Текст книги "Белая лилия"

Екатерина Савина
Источник нечистой силы

Глава 1

Несколько последних дней моя голова была занята только одной мыслью: где бы найти гонг североамериканских индейцев. Я обзвонила все магазины, торгующие музыкальными инструментами, там мне любезно отвечали, что могут принять у меня заказ на рояль любого цвета, от нежно-розового до фиолетового перламутра, на китайскую цитру и даже на древнерусские гусли, но интересующий меня гонг все почему-то доставить в Москву отказались.

Тогда я пошла дальше в своих попытках приобрести жизненно необходимый для меня предмет и нашла нью-йоркский телефон Жанны, бывшей сотрудницы нашего рекламного агентства, уехавшей в прошлом году в Штаты. Она была приятно удивлена моему звонку, но когда услышала мою просьбу, то чуть не повесила трубку. Правда, Жанна перезвонила мне на следующий день и сообщила, что отправить мне гонг североамериканских индейцев почему-то нет никакой возможности. Опять вышел облом, но я не могла просто так выбросить из головы свою затею.

После того, как я приехала в Москву, чтобы выяснить причины трагической смерти моей сестры-близняшки Натальи и отомстить за нее, моя жизнь в столице была сплошной полосой препятствий. Но все эти препятствия носили парапсихологический характер. Поскольку во мне открылись неординарные экстрасенсорные способности, я смогла все их преодолеть и достигнуть своей цели – отомстить Захару, погубившему мою сестру и еще очень многих ни в чем неповинных людей. Я вырвала из его цепких черных ручищ Васика и Дашу, которые впоследствии стали моими друзьями. Но на этом моя миссия в Москве, да и на Земле, в широком понимании этого слова, не была закончена. Я стала охотницей на ведьм.

Сколько раз, не думая о себе, я бросалась в пламя жестоких схваток с нечистой силой и выходила из них победительницей! Это не всегда было легко. Мне многое пришлось пережить – осознание того, что месть не вернет мне сестры, предательство человека, которого я любила, но который был со мной лишь потому, что хотел меня уничтожить, и даже потерю и обретение вновь моих экстрасенсорных способностей. Но я ни о чем не жалею. Хорошего было больше, чем плохого. Чем больше нечистой силы мне удалось уничтожить, тем светлее становился наш мир. Во всяком случае, я теперь думала именно так.

Почти месяц прошел без паранормальных эксцессов. Я отдыхала! Мне даже показалось, что Москва очищена от всякой скверны, и я имею полное право на то, чтобы подумать о себе. Я решила превратить квартиру, доставшуюся мне в наследство от безвременно ушедшей из жизни Натальи, в оазис уюта, покоя и душевного комфорта. Я не исключала возможности, что буду и впредь охотиться на ведьм, если таковые встретятся на моем пути. Поэтому дом, в котором бы я могла легко и быстро восполнять энергию, растраченную при этом, мне был жизненно необходим.

Одним словом, я не на шутку увлеклась древнекитайским искусством фэн-шуй. Я услышала в метро разговор двух женщин о том, как они перестраивали свои квартиры по принципам фэн-шуй, и была потрясена тем, почему я до сих пор ничего не знаю об этом искусстве. Я прошлась по книжным магазинам и накупила массу литературы по заинтересовавшей меня тематике.

Сначала меня удивило то, что авторы порой противоречат друг другу. Но когда я применила свое внутреннее зрение и попыталась выяснить, каким изданиям можно доверять, а каким нет, я неожиданно для себя пришла к мнению, что все писали чистейшую правду, проверенную на практике. И дело было даже не в том, что один автор жил в Северном полушарии, а другой в Южном, а стало быть многие понятия были для них диаметрально противоположными. Я поняла, что решающее значение имеет то обстоятельство, что каждый человек индивидуален. Предметы, благоприятно воздействующие на одного человека, могут оказывать негативное влияние на другого.

После нескольких медитаций я пришла к выводу, что прежде всего мне необходим гонг, в который я постукивала бы время от времени, активизируя силы стихии Воздуха в своем доме. Во время медитации я увидела, что именно они способны очистить мою квартиру от накопившейся «грязи». Привнесение гонга в мою квартиру могло бы многое изменить. Во-первых, перестроить сложившиеся взаимосвязи предметов, а во-вторых, улучшить способность проникновения сюда стихий Огня, Воздуха, Земли и Воды извне. Поэтому предпринимать что-либо еще до приобретения гонга представлялось мне бессмысленным.

Во-первых, Наталья была убита именно в этой квартире, а во-вторых, мне слишком часто приходилось именно в этих стенах выстраивать стратегию и тактику парапсихологических битв со всяческой нечистью, а после восстанавливать свои энергетические потери.

Сделав элементарные исследования, я пришла к выводу, что энергетика этой квартиры стала едва ли не угрожающей. Перво-наперво я должна была выбросить весь хлам, который успела накопить Наталья и значительно приумножить я. Надо сказать, что со многими вещами мне было трудно расстаться, потому что я хранила их как память о сестре. Сначала я выбросила все то, что мне наверняка не пригодилось бы никогда – вышедшую из моды одежду, поношенную обувь, надколотую посуду и прочий явный хлам. Многое я сложила в картонные коробки из-под телевизора и микроволновой печи и оставила у порога до лучших времен, то есть до того момента, когда я решусь выбросить и это.

Так вот, опять о гонге. Это только кажется, что в Москве возможно приобрести все, были бы только деньги. Помнится, что как-то летом я искала по всему городу свое любимое клубничное мороженое и не могла найти. В продаже было любое – фисташковое, манговое, ананасовое, банановое, только не клубничное. Можно было подумать, что именно эта красная ягода является экзотической, а не киви, например.

Вспоминается и другой случай. Шеф заказал себе на день рождения пепельницу в виде голой женщины. Все сотрудники нашего рекламного агентства сбились с ног, но так и не нашли в Москве такой сувенир. Пришлось купить пепельницу в виде волчьей морды. Зато потом секретарша поехала к маме в Подольск, там пепельниц в виде голых женщин было пруд пруди, да и ассортимент был богатым – от очень худых до самых пышнотелых…

Я уже начала подумывать о том, чтобы использовать свои способности к ясновидению, чтобы узнать, где ждет меня, не дождется, никем не востребованный гонг североамериканских индейцев.

Глава 2

Меня вызвал к себе Вениамин Борисович, директор рекламного агентства «Альнор». Он долго расхваливал меня, и я чувствовала в этом подвох. Я пыталась отгадать, к чему он клонит. Моим единственным предположением было то, что до него дошли слухи о безответственной любви по мне его заместителя Игудина Игоря Игоревича, но тот уже несколько дней не появлялся на работе. Говорили, что он запил. Но мне не хотелось бы обсуждать это с шефом.

– Распустил Игорь Игоревич вас всех!

Я вскинула на директора удивленные глаза.

– Да, распустил. Я занялся бухгалтерией и обнаружил, что мы стали спонсорством каким-то заниматься. Логотипы рисуем, сценарии для видеороликов пишем, а оплаты никакой нет. «Золотую саламандру», кажется, вы опекаете, Ольга Антоновна?

Упоминание о страховом агентстве «Золотая саламандра», словно обухом по голове, ударило меня. Действительно, именно я нашла эту никому неизвестную фирмочку. Благодаря проведенной нами широкомасштабной рекламной кампании название «Золотая саламандра» стала на слуху у каждого москвича. Ее директор – Альбина Эдуардовна Побережнова была женщиной очень не простой по характеру, но я всегда находила с ней общий язык. Последний раз я рискнула и отдала на исполнение ее заказ без предварительной оплаты. «Неужели она меня кинула?» – пронеслось в моей голове.

– Вениамин Борисович, это недоразумение! Я сегодня же все улажу.

– Хорошо, Ольга, ты слишком не переживай. Это я так… Золотая твоя саламандра никуда не денется, – сказал шеф, перейдя на «ты». – Ты мне лучше скажи, что у тебя с Игорем?

– Ничего, – категорично ответила я и вышла из кабинета.

Я ехала к Альбине Эдуардовне и вместо того, чтобы готовиться к разговору с ней, опять думала о гонге североамериканских индейцев. Я уже сама начинала понимать, что он стал моей навязчивой идеей, но ничего поделать с собой не могла.

Секретарша долго не хотела пускать меня к Побережновой, но в конце концов мне удалось ее убедить, что я должна поговорить лично с Альбиной Эдуардовной.

Я вошла в кабинет, по-прежнему не имея в голове стройных мыслей о том, как начать диалог. Директриса не обратила на меня никакого внимания. Зато я сразу заметила, что Побережнова чем-то сильно озабочена. И если бы я подготовила несколько фраз для нашего разговора, мне бы пришлось перестраиваться на ходу.

Не узнавая себя, я стояла в нерешительности у входа. Мое подсознание отметило, что интерьер кабинета противоречит всем принципам фэн-шуй. Это была узкая длинная комната, серый цвет стен которой еще больше усиливал сходство с коридором.

– Мне кажется, что у вас на этой стене висели картины, – неожиданно для себя сказала я. – Где они теперь?

– Что? – удивленно спросила Альбина Эдуардовна. – Что вы себе позволяете? Кто вас сюда пустил?

– Это вы что себе позволяете? Два месяца не можете счет оплатить за рекламный видеоролик, – да уж, вот так, не подумав и ляпнув, можно одной фразой загубить все отношения с хорошим клиентом. Но этого не произошло.

– Да, не могу оплатить, – утвердительно сказала Побережнова и сфокусировала туманный взгляд своих заплаканных глаз на мне.

Она выглядела ужасно, и я поняла, что произошло что-то страшное.

Я вспомнила нашу встречу в этом офисе. Тогда Альбина Эдуардовна поразила меня своей необыкновенной красотой. Я даже подумала, что не хотела бы оказаться с ней в одной компании, потому что пришлось бы находиться в ее тени. Нет, я никогда не страдала комплексом неполноценности, а Побережнова заставила меня на какой-то миг почувствовать, что это такое, даже несмотря на то, то она была лет на семь старше меня.

Теперь я видела ее без макияжа: все лицо было в веснушках, губы – чрезмерно узкими, глаза – слишком маленькими, и даже нос был, оказывается, с горбинкой. Я поняла, что прежде это была красота женщины, которая имела все возможности, чтобы найти свой стиль, подчеркивающий достоинства и скрывающий недостатки своего лица. Короче, я сделала вывод, что она была несколько красивой, сколько холеной и умеющей преподнести себя на самом высоком уровне.

Но что же случилось с ней теперь?

Спросить напрямую я не решилась, но прошла вперед и села за длинный стол совсем рядом с Альбиной Эдуардовной. Она отшатнулась назад, будто я хлестнула ее своим биополем. Затем взяла со стола маленькую серебряную рюмочку и выпила ее содержимое одним глотком. Не знаю, что это было, коньяк или успокаивающие капли, но ее окаменевшее лицо слегка ожило.

– Что, ролик готов? – спросила она.

– Давно, – ответила я.

– Самое лучшее, что я могу вам предложить – это продайте идею другой страховой компании. Поменяете название и вернете свои деньги. А я обанкротилась.

– Альбина Эдуардовна, мы можем подождать еще какое-то время, пока у вас все наладится. Вы – наш давний и постоянный клиент…

– Не стоит, – оборвала меня Побережнова и открыла ящик стола.

Обреченность, с которой говорила Альбина Эдуардовна, натолкнула меня на совершенно идиотскую мысль, что она сейчас достанет из ящика стола пистолет и застрелится у меня на глазах. Я вскочила и бросилась к ней, чтобы предотвратить попытку суицида.

– Ты что, офонарела? – спросила директор, оттолкнув меня к стене и достав из ящика стола носовой платок. – Идите, девушка, отсюда. Охраны у меня нет, но я и сама могу вышвырнуть…

– Я подумала почему-то, что вы пистолет достать хотите, – в свое оправдание сказала я, пытаясь сообразить, как она расценила мой поступок.

Альбина Эдуардовна повернула ко мне голову и посмотрела на меня широко открытыми белесыми глазами. Краснота вокруг них почти прошла, но полное отсутствие макияжа говорило о том, что до моего прихода она плакала.

Побережнова всегда производила на меня впечатление сильной женщины, не способной на такую слабость, как слезы. «Значит ее дела были действительно плохи, но почему же так вдруг?» – пыталась сообразить я.

Раздался внезапный звонок и я вздрогнула. Альбина Эдуардовна взяла со стола маленький мобильный телефон, теряющийся на ее ладони, и ответила. Я еще никогда не видела таких миниатюрных телефонных аппаратов. «Наверное, он жуть какой дорогой, – подумала я. – А вот звоночек надо бы заменить, такой громкий звук и мертвого из могилы поднимет».

Побережнова сделала мне жест рукой, чтобы я наконец уходила. Я поняла, что дальше задерживаться здесь неприлично, и направилась к выходу. Едва я взялась за ручку двери, как услышала возглас: «Подожди!» Моей первой мыслью было то, что Альбина Эдуардовна обращается к своему невидимому собеседнику, но на всякий я случай оглянулась.

Я ошиблась. Побережнова обращалась ко мне. Я облегченно вздохнула, сделала несколько шагов до длинного стола и села на крайний стул. Надо сказать, что мне очень хотелось здесь задержаться, но я не находила предлога. Нет, дело не в том, что мне надо было «пробить» оплату солидного счета, я почувствовала некоторые странности в биополе Альбины. На очень короткий момент в моем подсознании возникла жуткая картина: несколько крупных слепней высасывали прану прямо из чакр ее энергетического тела.

Разговор по телефону был очень коротким. Из тех слов, что она произнесла, ничего не было ясно о том, кто звонил и зачем.

– Вас, кажется, Ольга Антоновна зовут, – спросила Альбина Эдуардовна.

Я кивнула в ответ.

– У меня к вам будет просьба. Сейчас ко мне придет один человек. Я представлю вас как представителя зарубежной страховой фирмы. Вы по-немецки говорить умеете?

– В рамках школьной программы…

– Тогда молчите. Просто сидите и молчите. А я буду ссылаться на вас… Вы очки носите? – неожиданно спросила Альбина Эдуардовна.

– Нет, – ответила я.

– Тогда возьмите вот эти. Может, подойдут? – предположила директриса, протягивая мне узенькие очечки. – Это я своей дочке купила, она у меня очкарик, но они ей не понравились.

Я еле втиснула дужки очков за уши и посмотрела на Побережнову.

– Пойдет, – сказала она, припудривая свое лицо.

Буквально через две минуты после нескольких легких взмахов щеточки с тушью для ресниц и одного единственного штриха, сделанного блеском для губ, Альбина Эдуардовна внешне и внутренне преобразилась.

Глава 3

Мужчина, вошедший в кабинет, стремительно прошел мимо меня, приблизился к Альбине Эдуардовне и поцеловал ее в щеку. Она хладнокровно смотрела на него, ответив коротко: «Привет».

Гость вопросительно взглянул на меня и произнес:

– Я думал, что ты, Алина, будешь одна. Нам предстоит серьезный разговор.

– А у меня с госпожой Шмидт тоже серьезный разговор, так что ты во вторую очередь.

Мужчину явно удивили эти слова, он с недоверием посмотрел в мою сторону и спросил:

– А я могу поприсутствовать?

– Нет, – ответила директриса. – Ты только все испортишь. Я знаю, ты считал, что вся ответственность за тот самолет лежит на мне, но ты не знаешь, что я перестраховала свои обязательства в немецкой фирме.

– И у тебя хватило на это ума! – бесцеремонно спросил мужчина.

«Ну и наглец» – подумала я.

Этот тип мне не понравился с самого первого момента, как только вошел сюда. Этот мужчина показался мне похожим на орла. Чем? Носом, напоминающим орлиный клюв, быстрым хищным взглядом почти круглых глаз, а главное своим желанием показать свое превосходство.

Я не могла понять, кто он такой, какое отношение имеет к фирме и к самой Альбине Эдуардовне. А главное – я никак не могла догадаться, что за игру затеяла Побережнова. В любом случае слова должны быть подкреплены делом, точнее, деньгами. Наверное, владелица «Золотой саламандры» надеялась уладить свои дела. Но в моем подсознании еще раз всплыли ужасные кровососущие насекомые, выпивающие из Альбины всю ее жизненную энергию.

Я пыталась установить, имеет ли этот мужчина прямое или косвенное отношение к энергетической агрессии, проявляющейся по отношению к хозяйке этого кабинета, но не успела. Сказав несколько высокомерных фраз, мужчина внезапно встал, попрощался с нами и вышел.

– Все, – сказала мне Побережнова, и в ее голосе прозвучали такие же ноты высокомерия. – Вы мне очень помогли, Ольга Антоновна. Серьезно подумайте над тем, чтобы переделать наш ролик для другого страхового агентства, больше я вам ничем помочь не могу. Конечно, вы можете обратиться в суд, но все равно ничего не получите, потому что приоритетными будут мои долги страхователям, и то не все получат свое…

– Альбина Эдуардовна, я не хочу обращаться в суд, я хочу вам помочь, – осторожно проговорила я, снимая очки, которые больно сжимали мою голову.

– Мне уже никто не поможет, – едва сдерживаясь от слез, выговорила она и сразу после этого разрыдалась.

Я подсела к Альбине поближе. Закрывая лицо руками, она издавала всхлипывающие звуки, точно маленький ребенок, строго наказанный родителями. Стоп! Мужчина, только что вышедший отсюда, был ее отцом. Мне подсказал это мой внутренний голос. И я решила уточнить это обстоятельство.

– Это был ваш отец? – снова осторожно поинтересовалась я.

– Как вы догадались? – спросила Альбина Эдуардовна, не открывая мне заплаканного лица.

– Очень просто. Я – экстрасенс. Я вижу, что за всеми вашими неприятностями также стоит чье-то парапсихологическое воздействие. Поверьте, я хочу вам помочь.

– Правда? – по-детски доверчиво спросила Побережнова.

– Конечно, – успокоила я. – Только вы должны быть со мной откровенны. Без вашей помощи, Альбина Эдуардовна, мне будет очень сложно распутать это дело.

– Да, но мне нечем оплатить ваши услуги.

– Мне ничего не надо. Это, можно сказать, мое хобби – охотиться на ведьм. А я вижу, что ведьма или ведьмак приставили к вам… – я чуть было не сказала кровососущих слепней, но, чтобы сразу не шокировать ее, сформулировала помягче: – …своих маленьких помощников, которые выкачивают из вас все ваши жизненные силы. Да и деньги.

– Это так, выкачивают из меня все мои деньги, – сказала Побережнова, перестав плакать.

Альбина Эдуардовна согласилась рассказать мне всю свою плачевную историю, но где-нибудь в другом месте. Ей казалось, что и ее офис, и ее квартиру кто-то прослушивает. Я понимала, что это скорее всего не так, но согласилась с Побережновой, и мы вышли на улицу. Когда мы сели в ее «Мерседес», я подумала, что с виду ее финансовые дела не выглядели пока уж такими плохими.

– Я знаю одно кафе-гриль, там можно заказать курицу и просидеть в кабинке на двоих хоть весь день, – сказала она. – Там нас никто не подслушает.

Я почувствовала, что разговор предстоит длинный, поэтому решила позвонить на работу и предупредить, что задержусь. Я достала свой мобильный телефон, который по сравнению с Альбининым казался настоящим кирпичом, и тут вспомнила рассказ Васика о том, что мобильники используют для прослушки. Я позвонила в рекламное агентство, а потом обратилась к Альбине Эдуардовне:

– А ваш телефончик, он с выходом в Интернет?

– Ну, разумеется, – ответила она и протянула мне свой миниатюрный телефонный аппарат. – Хотите выйти? Я сейчас научу вас.

– Нет, не хочу. Это я вам к тому говорю, что хакеры, настраиваясь на вашу частоту, вполне могут попасть в ваш компьютер, скопировать записи на автоответчике и все такое прочее.

– А я думала, что сотовый телефон защищен от всяких прослушиваний. Господи! Я такие вещи по нему говорила…

– И «жучок» в него можно поставить, поэтому не только телефонный, но и любой разговор, происходящий в одной комнате с ним, можно прослушать, – говорила я словами Васика, не раздумывая о том, какое действие они произведут на Побережнову.

Остановив машину у светофора, Альбина Эдуардовна открыла окно и замахнулась, чтобы выбросить свой крохотный телефончик на дорогу, но в последний момент передумала, повернулась ко мне и сказала:

– Как я только тебе поверила! Экстрасенс. Может, ты и экстрасенс, только цель твоя вытрясти из меня деньги за ваш видеоролик, а не помочь мне! Тоже мне – альтруистка! Охотница на ведьм!

Многочисленные сигналы автомобилей, которым остановившийся «Мерседес» мешал проехать через перекресток на загоревшийся зеленый свет, заглушили гневную речь Побережновой. Мне показалось, что Альбина вполне может вышвырнуть меня из машины прямо под чьи-нибудь колеса, поэтому пришлось поставить между нами энергетическую стену. Снова загорелся красный свет. Водители, попавшие по нашей вине в затор, продолжали клаксонить. Надо сказать, что данная ситуация не очень-то смутила Побережнову.

Минут пять или десять мы ехали молча. Я пыталась получить хоть какую-то информацию из космоса о том, кто и почему атакует Альбину. Я понимала, что в моих руках должен быть хоть один козырь, чтобы она доверилась мне, но не получила его. Я не могла позволить себе войти полностью в транс, а полумеры не дали положительного результата.

Альбина Эдуардовна припарковала машину у тротуара и, не говоря мне ни слова, уставилась вдаль. Я не поняла, доехали ли мы до нужного места, или она просто хотела, чтобы я вышла.

– Вы можете мне не доверять, только выхода у вас другого нет. То, что происходит с вами, можно остановить только на энергетическом уровне. Конечно, в Москве есть другие экстрасенсы, но сможете ли вы довериться им? Да и медлить нельзя.

Альбина перевела взгляд на меня и спросила:

– Если вы – экстрасенс, то у вас самой, наверное, нет никаких проблем?

– Есть. Сейчас у меня лично есть одна проблема – достать гонг североамериканских индейцев.

– Разве это проблема? Дай объявление в любую газету и тебя завалят этими барабанами.

Слово «барабанами» покоробило меня больше, чем ее обращение на «ты» и поучительный тон. Но Альбина Эдуардовна и сама поняла, что переборщила.

– Знаешь, давай перейдем на «ты», я ведь буду рассказывать о личном…

Я поняла, что стена отчуждения между нами разрушилась, спесь директрисы прошла, и убрала свою энергетическую защиту. Альбина оставила свой телефончик в машине, и мы направились в кафе-гриль.