Текст книги "Трижды по семь"

Трижды по семь
Сереброва Екатерина

© Сереброва Екатерина, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Пролог

Солнце припекало совсем не по-зимнему, на снегу проблескивал глянец. Это был шестой день новогодних каникул, на улицах встречались редкие прохожие, а ребятня пропадала на горках, никак не на школьных дворах.

Но именно к своему интернату держала путь Кира, преследуя бывшего воспитанника того же учреждения. Девушка сбилась с ног догонять молодого человека в дорогом меховом пальто. Это был высокий, худощавый блондин с жутко деловым, напыщенным видом. Шел он так быстро и без оглядки, что Кире, низкорослой и не самой спортивной девочке-подростку в старом драпаном пальто не по размеру, неудобной, узкой школьной юбке, стоптанных сапогах приходилось туго. Но поговорить с ним было для ответственной Фиалковой делом повышенной важности. Ей пришлось полдня провести возле Гордумы, где работал помощником депутата этот типичный представитель золотой молодежи. Но шестое чувство не подвело Киру: Мальгин направился в школу-интернат неподалеку.

Бросить затею Фиалковой не позволяли так и мелькающие перед глазами образами из ее утреннего кошмара: Мальгин, которого она едва узнала, в темной комнате, освещенной факелами, стоит по центру, вокруг какие-то символы, люди в длинных мантиях. Затем увидела, как он падает наземь и корчится в агонии. Сменялись декорации, и Кира наблюдала, как погибают ребята ее возраста из того же интерната. Трое или четверо. Нечто бестелесное витало в воздухе над каждым из них.

Кира не имела понятия о точном времени, когда Мальгин окажется поблизости с интернатом. Да и вообще, привыкшая рассуждать логически и прибегать исключительно к разуму, а не следовать эмоциям, Кира никак не поверила своим снам. Но что-то подтолкнуло ее все же рискнуть и проверить: пока события сбывались. Как убедить его не ходить, отказаться от планов – абсолютно не представляла. Но, скорее всего, в чем Фиалковой было трудно самой себе признаться – ей просто хотелось взглянуть на Мальгина, о котором она столько слышала в женской части общежития. Первая ученица, из тех, кого дразнят зубрилами и выскочками, примерная в дисциплине и весьма неугомонная в учебе. В Кире, однако, всегда был жив дух авантюризма, не без активного участия двух близких друзей с ее первой начальной школы.

В общем, Фиалкова с сильнейшим волнением, задыхаясь от беготни, с большим изумлением торопливо семенила за удаляющимся молодым человеком, которому вдруг вздумалось посещать интернат.

– Мальгин! – утомилась Кира и закричала.

Он в недоумении обернулся, остановившись. Фиалкова и сама в не меньшем изумлении вдруг поняла, что это не младший Мальгин, которого она знала в интернате, а его отец, Георгий Викторович. Только… моложе. Выглядел не на свои сорок с небольшим, а на двадцать пять, не больше. Успешная операция?..

Меж тем, Георгий нахмурился, посматривая на нее с брезгливым, надменным выражением лица.

– Мы знакомы? – Мальгин картинно приподнял бровь.

Не дождавшись ответа от вмиг оробевшей Киры, Георг развернулся и стремительно зашагал вновь. Фиалкова перестала рассматривать носки своих ботинок и в отчаянии бросилась к нему. Неважно, младший или старший, а помощь ему понадобится! Кира вцепилась Мальгину в рукав мертвой хваткой. Георгий с отвращением на лице попробовал сбросить ее руку, но Фиалкова не устояла на ногах и упала на колени, однако пальцы не разжала.

– Ты кто такая? – он морщился, второй рукой неистово шаря в карманах. Словно… ища подаяние.

Кира разом представила, как выглядит со стороны, и досадливо закусила губу: Мальгин сочтет ее городской сумасшедшей или попрошайкой! И будет недалек от истины.

– Постой-ка… – Георг поморщился. – Ты из женского общежития? У тебя фамилия какая-то цветочная… – он щелкнул пальцами.

– Фиалкова, – выдохнула Кира, отцепляясь от него. – Вы меня знаете?

– Мой сын про тебя говорил. Вроде бы, – Георг и сам стушевался, засомневавшись.

– Что же вы обо мне слышали? – уже с меньшим энтузиазмом спросила Кира, вообще перестав волноваться о том, что по-прежнему сидит на асфальте. Ее пальто безнадежно загрязнилось, а ботинки вот-вот развалятся.

– Ну… ты же вроде вундеркинд?

– Да, – Кира удивилась его осведомленности.

– Ты поступила в гимназию в десять лет?

– Да.

– Поразительно, ведь туда принимают с тринадцати.

– Мой возраст не имеет значения, – напыщенно проговорила Кира.

– Разумеется, если ты – лучшая ученица, превосходящая всех старших, – кивнул Мальгин, внезапно заинтересовавшись. Фиалкова даже напряглась и забыла о своей задаче. – Не думал, что ты так выглядишь, – он скривился от брезгливости, и скованность Киры сменилась нарастающей злобой.

– Не думала, что ваш снобизм перешел к сыну, – съязвила она.

– О, так и он тебе запомнился? – нахально усмехнулся Мальгин.

– Особенно по его набегам в общежитие, – продолжала дерзить Кира.

– Не заговаривайся, – поджал губы Георгий. Он высокомерно, властно осмотрел Киру с ног до головы, заставив внутренне содрогнуться и поежиться.

– Вам грозит опасность. Беда. Нельзя в интернат, – рублеными фразами изъяснилась Фиалкова.

– Девочка, у тебя каникулы, вот и наслаждайся, – отмахнулся Мальгин.

– Пожалуйста, Георгий Викторович, послушайте, – взмолилась она.

– Спятила? Отойди с дороги, – гневно оттолкнул Киру Георгий.

– Что вам там вообще делать в каникулы?

– Какое твое дело? – хмурился Мальгин. Фиалкова понимала, что он больше не играет, а реально злится, но она четко вознамерилась остановить его. – Я иду к директору договариваться о благотворительной акции, ясно? Так что не путайся под ногами. Иди домой.

Кира отступила. Она притворилась покорной и развернулась, медленно зашагав в обратную сторону. Мальгин спокойно зашел за ворота интерната, и только после этого Фиалкова мелкими перебежками нагнала его, убедившись, что он скрылся за парадной дверью.

Территория интерната была огорожена. На небольшом пятачке, чуть позади от основного корпуса располагался медицинский флигель. Все остальное располагалось в одном сером пятиэтажном здании: второй и третий – учебные классы, четвертый – библиотека, игровая, учительская, первый и пятый – спальни. У флигеля стояли и два обветшалых общежития – мужское и женское, но пару лет назад детей разместили в общем корпусе, оборудовав для них более удобные комнаты.

Кира знала, куда ей нужно пойти. Как только вошла в интернат, взяла курс направо. Коридор с одинаковыми дверьми удлинялся, она никогда прежде не ходила здесь (спальня Фиалковой и ее одноклассников были на пятом этаже), но шла уверенно, ведь отлично видела дорогу во сне. Кира не тревожилась, что кто-то заметит ее – в каникулы тут почти никого не было, ни учителей, ни даже сторожей.

Фиалкова достигла крайней, угловой комнаты, постучала по стенке рядом и совсем не удивилась, когда нашла скрытую дверь. Именно там, в неизвестной ей доселе комнате, и должно было твориться нечто ужасное. Кира искренне надеялась, что ее сон – ошибка. Девушка подцепила у плинтуса краешек обоев, потянула вверх – они поддавались легко и сразу целым куском, и дверь, в самом деле, под ними нашлась. Сердце гулко билось, и Кира, зажмурившись, нащупала ручку. Ступила вперед, свободно открывая, как вдруг кто-то силой втянул ее внутрь и толкнул на пол. Фиалкова упала и на несколько минут потеряла сознание.

Глава 1

1994 год.

Это было предрождественское утро – одно из тех редких моментов, когда в интернате стояла небывалая тишина. Большинство учеников разъехалось по домам еще три дня назад. А вчера, к приятной неожиданности Руслана, из школы на пару дней уехали все преподаватели, кроме учителя истории. Во всяком случае, ни на обеде, ни на ужине учителей не было, как и историка.

Так что никакого контроля над собой Руслан не ощущал и в помине. Именно по этой причине Дильницкий уговорил Илью и Артема остаться на Рождество здесь, в интернате. Для вежливости просил и четвертого приятеля, Серегу, но тот сразу отказался, сославшись на то, что мать обязала его прибыть домой. Руслан не особо-то и расстроился, честно говоря, но вот действительно сильно огорчился, что Тёмыч приболел, был вынужден уйти во флигель. Дома Дильницкого ждала бы очередная порция оскорблений от взбалмошной матушки, которая считала, что он обязан слушаться ее безоговорочно из-за крупного наследства. Руслана не волновал семейный капитал, он мечтал о свободе; мысль, наконец, остаться на праздники в интернате показалась идеальной. Пусть взаперти, зато с друзьями.

Руслан блаженствовал, потягиваясь в кровати. Дильницкий приподнялся на локтях, оглядывая спальню, так как Илью в кровати напротив он не обнаружил. Несколько опечалила пустая кровать Тёмы: бедолаге предстоит не лучшее Рождество в компании медсестры. Непривычно на каникулах было и без Сережки – в том смысле, что никто не путался под ногами, не лебезил перед Илюхой, не ныл… Что и говорить, а он жутко бесил, раздражал, но даже без Сергея было как-то не так.

Отсутствие Шураева Дильницкий объяснил для себя просто: голодный желудок наверняка погнал Илью в столовую, «на охоту». Пригрози Илюхе лишить завтрака – и он встанет в шесть утра, как штык, лишь бы урвать последний кусочек. Руслан на такие жертвы готов пойти не был, тем более, что праздники в интернате – особый случай. Сейчас по поводу опоздания на трапезу не следовало волноваться: еды оставили предостаточно, когда бы ты ни захотел. Так что Руслан, совершенно не беспокоясь, не торопясь, сходил в ванную, собрался, вышел в коридор и свернул в общую комнату – она служила им вроде гостиной; для каждой параллели была такая комната.

Хорошее настроение Дильницкого усилилось, стоило ему натолкнуться на Милану, младше его на год. Низкорослая, спортивная, но с чрезмерно тонкими ногами. Дерзкая блондинка Миркова так и не призналась, с чего вдруг осталась в интернате на праздники. Поскольку ни одна из ее подружек тут не задержалась, никто из десятого класса. Абсолютно никого, кроме Руслана и его друзей, да тройки придурков из «б» параллели. Поэтому Дильницкий не без оснований подозревал, что Мила тут из-за него. Тем более что из девчонок в школе вообще на каникулах кроме Мирковой не было. Хотя упрямая и своенравная Милана никогда не сознается в чем-то больше, чем симпатия к Дильницкому – за что она ему самому и нравилась.

Она как-то неожиданно появилась в жизни Руслана с начала этого года. Он и сам не помнил, как однажды завязал с Миланой разговор о футболе, и почему именно с ней, блондинкой, младше его на год. Но Миркова настолько увлекла Дильницкого и поразила своими познаниями, что вот уже полгода как она – его главный собеседник. Сразу после Илюхи и Тёмыча, конечно. Однако первая из девчонок, определенно. Когда наступил момент, что Руслану захотелось от подруги большего – он тоже не помнил.

Сейчас Милана поправляла диванные подушки, стоя к нему спиной, и Руслан, лукаво улыбнувшись, бросился на нее с объятиями и поцелуями, пользуясь эффектом неожиданности. Ловко развернув блондинку к себе лицом, он заключил на ее талии пальцы в замок и смачно поцеловал в нижнюю губу. Миркова обладала бойким характером, так что быстро оклемалась и принялась активно вырываться. Уже через пару секунд Дильницкий был побежден: девушка с силой наступила ему на ногу, а рукой залепила крепкую оплеуху. Нахмурившись, Милана все еще была прижата к спинке дивана, буравила подростка суровым взглядом. Но Руслан, несмотря на сильную боль в щеке, дико улыбался, весьма довольный ее реакцией, как ни странно.

– Ненавижу поцелуи! Особенно с тобой, Дильницкий, сколько можно?! – возмутилась она. В темных глазах так и плескался гнев. Но Руслан хитро сощурился: он знал, что долго злиться на него Милана не сумеет. Проверено за эти полгода уже дважды.

– Что ж поделать, если именно на тебе я решил отточить это тонкое мастерство, о прекрасная Милана, – смешливо пропел Руслан. – Чего ты недовольная такая? – расслабленным тоном проговорил Дильницкий, словно это не он только что откровенно домогался до подруги.

– Мы с тобой друзья! – строго напомнила ему Миркова, припечатав ладонью по дивану. – Дурной тон так обращаться с друзьями! Иди и целуйся со своим Шураевым взасос, если приспичило, – язвительно выдала Милана, поправляя пуловер и обходя Дильницкого.

Она и в самом деле уже не злилась, раз перешла на сарказм. И за это Руслан готов был расцеловать Миркову снова. Но пожалел вторую щеку и, не без оснований, кое-что поважнее. Милана, не подозревая того, все сильнее распаляла и заводила Дильницкого. Он сходил с ума по ее горящим в момент ярости глазам – никто из девчонок, на его памяти, не обладал такой бешеной энергетикой, как Миркова.

– Он недостаточно хорош собой, в отличие от тебя, детка, – нашелся Руслан, хохотнув.

Дильницкий спокойно обошел диван, подавляя растущее изнутри возбуждение, для верности плюхнулся на него сам и постарался посмотреть представить вместо Мирковой Романову. Рыжая избранница Ильи (по которой он буквально слюни пускал!) была совсем не во вкусе Руслана. Возвышенная, приторно милая, пусть и действительно хороша собой. Он не испытывал к ней никаких особенных чувств, кроме легкого раздражения, и не более того. Сравнение двух абсолютно разных девушек лишь усугубило состояние Дильницкого, и он перевел взгляд в окно, где моросил снежок. Помогло отвлечься и сохранить свое притворство. Миркова меж тем продвигалась к выходу.

– Ты на завтрак?

– Да, проницательный ты наш. Не желаешь погадать по чаинкам? – с преувеличенной ядовитостью спросила Милана, обернувшись через плечо, и улыбнулась. Чисто, невинно.

Ее длинные волнистые волосы, достигающие до поясницы, все-таки заворожили Руслана. Клетчатая вызывающе красная юбочка, идеально сидящая на складной фигуре Мирковой, заставляла кровь бурлить. А то, как этой девчонке удавалось играться с ним, совершенно при этом не кокетничая и не жеманничая, окончательно убивали в Дильницком всякое благоразумие, из-за которого на него порой и находили эти «приступы поцелуев». Которые Руслан тоже, кстати, ненавидел. Как и те противоречивые чувства, что вызывала в нем Милана – желание сохранить ее и раствориться в ней.

– Обойдешься, злюка, – хихикая, выдал Руслан, рывком подымаясь с дивана и метнувшись к выходу.

Дильницкий успел выскочить на лестницу первым, опередив изумленную Миркову. Он игриво улыбнулся ей, кидая вызов, и Милана не осталась в долгу. Прищурившись, девушка ввязалась в его авантюру: они наперегонки неслись с пятого этажа вниз, к столовой. Попутно перепрыгивали через ступеньки, спотыкались на ровном полу, потом друг об друга на поворотах. Словом, погрузились в беспробудное детство и тот самый кайф, когда безнаказанно можешь сотворить все, что вздумается. Вот Милана и Руслан устроили перегонки перед поздним завтраком.

Запыхавшиеся, но счастливые и с осипшими от смеха голосами они, придерживая друг дружку, ввалились в столовую.

По центру зала стояла огромная украшенная ель, и она занимала почти все пространство скромного зала. У потолка парили праздничные свечи, гирлянды, разноцветные шарики, конфетти. Столы были убраны еще во время новогодней школьной дискотеки, и, поскольку большинство детей разъехалось по домам на праздники, для оставшихся вернули лишь один стол. За ним сейчас умещалось обычно ровно семеро и, что удивительно, все – одиннадцатиклассники: «б» – Жарков, Вилков и Васильев, неполная самая популярная компания из «а» – Шураев, Дильницкий, Стрелкин и единственное исключение – десятиклассница Миркова. По понятным причинам сегодня отсутствовал Тёма. Более того эти две компании славились постоянными стычками между собой, Руслан и его друзья редко нарывались первыми, но так выходило, что за учебные годы вражда переросла в настоящую ненависть.

К приходу Руслана и Миланы ушел и Жарков, так что они застали двух мрачных «бэшек» и на другом конце стола – беспечно кушающего Илью. Илюха заметно выделялся высоким ростом (Васильев и Вилков тоже были немаленькими, а весьма раздавались в плечах, но были ниже Шураева), столь же худощавый, лохматый, обаятельный и красивый, как и Руслан – недаром их называли братьями, чуть ли не близнецами.

– Давно здесь? – спросил Руслан, посматривая на «вражеский уголок», и уселся рядом с Миланой, напротив Илюхи.

– Десять минут. Думал, тебя уже до обеда не ждать, – хмыкнул Шураев и выразительно посмотрел на Милану.

Та вдруг вспыхнула и показательно отвела взгляд.

– Не нравится мне наша странная компания, – заметил Руслан, осматривая угощения на столе без особого интереса (а они были на высоте, что и говорить). Он любил покушать, вне сомнений, но едва ли поражался блюдам интерната, которые, конечно, могли впечатлить обжору Илью, но не его. – Почему малышни нет и учителей?

– Брось ты, какое это имеет значение? – насупил брови Шураев и обезоруживающе улыбнулся: Илюха не любил устраивать проблем на пустом месте, чего не скажешь о мнительном Дильницком. – Директор завтра или послезавтра вернется. Неужели ты скучаешь по старине Михайлову или кому-то еще? – состроил язвительную мину Илья.

– Вы как сговорились сегодня, – рассмеялся Руслан, искоса поглядывая и на Милану. – Сарказм так и прет. Нет, Илюх, я вовсе не скучаю по учителям, но странно все же.

Шураев пожал плечами и навернул куриную ножку. Руслан поежился: десять утра, и как в Илью все это влезало?.. Дильницкий украдкой посмотрел на «бэшек». Те докушали и зашагали к дверям. Руслан заметил, что и Илюха проследил за ними взглядом, однако растолковал все неверно.

– Какие-то они подозрительные, – прищурился и зашептал Дильницкий, приобняв Милану. Та поежилась и ударила ему по руке.

– Всегда такие, – отмахнулся Илья, откинувшись на стуле. – Расслабься, Русик, сегодня Рождество.

– Вот именно, и учителей нет! Даже директор умотал. Сегодня корпус бесконтролен, – продолжал сгущать краски Руслан, посерьезнев, и перестал донимать Милану. – И им самое время делать пакости.

– Интересно, как там Валюша? Понравится ли ей мой подарок? – мечтательно протянул Шураев, возведя глаза к потолку. Губы немедленно растянулись в глупой улыбке влюбленного.

– Илюха, блин! Хватит летать в облаках! – Дильницкий щелкнул пальцами у Шураева перед носом. – Ты разве забыл, кто такие Вилков, Васильев и замухрышка Жарков?

– О, Русик, – недовольно отозвался Илья, закинув ноги на стол. Кроме них троих в столовой никого и не осталось, но Миркова все равно показательно фыркнула. Шураев ей подмигнул. – Ладно, дружище, чего ты от меня хочешь?

– Надо проследить за ними. Да ты вспомни, как эти прихвостни Плаксы шептались в последние дни.

– Лады, так и быть. Она тоже идет?

– Я – Милана, придурок, – фыркнула девушка. – Да, я иду.

– Слишком умная, да? – съязвил Илья.

– Илюха, – предупреждающе начал Руслан. – Милана пойдет. Потому что не дело оставаться ей по всему интернату одной.

– Тёма не разрешил бы ей пойти, – поджал губы Шураев. – Жалко, что он еще болеет. И мы не с ним.

– Сам знаешь Тёмыча – не хотел испортить нам праздник, – грустно улыбнулся Дильницкий, разведя руками. – Будто знание, что ему там плохо, нам поможет. Надо было настоять, Илья. Может, придем сегодня во флигель?

– С ней? – брезгливо поморщился Илюха и кивнул в сторону Мирковой.

– Илья, ну хватит тебе задираться. Подумаешь, забила она гол эффектнее тебя, и что? Ты же все равно остаешься крутым нападающим, Илюха.

Шураев покраснел и смутился, Миркова коварно улыбнулась.

– Ничего, Руслан, я привыкла к его хамству, – надменно отозвалась Милана, глядя на Илью свысока.

Дильницкий вздохнул: двое его друзей все никак не ладили, хотя сначала все было и не так безнадежно.

Тем не менее, его плану все же последовали.

За четыре года ребята облазили весь интернат, включая все спальные отсеки. Ученикам запрещалось бродить в чужом крыле, однако четверка мальчишек никогда не исполняла правила. Когда они проверили все знакомые им коридоры, комнаты, а вражеской тройки никак не находили, то пришли в уныние. Руслан прислонился к стене и от бессильной злости пнул ее.

– Русик, а что если… у них тут потайная комната? – зажегся Илья, посматривая на стену.

– Ты начитался фэнтези? – вскинул брови Руслан.

– Ха-ха, – скорчил рожицу Илья. Русик усмехнулся: они с Илюхой не читали ничего, что не связано со спортом. Изредка – учебники. – Я в кино видел: постукивают по стенке, находят вход.

– Может, они просто свалили на улицу? – предположила Милана.

– В тебе никакой романтики, – с театральным страданием закатил глаза Илья. Миркова злобно на него покосилась.

Руслан отошел от стены и услышал едва заметный треск обоев. Он недоуменно обернулся. Вместе с Ильей они плавно потянули обои снизу вверх, тоненькая полоска постепенно оголила дверь. Русик удивился, что никто из них троих сразу не заметил, что обои вовсе неплотно прилегают, а край и вовсе оторван.

– А вот и логово, – прошептал Илюха, не менее потрясенный находкой.

– Чую, если они и там, то точно не в карты играют. Мы просто обязаны проследить за гадюшником. Не прощу себе новых измывательств с их стороны, – убежденно проговорил Руслан, стискивая зубы.

– Согласен, – коротко кивнул не менее решительно настроенный Илья.

– Милана, тебе придется вернуться на наш этаж, – Дильницкий посмотрел на девушку.

– Ни за что, – помотала головой Миркова.

– Лучше послушай умного человека, беги поскорей, – мотнул головой Илья.

– Вот еще! – возмутилась Милана. – Я – не трусливая девчонка! Умею за себя постоять и не сдюжу. Идем, остановим их прямо сейчас.

Она сдвинула брови и сжала кулаки. Илья смотрел на нее со скепсисом и раздражением, Руслан – с восторгом. Но потом Дильницкий все же обеспокоился и с надеждой посмотрел на Илюху.

– Я пойду первым. А ты держись Миланы, хорошо?

– Расслабься, Руслан, – нервно усмехнулся Илья, который не мог не ощущать реальной опасности от их затеи. – Я пойду вперед. Так тебе будет спокойнее за нее.

– Илюха, без обид, я дерусь чуть лучше, чем ты, могу им серьезно помешать, – настаивал Дильницкий.

– Ну так тем более прикрывай меня, – начинал злиться Шураев. – Пусть твой выход станет внезапным.

– Не вижу логики в твоем плане, – насупился Дильницкий. – Я зайду и сразу огорошу их, а ты прикроешь. Или при необходимости вступишь в бой – что неясно?

– Я не собираюсь прятаться за твоей спиной, – процедил Шураев, мрачно сверля Руслана взглядом. Руслик отвечал Илюхе гораздо более тяжелым натиском, но Илья не желал уступать.

– Вы – двое кретинов, – голос Миланы отрезвил обоих. Бурлящие гневом взгляды обратились на нее. – С ними Жарков, значит, ваша тактика известна им всем заранее. Вы сотни раз с ним дрались! Кто бы из вас чем ни козырнул – вы будете раскушены через минуту после начала атаки. Но от меня никакой опасности они ожидать не будут.

– Не хочешь же ты сказать, что… – зрачки Руслана опасливо сузились.

– Отлично сыграю роль приманки, а вы ворветесь гораздо более неожиданно и в подходящий момент, – спокойно сказала Милана. – Либо я хотя бы выясню, что у них там происходит, и мы сбежим.

– Даже не думай, – прошипел Дильницкий, махая перед ее лицом указательным пальцем.

– Это слишком для тебя, Миркова, – покачал головой Шураев.

Милана метнула в него ненавидящий взгляд, а на Руслана посмотрела с мольбой.

– Пожалуйста, доверься мне, – шепнула она одними губами. – Тебе не вытащить двоих, а я знаю, кого ты выберешь. Поэтому даю вам шанс действовать вдвоем.

– Милана, – Руслан аж побледнел после ее слов. Миркова будто прощалась, и он не желал даже думать об отрицательном исходе. Они ведь всего лишь проверят, чем занимаются подростки за закрытыми дверями, что там может быть такого?..

– Идемте же, я не хочу провести здесь Рождество, – задорно хихикнула Миркова, улыбнувшись Руслану, и потянула мальчишек за собой.

Миркова шагнула за порог, когда Руслан опомнился и запоздало схватил лишь воздух. Они с Шураевом мрачно переглянулись: происходящее меньше всего напоминало им простой шпионаж и обыденную вылазку. В ту же секунду девушка закричала, и мальчики ринулись вовнутрь.