Текст книги "Навсегда оффлайн"

Глава 6

И вот так, спустя бог знает сколько шотов текилы, я стояла на столе для бильярда, распевая с девочками «I Would Do Anything For Love (But I Won’t Do That)»[8]8
  «I’d Do Anything for Love (But I Won’t Do That)» – трек в исполнении американского певца Мита Лоуфа.


[Закрыть], с Сарой на бэк-вокале. А может, она просто кричала, чтобы я замолчала, точно не помню. Все, что я знала, проснувшись на следующее утро, – я была готова отдать левую почку за стакан воды с ибупрофеном.

Продравшись сквозь туман уведомлений на телефоне, я ужаснулась, увидев, что на часах нет и шести. Я тут же вернулась обратно под одеяло и уснула. Когда два с половиной часа спустя я открыла глаза, лучше мне не стало. Я уткнулась лицом в подушку и уставилась в темноту, отчаянно пытаясь убедить свой мозг, что сейчас все еще ночь. С позитивной точки зрения я явно выпила достаточно алкоголя, чтобы большая часть девичника стерлась из памяти вместе со странным сообщением от Паркера.

Когда я вспомнила, что Сара уехала к Ричарду, мое сердце упало. Никто не принесет мне тост в кровать, и не с кем будет обсудить лучшие моменты вчерашнего вечера (не то чтобы я много помнила). Когда я была подростком, папа приносил мне сэндвич с беконом и дымящуюся чашку сладкого чая, если вечеринка накануне прошла особенно хорошо. Забавно, но когда любимые люди уходят, больше всего ты скучаешь по таким маленьким ритуалам. Но видимо, мне придется привыкнуть к тому, что некоторое время я проведу в одиночестве.

Пока я лежала, уткнувшись головой в гусиный пух, размышляя, не доставит ли «Макдоналдс» куриные наггетсы прямо мне в окно, экран телефона загорелся.

Сара: Ты еще жива?

Гвен: Как будто. Я случайно не выставила себя полной идиоткой прошлым вечером?

Сара: дай определение «идиотке».

Гвен: Хуже, чем во «Флэйрс» на мой двадцать пятый день рождения?

Сара: Ну, в этот раз ты не наблевала в мою сумку «Марк Джейкобс» по дороге домой.

Гвен: Мы сэкономили 100 фунтов на химчистке такси, детка, ты должна меня благодарить. И перестань говорить «наблевала». Мне кажется, меня сейчас стошнит.

Сара: Съешь что-нибудь. В холодильнике есть свежий апельсиновый сок, и я оставила бейглы на кухонном столе.

Гвен: Как же я люблю тебя.

Сара: А теперь вставай и иди на работу. Я здесь, если нужно.

Внезапно раздался резкий стук в дверь. Это всегда было плохим знаком – звонок сломался еще до того, как мы въехали, так что если кто-то стучал в дверь, это означало, что они уже две минуты звонили в звонок и, не добившись цели, переходили к более агрессивным способам привлечения внимания.

Я закрыла глаза и очень постаралась закрыть уши, но каждый новый удар был убедительнее предыдущего, и на двенадцатый раз я неохотно поднялась.

Натянув вчерашние джинсы и халат, я поплелась вниз. Я открыла дверь, ожидая увидеть озадаченного курьера из «Амазона», сующего мне в руки соседскую посылку. Вместо этого я обнаружила, что стою лицом к лицу с двумя мужчинами – один был приземистым и с торчащими усами, а второй парень, помоложе, одетый в аккуратную рубашку и темно-синий пиджак, держал в руках удостоверение.

Сквозь завесу похмелья я едва смогла разобрать его слова.

– Полиция.

Глава 7

Знаете, это странно – видеть полицейского так близко. Конечно, я видела их по телевизору и когда ехала по городу, но видеть полицейского на расстоянии метра в 8.45 утра довольно странно. У меня моментально появилось ощущение, что я вляпалась в неприятности, несмотря на то что ничего плохого не сделала. Ну, если только безупречное исполнение хитов Мита Лоуфа с бильярдным кием вместо гитары не считалось незаконным.

– Гвендолин Тернер? – буркнул мужчина постарше.

– Да, – сказала я, защищаясь, будто он обвинял меня в том, что я – это я. И хотя в этом я полностью виновна, я была уверена также и в том, что это не является преступлением.

– Мы можем войти? – поинтересовался парень.

Я отошла в сторону, пропуская их в дом. В подобных ситуациях, когда тебя застают врасплох, мне всегда казалось, что чем меньше говоришь, тем лучше. Кроме того, меня немного беспокоил тот факт, что огромное количество текилы, все еще плескавшейся в моем животе, может в любой момент выплеснуться наружу. Поэтому я держала рот на замке, глядя, как офицер постарше прошел мимо меня в гостиную и, не спрашивая разрешения, уселся на диван. Я прошла внутрь за офицером помоложе. Я не предложила ему присесть, так что он неловко топтался посреди комнаты, а сама пошла и села на стул в кухне.

У нас была объединенная кухня-гостиная – очень удобно есть хлопья за барной стойкой и одновременно смотреть телевизор, а также, как оказалось, сохранять дистанцию с не внушающими доверия копами, сидящими в твоей гостиной.

Как раз когда я размышляла, сколько мне придется тут провести до того, как смогу заказать двойной макмаффин с яйцом и вернуться в кровать, Усатый откашлялся.

– Я старший инспектор Форрестер, – объявил он. – А это детектив Лайонс. Мы хотели бы поговорить с вами о недавнем убийстве.

Не знаю, чего я ожидала, но, когда он произнес эти слова, острый удар страха рассек мое похмелье, словно кто-то нацелил тесак для мяса на мой пульсирующий, желеобразный мозг. Но я сидела неподвижно, из-за чего он, вероятно, подумал, что я либо убийца, либо совершенно чокнутая. Или все вместе.

– Я имею в виду, ведь большинство убийц чокнутые, да?

– Простите? – пробормотал детектив Форрестер, приподняв одну из своих кустистых рыжеватых бровей.

Внезапно я осознала, что произнесла это вслух.

– Извините, ничего, – промямлила я. – Так, эм, при чем тут я?

К тихому гулу паранойи, от которого сосало под ложечкой, теперь добавилось ощущение, будто кто-то громко играет на бонго в моей лобной доле. Словно моим нынешним состоянием руководил очень плохой дирижер, и это совершенно не помогало.

– Вы знали Роба Гамильтона? – спросил детектив Лайонс спокойно, но обдуманно. Его ясные голубые глаза слегка опухли, видимо, из-за недостатка сна.

– Роба? Да. Я имею в виду, я читала об этом – то есть о нем. Я прочитала о случившемся. Я не очень хорошо его знала. Совсем. У нас было свидание.

– Когда? – уточнил Форрестер. Отстраненный, почти скучающий тон его вопроса навел меня на мысль, что он вел такие беседы множество раз.

– Э-э, примерно неделю назад, наверно, – сказала я.

– И вы не были близки?

– Ой, нет. У нас было всего одно свидание.

– И оно прошло неудачно? – Форрестер поднял кустистую бровь.

– Э-э, наверно, нет, – ответила я, думая о том, куда ведут эти вопросы. – Он казался приятным парнем, просто он не был… не был Тем Самым? Ну, вы знаете. Вы знаете? Может, не знаете. Прошу прощения.

Детектив Лайонс кивнул, будто и вправду не знал, и записал что-то в своем блокноте. По мере того как шок от того, что в моей гостиной сидят двое полицейских и задают вопросы о мертвых людях, начал проходить, я заметила, что Лайонс едва ли сильно старше меня. На самом деле чем больше я его разглядывала, тем более знакомым он казался. Я подумала, не пролистывала ли его в «Коннекторе» или еще где. У него были короткие темные волосы и, несмотря на белые проблески в щетине, приятная мальчишеская внешность, которая совершенно не вязалась с его деловитыми манерами. Форрестер, с другой стороны, был невысоким и коренастым, как рыжий Супер Марио.

– Мы нашли сообщения от вас в его телефоне, в приложении «Коннектор», – продолжил Лайонс. – И его соседи по квартире рассказали нам, что он был немного расстроен вашим свиданием.

– Расстроен? Что вы имеете в виду? – спросила я внезапно пересохшим ртом.

– Они сказали, это было неудачное свидание, – пробормотал детектив Форрестер, не глядя на меня. – Кажется, он едва не плакал, когда вернулся домой.

– Что? – воскликнула я. – Если кто-то и должен был плакать, так это я! Может, это и не было лучшим свиданием на свете, но ему не из-за чего было плакать. Может, он был расстроен из-за своей бывшей? Кажется, он был действительно огорчен этим.

– Его соседи сказали, что вы сбежали и бросили его, предоставив ему возвращаться домой одному под дождем, – продолжил он.

– Ох, ради бога! – воскликнула я. – Все было не так! Он пытался меня облапать, потом появился автобус, и я поехала домой! Я не отвечаю за то, чтобы он вернулся домой в целости и сохранности.

– Все в порядке, Гвен, – произнес детектив Лайонс. – Мы просто пытаемся установить его последние передвижения.

– Что вы имеете в виду под «последними передвижениями»? Свидание было неделю назад.

– Как вы уже знаете, его нашли мертвым в Соверен-парке, – вставил детектив Форрестер все тем же безэмоциональным голосом. – Но тело находилось там около трех дней. Его нашли не сразу, потому что его занесло снегом.

Обычно дождь со снегом – это лучшее, на что можно рассчитывать в Истборне. Ну, и еще мороз, который покрывал траву инеем и делал воздух колючим. И это нормально. Снег никогда не держался долго, и, если только вы не встаете до час-пика, к моменту выхода на улицу снег утаптывали, превращая его в коричнево-черные комья, которые сгребали с дорог в сточные канавы. Но в этом году настоящие, пухлые снежинки мягкой белой пудрой засыпали все в пределах видимости.

– Оу, – протянула я, внезапно сообразив, что являюсь потенциальной подозреваемой в убийстве и одета в розовый халат и пушистые тапочки, которые даже не сочетаются.

– Что означает, что он был убит первого февраля, – продолжил детектив все тем же плоским голосом. – На следующий вечер после вашего свидания.

Я почувствовала, как дрожат колени. Не знаю точно, был это шок или похмелье, но я ощутила отчаянную необходимость очистить желудок.

– Поэтому я должен спросить вас, мисс Тернер, где вы были тем вечером между шестью и половиной девятого вечера? – уточнил инспектор Форрестер.

– Могу я… можно мне взглянуть на свой телефон? – спросила я, копаясь в кармане халата.

– Конечно, – кивнул детектив Лайонс, и я пролистала календарь.

Первого февраля значилось Свидание с Фредди, 19.30.

– Ну да, смотрите, – сказала я с неподдельным облегчением, показывая им экран. – Я встречалась с этим парнем, с Фредди. Мы ходили в ресторан на Саус-стрит. В половине восьмого вечера.

Детективы переглянулись.

– Это очень нам поможет, Гвен, спасибо, – сказал детектив Лайонс. – И во сколько вы разошлись?

– Мы немного выпили и разошлись по домам, – ответила я, воодушевленная этим очевидным доказательством своей невиновности. – Может, около девяти? Я поехала домой на автобусе, поэтому не могла вернуться раньше десяти. Просто спросите у Фредди, он вам расскажет.

Я сложила руки на груди в ожидании полного помилования. С минуту стояла полная тишина.

– Ну что ж, если это все, мне пора заняться своими делами, – заявила я.

Лайонс с сомнением взглянул на меня, глядя, как я встала и поплотнее запахнула халат.

– Вообще-то это не все, мисс Тернер, – произнес детектив Форрестер, пролистывая свой блокнот. – Вы уже читали о мистере Гамильтоне, но мы пока не сообщали о том, что вчера было найдено еще одно тело.

Я замерла на месте и уставилась на него.

– Жертву звали Фредди Скотт. – Форрестер поднял глаза, глядя на меня в ожидании реакции.

И он ее получил. Меня стошнило прямо на кухонный пол.

Глава 8

– Вам знакомо это имя? – уточнил детектив Лайонс, как будто тот факт, что меня стошнило на пол, каким-то образом не доказал, что я, очевидно, знакома с чертовым именем.

– Подождите минуту, позвольте, я это уберу, – просипела я, вытирая рот рукавом халата.

– Я принесу вам воды, – сказал он, перешагивая через блевотину и идя мимо меня к раковине.

Стоя на коленях, я слушала, как из крана потекла вода, и раздумывала, что мне ответить, пока сидящий на диване детектив Форрестер таращился на меня со смесью отвращения и подозрения. Я неуверенно улыбнулась ему. Спустя пару секунд Лайонс протянул мне стакан, и я молча отпила воды, ожидая, что он повторит вопрос. Но он не повторил.

– Я один раз сходила с ним выпить, – наконец произнесла я. – И я не видела его с тех пор или до того.

– Конечно, это значит, – начал детектив Форрестер, – что нам необходимо подтвердить ваше местонахождение первого числа. Как видно, мистер Скотт нам не поможет.

– Я, я просто пошла домой и легла спать… – Я запнулась. – Вы можете поговорить с Сарой, моей соседкой.

– Гвен, вы понимаете, что мы ни в чем вас не обвиняем, – мягко перебил меня Лайонс. – Весьма вероятно, что ваше знакомство с обеими жертвами – обычное совпадение. Мы просто изучаем все зацепки, которые у нас есть на данный момент.

– Конечно, – сказала я, аккуратно усаживая себя обратно на стул.

– Когда мы нашли ваши сообщения в «Коннекторе» на обоих телефонах, стало ясно, что вас необходимо исключить из расследования, – продолжил детектив Лайонс. – Не волнуйтесь, мы изучили все переписки в этом приложении. Они не дают причин думать, что вы как-то с этим связаны.

Не знаю, что было более унизительным: подозрение в убийстве или то, что этот парень прочитал все мои мучительные попытки флиртовать. Я допила остатки воды.

– По правде говоря, из этих сообщений выходит, что Фредди был довольно взволнован к концу вечера, – вставил Форрестер. – Еще одно неудачное свидание?

Я подняла глаза от своего пустого стакана.

– Я прекрасно провела время, – невозмутимо заявила я.

– Думаю, вам лучше рассказать нам, что случилось на самом деле, мисс Тернер, – надавил Форрестер. Его усы подрагивали, когда он говорил.

– Прекрасно, – сказала я, сделав глубокий вдох. – Я расскажу вам все.

Глава 9

Сначала я его почти не узнаю. Не знаю, может, все дело в фильтрах, или у него есть младший брат, но в реальной жизни Фредди выглядит немного… старше, чем на фотографиях. Его шевелюра редеет и отливает сединой, что сильно отличается от пышного золотисто-каштанового начеса в профиле «Коннектора». Кроме того, он, кажется, нанес автозагар, и его оттенок выглядит довольно сомнительно.

– Привет, а вот и ты! – кричит он мне из-за столика. Он уже сидит, за воротник его клетчатой рубашки заткнута накрахмаленная белая салфетка.

Я нарушила свое золотое правило «никаких сидячих приемов пищи на первом свидании» частично из-за похмелья, а частично потому, что была голодна, и к тому же Фредди был таким забавным и очаровательным, пока мы переписывались в приложении. И потому я решила принять его приглашение поужинать в «Топпос», довольно неплохом итальянском ресторанчике на Саус-стрит.

– Ты позволишь мне сделать заказ за тебя? – спрашивает он, вставая, чтобы отодвинуть для меня стул. – Я постоянно хожу сюда и знаю их лучшие блюда.

– Ничего страшного, – говорю ему. – У меня необычные вкусы.

– О-о-о, извращенка! – смеется он.

– Ха, извини, но ничего такого! – отвечаю я. – Я всего лишь поклонница анчоусов.

Он поморщился.

– Ммм, не уверен насчет них. Давай так, я предложу тебе что-нибудь на выбор, а дальше посмотрим.

Десять минут спустя официант приносит салат с белыми грибами для меня и стейк с картошкой фри для него.

– В реальности ты выглядишь немного по-другому, – замечаю я, пока он осторожно тыкает в свой стейк ножом.

– А, ну да, наверно, стоит сказать, что на самом деле мне сорок два, – говорит Фредди. – Не знаю, почему «Коннектор» думает, что мне тридцать семь, эта дурацкая штука не дает поменять возраст!

– О, ну, мне кажется, тебе надо просто зайти в настройки и поменять дату рождения…

– В любом случае я точно не чувствую себя на сорок два! – перебивает меня Фредди.

Он замолкает, ожидая, что я скажу, будто он и не выглядит на сорок два. Но вместо этого я запихиваю в рот гриб и медленно жую.

– Здесь отличная еда, правда? – наконец говорит он.

– Да, ничего, – соглашаюсь я, с вожделением поглядывая на его картошку и тыкая в салат на своей тарелке. – А если б ты мог всю оставшуюся жизнь есть только одно блюдо, что бы ты выбрал?

– О, это хороший вопрос, – он засовывает в рот здоровенный кусок розоватого мяса. – Вообще-то я думал выбрать старую добрую курицу с лепешками. Но честно говоря, теперь я примерно на четверть вегетарианец. Так что пусть будет тыква, а? А что бы выбрала ты?

Фредди откусывает гигантский кусок мяса и, глотая, таращится на меня, как жадно заглатывающая вареное яйцо анаконда.

– Я всегда думала, что это была бы пицца. Ну, знаешь, по крайней мере, можно было бы каждый день менять начинку.

– Нет, мне кажется, это не по правилам, – серьезно произносит он. – И вообще, ты не выглядишь так, будто питаешься только пиццей.

Он оглядывает меня с ног до головы тем же взглядом, каким секунду назад одарил трехсотграммовый стейк. Я промолчала, жуя очередной гриб.

Дальше Фредди сообщает мне о новой квартире с двумя спальнями в Певенси, за которую только что внес аванс, и подробно рассказывает о сюжете нового сериала, который я уже видела. В промежутках я стараюсь улыбаться и в нужный момент выглядеть впечатленной. Когда официант приносит десертное меню, Фредди машет ему рукой и просит счет. Несмотря на его возражения, мы все-таки делим счет пополам.

– Давай выпьем, – предлагает Фредди.

По правде говоря, моя головная боль стихла до слабого пульсирования, и, потягивая один бокал вина весь вечер, я чувствую необходимость в чем-то покрепче.

– Давай, но только по бокалу, мне утром на работу, – говорю я, и, в целом, это правда, так как 11.45 еще считается утром, и никто не может доказать обратного.

Когда Фредди встает, я замечаю, что он сильно польстил себе, указав в профиле рост 185 см (и добавил бессмертную цитату: «ведь это, видимо, важно»?) Не то чтобы меня это сильно волновало (Ной был ростом 175 см), но я начала задумываться, есть ли хоть что-то общее между Фредди, который стоит передо мной, и его профилем.

Фредди ведет нас в модный коктейльный бар неподалеку. Внутри повсюду приглушенный свет, мягкий джаз и еще более мягкая мебель. Прежде чем я успеваю высказать свои пожелания, Фредди заказывает два негрони.

Пока мы ждем коктейли, я иду в туалет и пишу Саре.

Гвен: Ушли в коктейльный бар на Нил-стрит.

Сара: Есть потенциал?

Гвен: Не знаю. По-моему, он просто ищет послушную молоденькую домохозяйку для своего нового любовного гнездышка.

Сара: Как обычно. Расскажи ему о танце под Шакиру, который ты исполнила на школьном собрании. А еще лучше покажи. Это его отпугнет.

Гвен: Прошло десять лет. Не уверена, что помню движения.

Сара: Еще пара шотов, и память к тебе вернется.

Гвен: Скорее уж еще пара бутылок.

Сара: Ок, плохая идея, забудь об этом.

Гвен: Слишком поздно, пошла обратно, люблю тебя.

Когда я подхожу к столику, Фредди вытирает рукой лоб в притворном облегчении.

– Тебя так долго не было, что я решил, ты не вернешься, – смеется он.

– А, не волнуйся, я никогда не бросаю свой бокал. – Я беру свой негрони и делаю глоток. – Я просто переписывалась с подругой.

– Ты сказала ей, что я не совсем чокнутый?

– На самом деле я просто скинула ей адрес бара на случай, если меня потребуется спасать.

– Для этого и нужны друзья. – Фредди смеется.

Едва он это произнес, я подумала о Саре, вглядываясь в бордовые глубины коктейля. Яркий свет над барной стойкой отбрасывает красные блики на мое лицо.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – предлагаю я.

– Ладно, Гвен, расскажи мне, почему такая роскошная женщина, как ты, одинока? – спрашивает он, кладя голову на руку, как в том меме с Вилли Вонкой.

– Ну, может, я просто разборчива? Сама не знаю, чего сейчас ищу. Честно говоря, пока мне просто нравится знакомиться с разными людьми.

– Понятно, – мямлит он с поникшим выражением лица.

– Я недавно кое с кем рассталась, – объясняю я. – Длинная история, не буду тебе докучать. А что насчет тебя? Тебе нравится «Коннектор»?

– По правде говоря, это был просто подарок судьбы. Мне было непросто познакомиться с девушкой, которая разделяла бы мой энтузиазм к жизни, если так можно выразиться. Женщины моего возраста за мной не поспевают! Но я освоил все эти небольшие трюки, чтобы сделать свой профиль совершенством, и мэтчи полились рекой.

– Подожди, что ты имеешь в виду под «трюками»? – уточняю я.

Фредди опускает глаза на свой коктейль.

– А, ничего особенного. – Его лицо покрывается румянцем. – Надо просто выбирать правильные фотографии, наверно. В любом случае, даже несмотря на кучу мэтчей, я, видимо, все еще не могу продвинуться дальше первого свидания…

– Ну, лучше всего писать правду в профиле. В итоге она всегда выплывает наружу.

– Все немного привирают! – восклицает он. – Кроме того, если б не это, думаешь, мы бы встретились? Женщины в этих приложениях ведут себя довольно легкомысленно. Хочешь сказать, ты никогда в жизни не врала по мелочам?

Я открываю рот, чтобы ответить «нет, я книга без обложки», но останавливаюсь. Ведь это была бы именно что ложь по мелочи.

– Может, все дело в прическе! – говорит он, не успела я придумать подходящий ответ. – Вы, девочки, терпеть не можете плешивых парней.

Фредди трет затылок с заметной плешью и корчит шутливо-грустную гримасу.

– Все не так уж и плохо, – говорю я в попытке подбодрить его. – Могло быть и хуже, ты мог бы сделать эту жуткую пересадку волос в Турции.

– Я думал, но они стоят почти три тысячи фунтов. Учитывая ипотеку и прочее, к тому же я сейчас увлекся криптой…

В конце концов монотонная музыка, разговоры об ипотеке и смесь негрони, вина и пасты в животе начинают давить на меня тяжелым одеялом.

Когда Фредди хочет заплатить за напитки в этот раз, я не спорю. Внезапно мне только и хочется, что оказаться на свежем воздухе. Холодный уличный ветер бьет меня по лицу, будто пощечиной, и я немного прихожу в себя.

– Кажется, наступила зима, – ни с того ни с сего говорю я.

– Вот, надень мое пальто, – предлагает Фредди и сбрасывает его с себя, не успела я ответить.

– Я в порядке, спасибо, – улыбаюсь я.

– Гвен, не глупи. Надень его, – настаивает он. Теперь Фредди трясет пальто у меня над плечами, будто матадор, подначивающий быка своим плащом.

– Нет, спасибо.

– Пожалуйста, надень пальто, – приказывает он.

– Фредди, мне не холодно.

– Но ты сказала…

– Нет, – отрезаю я. – Я сказала, что я в порядке.

Фредди надевает пальто обратно, и несколько минут мы идем молча. Когда новизна свежего воздуха проходит вместе с теплом от негрони, я начинаю мерзнуть и стараюсь дрожать незаметно.

– Ну что ж, мне сюда, – объявляю я, когда мы подходим к автобусной остановке. Я намеренно отступаю назад, чтобы между нами было добрых полметра при прощании.

– Три, – ни с того ни с сего говорит он.

– Что?

– Два, – продолжает он.

Я смотрю на него в замешательстве.

– Один…

Когда Фредди произносит «один», он наклоняется и неожиданно целует меня в губы.

– Ой! – кричу я, отпрыгивая назад.

– Прости, я подавал тебе сигналы, а то вдруг ты против. Мы же не хотим обвинений типа «хэштег я тоже», правда? – смеется он, показывая пальцами кавычки.

Фредди замечает каменное выражение моего лица и проводит рукой по редеющим волосам.

– Я отлично провел этот вечер. Может, встретимся как-нибудь еще?

– Ну, может быть, – неуверенно отвечаю я.

– Может… на следующей неделе? – Фредди приподнимает бровь, на его лице застыло вопросительное выражение.

Я разглядываю свои ботинки, жалея, что нет грибов, которые я могла бы пожевать в этот момент.

– Вообще-то на следующей неделе у меня куча дел, – говорю я. – Давай ты мне напишешь, посмотрим, когда мы оба будем свободны.

– Определенно я так и сделаю, – заявляет он с сияющим лицом.

– Тогда до встречи. – Я улыбаюсь и поворачиваюсь к остановке.

– Дай знать, как доберешься до дома.

– Конечно, – бросаю я, выдавливая очередную улыбку, куда более неуверенную на этот раз. – Ты тоже.

Я сижу в автобусе, в голове все немного плывет после коктейля. Я засовываю в уши наушники, откидываюсь на выцветшее голубое кресло и хмуро смотрю на свое отражение в окне. Я закрываю глаза и включаю тру-крайм подкаст, к которому сейчас пристрастилась, «Опасную зону». Рассказчик-канадец с приятным голосом сообщает мне, что новая улика, потенциально способная изменить положение дел, годами томилась на задворках кабинета судмедэксперта в Калгари. Так что, по-видимому, парень, которого все считали убийцей, в итоге не так уж и виноват. Да что ты говоришь, Шерлок, так всегда и бывает.

Я жалею, что предложила Фредди написать мне, потому что на меня обрушивается поток умоляющих сообщений еще до того, как я оказываюсь дома, и с каждым сообщением он нравится мне все меньше.

После простого «я прекрасно провел с тобой вечер», его болтовня превращается в кампанию по организации второго свидания как можно быстрее. Когда я признаюсь в своих сомнениях о нашей совместимости, Фредди не остается ничего другого, как прибегнуть к классическому «слушай, ты не можешь отрицать, что мы поладили», «тебе нечего терять, зато получить можешь многое», «это из-за прически?» и, наконец, «можно я тебе позвоню?».

Когда эти мольбы остаются безответными, он переключается на мои социальные сети, лайкает двадцать пять старых фотографий в Инстаграме[9]9
  21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.


[Закрыть] и подписывается на меня в Твиттере (куда я не заходила с 2016 года после твита «это жульничество, все виды макарон на вкус одинаковые», который получил в совокупности три лайка). Когда я просыпаюсь на следующий день, на моем телефоне всего одно сообщение от Фредди.

Фредди: Гвен, пожалуйста, ответь. Это вопрос жизни и смерти.

Делаю глубокий вдох и блокирую его.