистов пишут в карточке, что ты совершенно здорова.

– Да? – в свою очередь удивилась Ляля. – Ну, я не знаю. Врачи ведь тоже могут ошибаться. – Тон последней фразы опять отличался от предыдущих, и на этот раз я решила ухватиться за это.

– Кто так говорит? Кто говорит: врачи могут ошибаться? Это не ты! Кто?

– Не я? – огромные глаза Ляли-маленькой стали еще больше. – А кто же? Ах, ну да, конечно! – девочка облегченно рассмеялась. – Это мама так говорит. А вы заметили? Вот здорово! Вы прямо так спросили – я даже испугалась. Вы – экстрасенс, да? Это ужасно интересно. Вот мы с мамой недавно ходили…

Во время дальнейшей работы с мамой и дочкой выяснилось следующее.

Когда родилась Ляля-маленькая, отец девочки вынужден был много работать, чтобы прокормить семью, и редко бывал дома. Ляля-большая очень уставала от ребенка и от непривычных для нее хозяйственных хлопот (она была единственным, любимым и избалованным ребенком в семье, но мама и папа остались в другом городе). Единственным способом добиться внимания и сочувствия от задерганного работой мужа было… заболеть. Тогда он пораньше приходил с работы, оставался дома на выходные, сидел у ее постели, ухаживал за ребенком, покупал лекарства и вообще вел себя так, как хотелось жене. Беременность, роды и уход за ребенком действительно не слишком легко дались узкобедрой и хрупкой Ляле-большой, так что ее возникшая болезненность только отчасти была надуманной. Муж принимал все за чистую монету (глядя в огромные страдающие глаза жены, было просто невозможно ей не поверить). Подраставшая дочь очень рано начала слышать о том, что маму нельзя волновать, нельзя слишком громко плакать, потому что мама может серьезно заболеть от огорчения. Также нельзя быть плохой девочкой, потому что в этом случае может случиться самое страшное – мама может умереть. Девочка плакала от страха и иногда, когда ей случалось чем-нибудь все же огорчить маму, тайком ночью пробиралась в комнату родителей и слушала дыхание матери – жива она еще или уже нет.

Муж и отец продолжал работать, не без основания видел в дочери продолжение жены, по-своему любил и баловал ее, но в воспитание не вмешивался. Отношения обеих Ляль можно было назвать очень близкими.

Когда Ляля-маленькая вступила в подростковый возраст, от ее желания «подыгрывать» матери не осталось и следа. Теперь она хотела, чтобы подыгрывали ей, учитывали ее желания. Она стала искать способ, которым могла бы этого добиться. Ложь, хитрость или прямая агрессия были однозначно неприемлемы для хрупкой и доброжелательной по характеру девочки. Вполне естественным оказалось неосознанное использование того способа, который она видела «в действии» с самого раннего детства.

Кончилось все хорошо. После раскрытия причин и механизма дочкиного «стремления к смерти», Ляля-большая проявила незаурядное мужество и во время совместных сессий проанализировала свое собственное поведение, признала ошибки, из которых главная была в том самом запугивании маминой смертью, которое нестерпимо для любого ребенка. Ляля-маленькая приняла самоанализ и извинения матери, и теперь учится добиваться своих целей, не запугивая окружающих.

– Я знаю, что мы с мамой очень похожи, – сказала мне Ляля-маленькая во время нашей последней встречи. – Но теперь, после наших с вами разговоров, я уверена: я ничего не забуду и своих собственных детей ничем пугать не буду. Лучше просто скажу, что я устала и не хочу с ними играть. Пусть они лучше злятся или обижаются…

Давайте прислушаемся к словам девочки, которая знает, о чем говорит, потому что пережила это сама.

Причина четвертая – тревожное воспитание.

Иногда ребенок боится не сам по себе, а потому, что боятся родители. Особенно часто такая ситуация встречается в семьях, где растет единственный, поздний, долгожданный или не слишком здоровый ребенок. Кроме того, большую роль играет базовый уровень личностной тревожности у матери, бабушки или другого члена семьи, имеющего непосредственное отношение к воспитанию ребенка.