Текст книги "Межзвездный мезальянс"

– Хорошо.

Хоть я и чувствую себя совершенно растерянной, ибо не понимаю, откуда он обо мне узнал, но всё же соглашаюсь. И послушно иду следом. Через пять минут мы оказываемся в одной из ниш соседнего зала, снабжённых скамеечками, где обычно народ коротает время до построения, если слишком рано заканчивает завтракать или обедать. Так что сейчас здесь практически никого нет: кому охота тратить впустую личное время, когда вокруг столько интересных, увлекательных и полезных занятий.

Присев на упругое покрытие, терпеливо жду, пока землянин начнёт разговор, а он ещё раз осматривается, зачем-то заглядывает в оконный проём, наглухо закрытый прозрачным трипслатом, и только затем опускается рядом.

– Прости, что я так бесцеремонно к тебе обратился, – он извиняется, наверняка вспомнив, что для имени незнакомых девушек приставка «фисса» обязательна. – И не представился. Меня Тимофеем зовут, фисса Ериса, – исправляется, наконец.

– Ничего страшного, ферт Тимофей, – вкладываю в интонации максимум доброжелательности. – Думаю, у вас были для этого причины. Приятно познакомиться, и можете использовать неофициальный стиль.

– Спасибо, – обрадованный полученным разрешением, улыбается жених. – Мне тоже будет проще, если перестанешь говорить «вы», хотя бы когда мы наедине. В общем, Ериса, мне нужна твоя помощь, – переходит к главному. – И похоже, кроме как на тебя, мне здесь больше не на кого рассчитывать.

– Помощь в чём? – спрашиваю, потому как на этом энтузиазм землянина заканчивается и он замолкает, рассматривая моё лицо.

– Мне нужно встретиться с Евой, – решительно заявляет Тимофей, – то есть фиссой Евеллиной, – поправляет самого себя. Он, видимо, так и не привык к наличию официальных приставок.

– Зачем? – Я пытаюсь понять его мотивацию.

– Это долгая история… – Тим судорожным движением проводит рукой по голове, пропуская светлые короткие прядки через пальцы. – Будешь слушать?

На меня внимательно смотрят голубые глаза, обрамлённые несколько более тёмными, нежели волосы, ресницами. Конечно, буду! О чём вообще разговор?! Киваю, устраиваясь удобнее. Любопытно…

– Я не империанин… Ты же в курсе, что у наследницы есть жених с Земли? Или ты имя не знала? Знала? То есть поняла уже, что это я?

Объяснения-вопросы начинаются весьма сбивчивые, видимо, волнуется собеседник. Впрочем, мой утвердительный кивок его успокаивает. Так что дальше Тим продолжает несколько более внятно:

– Я ведь сюда неожиданно для самого себя попал. Даже в мыслях никогда не возникало, что со мной произойдёт что-либо подобное и меня занесёт чёрт знает куда. Сначала учился в институте, потом уехал работать оператором метеостанции… Это такое место, где за погодой следят.

Пояснять мне не надо. Значение этого слова мне известно: в империи на некоторых планетах с экстремальным климатом такие службы тоже есть. На Ле, например. Или на Ийтиц-ро.

Тимофей отклоняется назад, опираясь спиной на стену, и приопускает веки, вспоминая прошлое. Несколько секунд молчания, и он продолжает своё повествование:

– Меня всё устраивало. Профессия нравилась, окружение тоже, заводить семью я не спешил, просто периодически наведывался в город к знакомой девушке – развлечься, отдохнуть. В общем, я жил обычной, нормальной жизнью, но однажды… – в голосе появляется растерянность. – Однажды на станцию заявились трое незнакомцев. Рассказали совершенно дикую, сумасшедшую, невероятную историю, в которую я не сразу поверил, вернее, совершенно не поверил. Посмеялся, приняв за розыгрыш, и так же в шутку потребовал доказательств, по глупости ляпнув, что если всё окажется так, как они говорят, то я на их условия соглашусь. Вот в итоге и оказался здесь.

– И что же они рассказали? – нетерпение всё-таки заставляет меня задать этот вопрос.

– Что в другом рукаве Галактики есть сектор с близко расположенными звёздными системами, планеты которых обитаемы. Что, по сути, это империя, с единой системой управления, и я должен буду стать её правителем после того, как пройду обучение и женюсь на наследнице.

О как! А о том, что я была на Земле и мы с Тимом знакомы, никто не удосужился ему рассказать? И о том, что бедняге воспоминания об этом важном моменте жизни стёрли? Мило. Любопытно, кто это у нас такой скрытный на Землю за моим суженым летал, а?

– Значит, причину, по которой ты стал женихом, они тебе не сказали? – спрашиваю спокойно, стараясь, чтобы он не почувствовал моего возмущения.

– Что-то про случайность говорили, – неуверенно отвечает блондин. – Про то, что наследница посещала Землю и меня выбрала. Так, кажется. Я, правда, не очень понял, когда она успела со мной познакомиться. Я её на Земле точно не встречал, а мне никто ничего толком не объясняет. У меня даже мысли начали появляться, что меня обманывают насчёт целей моего пребывания здесь. Но потом сомнения исчезли, когда пришлось учиться основам управления. Да и отношение окружающих ко мне однозначное. С таким трудно подозревать что-то иное.

– А ты точно фиссу Евеллину никогда не видел? – всё же спрашиваю, уже зная, каким будет ответ.

– До прилёта в империю не видел, – уверенным тоном оправдывает мои худшие опасения жених. – Да и здесь только изображения.

– И как она тебе?

Я начинаю волноваться, потому что если Тим сейчас скажет, что влюблён до безумия и жить без неё, то бишь без меня, не может, придётся весь план менять. Кардинально.

– Э-м-м… – слегка тушуется он. – Хорошенькая. То есть красивая, конечно, – добавляет, увидев, как я невольно поморщилась. – Ериса! Как ты не понимаешь! Нельзя влюбиться в картинку! Я же не знаю, что она за человек, о чём думает, мечтает, как планирует жить? Может, она вообще меня ненавидит, замуж не хочет и её принуждают к этому браку так же, как, в общем-то, и меня. Или она какая-нибудь капризная дурочка со смазливой внешностью, которая захотела себе экзотического мужа, и все идут у неё на поводу. Что же в этом приятного? – Он строит такие предположения, от которых у меня волосы дыбом встать готовы. – А что ещё я должен думать, если меня, по сути, поставили перед фактом, что я должен на ней жениться! – весьма эмоционально реагирует он на мой возмущённый взгляд.

Тимофей меняет положение тела, оказываясь чуть ближе, и мне стоит огромных усилий не коснуться его руки, которая теперь совсем рядом.

– Потому и хочу лично с невестой встретиться, чтобы для начала хотя бы поговорить и выяснить её точку зрения на происходящее. Ведь если всё так, как мне сказали, через три с половиной года должна состояться свадьба, я в империи уже больше шести лет, а со своей наречённой ни словом не перебросился! Поначалу, когда соглашался на эту авантюру, думал, что меня сначала с ней познакомят, но ошибся. Первым делом принялись за моё обучение и перевоспитание в духе традиций империи, а это тотальный контроль и никакой свободы действий. Я понял, что даже просто попасть на Ланс – задача совершенно невыполнимая. Уж совсем было отчаялся, улетел на практику, вернулся, а тут такой сюрприз: моя невеста тоже на Исгре учится. Не могу же я такой шанс упустить?! Согласна? Ну вот…

Он немного снижает темп речи, потому как снова начал волноваться и говорить быстро.

– Я попытался с ней встретиться, но Евеллина в другом корпусе живёт, мне туда доступ закрыт, как и к аудиториям, где она учится. Охрана посторонних и близко не допускает. В общем, оказалось, что и здесь всё так же сложно. А официально нам видеться нельзя ещё два с половиной года. Дурацкие законы какие-то! – Он в сердцах ударяет ладонью по колену. – Надеюсь, хоть ты мне поможешь и как-нибудь организуешь нам встречу. Я, пока Еву караулил, тебя несколько раз видел. Ты ведь каждый день ходишь в сектор, где живёт наследница, вот я и стал выяснять, кто ты. Может, хотя бы передашь ей, что я хочу с ней поговорить. Или записку. Я в долгу не останусь. Честно.

Встречу, значит? Хм… Этого мой план не предусматривал. Контакты Евы-Делиссы и Тима чреваты тем, что землянин влюбится в мою фрейлину. Риск есть. Я же ему в своём прежнем облике на Земле понравилась! По крайней мере, в ту ночь на метеостанции, когда мы земной Новый год праздновали, он своего восхищения не скрывал. Значит, прости, любимый, но свиданий с наследницей тебе не видать как своих ушей. Будешь только со мной общаться, и поверь, я всё сделаю для того, чтобы ты именно ко мне влечение почувствовал, раз уж у тебя его до сих пор нет. А вот письма… Письма можно.

– Хорошо, пиши. – Активирую блокнот своего коммуникатора, протягивая ему стилус и разворачивая виртуальный экран. Терпеливо жду, пока на нём появится цепочка символов, и сворачиваю изображение. – Насчёт личной встречи пока ничего определённого обещать не могу. Фисса Евеллина одна никуда не ходит, а моя квалификация телохранительницы пока ещё слишком низкая, чтобы я имела право сопровождать её без дополнительной охраны.

Я стараюсь, чтобы сказанное звучало правдиво. Вижу, как Тим напрягается, но потом понятливо кивает, и снова спрашиваю, не сумев сдержать своего любопытства:

– Тимофей, а что ты будешь делать, если выяснится, что Ева не горит желанием выходить за тебя замуж?

– Знаешь, я буду только рад, – с неожиданным облегчением выдыхает землянин. – Никогда к власти не рвался, даже на должность начальника метеостанции не стал бы претендовать. Не моё это. А тут целая империя. Сто двадцать шесть планет! Мне даже представить жутко, какая это ответственность! Честно говоря, после всего того, что успел тут узнать, у меня огромные сомнения, что я со всем этим «богатством» управлюсь, слишком уж сложно всё. И необычно. Вы ведь только внешне похожи на людей, а на самом деле совсем другие. Обычаи у вас своеобразные. И многих вещей, которые для вас нормальны, я до сих пор не понимаю. А нарушить слово, которое дал, улетая с Земли, то есть отказаться жениться, тоже не могу. Поэтому и надеюсь, что Ева с меня этот груз ответственности снимет.

Гм… А вот на это, мой милый, ты зря надеешься. Выбора у тебя нет.

– Я могу помочь, если хочешь, – мягко говорю, пытаясь найти способ его убедить, что не всё так страшно, как он себе представил. – Объяснить то, что ты не понимаешь, – уточняю, потому что землянин удивлённо поднимает брови.

– Мне не очень удобно тебя ещё и в этом смысле эксплуатировать, – проявляет привычную деликатность Тим. Привычную, потому что на Земле он точно так же со мной общался. Мягко и без давления. – Я и без того прошу тебя о почти невозможных вещах. Давай просто завтра в это же время здесь встретимся, ты ответ принесёшь, если получится, и всё обсудим. Договорились?

Договорились. Смотрю ему вслед, подавляя непреодолимое желание окликнуть и попросить вернуться удаляющуюся от меня фигуру в тёмно-коричневой форме слушателя высшей академии. Эх, Тим, я думала, мне придётся ставить тебя перед выбором: «любовь к Ерисе» или «должность императора», чтобы убедиться в истинности твоих чувств, а теперь получается, что это бессмысленно. Управлять империей ты не хочешь, а если меня всё же полюбишь в облике Ерисы, то шок от последующего признания и осознания того, кто я на самом деле, будет огромным.

– Ну и чего ты добилась?

Я вздрагиваю и широко раскрываю глаза, потому что появления брата рядом со мной не ждала. Вот как он сюда добраться успел? Небось, сразу рванул, как только Тимофей ко мне подошёл.

– Я всё слышал, – присаживаясь на место, где только что сидел землянин, коротко добавляет Тис, словно я без этого пояснения причин его осведомлённости не поняла бы. – Что делать собираешься?

– А что мне остаётся? – Я пожимаю плечами, чувствуя, что в душе разрастается горечь от понимания того, как сильно я в своём избраннике ошиблась. – Сделаю всё возможное, чтобы Тим в меня влюбился. Тогда ему будет безразличен тот факт, что придётся управлять империей. Так что это даже хорошо, что он считает меня всего лишь фрейлиной. Не станет ассоциировать мою незначительную персону с ответственностью, которой опасается.

– Уверена? – хмурится брат. – Не будет ли это новой ошибкой? Тимофей недвусмысленно дал понять, что никаких нежных чувств к наследнице не испытывает и не желает становиться императором. Если ты его спровоцируешь и он в тебя влюбится, это ведь только всё усложнит! Лучше бы тебе постараться со своим организмом справиться, перебороть себя и согласиться на более подходящего кандидата. Если другой мужчина постоянно будет рядом, привязка к землянину постепенно исчезнет, вернее, изменится.

– А ты подумал, сколько для этого потребуется времени? Несколько лет, это в лучшем случае! В худшем, больше сотни! – с горечью смотрю на того, для кого слово «привязка» – не более чем удобное понятие, позволяющее быть уверенным в том, что партнёрша, к которой он испытывает влечение, никуда от него не денется. У мужчин иная физиология. Это только женский организм так своеобразно настраивается на того единственного, от которого собирается иметь детей.

– Всё равно других вариантов я не вижу, – упрямо не желает меня слышать Тиссан. – Нельзя доверять империю тому, кто готов от неё отказаться. Я доложу об этом отцу.

У меня от одной мысли, что я потеряю Тима, в душе рождается буря протеста. Вцепляюсь пальцами в руку брата, словно это может его остановить.

– Тис, пожалуйста! Не говори папе! Давай не будем торопиться и подождём! Ведь многое может измениться!

– Ева, это уже не игры. Чем дольше ждать, тем труднее будет что-то менять, – брат отрицательно качает головой. Уступать мне он больше не собирается.

– Согласна, но ведь до моего совершеннолетия ещё больше трёх лет, – стараюсь рассуждать здраво и не паниковать. Понимая, что меня фактически загнали в угол, использую последнее: – Дай мне хотя бы два года. Клянусь, что если к концу этого срока Тимофей не проявит ко мне интереса и по-прежнему будет считать, что не в состоянии управлять империей, то я сама всё расскажу папе и соглашусь на любое решение, которое он примет. Если потребуется, брошу академию и вернусь на Ланс. Ну и, разумеется, выйду замуж за того, кого мне выберут. Без пререканий и каких-либо дополнительных требований.

Тиссан закрывает глаза, но я, даже не видя выражения его глаз, прекрасно понимаю, что моя настойчивость брату не нравится. Однако данное взамен обещание его более чем устраивает.

– Хорошо, я подожду, – разрешение всё же получаю.

Глава «З». Закон, защита и замыслы

«Фисса Евеллина, прошу прощения за настойчивость, которую я проявляю, несмотря на полученный от вас категоричный отказ, но всё же мне хотелось бы иметь возможность личной встречи. Я самым внимательным образом изучил всё, что по этому поводу изложено в законах империи…»

Ровные строчки символов ложатся на экран моего коммуникатора. Заворожённо наблюдаю, как Тимофей прекращает писать и принимается покусывать кончик стилуса, сочиняя продолжение послания для наследницы. Он за эти две недели переписки на мягком металле ручки столько отметин оставил! Странная какая-то у землянина манера – едва начинает задумываться, обязательно что-то в рот кладёт. Костяшки пальцев, ноготь большого пальца или то, что в руках держит. Впрочем, эта непонятная привычка меня совсем не раздражает. Скорее удивляет.

Голубые глаза поднимаются к потолку, словно отыскивая там нужные слова. Тим встряхивает головой, и светлые волосы падают на лоб, который он хмурит. Грудь под кителем равномерно поднимается в такт дыханию. Нога, обутая в элегантный сапог, постукивает носком по полу, и я чувствую, как сокращаются мышцы его ноги, находящейся на расстоянии ладони от меня.

Стараясь не замечать его близости, спокойно жду, когда послание будет закончено. Ну и подсматриваю, раз уж он ничего не скрывает и предоставляет мне такую возможность.

«…Итак. Во втором параграфе шестой статьи, касающейся интересующего меня вопроса, есть примечание, согласно которому встреча всё же возможна в случае наличия для этого физиологической необходимости. Я понимаю, что не имею морального права требовать от вас вводить в заблуждение окружающих и имитировать данную форму потребности, но был бы необычайно благодарен, если бы вы всё же рискнули и пошли на такой шаг…»

Читаю рождающиеся из-под стилуса строчки и диву даюсь. Эх, Тим, да ведь ты прирождённый дипломат! Даже я не написала бы всё это столь учтиво. Пусть ты и думаешь иначе, но пять лет в дипкорпусе даром для тебя не прошли!

«…Как я уже вам писал, мне важно определиться с тем отношением к вам, которого от меня требует мой статус. Ещё раз прошу прощения за давление, которое я на вас оказываю, и остаюсь с надеждой на положительный результат в будущем. Тимофей Мари ро’дИас».

Его подпись вызывает у меня неизменную улыбку. Мари – это имя его матери. В империи в полном имени мужчин его принято ставить на второе место после собственного. А вот на Земле, насколько я знаю, всё несколько иначе. Там для полного наименования используется имя отца, почти как у нас в женском варианте. Так вот. Имени Мари ни на одной из планет империи нет, а есть близкое к нему по звучанию слово «ма-ари», и на вайли оно означает «сладкий». Как нельзя более символично. Для меня, по крайней мере.

– Что тебя насмешило? – скосив на меня глаза, напрягается землянин. – Я где-то ошибся?

– Нет. – Сворачиваю экран и поправляю сместившийся прибор на предплечье. – Ты всё очень хорошо написал. Просто наш инструктор по стрельбе сегодня тоже сказал: «Остаюсь с надеждой на положительный результат в будущем», а потом выгнал нас с полигона.

– Почему? – заинтересовывается Тимофей, моментально забывая о своих подозрениях в том, что я смеюсь над ним.

– Потому что теперь стендовую площадку придётся отстраивать заново. Наша группа – те ещё стрелки.

– И ты? – удивляется мой ненаглядный.

Я вздыхаю, принимая столь любимый мужчинами вид – несчастный и заслуживающий сочувствия.

– А я чем лучше? Знаешь ведь, как сложно во время выстрела удержать руку в нужном положении. Сам через это прошёл.

– Так у вас первые занятия! – понимающе тянет Тим. – Ясно. Ну, в принципе, вам ещё повезло, что так рано огневую начинаете. На дипломатическом этот предмет только на третий год вводят, и то после самого придирчивого изучения самого устройства и принципа действия разрядника.

– Так мы тоже первые полгода это всё штудировали, – поддерживаю тему, удобную для налаживания контакта. – А вот теперь практикуемся. Правда, похвастать пока нечем.

– Если хочешь, я тебе покажу, как сделать, чтобы попадание было точным, – неожиданно воодушевляется блондин. – Я ведь тоже не сразу сообразил, что в этом процессе есть свои тонкости.

– Давай! – соглашаюсь. Перспектива провести с ним вечер меня бесконечно радует. Обычно он уходит сразу после того как напишет письмо. – А когда? Сегодня? Сейчас?

– Нет, прости, – Тим тут же теряет всю жизнерадостность, становясь серьёзным. – Сейчас не могу. Но через неделю у меня будет возможность, точно. Ты Еве… то есть фиссе Евеллине, на словах передай, что если она на что-то решится, то ей тоже лучше это время переждать.

Пф! Загадочные мы какие! Выяснить бы, что же такого у него в жизни происходит! Скрещиваю руки на груди, забрасываю ногу на ногу, отклоняюсь назад, упираясь спиной в стену, и принимаюсь размышлять. Итак. Опять мой жених сбежал. Попрощался торопливо, выскочил из укрытия, а оказавшись на виду, внимательно осмотрелся и постарался как можно скорее раствориться в толпе. Хм… Прячется он от кого-то, что ли? Ну а какое ещё предположение можно сделать? Ведь очень похоже.

– Тис! – бросаю в пустоту перед собой. Уверена, летучку брат сориентирует. – Мне поведение Тимофея не нравится. Можешь хоть какую-нибудь информацию о его жизни получить?

Ответа не жду, потому как если брат решит помочь, мне Ёлка всё потом передаст. Ну а если нет… Нет – значит нет.

Поднимаюсь и направляюсь в столовую. А потом привычным маршрутом к Делиссе, где часа два сижу с заданиями по пилотированию, которые на неё (то есть на меня в её лице) за сегодняшний день свалились. Закончив, прихватываю очередную порцию лекций, на этот раз по географии приграничных планет империи, и практически бегом возвращаюсь в казарму. В последнюю секунду успеваю проскочить в закрывающийся проём, прежде чем створки дверей сомкнутся окончательно, их заблокируют и дадут общий отбой.

– Ериса, ты с ума сошла, так рисковать?! Забыла про гауптвахту? – шипит Трилия, мгновенно оказываясь рядом. Впрочем, в голосе подруги волнения куда больше, чем возмущения.

– Очень похоже на то, что она именно туда хочет попасть, – с койки напротив раздаётся согласие с её мнением. А потом ещё и заявление, ощутимо более язвительное и многозначительное: – Потому что там все дежурные совершеннолетние.

Намёк прозрачный и недвусмысленный – чем старше мужчина, тем больше шансов, что возникнет привязка. Радис с самого первого дня уверен, что я в академию поступила только ради этого. Типа потому, что за военного замуж хочу. Ну или в любовницы. Он особой разницы в этих статусах не видит. Цессянин, одним словом!

– Ты бы держал свои домыслы при себе, – фыркаю, бросив на него презрительный взгляд, – а то ведь за них можно и по морде получить.

– Уверена?

Защитный экран, закрывающий кровать альбиноса, исчезает, а над бортиком появляется и спрыгивает на пол гибкое тело. Худощавое, но жилистое и крепкое. Приземлиться на ноги я ему не даю. Разворачиваюсь, выбрасывая импульс и сбивая с прямолинейной траектории. В итоге с триумфальным грохотом парень падает на бок:

– Ах ты…

Последнее слово он проглатывает. Медленно поднимается, прищуривается, отворачивается, а потом резким выпадом атакует. К подобной тактике я готова. Сколько раз на тренировках мне с ним спарринг доставался! Правда, это было раньше. Последний месяц мне везло на других партнёров.

Щит. Шаг в сторону. Следить за противником.

Парировать удар. Уклониться. Не позволить блокировать руки. Пауза.

Новый выпад. Встречное движение. Подсечка… Дихол! Кто ж его научил такому приёму?

Уменьшить вес, мягко приземлиться на спину, выбросить ноги навстречу приближающемуся корпусу, развернуться, вскочить и гравитационным давлением прижать к полу упавшее тело.

– Нечестно! – шипит Радис, неимоверным усилием приподнимается и тут же валится обратно под невидимым прессом.

– А нести всякую чушь честно? – парирую, даже не думая снижать силы воздействия.

– Отпусти ты его. – Моего плеча касается рука Трилии.

Только сейчас, оглянувшись, я соображаю, что остальные ребята стоят кругом, готовые помочь, если потребуется. Вот только кому из нас? Убираю давление, позволяя альбиносу принять вертикальное положение. И тут же хриплая угроза срывается с его губ:

– Нарываешься на проблемы?

Ярости в глазах столько, что будь она материальной, испепелила бы точно. Возможно, именно это чувство мешает Радису мыслить рационально, потому что поединок он решает продолжить.

Быстрое скользящее движение навстречу и разворот. Нога влепляется в живот, а я рефлекторно сгибаюсь, как нас учили на тренировках, чтобы снизить вероятность травмы. Признаюсь, удар я пропускаю специально. Вернее, больше вид делаю, что пропускаю, успевая закрыться тонким гравитационным экраном. Внутренних повреждений не получаю, но дыхание перехватывает – поле я создаю слабеньким, таким, чтобы противник его не почувствовал, а зрители не догадались.

Зачем я это делаю? Да вот за этим! Поддерживаемая чьими-то заботливо обхватившими меня руками, с огромным моральным удовлетворением наблюдаю, как Радиса оттаскивают к свободной от коек стене. А дальше музыкой для моей души по помещению разносятся придушенные вопли цессянина и звуки ударов обо что-то мягкое. Меня же отводят в сторону, усаживая на стул.

– Ты в порядке? – Продолжая придерживать за плечи, Олас опускается передо мной на колени и заглядывает в глаза.

– Нормально. – Я морщусь, глубоко вдыхая. – Спасибо.

– Тебе нужно научиться не выпускать ситуацию из-под контроля, – недовольно ворчит исгреанин. – Никогда не надейся на благородство противника.

А я и не надеялась. Всего лишь проверить хотела, как парни поступят. И, между прочим, они мои ожидания оправдали, наказав Радиса за его подлость. То есть в морду он всё же получил, пусть и не от меня. Правда, теперь наша тихая неприязнь друг к другу переросла в настоящий конфликт, и это плохо. Придётся быть настороже и не выпускать озлобленного альбиноса из виду. Мало ли что ещё придёт ему в голову?

Впрочем, наутро Радис старательно делает вид, что вчера между нами ничего не произошло, и ведёт себя совершенно нейтрально. На вопрос сержанта, внимательно осмотревшего синяки на его лице и поинтересовавшегося, что произошло, отвечает, мол, упал неудачно. Это, конечно, не показатель того, что он всё забыл и простил, но мне почему-то становится спокойнее. Может, цессянин всё же осознал, насколько был неправ?

Весь день на занятиях прислушиваюсь к фону идущих от него эмоций, сложных, бурлящих, всё же более негативных, нежели нейтральных, и понимаю – расслабилась я совершенно напрасно. К тому же весьма недальновидно забыла уроки по стандартным расовым психотипам. А ведь моя наставница столько раз твердила мне, что характерной особенностью цессян является неумение принимать поражение. То есть добиваться своего они будут любыми способами, даже самыми грязными. Так что теперь я предпочитаю держать Радиса в зоне видимости.

День, второй, третий… Постепенно об альбиносе забываю: повода полагать, что замыслил недоброе, он не даёт, да и невозможно постоянно удерживать в голове необходимость кого-то контролировать, если вокруг столько всего происходит!

Во-первых, оказывается, что нам меняют полосу препятствий. И если к прежней мы все уже привыкли и проходили её, что называется, «на раз», то новая просто поражает размахом сложности. А какие могут быть мысли о мести, когда думаешь только о том, как выбраться из ямы с липкой жижей, в которую свалился, покоряя очередную невообразимую в своей конфигурации конструкцию?

Во-вторых, в один из вечеров я застаю Делиссу в слезах. Долго привожу её в адекватное состояние, чтобы понять причину паники. В итоге выясняю, что моя фрейлина ошиблась, когда выбирала учебную программу по пилотированию, и вместо того чтобы отметить полный допкурс, случайно поставила галочку на сокращённый. Переволновалась, видимо. То есть полётная практика у неё, то бишь меня, должна будет начаться через три недели, а не в следующем учебном году! А я-то ещё недоумевала, почему задания какие-то уж слишком объёмные и сложные! Возмущалась про себя, мол, зачем гонят с такой скоростью, а ока-а-азывается!..

Ну и, наконец, в-третьих, исчезнувший почти на неделю Тим вновь появляется в нашем тайном убежище, куда я заглядывала ежедневно и уходила, не обнаружив того, кого мне хотелось видеть больше всего на свете.

– Привет, Ериса, – с облегчением выдыхает землянин, вскакивая со скамьи и шагая мне навстречу. – Ну как, получилось? Что она сказала?

– Добрый вечер, ферт Тимофей, – скрывая за лёгкой иронией своё разочарование, приветствую нетерпеливого субъекта, который, оказывается, вовсе и не мне рад, а возможности продолжить переписку.

– Почему опять официально? – тут же теряется жених. – Что-то случилось?

– Нет, прости, это шутка, – меняю тактику, потому что моего сарказма он не понял.

– Ага… – Тим бросает на меня полный подозрений взгляд, но всё же расслабляется, усаживаясь обратно на сиденье. – Так есть ответ от Евы?

Молча активирую изображение, разворачивая к нетерпеливому визави, который немедленно забывает обо мне, впиваясь глазами в совсем коротенькое письмо, содержание которого я помню наизусть:

«Прошу меня извинить, ферт Тимофей, но при всей кажущейся осуществимости встреча на данных условиях невозможна. Евеллина Мео Рин».

– Она издевается?! – Землянин отшатывается, сжимая кулаки. – Это уже четвёртый отказ, который я получаю! У меня ощущение, что эта ваша наследница спит и видит, как бы заполучить меня в мужья, потому что у неё возникла эта дурацкая привязка! Дикость какая-то! – доказывает, что в курсе особенностей нашей физиологии. Рассказали ему, видимо. – И встречаться Евеллина не желает именно потому, что боится. Думает, я буду настаивать на расторжении помолвки! Я же говорил, что она избалованная девчонка, которая привыкла получать то, что хочет!

– Чушь! – отрезаю. – Ева не такая.

– И как тогда этот отказ понимать?! – никак не может успокоиться мой визави.

Я усаживаюсь удобнее, сворачивая экран и выключая коммуникатор.

– Тим, а ты хоть что-нибудь знаешь про «физиологическую необходимость», которую просишь Еву сымитировать? И к чему в этом случае ваша встреча приведёт, представляешь?

– К чему же? – Наблюдая за моими неторопливыми действиями, медленно остывает землянин.

– К тому, что вы окажетесь женаты раньше, чем невеста станет совершеннолетней, – с ходу его шокирую, чтобы понял, насколько не прав. – Ведь привязка не зависит от желаний девушки. Она просто возникает и начинает менять организм, заставляя испытывать влечение к тому, на кого ориентирована. Так вот. Крайне редко, но бывает, что организм девушки реагирует недостаточно быстро, и возникшая тяга к понравившемуся мужчине начинает угасать. Обычно в этом не видят особых проблем, если избранник не настаивает на браке и готов отступиться. Тогда взамен появится новая симпатия к другому мужчине. Однако в случае династического наследования, когда речь идёт о выборе, сделанном наследницей, смены жениха нельзя допускать. Вот для того, чтобы вернуть привязку, и разрешена встреча. Тебе во время неё придётся Еву целовать. А подобное действо – часть свадебного ритуала. Ты этого добиваешься?

– Почему ты мне раньше этого не сказала? – выдавливает из себя жених, нервно сглатывая.

– Ты не спрашивал. – Я невольно передёргиваю плечами. – Да и почему я должна была тебе об этом рассказывать? Моя работа – помогать вам с наследницей переписываться и держать это в тайне.

– Я думал, по-дружески…

– А разве мы друзья? – перебиваю, удивлённо приподнимая брови. – Тим, друзья совершенно иначе друг к другу относятся. Не используют друг друга. Не ставят условий. Доверяют. Разве не так?

Некоторое время землянин молчит. Сидит, задумчиво меня рассматривая, а в глазах отражаются всё те эмоции, что я воспринимаю. Смятение. Сожаление. Раскаяние. Симпатия?!

– Я дурак и эгоист, – неожиданно признаётся жених. – Ериса, я на самом деле забыл, что такое дружба. Ты дашь мне ещё один шанс?

Дихол! Тим! Да если ты так на меня смотреть будешь, я… Я тебе кем угодно буду, безо всяких просьб. И подругой, и женой, и любовницей…

Стоп. Ева, ты свихнулась?

Вовремя спохватываюсь, поспешно возвращая себе утраченный контроль. Впрочем, моего недоумения это ничуть не уменьшает, и причина, по которой мой коварный организм подобным образом отреагировал на общение с избранником, остаётся мне непонятной.