Текст книги "Иллюзия отбора"

Глава 4. Г – гадство!

Я иду по коридору, прижимая к себе полотенце и сменную форму. Знаю, что где-то в этой части крыла находятся ванные комнаты. И не сразу понимаю, что эта очередь из галдящих парней – очередь в ОБЩУЮ душевую. В общую, то есть… то есть там все голые!

Нет, меня не пугает вид обнаженного мужчины. Наверное. По крайней мере, мне самой искренне хочется верить, что не пугает. Но чувствую, как к щекам приливает румянец. Передо мной с десяток полуобнаженных парней.

Кубики, косые мышцы, веселые рожи, летающее из стороны в сторону полотенце, которым решили поиграть в ожидании. Все это заставляет меня развернуться в обратную сторону, вжать голову в плечи и пойти к своей комнате.

Да, Элиан, такого ты борделе не увидишь. Да и в игорном доме тоже. Неполную школу жизни тебе обеспечил братец!

– А я тебе говорю, что она согласится со мной пойти, – доносится до ушей обрывок фразы.

– Пффф, эта расфуфырка? Да она разве что с Алером пойдет, и то не факт. Он, говорят, обручен, Причем с дочерью лорда Зерга, так что они стоят друг друга, – хмыкает другой, и я чуть сбавляю шаг. Усиленно делаю вид, что просто решила прогуляться по коридору.

– Что-то как-то он этому особо значения не придает, – обиженно замечает первый голос. – Что ни выходные, то новая старшекурсница пансиона. А то и преподавательница!

Я почему-то так и думала. Даже была уверена в том, что названый женишок не особо заморачивается с верностью. И меня всегда раздражало, что в мире все именно так и устроено. Если девушка потеряла девственность до свадьбы, то стыд ей и позор, она наверняка будет отвратительной матерью для детей. Да и не факт, что они от супруга! А вот если парень спит со всеми направо и налево, то молодец! Это он сейчас погуляет, а потом будет верным мужем. А если сорвется, так это жена виновата, не смогла дать той ласки и любви, что так необходима каждому мужчине!

С другой стороны… С другой стороны, мы еще даже не разговаривали ни разу. Беседа, пока я в облике сына барона Шеклис, в расчет не берется. Могу ли я требовать верности от мужчины, которого в собственном образе видела лишь издали? Могу ли я судить его за то, как ведет себя тут, в академии Лойнех? Ха. Могу. Могу и буду.

Но стоит ли? Тут только один ответ – нет. Я не смогу расторгнуть помолвку, а потому уж лучше пребывать в неведении, что твой супруг – ходячая мерзость, чем знать наверняка. Или нет?

Сомнения завладевают моим разумом полностью, и мне приходится с силой их выталкивать. Не время об этом думать. Я приехала сюда не для того, чтобы жениха на чистую воду выводить, а разбираться с исчезновением брата. С первым можно расставить черточки над рунами и потом.

А вот ко второму придется приступить после того, как я наведаюсь в кабинет второго принца. Пусть даже без душа. Придумаю что-нибудь, а в общую ванную комнату наведаюсь ночью, пока все будут спать.

* * *

Кровь стучит где-то в висках, руки подрагивают. И если меня до такого состояния доводит только взгляд на дверь из темного дерева, то что со мной произойдет, когда я шагну внутрь? В кабинет второго принца Мэттью.

– Проходи уже, – слышу насмешливое с другой стороны. И толкаю дверь. Она оказывается закрытой, потому толкаю еще раз, с большей силой. – Шеклис, на себя!

Граф Блинский!

Тяну дверь на себя и шагаю внутрь светлого кабинета. У противоположной от входа стены тянется широкий книжный шкаф, заставленный самыми разными фолиантами, чуть спереди широкий и чистый стол. Окно завешено легким тюлем, развевающимся на теплом ветру.

– Садись. – Мэтт устало трет виски и кивает на стул напротив себя.

– А как вы поняли, что я за дверью? – спрашиваю с любопытством. Страх отступил. Видя второго принца вот таким – измотанным, усталым, пытающимся хорошо справляться со своими обязанностями, – я проникаюсь сочувствием. – Вы же не обладаете магией.

Эта новость ни для кого не секрет. Удивительно, но ни один из отпрысков монархов – хотя все они обладают внутренним резервом – никак не может наполнить себя чарами.

– У меня большое количество разных артефактов, – кратко поясняет он. – А еще вот…

Он чуть оттягивает край рубашки и вытаскивает круглый кулон из лунного камня.

– Это… – чувствую, как мурашки перебегают со спины на затылок. Такого я еще не видела. Даже не знала, что так можно!

– Разработка леди Лис с карнийцами, – он говорит сухо, почти безэмоционально. – В лунный камень помещается часть внутреннего возобновляемого резерва чаровника, что позволяет пользоваться любыми магическими артефактами и даже немного обращаться к магии.

Если подобную вещицу поставить на поток, то это может стать самой настоящей золотой жилой!

– А на сколько заклинаний хватает заряда? А какой принцип использования? – вопросы сыпятся с такой скоростью, что я не успеваю себя одернуть. Напомнить, что я сюда пришла для того, чтобы получить очередное наказание.

– Студент Шеклис. – Мэтт усмехается, но в этот раз по-доброму. – У вас есть одна-единственная возможность об этом узнать.

– Какая?

– Выбиться в число лучших студентов и отправиться ненадолго в карнийское поселение. – И улыбочка такая… ехидная. – Однако если вы продолжите обзаводиться отработками с такой частотой, то, боюсь, шанс будет настолько призрачным, что даже вашего обширного потенциала не хватит.

Я хмурюсь. Нельзя увидеть магический потенциал. Точно так же, как и почувствовать чары иллюзии. Или мои знания слишком устарели?

– Вот это… – Мэтт достает из кармана небольшое колечко и смотрит сквозь него. Я напрягаюсь. – Позволило мне увидеть то, насколько велик ваш потенциал. А это, – другое колечко, – насколько низок ваш резерв. Вы можете как-то это объяснить?

Конечно, могу. Но не буду.

– Нет, – вру, не моргнув и глазом.

– Пожалуй, я заинтересован в том, чтобы в академии Лойнех вам помогли наполнить резерв чарами. Но если вы продолжите так бездарно его тратить… – Мэтт театрально морщится, явно намекая на произошедшее недавно в коридоре.

Меня заполняет чувством обиды: я же ни в чем не виновата! Эти Баркель сами до меня постоянно доматываются.

– … то мне придется применить в отношении вас санкции.

– Больше такого не повторится, – заверяю я, хотя совсем в этом не уверена. Неужели мне удастся избежать еще одной отработки?

– Отлично, – кивает директор. – В таком случае на сегодняшней отработке пробудете на час дольше.

Упс. Не получилось избежать.

– Спасибо, – говорю безрадостно, но искренне. Если бы мне назначили еще одну трехчасовую, то я бы не успела восстановить свой резерв за ночь и на треть.

* * *

Весь первый день я посвятила тому, что приглядывалась к студентам. И сейчас, сидя на кухне и начищая картошку, я пыталась уложить все полученные знания в голове. Магией на отработке пользоваться запрещалась, потому я не трачу даже капли и без того малого резерва. Мечтаю только добраться до комнаты и избавиться от оков чар иллюзии.

– Может, перекусишь? – уже в который раз спрашивает полная кухарка с доброжелательным лицом. – А то худощавый, жуть! Совсем тебя, что ли, не кормили?

– У меня просто высокий обмен веществ. – Я не могу не ответить не улыбку.

Марса сразу показалась мне приятным человеком. Она норовила то накормить меня, то отпустить пораньше. Но я решаю не пользоваться доброжелательностью главной кухарки раньше времени, даже несмотря на то, что назначение отработки считаю не совсем справедливым.

Ухожу, лишь когда стрелки часов доходят до нужной отметины. До своей комнаты едва ли не бегу: хочется сбросить с себя чары, хочется спать, хочется в душ.

К счастью, на этаже пустынно. И тишина стоит такая, что аж в ушах звенит. Юркнув в комнату, я хватаю купальные принадлежности и чуть ли не на цыпочках направляюсь к общей ванной. Заглядываю внутрь и облегченно выдыхаю: никого.

По бокам торчат душевые лейки, чуть поодаль виднеются ширмы с размещенными между ними чугунными ваннами. Направляюсь к самой дальней, перед этим поставив крохотный маячок, который должен известить меня, если кто-то внезапно нагрянет.

Воду включаю погорячее. Так, чтобы аж пар валил. Еще раз судорожно осмотревшись, выдыхаю и стаскиваю с себя рубашку и пиджак. Потом избавляюсь и от остальной одежды. Добавляю в ванну мыльное зелье с запахом трав – брат всегда предпочитал именно его – и погружаюсь в воду.

Да… О таком можно было только мечтать.

Отваживаюсь на невероятное: распутываю чары иллюзии – маячок известит, я успею наложить их по новой, ежели чего.

Откидываюсь на стенку чугунной ванны, стараясь даже не думать о том, кто тут мог лежать.

Так… Что мы имеем.

Факт первый. Я каким-то невероятным образом умудрилась привлечь внимание братьев Баркель. И те, по всей видимости, не отстанут, пока я не дам им отпор. Ну, или не стану для них слишком скучной жертвой.

Факт второй. Своеобразной травле тут подвергается почти каждый новичок. Особенно если не обладает достаточным потенциалом или мускулатурой, чтобы дать сдачи. Нет, никто никого не бьет, только пугает, подшучивает. Видимо, для учеников старших курсов это как спорт.

Факт третий. Сегодня удалось увидеть лучшего друга моего брата вблизи. Графа Николоса Энзо. Вот только если раньше он производил впечатление рослого раздолбая-весельчака, то сейчас словно сжался в размере, помрачнел и на всех остальных смотрел волком. Что произошло с Николосом за лето? И может ли он знать, где искать моего брата?

Кручу в пальцах заледеневший медальон.

И если Энзо знает, что с Кайдом, то лучше будет попробовать выяснить это в своем настоящем облике или под личиной Шеклиса? Станет ли он разговаривать с незнакомцем? Станет ли открывать все карты передо мной?

Задержав дыхание, погружаюсь в ванну с головой. Глаза тут же щипет от мыльного зелья, и я жмурюсь.

Всегда любила воду: она прочищает мозги, дарит легкость и снимает головную боль. Но, что важнее, помогает восстановить резерв. Не лучше, чем сладкое или сон, но тоже ощутимо. Особенно когда он почти на нуле.

Выныриваю.

Так, решено.

Напишу Энзо письмо от своего имени, назначу встречу в ближайшем городишке. Скажу, что это крайне срочно и сама я нахожусь там инкогнито. После всех раз, что я приходила на выручку им с братом, он не станет сдавать меня родным. Прекрасно знает, какие непростые отношения нас связывают и чем это чревато. Послезавтра выходной день…

В области левого запястья начинает начинает зудеть, и я чувствую волну паники. Пытаюсь стянуть необходимые чары иллюзии, но векторы непослушны, буквально вываливаются из рук. Даже не дышу, хотя понимаю: из-за пара слишком заметно, что тут кто-то есть.

Сосредотачиваюсь, закрываю глаза.

Семь, восемь. Еще немного…

Перекидываю вектор и стягиваю в районе лица. Надеюсь только на то, что силком меня никто из ванны не потянет. Иначе мало того, что таким бездарным образом раскроюсь, так еще и предстану голышом. Если дойдет до матушки, тогда меня точно отправят в какой-нибудь дальний пансион, если вообще не вычеркнут из генеалогического древа. С ее нравом второе даже более вероятно.

Слышу шаги… Спокойные, размеренные.

Ладно. Была не была.

Глава 5. Д – Дела – зеркало души

Шаг. Еще один. Тук-тук-тук.

Я уже не могу различать, где бьется мое сердце, а где звук шагов. Мне страшно, мне чертовски страшно, и я замираю.

– Кто здесь? – спокойный вопрос, но от него меня прошибает током. Надо же было так нарваться! – Я спрашиваю, кто здесь?

Я вдыхаю еще глубже, проверяю наложенные чары на голосовые связки и выдаю:

– Я. – Выходит жалкий писк, даже магия иллюзии не справляется с моим страхом. – Ландгард Шеклис.

Секунда. Другая. Третья. Тихое и холодное:

– Ясно. – Потом Гильям Алер, мой жених, в приказном тоне произносит: – Будешь уходить – сохраняй тишину. У старшего курса сегодня была тяжелая практика с нежитью. Мы только закончили.

Только закончили?! Это значит… Значит, сейчас сюда придет около пятидесяти студентов мужского пола. По спине пробежались мурашки.

– И да, тебе бы лучше освободить ванну, пока тебя не попросили… насильно.

Мне показалось или в его голосе звучит намек?

Так, Элиан, не надо паранойи. Если бы он догадался, что я девушка, давно бы уже известил если не моих родителей, то принца Мэттью.

Я вижу приближающуюся тень и снова замираю.

Нет, он точно издевается! Иначе зачем было выбирать ванну прямо напротив моей.

Вот только Гильям не поворачивается лицом, проходит к большой чаше и включает воду, задействуя чары. Так легко и играючи перенаправляет векторы, что я на мгновение заглядываюсь. Но потом до меня доходит весь ужас ситуации. Как назло, доходит именно тогда, когда лорд Алер начинает стягивать пиджак. Через несколько секунд подставляет руку к краю ванны и тихо шепчет:

– Катрин, веди себя хорошо, не кусай маленьких мальчиков. – Последнее выходит с насмешкой.

Из рукава выползает змея, и я могу рассмотреть ее истинные размеры. Вновь ощущаю, как ужас сковывает тело. И где-то в глубине сознания голос подает здравый смысл: “Тебе срочно надо линять, а не змеек рассматривать!”

“Но ведь она больше метра”, – вяло замечаю я, пытаясь придумать, как быть. Вылезать из ванны, когда лорд Алер находится в такой близости, пусть и не смотрит, не хочется. Но, когда сюда нагрянут остальные студенты, будет слишком поздно.

Вслед за пиджаком Гильям избавляется и от рубашки. Будто в насмешку, слишком медленно. Я могу рассмотреть его спину, но отворачиваюсь. Даже глаза закрываю.

Думай, Элиан, думай!

Слышу плеск воды. И приоткрываю один глаз. Лорд Алер погрузился в ванну, откинувшись головой на специально подложенное полотенце. Спиной ко мне.

Вот он, шанс!

В тот же миг хватаю с небольшой тумбы полотенце и обматываюсь им. Натягиваю штаны, теплую рубашку. Движения выходят слишком порывистыми и сумбурными, в ушах звенит. Лишь бы успеть.

Когда я хватаю свои вещи и направляюсь к выходу, слышу хлесткое:

– Шеклис!

Испуганно замираю, хотя не сразу понимаю, что обращаются ко мне.

– Кажется, кто-то забыл спустить воду.

Черт!

Намеренно медленно возвращаюсь к чаше и вытаскиваю пробку. Можно было бы с помощью чар, но мне жаль тратить резерв попусту. Как только справляюсь с поставленной задачей, чувствую легкое прикосновение к ноге. Медленно опускаю взгляд – слишком боюсь увидеть подтверждение своей страшной догадке.

И словно со стороны слышу свой собственный визг. Я подпрыгиваю так высоко, что тут же оказываюсь в ванне, откуда еще не успела полностью спуститься вода.

Вининумис по имени Катрин совсем рядом, смотрит прямо в глаза, прямо в душу, словно примеряется, куда воткнуть свои клыки, куда впрыснуть смертельный яд. Я вижу ее раздвоенный язык.

– А визжишь-то ты совсем как девчонка, – сквозь стук в ушах слышу голос Алера. Он, казалось, тоже пропитан насмешкой и ядом.

В ту же секунду по ту сторону огромной ванной слышу приглушенные голоса.

– Катрин, – тихо зовет Гильям свою “зверушку”, и она… послушно ползет к нему. Разве что хвостом не виляет. Хотя о чем это я. Уже мне “жених” бросает: – Уходи.

И я слушаюсь. Не обращая никакого внимания, что ноги по колено промокли. Мне просто хочется добраться до комнаты. Но еще сильнее – до брата, чтобы как следует отыграться на нем за то, что мне уже пришлось тут пережить. И это в первый день!

«Дорогой Никулас.

Пишу тебе, чтобы справиться о твоем здоровье. Как ты поживаешь? Как тебе начало учебного года? Справляешься ли с нагрузкой? Скучаешь ли по дому? Поддерживаешь ли связь с родными?

Я от всей души шлю тебе приветы и поддержку, знаю, что вам с Кайдом остался лишь год до вхождения во взрослую жизнь. Готов ли ты к этому? Или тешишь себя мыслью о том, что у тебя уже есть опыт ведения дел отца?

Хотелось напомнить тебе легенду о единороге, который упорно следовал к своей цели. Он шел за солнцем до самого заката, но потом понял, что за любым закатом следует восход. Думаю, в твоей жизни будет много восходов.

С нетерпением жду ответа.

Твой добрый друг,

Элиан Зерг».

Пишу пустую околесицу, старательно подчеркивая лимонным соком истинное послание: “Надо поговорить. В “Единороге”. Закат”.

Именно таким простеньким способом Кайд и Ник шифровали свою переписку, чтобы скрыть ее настоящее значение от посторонних глаз. Брат всегда говорил, что самый простой способ что-то спрятать – истинно верный.

Для того чтобы отправить письмо, использую чары.

Ох, Ник, умоляю, пойми, что письмо зашифровано!.. И пожалуйста, ответь. Ты – единственная ниточка, за которую я почти ухватилась, чтобы найти брата.

Откладываю перо и глубоко вдыхаю. Как же хорошо без магии иллюзии. Кажется, даже дышится проще.

* * *

День начинается с нового “Подъем! Физическая подготовка”, и я со стоном прикрываю голову подушкой.

Выходить в промозглую реальность не хочется совершенно, но я хорошо понимаю: надо. За пропуск могут назначить новую отработку, а это впустую потраченное время, которое я могла бы уделить поиску брата.

Собирая волю в кулак, я отрываю себя от жесткой и неудобной постели – которая, кстати, после тяжелого дня зачастую кажется пуховыми облаками – и привычно проверяю кулон, висящий на шее. От удивления даже протираю глаза. Ледяная изморозь ушла, кулон чуть теплый. Но теплый! Значит, жизни Кайда теперь ничего не угрожает!

Облегченно выдыхаю. Если он на днях появится в академии, то я ему точно вмажу! Заставил, блин, понервничать.

– Подъем! – новый стук в дверь. – Физическая подготовка.

Да поняла я, поняла. Набрасываю на себя векторы чар иллюзий, хорошенько стягиваю. Прощупываю магический резерв… Эх, он наполняется не так активно, как раньше. Надо вернуться в комнату в обед, чтобы дать организму чуть отдохнуть от магии.

Натягиваю чары и на голосовые связи, одеваюсь в форму и выхожу в коридор. Как и в прошлый раз, тут много народа, все спешат, со смехом о чем-то переговариваются. Обсуждают расписание на сегодня, о чем-то оживленно спорят. Все это проходит размеренным гулом, я не вслушиваюсь, только лавирую среди коллег по учебе, стараюсь не привлекать внимание.

Надо прийти в числе первых, чтобы постараться занять незаметную позицию…

Удивительно, но в этот раз физическая подготовка высасывает куда меньше крови. Удается затеряться среди остальных, и преподаватель находит себе новую “жертву”. Разминка, пробежка, силовые нагрузки – на последних получается беспардонно филонить.

Потому в комнату я возвращаюсь в сравнительно неплохом настроении. Надо пережить две пары – историю магии и структуру боевых чар, – потом переночевать и отправляться в ближайший город, чтобы выжидать там Ника. Я решила, что можно отправиться туда пораньше, в собственном облике, но максимально неприметной одежде. Как раз отдохну от чар иллюзий.

Переодевшись в обычную форму, выхожу в коридор. Направляюсь к лестнице, снова пытаюсь затеряться среди однокурсников, но не получается. Едва я спускаюсь в холл, как с двух сторон меня окружают братья Баркель. Это уже даже становится чем-то привычным.

– Привет, Шеклис, – говорит один из них.

– … младший сын барона Шеклис, – продолжает второй.

– И вам не хворать, – отвечаю я. Детский сад какой-то, а не элитная Академия Лойнех.

– Мы слышали, что тебе пришлось проходить отработку, – слово вновь взял Левый.

– Да еще и на кухне, – хмыкнул Правый.

– Да, обожаю чистить картошку, – безэмоционально отвечаю я.

– Ты хочешь сказать, что ты ничего не рассказал Лойнеху?

– В смысле? – я удивляюсь, но темпа не сбавляю.

– Не стал говорить небылицу о том, будто мы первые начали, – теперь уже правый.

– О нет, я сознался, что я начал первый, что вы – несчастные жертвы моего дурного характера, – усмехаюсь.

– Правильно, Шеклис. – Правый хлопает меня по плечу. – Так и должно быть всегда.

– Хорошего дня, младший сын барона Шеклис, – выплевывает Левый и хлопает меня по второму плечу. И мне почему-то кажется, что я совершила ошибку. Что мое относительное молчание может выйти боком, из-за чего братья Баркель совсем распоясаются.

Глава 6. Е – Есть нельзя разговаривать

Видимо, я слишком сильно ждала выходных.

Стоит солнцу только постучаться в мои окна, как я вскакиваю. Меня переполняют эмоции, волнение. Привычно перепроверяю кулон – никакой изморози – и облегченно выдыхаю. Может, я зря запаниковала? Может, все еще образуется?

Причем желательно так, чтобы об этом не узнали родители.

Строгости моему отцу не занимать. Я слишком отчетливо помню, к каким методам воспитания он прибегал, когда мы были детьми. Кайду шесть, мне всего два. Мы дурачились, играли, и он случайно меня толкнул. Я заплакала от испуга, и брату всю ночь пришлось провести в темнице. В той самой, куда обычно отправляли провинившихся слуг. Я плакала, просила его выпустить, клялась, что сама виновата, что упала, – но отец был непреклонен, говорил:

– Мужчины рода Зерг должны уметь отвечать за свои поступки.

Чем старше мы становились, тем жестче были наказания. Кайда могли выпороть за сущую мелочь вроде чуть измазанной за игрой рубашки. Причем меня отец никогда не наказывал, и я до определенного периода этим бесстыдно пользовалась, зачастую брала вину брата на себя. Но потом произошло то, что сильно изменило и меня, и брата.

В тот день мы играли в прятки. Носились по всему поместью, пока родители были на каком-то из приемов. Ни гувернантки, ни няни не могли с нами совладать – и только сейчас я понимаю, что не особо и хотели. Закрывали глаза на любые наши детские шалости, стоило отцу с матерью покинуть дом, – хотели, по всей видимости, подарить нам детство.

А мы… мы заигрались. Кайд спрятался в отцовском кабинете, куда нам строго-настрого запрещалось заходить. И я его нашла, почти сразу поняла, что он там. Одно неловкое движение, и разбилась ваза, стоящая у стола отца.

В тот день я, как и всегда, взяла вину на себя. Сказала, что мне стало интересно, что мне очень стыдно за то, что я забыла про его запрет, что я случайно. Отец выслушал молча, но после заставил нас с Кайдом выйти во двор.

Там уже стояли слуги, которые должны были следить за нами с братом. Добрая нянечка Агнес – молодая пухлая девушка, таскающая нам с братом сладости с кухни; с виду строгая гувернантка леди Лиррен – высокая худощавая женщина в летах, она искренне старалась каждое наше занятие по этикету превратить в интересную игру; дворецкий Нурсан, служивший роду Зерг долгие годы. И конюх, которого мы с Кайдом ненавидели.

Мужчина с обезображенным шрамами лицом всегда выполнял по дому самую грязную работу. И речь не про уборку или чистку конюшен – Ферен занимался поркой слуг. Этот, на наш с братом взгляд, архаизм отчего-то приветствовался отцом, который сам брался за ремень только в случае с Кайдом.

– По двадцать плетей каждому, – вердикт отца.

Агнес пошатнулась, на ее глаза тут же накатили слезы. Лиррен поджала губы и только сильнее выпрямила спину. А на лице Нурсана – всегда доброго к нам с братом старика – проступило удивление напополам с обидой, руки затряслись.

– Отец, не надо! – закричал тогда Кайд. Я могла только с ужасом наблюдать, как Ферен привязывает дорогих нам людей к деревянным столбам.

– Жди, мальчишка, – рявкнул отец. – Твое время еще настанет.

– Не смотри, даже не слушай, – шептал Кайд, взяв меня за руку.

Но я не могла. Даже сейчас, спустя долгие годы, я вспоминаю их крики. Вспоминаю то, с каким остервенением Ферен заносил хлыст. Вспоминаю и о том, что после них настала очередь Кайда. Тогда был первый и единственный раз, когда именно конюх воплощал наказание в жизнь по отношению к брату. Отец стоял рядом со мной, чтобы я никуда не сбежала.

– Отец, почему? – плача, спросила я в тот день.

– Мужчины понимают только силу, женщинам достаточно демонстрации и чувства вины, – спокойно проговорил он. – Если за твои проступки будет расплачиваться брат, то это заставит тебя задуматься, так ли нужно было их совершать. И в следующий раз ты двадцать раз подумаешь.

Ни Агнес, ни Лиррен, ни Нурсана мы после этого не видели. Только мерзкого Ферена, скалившегося каждый раз, когда брал в руки хлыст.

Я думала, брат меня возненавидит – я и сама себя иногда ненавидела, – но нет. Излишне строгое и жестокое воспитание отца сплотило нас, заставило держаться друг за друга. Когда мы прибыли ко двору короля Лойнеха, удивились. Оказалось, что люди живут совсем не так… Совершенно. Что все те традиции, почитаемые в нашем роду, уже давно развеялись прахом. Тогда-то мы и решили, что изо всех сил постараемся жить полной жизнью вдали от отца и бессловесной в вопросах воспитания матушки.

Чувствую, как по щеке катится горячая слеза. Я чертовски соскучилась по брату, я невыносимо из-за него переживаю, и мне его очень не хватает. Хочется, чтобы весь тот ужас, с которым мне довелось столкнуться, поскорее забылся. Чтобы мы поскорее воплотили в жизнь нашу Мечту…

Так, ладно, не время и не место.

Я надеваю форму, натягиваю магию иллюзии, беру холщовую сумку, в которую еще с вечера запаковала все необходимые вещи. Бросаю еще один взгляд в зеркало и выхожу в коридор.

* * *

Влажный воздух врывается в легкие ласковым касанием. Я дышу полной грудью и наслаждаюсь тем, что не надо сковывать себя магией иллюзий. Разве что пришлось чуть удлинить волосы, чтобы ни у кого не возникло даже намека на ассоциации меня с младшим сыном барона Шеклис.

Небольшой, но красивый городок Пресден радует взгляд яркими вывесками, разномастными домиками не выше второго этажа и толпой людей, в которой можно спокойно затеряться.

Переодевшись в платье в лесу и сняв с себя чары, я тут же направилась в ближайшую приличную таверну и сняла комнату на сутки. Планировала переночевать именно там, а после вернуться в академию. И сейчас я ходила по небольшим улочкам.

Брат много рассказывал о Пресдене: о местных корчмах, закрытых игорных домах, жителях города. После разговора с Ником, если не удастся узнать что-то новое, я планировала пройтись по ним всем, чтобы отыскать новые ниточки.

– Девушка! Купите бусы! Вам очень пойдут кораллы! – я как раз прохожу мимо одной из торговых лавок и с сомнением смотрю на эти “кораллы”. Явно подделка, даже издали заметно, как искусственно блестят бусины.

– Леди, возьмите платок! – кричит другая торговка. – К вечеру похолодает, а всем известно, что ничто не греет так, как карнийский кашемир!

Карнийский кашемир, как же. Неровный край, катышки по всему полотну – прошел бы тут хоть один карниец, немало бы удивился этому факту.

Внезапно в толпе мелькают знакомые лица. Буквально на мгновение, но мне достаточно, чтобы испуганно отшатнуться. Точнее, лицо одно – человека два. Братья Баркель!

И тут они! Будто следуют по пятам, находят даже в тех местах, где так много людей!

Так, стоп, Элиан. Чего ты боишься? Сейчас ты в образе себя самой, а не Ландгарда Шеклис. В образе Элиан Зерг, которую не должны узнать в толпе: простое длинное и свободное платье с неглубоким декольте, собранные в косу иллюзорные волосы, никакой косметики. Сейчас я больше похожу на дочь какого-нибудь купца средней руки, но никак не на потомка одного из древнейших родов.

Дыхание выравнивается, я разжимаю взмокшие пальцы. Нет, никто не узнает во мне ни Шеклиса, ни Зерг. Даже несмотря на то, что к утру глаза вернули привычный зеленый оттенок, прошло действие порошка, меняющего цвет.

Но, невзирая на самоубеждение, когда прохожу мимо них, опускаю взгляд.

– Не неси хрень! – говорит один из них. – Гильям должен знать!

– Брось, Алеры уже не те, – хмыкает второй.

Я прохожу пару шагов, а сердце все еще колотится. На меня не обратили никакого внимания, разве что мазнули равнодушным взглядом. Но я до сих пор ощущаю дискомфорт. Мне следовало догадаться, что в выходные дни вся академия Лойнех – кроме получивших отработку – выберется в Пресден.

И вообще… Рассказать Гильяму? Алеры уже не те? К чему это вообще было сказано? Неужели “женишку” что-то угрожает? Или от него что-то скрывается? Впрочем, это не мое дело. У меня и без того слишком много дел и нерешенных вопросов.

Я погружаюсь в размышления так глубоко, что не успеваю затормозить, сталкиваюсь с препятствием.

– Ой, простите, пожалуйста. – Поднимаю взгляд и замираю. В ушах только звон, к горлу подступает тошнота.

Мне стоило догадаться, что рядом с ними будет и он. Гильям Алер.

Не так много людей могли признать во мне Элиан Зерг – я почти ни с кем не сближалась при дворе, постоянно находилась под надзором отца, – но только не собственный фиктивный жених. И он узнал.

Губы парня искривились в усмешке, глаза сузились:

– Вот, значит, как? – тихо спрашивает он, пока я даже словечка не могу найти, чтобы хоть как-то оправдаться.

Что я могу делать тут, в Пресдене?! Боги, подскажите, что?!

– Наконец-то, я вас нашла! – излишне истерично выдаю я. Идея приходит неожиданно, словно Канис смилостивился и намекнул на простейшее решение вопроса.

– Меня нашла? – теперь наступает его очередь удивляться, глухо переспрашивает.

– Да. – Киваю так, что умудряюсь даже себя убедить, что искала я именно его. Так, Элиан, не переигрывай. – Просто…

Потупив взгляд, я неловко перебираю ручки крохотной дамской сумочки.

– Просто нам так и не удалось пообщаться при дворе, – и слава богам, – а мне так хотелось поближе познакомиться с женихом…

О даа, хотелось так, что я всеми правдами и неправдами умолила матушку отклонить твое приглашение в ваше родовое поместье. Сослалась тогда на тяжелую простуду, даже порошки специальные пила, чтобы повысить температуру тела. Уж слишком я боюсь змей, а у вас, по рассказам других, они чуть ли не по всему поместью ползают.

– Лорд Алер… – лепечу. – Или… Гильям?

– Да как угодно. – он передергивает плечами, не сводя с меня хмурого взгляда. – Ты хочешь сказать, что уехала из своего пансиона из-за меня?

Он обращается на “ты”, не заморачиваясь, не спрашивая дозволения. Да и смешно… Уже несколько месяцев, как он объявлен моим женихом, зачем спрашивать дозволения, если все предрешено. Тогда и я не стану заморачиваться с “выканьем”.

– Умоляю, только не говори отцу. – Тут приходится поднять взгляд. Если и удастся убедить Алера держать рот на замке, то исключительно с помощью женского обаяния. Хлопаю ресницами с таким усердием, что еще немного – и точно взлечу.

Увидела бы себя со стороны, точно бы посчитала дурой. Алер, похоже, того же мнения – он внезапно хмыкает, бормочет что-то типа “становится все интереснее”.

– Не говорить отцу? С чего бы? Думаю, герцогу Зерг было бы полезно знать, где проводит время его любимая дочь, – он говорит с явной насмешкой. – Да и мне самому не хотелось бы создавать прецедентов, при которых будущая супруга отправляется в свободное плавание без мужского на то дозволения.

Мужское дозволение – от этого словосочетания аж зубы сводит! Два рода – Зерг и Алер – нашли друг друга! В своем отношении к архаичным традициям наши отцы уж слишком похожи, судя по слухам. Вот только если мы с Кайдом мечтаем выбраться из-под гнета этой ереси, то отношение Гильяма, судя по всему, ближе к отцовскому.