Текст книги "Ветер"

2

Я мало спала последние несколько дней. Неспокойно на душе. Часто прокручивала в голове различные сценарии нашей предстоящей встречи. Меня бросало в дрожь от одной лишь мысли, что Ветер на съемках будет не в себе, таким недовольным, злым, что мало не покажется. Надо подстраховаться, позвонить Дождю и попросить, чтобы он приехал на площадку вместе со мной. Не хотелось, если честно звонить, настаивать на встрече, но страх не давал покоя. В среду, когда в кабинете никого не было, сделала звонок моему, так скажем сводному брату. Пошли гудки.

– Да, – чей-то хриплый голос прозвучал в трубке.

– Привет. Дождь это ты?

– Да, Карина, а что такое?

Судя по мычанию, потягивался на диване как ленивый кот.

– Я разбудила тебя?

– Да, если честно. Поздно лег, гулял.

– Понятно, – усмехнулась я. – Я хочу, чтобы ты тоже приехал на съемочную площадку.

– Зачем? – короткое молчание. – Ты боишься?

– Немного.

– Да нет, боишься. Он тебя тогда напугал.

– Ты прав, – ответила, проводя указательным пальцем по подоконнику и вглядываясь в лица мужчин, которых привезли в отдел.

– Не вопрос, подъеду.

– Спасибо!

– Все в порядке.

– Он не звонил? – с надеждой спросила я.

– Нет.

– Ладно, просыпайся. Мне надо идти, дела ждут.

Дверь хлопнула. Вошел Алексей и почему-то не сводил с меня глаз.

– Увидимся.

Дождь отключил вызов. Я уставилась в окно, на улицу и стала смотреть на небо, вспоминая, как летали с Ветром летом над крышами домов.

– Все хорошо? – поинтересовался Леша.

– Да. Я в четверг на полдня только приду. Сергей снимает клип, мне нужно приехать.

– Хорошо. Я тогда все сам доделаю, не переживай.

– Да, если что Ирина Дмитриевна в курсе. Она приболела, уехала минут десять назад.

– Так и понял.

– Ладно, пойду в буфет, если что – звони.

Пасмурное и холодное утро. Шкала настроения, если честно находилась на нулевой отметке. Внутри все кипело, а в голове одна за другой, мелькали картинки нашей сегодняшней встречи с Ветром. Не зря говорят – неизвестность пугает.

Я приехала на съемочную площадку около трех часов дня, поскольку раньше никак не смогла. Ветер предстал передо мной в белых одеждах, его волосы укладывали парочка стилистов – парень и девушка, которая еще кисточкой касалась мужественного лица. Позади от него стояли большие часы, стрелки показывали около четырех часов дня (именно в это время мы познакомились с Ветром). Рядом с ним стояли ветродувы, прожекторы и в конце площадки – черная шелковая ширма, с которой я встала рядом. Ветер заметил, как гуляю около площадки, перебирая в руках засохшие оранжевые листья. Он махнул рукой кому-то и посмотрел на меня. Я не стала отводить от него взгляд, в моей душе что-то екнуло. Интересно, почему они здесь насыпали песок и одет он довольно легко, не по погоде как-то. Вот заиграла музыка, та самая музыка, которую слышала в воскресенье, ту самую, которую играли изящные и длинные пальцы Ветра. Одновременно с музыкой включили и саму запись песни. Чуть не заплакала, когда услышала такие слова. Все стало сжиматься, а слезы скатывались все-таки по щекам.

 
Время…
Разделяет нас.
Время…
Яркий свет погас.
Время —
Мост из ошибок и фраз.
Я хочу писать вместе рассказ!
Время…
Растворяешься вновь.
Я так скучаю, моя любовь.
Время…
Чувства остывают вновь,
Но меня тянет к тебе, любовь!
 

Я стояла и смотрела, как Ветер ходит около декорации, смотрит то вниз, то вверх, то касается рукой черных острых стрелок белых часов, то опустившись вниз, берет в руки горсток песка и пропускает его через ладонь, словно думая, что каждая песчинка – эта секунда. Ведь так и есть: время – песок, который ускользает сквозь пальцы.

Режиссер дал команду, оставить съемку. Ветер быстрыми шагами направился к своему вагончику.

– Подожди! – крикнула я ему, но он сделал вид, что не слышит, а я не заметив кабель, споткнулась и упала на землю.

Ко мне кто-то подошел и спросил:

– Девушка, Вы к Сергею? – спросила девушка, которая была чуть старше меня.

– Да, – ответила я и снова подумала, зачем ему такое имя.

– Он не хочет ни с кем разговаривать.

– Пожалуйста, мне очень нужно. Я его близкая подруга.

– Попробуйте, но…

– Я знаю, что с ним, поэтому и пришла.

– Хорошо, идите. Если что скажите, сами незаметно прошли.

– Большое спасибо!

Вся на эмоциях находилась в этот момент, даже незнакомого человека обняла сильно.

Постучав в дверь небольшого серого вагончика, вошла внутрь. Ветер стоял перед зеркалом и застегивал черную рубашку.

– Я, кажется, не разрешал, чтобы ты входила, – грубо сказал он.

– Я знаю, но … – не знала, что сказать.

– Не знаешь что сказать? – назло спросил он. – Я тоже не знаю.

– Мне понравились слова.

– Спасибо, но они не для тебя, – резко ответил Ветер и присев на стул, стал поправлять уложенные черные волосы, которые немного отрасли с момента нашей последней встречи.

– Я не верю тебе, – спокойно сказала я.

– Твое дело! Извини, мне пора на площадку.

Быстро приподнявшись со стула, он подлетел к шкафу и забрал черный пиджак, украшенный на спине темными стразами.

– Ты отлично выглядишь, – напоследок сказала ему и тоже вышла вслед за ним.

Съемка снова продолжилась. Свет теперь горел не так ярко. На него одевали страховку. Только зачем? Он и так может летать, но видимо они все этого не знают.

Снова зазвучали записи, но уже совершенно другие слова. В начале куплета Ветра подняли над часами, которые показывали восемь часов вечера (именно в это время он сказал мне, что не любит меня).

 
С тобой так тяжело мое весеннее время,
Капают фразы как дождик в апреле.
Я вижу других, но не вижу тебя,
Знай, схожу с ума я.
 

Внутри меня снова екнуло и, не выдержав, побежала на саму площадку.

– Девушка, вам нельзя! – крикнул кто-то.

– Выключите камеру! – заорал режиссер.

Я подбежала к нему и, смотря на него снизу, стала говорить, чуть ли не до хрипоты.

– Как ты смеешь поступать со мной так? Как ты смеешь, говорить, что не хочешь меня больше знать, после всего того, что было? Как ты смеешь, так меня игнорировать и причинять мне боль, а?! Ты же знаешь, что я всегда буду за тебя и твоя красивая, трогательная песня написала для меня! Разве я не права?! Как ты можешь не любить своего брата, который каждую минуту заботиться о тебе?!

– Ты все сказала, девочка? – громко спросил он и попросил, чтобы его спустили вниз.

Я молчала, понимая, что большая часть оказалась лишней!

– Оставьте нас одних, – с явным недовольством произнес он.

Все удались. На песчаной и яркой площадке находились только мы одни. Начинался закат, солнце ложилось на его лицо, которое в упор смотрело на меня.

– Знаешь, – начал Ветер. – Я простил тебя за твою ложь, но вот за такую наглость – не прощу. Мой брат, который по сути, лишил меня семьи не может заботиться обо мне, он завидует мне, что я могу быть мягким и таким открытым для всех, в частности для тебя, поэтому маячит перед глазами в последнее время, но я не хочу сейчас говорить о нем! Вспомни нашу первую встречу, когда я напугал тебя, когда задавал глупые вопросы, когда доверился тебе, думая, что ты не такая как все, другая, но я ошибся!

– В чем ошибся?

– Неважно, – съязвил он, отводя взгляд вниз. – Например, твой обман и предательство, ведь я знаю, что ты встречалась с моим братом, который все тебе рассказал.

– Ты же сказал, что сейчас речь не о твоем брате?

– Да и вот еще что скажу! Мне комфортно в своей печали, лучше быть таким, чем всегда веселым и радостным, как многие люди, которые совершенно забыли о том, что такое любовь, дружба, верность… Я не понимаю этот мир, и завтра уже улечу…

– Нет другого мира!

– Есть! Ты сама видела.

– Это все твоя фантазия! Это твой идеальный мир!

– Как же я от тебя устал! – воскликнул он и, приподняв руки к небу начал смотреть на меня в упор.

– Что ты делаешь? – спросила я, ощущая на руках прикосновения песчинок, поднимающихся в воздух.

– То, что должен был…

– Не надо, ты все здесь снесешь, и вся съемка пойдет насмарку.

– Не страшно. Ты вывела меня из себя своими глупыми вопросами! – он становился злым и еще выше поднял руки. – Я ношу черное, потому что хочу незаметным быть для вас, меня никто не видит и не понимает, а только ощущает и то не всегда! Я ветер, а ты птица, конечно, ты особенная девочка, – лишь на миг показалось, что он становился мягче, – я хотел летать с тобой, жить в своем мире с той, которую люблю всем сердцем. Этот мир есть, я ничего не придумывал!

– Мне сказали, что это твоя фантазия.

– Он есть в моей голове, я хотел летать там с тобой и жить в моем идеальном мире.

– Жить в твоей голове?

– Да.

– Это невозможно, ты забываешь про реальность! – воскликнула я.

– Какая реальность, Птица? Какая к черту реальность?! Она жестока и я очень жалею, что ты стала ее частью, поступив на службу. Ты красиво пишешь, я хотел с тобой полностью погрузиться в музыку.

– Это мой выбор.

– Выбор? Так выбирай – этот вихрь, он повернул головой налево – или этот – указав взглядом чайных глаз направо. – Один может пробежать слегка по твоим ногам, а другой – поднять весь этот песок с земли и убить тебя насмерть.

– Ты сошел с ума! С тобой невозможно разговаривать! – ответила я и пошла назад.

– Выбирай! – заорал он.

– Тот, который другой, – прошептала я.

– Получай!

Со спины сильный поток холодного воздуха обдал тело так, что я не смогла стоять на ногах.

– Получайте вы все! – крикнул Ветер.

Часть песка поднялась с земли и стала кружиться вокруг меня.

Лежа на земле и прикрывая рукой лицо, слышала, как кто-то просил его все прекратить, но он никого не слышал, поскольку буря только усиливалась.

– Я никому не нужен, эта песня, которую я написал для тебя, – тоже никому не нужна, как и этот клип! Я устал от вашего мира, я устал от вас глупых и жадных людей! – с этими словами меня снова окатила волна песчаной бури.

Я хотела, чтобы он все прекратил, захотелось уйти и подняться с земли, но всякий раз, когда пыталась встать, все напрасно.

– Помнишь, – продолжал он, – я говорил тебе, как мне не хватает тепла, как тоскуют такие как я, как они горько плачут, а плачем мы от непонимания, таких людей, как ты и твои друзья.

– Я понимаю тебя, – крикнула я, прикрывая лицо руками.

– Ты врешь!

Что-то приподняло с земли, и я увидела наконец-то лицо Ветра, который стоял в метре от меня такой чужой и одновременно родной, такой добрый и такой разъяренный.

– Ты любишь меня? – спросил он.

– Конечно, люблю иначе я бы сюда не пришла.

– Ты врешь!

Меня отбросило на черную ширму и я ударилась головой о что-то металлическое. С ощущением ужасной боли глаза закрылись, на момент отключения поняла, насколько сильно мне захотелось домой.

3

– Карина! Карина, проснись!

Еле открыв глаза, увидела перед собой чье-то лицо. Все расплывалось. Свет прожекторов слепил немного глаза. Не было сил говорить, чувствовала, как сильно болит спина и как по вискам стекает кровь.

– Что ты сделал? – возмущался Дождь. – Брат, приди в себя уже наконец.

Я снова закрыла глаза.

– Карина, не закрывай глаза. Поговори со мной! – кричал Дождь.

Слышала их разговор. Слышала все до единого слова. Дождь просил простить за все его ради меня, просил стать снова его братом, его верным другом. Ветер что-то бурчал и из слов разобрала только, что «едет скорая». Чувствовала, как кто-то обнимал меня одновременно с дикой болью…

– Твоя песня красивая. У меня есть друзья, я помогу тебе в ее продвижении.

– Мне не нужны твои подачки!

Зря пришла в сознание! Эти двое даже в больнице продолжают ненавидеть друг друга, а я находилась именно в ней, поскольку слышала, как бьется мое сердце. Не хотелось пока открывать глаза, надо дослушать этот диалог.

– Зря ты так! Я хочу мира с тобой брат, ради нее. Я люблю ее как сестру. Я все осознал, все свои ошибки! Брат, прости меня!

– Я тоже ее люблю и понимаю, что зря не сдержал свой гнев. Она такая… Она одна… Я ей такое сказал, вел себя с ней так холодно и так ненавистно. Дурак я!

– Ты должен доснять свой клип.

– Не указывай мне!

Лучше открыть глаза, иначе даже в больнице эти двое могут устроить погром.

– Карина! – ринулся ко мне Дождь. – Я знал, что ты пришла в себя.

– Не ты один, – буркнул Ветер, поправляя растрепанные волосы на голове.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Оба. Я хочу, чтобы вы, два моих воина, жили в мире, чтобы между вами не было вражды. Пусть ваша любовь ко мне и друг к другу поможет обрести мне силы. Я прошу вас только об этом! Мне не нужны подарки, не нужны ваши тайны и обиды, а только ваш мир, ваша братская дружба! Пообещайте мне здесь и сейчас, в окружении этих стен и красивых роз, – розы стояли и вправду шикарные рядом со мной, – что вы снова станете братьями, как много лет назад, когда вы были совсем еще малыши. Прошу вас, ради меня! Дождь, – обратилась к нему, – и Ветер, – посмотрев на моего героя-любовника, – две стихи и две силы, между которыми больше нет, и никогда не будет никакой войны…

– Я согласен! – усмехнулся Дождь.

– Мне надо подумать, – ответил Ветер, удаляясь от меня.

– Почему ты уходишь? – спросила его, немного приподнимаясь с кровати.

– Карин, не надо, – попросил Дождь, касаясь рукой моего обнаженного плеча.

– Останься. Дождь оставь нас одних.

– Ладно. Я буду ждать тебя в машине, брат! Карин, поправляйся! – подмигнув, он удалился.

Ветер выглядел разбитым и очень уставшим.

– Сядь рядом со мной, – попросила его.

Он молча сел на край кровати, сняв свой пиджак.

– Прости меня, – начал он. – Прости, я не должен был так… Я вел себя как идиот.

– Я знаю, поэтому и пыталась достучаться до тебя, преследуя тебя то дома, то на съемках клипа! Я понимаю тебя во всем, ты же знаешь, поэтому ты сам и выбрал меня. Неужели ты все забыл?

– Нет! – возразил он и крепко сжал мою ладонь в своей руке. – Я ничего не забыл.

– Иди ко мне.

Он наклонился ко мне и смотрел в глаза так нежно, как умеет только мой Ветер. Этот взгляд отражал и боль, и любовь, и печаль, и радость, в нем было все.

– Я без тебя и не Ветер, – сказал он. – Я никто, только частица Вселенной, которая чувствует себя брошенной и никому не понятной.

– Молчи, – прошептала я и коснулась пальцем его губ.

Сладкие губы коснулись моих губ, а его руки сильно стали сжимать мои плечи. Я стала снова вдыхать его, как тот раз, как в наш первый раз. Внутри все пылало. Пламя обжигало оболочки наших душ. Мы видимо прошли испытание временем. Ветер ты мой родной, любимый и самый красивый… Я всегда буду рядом с тобой, я всегда буду любить тебя, всегда помогу, чем смогу; всегда подскажу, если ты сомневаешься в том, что что-то выходит не так; я всегда буду твоей птицей, которая так же не понимает этот мир, которая так же иногда чувствует себя слабой, беззащитной и никому не нужной, которая, если ты хочешь во что бы то ни стало, напишет для тебя сотню стихов, которая будет вдыхать запах твоего тела, наслаждаться вкусом твоих губ и звуком твоего красивого голоса ВСЕГДА. Это я должна сказать тебе спасибо за то, что ты появился в моей жизни, дал нужный толчок к тому, что я сейчас имею и что могу. Я стала сильнее и гораздо увереннее в себе. Да, пусть время и разделяет нас, пусть стрелки всех часов и отбивают его, но мы всегда, несмотря ни на что, сможем сказать друг другу то, что думают наши сердца и души. Спасибо за то, что ты рядом сейчас со мной, когда я лежу перед тобой такая слабая и хрупкая. Скорее бы домой, где ты вечерами снова будешь сидеть на моем подоконнике, гладить Тимошку и если хочешь, продолжим путешествие по твоему миру, встречая других Ветров на своем пути. Скорее бы…

Часть пятая

1

Снежинки падали с неба на землю. Голые деревья покрывались тонким слоем снежного покрова. Первый день зимы, в котором я ничего и никого не замечаю, кроме него. Мы сидели на подоконнике, крепко обнявшись, согревая друг друга своим теплом, несмотря на теплые свитера. Дома одни. Тишина и этот первый снег, который в палитре улиц казался серым. Я смотрела сквозь окно на свой двор. На гранитной, едва заснеженной дорожке, чей-то рыжий кот оставлял крошечные следы.

– Красиво, не правда ли? – спросил Ветер.

– Да.

– Ты любишь зиму? – целуя в шею, спросил меня он.

– Да, и не по тому, что я родилась зимой, а все потому, что очень люблю снег.

– Хм, – усмехнулся он, – прям любишь?

– Да.

– Значит, в следующий раз в моем городе будет снег.

– Можно и лето, – ответила я и положила голову ему на плечо.

Больше он не стал ничего спрашивать, видимо прочитал мысли. Мне не хотелось особо говорить. Просто сидеть и молчать, смотреть на то, что происходит на улице.

– Все-таки хорошая была осень, – начал он.

– Ну не сказала бы.

Обернувшись, посмотрела ему в глаза. Любимый счастлив. У нас все хорошо. Мы любим друг друга и стараемся не вспоминать о том, что было.

– Твой клип произвел фурор.

– Спасибо брату и тебе конечно. Ты – моя муза.

– А ты мой… МУЗ.

– Ха, – улыбнулся он и еще крепче обнял меня.

– Так и есть. Мне очень нравится то, что мы сделали.

– И мне.

Снова замолчали. Снег падал на землю. На улице стало темнеть. Родители уехали за границу, сказали, что по делам. Двое одни, не считая моего растолстевшего кота.

Перед сном я достала дневник из тумбочки и стала искать одну запись – впечатления от его песни и того клипа, который сейчас занимает первые строки хит-парадов. Вот, нашла.

«Мы только что вернулись домой. День выдался прекрасным, очень насыщенным. Досняли клип наконец-то. Все прошло просто волшебно. Ветер летал над часами, пел, правда грустить у него не совсем получалось, поскольку я отвлекала его внимание. В перерывах мы закрывались в вагончике и целовались. Представляешь дневник, сегодня на площадке пошел снег и поэтому мы решили закончить его грустным и снежным концом. Любимый брал вместо песка в руки снег, правда пришлось повозиться еще и с искусственным снегом, да и ветродувы что-то барахлили иногда. Все это мелочи, по сравнению со словами, которые он пел…

 
Вот бы твоим солнцем стать,
Чтобы всегда тебя согревать.
Чтобы рядом снова, опять!
Капли души твоей испарять!
 

Честно, внутри меня все горело. Мне хотелось на миг остановить съемки и кинуться к нему, даже встать рядом с часами и крикнуть: «Я с тобой!». Но самое главное, это конец песни! Ветер стоял в черном, отводил руки в разные стороны, его лицо прикрывали волосы и возможно, что зритель не заметит слезы, но мне было видно, что на него нашло, он вспомнил все то, что у нас было, самое больное и трудное – разлуку…

 
Но стрелки часов отбивают время,
Все сказать тебе не сумел я
Время не знает, какого это ждать,
Закрыв глаза, любовь представлять.
 

После этих слов проигрыш и снова припев, который он исполнил нежным и сладким голос, пройдя за часы. Он пел и сверху на него падал снег, а в лицо светили прожекторы…

 
Время…
Не забудет о нас…
Время…
Свет ночи погас.
Время…
Обнимает нас.
Время…
Спасибо тебе за твой рассказ.
 

Знаешь дневник, вся съемочная группа ему аплодировала, в том числе и я, даже брат его растрогался весь. Все вышло потрясающе. У меня от волнения даже нужные слова не пишутся, но я довольна сегодняшним днем. Должен получиться такой трогательный, романтичный и немного сказочный клип, в принципе, благодаря снегу. Думаю, сердца зрителей, затронем.

Ветер плакал в гримерной, когда переодевался. Я не стала лезть с вопросами, поскольку мне было все понятно. Кто знает, если бы не это самое время, мы не встретили бы друг друга..

Боже, второй час ночи… Радует, что завтра можно поспать. Любимый сказал, что этот день его вдохновил, он начнет писать новую музыку. Я только поддержала и ответила, что проведу выходные дома или с Наташкой, которая сходит с ума от Лешки.

Что мне делать с котом? Лег на ноги и жалко убирать! Вообще я заметила, что Тима привязался к Ветру. Доброй ночи, дорогой дневник. Прости, что мало так, просто устала…»

В отделе не смолкал телефон. Люди один за другим заходили в кабинет. Я сидела, разбирала дела, Леша мельтешил передо мной с чашкой ароматного кофе.

– У тебя, когда отпуск? – спросил он, сбив меня с мысли.

– Скоро. В январе.

– Эх, а мне еще…

– Леш, я занята. Мне через час надо уехать.

– Куда?

– Вот любопытный, – сказала я, закрывая дело и уставившись на него.

Странный он стал, совсем как мой друг. Леша стоял передо мной, откинувшись на подоконник. В его взгляде притаилось что-то странное.

– Ты хочешь о чем-то спросить? – вставая с места, спросила его.

– Да. Карин, а ты не хочешь в прокуратуру перевестись?

Хм, неожиданно.

– Во-первых, зачем? Во-вторых, у меня еще недостаточно опыта, да и в-третьих, – Сергей (для друзей Ветра звали Сергеем), – меня прибьет. Я тут когда задерживаюсь, он уже косо на меня смотрит при встрече.

– Нет, ну сама подумай. Ты же не ради своего парня служишь здесь?

– Знаешь, давай попьем чай, – пыталась уйти от ответа.

– Я с кофе же! – возразил он.

– Садись значит еще раз кофе пить.

– А что мне за это будет?

Леша подошел ко мне в своей вычищенной форме и взял за руку.

– Леш, отпусти.

– Хорошо.

– Знаешь, ты очень нравишься моей подруге. Кстати через неделю у нее день рождения. Хочешь – приходи.

– Ты про Наташу?

– Да.

– Так я с ней знаком. Ты забыла?

– Да.

– Мы же и познакомились с ней в больнице, случайно столкнувшись у двери твоей палаты.

– Ах да. Прости. Да и Карин, я по-дружески же, так по-братски что ли, – краснея, говорил Алексей.

– По-братски, – подумала я и присела за рабочий стол с чашкой травяного чая.

Кто-то постучал в дверь.

– Войдите! – воскликнул напарник.

– Можно!

– Привет, Дим! – воскликнула я, увидев перед собой Дождя в черной дубленке и синих джинсах.

– Привет, – Дождь пожал руку моему другу и подошел ко мне. – Ну как ты? – присаживаясь на стул, спросил он.

– Вот, работаем.

– Карин, приходи сегодня к нам. Я с девушкой познакомился недавно. Приезжай вечером, посидим.

– Я не знаю. Ждет куча дел.

– Куча твоя подождет. Он дома сейчас, музыку новую сочиняет. Да и никуда не собирается вроде.

– Хорошо. Я к восьми подъеду.

– Ну, все, сестренка, – наклонился Дождь ко мне, – я побежал.

Чмокнув меня в щеку, буквально вылетел из кабинета.

– Это что, твой брат? – рассеяно спросил Леша, который всего лишь второй раз видел Дождя, но не знал его «настоящего» имени.

– Он так, любя. Это брат Сергея. Ты забыл?

– Я только что все для себя понял.

– Хорошо.

– Давай работать. Уже одиннадцатый час дня.

– Слушаюсь.

Взяв пару печенок из упаковки, Леша расположился на своем рабочем месте. Все как обычно. Ничего нового.