Текст книги "У меня живет жирафа"

– А по-моему, это иногда хорошо, войти в знакомую водичку и обнаружить там что-то совсем новое, приобретенное с годами… Это иной раз так сладко, – продолжала она, все теснее прижимаясь к нему.

Волна раздражения захлестнула его. Зачем ему эта прошлая жизнь, эти женщины из прошлого? Не хочу!

– Извини, Алина. Я просто не хочу, ты это можешь понять?

Она отпрянула, побледнела. В этот момент, к счастью, у него зазвонил телефон. Он вскочил, извинившись, и отошел от стола. Звонил Санька, попрощаться перед сном. От голоса сына раздражение ушло.

– Пап, бабушка говорит, чтобы я не звонил, что я могу тебе помешать.

– Ерунда! Я страшно рад, что ты позвонил. А если в другой раз я буду занят, я тебе скажу, ты же не обидишься, правда?

– Конечно, пап!

– А сегодня ты очень вовремя позвонил, спасибо. И спокойной ночи тебе.

Звонок сына совершенно отрезвил его. Он вернулся за стол, обменялся с Ниной визитками и сказал Алине:

– Извини, мне придется уйти, звонил сын, ему нужна моя помощь!

– Что-то серьезное?

– Да не очень, но я должен… Еще раз извини, рад был повидать тебя и Ию. Я уйду тихонько.

– Ну и сволочь же ты, Голубев!

– Да, наверное, сволочь! – кивнул он.

Как хорошо, как свободно дышится, когда его нет! Мне всегда при нем было душновато… И я всегда боялась его глаз… А Алинка, похоже, просчиталась. Она думала его вернуть, что ли? А он не захотел, гордый… И правильно. Она сама когда-то его бросила, а теперь вздумала вернуть… И обломалась. А я рада… Это было такое свинство с ее стороны, променять его на богатого дурака Энрике.

– Ну что, Ийка, как тебе твоя первая любовь? – пьяным шепотом осведомилась Алина.

– Какая там любовь, – поморщилась Ия.

– Ты ж по нему умирала…

– В детстве, это не считается.

– А он, кстати, на тебя запал.

– Не выдумывай!

– А что, это вероятно интересно, закрутить роман с мужиком, к которому питала совершенно безнадежные чувства в детстве. Что-то от истории Онегина и Татьяны…

– Алинка, ты пьяная!

– Девочки, вы о чем шепчетесь? – полюбопытствовал Роман.

– О нашем, о девичьем, – засмеялась Алина.

– Господа, давайте еще раз выпьем за нашу красавицу Алину! Она по-прежнему прекрасна! – произнес кто-то из гостей, и застолье потекло своим чередом.

Как хорошо, что я ушел! Ни к чему мне все это. А вот предложение Нины может оказаться очень интересным. Выжду дней пять и обязательно ей позвоню. А пока надо подумать, какую историю предложить для пилотной программы. И дописать статью для «Известий». О, а ведь послезавтра исполняется девяносто лет Марии Евграфовне Вольской, звезде советской разведки, о которой он неоднократно писал и которая очень его привечала. Никто не дал бы ей ее лет, она была по-прежнему остра умом, безмерно иронична и кокетлива. И, пожалуй, даже красива. Лет пять назад, с его подачи, освоила компьютер.

– Владик, – говорила она, – вы плохой человек! – и грозила пальцем.

– Почему, Мария Евграфовна?

– Я старая женщина, а вы меня погрузили в такую пакость!

– Вы о чем, Мария Евграфовна?

– Этот ваш Интернет – редкостная пакость! Всемирная помойка, болото, вонючее болото…

– Мария Евграфовна, ну если он вам так противен, не лазайте туда!

– Легко сказать! Я ведь старая, кроме Киры и Уинстона у меня никого нет, мне скучно жить одними только воспоминаниями!

Кира была ее племянницей, а Уинстон – английским бульдогом, невероятно похожим на Черчилля, оттого и получившим такую кличку. Бульдог, правда, был еще не стар и очень симпатичен, на взгляд Владислава Александровича.

– Ну, лучше бы смотрели телевизор!

– Вы смеетесь? Что там смотреть? Новости меня мало интересуют, я слишком стара. Политика? Я слишком хорошо понимаю, что почем, к музыке я глубоко равнодушна, правда, люблю фильмы и даже сериалы с красивыми актерами.

Актеров она признавала только российских, заграничное кино не смотрела. Иногда просила Владислава Александровича отвезти ее на Донское кладбище, где был захоронен человек, которого она любила. Подъехав к воротам кладбища, она покупала цветы, как правило, четыре розы, и говорила:

– Владислав, ждите меня в машине!

– Может, я провожу вас?

– Нет. Это слишком интимно… Незачем вам знать…

И он покорно ждал ее, правда, не в машине, а на лавочке совсем близко от входа. Это она ему позволяла. Конечно, у него был соблазн проследить за ней, но, во-первых, он опасался, что она может его заметить, как-никак профессионалка высочайшего класса, а во-вторых, ему просто было совестно.

Да, пожалуй, надо поговорить с Вольской, и если она согласится, сделать программу о ней.

В молодости она была ослепительна, сохранились фотографии, и теперь уже многое можно рассказать…

И он позвонил ей.

– Влад? Рада вас слышать! Надеюсь, послезавтра я вас увижу?

– Разумеется, Мария Евграфовна!

– Кира испечет свои пирожки, будет еще человек пять…

– Непременно буду! Но у меня к вам есть еще деловой разговор, дорогая Мария Евграфовна!

– Я не ослышалась? Деловой разговор?

– Да!

– И что ж это за дела такие? Все, что я могла вам о себе рассказать, я уже рассказала, а остальное…

– Нет-нет, речь о другом.

– Вы сейчас заняты?

– Не слишком.

– Тогда приезжайте ко мне сейчас же, а то умру от нетерпения!

– Я вас обожаю, Мария Евграфовна. Буду через час!

Он купил букет васильков, старуха предпочитала полевые цветы.

Как ни странно, в квартире не пахло старостью. Кира, женщина лет шестидесяти, в прошлом врач-физиотерапевт, выйдя на пенсию, поселилась у тетки, оставив свою квартиру дочери.

– Вам не трудно с ней? – спросил он как-то.

– Ну что вы! Марусенька на редкость интеллигентный и деликатный человек, мне хорошо и спокойно с ней. К тому же она очень благодарная… Чего о моей дочери не скажешь… И тут я чувствую себя нужной и даже необходимой, а там… там я была лишней.

Дверь ему открыла сама Мария Евграфовна. В первый момент он даже не узнал ее.

– Ну что вы вытаращились?

– Вам необычайно идет седина!

– Знаете, я решила, что в девяносто уже приличнее быть седой, а не крашеной!

– Да вы помолодели лет на двадцать!

– О! Васильки! К седине васильки очень идут! Ну, милый друг, проходите! Хотите кофе?

– Если можно!

– Отчего же нельзя? Кируся, сделай Владику кофе! И не забудь свои крендельки! Ну-с, молодой человек, чего вы от меня хотите?

Он подробно рассказал ей о предложении Нины.

– И вы думаете, я соглашусь сниматься? Да никогда!..

– Боже упаси! Нет! Только ваши фотографии и рассказ о вас.

– А рассказывать в кадре будете вы или какой-нибудь идиот?

– Да нет, я. Честно говоря, приятно, что не числите меня в идиотах.

– Числила бы, не стала бы с вами общаться. Слишком много идиотов я встречала, их идиотизм иной раз мог стоить жизни. А скажите-ка мне, вы часом не влюбились ли? – вдруг перебила она сама себя.

– Боже! С чего вы взяли?

– Милый друг, если б я таких вещей не замечала, грош была бы мне цена! Рассказывайте!

– Да нечего рассказывать, честное слово!

– Она хороша?

– Очень. Но…

– Сколько лет?

– Двадцать восемь, – засмеялся он. Пожалуй, эта старуха единственный человек, с кем он мог бы поговорить об Ие.

– И где вы с ней встретились?

– В Берлинском зоопарке.

– Как интересно! А что вы там делали?

– Гулял с сыном.

– А она?

– А ее там не было.

– То есть? – нахмурилась Мария Евграфовна.

– Там был детеныш жирафа…

– Но вы же, надеюсь, не зоофил! – рассмеялась старуха. – Что вы мне голову морочите!

Он расхохотался.

– Нет, я не зоофил.

И он рассказал ей все.

– А как вам показалось, она любит мужа?

– Не понял.

– А он ее?

– Тоже не понял. Но они красивая пара. Он бывший летчик…

– А она чем занимается?

– Как мне сказали, у нее салон вечерних и свадебных платьев.

– Как скучно! Хотя… В свое время я даже держала подобный салон в Сиэтле. Но шить как следует никогда не умела, мне это было скучно. И что, больше вы с нею не виделись?

– Нет. Зачем? Я дал себе слово, что у Саньки не будет мачехи.

– Это глупо, друг мой!

– Почему?

– Потому что сын ваш живет не с вами, то есть в быту они сталкиваться не будут. А быт, дорогой мой, самое ужасное в таких вот историях. Но в вашем случае… И потом, кто, собственно, говорит о браке? Я имела ввиду любовь, а вовсе не брак. Иной раз это вещи взаимоисключающие. Говорите, девочка была когда-то к вам неравнодушна? Вы исключительно интересный мужчина…

– Благодарю вас! – он прижал руку к сердцу.

– Так вот, вы интересный мужчина, и девушка наверняка взволнована вашей встречей. И вы взволновались… Знаете, видимо, вас и тогда она как-то волновала, эта девочка. Но поскольку вы не Гумберт Гумберт, то не отдавали себе в этом отчета. И вот по прошествии многих лет увидели жирафенка и взволновались. Поверьте, это не просто так… Но теперь это уже отнюдь не Лолита, и вы вполне можете себе позволить…

– Да не хочу я…

– Вот только врать мне не нужно. Я же сразу увидела у вас в глазах что-то такое…

– Да что вы такое увидели? – улыбнулся он.

– Нежность, совершенно вам не присущую. Когда вы говорили мне о сыне, у вас было другое лицо… А тут это другая нежность, к прелестному жирафенку… Знаете, Кирка в школе обожала какой-то дурацкий детский стишок: «У меня живет жирафа, я кормил ее со шкафа, прыгал прямо к потолку. Ой, ку-ку, ку-ку, ку-ку!»

– Никогда не слыхал! А почему ку-ку?

– Кажется, этот мальчонка был редким врунишкой, и когда завирался, одноклассники кричали ему «ку-ку».

– Ну и память у вас!

– Мозги тренированные. Ну, вернемся к нашим жирафам!

– Ох, вы и опасная особа, Мария Евграфовна, только говорить-то, собственно, больше не о чем.

– Влад, не будьте дураком! Вам нужна любовь! Вы вдовец, я все понимаю, но любовь… Вы же еще молодой мужчина, у вас наверняка есть какие-то дамы, но… мы знакомы с вами уже давно, однако ничего подобного я вам никогда не говорила. Тут вполне может случиться любовь… А пройти мимо любви – преступление!

– Вы сердитесь, значит, вы не правы! – улыбнулся он.

– Нет, я права! А вы поразмыслите над моими словами на досуге. А знаете что… Приведите ко мне эту девочку.

– Да что за чепуха! Как я ее к вам приведу? С какой стати я вообще куда-то ее поведу?

– И не лезьте в мою жизнь, старая дура, да?

– Ничего подобного я даже не думал!

– Думали, думали! Я вообще всегда знаю, о чем вы думаете!

– Так уж и всегда!

– Вот, например, когда вы ездите со мной на кладбище, у вас всякий раз возникает соблазн проследить за мной, узнать, на чью могилку эта старая развалина носит цветы, но потом вы вспоминаете, что я профессиональная разведчица и что вы все-таки порядочный человек. Ну, признайтесь, что я права? В вас должно говорить журналистское любопытство.

– Я ж говорю, вы опасная особа. Но давайте не будем уходить от главной темы. Итак, вы согласны в принципе на такую передачу о вас?

– В принципе, да. Но при одном непременном условии.

– Я весь внимание.

– Вы будете показывать мне материал на всех стадиях.

– Ну, разумеется!

– Владик, а вообще… Знаете, чего бы я хотела на самом деле?

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Чтобы вы написали сценарий художественного фильма обо мне. И чтобы меня играла очень красивая и талантливая актриса.

– А что, – задумчиво проговорил Владислав Александрович, – идея роскошная, над этим стоит подумать. Правда, я никогда не писал художественных сценариев, но…

– Можете привлечь в соавторы профессионала. Ведь там должна быть и любовная линия, а с этим вы пока вряд ли справитесь…

– Ну вы и провокатор! – расхохотался он.

Ие позвонила сестра.

– Привет, как дела?

– Нормально. Работы много.

– Так это же прекрасно. Скажи, а Голубев тебе не звонил?

– Голубев? – искренне удивилась Ия. – С какой стати он должен мне звонить? И я ему телефона не давала.

– А он просил?

– Да что ты дурью маешься? – рассердилась Ия.

– Ну, я же видела, как он на тебя смотрел!

– Да нормально, нормально он на меня смотрел! Удивился, что из неуклюжего подростка вылупилась довольно приглядная женщина, только и всего! А вообще, он мне сто лет неинтересен, твой Голубев. А ты что, хотела его вернуть?

– Хотела…

– И обломалась?

– Еще не вечер!

– Флаг тебе в руки!

Ия была не совсем честна с сестрой и даже с самой собой. Мысль о Голубеве частенько посещала ее, совсем неясная, но почему-то приятная. Просто ее обдавало каким-то ласковым теплом. Да, именно ласковым теплом, а вовсе не жаром. Это всего лишь воспоминание о далеком уже детстве, и, конечно, радостно было поймать его восхищенный взгляд, лестно, но не более того.

Проводив мужа на работу, она прибралась в кухне и уже оделась, чтобы идти в салон, как в дверь позвонили.

– Кто там?

– Алло, девушка, Роман Руденко здесь живет?

– Да. А вы кто? – осторожно спросила Ия.

– А я, некоторым образом, его брат.

– Михаил?

– Он самый!

Ия поспешила открыть дверь. На пороге стоял мужчина, которому, на взгляд Ии, больше всего подошло бы определение «громила», но у него была такая славная обезоруживающая улыбка, которая сразу отменяла первоначальное впечатление.

– Опа! – сказал громила. – У моего младшего хороший вкус! Войти-то можно?

– Господи, конечно, заходите… Просто так неожиданно!

– Люблю делать сюрпризы! А брательник мой где? В рейсе?

– О, вы давно не видались… Он уж два года не летает. Да вы заходите.

– Как не летает? Почему?

– По здоровью.

– А что с ним такое?

– С легкими неважно. Так-то ничего страшного, но в авиации свои требования.

– Ну да, ну да. А вы…

– Я его жена. Ия.

– Ия? Надо же, какое короткое имя.

– Михаил…

– Просто Миша.

– Хорошо, Миша, вы, вероятно, голодны? Идемте, я вас накормлю. Вы, может, хотите душ принять? Вы с дороги?

– Да нет, я уж был у себя, просто хотел сюрприз братишке сделать. Вы не смотрите, что я с такой сумкой, это все вам…

– Господи, что это?

– Дары Дальнего Востока! И уссурийской тайги! – И он принялся выгружать на кухонный стол какие-то банки, пакеты. – Это настоящие крабы, камчатские, это красная рыба, это икра, в Москве вы такой не пробовали…

– Спасибо, Миша, но куда столько?

– Ничего, и не заметите, как съедите, гостей позовете…

Ия про себя улыбнулась. Роман терпеть не мог гостей.

– Я сейчас позвоню Ромке…

– Не надо, Иечка! Я хочу сюрприз ему все-таки сделать.

– Хорошо, как скажете, – улыбнулась Ия.

– Слушай, сестренка, а давай на ты, мы же как-никак родственники теперь.

– Давай! Миша, мне пора на работу, а ты оставайся и жди Ромку. Он обычно возвращается раньше меня.

– А ты где работаешь?

– Да на соседней улице.

– Пошли, провожу. Не стану я целый день тут торчать. Я лучше вечерком подвалю. Четыре года в Москве не был. Пока от аэропорта ехал, вообще ничего не узнавал. Охота погулять по городу. А тебе ничего, если я провожу?

– Не поняла?

– Ну, если тебя с незнакомым мужиком увидят?

– Плевать я хотела. Я сама себе хозяйка!

– Вона как! У тебя свое дело?

– Ну да. Салон свадебных и вечерних платьев.

– Ну надо же, как интересно!

– А ты не женат?

– Бог миловал! – рассмеялся Михаил. – Кому такое счастье сдалось? Я ж бродяга.

– Ну, если все же надумаешь, я твоей невесте такое платье сделаю! Хочешь посмотреть?

– Так невесты нету!

– Я имела ввиду, салон мой посмотреть хочешь?

– Можно!

– Пошли!

Аня, приемщица, удивилась. Мужик, пришедший с Ией, был так разительно не похож на обычных посетителей салона, что в голову невольно закралась мысль: что, Ийка с ума сошла? Привела какого-то громилу…

– Анюта, привет! Вот, познакомься, это мой деверь, Михаил.

– Очень приятно, – улыбнулся громила.

– Деверь? – наморщила лоб Аня.

– Это Ромкин старший брат. Он вот привез нам всякие дальневосточные деликатесы, я тут и вам всем принесла попробовать. Ты положи пока в холодильник. Ну вот, Миша, смотри!

– Я что-то не пойму, какие ж это свадебные платья? Только одно, по-моему…

– Миша, белых пышных платьев в Москве более чем достаточно, да и скучно это…

– А, понял, ты бросаешь вызов общественным вкусам? – улыбнулся он. – И как, покупают?

– Да! Особенно женщины, второй раз выходящие замуж. Вот недавно одна известная певица второй раз выходила замуж в моем платье из синего шелка и имела в нем большой успех.

И вообще… Эти платья можно и потом носить как вечерние.

– Да, впечатляет, красиво! Неожиданно только… Ты сама их придумываешь?

– Конечно, – с гордостью сказала Ия.

– А ты молодец, уважаю!

В этот момент в салон вошли две женщины, одна лет сорока, а вторая совсем молоденькая. Очевидно, мама с дочкой.

– Здравствуйте, – приветствовала их Ия.

– Добрый день, – начала мама, – мне рекомендовала ваш салон Татьяна Бурковская. Вы Ия?

– Да, это я.

– Таня моя старая подруга, и я видела ее свадебное платье… Это восторг! Я смотрю, у вас так все красиво, просто глаза разбегаются.

– Дочку замуж выдаете? – осведомилась Ия.

Женщина рассмеялась:

– Да нет. Сама замуж собралась.

Михаил фыркнул про себя. Он сел в кресло поодаль и молча наблюдал. Ему было здорово интересно. И Ия ему очень нравилась. Повезло Ромке, такая милая… И, похоже, дельная.

– Замечательно! – воскликнула Ия.

– А дочка моя уже замужем. Так что это она маму замуж выдает.

– У вас есть какие-то пожелания?

– Да. Чтобы это было не помпезно и соответствовало случаю.

– А цветовые предпочтения есть?

– Только не красное.

– Простите, а когда свадьба?

– В июле.

– О, значит, платье должно быть легким.

– Ой, а вот это? – Женщина подошла к платью светло-зеленого цвета с легким болотным оттенком. – Можно его примерить?

– Знаете, мне кажется, это не ваш фасон, а вот цвет ваш. Аня, принеси такой отрез, мы прикинем.

– А мне и фасон очень нравится…

– Пожалуйста, примерьте его…

Она сняла платье с манекена.

– Пойдемте в примерочную.

Через несколько минут дама вышла из примерочной в своем костюме.

– Вы были правы, Ия, это не мой фасон, а цвет как раз мой.

– Вот посмотрите журналы, сошьем вам платье из этой ткани.

– Ия, а может, вы сами мне что-то предложите, у вас глаз-алмаз…

– Пойдемте, я наколю на вас ткань, а уж потом нарисую, чтобы в процессе было легче что-то менять.

– Мам, я смотрю, ты в надежных руках, может, я пойду, а?

– Иди, конечно! У нее ребенку пять месяцев, – пояснила женщина. – Так что замуж бабушка выходит.

– Невероятно! – улыбнулась Ия. – Вы чудесно выглядите.

– Ия, – подал голос Михаил, – пожалуй, я тоже пойду.

– Что ж, иди, но вечером мы тебя ждем.

– Только Ромке не говори.

– Заметано.

Когда заказчица, страшно довольная, ушла, Аня заявила:

– Ий, а этот деверь, если приглядеться, здорово интересный мужик. Не такой, конечно, красавчик, как твой Роман, но…

– Да, ничего. Улыбка хорошая.

– Только видок у него… Эта джинса затрепанная и вообще запущенный какой-то… Его бы отмыть, побрить, приодеть…

– Займись!

– Да ну… И вообще, он, если хочешь знать, на тебя глаз положил!

– Ой, Анюта, не выдумывай! Просто мы с ним только сегодня познакомились. Вот он меня и изучал.

– А он кто вообще?

– По образованию горный инженер, но, по-моему, он этим уже не занимается, он бродяга…

– Как бродяга?

– Вот так. То был старателем на золотых приисках, то с рыбаками ходил в море, то звероловом был…

– Да, круто… Романтично, но для жизни такой не годится.

– Для семейной жизни уж точно, – засмеялась Ия.

– А они с Ромой родные братья?

– Да.

– Надо же, ничего общего! А он у вас остановился?

– Нет, у него есть квартира, от родителей осталась. А я смотрю, он тебя заинтересовал.

– Просто я таких еще не встречала, надо же, романтичный тип.

Но тут пришла новая клиентка, и разговор оборвался. Потом Ия ушла в комнату, где она кроила платья, и взялась за дело. Она любила свою работу и кроить никому не доверяла.

– Ий, твой мобильник надрывается! – заглянула к ней Аня и протянула телефон, забытый у нее на столе.

– Спасибо! Алло! Да, Алинка, работаю.

– Скажи, а тебе Голубев так и не звонил?

– Голубев? – рассердилась Ия. – А с какой стати он стал бы мне звонить?

– Ну, мало ли…

– Алинка, кончай дурью маяться.

– А может, вечерком встретимся?

– Не могу, занята.

– Чем это ты занята? Будешь ужин стряпать своему Ромочке?

– И это тоже. Но к нам придет его брат.

– Этот бродячий пес?

– Он, между прочим, очень славный человек. Хочешь, тоже подваливай к нам.

– Да? А сколько ему лет?

– Он старше Ромки на три года, значит, тридцать семь.

– Интересный?

– Пожалуй, да.

– Тогда я, наверное, приду. Две сестры и два брата… Это изящно.

– Да ну тебя, Алинка. Все, я работаю! Аня, – позвала она приемщицу. – Будь добра, сделай бутерброды с икрой, крабы, рыбку поставь на стол и позови всех.

– Есть, шеф! – обрадовалась Аня. – Закроемся на обед?

– Ни в коем случае! Просто поставь все на стол. Может, клиентов и не будет, удастся всем посидеть.

Действительно, в те полчаса, что вся команда лакомилась деликатесами с Дальнего Востока, посетителей не было.

– Сроду такой красной икры не ела, – воскликнула Аня. – А крабы вообще – улет!

А Гулька икру никогда не пробовала.

– Да ну, чего в ней хорошего, – поморщилась Гуля. – Соленая… и вообще, что тут есть?

– Понимала бы что-нибудь! – фыркнула Света, вторая швея.

– Ладно, девочки, у каждого свой вкус, – примирительно сказала Ия.

Света очень ревниво относилась к Гуле, которую Ия частенько хвалила. Куда чаще, чем ее.

Ия хотела уйти пораньше, чтобы приготовить ужин. Но не удалось. К ней заявилась известная телеведущая, которой предстояло идти на свадьбу коллеги, и она хотела во что бы то ни стало затмить невесту.

– Понимаешь, она наглая, как танк! И еще выходит за богатющего бизнесмена, боюсь, скоро совсем распояшется, очень охота утереть ей нос.

– Дело хорошее, – засмеялась Ия. – Слушай, Инна, а ты в курсе, какое у нее платье будет?

– Именно! Она показала фотку… Помнишь, ты мне в прошлом году костюмчик к «Кинотавру» изладила, эффект был – зашибись. Вот и сейчас…

– Да поняла. А свадьба-то скоро?

– Через неделю.

– Инна, ты с ума сошла! Такие сроки… Нереально!

– Иечка, я тебя умоляю! Может, что-то из готового?

– Какое платье у невесты?

– Белое. Красивое. В пол. Со шлейфом.

– Да, надо подумать, а времени нет. О, я, кажется, знаю. У меня есть одно платье, там свадьба в последний момент расстроилась… Иди в примерочную.

Через три минуты Ия принесла Инне платье.

– Ой, мамочки, красотища какая! – ахнула та.

Платье было невероятно ярким, но Инна тоже была яркой брюнеткой, и безумное сочетание красок необыкновенно ей шло.

– Ийка, ты просто гений! Я в этом платье похожа на… какой-то костер, что ли, в общем, что-то огненное… Супер! Эта бледная спирохета на моем фоне вообще не будет заметна, да и другие тоже! Ой, я хочу в зале на себя посмотреть!

– Конечно! Иди!

– Обалдеть! И эти лиловые вкрапления… Как думаешь, тут нужны украшения?

– Совсем чуть-чуть. Неплохо бы топазовые серьги.

– А аметисты не подойдут?

– Немного примитивно, но в принципе можно. Когда приедешь за платьем, привези их, я посмотрю.

– А ты мне сегодня платье не отдашь?

У меня бабки с собой.

– Инна, его надо чуточку подогнать, послезавтра заберешь.

– Ийка, я тебя обожаю!

В результате Ия попала домой гораздо позже, чем намеревалась, и, подходя к дому, увидела в окнах свет. Значит, Ромка уже дома. Странно, что еще не звонил. А, наверное, Миша уже пришел. Ну ничего, с голоду они не умрут, Миша столько всего навез…

Действительно, братья уже сидели на кухне, и Михаил раскладывал по тарелкам привезенную снедь.

– О, а вот и хозяйка! – воскликнул он.

– Ий, чего так поздно? – осведомился муж.

– Да я уж собралась идти, как явилась очень выгодная клиентка. Я не могла ей отказать.

– Да ты никому отказать не можешь, – проворчал муж.

– Но это естественно, – вступился за Ию Михаил. – Я сегодня посмотрел, как Иечка работает, мне так понравилось…

– Это хорошо, что ты столько навез, а то пришлось бы лапу сосать.

– Когда это ты лапу сосал? Я бы что-нибудь сообразила, голодными вас не оставила. Но, конечно, спасибо Мише.

В этот момент в дверь позвонили.

– Это еще кто? – недовольно спросил Роман.

– Ой, это Алина, я совсем забыла, что она придет. – Ия бросилась открывать.

– Подружка? – тихо спросил Михаил.

– Нет, старшая сестра.

– О, какие люди! – проговорила Алина.

– Боже, это же вылитая Лоллобриджида! – воскликнул Михаил.

Алина улыбнулась:

– Вы не оригинальны. Мне это часто говорят. Хотя сейчас уже мало кто помнит, как выглядела Лоллобриджида, в основном это говорят ровесники нашей мамы. А вы, Михаил, еще молодой…

– Просто люблю старое итальянское кино, – улыбнулся Михаил и подумал: «Ты, конечно, красавица, но твоя сестра куда лучше…»

– О, да тут у вас крабы! Настоящие, камчатские? Хотя я предпочитаю лобстеров…

– Так не ешь! – довольно по-хамски ответил Роман.

– Рома! – одернула его Ия.

Алина сделала вид, что пропустила хамство мимо ушей.

– Знаете, Миша, я первый раз попробовала лобстеров в Голливуде.

– Вы актриса?

– Боже упаси! Просто мы с мужем… с бывшим мужем были в Калифорнии в свадебном путешествии. И он повел меня в какой-то жутко дорогой ресторан, куда отведать лобстеров приходят голливудские звезды.

А она дура, подумал Михаил. Очень красивая дура. И Ромка мне что-то не нравится. Когда он летал, это был веселый непосредственный парень, а сейчас… Мне кажется, он совсем не рад. А может, я просто мнительный? Одичал? Скорее всего. И чтобы снять возникшую вдруг неловкость, он принялся рассказывать, как ловят тигров в уссурийской тайге.

– А зачем их ловят? – спросила Алина.

– Как зачем? Чтобы пометить и отпустить. Надо же знать поголовье. Их мало осталось.

– Они такие красивые… А вы их гладили? – спросила Ия.

– Ну, когда тигра усыпляют, можно и погладить.

– Они приятные на ощупь?

– Не сказал бы.

– Жаль… Я в детстве гладила тигренка в цирке. До сих пор помню, какой он был… бархатный…

– Любишь животных?

– Обожаю!

– А чего ж не заведешь кошку или собаку?

– Ромка не хочет.

– А…

Алина между тем трезво оценила ситуацию. С Михаилом ей вряд ли что светит, он явно предпочитает Ийку. Надо же, что они в ней находят, и Влад, и этот Миша… А он ничего, в нем есть изюминка. Но Ийка же дура, не станет изменять мужу с его братом, ни за что. А Ромка, по-моему, ее не больно-то любит… И брату что-то не слишком рад. А вообще, надо мне возвращаться в Испанию, мне тут нечего ловить. Я тут только зря время теряю. Завтра же улечу.

– Ийка, можно тебя на минутку?

– Сейчас!

Сестры вышли на кухню.

– Что такое?

– Слушай, Ий, я завтра или, самое позднее, послезавтра, улечу домой. Мне тут надоело.

– Почему?

– Ну, во-первых, мама там одна, во-вторых, я подумала, ну что квартира будет зря простаивать, надо бы ее сдать, все лишние денежки.

– Ну, правильно. А есть кому?

– То-то и оно, что нет. Мне эта мысль только сейчас пришла в голову. Может, ты возьмешь это на себя? Найдешь надежного риелтора? Или кто-то из знакомых захочет?

– Хорошо, попробую. Но ты же раньше не хотела сдавать?

– А теперь вот захотела. Просто мне надоело сюда мотаться. По крайней мере год не буду приезжать. Давай, сдай пока на год.

– Хорошо, попробую.

– Да, только не вздумай селить туда своих девчонок.

– Каких девчонок? – крайне удивилась Ия.

– Ну, у тебя там приезжие швейки…

– Господи, о чем ты говоришь? Мне даже в голову бы не пришло. И потом, твоя квартира стоит наверняка дорого, им это не по карману. Не волнуйся. У меня есть одна знакомая дама, она риелтор, правда, сдачей квартир не занимается, но наверняка порекомендует кого-то…

– Молодец, сестренка! Я в тебе не сомневалась. А на отпуск есть уже планы? Может, к нам приедешь?

– Да пока вряд ли, столько заказов. Летом много свадеб…

– Девушки, куда ж вы пропали? – заглянул на кухню Михаил.

– Сейчас идем! – улыбнулась ему Ия.

Владиславу Александровичу позвонила Мария Евграфовна.

– Друг мой, как ваши дела?

– Вы имеете в виду передачу?

– И это тоже. Но просто вы куда-то запропастились, и я решила вам напомнить о себе.

А кроме того, я пораскинула остатками мозгов и пришла к выводу, что я большая дура.

– Мария Евграфовна, побойтесь бога! По-моему, я никогда не встречал женщины умнее вас.

– И тем не менее. И я хочу исправить свою глупость, иначе ваша передача будет куцей.

– Так! Что вы от меня утаили, Мария Евграфовна?

– Как оказалось, очень многое.

– Вы позволите приехать к вам сейчас же?

– Безусловно!

– Еду!

По дороге он купил старухе большой букет розовых пионов.

– О, вы с цветами! Как мило! Заходите! Кира гуляет с Уинстоном, она придет через полчаса и напоит нас кофе с яблочным пирогом.

А я пока расскажу вам о своей глупости.

– Я весь внимание.

– Дело в том, друг мой, что несколько лет назад я решила написать что-то вроде мемуаров.

Он затаил дыхание.

– Да, подробные, честные мемуары, мне показалось, что это может быть интересно…

И к тому же в таком более чем преклонном возрасте необходимо тренировать мозги, я больше всего боюсь старческого слабоумия…

– По-моему, вам это не грозит.

– Потому пока и не грозит, что я их тренирую, свои мозги. И я эти воспоминания писала целых три года. Я совершенно не стремлюсь видеть их напечатанными, мне это ни к чему. Но вот в вашей работе это может сгодиться.

– Простите, Мария Евграфовна, а почему вы только сейчас мне об этом говорите?

– Видите ли, друг мой, я… Когда я их закончила, мне показалось, что они ужасно бездарно написаны, и я решила никому это не показывать. Но вы со своей передачей взбудоражили меня, и я решилась это перечитать.

И сейчас, по прошествии нескольких лет, мне показалось, что это… по меньшей мере интересно… и здорово увлекательно. Я отрешилась от своего авторства и прочла это просто как авантюрный роман, а прочтя, подумала: неужели все это было со мной в действительности и я осталась жива и более или менее здорова, дожила до девяноста лет и собираюсь дожить до ста? Государства, на которое я работала, давно уже нет, так разве я не заслужила свою «минуту славы», как выражаются на телевидении?

– Вы совершенно правы, и я сделаю все от меня зависящее…

– Послушайте, Влад, прочтите этот мой опус, и выскажите мне свое мнение. И еще, мне кажется, надо сделать программу не в стиле… документалистики, как делают обычно. Может, я скажу совершенную ересь… Но мне бы хотелось, чтобы эта программа, вернее, даже цикл программ, в одну вы не уложитесь, носила характер документального авантюрного романа… Улавливаете мою мысль?

– Кажется, улавливаю.

– Но вы от нее не в восторге?

– Да я-то в восторге, я сроду ничего такого не делал, и мне конечно же безумно интересно… Но я вовсе не уверен, что продюсеры на это пойдут.

– Они полные идиоты?

– Случается, что и полные… Но… Мария Евграфовна, вы меня огорошили, честно сказать. Я должен сначала прочесть ваши воспоминания, а потом буду думать. Кстати, мне идею работать на телевидении подкинула одна дама, как раз продюсер, и она очень неглупа. Вы позволите и ей показать ваши воспоминания?

– Нет, сначала прочтите вы и абсолютно честно скажите, что вы об этом думаете.

– Клянусь!

– Хорошо. – Она принесла из другой комнаты четыре толстых тетради.