Текст книги "До встречи в книжном"

– Можете забрать свои книги. Не то чтобы я верила в эту… магию. Найти счастье – полнейшая глупость: то, что сегодня счастье, через десять лет беда. Нет, просто я сама когда-то начинала читать, и было так хорошо, что захотелось вспомнить.

– Есть идея, – сказала Женька быстрее, чем успела подумать, откуда возьмет на это время. – Я могу приходить и читать вашему сыну. Я пишу курсовую по «переводу колдуна». Заодно не потеряю время.

– Да? – Она выглядела растерянной. – Вы правда это сделаете?

– Мне не сложно. Меня, кстати, Женя зовут.

– А меня Елена. Женя, вы, может, чаю хотите?

– Пойду, пожалуй. Завтра загляну с первой книгой.

Нужно было серьезно пересмотреть расписание дня и, скорее всего, отказаться от подготовки старшеклассников к ЕГЭ по обществознанию. Женька второй год практиковала ее по зуму. Для очистки совести чтение вслух можно было записать в счет работы над курсачом.

Прокручивая это в голове, Женька добрела до своего дома. У подъезда стоял черный «Тигуан» папы. Обычно о визите он предупреждал заранее. Как только Женька вошла в квартиру и скинула с плеча сумку, на нее налетел орущий кудрявый ураган и повис на ней.

– Женя! Женя! Женя!

Она просто ненавидела, когда сестра так делала.

– Мы к бабушке, – сказала взъерошенная мама. Когда она обувалась, очки сползли на самый кончик ее носа. – Весь день на звонки не отвечает.

– Вик, не надумывай раньше времени.

Проходя мимо, папа хлопнул Женьку по плечу. Его жена тихо поздоровалась и вышла за дверь.

– Я с вами, – быстро сказала Женька.

Мама взглядом указала на все еще висевшую у нее на шее сестру.

– Нет! Я не буду с ней сидеть! Да вы издеваетесь?.. Хотя бы позвоните мне! – крикнула она им вслед. – Сразу! Да отцепись ты уже…

Телевизор в гостиной орал писклявыми голосами героев мультика «Коралина в Стране Кошмаров». На кухонном столе сиротливо стояли пустая баночка из-под любимого клубничного творожка сестры и три чашки с недопитым кофе. Сгрузив посуду в мойку, Женька положила на хлеб плавленый сыр и тонкие ломтики салями, щелкнула кнопкой чайника и в ожидании достала своего единственного Колодаря. Страницы раскрылись произвольно, между ними оказался сложенный вдвое тетрадный лист.

– Оп-па…

Странно, что она не заметила его, когда рассматривала книгу в кафе! Женька налила себе чай, сделала глоток и только тогда развернула находку: это оказалась записка. Пожалуй, даже письмо:

Привет! Если ты читаешь эти строчки, значит, я умерла…

Поперхнувшись чаем, Женька закашлялась до слез. Вытерла глаза и перечитала:

…значит, я уехала.

Вот же почерк у человека.

– Жук! – крикнула она сестре. – Сделай телик потише!

Ты, наверное, знаешь про «перевод колдуна». Это все правда! Наверняка в твоей коллекции не хватало именно этой книги. Угадала? Вот тебе еще одно подтверждение. Перед отъездом я разложила свои экземпляры в разных местах города, чтобы их нашли самые разные люди. На самом деле книги сами находят своих людей. А еще, уверена, с твоей коллекцией что-то случилось, и теперь она снова неполная. Магия уже началась, доверься ей! Прямо сейчас обними человека, который рядом, и спроси, куда он хотел бы пойти с тобой. Возьмите книгу и идите туда вместе. Желаю счастья и перемен, Ю.

P. S. Не благодари, мне самой подсказали.

«Милая, – написала в мессенджере мама, – с бабушкой все хорошо. Папа и тетя Катя повезли ее в клинику на всякий случай. Я пока здесь, надо окна помыть. На ужин пожарь котлеты, они в морозилке. Буду поздно. Уложишь Женю, если что? Завтра папа за ней заедет».

Женька отправила в ответ стикер со страдающим котом, но не особо огорчилась. Сейчас ее намного сильнее занимало другое.

– Жук!

Сестра прискакала, топая босыми пятками, под мышкой она держала розовую Кисси Мисси. Раскинув руки для объятий, Женька буквально услышала, как хрустит самой же ею выстроенный внутренний барьер. Или это был позвоночник?

– Сегодня ночуешь у нас, – сказала она, сдувая с носа пушистые кудряшки. – Вечером закажем фри и наггетсы. Хочешь, сходим куда-нибудь?

– В парк!

– Хорошо, в парк так в парк.

До парка можно было доехать на автобусе или пройти одну остановку пешком. Женька выволокла на улицу самокаты – сестра недавно научилась держаться на двухколесном, – и они покатили вдоль домов, рюкзак с книгой болтался за спиной, и, пожалуй, прогуляться было не такой уж плохой идеей: наконец-то тепло, в парке сейчас, должно быть, полно народу, можно покормить уток специальным кормом из автоматов, которые совсем недавно поставили у пруда. Или испытать психику сестры на прочность в комнате страха.

Сестра бросила самокат и сразу поскакала на качели. Воспользовавшись передышкой, Женька достала книгу и еще раз пробежала взглядом записку: и что же такого, интересно, она должна была здесь найти?.. На стенде уличного тира по-прежнему сидел тощий игрушечный кот – то ли никто не хотел его выиграть, то ли это было невозможно, но кот просиживал здесь уже который сезон, и сейчас Женька кивнула на него симпатичному парнишке с синей прядью в косой челке.

– Триста.

Женька отдала деньги, выбрала винтовку, зарядила ее пулькой и прицелилась в черный силуэт белки. Вопреки здравому смыслу, белка на стенде была крупнее орла, а орел больше барана. Прежде чем к нему подобраться, Женька выбила белку, ласку и волка, который стоял на скале, и попасть в него не составляло труда.

– Занималась где-то? – одобрительно сощурился парень.

– С папой на даче.

Баран напоминал черную точку с крошечной дугой-рогами. Женька выдохнула и плавно спустила курок. Черт, мимо…

– Ай, ладно, забирай! Так далеко еще никто не проходил.

– Спасибо!

Она подставила руки и поймала тощего игрушечного кота на лету. Обернулась к площадке, счастливо улыбаясь. Самокаты лежали там, где она их оставила. Сестры нигде не было. Солнце, как назло, стремительно переставало светить, вдоль дорожек зажглись фонари. Женька по кругу оббежала площадку, заглядывая под горки: в пруд сестра упасть не могла, тут мелко, да и люди бы увидели… Скорее всего, она сама не заметила Женьку у тира и пошла ее искать, хотя тир всего в трех шагах. Побегает и вернется. Нужно ждать здесь. А что, если кто-нибудь ее увел?..

Она подбежала к старику в жилете с эмблемой парка – тот как раз вытаскивал из урны пакет с мусором и грузил его в тележку, уже заполненную такими пакетами.

– Простите, вы здесь девочку кудрявую не видели? В черном платье.

– Сестренка? – Старик посмотрел на нее выцветшими глазами. Женька кивнула, еле сдерживая слезы.

– Она маленькая, ей шесть лет недавно исполнилось.

– Пошли, поищем твою сестренку… Как ее зовут?

– Женя.

– «Благородная», значит… – Старик медленно побрел по дорожке, Женьке же стоило огромных усилий не бежать. – Что ей здесь нравится? Куда могла пойти?

– Не знаю.

– А что она вообще любит?

– Не знаю. Зомби. Привидений. Котят. Да как все дети!

– Не очень-то вы дружите, правда?

– Ее назвали как меня, – не сдержалась Женька. Объяснять не хотелось. К счастью, он и не допытывался. Будто само собой разумеется, что у сестер могут быть одинаковые имена.

– Как ты думаешь, – спросил он вместо этого, – она сама бы выбрала такое же имя, если бы могла выбирать?

– Нет, конечно, – фыркнула Женька. – Она вообще хочет, чтобы ее называли Вещь. Как отрезанную руку из «Семейки Аддамс».

– Ах, Вещь! – Старик вздернул к небу палец и резко сменил курс – раздвинул кусты и скрылся за ними. Заинтригованная, Женька нырнула следом. – Вот эта Вещь?..

Сама бы она не вспомнила, хотя бывала здесь много раз: в глубине парка, у самой ограды, стоял павильон комнаты страха. На стене, между огромным черепом и криповым алым лицом, была нарисована Вещь. Внутрь обычно въезжала раздолбанная вагонетка, но сейчас она была накрыта брезентом, а на ступеньке павильона сидела…

– Твоя?

– Женя! – крикнула Женька.

Сестра тоже закричала:

– Женя!

Женька подхватила ее на руки – тощий игрушечный кот оказался зажат между ними – и обернулась, чтобы поблагодарить старика, но его уже не было рядом. Пожав плечами, она побрела обратно к тому месту, где валялись самокаты. Удивительно, но их так никто и не тронул, хотя площадка почти опустела. Парнишка из тира убирал винтовки и снимал со стенда призы.

– Прости, – подошла к нему Женька. Он узнал ее по коту и улыбнулся. – Тут дворник был, пожилой такой. Не подскажешь, как его зовут?

– Не-а, их тут много, вообще-то.

– Ко-ло-дарь! – крикнула женщина, запиравшая билетный киоск. – Михаил Иванович Колодарь, он сегодня первый день работал. Помог тебе?

Женька кивнула, а сама забыла, как дышать. Очнулась, только когда они с сестрой подъехали к дому и та попросила купить морожку в продуктовом через дорогу. В тумане дождалась, пока сестра выберет стаканчик в холодильнике, в тумане же расплатилась и пошла к выходу, не чувствуя ног.

Колодарь был рядом! Она могла бы спросить его о книгах, но вместо этого мямлила про имена и сестру, которая прямо сейчас неслась к самокатам с морожкой в руке и вдруг, не добежав, испуганно уставилась на Женьку.

– Ну че, где он живет?

Кабан плющил их самокаты подошвой ботинка и ухмылялся. Женька схватила сестру за плечи и задвинула себе за спину.

– Отдай. Я не знаю.

– Знаешь.

Он взялся за розовый пластиковый самокат сестры и одним движением скрутил с руля пластиковую фигурку пони, которая служила гудком. Сестра закричала, но Женька так на нее посмотрела, что она мгновенно затихла.

– Понятия не имею, – с нажимом повторила Женька. – Дай пройти.

– Чего к детям прикопался? – вступилась женщина с двумя банками пива в руках. – Отцу скажу – влепит тебе, мало не покажется.

Женька часто видела ее утром с балкона, когда та залпом высаживала первую за день за углом магазина, пока муж, точь-в-точь такой же щекастый и круглый, закупался полторашками.

– Все в порядке.

Женька выдернула самокаты из-под ноги Кабана и потащила сестру к пешеходному переходу.

– Он мне денег должен! – крикнул в спину Кабан. – Не отдаст – с тебя спрошу!

– А это кто? – твердила сестра. – Женя, это кто?

– Плохой человек. Он к нам больше не придет.

Она швырнула самокаты на пол в прихожей и зажгла свет. Отрезала «Тишины хочу» на просьбу включить мультики, пустила воду в ванну и, пока сестра туда загружалась, заказала еду.

– Доставка! – бодро сказали в трубке домофона.

Женька подняла брошенного сестрой тощего игрушечного кота и вместе с ним пошла открывать тамбурную дверь.

– Приятного аппетита, – сказал парень из тира. Достал из короба пакет и протянул ей.

– А это я, – глупо сказала Женька и показала кота. – Ну, я.

– Меткий стрелок! – узнал он и подмигнул.

– Ты когда-нибудь не работаешь?

– Бывают такие дни, да.

– Ясно, – сказала она. – Ну, пока.

– Давай, пока, – ответил он и нажал кнопку лифта.

Дома Женька посмотрела в приложении: его звали Батыр. Сестра жевала картошку фри и запивала чаем. Мама писала, что бабушку обследовали и отпустили домой, а она все отмыла и выезжает.

После ужина Женька скатала оставшуюся от фастфуда упаковку в шар, запихнула на дно мусорного ведра и прикрыла сверху пустым пакетом из-под кефира. Раньше кефир выхлебала бы Эрич, а теперь пришлось залить его в сестру. Женька лежала рядом с ней в своей комнате и скроллила чаты. Все писали курсачи. Ее собственный буксовал на титульном листе с именем автора и темой. Пришло сообщение с незнакомого номера: мем с подписью «У всех друг как друг, а у тебя курьер». Женька написала: «Отработал?» Батыр ответил: «Работаю». Тогда она написала: «А завтра?» И он ответил: «Тоже».

Сестра сопела в тощего игрушечного кота, и Женька погасила лампу. Она слышала, как мама отпирает дверь, заглядывает в комнату и тихонько идет к себе, но на то, чтобы встать и рассказывать, как дела, сил уже не осталось.

* * *

– Два часа назад уехали, мы не стали тебя будить, – сказала мама.

Женька проспала и не попрощалась. Она вспомнила, что вчера чуть не потеряла сестру в парке и забыла предупредить, чтобы та не разболтала об этом родителям, но теперь уже было поздно.

– Слушай. – Мамин голос стал серьезным, и Женька поняла: точно разболтала. – Вы вчера гулять ходили, да?

– Да, – сказала она в подушку.

– Раньше вы никуда не ходили вместе. Жене очень понравилось с тобой гулять.

– А, ну… – сощурилась она, глядя в яркое небо за приоткрытой шторой, – погода хорошая, она сама попросила.

– Спасибо. Поступок взрослого человека. Но вот этого…

Она помахала бумажным пакетом из-под фастфуда, и Женька скорчила гримасу: упаковку она выкинула, а пакет забыла под зеркалом в прихожей.

– …можно было заказать побольше, чтобы матери на завтрак осталось.

Женька разблокировала телефон, увидела время и сорвалась собираться. Пока натягивала джинсы и свитер, скроллила сообщения: «Че, как курсач? Нужна помощь – пиши» – от Леши, консультации с преподами, списки литературы, оформление, «Приходи пострелять, сегодня народу не будет». Быстро написала: «Приду!» – и влетела в кухню; мама тоже читала в телефоне новости, время от времени опуская чашку с кофе на первый том в переводе Колодаря.

– Ну, мам…

– Ой, прости. Прости, пожалуйста. Яичницу будешь?

– Потом, – сказала она, прежде чем отпить из маминой чашки. Схватила книгу и стала обуваться, одновременно бросая в сумку книгу, наушники и телефон. – Скоро вернусь.

– Так выходной же! – крикнула мама, когда Женька уже запирала дверь.

У кого как. За неделю, если не пропускать и не отлынивать, можно было читануть лежачему мальчику все пять томов. Нужно было еще запустить опрос для тех, кто в курсе легенды, собрать кейсы из открытых источников, проследить похожие сюжеты, понять, как их актуализация связана с социальной и политической ситуацией, поговорить с бабушкой (зачеркнуто), поговорить с Еленой как самым очевидным респондентом в области счастья, поговорить с редакторами издательства, если получится их найти, поговорить с самим Колодарем, если получится его найти.

– А! Не надо! Не надо!

Женька прислушалась в поиске источника звука и свернула к закрытому недавно корпусу школы: через калитку можно было попасть на территорию и стадион, но само здание с сентября пустовало.

– Не надо, пожалуйста-а! – кричали с крыши.

Женька посмотрела туда и тоже крикнула:

– Э!

Пять этажей, а внизу – асфальт. Проходившая мимо старушка с померанским шпицем задрала голову и охнула:

– Да что ж такое?

Трое рослых ребят резво убрались с края. Четвертый, мелкий кажется, остался и плакал. Женька забежала за угол – они по очереди спрыгивали с пожарной лестницы и уходили через незапертую дворовую дверь.

– Кабан, – сказала она, – или как там тебя.

– Че, – оскалился он, – вернуть пришла?

Она надеялась только, что старушка не убежала, а шпиц натаскан на защиту, как Эрич, которая прыгала на ватный рукав, когда тренер только пытался схватить Женьку за локоть.

– Сколько и за что он должен?

– Ему доверили работу, а он не сделал. Тридцатку с процентами, но тебе, так и быть, скидка.

– Вот. – Количество складок на его лбу, когда Женька протянула книгу, вполне могло потягаться с ценой жизни мальчика по прозвищу Конь. – Она стоит меньше, но не намного. – Женька погуглила сама и показала цену на экране телефона.

– Фантик, фас! – тоненько приказали за спиной – и на штанине уходящего Кабана повис рыжий шерстяной комок. Тот стряхнул его, не глядя, и вышел за калитку.

– Тридцать, – сказала Женька, когда мальчишка скатился с лестницы, размазывая по лицу сопли и слезы. – Это до фига, так-то.

– Я не брал себе ничего. Я положил, где сказали. Кто-то другой нашел.

«Женя, – написала Елена, – вас ждать? Сын все время о вас спрашивает».

«У меня больше нет первой книги, – набрала она и добавила: – Извините».

* * *

– Я запортачила курсач.

– Да? – удивилась бабушка. Она сидела в кресле с альманахом «Фольклор и антропология города» на коленях и лупой в руках. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Вместо исследования я ввязалась в остенсию[1]1
  В фольклористике: физическое осуществление какого-либо действия под влиянием сюжета городской легенды (прим. автора).


[Закрыть].

– Так. – Бабушка отхлебнула чай из гигантской кружки в горошек.

Женька грустно сделала то же самое.

– И что тебе это дало? – поинтересовалась бабушка.

– Одни проблемы. Я потеряла время. Хотела помочь людям, а вместо этого чувствую, что всем должна. Елене этой, я как будто дважды ее обманула. Ее второму сыну, который вообще в такую фигню влез, что мне в его возрасте даже в голову бы не пришло… Но хуже всего то, что я поверила. Я даже переводчика встретила, ба. Колдуна из легенды. Но эти книги как жидкость – просто вытекают из рук, наверное, их действительно невозможно собрать.

– А еще?..

Женька задумалась. Она думала так долго и тщательно, что даже перестала слышать раскатистое тиканье ходиков.

– Ну, с сестрой помирилась. Нет, не так, мы и не ссорились. Примирилась, что ли. Встретила одного хорошего человека… Но все это никак не приближает меня к курсачу.

«Магия уже началась, доверься ей!»

– Ба, я пойду, попробую хотя бы введение написать.

Черт с ней, с остенсией. Поработаем с тем, что есть, во всяком случае она точно не первая, кто попытался проверить действие «перевода колдуна». Прямо с телефона Женька запостила поиск тех, кто что-нибудь слышал о такой легенде, и свернула в парк. В будний день здесь было пустынно. Мамы катали коляски вдоль пруда, билетная касса была закрыта, аттракционы тоже. Женька купила в автомате пакетик корма – в подарок аппарат бесплатно выдал брелок с уткой, и она спрятала его в карман, чтобы при встрече подарить сестре. Пока утки подъедали овес, Женька краем глаза наблюдала за уличным тиром – тир был открыт, но есть ли кто-то внутри, она не видела. Еще немного посмотрев на птиц, она отряхнула руки и подошла.

Батыр сидел за стойкой, над чем-то склонившись – Женька видела его темноволосую макушку. Покашляла – никакой реакции. Вскинула винтовку, посмотрела в прицел на точку-барана…

– Ой, привет! – сказал он и положил книгу, которую читал, обложкой вверх.

Женька заморгала, но ничего не исчезло.

– Откуда она у тебя?

– Да вчера тут компания одна была, они забыли. Ничего такая, интересная.

– Батыр, – произнесла Женька и задержала дыхание. – Можешь отдать ее мне?

Несколько секунд он смотрел на нее молча, а затем медленно улыбнулся.

– Без проблем. Если спросят, скажу, что не находил. Они все равно в таком состоянии были, что не вспомнят.

– Блин. – Она прижала первый том к груди, до сих пор не веря, что все вот так просто решилось. – Ты даже не представляешь. Можно тебя обнять?

Он пожал плечами, мол, конечно, и Женька шлепнула его по спине Колодарем, которого не выпускала из рук. Это был ее Колодарь, точно. Из середины торчал край письма бывшей хозяйки книги. Сама для себя внезапно Женька спросила:

– Хочешь, сходим куда-нибудь?

– Пошли, – легко согласился он. – Только закрою, у меня все равно перерыв… Ты потеряла чего?

– А? – не поняла Женька и тут же заметила: она опять обхлопала карманы движением курильщика, хотя не курила. Конфет туда положить, что ли…

Батыр шагал целеустремленно – он явно куда-то ее вел. Женька подставляла лицо солнцу, обнимала книгу и думала о том, что, если бы он не написал, она бы не пришла сюда сегодня, а сидела бы за ноутом без Колодаря, этого дивного солнца и самого Батыра – отчего-то очень хорошо было смотреть на его красные кеды, синюю прядь в волосах и нос с горбинкой.

– У тебя есть еще работы?

– Тебе кажется, этих мало? – Он сделал вид, что задумался. – Вообще-то, есть одна. Я чтец.

– Ого! И что ты читаешь?

– Начитываю. Все что угодно. Рассказы, романы… Повести. У приятеля студия в подвале, вот там я и начитываю.

– И тебе за это платят?

– Да, но не так, как за все остальное. Просто хобби. – Он отсалютовал охраннику парка, который скучающе курил возле своей будки. – Привет! – это уже охраннику. – Прогуляться можно?

Охранник смерил Женьку взглядом и кивнул на полосатую ленточку, протянутую от столбика к столбику. Батыр нырнул под нее первым и протянул Женьке руку.

– Не бойся. Все уже проверено, на днях откроют для посетителей.

Она не боялась. Присела, пробираясь на ту сторону – под ногами был деревянный настил. Рукотворная тропа плавно забирала вверх, пока они не оказались на высоте в полдерева. Воздушный путь кольцом охватывал весь парк и прятался в ветвях, поэтому раньше она его не замечала.

– Вау! – сказала Женька и достала телефон, чтобы сделать несколько снимков с высоты.

– Экотропа. Только не выкладывай никуда пока что, у меня неприятности будут.

– Окей. – Она убрала телефон. – Так значит, чтец. А есть книга, которую тебе очень бы хотелось озвучить, но пока не получилось?

– Да, – признался он застенчиво. – Ту, что у тебя в руках. Я начал читать, пока ждал тебя, и буквально услышал…

– Стой, – сказала Женька. – Подожди.

На небольшой смотровой площадке прямо перед ними топтался Михаил Колодарь. На этот раз на нем была не униформа, а белоснежный костюм, но Женька все равно его узнала. Он всматривался в ветви деревьев через бинокль и, казалось, был поглощен этим.

– Он! – шепотом пояснила она для Батыра, тыкая то в книгу, то в колдуна. Одними губами сказала: – Переводчик! – И добавила обычным голосом так, что Колодарь подпрыгнул от неожиданности: – Здравствуйте, Михаил Иванович!

– Здравствуйте… – обернулся тот и перевел взгляд с Батыра на Женьку. – Мы знакомы?

– Вы мне сестренку помогли найти! – напомнила Женька в ожидании, что вот сейчас он ее узнает. Но в бледных глазах старика по-прежнему читалось сомнение.

– Да? Может, и помог… Надеюсь, вы не в обиде.

– Конечно нет! Михаил Иванович… – Она радостно выставила перед собой книгу, правда, в лице Колодаря при виде книги ничего не изменилось. – Расскажите, пожалуйста, про нее!

– А-а… – Женьке показалось, что он несколько сник, даже ростом уменьшился. – Книги для Софьицы… Все спрашивают. Нечего рассказывать.

– Кто такая Софьица? – выпалила Женька, чутьем будущего антрополога нащупав верный курс. Батыр предупреждающе сжал ей локоть, но ее было не остановить.

– Дочь. Болела она… – Колодарь заозирался, будто ища поддержки. Вскинул бинокль: – Дубонос. Видите? Там дубонос! – И снова прозрачно посмотрел на Женьку. – Она читала в оригинале, пока еще могла. Рассеянный склероз. Потом я ей читал. Когда перестала понимать, я ей по-русски читал, она еще узнавала слова. Она просила читать ей постоянно. Я читал, читал. И Софьица поправилась.

– После рассеянного склероза? Но это невозможно.

Колодарь только руками развел.

– Многие верят, что ваши книги заколдованы.

– Заколдованы? – переспросил Колодарь. – Кем?

– Вами. Вот, прочтите.

Женька протянула ему записку. Колодарь взял ее дрожащими руками и почти сразу вернул, кажется, он ничего не понял. Батыр тянул Женьку идти дальше, но она отказывалась сдаваться.

– Почему вы больше не занимаетесь переводами?..

– Я и не занимался никогда. Просто читал Софьице. Она потом уже попросила записать. Я диктовал, а она печатала. Она редактором была, Софьица моя, пока не уехала в Тель-Авив.

– Читали? Вслух?..

– Жень. Идем. Да идем же. – Она оглядывалась и оглядывалась на старика до тех пор, пока его еще было видно. – Ясно все.

Было ясно и неясно одновременно.

– Он не колдун, Жень. Никакой магии нет.

– Никакой магии нет, – повторила Женька, глядя на Батыра снизу вверх. – Или она есть, но даже сам Колодарь о ней не знает. Слушай. Давай запишем эту аудиокнигу. Вместе.

* * *

– Вы можете включать ему запись сколько угодно раз. И ускорять, замедлять или ставить на повтор. Это аудиоспектакль, мы сами сделали его по переводу Колодаря. Он читал книгу своей больной дочери – и книга ей помогла.

– Да? – спросила Елена, все еще сомневаясь, но все-таки воткнула флешку в ноутбук.

Музыку написал звукач – приятель Батыра, и, на Женькин взгляд, она подходила идеально. Пролог читал сам Батыр, затем они читали по ролям, и оба вжились, Женька ощущала на коже электричество всякий раз, когда смотрела на него за соседним микрофоном – он взмахивал руками, прикрывал глаза, кривлялся, – и ей хотелось чувствовать так же, выглядеть так же, звучать так же. Несколько дней подряд они выходили из студии в сумерках и разъезжались в разные стороны – он спускался в метро, она садилась в автобус, но продолжала слышать и видеть его, а дома размечала ударения в книге и заранее представляла, как он прочтет текст. Время от времени она заказывала доставку, но Батыр не приходил; утром доезжала до парка, но в тире его тоже не было; он как будто сосредоточился только на их общей работе, за которую заведомо не получит денег. По ночам Женька писала курсач, ей теперь не спалось, и то, что они читали днем, подсказывало строчки, которые она набирала ночью, – безумно хотелось показать их бабушке, но пока что было рано.

– Женя, – сказала Елена, кажется, она пыталась не заплакать. – Женя, спасибо вам, это такой труд…

Женька забрала у нее второй том для озвучки и подготовилась: расставила ударения в первых главах. Как обычно, к семи утра приехала на студию, но Батыра все не было и не было.

– Они вспомнили, – надсадно усмехнулся он в трубку, когда она позвонила узнать, все ли в порядке. – Вспомнили, где оставили книгу. Я? В хирургии, в Буяновской. Я тебе не особо нужен. Ты можешь дочитать сама.

– Нужен, – сказала Женька. – Это моя вина. Я виновата.

– Не парься. Давай, до связи.

Она механически обшарила карманы и нашла брелок с уткой.

– Каримова не ждем? – раздался в наушниках голос звукача, когда Женька села перед микрофоном.

– Он в больнице, – отмерла она. – Его избили.

– Ни фига себе… – Звукач помолчал, потом заговорил снова: – У него кот в съемной один. Я б забрал, но у меня аллергия дикая.

– Я заберу!

* * *

Батыра выписали через месяц. Женька встречала его сразу после консультации по курсовой. Правда, еще раньше она побеседовала с бабушкой. Про ее собственную проверку городской легенды на достоверность в работе не было ни слова.

Они сели в автобус – нужно было заехать к Женьке, чтобы вернуть кота хозяину. Сестра накануне осталась с ночевкой, и Женька всерьез опасалась, что кот может быть похищен.

– Ты записала их все?

Она кивнула.

– Да, и отдала Елене. Нет, чуда не произошло, хотя… Фонд взял их на попечительство, есть хорошие шансы на операцию. Не хочу приписывать это магии. Разве что магии упертости Елены. Книги сейчас у меня, если хочешь, возьми почитать.

– Я лучше послушаю.

Женька прижалась плечом к его плечу и смотрела на деревья за окном.

– И как тебе самой? «Перевод колдуна» сработал? Чувствуешь что-нибудь необычное?

– Да.

Он так на нее уставился, что она не выдержала и рассмеялась.

– Стр-рашную тревогу перед защитой. Наша остановка!

До Женькиного дома шли, взявшись за руки, начинался дождь – сначала мелкий, потом все сильнее и сильнее, и под козырек подъезда они влетели совершенно мокрые. Дверь открыла мама. Охнула, принесла полотенца и пледы, налила чай. Женька заглянула в гостиную – сестра стояла на коленях возле дивана, обнимала кота и что-то шептала ему на ухо.

– Жук…

– Не хочу, чтобы он уезжал.

– Ну… – Она присела рядом и погладила кошачий хвост. – Он был у нас в гостях и наверняка скучает по дому.

– Мне никогда не заведут кота.

– Но мы можем взять кота, – зашептала Женька, – маме все равно, котом больше, котом меньше, это же не собака, с ним не надо гулять. Сходим в котокафе и выберем любого.

– Честно?..

– Да. А сейчас давай устроим его в переноске. Побрызгай туда кошачьей мятой, пока я переодеваюсь.

Женька вернулась в кухню, кинула в Батыра своей огромной, зато сухой толстовкой, а мама на всякий случай дала ему зонт. Кот был водворен в переноску и недовольно оттуда ворчал. Сестра всхлипывала.

– Увидимся, – сказал Батыр.

– Да, увидимся, – ответила Женька.

– Хороший какой! – сказала мама, запирая дверь.

Женька ушла к себе и включила ноут, чтобы еще немного поработать, но думала о другом. Она не призналась, но действительно чувствовала кое-что необычное. Правда, «перевод колдуна» был тут ни при чем…

Она посмотрела на полку, где с утра стояли все пять томов. Поморгала, посмотрела снова.

– Мам! А где Колодарь?..