Текст книги "200 женихов и 1 свадьба"

– Это же очевидно! – стиснула сумочку, чтоб не нахамить.

– Мне – нет.

– Вы, вообще, проклятийник?

– Чего вы ждали от нашей встречи, леди Ортингтон? – на последнем слове он мазнул по мне брезгливым взглядом. Разве что губа не дернулась!

– Разгадки. Но, очевидно, я не по адресу. Вы даже не видите моего проклятья!

– Вы прокляты мудрованием, не больше, – отмахнулся он, утратив ко мне интерес. Куда больше его занимали бумаги, испещренные заковыристыми символами. Не местными, кстати! Вытянула шею, чтобы рассмотреть получше, но в меня ударил ледяной взгляд.

– Вы слышали о хороших манерах или из принципа ими не пользуетесь?

– А вы слышали о суровой правде или предпочитаете сладкую ложь? – невозмутимо парировал сэр Кристиан, вернувшись к записям.

– Каждый видит, что хочет. Вы предвзяты!

– Скажите это зеркалу – не мне! – он подчеркнул несколько слов и отложил лист. Кажется, сарсонский язык. Очень древний. В поисках заклинания, которое вернет меня домой, я перерыла множество талмудов. И так сложилось, что все они на сарсонском.

– Значит, это ваше профессиональное заключение? – проговорила машинально, пытаясь вчитаться в символы. Сложно, когда они вверх головой.

Мне ответили долгим красноречивым взглядом, посылающим туда, куда приличным леди ходить не пристало.

– Может, вы сядете ко мне на колени, чтобы лучше рассмотреть? – раздраженно заметил виконт.

С губ едва не сорвалось «а можно?!».

Резко выпрямилась и еле сдержалась от крепкого русского словца, так подходящего ситуации. Но, увы, к незнакомым словам ортингтонцы относятся осторожно, я бы даже сказала, нервно. Не далее как на прошлой неделе горел костер по унитазному королю. Сэр Бродвейн, желая выделиться, заказал для магазина вывеску «сантехника» вместо «санитарная техника», за что и был сожжен, как возможный попаданец. С другой стороны, идея сработала. Выделился, прославился и разбогател. Посмертно, правда…

А жгут нас из-за мятежников. Лет десять назад в ходе научного эксперимента, русские ученые прорубили портал и заслали в него дружелюбный отряд с фугасами и автоматами. Тэйлионцам, понятное дело, гости не понравились. Автоматы захлебнулись магией. В общем, пришельцы кинулись врассыпную, попытались ассимилироваться, вызвали подмогу. Но тэйлионские маги портал залатали. Сколько моих соотечественников осталось на Тэйле – неизвестно, прибыли ли новые – непонятно, есть ли еще пространственные дыры – не выяснено. Но теперь во всех бедах принято винить попаданцев. Хотя, как по мне, соотечественники ни при чем. С политикой графа остается позавидовать его живучести.

– Что ж, я напрасно потратила время.

– Мое, – заметил мужчина, не отрываясь от манускрипта. Древнего, как пирамиды Хеопса! Цивилизация Сарсонов давно вымерла, оставив после себя несколько древних книг о магии и естествознании, неприличную наскальную живопись и пару заразных болезней.

Виконт передернул каждую мою фразу! Каждую!!!

Хлопнула дверь.

Билет до дома смят и отправлен в мусорную корзину.

Примета с Морой опять сработала.

И… я хочу этот манускрипт!

Опомнилась только у дома. Поняла, что сижу на ступеньках беседки и смотрю, как волны разбиваются в пену о камни. Также и мои надежды разбились о безразличие и надменность сэра Кристиана. Если тебя обидела жизнь – это не повод обижать других!

Я держала в руках шляпку, позволяя ветру забавляться с атласными лентами. Волосы растрепались, подол платья испачкался, на душе – скверна, все сущее – бренно.

К хорошему быстро привыкаешь. На Земле тебя могут высмеять, могут нахамить, причем в такой форме, что не отмоешься, пихнуть, опять-таки, не проблема. Я привыкла, выходя из дома, надевать панцирь с шипами. Если кто и кинется – не беда, сам же и поранится. Но Тэйла лишила меня панциря. Перед леди открывают двери, ей протягивают руку помощи, даже когда не нужна. Улыбки, иногда даже искренние, – непременный атрибут наравне со шляпкой и веером. Если тебя захотят задеть, то сделают так филигранно, что и не сразу поймешь, а иногда еще и спасибо скажешь. Только дома дойдет, что, вроде как, оскорбили… Но с сэром Кристианом не в бровь, а в глаз! Один его вид – уже оскорбление! Надменный, высокомерный, угрюмый! Даже не поднялся, когда я вошла. Хорошо, не вошла – ввалилась, но представилась же потом. Мог бы встать, родственники как-никак.

– Ненавижу! – прорычала, сжимая в руках многострадальную шляпку.

Слуги толпились неподалеку и шушукались. Мое поведение сбило их с толку, но у меня все надежды рухнули – имею право! Неужели теперь не вернуться домой?

Никогда – страшное слово! Оно ввергает в уныние. А уныние хуже болота.

Подняла взгляд. Сквозь ветви цветущих вишен меня ласкало такое же, как на Земле, солнце. Такое же небо взирало лазурной бездной, посеребренной вуалью облаков. Тот же ветер, та же вода в реке, даже бархат травы, щекочущей пятки – тот же. Но все же – другой.

Тоска крепчала.

Прямо Тургеневская безысходность.

Сзади послышались тяжелые шаги. Эрик. Полуогр, полуразумное существо. Его поступь – тяжелую, медленную, не спутать.

– Леди, я не мопс, но ради вас – готов и на такое! – заверил он.

Усмехнулась, представив, старательность Эрика на письменном столе виконта. Сэр Кристиан надменно заломит бровь и попросит не озоровать. Ибо он слишком занят, чтобы проявить хоть капельку человеческих эмоций.

– Боюсь, кабинет сэра Ортингтона не выдержит такого мародерства. Но спасибо за заботу.

– Могу. Правда! Вы только попросите…

Огр говорил плохо, думал тоже не очень, но его непосредственность подкупала. Он потоптался на месте и вернулся к остальным. Больше никто не решался, но присутствие друзей ободряло.

Хлопнули двери, застучали каблучки Кэролайн по деревянному крыльцу.

– Что за собрание?! – воскликнула женщина. – Леди любуется водичкой!

– Леди, а, может, и правда, в водичку его? Там и полюбуетесь? – оживился огр.

– Святой Охис, Эрик! Кого ты собрался утопить?

– Но я же…

– За работу, живо! – Кэролайн хлопнула в ладоши, разгоняя собравшихся. – Ну же! Вас это тоже касается, Самюэль.

Дворецкий со свойственной ему выдержкой промолчал и удалился.

Когда все уходят – начинаешь слышать мир. Он дышит шепотом ветвей, шелестом травы и рокотом волн. На Земле у меня не было возможности остановиться и посидеть вот так. Просто посмотреть, как течет жизнь. Каждую секунду я была чем-то занята: работа, учеба, смс, встречи с друзьями в кафешках, фильмы или просто серфинг по Интернету, если оставалось время и силы после операций. Жизнь походила на бесконечный бег по колесу, которое разбилось о камень реальности. Чужой реальности под названием Тэйла.

Кэролайн примостилась ступенькой ниже. Во всем, даже в таких мелочах ортингтонцы выражают почтение к леди. А с какой, собственно, стати?

– Не помог, – ответила на невысказанный вопрос.

– Как же так? Сэр Кристиан – лучший проклятийник!

– Я в этом не уверена. Мое проклятье он даже не заметил.

Почувствовала взгляд и повернулась. Кэри смотрела тяжело и поджимала губы.

– Что? Ты тоже думаешь, я сбегаю из-под венца, потому что «мудрую»? – повторила ироничный тон недопроклятийника.

– Нет. То есть… Леди Джулия, поймите меня правильно. Вы мне как дочь, и я желаю вам добра, но… Сэр Кристиан лучший в своем деле. Если он говорит, что проклятья нет, значит, его нет.

Завязки на шляпке продолжали беззаботно танцевать. Вот бы и мне так же – забыть обо всем и наслаждаться жизнью. Но там, на Земле, у меня остались родители, пациенты, кошка, в конце концов и гибискус, который, наверняка, засох.

– Что вы теперь будете делать? – осторожно спросила женщина.

Пожала плечами и закрыла глаза. Ветер ласково гладил лицо, а солнце стекало по коже ободряющим теплом.

– В проклятье Егоровой матери так было: «Твой мир никогда не станет прежним, покуда не выйдешь замуж!», – замолчала, сверяя память со сказанным. – Да. Кажется, так. Она ведьма – все это знают. И вот, пожалуйста. Замуж я не вышла, и мой мир, собственно, не такой как прежде. Не такой, как я хочу.

– Простите, леди, но… чем вам не нравится Тэйла?

Улыбнулась и открыла глаза.

– Она прекрасна. В чем-то даже лучше Земли, а в чем-то несравнимо хуже. Но я искренне верю, что каждый человек должен быть на своем месте. Я здесь чужая. К тому же, так не бывает, чтобы тайна оставалась тайной всю жизнь. Рано или поздно все узнают, кто я. Большой будет костер. Ничуть не меньше толпы, которая придет посмотреть, как горит попаданка, перебывавшая в невестах доброй половины столичных парней, – невесело усмехнулась и впилась взглядом в горизонт. Занимался закат, умывая речную гладь едва различимой алой вуалью. – Могут пострадать и другие. Все, кто стал мне так дорог. Поэтому… Я попробую последний раз. Должна попробовать. Только, Кэри, сделаем все надежно.

Мысль кажется куда умней, пока она в голове…

– Леди, вы же не серьезно? Сэдрик же не от большого ума это предложил!

– В моем мире говорят: устами младенца глаголет истина. Что, если Сэд прав? Если лишить меня возможности сбежать, все получится! Я произнесу это злополучное «да» своей волей и все свершится!

– И вы уверены, что сразу вернетесь домой?

Понятия не имею, что случится, но что-то определенно произойдет! Потому что если нет, то пять лет жизни я потратила на ерунду. Хобби, конечно, разные бывают, но коллекционировать женихов как-то чересчур.

– Скажи лучше, что произошло у вас с Самюэлем? Он тебя обидел?

– Смертельно! – Кэролайн изменилась в лице и расправила подол василькового платья. – Сказал, что луковый пирог пресноват! И неплохо бы добавить щепотку перца для вкуса. Это помимо сметаны!

Сложно быть серьезной, когда хочется смеяться. Но все, что касается кулинарного мастерства Кэролайн – тонкая корочка хрупкого льда!

– Как он мог! – выдавила с иронией.

– Пусть помучается.

Порой мне кажется, что мужчина и женщина не созданы друг для друга. Мы как разные подвиды человека. Противоположные подвиды! Как темная и светлая сторона Луны. Женщина – средоточие эмоций, духовности, а мужчина – плотских желаний, материального. И как при таких исходных можно говорить о совместном будущем? Для нее пирог – признание в любви, для него – всего лишь тесто с луком.

Измена Егора, поведение сэра Кристиана и даже прямолинейность Самюэля – очередное тому доказательство. Одному нужен секс, второму – месть, третьему – сытый желудок. Любви не существует, а брак – всего лишь форма сосуществования мужчины и женщины, которые боятся одинокой старости.

– Чуть не забыла! – спохватилась Кэролайн. – Вам же записка пришла!

Бросила шляпку в траву и развернула листок.

Сердце остановилось. Мир утратил звуки и сузился до четырех слов: «я знаю твою тайну». Тревожный вопрос Кэролайн прозвучал как из глубокой бочки.

Прочитала трижды – текст не поменялся.

Кэри заглянула через плечо, но я отдала ей записку, собираясь с мыслями. Не стоит сразу паниковать! Я никому не говорила, что попаданка. Виконт – умер, а Кэролайн не предаст даже за редкие рецепты выпечки! Но, если кто-то догадался сам – быть беде!

– Принеси телефон. Срочно!

– Телефон? А, вы про тот переговорный камень?

Кивнула, не сводя взгляда с ровных букв. Почерк кажется смутно знакомым, но не могу вспомнить, где видела его прежде. Буквы резкие, размашистые, с наклоном вперед и сильным нажимом.

Жених сто пятьдесят четыре, Клифорд, – артефактор. Он подарил мне особый подарок – продолговатый камень, который в любой момент может связать меня с ним. До сих пор я ни разу не прибегала к его помощи. Но все вещи ждут своего часа, не так ли?

Как работает магия на Тэйле, я до конца не поняла. Кажется, здесь каждый ею наделен, но кто-то больше, кто-то меньше. Чем-то похоже на биоэнергетику. Например, для активации камня нужна магия. Я уверена, что у меня ее нет, но активировать камень могу! И мелкие заклинания творить – могу! К примеру, наслать икоту или даже вызвать чесотку. При усердии могу передвигать предметы, но не тяжелые, и на короткие расстояния. Так, по мелочи и все, в основном, без практической пользы. Но сам факт меня позабавил. Я первое время брала уроки у опытного мага, но быстро поняла, что не мое. Время и сил упражнения отнимают много, а дают – мало. Боевые маги, способные создавать огненные шары, взрывать здания, насылать иллюзии – вообще монстры! Они учатся всю жизнь, тренируют тело, усмиряют разум, сознание и волю. У них особая диета, специальные упражнения и…

А я поесть люблю. Так люблю, что готова пожертвовать волшебством ради булочки с теплым малиновым джемом.

Кэролайн принесла камень, пожелала удачи и вернулась к делам. В беседке гулял теплый ветерок, а закатные лучи скользили по граням гладко отполированного артефакта, с виду похожего на обычный речной камень. Накрыла его ладонью, вспоминая заклинание.

Незамысловатые слова на старо-ортингтонском направляли энергию. Она растекалась по телу горячими потоками, стремилась к центру ладони и утекала в артефакт. Он завибрировал и сразу откликнулся на зов.

– Джулия? – Клифорд не ждал звонка, да и я не ожидала, что сработает.

Не будь камень для артефакта исключительной редкостью, можно было бы наладить массовое производство. Первое время я паниковала без сотового. На рефлексах хватала то камень, то ложку, ловя себя на неосознанном желании проверить почту или соцсети. Но быстро привыкла. Это не сложно, когда есть более важные задачи: выжить, например…

– Доброго вечера, Клифорд. Скажи, ты можешь по короткой записке узнать, кто ее составил?

– Давно прислали?

– Точно не знаю. Час назад или чуть больше.

– Имени отправителя не скажу, но есть вероятность считать ауру. След быстро теряется. Чем скорее проверим – тем выше шанс что-нибудь вытащить.

– Понимаю, время позднее, но я могу приехать прямо сейчас?

– Буду ждать в лавке. У тебя все в порядке? Помощь нужна?

– Только узнать отправителя. Спасибо, Клифорд. Скоро буду.

Я отняла ладонь от артефакта и потерла виски. Энергии хватило на несколько минут, а головная боль часа на три.

Сменила платье на дорожное, глотнула крепкого кофе и, прихватив чертежи, отправилась в дорогу. На кэбе долго, поехала верхом. Местное общество не одобряет такого своеволия, но мне ли переживать за репутацию? К тому же, леди может быть с приветом. Леди Мерибет, например, славится безмерным количеством мопсов. Леди Гвинет – коллекцией зубных щеток для лошадей. Но самый большой привет у леди Орсоль, она вообще мужчина. И ради своей кардиограммы, никогда не спрашивайте ее про усы…

По тесным улочкам, зажатым в тиски цветущих клумб, я неслась галопом. Тыкающие в меня пальцы мешались с хором осуждающих охов. Но при попытке протиснуться куда-нибудь без очереди на Земле реакция куда забористей. Так что не трогало. Вообще никак. Скорее даже забавляло.

С Клифордом меня связывает не только не случившийся брак, но и работа. Техника на Тэйле развита слабо, но ее отсутствие восполняют артефакты. Например, переговорный камень или нагревательный ящик. Каждый вечер требует зарядки в магическом источнике, но в итоге иномирная магия на порядок дешевле земного электричества! В моей пекарне выпечка всегда горячая, а это серьезное конкурентное преимущество! Один минус – порой детали для артефактов редкие, дорогие или вовсе эксклюзивные.

Клиф не задает лишних вопросов и не сует нос в мои дела, поэтому пользуется моим доверием. К тому же, мы подельники в одном незаконном предприятии, которое карается костром, но приносит людям пользу.

Я свернула в Каштановый переулок, когда заметила увязавшегося за мной сэра Эдгара.

Брр!

У меня всякие были женихи: красивые и страшные, худые и толстые, титулованные и нет, богатые и бедные, бездомные даже. Но с виконтом Иолом что-то не так. За всех шагала без раздумий, а за него – не могу. Резвость пятой точки, интуиция или что-то еще мешает, но не получается. Он хорош собой, почти копия Брэда Питта, богат, титулован, умом слегка обременен. Красавец виконт, владеющий сетью ювелирных заводов – не мечта ли? Если бы не болезненная одержимость мной, доходящая до абсурда, я бы, может, и попробовала, а так – страшно!

Получив предложение замужества от сэра Эдгара, я впервые задумалась, а что будет, если не сработает? Если после согласия будет только брак, а не возвращение домой? Все мои женихи – партнеры или подкаблучники, с легкостью бы дали развод. Но не он. Если не сработает, то из свободной женщины я превращусь в птичку в золотой клетке. Как и другие замужние женщины, буду счастлива в лучших традициях ислама. Жить по формуле: «кухня-церковь-дети» да еще с мужчиной, который безразличен. Подчиняться его воле и просить разрешения выйти на улицу воздухом подышать – не для меня. А сэр Эдгар такой! По глазам его вижу, есть нечто темное, страшное, пугающее. Возможно, у него в замке отдельная «красная комната» или даже красное крыло, в котором плетки, распорки, стеки и прочий арсенал пугающих «игрушек» для неудовлетворенных мальчиков.

– Леди Джулия! – ударило в спину.

Притвориться глухой?

– Леди Джулия!

Стук копыт сэра Эдгара приближался. Ах, это его лошадь…

Когда мужчина со мной поравнялся, придержала коня и перешла на рысь.

– Сэр Эдгар. Простите, не расслышала, – приторно улыбнулась. В отличие от сэра Кристиана, я продвинутый пользователь этикета. – Очень тороплюсь!

– Уделите мне минутку? – приосанился мужчина.

Черный камзол оттенял его светлую кожу, длинные волосы забраны в хвост на затылке, голубые глаза смотрят уверенно, даже дерзко.

– Я же говорю – тороплюсь. Дело безотлагательное!

– Простите за дерзость, леди Джулия, но я ни в коей мере не причиню вред вашей репутации. Мы представлены, свободны, к тому же – в общественном месте. Я правда не займу много времени.

Да что ж ты хуже молочницы! Сколько ни выводи – все равно возвращается!

– А я правда очень-очень спешу и не имею возможности задержаться. Пришлите ко мне посыльного, договоримся о встрече, если вам так угодно. Уже вечер…

– Готов подождать. Мое дело тоже не терпит. Завтра – слишком поздно!

Это для чего это?

Закатила глаза и вздохнула. Я бы встретилась с тобой двадцать восьмого никогда в следующий низачтольник в нет-нет часов и в чур меня минут.

– Как пожелаете. Но ждать, возможно, придется долго. К тому же, вопрос конфиденциальный, я не могу вас пригласить.

Я остановилась возле лавки Клифорда и спешилась прежде Эдгара. Только джентльменских обнимашек не хватало! А ведь помощь даме с лошадью – социально одобряемый повод пощупать ее прелести. Я эти штуки хорошо изучила!

– У вас свидание с бывшим женихом? – голос сэра Эдгара похолодел.

– Не думаю, что вас это касается, – отрезала, привязывая коня к коновязи. – И не обижусь, если вы меня не дождетесь. Прошу прощения!

Обошла мужчину и, сняв с лошади сумку с документами, вошла в здание.

Клифорд встретил на пороге. Его взгляд прожигал в сэре Эдгаре дыру, пока рука переворачивала вывеску на «закрыто». Стеклянные двери – слабая преграда для вора или смутьяна, но это же лавка артефактора! Неосмотрительный вор или смутьян, в лучшем случае, уползут в растрепанных чувствах, а в худшем – уедут на носилках в лечебницу, отлеживаться недельку-другую, если рискнут чем-нибудь поживиться. Находились уже идиоты…

– Не нравится он мне, – заметил Клиф, опуская завесу темноты на панорамные окна и двери. Эдгар усмехнулся и, скрестив руки на груди, приподнял подбородок.

Да что ж он такой упертый? Упертость, точнее, неясность ее причин, меня и пугает!

– Мне тоже.

– Отвадить?

Клифорд, чьи мускулы шире, чем у Валуева, а внешность несравнимо приятнее, завязал смоляные волосы в пучок и откинул прядь со лба.

– Спасибо, но не хочу тебе проблем. Квашеная морда виконта – всегда проблема. Разберусь.

Бросила сумку на кожаный диванчик. В лавке артефактора чувствую себя как дома. Много времени здесь провела, обжилась практически.

– Вот записка. Личность отправителя – вопрос жизни и смерти.

Клиф прочитал текст, бросил на меня озабоченный взгляд и смолчал.

– Сделаю, что смогу.

И следующие полчаса делал. Я молча ждала, попивая чай и заканчивая расчеты на своих чертежах. Мне позарез нужен прибор для переливания крови, но на Тэйле, понятное дело, ничего подобного нет. Вообще, с медициной здесь туго: травки, примочки, банки и все такое. Бабки-повитухи и знахари – на передовой. Больной зуб заговаривают, аппендицит лечат уговорами и колдовскими мешочками, когда что-то не выходит – хоронят, со словами «на все воля Охиса». Хирургия под запретом, как и вся остальная некромантия. О, да, здесь между ними ставят знак равенства.

Лекари есть, причем сильные. Мой жених тридцать семь – сэр Энтони Бовейн – один из них, но его способностей хватит на одного-двух больных. Если травма магическая – нет проблем, если бытовая – есть. Остановить кровь, в принципе, можно, а вот залатать раненую селезенку магией не получится, поэтому смертность в Китридже, да и на всей Тэйле, как в Африке. И я пытаюсь хоть как-то с этим бороться.

– Ну, что могу сказать, – протянул Клифорд, возвращаясь из лаборатории.

По голосу поняла, что информации мало.

Он почесал затылок, бросил записку на прилавок и посмотрел на нее, как на проказу.

– Этот человек не отсюда.

– Не из Ортингтона?

Поймала тяжелый взгляд артефактора и задержала дыхание.

– Ты хочешь сказать… Он не из Китриджа? – произнесла осторожно.

– Джулия. Я хочу сказать, что он не с Тэйлы.

Повисла тишина.

– Это точно?

– Мужчина. Попаданец. Не оставил магического следа. Большего сказать не могу.

Заправила прядку за ухо и растерла грудь. В лавке тесно, все заставлено товаром – разными диковинными и магическими вещицами. Мало воздуха, но сейчас показалось, что он вовсе закончился. Допила остатки сладкого чая и поднялась, скрывая волнение за нервной улыбкой.

– Я никогда не спрашивал, – мужчина замолчал, но я поняла вопрос. Доверяю ли я ему? Ну, в случае чего, нам гореть на соседних кострах, поэтому смысла скрывать нет.

– Но догадывался, – нервно улыбнулась, разглядывая записку, пытаясь вспомнить, кому принадлежит этот почерк. Незнакомец знает, кто я, а, значит, он тоже с Земли. И раз мне знаком его почерк, то мы где-то пересекались. Может, в мединституте? Или кто-то с работы?

Перед внутренним взором мелькали конспекты сокурсников, доски в лекционных залах, медицинские карты пациентов… Но я же не компьютер. Жаль, нельзя обратиться к памяти и извлечь нужную информацию.

– Кто-то еще знает?

– Только Кэролайн. Домашние догадываются, но не знают наверняка. В них я уверена.

Клифорд напряженно молчал – примерялся к новой информации. Конечно, у меня не выросли хвост или рога, но в Китридже лучше ходить с рогами, чем с клеймом попаданки. Впрочем, с последним ходят только до костра, а с первыми успешно уживаются всю жизнь.

– У меня в Айроне есть знакомый виконт, – начал друг издалека.

– Клиф, перестань, я не собираюсь бежать!

– Но в Айроне не преследуют попаданцев. Там ты сохранишь титул, начнешь все с начала, будешь жить без страха.

Беспокойство на лице такого большого, сильного и внешне грубоватого мужчины, который больше похож на кузнеца, чем искусного артефактора, тронуло.

– Подожди, – догадался он. – Так то проклятье, о котором ты рассказывала… Эти свадьбы…

– Правильно говорят, трус не играет в хоккей, а глупому не быть артефактором. Я проклята и думаю, что брачный ритуал вернет меня домой. Это кажется немыслимым, но…

– Это все объясняет, – усмехнулся Клиф. – Кстати, виконт Ортингтон вернулся в столицу, он сильнейший проклятийник из известных…

– Он шарлатан! – свернула записку и убрала в сумочку. – Имела неудовольствие с ним познакомиться.

Клифорд рассмеялся, и не стал расспрашивать.

Новый заказ ему понравился. Клиф творит с восторгом и ему важней азарт, а не деньги. Дух изобретателя требует выхода, а клиентам подавай амулеты от сглаза, охранные артефакты да отпугиватели мышей. Его бестселлер – артефакт супружеской неверности. На деле никакой магии – обыкновенная химия. Распыляешь на грязные порты благоневерного химическое соединение и узнаешь, отпускал ли он на волю головастиков. Рукоблудие в мире, где есть бордели, не в чести, так что положительный тест почти всегда железобетонная улика.

И ведь я шутки ради предложила, а Клиф шутки ради создал, кто-то ради шутки купил, а потом мужчинам стало не до шуток. Клиентки записывались на покупку артефакта за три, а то и четыре недели! Дамы бесновались, дамы требовали сейчас, немедленно и с запасом (штука-то одноразовая). А однажды разъяренный муж явился с претензией и чем-то похожим на биту, подышал Клифорду в пупок, извинился и ушел злобно сопеть в пивную кружку. Когда перед тобой копия Валуева, претензии сразу кажутся какими-то несущественными. Прямо вот как ты сам…

Мы плодотворно поработали и составили список необходимого. Что-то я смогу достать через свои связи, а что-то требует поисков и изобретательских решений. Работа отвлекла от неприятных мыслей и лавку я покидала в хорошем настроении, которое тут же разбилось о двух мужчин.

Из всех жителей Китриджа, именно здесь, именно сейчас – они! Первый спешно поднялся с лавки и приосанился, второй спешился с ворна.

Я словно глотнула морозный воздух: восхитителен! Грациозен! Таинственно притягателен! Волнительно опасен!

Это я про ворна, разумеется. Но вернемся к мужчинам. Мало одной проблемы, так теперь две на мою голову.

– Леди Джулия, – бесцветно произнес виконт, небрежно склонив голову.

Руку ему подать или денег на курсы этикета?

– Сэр Кристиан, – улыбнулась в ответ с тем же посылом… куда подальше. Демонстративно достала ажурные перчатки и пальчик за пальчиком медленно их надела.

Мужчины наблюдали за действом с поразительной выдержкой.

Поправила перчатки и подняла взгляд на его милость. Даже знатной женщине не положено открыто смотреть мужчине в глаза. Мимолетно, с улыбкой, при разговоре – еще допускается, но с вызовом, на расстоянии вытянутой руки – Охис упаси, сразу прослывешь блудницей. Но мне-то нечего терять, уже слыву!

– Показалось, в прошлую встречу вас задели мои слова? – бесцветно спросил недопроклятийник. Даже усердные тренировки не способны придать голосу такую скуку.

Эдгар сжимал кулаки и белел от злости – на большее при виконте не отважился.

– Показалось!

– Замечательно, – кивнул сэр Кристиан и скрылся в лавке артефактора.

Вот и поговорили.

Сэр Иол менял цвета как гирлянда на рождественской ели. Будущий граф не удостоил его не то что скупым приветствием – мимолетным взглядом! Отступила на шаг, когда виконт побагровел и фыркнул. Может и мне обратно в лавку? А то мало ли…

И я бы ушла, но ворн снова привлек внимание.

– Не знал, что вы знакомы с виконтом Ортингтоном! – прошипел Эдгар, сжимая кулаки.

Но я не слушала. Меня заворожил ворн – порождение магии, в чьих венах драконья кровь. Миндалевидные глаза гипнотизировали, манили подойти. Пальцы зудели от нестерпимого желания прикоснуться к черному бархату его кожи, в закатных лучах отливающему цветом дорогого вина.

Робко шагнула вперед, и звуки стихли.

– Здравствуй, дружок!

Крупные ноздри дернулись, а радужка медленно меняла цвет на иссиня-черный. Ворн насторожился.

– Какой ты хорошенький…

Медленно потянулась рукой к его шее.

– Леди, отойдите! – прогремел голос сэра Ортингтона.

Я вздрогнула, ворн дернул мордой, но наш интерес друг к другу оказался сильней. Меня тянуло магнитом. Даже если бы захотела, не смогла бы отойти. Коснуться, погладить, почувствовать тепло его тела – жизненно необходимо!

Я читала про ворнов. Сильные, выносливые, невосприимчивые к магии и преданные хозяину настолько, что при его смерти бросаются на камни, не в силах пережить потерю. В пригороде столицы даже утес есть, в народе прозванный «Ворнов».

– Леди Ортингтон! – сэр Кристиан схватил меня за плечо, но ворн уже коснулся горячим носом моей ладони.

Оторопели все, и я тоже. Сознание ворвалось в реальность, проснулся страх перед потомком дракона, но его смыла нежность, плеснувшая в пальцы, скатившаяся по руке и свившая гнездышко в груди.

Я улыбнулась, повела плечом, скидывая ладонь сэра Кристиана и шагнула ближе к животному. Бархатистая кожа приятно щекотала пальцы. Люблю лошадей, но ворн – шедевр!

Кожаные крылья, искусно сложенные по бокам, шевельнулись.

– Корнел! – предостерег сэр Кристиан и шагнул ближе. Так, что я спиной касалась его груди.

Но ворн не слушал хозяина. Подобрался ко мне, воровато поглядывая хитрыми глазками, словно что-то задумал. Уткнулся носом в мою щеку, а дальше… Яростный рев, звонкий хлопок, и копыта Корнела впились в землю рядом с моим лицом.

Лицом!

Сэр Кристиан повалил меня и укрыл собой как щитом за долю секунды и копыта ворна едва не обрушились на его голову. Резкий порыв ветра взбил пыль. Я зажмурилась и закашлялась, не то от грязи, не то от тяжести мужского тела. Как мы оказались на земле, что произошло?!

– Вы сумасшедшая? – выругался виконт, не позволяя мне шелохнуться.

– Это вы сумасшедший! Зачем…

Стоило сказать «спасибо», но язык не поворачивался.

– Хотите сразиться с ворном?!

– Что?

Животное бесновалось. Било копытами рядом с нами, но попадало в незримый купол; хлопало кожистыми крыльями и разрывало воздух ржанием.

– Сэр Иол, вы приручали ворнов?

– Э-э… – растерянно протянул Эдгар, осторожно пятясь к стене.

– Да слезьте же вы, сэр Ортингтон! – я шевельнулась, но виконт схватил меня за запястья и прижал их к земле.

– Вы настолько безрассудны?

Притихла, разглядывая проклятийника: невозмутимо спокоен, словно пьет утренний чай. Только пульсирующая на шее артерия выдает его гнев. Волосы растрепались и щекотали мое лицо, карие глаза стали цвета крепкого кофе.

Красивый. Под стать своему ворну. Но это не повод укладывать незамужних дам на лопатки! Взгляд сэра Кристиана прошелся по моему лицу и замер на губах.

– Объяснитесь, наконец, что происходит?

– Когда мужчина приказывает отойти – вы повинуетесь. Когда говорит лежать – лежите, – холодно процедил он.

– А тапочки в зубах не принести? Вы с кем-то меня спутали! – последнее произнесла с издевкой.

Мы хлестали друг друга красноречивыми матерными взглядами, но виконт сдался первым.

– Что ж. Воля ваша!

– Виконт, вы же не… – растерянно начал Эдгар, но быстро заткнулся, встретив взгляд проклятийника.

– Вперед, моя отважная леди! – сэр Кристиан помог подняться и подтолкнул меня навстречу гарцующему ворну.

Захотелось снова укрыться одеялом из сэра Ортингтона. Снизу зрелище не казалось таким пугающим. Но, когда мы с Корнелом встретились взглядами, страх отступил.

Ворн бесновался, ему что-то в голову вступило, а что – я понять не могла. Он рванул вперед и сбил бы меня с ног, но вспыхнула огненная стена, отсекая животное. Корнел взбеленился, зарычал, ощетинившись клыкастой пастью, снова кинулся на стену, но она плеснула огнем, защищая меня от нападения.