Текст книги "Останься"

Теряю баллы IQ

Хейли

Раньше я считала себя умной, ясно мыслящей женщиной. И в переписке с Мэттом все идет хорошо: мы шутим, я договариваю предложения до конца и держу слюнки при себе.

Но первые пятнадцать минут в магазине мужской одежды я спотыкаюсь о собственные ноги и коверкаю слова, как безумная. Стоит мне оказаться рядом с этим мужчиной, я тут же превращаюсь в остолопину.

А сейчас он еще и стоит здесь в своем нижнем белье, пока портной ходит вокруг него. На Мэтте пара обтягивающих трусов-шорт ярко-оранжевого цвета, и под ними виднеются очертания его безупречной задницы. И его сильные мышцы бедер так напряжены, будто перед боем.

Мне становится еще хуже, когда я смотрю в огромное трехпанельное зеркало перед ним. Мощные бедра и пресс, зыбью проглядывающий через футболку. Я убеждаю себя не задерживать взгляд на области его гениталий, хотя это и требует весомых усилий. Вместо этого я обращаюсь к портному и начинаю лепетать что-то о погоде, как какая-то обезьянка под большой дозой кофеина.

Наконец-то портной берет все нужные замеры. Мэтту вручают рубашку, и я рассчитываю, что он пойдет в примерочную, чтобы все примерить, но мы уже находимся в огромной примерочной. Поэтому он без раздумий ныряет своими могучими руками в рукава прямо у меня на глазах.

Еще пятью баллами IQ меньше.

Портной начинает закидывать Мэтта вопросами. Шалевый или остроконечный лацкан? Атласный или из шелкового поплина?

– Красотка? – зовет он меня сердито.

Это вырывает меня из ступора. Я вальсирую к вешалке и начинаю просматривать их варианты.

– Мне кажется, шалевый лацкан смотрится немного чопорно. Тебе будет комфортнее в остроконечном. – Я отодвигаю пиджаки с шалевыми лацканами и смотрю, что осталось. – Этот бархатный смотрится круто, но для тебя он недостаточно универсальный. – Его я тоже отправляю к шалевым. – И остается вот что. – Я достаю самый настоящий классический черный смокинг. – Или вот этот темно-синий. По-моему, темно-синий выглядит очень привлекательно, но если ты хочешь выглядеть сугубо классически, остановись на черном.

Он колеблется.

– Мне нравится синий. Ты уверена, что это не слишком странно?

– Давай-ка посмотрим… – Я достаю телефон и открываю «Пинтерест». – Вот тебе Мэтт Бомер в таком. Джейк Джилленхол. И, вау, Райан Гослинг. – Я вздыхаю, потому что они такие красивые на фотографиях, а уровень моих гормонов и так зашкаливает.

– Подай мне его, – бурчит Мэтт, на его лице все еще читается недовольство.

Он выглядит великолепно, никаких сомнений. Портной приносит ему штаны в комплект и начинает корпеть над посадкой, подкалывая штанины и помечая что-то на своем планшете. А я тем временем стараюсь не проглотить свой язык. Мужчина передо мной запросто переплюнет Райана Гослинга своей бездонной синевой глаз и точеными нордическими чертами лица. Его широкая челюсть сегодня кажется немного напряженной, но, как ни странно, это только добавляет ему шарма.

Я влипла.

Мэтт смотрит на себя в зеркало.

– Продано, – говорит он. – Давайте посмотрим на костюмы. – Еще какое-то время портной прикалывает костюм Мэтта булавками, а Мэтт сердито за ним следит.

А потом – когда я еще совсем не готова к этому – он скидывает с себя костюм. Сначала появляются его широкие плечи. Потом его рука опускается к талии, и он расстегивает штаны, точно так же, как в моих ночных фантазиях всю эту неделю.

Богом клянусь, температура здесь поднялась градусов до ста. Интересно, а двадцатидевятилетних тоже бросает в жар? [14]14
  100 °F = 37,8 °C.


[Закрыть]

Чтобы отвлечься, я начинаю просматривать пиджаки с другой стороны вешалки.

– Сомневаюсь, что нам подойдет такой стиль, – я обращаюсь к портному, протягивая руку с пиджаком. – Слишком прямой покрой для него. Ему нужно что-нибудь по фигуре, что-нибудь сужающееся от этих крепких плеч к этой… – я останавливаюсь, чтобы не сболтнуть «великолепной», – …узкой талии.

Теперь я чувствую, как жар поднимается по моей шее, и мне даже не нужно смотреть на Мэтта, чтобы понять, что он сейчас улыбается.

– Крепких, а? – говорит он едва слышно.

– Мисс права, – отмечает портной. – Минутку. – Он уходит, и мы остаемся наедине.

А Мэтт снова в одном белье.

– Прости, что я брюзжу, – его голос спокойный, а серые глаза очень внимательно рассматривают меня.

– Ты не так уж плохо держишься.

Он благодарно улыбается.

– Все эти пустые сборища – далеко не любимая часть моей работы. В двадцать я был не против. Вечеринки действительно открывали мне глаза на мир. Знаешь, когда видишь, сколько денег крутится вокруг? – Он начинает играть мерной лентой, перевешенной через плечо манекена. – Но все это приедается.

– Не сомневаюсь. И ты говорил, что это будет твое самое нелюбимое мероприятие в году. Не фанат оперы, да?

– Ни капельки. А еще тем вечером я должен был встретиться с девочками. И теперь мне придется умолять бывшую перенести нашу встречу. Вот веселье-то.

– Мне жаль.

Он машет головой, будто хочет оттолкнуть эту мысль.

– Мне нравится этот синий смокинг, Красотка. Приятно что-то поменять. Мне показалось, что это судьба, когда я увидел все те дырки от моли на черном.

– Почему?

Он слегка кривится, пытаясь выдать улыбку.

– Я женился в том смокинге. Кара его выбрала. Так что, как бы ни сильна была моя ненависть к шопингу, пора что-то поменять.

– Ага. Я все еще живу в окружении тех вещей, которые выбирала вместе с бывшим. Кажется, было бы глупо выбрасывать все, что нам дарили на свадьбу, и начинать жизнь заново с вещицами из Walmart. Но пока мне приходится видеть это все изо дня в день. [15]15
  Американская корпорация розничной торговли, известная тем, что продает товары по цене ниже средней.


[Закрыть]

– Ты уже начала с кем-нибудь встречаться? – спрашивает он внезапно.

И застает меня врасплох.

– Нет, вообще-то нет. Это прозвучит странно…

Он одаривает меня скромной улыбкой.

– Может быть, ты просто не готова?

– Это, скорее… Я даже не знаю, каково это. Я никогда не ходила на свидания.

Он недоуменно поднимает брови.

– Ты имеешь в виду, уже давно не ходила?

– Нет. Никогда. Мы с Джексоном всегда были своими в доску. А потом стали парой. Однажды в старшей школе он меня поцеловал вместо обычного объятия на прощание. Так все и случилось. И с тех пор прошло уже больше десяти лет. Меня никогда не звали на свидания. Я никогда не ходила на ужин или в кино с кем-нибудь, кого знала не всю жизнь. Светские беседы, протокол и первые поцелуи? Я только в кино такое видела.

Наверное, сейчас мне следовало замолчать, потому что даже себе я кажусь чудачкой, и Мэтт смотрит на меня соответствующе. Неожиданно он ухмыляется.

– А я-то думал, что это меня давно не было в деле.

– Я здесь, просто чтобы на моем фоне ты чувствовал себя лучше, – говорю я. И снова осознаю, в каком я положении.

Портной возвращается с парой пиджаков, и я убеждаю Мэтта, что лучше бы ему выбрать серый.

– Покрой выглядит отлично, и… – Как же сложно давать этому мужчине модные советы и при этом не задыхаться.

– И? Закончи предложение. Потому что Кара предупреждала меня никогда не носить серый.

– Серьезно? – Я разглаживаю ему воротник, потому что моим рукам не терпится к нему прикоснуться. – А она ревновала тебя? – Я сталкиваюсь с ним глазами и поражаюсь тому, как близко друг к другу мы стоим.

– Иногда. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что в сером костюме твои глаза кажутся еще больше. Ты выглядишь в нем великолепно.

– Спасибо тебе, Красотка, – шепчет он. – Уже давно мне никто такого не говорил.

– Что ж. – Еще секунду я не могу оторваться от его спокойного взгляда. – Кто-то ведь должен.

Портной прокашливается, и я быстро отступаю на шаг.

Раз уж Мэтт закончил выбирать, я не вижу причин здесь оставаться. Я извиняюсь и уношу ноги.

Угомоните эту сумасшедшую

Хейли

– Вот это поворот! – ликует Дженни на следующее утро, заглядывая ко мне в экран.

– Обстановка накаляется, – серьезно соглашаюсь я.

Мы прикованы к монитору, но находим в себе силы оторваться от него. Смотрим друг на друга, и нас разбирает смех. Между истеричными всхлипами я все-таки нахожу подсказку к заказу Мистера Члена. Что ему нужно, так это двусторонний скотч, чтобы неоново-зеленый купальник «Спидо» держался получше. И, может быть, теперь нам стоит называть его Мистером Задницей, потому что на этот раз мы видим именно его филейную часть в вышеупомянутом неоново-зеленом «Спидо», который, кстати говоря, определенно сползает. У него круглые, упругие и загоревшие ягодицы. И, вообще-то, весьма привлекательные.

– Божечки, да от этой задницы четвертаки бы только так и отпрыгивали. – При звуке этого низкого голоса мы с Дженни подпрыгиваем от удивления. Я разворачиваюсь и вижу Мэтта Эриксона прямо за нами.

– Мат! – выдаю я. – То есть Мэтт!

Дженни фыркает.

– Ты всегда зовешь меня «Мат», когда нервничаешь, – замечает он и делает шаг вперед. – Почему?

– Я не нервничаю, – мычу я. – Я напугана. Ты меня напугал!

– Прости. У вас, ребята, нет никого в приемной, так что я просто пошел по коридору, пока не нашел дверь с твоим именем.

Вот черт. Он просто бродил здесь? Вдруг кто-нибудь заметил бы его и понял, что это клиент? С чего бы ему просто так появляться в моем офисе?

– Тебе не стоило приходить, – говорю я обеспокоенно. – Ты же хотел, чтобы твой профиль оставался анонимным.

Мэтт машет рукой.

– А, меня это не заботит. Ну и что, если мир узнает, что я пользуюсь «По пути»? У вас клевый сервис.

Он подходит еще ближе, наклоняется, чтобы рассмотреть фото на экране. И, раз я все еще сижу в кресле, я оказываюсь в ловушке между столом и его плечом. Его очень широким плечом, которое к тому же все сильнее опирается на мое, по мере того как он склоняет свое могучее сексуальное тело. Он восхитительно пахнет, и мне приходится задержать дыхание, чтобы не вдохнуть этот цитрусовый аромат и не впасть в наркотическую эйфорию.

– Что это у нас тут? – интересуется он. – Порно с большими попками? Твоя работа веселее, чем я думал.

– Нет. – Я тут же кликаю мышкой и скрываю фотографию. – Прости, – прошу я, когда замечаю, что он удивленно морщит лоб. – Это запрос клиента. Конфиденциальность, ничего более.

Он расслабляется при слове «клиент». Хм-м-м. Неужели он приревновал меня, когда подумал, что я искала порно? Ну, нет. Конечно, нет. Наверное, он просто считает меня чудачкой.

– Я принес тебе кофе. – Мэтт выпрямляется и протягивает мне бумажный стаканчик из «Старбакса». – Черный, как ты любишь.

Брови Дженни так и подскакивают на этой фразе. И я почти слышу ее мысли: «Как ты любишь? Расскажи мне все!»

Я ухожу от ее пронзительного пристального взгляда.

– Спасибо, – я с улыбкой принимаю стаканчик.

– Так вот, я зашел, чтобы… – Он неловко уводит взгляд, а потом смотрит на Дженни.

Она не понимает намека. Или, может быть, она понимает, но решает его проигнорировать. Я закатываю глаза, встаю со стула и киваю на дверь.

– Это займет минутку, – говорю я Дженни.

– У меня есть минутка, – чирикает она.

Я повторяю твердо:

– Конфиденциальность клиентов.

– А, ладно. – Она явно разочарована, но волочет ноги к двери и закрывает ее за собой.

Мэтт опирается бедром о мой стол.

– Вообще-то, я не по делу, – признается он.

– Неважно, – отвечаю я. – Дженни не очень хорошо понимает социальные сигналы.

Он улыбается, и от этой улыбки у меня на сердце становится тепло. Этот мужчина чертовски привлекательный. Привлекательный настолько, что мозг плавится и трусики тут же намокают. А когда он улыбается, во мне и вовсе происходит короткое замыкание. Ноги становятся ватными, и я опускаюсь обратно в кресло. В его лице я встречаю такое мощное сексуальное влечение, что сил поддерживать свой собственный вес у меня не остается.

– Так в чем дело? – спрашиваю я.

Мэтт все еще опирается о стол. Его нога в пяти дюймах от моего колена. Интересно, что бы он сделал, если бы я протянула к нему руку и провела рукой по его бедру. Не сказала бы, что я собираюсь. Это лишило бы меня звания странной фанатки и перекинуло бы в категорию психованных.

– Я думал о том, что ты сказала вчера в магазине, – начинает он.

Я хмурю брови. Я много чего сказала ему в магазине. И большая часть была нелепицей, потому что вид Мэтта Эриксона в исподнем превратил меня в мямлящую дурочку.

– О том, что ты никогда не ходила на свидания, – подсказывает он.

Мои щеки начинают гореть.

– Ах, это.

– Не знаю, но мне кажется, несправедливо, что ты никогда не бывала на настоящем свидании. – Он замолкает. – Подумал, что я мог бы это изменить.

Я чувствую, как стук сердца отдается в горле. О боже мой. Он зовет меня на свидание? Мэтт Эриксон зовет меня на свидание? На свидание? Мэтт Эриксон хочет, чтобы я пошла на свидание с ним? Мэтт Эриксон хочет пойти на свидание со мной? Мэтт Эриксон хочет…

Угомоните эту сумасшедшую!

Я глубоко вздыхаю и приглушаю панику.

– И у меня на примете есть кое-что увлекательное, – заканчивает он, а потом одаривает меня очередной улыбкой, от которой сердце так и замирает.

– Да? – Теперь сердцебиение ускоряется. Мне стоит отказать, верно? Бешеная фанатка – не лучшая пара этому мужчине. Ему нужна женщина, которая не будет называть его «Мат» и заикаться в его присутствии.

– «Риголетто», – торжественно объявляет он.

Я вытираю свои липкие ладошки о джинсы.

– О, я люблю итальянскую кухню. Но об этом ресторане никогда не слышала.

Он хихикает. У него глубокий низкий смех.

– Это опера, – поправляет он.

Я теряюсь.

– А. Это звучит…

– Ужасно? – подсказывает он. Уголки его губ тянутся вверх, пока, наконец, не выпускают смешок. – Да, я бы тоже для первого свидания предпочел что-то кроме оперы. Но сначала мы могли бы зайти, перекусить тапас. Это обязательное мероприятие для команды, но я понял, что, если возьму тебя с собой, там может быть даже весело. Нам нужно быть при марафете – я надену тот смокинг, который ты помогла мне выбрать. Во время оперы мы можем утешать друг друга, а потом нас ждет отменное угощение. – Он заманчиво поигрывает бровями и добавляет: – Да еще и бар в нашем распоряжении…[16]16
  В Испании – любая закуска, которую подают к вину или пиву.


[Закрыть]

– Ты хочешь, чтобы я сопровождала тебя на ваше командное мероприятие… как пара? – медленно проговариваю я.

– Да. – Он потирает шею и снова смущается. – Ты хотела бы пойти?

Да да да да да да да да!

– Ага, почему бы и нет? – спокойно соглашаюсь я. Вот только это спокойствие граничит с безразличием, и он слегка хмурится, показывая, что мой легкомысленный ответ его не воодушевил. – Кажется, будет весело, – заверяю я его.

Теперь его губы изгибаются в улыбке.

– Превосходно. Это будет в следующую пятницу – заехать за тобой в семь?

– Было бы отлично. – У меня будет неделя откопать платье, в котором не стыдно появиться в опере. Потому что мне кажется, что мои простые платья с распродаж не подойдут для такого случая. Придется идти за помощью к Дженни!

– Славно. Вообще-то, теперь я жду этого с нетерпением. – В его взгляде читается какая-то искренность, теплота. И предвкушение.

– Потому что тебе удалось затянуть бедную простушку вместе с собой? – Я шучу, в основном потому, что едва выдерживаю его пристальный взгляд.

Глаза Мэтта – две серые льдинки – неотрывно смотрят в мои.

– Нет, потому что у меня получится провести с тобой какое-то время.

Вот так да. Я тоже не могу отвести от него взгляда. У меня есть чувство, что что-то сейчас происходит. Что-то необъяснимо личное и пугающе важное. При этом все, что мы делаем, – это смотрим друг на друга. А воздух тем временем едва не искрится от напряжения. Потом взгляд Мэтта осознанно опускается на мой рот. Я прикусываю нижнюю губу и замечаю, как глаза Мэтта вспыхивают желанием.

– Красотка. – Он медленно подвигается ко мне.

Одной большой рукой он хватает мою и помогает мне подняться со стула. И… О боже, я думаю, он собирается меня поцеловать.

Его рот приоткрывается, и он проводит языком по губам. Не знаю, готова ли я к такому. Я никого не целовала после расставания с Джексоном…

– Хейли, – прерывает нас голос у двери. – Мне нужно было поговорить с тобой о… Ой. Привет.

Только вспомнишь.

Джексон входит в мой кабинет без стука, в одной руке у него папка с документами, а во второй – кружка кофе. Мэтт плавно делает шаг назад, когда видит, что вошел мой бывший.

– Джексон! – взвизгиваю я.

Он морщит лоб.

– Простите, не хотел прерывать. Я не знал, что ты не одна. – Джексон внимательно осматривает Мэтта и старается понять, откуда это лицо ему знакомо. Мы с Джексоном часто смотрели игры «Торонто» вместе, и по телевизору, и вживую, поэтому он знает многих игроков. Несколько секунд спустя его озаряет.

– Подождите-ка, вы Мэтт Эриксон?

Молчание Джексона дает мне время вернуть самообладание, поэтому мой голос звучит спокойно и профессионально, когда я представляю их друг другу.

– Джекс, Мэтт – один из наших клиентов. Мэтт, это Джексон Эмери, совладелец «По пути».

Хоть я и говорила Мэтту, что работаю со своим бывшим, фамилия также говорит сама за себя. Я до сих пор не привыкла опускать «Эмери» и представляться просто «Тэйлор», как раньше. Я знаю, что стоило бы, но сама мысль о смене имени и всей бумажной волоките кажется такой… бесповоротной. Будто после этого мы разведемся… по-настоящему.

Но мы и так развелись по-настоящему.

Черт. Да. Я знаю, что это по-настоящему. Я просто полная дура.

– Приятно познакомиться, – вежливо говорит Мэтт. Он протягивает руку, и Джексон ее пожимает.

– Взаимно, – улыбается Джексон. – Круто, что у нас в клиентской базе есть профессиональный хоккеист.

– И кавалер Хейли. Мы идем с ней в оперу, – говорит Мэтт и подмигивает мне.

Джексон неодобрительно хмурится.

Я сглатываю. О боже мой. Почему Мэтт говорит это?

– Вы идете в оперу вместе? – Взгляд Джексона медленно перемещается с меня на Мэтта, а потом обратно. – С каких пор тебе нравится опера, Хейлс?

– Мне не нравится, – запинаюсь я. – Но…

– Я не оставил ей выбора, – заканчивает Мэтт.

– Я понял. – Джексон делает паузу. Когда он продолжает, его голос звучит язвительно. – Мелинда, кстати, настоящая фанатка оперы. Нужно будет как-нибудь сводить ее в театр.

Все мое тело сводит судорогой от этих слов. Это больно. Он сейчас на самом деле заговорил о своей девушке? Чувствую себя так, словно глотнула кислоты. Во мне разгорается злость. Или, может быть, я чувствую себя преданной? Это не ревность, нет. Свидания Джексона не вызывают у меня чувства ревности.

Но это не значит, что я хочу о них слышать.

– Что ж. – Мэтт настороженно смотрит на нас с Джексоном по очереди. – Я позвоню тебе позже, чтобы обсудить детали, – обращается он ко мне.

Мне удается кивнуть.

– Хорошо.

– До скорого, Красотка.

Джексон снова хмурится.

В этот момент Мэтт слегка шлепает меня по попе и спокойно выходит из кабинета, а я продолжаю стоять и не верю произошедшему.

Я только и могу, что хватать ртом воздух в недоумении: мне злиться или радоваться? Возможно, он пытался заставить Джексона ревновать, нарочно называя меня Красоткой и шлепая, но… Зачем ему это? Может быть, он видел, как меня передернуло, когда Джексон заговорил о Мелинде?

Я разворачиваюсь и встречаю на себе раздраженный взгляд Джексона.

– Что это было? – требует он ответа.

– Мне стоит спросить тебя о том же, – выпаливаю я.

Он раскрывает рот.

– Ты шутишь? Что я сделал?

– Мы договорились, – огрызаюсь я. – Мы договорились не обсуждать свои личные отношения друг с другом, а ты только что начал рассказывать, как сильно твоя новая подружка любит оперу.

– Ты начала рассказывать о том, что идешь в оперу с Мэттом Эриксоном!

– Он начал об этом говорить, – сквозь зубы выдавливаю я.

– Не важно, в любом случае об этом заговорили. – Джексон сердито смотрит на меня. – С каких пор ты встречаешься с Мэттом Эриксоном?

– Я с ним не встречаюсь.

Он крепко сжимает челюсти.

– Так я только что сам придумал себе этот гребаный разговор?

Я вздрагиваю от его грубости, потому что Джексон обычно не ругается.

– Я хотела сказать, мы еще никогда не ходили на свидания, – неловко исправляюсь я. – Опера будет нашим первым. Он зашел пригласить меня.

– И ты согласилась.

– А должна была отказаться?

– Да! – У него краснеет лицо. – Он клиент, Хейлс! Мы не ходим на свидания с клиентами. Это против правил.

– Правил, которые мы установили для своих сотрудников, Джекс. Мы с тобой владеем этой компанией.

– Именно, – обрывает он. – Ты совладелица. Следовательно, ты должна служить примером. Нельзя, чтобы сотрудники думали, будто им позволено заводить отношения с нашими клиентами!

– Никто даже не знает, что Мэтт наш клиент. Только мы двое, – сдержанно отвечаю я. – И мои отношения не помешают бизнесу. – Я не собираюсь рассказывать ему о том, что нарушаю наши правила, выгуливая Руфуса. Черт.

– Что, если у вас ничего не получится и мы потеряем клиента? – вызывающе спрашивает Джексон. – Ты когда-нибудь задумывалась об этом?

– Мы с Мэттом взрослые люди. Даже если у нас ничего не срастется, он останется нашим клиентом. – Боже, я даже сама не думаю, что останется. – Если тебе это правда важно, я могу передавать его запросы другим сотрудникам.

Джексон нервно проводит рукой по своим волосам.

– Я не знаю. Просто это кажется непрофессиональным, Хейлс.

Я так возмущена, что мне сложно говорить.

– Серьезно? Зато когда ты поешь соловьем о своей избраннице перед клиентом – это профессионально?

– Я не пел, – холодно говорит он. – Думаешь, ты можешь тыкать мне своим хоккеистом в лицо, пока я буду молчать о женщине, с которой встречаюсь?

Мое сердце пронзает еще один укол боли.

На какое-то мгновение мы замолкаем и только смотрим друг на друга.

Я делаю глубокий выдох.

И он тоже.

– Джексон… – Всего два слога, но звучат они так несчастно. – Что происходит?

– Я не знаю, – его ответ такой же безрадостный.

Нам нужно еще какое-то время, прежде чем мы садимся рядом у края стола и оба смотрим прямо перед собой. Господи, как так получилось? Почему мы так отдалились друг от друга? Это мальчик, рядом с которым я выросла. Мальчик, в которого я влюбилась и за которого вышла замуж. Мы с Джексоном никогда не кричали друг на друга – ни разу – за все наши восемь лет брака. Я чувствую себя отвратительно из-за того, что это происходит сейчас.

Так много вопросов крутится на языке, пока я рассматриваю его элегантный профиль. Хочет ли он выкупить мою долю бизнеса? Хочет ли прекратить сотрудничество? Почему так тяжело представлять его рядом с другой женщиной? И почему я втайне радуюсь тому, что ему тяжело думать о другом мужчине рядом со мной?

Как мы к этому пришли?

Джексон откашливается.

– Я знал, что будет сложно, но не думал, что настолько, – признает он.

Я сглатываю слюну.

– Что?

– Встречаться с другими людьми. То есть мы разведены, но я все равно переживаю за тебя, Хейлс.

– А я за тебя.

– Мне… – Он смущенно замолкает. – Мне жаль, что я заговорил о Мелинде на пустом месте. Все это застало меня врасплох, и я просто начал защищаться в ответ.

– Я знаю. Все в порядке. Наверное, я слишком бурно отреагировала.

Сначала неуверенно, но он все-таки обнимает меня. Я опускаю голову ему на плечо, и эта поза кажется настолько родной, что у меня сжимает горло.

Раздается его голос, и на этот раз он полон чувства.

– Я просто не хочу, чтобы тебе сделали больно.

Я хмурюсь.

– Почему ты думаешь, что мне сделают больно?

– Эриксон – профессиональный хоккеист, – напоминает Джексон. – У профессиональных спортсменов есть определенная репутация, понимаешь? Я не хочу, чтобы он игрался тобой.

– Он не такой, Джекс.

Мне сложно объяснить, почему я так в этом уверена. Я видела Мэтта с его дочерьми, то, как нежно и заботливо он с ними обращается. Я знаю, что, если вечером у него нет работы, он чаще всего сидит дома, поэтому именно ночью он чаще всего отправляет заказы в «По пути»; и он всегда дома, когда нужно их принять. О многих других парнях из команды интернет только и успевает писать, они все время в центре внимания. Взять того же О’Коннора – хоккейные форумы постоянно пишут о том, что его заметили в ночном клубе в Ричмонде или видели, как он обжимался с моделью в баре на крыше. В то же время имя Мэтта почти никогда не всплывает на этих сайтах.

– Хочешь, я перестану обрабатывать его запросы? – предлагаю я.

– Нет, – Джексон вздыхает. – Мы с тобой друзья, правда, Хейлс?

– Всегда, – шепчу в ответ.

– Это никогда не изменится, – клянется он, а потом легонько целует меня в лоб. – Что бы ни случилось, мы навсегда останемся друзьями.

Он встает, забирает папку и кружку и выходит из моего кабинета.

Что бы ни случилось? Например, он выкинет меня из нашего бизнеса? Это он имеет в виду?

Я неподвижно смотрю на пустой дверной проем и не могу найти ответа. Но у меня зарождается очень плохое предчувствие.