Текст книги "Поцелуи бессмертных (сборник)"

Глава 7
Обжигающий холод льда

Когда он шагнул в тронный зал, Эйлор даже не взглянул в его сторону.

Кирилл бывал здесь не единожды, но словно увидел помещение впервые – грязные серо-бурые стены, покрытые белесым, не знающим света мхом, уродливые выросты сталагмитов, похожие на оплывшие свечи, сталактиты, с которых монотонно капала вода… Это был мир, лишенный цветов и красок, мир, в котором было так холодно и так неуютно!.. И как он мог жить здесь, жить и верить, что это – его родина?..

Именно там, на границе тьмы, он вдруг вспомнил…

Ласковая рука… «Спи, сынок, спи, мой маленький…», негромкий скрип колыбели, мелодичная песня… Это мама. Она где-то рядом… Кажется – только оглянись…

А потом еще – осколком – большая толстая книга в тяжелом кожаном переплете. Он, Кирилл, пытается прочитать… «Аз, буки, веди, – подсказывает ему уже знакомый ласковый голос. – Это же несложно. Читай, сынок, ты у меня умный…»

А еще – сбрызнутый росой луг с высокой травой, от которой одежда тут же вымокала до нитки, всадники на низеньких мохнатых лошадях, с гиканьем скачущие по краю деревни… У этих людей узкие глаза и не знающие поражения луки… И огонь… огонь, выжигающий все кругом, безжалостный огонь, из которого вдруг появляется высокий старец с мертвыми глазами и безжизненным, словно вырезанным из камня, лицом…

Кажется, Кирилл пошатнулся, а потом взглянул в холодные глаза правителя, из которых на него вдруг выплеснулось мертвенно-синее сияние…

* * *

– Верните Кила, – проговорила Лера. Язык казался деревянным и едва ворочался во рту.

Старик в короне ничем не выразил ни удивления, ни досады ее непослушанием.

– Ты считаешь, мы его удерживаем? – сказал он спокойным, лишенным всяких эмоций голосом. Если бы заговорила каменная статуя, она общалась бы именно так.

Темнота. Безнадежность. Равнодушие. Все это навалилось на Леру, и, чтобы прийти в себя, ей потребовалось вонзить в ладони ногти. Боль немного привела девушку в чувство и дала возможность ответить:

– Да.

– Ну что же. Тогда я покажу тебе мою дочь, невесту Кила.

Старик сделал рукой едва заметный жест, и из строя выехала всадница на угольно-черной тонконогой лошади.

Молодая эльфийка была столь ослепительно красивой, что на нее, как и на яркий свет, было больно смотреть. Изящные черты бледного узкого лица, огромные миндалевидные глаза, тонкая линия красиво изогнутых губ, длинные медно-рыжие волосы шелково блестят в лунном свете… На эльфийке было простое белое платье, подхваченное под высокой грудью алой лентой, на шее висело массивное рубиновое ожерелье, бросающее на кожу кроваво-алые блики, рубины же украшали удлиненные ушки и тонкие изящные запястья. Нужно было оказаться слепым, чтобы не заметить разницу между ней и Лерой. На фоне дочери Эйлора Лера казалась замарашкой и… уродиной.

Красавица смотрела на свою жалкую соперницу презрительно и высокомерно.

«Если у Кирилла такая невеста, то мне уж точно ничего не светит!» – мелькнуло в голове у Леры. Собственная выходка показалась ей безнадежно глупой. Ну вот, пришла она как последняя дура на перекресток, чтобы убедиться в собственном ничтожестве, а Кирилл… или Кил, если уж на то пошло, наверняка смеется над ней.

Девушка огляделась, пытаясь разглядеть его среди свиты, но парня нигде не было. Интересно, почему?..

Это придало ей новые силы.

– Я хочу увидеть Кирилла! – громко произнесла она.

Надменная красавица едва заметно поморщилась.

– Отец, – обернулась она к старцу, – позволь мне поговорить с… нашей гостьей, – в последние слова было вложено ровно столько презрения, чтобы Лера понимала, что ни в коем случае не ровня жителям холмов.

Старец посмотрел на дочь тяжелым, ничего не выражающим взглядом и кивнул.

Дэй тронула коня и, отъехав немного, остановилась. Лера нехотя последовала за ней. Девушке не слишком хотелось беседовать с дочерью правителя, однако если та предлагала разговор, значит, отчего-то была не уверена в своих силах, так что стоило хотя бы выслушать, что она хочет сказать.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга – Дэй, даже не подумавшая покинуть седло, и Лера, стоящая перед ней на земле.

– Мне жаль тебя, – проговорила наконец эльфийка голосом холодным и звенящим, как горный ручеек.

Лера изобразила на лице недоуменное внимание и удержалась от комментария, чтобы не вступать с врагом в диалог. Но Дэй, кажется, даже не заметила этого.

– Мне жаль тебя, – повторила она, – ты такая доверчивая… Неужели все люди верят всему, что им говорят?

Эльфийка смотрела на соперницу с легким любопытством.

Лера покраснела.

– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка, невольно напрягаясь и сжимая кулаки.

– Разумеется, Кила. Неужели ты и вправду ему поверила?..

– А почему нет? Он меня спас, – ответила Лера, чувствуя, что в ней начинает закипать раздражение.

– О-о-о, – эльфийка улыбнулась и задумчиво потеребила прядь своих густых блестящих волос, – люди очень доверчивы. Ну что же, я расскажу тебе о Киле. Ты знаешь, что он – мой возлюбленный и рано или поздно должен был сменить короля, моего отца. Однако Кил такой нетерпеливый. Не секрет, что у тебя есть одна нужная нам вещица и получить ее можно только в добровольном порядке. Думаю, Кил придумал этот план сразу – сказать моему отцу, что Глаз недоступен, обмануть тебя, завоевав твое доверие, а затем завладеть Глазом и получить всю власть уже сейчас, не дожидаясь смерти Эйлора. О, мой Кил очень умен, из него выйдет очень хороший король.

Она говорила так небрежно-уверенно, что у Леры внезапно сперло дыхание. Девушке показалось, будто она глотнула полынно-горькой настойки. Если дочь Эйлора права и Кирилл действительно притворялся?.. Что она вообще о нем знает? Совсем ничего. Только то, что он рассказывал сам. Но ведь он человек, он не может обмануть!..

Эльфийка наблюдала за ней по-прежнему презрительно и равнодушно, очевидно, с легкостью читая все, что происходило в душе у девушки, потому что снова улыбнулась.

– Он принадлежит нашему народу, – сказала она, – да, изначально Кил из вашего племени, но так давно среди нас, что уже не помнит людей. Вы для него чужие и непонятные существа. Все равно что для вас насекомые. Вот скажи, ты смогла бы полюбить таракана?

Лера еще сильнее сжала кулаки, так что ногти вонзились в ладонь. Боль опять оказала спасительное действие, по крайней мере девушка теперь могла дышать и, кажется, даже говорить.

– Ты мне лжешь! – не отводя взгляда от сияющих глаз эльфийки ответила девушка. – Я знаю, ты пытаешься обмануть меня и посеять во мне сомнения. На самом деле Кил не такой, как ты утверждаешь, и он любит меня!

Пока Лера говорила это, голос ее окреп. Ей стало казаться, что тьма ночи немного отступила и где-то на горизонте забрезжил свет. Сказки правы – нужно держаться твердо и не поддаваться на уловки, и тогда зло окажется перед тобой бессильно. Главное – любить и верить.

Девушка ожидала, что ее соперница дрогнет и отступит, однако Дэй восседала на своей угольно-черной лошади все так же спокойно и величественно.

– Ну что же, – эльфийка тронула поводья, и лошадь нетерпеливо переступила тонкими ногами, – конечно, ты можешь мне не верить. Но раз так, я перестану щадить тебя и позволю увидеть правду собственными глазами. Ты же хочешь увидеть Кила?

Во всем этом что-то, определенно, было не так. Но вот что?.. Лера никак не могла понять этого, а поэтому поспешно кивнула.

– Позовите Кила! – велела Дэй, отъезжая к своим соплеменникам.

Эльфы почтительно расступились, позволяя ей присоединиться к отцу, по-прежнему невозмутимому, словно целиком вырезанному из старой скальной породы.

Сердце Леры отчаянно колотилось. Почему-то ей стало особенно страшно, когда в тишине ночи послышался отчетливый дробный перестук подков и тонкий мелодичный перелив колокольцев.

Ей захотелось спрятаться, закрыть глаза и снова стать той маленькой девочкой, которая легко пряталась от своих кошмаров, забравшись под одеяло к родителям или с головой закрывшись старым бабушкиным пледом. Тогда это средство работало на тысячу процентов, но теперь… теперь, похоже, принимать бой придется самой.

Из темноты ночи показался белый конь с длинной гривой, заплетенной во множество косичек, на конце каждой из которых висел маленький серебряный колокольчик. Всадник, восседавший на коне, был облачен в белые узорчатые доспехи, отражающие бледный свет луны. Но даже при этом неверном призрачном свете можно было легко разглядеть длинные черные волосы и спокойные, немного хищные черты лица, так хорошо знакомого Лере… О, она хорошо помнила этот косой росчерк скул, высокий гордый лоб и тонкую линию носа. Это лицо уже успело стать для нее родным… но нет… сейчас в нем вдруг появилось нечто незнакомое и чужое. Девушка скорее почувствовала, чем увидела это, и только потом осознала, что изменилось. Прежде всего, стали другими глаза. Лера еще помнила их теплоту, теперь вдруг скованную арктическим льдом. Его глаза сейчас напоминали драгоценные камни – блестящие, холодные, чужие. Он смотрел на нее, словно не видя. В точности так, как смотрела дочь правителя Дэй. А еще изменилась линия губ. Губы тоже застыли, сложившись в презрительную линию.

– Ты хотела поговорить с Килом. Что же ты молчишь? – послышался надтреснутый глухой голос правителя.

– Я… – девушка запнулась. – Это не он… – наконец, выдавила она.

– Разве? – проговорил Эйлор по-прежнему без всяких интонаций. – Ты обманываешься, человек. Это именно Кил. И сейчас он такой, как всегда. Отдай нам нашу вещь и ступай прочь, он недостоин твоего горячего сердца.

Кирилл казался прекрасной ледяной статуей, и, когда Лера схватилась за его стремя, пальцы и вправду обожгло холодом.

– Кирилл! Ты меня слышишь, Кирилл! – позвала она отчаянно, заглядывая в пустые глаза.

Он смотрел на нее свысока, отстраненно и чуть брезгливо, действительно, как смотрят на какого-нибудь таракана. Разве такой, как Кил, сможет когда-нибудь полюбить ее? Разве есть меж ними что-либо общее?..

А потом он нагнулся в седле, наклонившись к ней, отчего ощущение холода многократно усилилось. Нагнулся и протянул узкую белую руку.

– Отдай камень мне, – сказал Кил ровным голосом, в котором она могла узнать тот голос, что слышала той ночью, когда он вышел к их костру там, в лагере ролевиков, но не тот, что разговаривал с ней после нападения воинов Эйлора.

– Кирилл, что с тобой случилось?!. – На ее ресницах повисла слеза, туманя взгляд, превращая мир в смазанную глупую акварель. – Что они с тобой сделали?

Она еще надеялась до него докричаться, но он оставался холоден. Тонко очерченная бровь немного приподнялась.

– Ничего. Я всегда был такой. Отдай мне камень и можешь уйти. Все закончится.

Боль полыхала перед глазами слепящими алыми вспышками и отдавалась в висках. «Все закончится…» – это значит, что ничего больше не будет. Она может уйти и навсегда позабыть обо всем. Жить привычной жизнь, ездить на ролевки или просто свернуться в клубочек под одеялом и спать, спать, спать… Хорошо бы заснуть так крепко, чтобы никогда не просыпаться…

Ресницы опять отяжелели.

Кил молчал, только протягивал к ней свою узкую ладонь в терпеливом ожидании.

«Все кончено, – подумала Лера, – все уже кончено».

Девушка сжала в руке камень. Он тоже был холодным и совсем неживым. Только камень – ничего большего. Пустяк, дешевка, каких полным-полно… Лучший выход – просто отдать его, а затем повернуться спиной и уйти. И забыть…

* * *

Тонкие ноздри Дэй затрепетали.

Эльфийка остро ощущала незримую вибрацию Глаза. Глаз звал, он стремился к своему хозяину и снова жаждал крови. Дэй тоже чувствовала кровь. Она почти ощущала ее на своих губах. Крови будет много, очень много, и реки выйдут из берегов, и пожары взметнутся до небес. Пора, пора изменить все в этом мире! Вернее, даже не изменить – вернуть в прежнее русло. Люди уже нацарствовались – хватит с них. Пусть теперь узнают свое место!

Эльфийка в нетерпении закусила губу. Глупая человеческая девчонка все медлила и ужасно раздражала Дэй самим фактом своего никчемного существования и тем, что на нее вообще мог польститься Кил. Это оказалось до странности болезненным. Дэй никогда и не думала, что испытает подобные чувства. Чем дольше дочь правителя рассматривала соперницу, тем меньше понимала Кила. Что он вообще нашел в этой робкой невзрачной человеческой самке? Дэй решила, что лично расправится с ней, и от этой мысли боль сразу сжалась в крохотный комочек. Да, это выход. Сначала она унизит девчонку, заставит прислуживать себе. А еще пусть помучается, глядя на гибель сородичей. Отец говорил, глупые люди почему-то очень чувствительны к таким вещам… Ну а потом можно будет, скажем, живьем содрать с нее кожу. Эльфийка нежно улыбнулась, представив эту привлекательную картину. Из кожи девчонки, кстати, выйдет отличная оплетка на рукоять меча Кила. Он непременно оценит такой подарок.

Тонкие ноздри снова вздрогнули, втягивая в себя студеный ночной воздух, в котором уже явственно ощущался запах грядущей крови… Ну почему же девчонка медлит!..

Эйлор искоса взглянул на дочь и причмокнул сухими сморщенными губами. Молодая еще, глупая, нетерпеливая. Ничего, мыслит правильно и, в общем, не безнадежна. Сам он тоже ощущал зов Глаза. Еще бы – даже старая застывшая кровь в жилах потекла немного быстрее. Пусть Дэй не думает, что все будет так, как решила она. Мала еще спорить со старшими. И Кил с так некстати проснувшейся человечностью ему, пожалуй, больше не нужен. Конечно, проблему удалось решить, но все это так хлопотно… Да и какой из Кила преемник и кто сказал, что Эйлору нужен преемник, – он еще поцарствует, еще наведет на земле свои порядки.

* * *

Лера чувствовала, что внимание эльфов сосредоточено на ней. Нет, она не ловила прямых взглядов – скорее ощущала на каком-то глубинном неосознаваемом уровне, чувствовала тяжесть в висках…

Эльфы! Сказочная мечта стольких толкиенистов!.. Какая горькая ирония! Видели бы ее сейчас товарищи по ролевой тусовке!.. Вот они – дивные эльфы. Холодные и абсолютно чужие, как с другой планеты. У камня, пожалуй, больше эмоций и сочувствия. И Кил… который уже не Кирилл… он тоже похож на вырезанную изо льда статую. И на серебряных доспехах его, похоже, морозные узоры. Что же с ним сделали? Неужели красивая эльфийка сказала правду и это его настоящее истинное лицо? Не может быть. Лера еще помнила его другим… Нет, тогда он не притворялся. Сомневаться в этом – значит предать и его, и себя. Как она могла снова едва не поддаться чужому воздействию?

Эльфы играют по старым правилам. Они не отняли у нее камень – значит, действительно не могут сделать этого по каким-то своим канонам. Как у вампиров – не заходи без приглашения, не бери, если не отдают. Значит, в этом их слабость. Значит, нужно быть сильной. А еще они – не люди, они не умеют меняться и не умеют любить и жертвовать. В сказке, чтобы разрушить их магию, ей пришлось бы совершить какой-то поступок. А что делать сейчас, в реальности?..

Луна тускло отражалась от покрытых изморозью доспехов Кирилла и его неживых застывших глаз. Было тихо – до ужаса тихо. Не шелестели на ветру деревья, не шуршала трава, не ржали похожие на призраков кони. Все эльфийское воинство казалось порождением странного бреда. Закрой глаза – и оно исчезнет.

Перекресток, луна, процессия эльфов… Лера когда-то читала о таком в книге… Ну конечно, сказка про верного Там Лина – рыцаря королевы эльфов. Девушка, освободившая Там Лина в сказке, крепко обняла его и не отпускала, во что бы ни превращала его королева – и в угрожающе шипящую гадюку, и в раскаленный кусок железа, – просто прижимала к себе, и никто не смог противостоять ее любви и ее жертве.

«А если я просто-напросто сошла с ума и всего этого нет на самом деле? Говорила же Маша, что я рехнусь со своими ролевыми играми и придуманной сказочной жизнью!..» – Лера сжала губы и едва слышно застонала. Нет, как бы там ни было, отступать уже поздно.

И она, сама едва понимая, что делает, за пояс потянула к себе Кирилла.

Глава 8
В объятиях смерти

В сказке про Там Лина рыцарь сам упал с коня, едва девушка к нему прикоснулась. Однако этот фокус в реальности оказался неосуществим, по крайней мере, у Леры он не получился. Конь Кирилла, испугавшись ее порывистого жеста, взвился на дыбы, и она едва избежала страшной участи быть растоптанной его копытами.

Девушка изо всех сил вцепилась в Кирилла и неожиданно для себя оказалась перед ним в седле.

Ситуация переменилась и оказалась такой благоприятной, что Лера не смогла ею не воспользоваться. Припав к груди Кирилла и чувствуя сквозь легкую одежду арктический лед его доспехов, она впилась поцелуем в холодные губы. Так или иначе – цель достигнута. Поцелуй разрушит чужие чары и вернет того Кирилла, которого Лера успела узнать и полюбить. Эта простая магия – самая сильная магия на свете, и в голове девушки промелькнула мысль, что, если бы она делала ролевую игру по мотивам собственной жизни, именно такой поцелуй стал бы решением сложного квеста. Открывая глаза, зажмуренные в ожидании чуда, она точно знала, что встретит теплый и любящий взгляд.

Но Кирилл по-прежнему смотрел на нее холодными глазами Кила. Ничто не изменилось в этом безмятежном прекрасном лице, больше всего похожем на вырезанную из белоснежной бумаги маску. А потом плечо девушки сжала тяжелая рука. Лера поморщилась от боли, но Кил если и заметил это, то вовсе не счел нужным хоть немного ослабить хватку. Придерживая одной рукой Леру, он повернул коня и направил его в сторону, где среди торжественной процессии застыли Эйлор и его дочь. Тусклый звездный свет отражался в броне правителя. Лера вгляделась в панцирь и вздрогнула: он казался живым и отдельные пластины хаотично передвигались, вызывая ассоциацию с чем-то очень неприятным. Заметив ее взгляд, Эйлор снял с груди одну из пластин, и девушка поняла, что это – огромный жук. Он лениво перебирал тонкими лапками. Лера почувствовала тошноту. До чего же отвратительно!.. Она поспешно отвернулась – лучше уж не видеть!..

– Повелитель, – склонился перед Эйлором Кил, – к моему бесконечному горю, я принадлежу к вашему народу по праву сердца, а не по праву рождения. Однако мой позор позволяет мне сделать то, что недоступно ни одному из твоих подданных. Это человеческое существо не отдает Видящий Глаз, но я могу взять его силой, ведь ограничения, наложенные на эльфов, не касаются меня. Позволь же, повелитель, сделать так, как я сказал, и наказать строптивую девчонку.

Дэй смотрела на Леру, не скрывая торжества. Она, как никогда, была похожа на довольную, объевшуюся чужой сметаной кошку. Так и казалось, что за тонкими алыми губами вот-вот сверкнут белоснежные остренькие клычки.

– Ну что, убедилась? – спросила она презрительно. – Или будешь по-прежнему верить в своего прекрасного принца?.. Когда все будет кончено, я скормлю твою печень своим собачкам.

Эльфийка коротко свистнула, и из темноты возникла огромная черная собака. Если бы Лера верила в адских гончих, то ни на миг не усомнилась бы в природе пса. Его глаза сверкали алым, а из чудовищной пасти на землю капала слюна. Страшнее зрелища девушка еще не видела.

Правитель народа холмов чуть заметно наклонил увенчанную короной голову.

– Забери Глаз, а девчонку убей, – прошелестел его глухой надтреснутый голос.

Лера в последней надежде взглянула на Кила. Еще оставался один-единственный шанс, что он, как случается это в приключенческих фильмах, просто притворяется послушным эльфом и вот сейчас спасет любимую и уничтожит всех ее врагов.

Должно быть, Кил не смотрел приключенческих фильмов, потому что глаза оставались холодными и беспощадными. Лера поняла, что находится в объятиях у самой смерти, и легче умолить безжалостную старуху с косой, чем этого… нечеловека.

Холод давно разлился по Лериному телу. Он, а еще безнадежность заполняли девушку целиком. Конечно, она не хотела умирать, но даже хуже мысли о смерти оказалась горечь того, что ее убьет тот, кого она, нежданно для себя самой, успела полюбить так сильно, что собственная жизнь вдруг потеряла значение.

– Что они сделали с тобой, Кирилл, – повторила она и заплакала, уткнувшись ему в грудь.

Он пошевелился, и Лера замерла в ожидании неминуемой боли. Интересно, это очень больно, когда тебя убивают?.. Слезы замерзли на лице, и от ледяных дорожек стянуло кожу. Наверное, не больнее, чем когда тебя предают…

Она уже приготовилась к удару и вздрогнула, когда плеча едва ощутимо коснулась его рука, скользнула на лопатки, словно лаская. И тишина… Боль так и не пришла.

Недоумевая, девушка подняла заплаканное лицо. Кирилл смотрел на нее с нежностью и болью.

– Лера, зря ты пришла, – проговорил он едва слышно. Казалось, застывшие губы едва слушаются его, но в глазах растаял лед и лицо Кирилла снова казалось живым, настоящим.

Это странно: поцелуй не помог, помогли слезы и… нежность? любовь? жалость?..

– Я пришла потому, что все равно не смогла бы без тебя. Понимаешь? – Она тоже едва могла говорить. От пережитого потрясения девушку трясло.

Кирилл кивнул:

– Теперь я, кажется, понял.

Они смотрели только друг другу в глаза, и на целую минуту… на долгую счастливую минуту Лера забыла о выстроившейся колонне эльфов.

– Ну что же, правитель, похоже, твой план провалился! – послышался за спиной знакомый насмешливый голос. – Ты слишком стар и без своего Глаза не способен уже ни на что! Пришло время взять власть в свои руки! Вы слышите! – Голос эльфийки окреп и теперь, кажется, звучал сразу со всех сторон. – Я, Дэй, беру власть в свои руки и отныне буду командовать вами! Мы справимся и без Видящего Глаза! Я поведу вас войной на людей, и мы обратим их в ничто, втопчем в землю, размешаем с пеплом! Мы упьемся их кровью! Слышите меня!

Голос крепчал, превращаясь в могучий ураган, от которого протяжно, словно всхлипывая, застонали деревья. Ветер оплетал Леру и Кирилла плотным коконом, закручивал в черную воронку, белоснежный конь под ними тревожно и отчаянно ржал, словно моля о помощи.

– Но прежде чем мы пойдем, я рассчитаюсь кое с какими долгами, – продолжала эльфийка. – Ну и пусть Глаз не достанется мне! Убить девчонку мне не помешает никто!

Лера оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить, как с тонких пальцев Дэй сорвалась черная бабочка, при виде которой девушку отчего-то охватил ужас. Бабочка, медленно махая широкими угольно-черными крыльями, летела к ней прямо через ветер, разрезая его, словно остро отточенный нож режет масло.

– Не стоило делать этого. Ты еще маленькая и ты дура, – услышала Лера скрипучий голос Эйлора и только успела удивиться его словам и подумать, что на этот раз смерти не избежать, как почувствовала резкий толчок и упала на землю.

И в тот же миг Кирилл тоже стал падать с коня. Ровно посреди его лба, похожая на татуировку, застыла черная бабочка.

– Нет! – закричала Лера, уже понимая, что произошло.

Кирилл спас ее, оттолкнув в последний момент, для того чтобы самому принять смертельный удар.

– Нет!

Он падал очень медленно, и время вокруг, казалось, остановилось. Застыло и не билось сердце в груди, окаменело искаженное яростью лицо Дэй и все такое же непроницаемое лицо Эйлора, все изрезанное глубокими морщинами, с глазами, полуприкрытыми тяжелыми, словно каменными, веками. Даже ветер замер.

Лера успела подхватить Кирилла, не дав его голове удариться о землю, и тут реальность дрогнула, словно раздвигалась туманная завеса между мирами, – тот, где восседали на конях молчаливые эльфы, стал истончаться, выцветать и, наконец, совсем пропал, а перед Лерой появился обычный перекресток. Прямо на девушку, слепя огромными раскосыми глазами, неслось чудовище… Нет, это машина; шофер, заметив Леру, изо всех сил нажал на гудок, и автомобиль, вильнув, понесся дальше.

Эльфы исчезли, словно их и не было. Но где же Кирилл?..

Он лежал у ее ног бездыханный, а на переносице темнело похожее на бабочку пятно.

Начал накрапывать дождь, смывая с лица соленые слезы.

– Кирилл, Кирилл, – повторяла Лера, склонившись над его телом.

Она еще не знала, что бывает так тяжело. Нет, не в сказке, не в рамках отведенной роли, а в реальной жизни. И Лера отдала бы что угодно, лишь бы все можно было исправить…

Длинные ресницы дрогнули, и глаза Кирилла раскрылись.

Он изумленно посмотрел на Леру, потом приподнялся на локте и огляделся.

– Что случилось? – наконец спросил он.

Лера стояла перед ним на коленях, по ее лицу текли дождевые струи, но девушка улыбалась во весь рот, не думая о том, что может выглядеть глупо.

– А правитель… – Кирилл нахмурился.

– Я не знаю, что случилось, – ответила Лера, прижимаясь щекой к его мокрой одежде… Интересно, когда серебряные латы успели превратиться в серую, уже изрядно промокшую водолазку и светлые, выпачканные в грязи джинсы?.. – Я видела черную бабочку, а потом ты загородил меня собой и… и все исчезло, а мы оказались здесь… Ах да, Эйлор или как его там говорил что-то про глупость своей дочери…

Кирилл обнял девушку за плечи, еще плотнее прижимая к себе.

– Кажется, понимаю, – задумчиво проговорил он. – Бедная Дэй, боюсь, ее ждет хорошая порка…

– Но почему, что она сделала? – Лера с любопытством взглянула в любимое лицо.

– Она? Она спасла все человечество, – еще более непонятно ответил Кирилл, но, заметив недоуменный взгляд, снизошел до пояснений. – Я – один из них, и я был готов отдать свою жизнь за человека… за тебя, и эта жертва закрыла для эльфов вход в человеческий мир, если не ошибаюсь, лет на пятьсот. В общем, получилось, что Дэй сослужила людям хорошую службу.

Лера хотела спросить, что же будет потом, через пятьсот лет, но промолчала – не стоит загадывать на столь далекое будущее, а еще пришло время подумать о себе, ведь заслужила она, в конце концов, хоть немного личного счастья?..

– Только вот что странно, – задумчиво добавил Кирилл, ощупывая свое тело так, словно он сомневался в собственной материальности. – Кажется, я еще жив. Но почему?..

Лера обняла его и помогла подняться. Он казался очень слабым, беспомощным, как заблудившийся в ночи котенок, и Лера подставила ему свое плечо.

Так, обнявшись, они дошли до ее подъезда. Здесь девушка остановилась и сунула руку в карман джинсов, отыскивая ключ. Но вместо ключа пальцы наткнулись на что-то холодное. И вот уже камень снова лежал на ее ладони, мертвенно поблескивая в свете фонаря.

– Видящий Глаз… – завороженно произнес Кирилл, протянув руку, и Лера вдруг испугалась: а что если Дэй права, что если он обманывает ее и хочет сам захватить власть и…

Кирилл резко отдернул пальцы, словно наткнувшись на невидимое препятствие.

«Нет», – остановила себя девушка и едва не рассмеялась от облегчения – она поверила Кириллу даже там, на перекрестке миров, а теперь едва ли не сдалась, когда все так удачно и благополучно завершилось.

– И что теперь с ним делать?.. – спросила Лера, чувствуя омерзение. Ей хотелось избавиться от этого предмета как можно скорее, будто на ладони у нее сидело отвратительное насекомое.

– Бросим в воду, – решительно сказал Кирилл. – Без хозяина он не опасен, никто не воспользуется им, кроме эльфа. А за пятьсот лет нанесет столько ила, что Глаз и не найдешь.

Он едва стоял на ногах, но, кажется, рвался уничтожать камень, не теряя ни минуты.

Лера покачала головой:

– Только не сейчас. Ты еще слишком слаб. Обещаю, завтра же с утра бросим его в Москву-реку… Я думаю, не случится ничего страшного, если камень пробудет у нас одну ночь. Ну хочешь, он будет храниться у тебя?

С этими словами девушка протянула Глаз Кириллу, но тот отпрянул.

– Нет. Лучше, если он не попадет мне в руки… Я слишком долго жил среди эльфов… – пробормотал парень. – Хорошо, – он тяжело вздохнул, – отнесем его сегодня в дом, но пусть он лежит там не более одной ночи.

Видя состояние Кирилла, Лера поспешно сунула Видящий Глаз в карман и наконец достала ключи и отперла дверь подъезда.

Они поднялись в квартиру, и Кирилл смог наконец смыть с себя грязь.

– Интересно все-таки, а почему эти эльфы не такие, как их представляют ну… мои друзья-ролевики? – задумчиво спросила Лера, когда парень вышел из душа, завернувшись в большое розовое махровое полотенце. Полотенце было, конечно, Машино, но Лера не сомневалась, что подруга простит.

– А какими вы себе представляете эльфов? – удивился Кирилл, подходя к полке с книгами.

– Изящными, ловкими, добрыми, утонченными… – тут же выдала Лера. – Половина ролевиков называет себя эльфами, а другая половина считает себя такими втайне и придумывает что-то другое только для того, чтобы их не обвинили в массовости.

– Странно, – Кирилл усмехнулся, – а я думал, ты читаешь книги. Вон у тебя на полке ирландские саги. Я проглядел их еще вчера, и вот там-то эльфы гораздо больше соответствуют действительности. Ирландцы называли их сидами и боялись совсем не зря… Но это, в общем, неважно. Лучше иди ко мне.

Лера, замирая, приблизилась. Его губы коснулись ее, и ей показалось, что сама Вселенная открывает им свои объятия.

Лера проснулась, как будто ее кто-то толкнул, и оглянулась в поисках Кирилла. Его рядом не было. Приподнявшись на локте, девушка тревожно вгляделась в предутренний сумрак.

Кирилл стоял у столика – там, куда девушка бросила ключи и камень…

Лера похолодела: парень склонился над Глазом и, не отрываясь, глядел на него. Сначала она думала окликнуть Кирилла, но смутилась: наверняка ему не понравится, что она видела его в минуту слабости… А еще… еще, наверное, он сам должен сделать для себя выбор. Разве она мечтала о слабовольном парне?..

Закусив губу, Лера терпеливо ждала. Время тянулось ужасно медленно. Но наконец Кирилл резко отвернулся, так и не дотронувшись до Глаза, и подошел к кровати.

– Спи, все хорошо, – тихо прошептал он, целуя Леру в висок, и она, с облегчением вздохнув, действительно уснула.

Когда Лера проснулась во второй раз, солнце давным-давно заглядывало в комнату, и в его луче плясали мелкие пылинки. Откуда-то с кухни доносился непонятный шум. Кирилла рядом опять не было.

Девушка встала и, накинув махровый халат, поспешила на поиски. Увиденная картина едва не заставила ее расхохотаться. Кирилл шаманил вокруг неподключенного в розетку электрочайника, безуспешно пытаясь нагреть воду.

– Странно, – бормотал он, делая действительно странные пассы руками.

Глядя на это, Лера все-таки хихикнула. Кирилл удивленно на нее оглянулся.

– Не понимаю, – пожал плечами он, – а раньше работало…

– А ты попробуй по-другому, – порекомендовала Лера. – Вон там видишь провод… ну штука такая длинная торчит. У нее на конце – штырьки, это называется вилкой. Так вот, воткни эту вилку вон в те дырочки в стене… в розетку то есть.