Текст книги "Мой хозяин – дракон"

Вильгельм отстранился, едва почувствовав, как дрожат стенки ее лона, Агата захныкала, от внезапной пустоты.

– Прошу, еще не много… не уходи… – Начала умолять она.

Но все слова смолкли, когда мужчина ворвался меж ее истекающих смазкой складок. Тяжесть мужского тела опустилась на нее сверху, член вошел на полную глубину, и она застонала от оглушающего удовольствия.

– Да… еще, пожалуйста… – молила девушка, извиваясь от настигающих ее один за одним сладких спазмов. – Я так хочу… пожалуйста.

И он не останавливался.

– Скажи, что ты моя, Агата… – потребовал Дракон, чуть замедляясь.

– Только твоя. – Согласно пролепетала она. В этот момент она была готова сказать все что угодно. Подписать любой договор кровью. Еще раз продаться в рабство. Все что угодно, лишь бы этот бесконечно прекрасный миг не кончался.

– Ты ведь меня не предашь, моя девочка?

– Никогда… – Выдохнула она, прижимаясь губами к его рту, и с упоением целуя.

Глава 7. Кошечка

Агата чувствовала себя мухой, увязшей в сладком сиропе. Вокруг одно наслаждение, все невыносимо прекрасно, но только начни махать крыльями, как сразу поймешь всю безнадежность своего положения.

Дни тянулись за днями. Ночи плавно перетекали одна в другую. Вильгельм был нежен и заботлив, рассказывал ей о драконах, их мире, обычаях. Кормил с рук необычными фруктами, и даже дважды брал с собой на прогулку. Правда, гулять пришлось вокруг дома. По раскаленной солнцем земле безжизненного ущелья. Ни цветов, ни травки. Даже разодранной в клочья туши дракона, которую она так надеялась увидеть – и той не было.

– Я же забрал амулет, он снова стал двуногими, а труп растащили падальщики. Тут полно любящих поживиться мертвечиной птиц. – Пояснил Вильгельм в ответ на ее осторожный вопрос.

Дальше, чем эти неприветливые земли, хозяин ее выводить отказывался. То ссылался на важные дела, а то просто весьма топорно менял тему, уводя разговор в другое русло. Агата особо не настаивала, по крайней мере, пока. Днем Хелвина не было дома. Большую часть времени ей приходилось заполнять блужданием по особняку в попытках отыскать что-нибудь интересное. Благо в этом ее не ограничивали, и ни одна из комнат больше не оставалась запертой.

Служанка по-прежнему отказывалась разговаривать, и, возможно, именно это обстоятельство сыграло свою роковую роль. Потому, что когда Агата нашла вход в подвалы дома и обнаружила огромную решетчатую клетку с сидящим внутри человеком, она не смогла не задержаться там.

Толстый Грег выглядел плохо. Хотя нет, плохо – слишком слабое слово для той смеси грязи и крови, которой он был покрыт. Впавшие глаза, ввалившиеся щеки. Словно в заточении он провел не две недели, а месяцы.

– Кто тут у нас… подстилка дракона? – Глумливо потянул узник, стоило ему завидеть подошедшую к клетке девушку.

Его каркающий смех прокатился по подвалу, но быстро закончился, задавленный спазмами кашля.

Агата не ответила, с интересом рассматривая пленника. Она не чувствовала ни жалости, ни страха. Только брезгливое отвращение от воспоминаний о том, что пытался сделать этот ублюдок.

Но он был здесь, и он говорил с ней. Вильгельм был слишком односторонним источником информации, переводящим разговор с неудобных тем. Отмахивался даже, когда речь заходила о книгах. Домашним питомцам читать не полагалось, ведь так? А в том, что она для Хелвина была именно питомцем, ласковой безотказной кошечкой, девушка не сомневалась.

– Ты ведь Грег, правильно?

– А ты – человеческая шваль. – Толстяк рассмеялся своей шутке, но вновь подавился кашлем.

Агата поморщилась. Что ж, выслушать оскорбления можно и потом. Она уже отвернулась, чтобы уйти из подвала, оставляя узника в одиночестве, как тот с небывалой прытью бросился на прутья решетки.

– Подожди, не уходи! – Затараторил он без уже привычных глумливых нот.

Она невольно отметила, что так, как двигается он, люди со сломанным позвоночником точно не двигаются. Магия Империи Шитра способна так быстро сращивать кости?

– Хочешь что-то сказать? – Агата попыталась перенять невозмутимое выражение лица Вильгельма, но у нее, должно быть, получилось совсем плохо, потому что пленник снова заулыбался.

– Ты ведь ничего не знаешь, да? Не местная?

Агата нахмурилась: в Шитаре бывают и местные рабы? Она-то по наивности думала, что всех невольников похищают в других мирах и привозят сюда.

– С чего ты так решил?

– Ведешь себя не так. Сигнальный контур. На тех, кто родился здесь, его не весят.

– Почему?

– Рабов разрешено иметь только драконам. А они не очень-то искусны в магии. – Грег пренебрежительно хмыкнул. – Для них слишком сложно поддерживать постоянное действие сингалки, еще и на живом объекте. Да и никто никогда не слышал, чтобы рабы сбегали. Надо было сразу догадаться, что ты дикарка. Тогда бы меня здесь не было.

В памяти неожиданно всплыло, как в самом начале пребывания в Шитаре она услышала: «…Господин с ней ещё намучается. Она совсем дикая…»

Сигнальный контур… что-то вроде маячка? И что же теперь делать? Возвращение домой и так с каждым днем казалось все более нереальным, а тут еще и дополнительные сложности в виде всевидящего ока, неотступно следующего за ней. Но ведь она не смирится, правда? Девушка невольно вспомнила виденных ей людей в Нокс-Маноре. Белые одежды и повязки на глазах. Они преданно жались к ногам хозяев, и все их позы и действия были ближе к животным, чем к человеческим. От этих картин она невольно содрогнулась.

– Давно тебя похитили? Еще не успела соскучиться по дому? – Голос грабителя сочился сарказмом, но лицо выдавало жадность и нетерпение.

– Тебе-то какая разница? – подозрительно прищурилась Агата.

– Я один из лучших специалистов по порталам. Много где бывал. Перемещения – мой конек.

– Ты так пытаешься намекнуть, что мог бы отправить меня домой?

Грег расплылся в отвратительной улыбке:

– Мы могли бы помочь друг другу…

Разве можно верить грабителю и насильнику? Но вспыхнувшую от его слов надежду потушить было не так уж просто. До этого она запрещала себе лишний раз даже вспоминать о доме, о маме…

Пришлось отвернуться и часто-часто заморгать, чтобы не выдать смятения от охвативших ее чувств. Как же она соскучилась по своей хрущевке, обоях в синенький цветочек и блинчикам, которые пекла мама по выходным. В ушах раздался голос матери, фраза, которая всегда звучала по утрам: «Ага-ата-а, пора-а встава-ать!» Вот бы действительно проснуться, и чтобы ничего этого не было.

От охвативших чувств к горлу внезапно подступила тошнота. Девушка прижала руки к лицу, чувствуя, как с каждой секундой ей становится все хуже и хуже. Она только и успела, что привалиться к стене. Держась за нее, чтобы не упасть, она согнулась, и ее вырвало прямо на каменный пол.

– Вот черт… – Выругалась девушка.

Второй спазм желудка пришел вслед за первым. Неужели это от нервов? Она же не могла так сильно расклеиться при одном упоминании возможной свободы… или могла?

Грег что-то говорил ей, но она не слушала. Пулей выскочила из подвала, поспешно направляясь к себе в комнату. Нужно было срочно принять душ, чтобы успокоиться и выпить хоть немного воды, чтобы прогнать противную горечь изо рта.

Что может попросить пленник в обмен на возвращение ее домой – догадаться было не сложно. Наверняка тоже хочет получить свободу. Интересно, а в Шитаре существует аналог полиции? Законно ли удерживать, пусть и грабителя, в подвале? И зачем Вильгельм оставил того в живых? Пытает, надеясь получить информацию? Так за две недели можно было уже давно узнать все, что угодно.

Добравшись до комнаты, она быстро скинула с себя ставшую уже привычной белую одежду и включила холодную воду, подставляя лицо под освежающие струи. Дыхание постепенно замедлялось и выравнивалось. Нельзя так реагировать на малейший намек о доме, иначе, когда шанс выбраться будет совсем близко, она выдаст себя с головой и все испортит. Слова грабителя, желательно тоже делить на десять. Вряд ли насильники империи Шитар имеют хоть какой-то кодекс чести.

Устав стоять, Агата села в ванну, обхватив себя руками за колени. Вода, льющаяся сверху, утекала в слив, и девушка задумалась о школьном курсе физики – по тому, в какую сторону закручивается водоворот при спускании воды, можно определить, в каком полушарии ты находишься. Опытным путем она установила, что вода закручивается против часовой стрелки, вот только какое полушарие это обозначало – вспомнить так и не удалось.

Сложно сказать, сколько прошло времени. Час, полтора, два? Дверь ванны открылась, послышались шаги за спиной.

Агата не оборачивалась. Присутствие дракона выдавало даже не то, что больше здесь быть было просто некому. Чуть уловимое приятное покалывание по коже, волоски на всем теле, встающие дыбом. Захотелось вскочить с места, обхватить Вильгельма за шею руками и расплакаться, жалуясь на ужасного грабителя, который довел ее ложными надеждами до рвоты.

Она с силой прикусила губу, давя в себе эти порывы в зародыше. Нет уж! Она способна себя контролировать, и точка. Хватит с дракона того, что она говорит или делает во время секса, когда на место сильной и волевой Агаты приходит слабая, готовая на все рабыня.

Вильгельм наклонился к ней, целуя в плечо, словно бы мимоходом поглаживая тело, задевая грудь и соски. Его движения распаляли, но Агата не двигалась, и мужчина отстранился. «Пришел с работы – погладил кошку» – девушка попыталась прогнать возбуждение злостью.

– Поужинаем вместе? – Дракон обошел ванну по кругу, заглядывая к ней в лицо.

– Я не голодна. – Агата вспомнила скручивающие желудок спазмы и поморщилась.

Нет уж, сегодня лучше обойтись без ужина.

– Может, хотя бы составишь мне компанию?

– Если только ты предложишь ресторан. – Хмыкнула она, сама не понимая, что несет. Все эти две недели она пыталась быть милой, послушной, не спорила, не дерзила. Использовала любую возможность усыпить бдительность хозяина, разузнать как можно больше о новом мире, обычаях и законах. А самое главное – исподволь выведать хоть какой-нибудь способ вернутся домой.

И вот, когда на горизонте замаячил хоть призрачный, но шанс, она психует и злится, не в силах ничего с собой поделать.

– У вас же есть рестораны? Или рабов с собой туда брать не принято? Хотя о чем это я. Завяжешь мне глаза, посадишь в ноги и будешь кормить объедками.

Вильгельм нахмурился, но промолчал.

– Впрочем, я же дикарка. Оставить дома и повесить следилку, чтобы не убежала далеко. Пусть ждет хозяйской милости, быть может, он соизволит не только оттрахать, но и парой слов перекинуться…

– Что ты несешь?

Ей должно быть почудилось, но в его голосе прозвучала обида. От этого стало смешно, и желание высказать все, что она думает, только усилилось.

– А что мне еще остается? Я одна целые сутки. Твоя служанка даже на элементарные вопросы не отвечает. Книг ты мне не даешь. А насильник в подвале сказал, что ты повесил на меня какой-то там контур, который обычно вешают только на вещи.

Все равно скрыть свой визит в подвал не получилось бы. Так что лучшим вариантом оставалось сказать об этом самой и на своих условиях.

– Я просто переживал за тебя, и, как оказалось, не зря поставил оповещение. – Вильгельм пожал плечами. Он не старался оправдаться, а словно констатировал факты, – Взломщики оказались опытные, легко справились с защитой дома и даже смогли пробить охранный контур амулета. Если бы они не напали на тебя, то я бы не пришел вовремя, и кража удалась. А если тебе так нужны книги, то я открою доступ к своему кабинету, все остальные двери в доме, как ты успела заметить, уже настроены пропускать тебя. Могу лишь попросить больше не наведываться в подвал. Но запрещать не буду. Главное близко к клетке не подходи. Если он что-то сделает, сработает оповещение, но мне понадобится минут десять, чтобы попасть домой. На счет прислуги обещать не могу. Она в целом неплохая женщина, но полна предрассудков.

– Какое великодушие… – Фыркнула Агата.

– А чего ты еще хочешь?

– Я домой хочу. – Искренне ответила девушка, смотря дракону прямо в глаза.

Вильгельм отвернулся первым.

– Домой ты не вернешься. Просто забудь об этом, и прими свое положение.

На душе разом стало пусто. Словно на все эмоции, на все чувства, полыхавшие в груди до этого, разом вылили ведро воды. Только тоска, холод и безнадежность.

Дракон воспринял ее молчание по-своему. Взял за плечи, потянул на себя, желая поцеловать.

Агата отпрянула, ударив его по руке. Выскочила из ванной, схватила полотенце, на ходу оборачивая вокруг тела. Она прекрасно знала, чем может закончиться один единственный поцелуй. Она превратится в животное, движимое только одним инстинктом – встать на колени перед хозяином и умолять его позволить ей ублажать его. Он прикажет ей забыть о доме, и она будет радостно лепетать о том, что ее дом – только лишь с ним.

Но все это будет неправдой. Похмелье придет мучительно быстро, и ей снова будет стыдно за сделанное или сказанное.

Вильгельм нагнал в коридоре. Схватил за талию, разворачивая к себе лицом, и приподнял за подбородок, вынуждая смотреть прямо в глаза.

– Что с тобой сегодня?

Девушка попробовала вырваться и отвернуться, но на этот раз Вильгельм держал крепко. Лишь подтолкнул ее к стене, зажимая своим телом и лишая свободы передвижения.

– Я думал, тебя все устраивает. – С этими словами он ухватился за полотенце, срывая его и откидывая в сторону.

Его руки принялись по-хозяйски блуждать по телу. Пальцы сжали ягодицы, порхающими движениями прошлись между ног. Агата почувствовала, как соски напряглись, трение груди о ткань одежды хозяина стало болезненно приятным.

– Может быть я слишком долго кормил тебя пряником и забыл про кнут? – Вкрадчиво спросил мужчина. – Ты ведь хочешь меня, Агата?

О да, она хотела. Так хотела, что ноги буквально подкашивались, а зубы приходилось стискивать до боли в скулах, только бы не начать умолять взять ее прямо сейчас.

Вильгельм неожиданно резко крутанул ее, разворачивая лицом к стене. Затем снова стиснул ее ягодицы, проводя пальцем по тугому колечку самого узкого отверстия.

– Как на счет того, что бы попробовать тебя там?

Мысли уже были окончательно затуманены зависимостью, она не понимала, о чем ее спрашивают. Все, что угодно, все, что пожелает хозяин.

Мужчина целовал ее шею, массировал попу и грудь, дожидаясь ответа.

– Ты сегодня была очень дерзкой, моя девочка.

Оглушительно громкий шлепок эхом разнесся по коридору, кожу моментально зажгло. Второй рукой дракон добрался до ее складочек, и ввел в нее палец.

Она застонала и поддалась навстречу его движению, но тут же получила второй шлепок. Дракон бил не сильно, но чувствительно. Каждый раз заставляя дергаться, не давая прижиматься к нему. Шлепки перемежались с лаской, оставляя после себя горящие ягодицы, жаждущие его прикосновений, и она окончательно потеряла над собой контроль.

Агата открыла, было, рот, чтобы начать нести все те непристойности, что крутились у нее на языке, но желудок вдруг вновь скрутило. Она дернулась, резко сгибаясь пополам. Еще секунда, и ее вырвало желчью прямо под ноги дракона.

Когда в глазах прояснилось, она увидела, как встревоженный Вильгельм сидит на корточках рядом с ней, осторожно убирая за уши пряди волос.

Возбуждение медленно отступало. Она вытерла рот тыльной стороной ладони, осторожно отползая в сторону. Ее никто никогда не бил. И пусть шлепки дракона неимоверно возбуждали, теперь, когда в голове немного прояснилось, его действия казались обидными.

– Почему ты сразу не сказала, что плохо себя чувствуешь.

– А тебе интересно?

– Я вызываю врача.

Мужчина безапелляционно поднял ее на руки и понес в сторону своей спальни.

Он бережно уложил ее на кровать и, не слушая возражений, укрыл одеялом. Поцеловав в висок, дракон тихонько шепнул ей на ухо:

– Я скоро вернусь. А пока просто отдыхай.

Агата невольно хмыкнула. Еще бы сказал: «Никуда не уходи». Да куда она денется в доме без дверей?

Впрочем, вернулся Вильгельм действительно быстро. Не прошло и пяти минут, как он снова вошел в спальню, но на этот раз не один. Следом семенил седой старичок в коричневой робе и с черным пузатым чемоданчиком.

Очевидно, это и был доктор. Вместо того, что бы расспросить о чем-либо, он, без лишних слов, принялся водить над девушкой руками. От его пасов тело начало покалывать, словно она разом умудрилась отлежать себе все.

Это было не очень приятно, но кончилось довольно быстро. Старичок кивнул каким-то своим мыслям и повернулся к дракону:

– Беременна.

Глава 8. План

Обсуждая с подругами тему беременности, Агата часто любила повторять, что она категорически против абортов. Каждая жизнь бесценна с момента зачатия – бесспорно, и она всячески осуждала тех, кто шел на это по собственной воле.

Но теперь, когда нежеланная беременность настигла и ее, первой мыслью, как ни странно, было избавиться. Она не могла заставить себя не думать об этом еще и потому, что Вильгельм не выглядел удивленным или озадаченным услышанной новостью. Он вел себя, словно все так, как должно быть. Словно он планировал это с самого начала.

Все улыбки, нежность, забота теперь казались кусочками одного пазла. Значит, ради этого он ее и купил? Получить ребенка? Но к чему тогда сложности, зачем подбирать рабыню, непременно похожую на бывшую пассию?

Пытаясь найти ответы хоть на часть вопросов, Агата трижды перечитала раздел «Прав и обязанностей», касавшийся потомства. По всему выходило, что дети принадлежали к роду того дракона, кровь которого текла в их жилах. Они признавались полноценными гражданами Шитара и получали полную дееспособность после окончания обучения в специальной академии для полукровок. Правда, только в том случае, если они обладали магическими способностями. Если же полукровка рождался неодаренным, то его оправляли в школу сервиса, то есть, по сути, выше обслуживающего персонала ему было не подняться.

Про самих же рабов, вынужденно ставших родителями, не говорилось ровным счетом ничего.

Положение осложняло еще и то, что с известием о беременности достопочтенный Хелвин стал бывать дома гораздо реже. В голове навязчиво крутилось, что теперь, когда он получил от нее все, что хотел, следующие девять месяцев она проведет в одиночестве.

Доктор выписал ей какие-то витамины, призванные облегчить токсикоз, но Агата смыла их в унитаз, как только осталась одна.

В тот вечер Вильгельм к ней больше не прикоснулся. Оставил ее в своей комнате, а сам заперся в кабинете, о существовании которого раньше она не подозревала. В него вела дверь прямо из спальни, скрытая в тени за большим шкафом.

В итоге, лежа одна на огромной пустой кровати, Агата в первый раз со времени своего появления в Шитаре позорно разревелась. Плакать было упоительно хорошо. Вся безнадежность разом обрушилась, безысходность заставляла поминутно всхлипывать. Она так и уснула, размазывая слезы по подушке.

А на утро, даже несмотря на преследующую ее тошноту, нашла в себе силы разнести комнату Вильгельма ко всем чертям. Кровать сломать было нереально, но, хорошенько размахнувшись стулом, она разбила зеркало в ванной, и получившимися осколками вспорола подушки и пуховое одеяло. Разворошила постельное белье в стоявшем в углу комоде, порвала все, до чего могла дотянуться. Несколько раз бросила стулом в свисающую изящную люстру, и успокоилась только тогда, когда несколько десятков килограмм хрусталя с оглушительным перезвоном ударились об пол. В потолке остался торчать крюк, на который был подвешен светильник. Никаких проводов, никакого электричества. Интересно было бы узнать о принципе работы, но она выкинула это из головы, раздумывая, что будет крушить дальше – бить окно или пойдет ворошить бумаги в незапертом теперь кабинете?

Решила начать с окна.

Вид из него был такой же унылый, как и из других частей дома. Ущелье, камни, безжизненная пустошь с редкими птицами, кружащимися высоко в небе. Разбить его оказалось не такой простой задачей. Ей трижды пришлось бить по стеклу многострадальным стулом, прежде чем на нем появились хотя бы трещины.

Но что-что, а упорства было не занимать. В итоге минут через десять, наконец, удалось исполнить задуманное. Пот застилал глаза, сердце тяжело стучало в груди. Но, черт возьми! Как же было приятно чувствовать поднявшийся в комнате сквозняк. Она подошла к раме вплотную, осторожно сбивая оставшиеся осколки. Они летели вниз, а звуков их падения уже было не слышно. Девушка поежилась, не в силах оторвать взгляд от такой далекой земли. Когда-то давно, еще в школе, она читала рассказ «Бес противоречья», и хоть сюжета сейчас не помнила, одна мысль оттуда навсегда врезалась в сознание. Это идея о том, что каждый, кто смотрит в пропасть, испытывает желание прыгнуть вниз.

Хотелось ли и ей того же?

Сильные руки ухватили так внезапно, что она закричала.

– Проклятье Геры! Ты в своем уме?

Агата попыталась вывернуться, но хватка у дракона была поистине железной. Он грубо дернул ее, разворачивая, и без особой нежности ухватил за лицо, заставляя смотреть на него.

– Что ты тут устроила? – Понизив голос до свистящего шепота, спросил он.

Вместо того, чтобы испугаться, девушка твердо посмотрела ему в глаза. Что он ей сделает? Не ударит же беременную, в конце концов.

– Еще раз устроишь подобную выходку, и я снова нацеплю на тебя поводок. Вмурую в стену твоей комнаты кольцо и прицеплю тебя к нему. Ты меня поняла? – правильно расценив ее взгляд, припугнул Хелвин.

Агата чуть потупилась, но затем упрямо сжала губы. Ну, уж нет. Крушить эту комнату было самым приятным занятием за последние недели, не считая отравленный зависимостью секс, конечно. И ей действительно стало лучше. По крайней мере, больше не хочется рыдать и жалеть себя.

– Ты надеялся, что я буду прыгать до потолка от счастья? Мне всего девятнадцать. Я не собираюсь становиться матерью.

– Целых одиннадцать месяцев, чтобы подготовиться к этому знаменательному событию.

– Одиннадцать? – От удивления девушка даже съязвить забыла.

– Ну, ты же все же носишь ребенка дракона. Моего ребенка.

Она прикрыла глаза, делая глубокий вдох. Нет, сейчас она просто не в силах об этом думать.

– Ты ведь не должен был прийти так рано. – Спросила Агата, пытаясь сменить тему.

– Я обновил систему чар на доме после нападения.

Она вздохнула. Душевный подъем от вымещения эмоций на ни чем не повинном стекле и вещах потихоньку сменялся апатией.

– Агата, послушай… – Дракон утянул ее к кровати, садясь на разодранное и скомканное одеяло. Он осторожно устроил девушку к себе на колени, ласково проводя рукой по ее волосам. – Мне даже нравится, что ты ведешь себя не так, как принято вести человечкам. Это забавно, хоть порой мне хочется тебя выпороть. Но ты должна понимать, что ты – моя. Ты должна меня слушатся.

От этих слов, сказанных вкрадчивым, доверительным тоном, в душе что-то оборвалось. Его. Собственность. Вещь. Вот, что она такое. Кажется, она сильно себя переоценила, сравнивая свое положение с домашним любимцем.

Вильгельм тем временем принялся осторожно целовать ее. Сначала в шею, плечи, затем, видя ее напряженную позу, усилил напор, искушающими движениями проводя по обнаженному животу, не прикрываемому коротким топом. Принялся массировать грудь сквозь плотную ткань.

– Я не хочу. – Попыталась протестовать она, но тело говорило обратное.

Руки сами собой потянулись к одежде дракона, нетерпеливо пытаясь расстегнуть ремень его брюк. Как же давно она не ласкала его там! Несколько дней, не меньше.

– Ты уверена, что не хочешь? – Насмешливо поинтересовался дракон, видя, как она пытается высвободить его моментально налившееся кровью достоинство.

Агата всхлипнула, не в силах перебороть себя. Она соскользнула вниз, становясь на колени, округлила рот, уже предвкушая горячую плоть под своими губами. Зуд в груди болезненно жалил и требовал. Ей было просто физически необходимо дотронуться до пульсирующего под ее руками члена, лизнуть языком головку, провести вдоль ствола, слыша сдавленный выдох Вильгельма и чувствуя, как его пальцы зарываются в ее волосы.

Но вместо этого она была остановлена властным движением дракона.

Он подхватил ее, поднял в воздух, снова сажая рядом с собой.

– Ты выглядишь слишком бледной. – Подозрительно спросил он.

Если бы Агата могла в этот момент соображать, она бы, наверное, рассмеялась всей нелепости того, как они выглядели со стороны.

– Ты не принимала лекарства, так ведь?

Девушка молчала. Рабская часть ее содрогалась от ужаса. Что, если хозяин узнает о том, как она поступила с таблетками и разгневается?

– Агата! Ты пила лекарства? – Уже громче переспросил дракон, теряя терпение.

– Нет. – пискнула она.

Ведь он же не разозлится? Он же позволит доставить ему удовольствие?

– Почему «нет»?

– Я их выбросила.

Вильгельм закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Тебе стоит подумать над своим поведением.

Он встал, приводя свою одежду в порядок и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Агата сглотнула, прижимая руки к горящим щекам. Зуд совсем не желал отступать, но без присутствия Вильгельма рядом думалось чуть легче.

Мог ли он и в правду посадить ее на цепь?

На утро на прикроватном столике оказалась новая пачка таблеток. Покрутив ее в руках, минут пять, Агата достала и съела первую.

Хозяин стал появляться дома реже, очевидно, решив дать время ей свыкнуться с мыслью об изменившихся обстоятельствах. Или же, что так же вероятно, опасался новых выходок с ее стороны. Девушка уже успела пожалеть о своей несдержанности, пустившей коту под хвост две недели попыток разговорить дракона.

Единственным плюсом отсутствия мужчины стала возможность больше времени проводить в кабинете, где располагалось два огромных книжных шкафа. Как дракон и обещал, и эта комната теперь была отрыта. Девушка жадно исследовала корешки книг, листала содержание, в надежде поскорее найти что-то, способное дать ответ, как можно отправиться домой.

Но в названиях ответа не было, приходилось читать все подряд, и мысли все чаще подталкивали наведаться в подвал.

Она спустилась туда через четыре дня. Толстый Грег метнулся к решеткам, впиваясь в нее жадным взглядом.

– Ты же не просто так зашла поглумиться над бедным несчастным стариной Грегом? – потянул он.

Все его ужимки, нервные жесты выдавали крайнюю степень измученности и напряжения. Зачем все-таки Вильгельм держал его здесь?

Агата помолчала несколько секунд, а затем сказала, что собиралась:

– Ты что-то говорил насчет побега. Если у тебя есть план, я готова его выслушать.