Текст книги "Испорченный… Книга 2"

Смерть редко что говорил, поэтому сейчас я отчетливо поняла, что он хочет, чтобы я ушла.

– Я не уйду. – возразила я. Почувствовав что-то неладное, я посмотрела на его руку, которой он меня держал. – Почему ты такой горячий? Черт.

Я схватила его за предплечье, покрытое тату. Оно было горячим. После ладонью потрогала лоб, убрав белые волосы. У Смерти определенно был жар. При ранении это очень плохо. Это могло быть и заражением крови.

– Тебе нужно еще раз обработать нормально рану. И выпить жаропонижающее с антибиотиком.

Смерть в ответ убрал мою руку.

– Нет.

– Хочешь заболеть? Я сделаю это, даже если ты будешь прогонять меня.

– Дело не в ране.

Я замерла, удивленно подняв на него взгляд.

– Что? А в чем?

–Твой запах. – снова коротко произнес Смерть. – Уходи.

Черт, точно. Я нахмурилась, вспомнив, что у меня еще оставались симптомы течки, хоть сегодня они были намного менее выражены. Было чувство, что она заканчивается. Впрочем, я не могла быть в этом уверена, так как мой организм был нестабилен.

И, по всей видимости, Смерть реагировал на мой запах.

– Пять минут. – произнесла я. – Пожалуйста. Я не хочу тебя оставлять так. Сможешь перетерпеть?

Смерть какое-то время смотрел на меня, словно раздумывая над ответом, а потом просто опустил белые ресницы, давая молчаливое согласие. Я тут же забрала со стола закрытую аптечку и достала из нее все необходимые лекарства, разложив на диване. Взяв перекись, я придвинулась обратно к Смерти, осторожно потянувшись за заплаткой и отклеивая ее от кожи.

– Черт, у тебя швы немного разошлись. – пробормотала я. Я попыталась сесть так, чтобы как можно аккуратнее убрать кровь от краев раны, ,но повозившись, поняла, что парень сидит неудобно для меня. – Можешь раздвинуть ноги?

Ответом мне было молчание. Я посмотрела на Смерть и увидела, как он вопросительно приподнял бровь, и только после этого до меня дошла двусмысленность слов.

– Просто не двигайся. – нашлась я, решив не оправдываться. Но мое лицо уже покраснело. Дерьмо, что я несу? Пристав, я наклонилась к плечу парня с ваткой в руках, и принялась убирать кровь и останавливать ее.

Моя и без того болящая спина от неудобной позы затекла слишком быстро, поэтому через минуту я почувствовала, что вот-вот потеряю равновесие, и оперлась одной рукой на ногу Смерти.

– Я быстренько. – произнесла я, чувствуя, как напряглись мышцы под моей ладонью. Черт, Смерть был правда настоящим палачом и машиной для убийств. Я была уверена, что он мог бы сломать кого-нибудь об свою ногу и даже не поморщиться. Потому что я никогда не чувствовала у человека настолько стальных мышц.

Через какое-то время я оторвалась от раны, оценивая свою работу, и внезапно замерла.

Моя рука, которой я опиралась… Я думала, что поставила ее в районе колена. Но на самом деле моя ладонь была выше середины бедра. Медленно подняв глаза, я встретилась с его взглядом. Обычно серые радужки были необычайно яркими сейчас, как раскаленная сталь.

– Я случайно. Извини. – произнесла сбивчиво я, когда ресницы Смерти дрогнули, и взгляд скользнул вниз, на мои губы. Всего лишь на мгновение. Но после он будто взял себя в руки. Отстранившись назад и опираясь на одну из ладоней.

– Все нормально. – произнес он. – Расскажи, зачем пришла.

Я тоже пришла в себя. Мне нужно было стать осторожнее. Смерть все еще был альфой, хоть и с потрясающим самоконтролем, но я не могла допустить ошибки. Он был мне дорог, а Помпей мог бы его убить, случить что-то подобное тому, что он сделал перед предстоящим гоном.

Какое-то время я сбивчиво рассказывала ему последние новости от Империи, а потом и про себя, и про предстоящую встречу.

– Я боюсь, что Вавилон расскажет про метку и это все осложнит. – поделилась я. – И я, честно говоря, не знаю, что делать. Черт побери. Я бы хотела прямо сейчас найти хоть какой-то способ снять ее. Кроме того, что есть.

– Другим способом ты ее не снимешь. – прозвучал ответ Смерти, а я потрясла головой.

– Я не хочу делать это с Вавилоном. Честно говоря, я ненавижу эти гребаные законы. Почему чертова природа должна решать, с кем мне приобрести метку, а с кем стать истинной? Я не хочу вообще ни к кому прикасаться. – в сердцах произнесла я. Я опять начала выкладывать Смерти душу, и это произошло ,как всегда, само по себе. – Мало того, что никто не видит во мне личность, а только омегу, так еще и гребаная природа подталкивает меня к таким людям.

Я замолчала, почувствовав, что злюсь.

Смерть продолжал смотреть на меня, и я ощущала, что его взгляд как-то изменился. В какой-то момент он будто что-то хотел сказать мне, но не стал. Это было странно, потому что сам по себе он был немногословен, и если уж ему не хотелось говорить, что происходило в большинстве случаев – он молчал, но что-то важное он точно не держал в себе.

И это странное ощущение недосказанности повисло между нами, до тех пор, пока я не услышала:

– Если все пойдет не так – не вмешивайся. Забудь. Я заберу тебя.

Это были явно другие слова, чем он хотел сказать до этого. И самая длинная фраза, которую я когда-либо слышала от Смерти.

Глава 21 Бар

Помпей вернулся только поздно вечером. Я сидела в холле и ждала его. Знакомый, будоражащий запах уловила еще до того момента, как дверь открылась, из-за чего насторожилась и взволнованно повернула голову.

– Тебя долго не было. Что-то случилось? – спросила, вставая с дивана и окидывая альфу взглядом. Он казался мрачным и внутренне жестким. Прекрасно зная его, я понимала, что Помпея сейчас вообще лучше не трогать.

Но альфа сам подняв на меня взгляд, сказал:

– Пойдем. Съездим в мою квартиру.

– Зачем? – я удивленно замерла.

– Хочу забрать кое-какие вещи.

Я понимала, что Помпей мог съездить и без меня. Более того, если я выйду из этого особняка, подобное будет проблемой и для него и для меня. Поэтому совершенно не понимала такого его поступка, но не раздумывая побежала за альфой.

Сама взобралась в его машину и, поерзав на переднем пассажирском сиденье, повернулась к окну, после чего больше не отрывала взгляда от того, что видела.

Прошло совсем немного времени, как мы оказались в городе. Родные и такие знакомые улицы отдавались трепетом в душе. Сейчас они являлись непривычно безлюдными, а дороги пустыми. Так, словно эти районы замерли и погрузились в совершенно другое измерение.

Но, все равно, смотря на них, я будто бы возвращалась в прежнюю жизнь. В ту, которую так сильно любила. Которую обожала.

Проезжая мимо клуба, я вспомнила о том, как раньше часто зависала там с Лерсоном, Джаяндом, Двадцать первым и Мраком. Иногда к нам присоединялись и другие парни из стаи.

Мы занимали самые крайние столики. Временами играли в блэкджек. Обсуждали дела стаи. Искали нам убежища. Работу. Нормальную жизнь.

При этом, Джаянд с Двадцать первым, были извечными соперниками и спорили на все, что могли. Ругались. Дрались. Потом мирились и напивались. Создавали в клубе сильную суматоху, из-за чего не редко приходилось их успокаивать.

Лерсон тем временем пытался снять себе девушек. Учитывая то, что их вообще куда меньше, чем парней, а в клубы вовсе ходили единицы, выбор у него был невелик. Ну и отыскать себе девушку на ночь вообще являлось чем-то сродни фантастики. Слишком много голодных парней на такое небольшое количество самок.

И вот однажды в клубе появилась одна брюнетка. Красивая. Жгучая. И Лерсон, увидев ее, пропал. Месяцами таскался за ней. Цветы дарил. Подарки носил. Убивался на двух работах, чтобы покупать ей нечто стоящее.

Мы, как истинные друзья, то и дело подкалывали его, но, тем не менее, всегда поддерживали и вот она наконец-то обратила на него внимание. У них даже завязались отношения, пока однажды, в том же клубе она не перехватила меня в коридоре и не полезла с поцелуями и попытками залезть мне в штаны.

Пока я пыталась понять, какого хрена вообще происходит, рядом возник Лерсон. Яростный. Обезумевший от злости и ревности. Схватив меня за шкирку, он ударил меня по лицу. Сильно. Разбил мне нос.

Я разозлилась и в ответ набросилась на него. В итоге нас разнимали Двадцать первый и Мрак.

Примерно неделю я про Лерсона ничего не слышала. Разве что Облако рассказывал о том, что видел его с той самой брюнеткой из чего все сделали вывод – отношения у них продолжились.

К этому моменту я уже приняла безоговорочное решение вышвырнуть Лерсона из стаи, но он все же пришел ко мне. Не сказать, что наш разговор был легким, но, тем не менее, он должен был состояться. Мы слишком долго дружили, чтобы все так просто закончилось.

Все же Лерсон один из первых пришел в мою стаю. На тот момент он был бездомным, так как его приемные родители-наркоманы вышвырнули его на улицу и, наверное, во многом нас сближало то, что и у него и у меня ничего не было. Мы будто бы являлись грязными псами, блуждающими по улицам.

«Нахрен ты приперся?» – спросила у него, накидывая на голову капюшон толстовки. Я только вышла из душа, а на улице уже был серый ноябрь.

«Не ты полез к ней, а она к тебе» – сказал он, смотря куда-то в сторону.

«Неужели она наконец-то призналась?» – я стиснула зубы, смотря на альфу. Он тогда очень коротко стригся, но к этому моменту у него немного отросли волосы. Губа, которую я разбила, все еще казалась припухшей и на костяшках не прошли ссадины. Правда, руки он почти все время держал в карманах куртки.

«Нет. Она продолжает говорить, что это ты цеплялся к ней, но я не думаю, что ты тронул бы мою девушку»

«И это ты понял только сейчас?»

«И да и нет» – Лерсон еле заметно качнул головой. Почему-то мне казалось, что в этот момент ему было по-настоящему больно. Так, словно у него сердце вырвали из груди. Оказывается, девушки могут истязать парней. Даже сильных. Делать им по-настоящему плохо. – «Она мне нравилась. Сильно. У меня впервые такое и, наверное, сразу мне не хотелось принимать то, что она могла оказаться шлюхой»

«Поэтому ты решил, что это твой друг за твоей спиной пытается трахнуть твою девушку» – я иронично усмехнулась. – «Так зачем пришел? Ты же сделал свой выбор»

«Я о нем сожалею» – Лерсон повернул голову и наконец-то посмотрел на меня. – «Извини, Нуб».

Мы тогда долго разговаривали. В основном о том, что было между нами и о том, как много мы пережили. Постепенно перешли на тему девушек. Наверное, это было неизбежно, ведь как раз девушка стала причиной нашей ссоры.

«Я не понимаю их» – Лерсон запрокинул голову и посмотрел на небо. В тот день оно было особенно серым. Предвещающим снег. – «Сколько не пытаюсь это сделать, не получается. Вот что ей не хватало? Из-за чего она полезла к тебе? Я нормально ее трахал. Часами. Мне даже казалось, что она не выдерживает того, как сильно я ее хотел. Но видно моего члена ей все равно было мало»

«Все эти вопросы к ней» – я поморщилась. У меня все еще болел нос, а на холоде вовсе лицо начало неметь.

«Вот хрен там я когда-нибудь найду себе нормальную, верную девушку»

«Не переживай. Если не найдешь, всегда сможешь выйти за Артикула. Он как раз недавно ныл, что его девушка бросила. Из вас получится отличная гейская пара»

Лерсон и Артикул друг друга терпеть не могли, поэтому после моих слов лицо альфы исказилось. Я еще злилась на него, поэтому подобное отметила с удовлетворением.

Этот случай оттолкнул меня и Лерсона, но постепенно мы опять стали близки и не прошло и нескольких месяцев, как мы вновь прежней компанией сидели в том самом баре. Раскидывали карты, пили кто кофе, а кто текилу. Имея проблемы с другой, такой же, как мы, мелкой стаей, решали, как с ней бороться.

Центр, присутствующий с нами в клубе, сказал, что мне следовало обратиться к Помпею. Он бы все решил за считанные часы.

«Ты же его названный брат. Скажи ему, что ублюдки из пятой улицы нам дорогу переходят. Помпей их прикончит»

«Ведешь себя, как изнеженная баба, которая хочет, чтобы все проблемы решили за нее» – я положила ладони на стол и раздраженно наклонилась вперед, сверля парня взглядом. На самом деле, как раз Центр был причиной вражды с другой стаей. Он и Облако шлялись там, куда ходить нельзя. Их оправдывало только то, что они ничего не делали, но та стая на подобное не захотела закрывать глаза. Хорошо, значит и мы на многое посмотрим с другой стороны.

«Хоть убей, но я не понимаю, почему ты не хочешь воспользоваться вашим с Помпеем родством» – Центр отбросил на стол свои карты и скрестил руки на груди. – «Помпею хватит сказать лишь пару фраз и на этих районах больше никто не тронет. Он защитит тебя, своего брата».

«Я согласен с Нубом. Ты ведешь себя, как баба» – Мрак, откинувшись на спинку стула и, положив ладони в карманы штанов, смотрел куда-то в сторону. Кажется, на девушек, которые стояли около барной стойки. В отличие от Лерсона, Мрак получал больше женского внимания, но в отношения никогда не влезал. Предпочитал одноразовый секс без обязательств. – «Власть Помпея на этих улицах безоговорочная, но, если мы будем прятаться за ним, ничем хорошим это не закончится»

Центр раздраженно постучал пальцами по столу, но в итоге так ничего и не сказал. Подобное для меня не являлось чем-то необычным. В конце концов, многие пришли в мою стаю по той причине, что попасть к Помпею не могли, но жаждали хоть немного приблизиться к нему.

Отвернувшись от окна машины, я невольно посмотрела на Помпея. Бога этих улиц. С безразличием смотря на дорогу, он вел машину одной рукой. Второй ладонью держал тлеющую сигарету.

– Почему ты в самом начале не разрушил мою стаю? – не знаю, почему задала этот вопрос. Я годами об этом думала, но не решалась спросить. Вернее, не хотела этого делать, ведь понимала, что на эту ситуацию мы смотрели совершенно по-разному. – Я имею ввиду то, что мы были созданы не по правилам и я для тебя тогда вообще являлся проблемой.

– Ты всегда была моей проблемой. С самой первой встречи и до сегодняшнего дня.

– Имеешь ввиду то, что я всегда себе много позволял?

– Почему ты опять разговариваешь, как парень? – выдыхая рванное облако дыма в открытое окно, Помпей бросил в мою сторону мрачный взгляд.

На это я ничего не ответила. Вместо этого спросила:

– Знаешь, почему я создал свою стаю? Я тогда терпеть тебя не мог. Ненавидел настолько, что в груди все сводило. Ты же был не только моим вожаком. Я действительно считал тебя братом. Своей семьей. А ты взял и просто вышвырнул меня, словно надоевшую собаченку, этим показывая насколько я для тебя пустое место.

– И созданием стаи ты хотела меня разозлить? – в голосе альфы жесткий сарказм.

– Еще чего. Мне тогда до тебя не было дела. Я про тебя больше не думал, – я немного сползла на сиденье, с недовольством посмотрев на свои обнаженные ноги. Я их ненавидела, как и вообще все свое омежье тело. – Я просто хотел иметь рядом с собой действительно близких людей, а не таких жестоких эгоистов, как ты. Хотя, конечно, ты в своем роде уникален. Таких агрессивных психопатов больше не найти. И вот избавляясь от тебя, так же, как ты избавился от меня, я нашел тех, кого не считал стаей. Я их рассматривал, как семью, которую ты у меня теперь отобрал.

Натянув толстовку Помпея на колени, я попыталась так закрыть свои ноги, после чего опять обернулась к окну.

Мы как раз проезжали по проулку и я вспомнила о том, как мы с Двадцать первым и Артикулом столкнулись тут с парнями из другой стаи. Их было семеро. Нас – трое. Но дрались мы, как в самый последний раз, а потом сидели под круглосуточным магазином и коньяком промывали раны. Оказалось, что у меня были сломаны пальцы, но тогда я этого и не замечала. Адреналин, бушующий в крови, не позволял ощутить боль.

Я вспоминала о том, как около своего дома сидела с Двадцать первым и, напиваясь кофе, обсуждала с ним прошедшие матчи. О том, как с Мраком бродила по центру, зависая около баров и общаясь там с другими парнями и о том, как с Артикулом пила один кофе на двоих, так как оба были на нуле, а до следующей зарплаты еще неделя. Как с Джаяндом спорила, касательно того, в чем не разбиралась – отношений с девушками. И о том, как с Лерсоном ездила по городу в поисках тех, или иных вещей.

У нас было много моментов. Порой спокойных. Практически беззаботных. А иногда и жестоких. Находящихся на грани. Например, как мы собирались на сходки с другими стаями. Заключали мир, или шли стенкой друг на друга. А потом побитые выходили на работу. По вечерам неизбежно собирались. Шутили друг над другом жестоко и переходя любые черты, но всегда воспринимали это как нечто само собой разумеющееся. Мягкости среди нас не было, но мы действительно являлись семьей.

– Выходи, – машина Помпея подъехала к нужному зданию и остановилась.

Я последовала за альфой, отмечая, что и тут было безлюдно.

Когда мы поднялись на нужный этаж и зашли в квартиру Помпея, я пошла в гостиную. В этом месте я мне был знаком каждый миллиметр. Все же я тут некоторое время жила, а потом часто приходила.

Казалось, словно это было в другой жизни.

Оглянувшись по сторонам, я опять обернулась к Помпею. Увидела, что он стоял около двери и неотрывно смотрел на меня.

– Почему ты не идешь собирать вещи? – спросила, приподняв бровь, но прежде чем я вообще поняла, что происходит, альфа оказался рядом и подхватил меня на руки. Пробираясь одной рукой под платье, сжал попу и, лицом уткнувшись в мою шею, сделал несколько глубоких вдохов.

– Что ты?.. – я дернулась и ладонью уперлась в его плечо. Пыталась оттолкнуть альфу, но в тот же момент замерла, ощущая, как тело пробило от близости с ним. Заискрилось ознобом от запаха Помпея и от жара его ладони, которая в этот момент переходила все грани. Прикасалась слишком интимно. По собственнически. – Черт. Прекрати. Не нужно.

Я начала вырываться. Делала это панически. Даже испуганно, ведь меня ввергало в ужас то, как мое тело реагировало на Помпея, но казалось, что своим ерзаньем делала только хуже, ведь так более отчетливо чувствовала его стальное тело и это отзывалось во мне чем-то ноющим, болезненным и искрящимся.

– Успокойся, – его голос, прозвучавший рядом с ухом, показался слишком хриплым, тяжелым и глубоким. – Я тебя не трону.

– Ты уже меня трогаешь, – прошептала, стараясь не выдавать в голосе того отчаяния, с которым боролась с собственными ощущениями. Вот только, оно все равно проскальзывало. А ведь все было нормально. Даже там, в машине. Но стоило мне оказаться в руках Помпея, как мою душу будто бы вывернуло наизнанку.

– Не трону так, как мог бы, – его очередной вдох и грубая ладонь вновь прошлась по моей попе.

– Ты в курсе, что это вообще не успокаивает? – я поджала губы и, сжавшись замерла. Губы Помпея коснулись моей шеи. Ощутимый поцелуй. Горячий, но не грубый. Даже легкий. Он мог целовать и так?

Я дернулась от собственных мыслей.

– Поставь меня на пол, – постаралась произнести это требовательно. Кажется, получилось. – Нам не этим нужно с тобой заниматься.

– Почему же? – руки альфы еще сильнее прижали меня к его телу и я ощутила то, что он был возбужден. Сильно. Но сам Помпей на этом не акцентировал внимания. Провел рукой по моей спине и положил ладонь на мою шею сзади. – Как раз чем-то таким мы и должны заниматься. Ты моя женщина.

– Я с этим не согласна, – сказала, стиснув зубы, только сейчас понимая, что вновь начала разговаривать, как девушка. Насколько же много во мне меняла близость с ним. – Но я даже разговаривать об этом не хочу. Я послушно осталась рядом с тобой не из-за этого. Сейчас много проблем, которые нужно решать. Например, почему город такой пустой? Его правда закрыли? И ты так ничего и не сказал касательно моей стаи.

Почему-то мне казалось, что Помпею было что мне ответить, но он промолчал. Вместо этого куда-то понес. Несмотря на мои возмущения, не выпуская меня из рук, занес в свою спальню и лег на кровать так, что теперь я была сверху него. Упираясь коленками в матрас по обе стороны от альфы, положила руки на мягкую поверхность, попыталась приподняться.

Мне не нравилась та поза, в которой мы сейчас были. Она являлась слишком неоднозначной и сейчас я еще более отчетливо чувствовала возбуждение альфы.

И мне не нравилось то, что мы были в спальне Помпея. На его кровати. Одна эта мысль взвинчивала сознание. Пропускала через него множество воспоминаний, связанных с этим местом. Но если раньше они ассоциировались с Помпеем, как с братом, то теперь я сидела на нем с раздвинутыми ногами, попой ощущая его каменный член.

– Убери с меня руки. – я выругалась и закрыла глаза. – Не хочу к тебе прикасаться.

Вопреки моим словам ладонь альфы скользнула по бедру, которое оказалось обнажено из-за задравшейся одежды.

– Тебе хорошо в платье. – произнес внезапно он.

Услышав это, я резко подняла голову.

– Издеваешься?

– Нет. Мне нравится, – его рука коснулась моих волос, убирая пряди с лица. – Посмотри на меня.

Я негодующе прищурилась, но все же посмотрела альфе в глаза.

– Я серьезен по отношению к тебе и сейчас предлагаю тебе отношения.

– Шутишь? – я настолько была шокирована, что даже растерялась. – После всего, что было ты… Предлагаешь. Мне. Отношения?

– Да. Я уже говорил, что ты моя женщина. Одна-единственная на всю оставшуюся жизнь, – его пальцы вплелись мне в волосы, заставляя немного приблизиться к альфе. – Из-за тебя у меня внутри все еще горит, но я хочу по отношению к тебе поступать правильно. Не причинять тебе боль.

Я сжала зубы, почувствовав, как в груди вспыхнул едкий, горячий огонь.

– Ты мне уже ее причинил. – медленно произнесла я. – Мое тело все еще болит после нашей встречи. После я отдала тебе лекарство, но ты все равно едва не изнасиловал меня.

В комнате был полумрак. Я смотрела на Помпея, на которого падал мягкий свет от фонаря снаружи, подчеркивая линии его красивого лица, в которое я когда-то была влюблена. Холодный вид которого заставлял всегда мое сердце быстрее биться. И даже сейчас оно быстро стучало ,но уже по другой причине, когда я продолжила, вкладывая все эмоции:

– Я хочу увидеть, как ты горишь в аду за все, что ты сделал. Я никогда не буду с тобой встречаться. Можешь принуждать меня, но я привыкла к боли и перетерплю ее, однако, все, что тебе доступно из моих искренних чувств – это искренняя ненависть.

Я смотрела ,как он опустил ресницы после моих слов, а потом на его лице появилась легкая усмешка.

– Готовишься меня убить?

–Я – не ты, и никогда не отниму жизнь у человека. Так что я просто подожду.

– Тогда скоро ты это увидишь, если действительно ненавидишь меня.

– Ага. – я фыркнула. – Отлично, Империя будет рад услышать, что ты заранее думаешь о проигрыше. Я бы хотела, чтобы ты страдал, но если кого-то из сильных лидеров, вроде тебя, Вавилона или Империи убьют копы – значит, остальные тоже будут обречены. Такого исхода я не хочу.

– Я говорю не о копах. Они все умрут раньше, чем я. – Помпей оскалился, неприятно шикнув, и схватил мою руку, которой я пыталась продавить ему ребра. – Что ты, твою мать, творишь?

– Пытаюсь сделать в тебе дырку. Чтобы ты, наконец, отпустил меня. Меня бесит твой запах. – я айкнула, когда он внезапно перевернул меня на спину и оказался сверху, прижав одну из рук к постели. – Дерьмо, отпусти.

Я ударила его коленом, пытаясь попасть в бок, но промахнулась и попала по бедру, отчего альфа даже не дернулся.

– Слабо. – произнес он, посмотрев на мою ногу. – Ты, все-таки, омега. Что собираешься делать, если какой-нибудь альфа решит тебя вот так завалить?

– Изобью его. – прошипела я, пытаясь вырваться. Очередное напоминание о том, что природа несправедлива. Как бы меня не воспитывали альфой, в каких бы драках я не участвовала, но мое бедро было едва ли толщиной с мышцами руки Помпея. Гребаная генетика.

– Ты даже меня избить не можешь, хотя я поддаюсь.

– Потому что у меня все тело болит.

– Слабое оправдание. – Помпей наклонился к моему лицу и я замерла. – Любой альфа сильнее тебя. Если будешь при всех отрицать, что принадлежишь мне – можешь попасть в большие проблемы. И от тебя должно пахнуть мной, чтобы перекрыть запах омеги. Он слишком подрывает контроль.

Он отпустил меня и просто сел рядом, пока я отползла подальше, к спинке кровати. После усмехнулся.

– Это ведь твоя комната. Я отдал ее тебе, потому что ты в те времена подобранный мною младший брат лез в мою постель. Интересно, по какой причине? Тогда нравился мой запах?

– Черт. – выругалась я, вздрогнув. – Как же отвратительно это звучит. Я просто привыкла спать, где попадется, вот и все. Твоя кровать попалась мне первой.

Я почувствовала ,как с каждым следующим словом мое лицо краснеет, и готова была свалить, лишь бы этого не было. Помпей ведь был отчасти прав. Я чувствовала себя под защитой, когда делала это в юности. У меня впервые появился человек, который мог меня защитить и заботился обо мне, хоть и делал это грубо.

Было ли хоть что-то из этого искренним, или Помпей просто хотел вырастить себе еще одного альфу?

– И как мне мог нравиться твой запах, если я сбегала спать к друзьям? – продолжила я, и почувствовала ,как альфа посмотрел на меня. И этот взгляд стал невыносимо тяжелым, словно кто-то положил мне на плечи камень. – Аякс, Лерсон… Даже у Смерти я ночевала. Лишь бы не пересекаться с тобой.

Выдохнув, я замолчала. Зато альфа – нет.

– Раздевайся. – прозвучал в повисшей тишине его голос ,и я вздрогнула, повернувшись.

– Чего? Я сказала, что тебе придется принуждать меня – сама я ни на что не соглашусь.

– Я не собираюсь тебя трогать. Пора обработать ушибы. – он бросил на меня такой взгляд, что меня словно полоснуло ножом. – Хочу сделать тебе больно. Но для этого ты должна быть здоровой.

Дерьмо. У меня вырывалась нервная усмешка.

– Пять минут назад ты говорил, что не хочешь причинять мне боль.

– Ты отказалась от отношений. Для чего тогда мне тебя беречь? Раздевайся или я это сделаю.

– Чертов.... ублюдок. – прошептала я едва слышно. Возможно, вообще одними губами, но послушно задрала платье, отворачиваясь к Помпею спиной. – Можешь обработать ушибы там, остальное я сделаю сама.

Вопреки всему, прикосновения Помпея были аккуратными. Я чувствовала, как пальцы с холодным лекарством медленно дотрагиваются до моей спины, как это случалось и раньше. Как бы то ни было, Помпей даже когда я была его братом, всегда заботливо относился к моим увечьям.

– Скажи мне, кто из моей стаи сейчас находится у тебя, а кто мертв? – я перевела тему, лишь бы не вспоминать о прошлом, которое причиняло мне боль. Черта уже была проведена. Я не хотела даже в воспоминаниях возвращаться за нее. Вся моя жизнь с Помпеем была тем, что я хотела смять и выбросить, как лист с неудачной историей.

– Я не помню их всех по именам. – последовал ответ. – Как минимум, трое точно мертвы.

Я сглотнула ком.

– Отпусти их всех в ближайшее время. По-моему, ты слишком много боли и страданий принес тем, кто вообще ничего плохого не сделал. Если ты действительно предлагал мне отношения, а не делал это из эгоизма, ты должен хотя бы немного сожалеть об этом.

– Я не сожалею о том, что сделал с твоей стаей, – услышав эти жестокие слова, я оскалилась и резким движением попыталась отстраниться, но Помпей удержал меня, схватив за плечо. Продолжил: – Сиди смирно. После того, как ты отказалась от меня, как от вожака, некоторые из них стали неконтролируемыми и на моей территории начали делать то, на что я закрыть глаза не могу.

– Они ничего не делали. Просто прятались.

– Паршиво ты знаешь свою стаю. Хреновый ты вожак.

Эти слова были подобны пощечине. Сильной. Болезненной и унизительной.

– Я отлично их знаю. И ручаюсь за них.

– Правильно было бы уничтожить их. Всех, ведь стая это одно целое. Тем более, они меня бесят, но я ищу примирения с тобой, поэтому уже завтра утром будет освобождено первых пять человек.

– Ты слишком жесток с моими парнями и почему только пять человек?

– Не называй их «мои парни», – я ощутила злость Помпея даже через его прикосновения.

– Я всегда их так называла.

– Сейчас я не хочу слышать от тебя таких выражений.

Я шумно выдохнула. Качнула головой и повторила вопрос:

– Почему только пять человек? Допрашиваешь их?

– Да.

Я напряглась, но в тот же момент пыталась сохранить спокойствие. Учитывая то, что разговор был напряженным и то, что от запаха Помпея все тело ныло и кололо, подобное казалось невозможным.

– Так что, теперь ты согласна?

– На что? – я нахмурилась, не понимая, о чем спрашивал Помпей.

– На отношения. Я собираюсь отпустить твою стаю – самое дорогое тебе.

– Иди к черту. – я прикрыла глаза. Невыносимо. – Об этом не было даже разговора. Человек с именем Помпей – самый последний альфа в мире, с которым я соглашусь встречаться. И еще – альфа, потерявший все три метки. Удивительно, но ты собрал оба качества. Тебя тюрьма ждет. А меня —учреждение для омег, после которого меня каждый год будут подкладывать под нового альфу.

– Тебя не заберут ни в какое нахрен учреждение. И, тем более, блядь, ни под кого не подложат.

– Конечно. Только правда обо мне может в любой момент дойти до государства.

– Они тебя не заберут, – Помпей сказал это настолько твердо, что, вопреки всему, мне захотелось ему поверить. Вот только, в жизни существовали моменты, которые нельзя предотвратить. Им невозможно противостоять. Мое происхождение входило в этот список.

Я промолчала. Не нашла, что ответить, но опять попыталась встать. Не получилось. Помпей не отпустил. Он внезапно обнял меня со спины, положив лоб на мое плечо.

– Немного сиди так, – сказал он.

– Черт побери, ты сотрешь мазь. – буркнула. Такая близость с ним была слишком тяжелой. Хотя бы потому, что я не могла не реагировать на нее.

Некоторое время Помпей ничего не говорил. Просто сидел и мне даже показалось, что он заснул, но напряженность тела все равно ощущалась и поэтому я решила, что он о чем-то думал и эти мысли явно не были легкими.

– Город закрыт, – услышав эти слова, я вздрогнула. В голос выругалась. Черт, а ведь я надеялась на то, что эти слова Империи были преувеличением, ведь сознание отказывалось воспринимать то, что все настолько паршиво.

– Это конец? – спросила очень тихо.

– Возможно.

– Даже не попытаешься сказать что-то ободряющее? – я иронично и грустно улыбнулась. Закрытие города – это полное и безоговорочное его очищение. От стай. От нищих. От бездомных. Так, словно все мы не были людьми.

– Тебя никто не тронет. Ты будешь жить долго и счастливо, – Помпей сказал мне это на ухо. Ладонью проведя по спине и почему-то мне показалось, что в этот момент он не пытался меня успокоить. На самом деле говорил правду.

Или я просто на эмоциях представляла то, чего не было.

– Я о себе не беспокоюсь, – я опустила голову. Меня трясло. Слова «Закрытый город» ассоциировалось у меня с кладбищем. С множеством свежих могил тех, кого государство считало отребьем, от которого желало очистить город. – Мне страшно за тех, кого будут ловить.