Текст книги "Навигатор счастья"

– Ему нужна помощь, – после продолжительного молчания негромко, но решительно заявила Юля.

– Придется разбираться, – Алиса нагнулась и почесала за ухом Чуда.

Спорить с ними обеими Олег уж точно не мог. Девочки решили – значит, придется действовать.

– И мы не должны рассказывать о том, что происходит, – напомнил он, подразумевая возможное участие инициатов в этой так называемой игре.

– Согласна, – кивнула Алиса.

Олег взглянул на часы: завтрашние занятия никто не отменял.

– Ну что же, пора спать, завтра продолжим, – предложил он. – На время лекций пусть ваш Влад посидит взаперти в общежитии, а потом надо найти ему надежное убежище.

Девушки согласно кивнули.

Волков уже собирался закрыть окно поиска, как вдруг заметил в углу страницы рекламу фирмы, занимающейся услугами оцифровки. Имеет ли она отношение к делу, не понятно, но Олег на всякий случай перешел на ее сайт и сохранил себе ссылку. Мало ли, вдруг пригодится. Конечно, удача – птица вольная, но Волков не сомневался в том, что везет лишь тем, кто не пренебрегает мелочами, а самые удачные совпадения бывают очень тщательно продуманы и подготовлены.

На этом девушки отправились в комнату к Алисе, а Олег, приняв душ, улегся на кровать и, прежде чем заснуть, минут пять думал о новом знакомом, свалившемся им на голову, словно снег. Нельзя исключать вероятность того, что это проверка для них самих. Как и то, что это вовсе не проверка и дела весьма и весьма серьезны.

Черт бы побрал инициатов с их склонностями к экспериментам!

На этой мысли Олег все же заснул.

А утром выяснилось, что таинственный молодой человек исчез, умудрившись как-то пройти мимо бдительной охраны общежития. На подушке осталась лишь короткая записка. Волков перечитал ее несколько раз, чтобы ничего не упустить.

«Спасибо за помощь! Не хочу втягивать вас в неприятности. Постараюсь разобраться сам. Было очень приятно познакомиться. Влад».

И ни словом больше.

Ну что же, он сам ушел, и, возможно, это к лучшему. Как говорил один известный исторический персонаж: нет человека – нет проблемы[3]3
  Данное выражение: «Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы» приписывается И. В. Сталину.


[Закрыть].

4. Искусство уклонения

Эту ночь я снова провел неспокойно. Теперь меня взялись обучать приемам рукопашного боя. Очевидно, несложным, но я и этого не умел. Вывернуться из захвата, выбить из руки оппонента оружие, уйти от удара, сгруппироваться при падении. Уже немало… если это придется применять. А по вчерашнему опыту я очень даже подозревал, что придется. Если вчера меня научили уходить от погони и тут же эту погоню устроили, значит, скорее всего, по правилам этой дурацкой игры сегодня ждет рукопашная. А дальше что?.. И еще – к чему это, ради каких целей?

В голове бродили разные мысли.

Может, если залечь на дно и все же столкнуть в реку машину, меня оставят в покое?.. И я вдруг отчетливо представил свои унылые серые будни. Институт, где я всегда останусь странным типом, книги и игры, заменяющие мне все. Дни будут идти за днями, монотонно и неотвратимо, как падающие на голову узнику капли. Была такая изощренная пытка. В конце концов эти капли, заставляя пытаемого страдать, пробивали его голову. Так, очевидно, случится и со мной. Со временем я окончательно переселюсь в свою воображаемую вселенную, а в реальном мире ничего не будет происходить – ни-че-го. Это же страшно, когда с человеком ничего не происходит. Когда его жизнь похожа на стоячую воду, в ней естественным образом возникает тина и начинает пованивать.

А что, если игра – это мой единственный шанс? Шанс что-то действительно изменить и измениться? Опасность лишь придает остроты. Вчера мне в вены словно ввели раствор адреналина. Уходя от погони, нарвавшись на засаду или встретившись с необыкновенной девушкой Юлей, я чувствовал нечто такое, чего не ощущал еще никогда. Сердце билось особенно часто, и даже воздух казался слаще. Наверное, рано вот так сразу бежать при первой же опасности. Можно сначала приглядеться, не особенно рискуя… соблюдая разумную осторожность. И нужно узнать, что же случилось с тетей, возможно, найти ее убийцу и отомстить. Тете Вике это понравилось бы… Она всегда пыталась меня разбудить, и вот, как ни парадоксально, ей удалось это после смерти. Все-таки мне повезло с тетей, она совершенно необычный человек.

Проснувшись в чужой комнате, я осмыслял все это минут пять, а потом принял душ, удивившись роскошным условиям общежития, на которые вчера от усталости и под воздействием стресса не обратил особого внимания, быстро натянул на себя одежду, накорябал прощальную записку и выглянул в коридор. Вроде никого. Пора уходить. Я решил рискнуть, но это вовсе не значит, что нужно подвергать опасности своих новых знакомых. Судя по обстановке в комнате, это детки богатеньких родителей, не знающие забот и проблем. И общежитие у них элитное, как какой-нибудь пятизвездочный отель, и институт, готов спорить, блатной. Не МГИМО и не МГУ, но наверняка что-то новомодное и крутое. Вряд ли мои новые знакомые сталкивались с чем-то серьезнее скуки. Нет, они мне, в любом случае, не помогут.

Где-то в груди кольнуло воспоминание – хрупкая светловолосая девушка, отважно бросившаяся на здоровенного парня в самый критический момент… Да, и богатенькие способны на благородные поступки. Юля… Имя казалось карамелькой на языке, от него во рту становилось немного сладко. Нет, я не имею права портить ее жизнь, мне нет места в ее жизни. Ни в ее жизни, ни в жизни ее подруги с необычными глазами. Обе девушки пришли мне на помощь не раздумывая. И ценность этого поступка повышалась из-за их мажористости… Нет, это даже смешно – представить меня рядом с ними. Значит, нужно уйти.

На тумбочке лежал пропуск на имя Юлии Красицкой, и я сунул его в карман: вероятно, это поможет выйти без всяких вопросов. А Юля потом разберется, восстановит как-нибудь.

Было еще раннее утро, однако в коридоре уже показались студенты. Кто-то косился на меня. Не удивительно. Мрачный, в потрепанной куртке, я наверняка плохо вписывался в атмосферу этого благополучного гламурненького общества. «Как ворона среди голубей», – подумал я, и этот образ мне неожиданно понравился. Прикинувшись, будто в упор не вижу любопытных взглядов, я спустился на первый этаж. Ага, турникеты. Так я и думал.

Я приложил пропуск, турникет пискнул, зажглась зеленая лампочка. Отлично, можно уходить. Я уже почти дошел до двери, когда дорогу неожиданно загородил амбал в униформе охранника.

– Я тебя не знаю, – послышался низкий голос, и на меня уставились сканирующие глаза, принадлежащие скорее не живому человеку, а роботу из кибервселенной.

Сердце дрогнуло, а внутри будто натянулась стальная струна. И страшно, и как-то неожиданно приятно, волнующе.

Может, это та самая проверка новообретенных навыков рукопашного боя?.. Но, оценив комплекцию амбала и сопоставив ее с собственными параметрами, я вдруг подумал, что предпочел бы отложить испытания. В свете некоторых обстоятельств собственные шансы показались мне не слишком высокими. Вот бы сейчас вырубить его легким хуком, как делают это парни в боевиках. Было бы здорово: короткий, без замаха, удар в челюсть – и туша с грохотом падает на пол, а рефери объявляет безусловную победу Владислава Астова. Ура! Цветы и аплодисменты.

Эта картинка показалась такой яркой и забавной, что я улыбнулся.

– Ты кто такой? – повторил охранник, и по тому, как напряглись его мышцы, я понял, что кое-кто тут, пожалуй, прошел школу рукопашного боя не сегодня ночью и, возможно, гораздо лучше умеет управляться со своим телом.

Во рту стало полынно-горько. Ну вот, только расхрабрился… Думал, что справлюсь с реальностью, а она прет на меня стокилограммовой тушей с бесстрастными киберглазами.

И в этот момент на мое плечо легла чья-то рука.

– Вить, ты что, ополоумел? – послышался приятный девичий голос. – Зачем новенького пугаешь?

Я скосил взгляд. Рядом стояла невысокая девушка с мелкими чертами лица и шапкой черных, коротко остриженных кудрей, неукротимо топорщащихся во все стороны. Совершено незнакомая девушка. В целом симпатичная и бойкая, такие никогда меня не замечали.

– А, новенький, – охранник явственно расслабился. – Сразу так бы и сказал.

Он вернулся в свою стеклянную будку.

– Пойдем, – шепнула черноволосая.

Я выдохнул и последовал за ней. Что еще за сюрприз?..

Мы вышли из стеклянных дверей, и я жадно вдохнул свежий ветер. А действительно, как мне и помнилось, воздух стал острее и слаще… Он изменился. Или это изменился я сам?..

– Я Ника, – представилась спасительница, подавая для пожатия ладошку, и засмеялась: – Да не смущайся так, я никому не расскажу.

– Правда? – я в легком недоумении пожал протянутую руку. – Я Влад. А можно спросить, что именно ты не расскажешь?

– Ничего! – Ника заговорщицки подмигнула. – Говорю же: не смущайся. Видела я тебя вчера с Юлей. Все имеют право на личную жизнь.

Вот ведь черт! Она прямо намекала на то, что у меня что-то с Юлей… Я даже открыл рот, чтобы возразить, но в последний момент решил поступить иначе.

– Ты и вправду не говори, пожалуйста, – вместо этого заявил я. – У вас такие строгие правила…

– Это точно! – усмехнулась девушка. – Ну, бывай. Теперь тебя Витя запомнил, у него глаз-алмаз, так что, если что, можешь не беспокоиться.

Она махнула рукой и быстро зашагала прочь.

«Надо было передать через нее пропуск», – опомнился я, осознав, что сжимаю в руке пластиковый прямоугольник, но почему-то не окликнул Нику и, напротив, сунул пропуск в карман куртки.

Вывести машину со стоянки не составило никакого труда – никто уже не пытался меня остановить. Вроде благоприятный знак. «Должна же в жизни быть полоса везения, – думал я, двигаясь в потоке машин, – почему бы не сейчас?..» Сейчас она очень кстати.

Путь до дома также оказался благополучным. Я пытался обнаружить, не идет ли за мной слежка, несколько раз останавливался и приглядывался, пару раз резко уходил направо из крайнего левого ряда и нырял в узкий, как кишка, переулок. Раньше мне такие выкрутасы и не снились… Смешно, именно со снов все и началось. Со снов и фантазий… А если я и сейчас сплю? Вдруг все, что происходит, не по-настоящему? Что делают, когда хотят взять управление сном на себя? Вроде смотрят на свои руки. Руки как руки, и от щипка становится больно. Нет, наверное, это все же не сон. А если и сон, то такой правдоподобный, что лучше вести себя по-умному.

Зазвонил мобильный.

– Влад! Где ты был всю ночь? – волновалась мама.

– Э-э-э… – я замялся. – У друзей. Извини, не предупредил.

– Ну, конечно, – рассердилась мама. – Позвонить у тебя времени не нашлось. Наверняка был очень занят.

Ее даже не смутило, что обычно таких друзей, у которых я мог бы остаться на целую ночь, у меня не было. Люди часто не слишком внимательны друг к другу.

А с тем, что я был занят, она угадала. Знала бы еще, чем именно… Нет, лучше пусть уж не знает.

– Сидели всю ночь в онлайн-игре. Я права? – предположила мама и, не дожидаясь ответа, поскольку в отношении меня вариантов не предполагалось, продолжила: – И что с тобой делать?

– Простить и дать что-нибудь вкусное, – предложил я.

Мама вздохнула.

– Смотри в институт не опоздай.

– Конечно! – соврал я.

Мама и отец на работе, сестрица в школе – никто не уличит.

Идти в институт я даже не собирался, но не говорить же об этом маме, которая не представляет себе ничего страшнее прогула занятий.

А вот я теперь представляю.

На этой благой мысли я добрался до своего квартала и остановился, не доезжая до дома. Совсем нелишне проверить. Вдруг впереди ждет нечто вроде сюрприза, как называли в «Винни Пухе» засаду.

Пройдя немного по улице, я не стал сразу заходить за угол дома, а сделал большой крюк за деревьями. И очень правильно: неподалеку от подъезда торчала подозрительная компания. И одного из этих типов я узнал. Лопоухий. Вот и засада. Значит, вчерашние приключения продолжаются.

Итак, путь домой был отрезан. Пройти мимо этой группы незамеченным получилось бы только в плаще-невидимке. «Это следующий этап. Возможно, потом меня научат становиться невидимым», – хмыкнул я, и сам подивился тому, что еще способен на шутки. Глядишь, скоро вообще суперменом сделаюсь. Эдаким Джеймсом Бондом. Буду стрелять в прыжке, скалиться фирменной улыбкой и покорять сердца девушек.

Глупо!.. Я пару раз встряхнул головой, чтобы вытрясти из нее ненужные мысли. Вот опять меня несет в привычную колею – выдумывать вместо того, чтобы что-то делать. А выход, тем не менее, искать требовалось.

Я машинально засунул руку в карман джинсов и, вытащив связку ключей, в раздумье принялся вертеть их на пальце. И тут меня будто стукнуло. Спасение у меня буквально в руках. Когда-то тетя оставила мне ключ от своей квартиры. «На всякий случай», – так она сказала. Конечно, следует немедленно поехать туда. Во-первых, чтобы укрыться от преследователей, а во‑вторых, неплохо бы осмотреться: вдруг там найдутся какие-то зацепки. Непонятно, с чего это простое решение не пришло мне в голову еще вчера?..

Спустя еще минут двадцать ключ натужно поворачивался в замке тетиной квартиры.

Ну вот, дверь открыта. Я на миг задержал дыхание.

Входить было немного стремно. Не знаю, ну, как в комнату, где лежит покойник. Воздух в коридоре был спертым. Сразу чувствуется, что давно не проветривали.

Шагнув в сторону комнаты, я споткнулся о брошенные на пороге туфли, и к горлу подкатил комок. В этом была вся тетя: слишком непоседливая и живая, она предпочитала держать дом «в художественном беспорядке». На практике это означало, что только тетя Вика могла найти нужную вещь в своем доме, а посреди гостиной порой обнаруживались самые неожиданные предметы, скажем, прислоненная к креслу запаска. Раньше этот дом всегда был полон звуков и суеты, а сейчас, лишившись хозяйки, словно сам умер.

Я разулся и прошел в комнату, всей кожей ощущая эту мертвую звенящую тишину. Все было так же, как при ее жизни. Вот в шкафу, за мутноватым от старости и пыли стеклом, моя фотография. На снимке мне восемь лет. Серьезный мальчик, наверное, даже слишком для своего возраста. Брови слегка нахмурены, и глаза грустные… Прошлое затягивало меня в свою черную воронку. Перед глазами встала драка в школе. И слова учительницы: «Влад, ты очень странный». «Да он просто чокнутый!» – с готовностью отозвался тот, кого я считал своим другом.

Телефонный звонок прозвенел за спиной, словно выстрел.

Я очень медленно оглянулся. Старый аппарат, невероятный уже раритет с крутящимся диском, который тетя Вика зачем-то упорно продолжала использовать, захлебывался трелями звонков.

Брать или не брать? Что, если это мои преследователи? Или, может быть, те, кто устроил эту странную игру? Вдруг кто-то сейчас все мне объяснит? Было бы очень кстати.

Телефон не замолкал, и я все же поднял трубку.

– Вика! Ну наконец! – послышался оттуда низкий мужской голос. – Ты что, хочешь, чтобы меня удар хватил? Вот негодница!

Разочарование и облегчение накрыли меня одновременно.

Звонил всего лишь Петр Илларионович, один из старых тетиных друзей. Мы встречались с ним у нее в квартире. Он всегда молодился и любил сыпать сомнительными шуточками, но тетя, похоже, его обожала. Думаю, у них когда-то был страстный роман.

– Петр Илларионович, это не тетя Вика, – отозвался я, присаживаясь на весьма потертый подлокотник дивана, помнившего еще мои детские игры.

– Владик? Будь здоров, Владик. Позови, пожалуйста, тетю Вику. Я до нее уже неделю не могу дозвониться.

Я похолодел. Ну да, из-за суеты и, главное, странности происходящего мы все совсем позабыли о Петре Илларионовиче. По крайней мере, я не вспоминал о нем до нынешнего момента. На похоронах его, кажется, тоже не было. Значит, он просто не знает о случившемся, для него тетя Вика до сих пор жива, и что самое скверное, именно мне надлежит стать скорбным вестником. Есть такие в греческих трагедиях. Они появляются на сцене и мрачно изрекают сообщение о чьей-нибудь смерти. Статисты, воплощающие в себе неумолимую судьбу.

– Петр Илларионович… – я замешкался.

И он вдруг понял, из трубки донесся какой-то сдавленный звук.

– Что-то с Викой? – он явно пытался контролировать голос, но по легкой вибрации в тоне я понял, что для него это страшный удар. – Влад, ну не молчи же!

– Ее нет дома, – выдавил я из себя с усилием, а потом добавил: – И, кажется, уже не будет.

Может, не самая лучшая манера сообщать дурные вести, но уж извините, как умею.

– Она в больнице? Я хочу к ней поехать! – не замедлил отреагировать Петр Илларионович.

Ну вот, не нужно было мямлить. Он, конечно, неправильно меня понял, и теперь еще придется объясняться.

– Она на кладбище, – ответил я, понимая, что навряд ли смогу испортить ситуацию еще больше.

Тетин поклонник помолчал, осмысливая полученную информацию.

– Влад, – наконец сказал он напряженным голосом. – Я живу неподалеку. Пожалуйста, загляни ко мне.

А теперь придется на бис рассказывать про странную тетину смерть и, не дай бог, наблюдать, как из глаз Петра Илларионовича катятся скупые слезы утраты.

– Влад, очень тебя прошу. Твоя тетя была единственным близким для меня человеком. И еще… она оставила кое-что для тебя…

Вот с этого, если честно, и нужно было начинать.

– Хорошо, я приеду, – пообещал я и принялся записывать адрес, который диктовал мне Петр Илларионович.

* * *

Он скрылся! Юлю ужасно разозлила эта детская выходка. Недаром этот мерзкий хмурый тип так не понравился ей вчера. Нацарапал дурацкую записку – всем спасибо, все свободны – и смылся. А еще пропуск прихватил. Теперь придется как-то изворачиваться. Просто так пойти и заявить об исчезновении пропуска невозможно – сразу целое дело раздуют, придется объяснять, что, кто, зачем и почему. Наше тайное общество в опасности – и так далее. Наверное, зря она притащила сюда этого Влада.

– Забей, – посоветовал Олег, – наверняка он просто не хотел втягивать нас в неприятности. А что, нормальный поступок. Вполне мужской.

– Глупый поступок, – вздохнула Алиса. – Видела я вчера эту воронку… – девушка невольно поежилась. – Там что-то серьезное. Он один не справится.

– И что будем делать? Ринемся спасать вопреки его собственному желанию? – уточнил Волков, слегка нахмурившись. – Но куда? Он нам никаких контактов не оставил. Так, Юля?

– Да пусть идет, куда хочет, – Юля запахнула на груди пальто. – Ничего он не оставил, и не надо. Пусть сам свои проблемы решает. Всё. Забыли. С пропуском бы только уладить…

– Сейчас что-нибудь придумаем, – пообещал Олег, похоже, довольный, что разговор свернул с опасной темы. – И вправду, не нужно никого посвящать в то, что произошло вчера. Мало ли…

Алиса молчала, и Юлю посетило нехорошее предчувствие, что просто так подруга не остановится. Наверняка полезет искать этого Влада в мире снов и еще черт знает в какие неприятности вляпается.

Вопрос с пропуском решился очень просто: Олег отдал Юле свой, а сам гордо ходил по одноразовому проездному на метро – и без всяких проблем, турникет каждый раз услужливо, даже заискивающе, как казалось Юле, пищал и открывался. Глядя на это, Юля даже немного завидовала Волкову. Вот у кого ярко выраженный дар, а у нее что? Руками поводить, пошептать, как бабка, и ничего эффектного. И все же иногда дар целительства бывает очень кстати. Например, вчера…

Юля искренне собиралась выкинуть вчерашнее приключение из головы, но почему-то не получалось. Так бывает всегда: когда сознательно не хочешь о чем-то думать, оно упорно лезет тебе в голову, причем в самые неподходящие моменты.

– Красицкая, мне кажется, вы меня не слышите, – Вадим Петрович Мельников, ведущий предмет с нейтральным названием «теория знаний» и очень едким содержимым, остановился перед Юлей.

Девушка смутилась, словно преподаватель прочитал ее мысли. Кажется, он этого не может… или все-таки может?

– Вы вернулись, вот и хорошо, – Мельников улыбнулся и поднялся на кафедру. – Итак, я готов предложить вам новую игру.

От этого слова Юля вздрогнула. Не может быть таких совпадений!

Аудитория затихла, по опыту зная, что Вадима Петровича нужно слушать очень и очень внимательно, мелочей в том, что он говорит, не бывает. Красицкая окинула взглядом соседей. По сравнению с первым курсом студентов стало значительно меньше. Именно тогда отсеялась большая часть, проявившая слабину, не выдержавшая постоянной гонки. Сейчас их осталось немного. Двадцать семь человек. Но директриса недаром любила пословицу про количество и качество. Юля уже поняла, что инициатам не нужно много людей, им требуются компетентные, мобильные и, видимо, невозмутимо спокойные.

– Игра, – продолжил после паузы Мельников, – которая принесет счастливчику сразу пятнадцать баллов. Это неплохо, согласитесь. И у тех, кто находится в конце списка успеваемости, есть отличный шанс. Если все готовы меня услышать, продолжим.

Тишина стояла такая, что звенело в ушах. Юле даже показалось, что она слышит поскрипывание ветки, льнущей к стеклу пятернями желто-коричневых листьев, словно в последней надежде шепчущей: «Впустите! Впустите!»

– Сейчас я подумаю о предмете. Громко подумаю. Ваша задача принести мне его. Всем понятно? – Мельников, опершись холеными руками о кафедру, оглядел аудиторию.

– Вадим Петрович, – подняла руку Марина, специализирующаяся, как и Олег Волков, на электронных системах, – но это неравные условия! Мысли умеют читать только немногие из нас!

Мельников посмотрел на свои пальцы, Юля знала, что они у него, как всегда, в идеальном порядке, и только после этого ответил:

– Разве я просил вас высказаться по поводу условий игры? Вопросы будут?

Над аудиторией пролетел легкий шумок, как вздох ветра, и затих.

– Ну и отлично, – Мельников сел на стул, положил перед собой часы и застыл.

Через несколько мгновений Лена, лучшая с курса в чтении мыслей, вскочила с места и бодро застучала каблучками по направлению к выходу. Вскоре за ней последовала Ника – ее способности лежали в смежной сфере и, видимо, профессор, действительно, громко думал. Вслед за ними потянулись остальные студенты.

Спустя еще пару минут в аудитории остались только Юля и сам профессор Мельников.

– А вы почему не побежали за остальными? – спросил Вадим Петрович, и голос его звучал, как всегда, ровно, без всякого любопытства. Так вежливо спрашивают при встрече о здоровье совершенно безразличного вам человека.

– А зачем? Думаю, там и без меня кутерьмы хватит, – пожала плечами Юля. – Вы думаете, они передерутся, когда дойдут до места?

– Зависит от того, насколько они повзрослели, – отозвался Мельников. – Вот у вас, например, я вижу значительный прогресс.

Девушка не ожидала похвалы и слегка растерялась, глядя на раскачивающуюся за окном ветку.

– Зачем все эти игры?.. – спросила вдруг Юля. – Разве хорошо играть с людьми?

Это было странно – разговаривать с преподавателем через все пространство пустой аудитории, словно с другого полюса.

– Разумеется, нехорошо. Но так или иначе все играют друг с другом. Игры позволяют закалиться, стать умнее, предусмотрительнее. Разумеется, если это правильные игры.

– И у вас именно такие? – уточнила Юля.

– Не факт, – усмехнулся профессор. – Но вы попробуйте. Вдруг это ваш шанс. Лично мне кажется, лучше что-то делать, чем не делать ничего. Вдруг кому-то нужна ваша помощь.

– А если человек не хочет, чтобы ему помогали? – спросила Юля, снова, уже в который раз за этот проклятый день, подумав о Владе.

– Обычно человек принимает помощь, особенно в трудной ситуации. Он может отказаться от нее из гордости и самомнения, из недоверия людям и неумения общаться с ними, или из беспокойства за того, кто идет на помощь. В любом случае свой выбор делает каждая из сторон. Свой собственный, обратите внимание, Красицкая. Впрочем, я не специалист по этике и не собираюсь подносить вам готовый конспект. Мой предмет учит нас… чему, Красицкая?

– Самостоятельно делать выбор и не зависеть от чужого мнения и существующих установок, – бодро выдала Юля.

– Вот так, – Вадим Петрович мягко улыбнулся.

Юля кивнула. Конечно, он навряд ли знает о Владе и о том, что произошло вчера. Мельников говорит о ее товарищах. Возможно, им и вправду потребуется ее помощь. Что, если они действительно передерутся за загаданный профессором предмет. Нужно поспешить. Хорошо, что найти такую свору студентов будет нетрудно.

– Спасибо, Вадим Петрович! – искренне поблагодарила Юля и вышла из аудитории.