Текст книги "Неподчиненная"

Глава 7

Дмитрий

– Ба-а-абушка… – разочарованный вздох Жени покатился по квартире. – Сколько раз я тебя просила не пускать в дом незнакомцев?…

– Так ведь он… – Ядвига Захаровна привстала из-за стола и посмотрела в мою сторону.

Не в лицо, а куда-то в область солнечного сплетения. Ее полупрозрачные глаза, словно подернутые пеленой тумана, чуть расширились. Женщина была слепа, хотя я не сразу догадался об этом. Наблюдая за тем, как ловко она шустрит по квартире, сложно думать о подобном. И яблочный пирог бабушка Жени нарезала аккуратно, и кофе заваривала. Я предложил помощь, но ее решительно отвергли, приказав чувствовать себя гостем.

– Разве я незнакомец? – спросил, улыбнувшись Жене. Она была крайне удивлена и как будто испугана. – Мы с вами работаем вместе не один год. Да и с вашей бабушкой мы успели познакомиться.

Светлые бровки Жени сошлись над переносицей. Максик, стороживший под столом, рыкнул, будто требуя разрешения немедленно придать мне ускорения в сторону двери.

– Дмитрий сказал, что у него к тебе очень срочное дело, – скороговоркой произнесла Ядвига Захаровна. – И оно не терпит отла… прилагательств. Какая-то крупная сделка. И только ты сможешь ему помочь.

Женечка вздрогнула и, с недоверием уставившись на меня, сложила руки на груди.

– Вы поговорите тут, – предложила бабушка. – А я пока чай заварю в кухне.

Она убежала так шустро, словно за спиной выросли крылья. В кухне загремела посуда, включилась вода. Словом, Ядвига Захаровна делала все, чтобы показать: она сильно занята своими делами и совершенно не подслушивает.

– Что за сделка? – заинтересованно спросила Женя, присаживаясь на краешек стула.

Подальше от меня, разумеется. Ее напряженная поза и то, что она избегала смотреть в глаза, наглядно демонстрировали ее замешательство. Она сидела так, словно была готова в любую секунду вскочить с места и убежать. Интересно, отчего? Мне казалось, после превосходного утра на теплоходе она захочет продолжения…

– Это, случайно, не твое? – спросил я, доставая ее трусики из кармана. – Ты тут забыла у меня в номере. Вот, решил вернуть. Слушай, я чувствую себя практически принцем, гонявшимся за Золушкой по всему королевству. Не хочешь примерить?

Женя смотрела на зажатую в моей руке кружевную ткань так, словно я держал живую змею.

– Примеряй кому-нибудь из своих секретарш! – фыркнула она и отвернулась, сделав вид, будто это не ее.

– Неужели это ревность? – поинтересовался я.

Зря.

Женечка фыркнула и нацепила на себя маску холодной и неприступной королевы. Но меня больше этим не провести. Теперь я знал, как она горяча и легко возбудима.

– Что ж, раз ты не признаешься, придется все же примерить, – решил я.

Стоило чуть приподняться, как Женя испуганно подпрыгнула и отбежала в другой конец комнаты. Всерьез решила, будто я прямо здесь задеру ей подол и примерю трусики? Вообще идея замечательная, и я бы не отказался воплотить ее в жизнь. Но не тогда, когда в кухне находится ее бабушка. А медведеподобный Макс прихватил мою штанину острейшими клыками.

– Не смей! – приказала Женя, вытягивая вперед руки. – Мог бы просто их выбросить, а не тащиться на край Москвы, чтобы поиздеваться. Скажи честно, тебе это доставляет удовольствие, да?

– Немного, – признался я. – Мне нравится видеть, как ты краснеешь. Но о каких издевательствах речь? Я всего лишь приехал, чтобы вернуть тебе твою вещь. Выбросить не смог, совесть не позволила. И вообще, ради таких наивкуснейших пирогов можно было проделать и более долгий путь. Обожаю яблоки и корицу!

Сказав это, я вернулся к трапезе. Пирог действительно был превосходнейший, но испуганная и одновременно зачарованная Женя и того круче. Как загипнотизированная, она подошла ближе и села на прежнее место.

– Вламываться в гости к слепым бабушкам тоже обожаешь?

Ее вопрос застал меня врасплох. Я даже не донес до рта кусок пирога – так и застыл с распахнутыми челюстями.

Впрочем, замешательство длилось не долго. Много чего я ожидал услышать, но не это точно. Вся эйфория от сегодняшней поездки мгновенно схлынула, уступив место раздражению. Да с чего это она взяла, будто я приехал издеваться? Еще и упрекнула во взломе!

– Я не знал, что Ядвига Захаровна слепа, этого не было в твоем досье. И вообще, она, похоже, так хорошо выучила расположение комнат, мебели и прочего, что двигается без посторонней помощи. Создается ложное впечатление, будто она все видит.

– Это ничего не объясняет.

Женя оставалась непреклонной.

– О том, что мне будут настолько не рады, я тоже не знал.

– Теперь знаешь, – проговорила она, по-прежнему не глядя в глаза. – Можешь уходить.

– Не могу, – кивком головы указал на Макса, сторожившего меня под столом. Словно поняв, что речь идет о нем, пес приподнял носом мою штанину и лизнул лодыжку. – Еще раз он так сделает, я ему втащу!

– Нет, ну это вообще ни в какие ворота! – возмутилась Женя. – Проник в дом, обманул бабушку. Еще и псу грозишь?

– Он первый начал! – возразил я.

Протянул руку и потрепал Макса по мохнатой башке. Тот хоть и проворчал глухо, сел так, чтобы мне было удобнее его почесывать.

В этот момент вернулась Ядвига Захаровна. В комнате повисла неловкая пауза.

– Что это вы тут?… – спросила бабушка. Обхватила ладонями лицо внучки, ощупала его чувствительными пальцами. – Чего такая хмурая. Он что, обидел тебя?

Евгения

– Нет, бабуль, все в порядке, – соврала я, выдавливая улыбку. – Просто… поспорили кое из-за чего. По работе…

Я покосилась на Демона, вкладывая во взгляд всю злость и раздражение: пусть даже не думает ляпнуть что-то невпопад. Тоже мне, принц, на белой «Бэхе». Видишь ли, явился примерить мне трусики! Наглость сто левел!

Понимаю, для него это такое развлечение. Действительно, почему бы и не поддеть всласть ту, которую все считают недотрогой. Да, он знает мой секрет, я сама с радостью ему его поведала. Прямо-таки показала наглядно.

И все же этот сукин сын Дмитрий Гранов не имеет права развлекаться за счет моей бабушки. Пусть я сама готова продать душу этому Демону за один ласковый взгляд. Бабуля – святое.

– Посидите с нами, Ядвига Захаровна, – попросил Дмитрий. Вроде бы искренне. – Расскажите еще что-нибудь о детстве Жени. Я и представить не мог, что она росла озорницей и зачинщицей. На работе она всегда такая строгая, неприступная.

Он многозначительно посмотрел в мою сторону, и меня обдало жаром. Чтобы хоть как-то скрыть нервозность и накатывающее волнами возбуждение, я принялась за чай. Потянулась к пирогу, но кусок буквально не лез в горло. Как можно думать о еде, когда рядом сидит он, Демон?

От его близости кружилась голова. Я чувствовала мужественный, древесно-цитрусовый запах его парфюма и умопомрачительный аромат его собственного тела. Он приглушал даже аромат яблок и корицы. Весь мой мир будто сузился до этого стола, за которым сидели трое. Я, бабушка и Демон.

Впрочем, сейчас он выглядел не таким серьезным и отстраненным, как обычно. Наверное, наблюдая за нами, легко можно было представить, что мы почти семья. Будто это я привела своего парня знакомиться со своей единственной и горячо любимой родственницей.

Но это было не так.

Дмитрий ворвался в наш дом без приглашения. Он так легко манипулировал людьми, точно зная, кому и что сказать. Вот и бабуля легко поддалась его демоническому обаянию. Кажется, она могла рассказать ему все, что бы он ни попросил.

И мне это совсем не нравилось.

– О да, – с доброй улыбкой проговорила бабуля. – Если во дворе разбили окно или соорудили шалаш, разобрав чью-то крышу – будьте уверены, моя внучка была там главной.

– Потрясающе! – он едва не захлопал в ладоши. – Оказывается, как много нового можно узнать за чашкой чая в хорошей компании. Знаете, Ядвига Захаровна, вашей внучке нужно почаще улыбаться и не забывать о той озорной девчонке, что все еще живет в ней. Понимаю, дела и заботы. Все же главный бухгалтер – весьма ответственная должность. Но и о себе забывать не нужно, верно. Себя нужно уважать и любить в первую очередь.

Он снова сделал это! Посмотрел так, что у меня подкосились колени. Клянусь, если бы в тот момент я не сидела, то наверняка упала бы и набила приличную шишку.

– Конечно-конечно, – покивала бабуля. – Боюсь, это из-за меня Женечка так и не создала свою семью. И жить ей приходится в этой унылой берлоге, еще и за мной ухаживать, за старой дурой.

Бабушка всхлипнула, и мы с Максом бросились ее успокаивать. Пес так резко прыгнул, что едва не перевернул стол, так что Дмитрию пришлось его слегка придержать. А жаль, что успел, было бы неплохо, если что-то тяжелое свалилось Демону на ногу. Чтоб неповадно было доводить пожилых людей до слез своими глупейшими расспросами.

– Я не хотел вас расстроить, – произнес он в растерянности. – Извините, что испортил вам настроение. Если хотите, давайте поговорим о чем-то другом.

– Да нет, это я виновата: расчувствовалась, – призналась бабушка, утирая слезы вышитым платочком, добытым из кармана цветастого халата. – Вы простите. Столько всего навалилось на нас с внученькой в последнее время. Она так хотела меня вылечить, так старалась. Вот и попалась на удочку лихих людей.

Бабушку словно прорвало.

Поддавшись порыву, она выложила Дмитрию всю правду о том, почему мы живем в обветшалой квартире и никак не можем выплатить долг, хотя я получаю вполне приличную зарплату. А все дело в том, что я долго и тщательно искала способ вернуть ей зрение. Объездила все клиники, встречалась с лучшими врачами. Даже обращалась за границу – к иностранным светилам науки. И ото всех получала однозначный ответ: бабушка видеть, как прежде, не сможет никогда. Можно слегка подкорректировать зрение, вернуть процентов десять, пятнадцать. Но бабушка слишком стара для каких-либо хирургических вмешательств и для нее же будет лучше, оставить все как есть.

Благотворительная организация «Дом надежды» тогда показалась мне спасением. Они обещали сделать то, что другие считали невозможным. Представители организации соловьями заливались о том, что у них есть связь с лучшим специалистом в области офтальмологии. Якобы он способен совершить чудо и вернуть бабушке зрение. Тая надежду, я согласилась, еще не зная, что связалась с настоящими мошенниками. Они пообещали оплатить часть операции, а остальное предстояло найти нам самим. Мы продали квартиру, переехав в неблагополучный район, я взяла крупный кредит. Передала деньги представителям организации…

И они пропали.

Просто исчезли со всех горизонтов. Их сайт в интернете с хвалебными и благодарственными отзывами заблокировали. Зато появилось множество записей о том, что их разыскивают – давно и безнадежно.

Не понимаю, как я могла купиться на подобные обещания. Всегда считала себя умной и рассудительной женщиной. А тут…

Словно бесы попутали.

Наверное, я так хотела помочь бабушке. Той, кто практически воспитал меня, подарил счастливое детство и превратил его в сказку. Невыносимо было думать, что мой любимый, самый близкий человек никогда больше не увидит рассвет. Не будет, сидя на даче, поздними вечерами показывать мне созвездия, собирать букеты из разноцветных растений и трав.

К тому моменту, как бабушка закончила рассказ, слезы текли у меня по щекам. Но я не замечала их, сосредоточившись на лице Дмитрия. Я так боялась, что он скажет нечто вроде: сами, дуры, виноваты, надо было слушать специалистов и навести справки, прежде чем отдавать деньги мошенникам.

Я и сама все это знала. Оттого была готова к презрению. И даже к тому, что он уберет меня с должности. В конце концов, что это за главный бухгалтер, который готов отдать все свои сбережения ради невыполнимой цели?

Глава 8

Дмитрий

Теперь все встало на свои места. И обшарпанный дом, и убогая обстановка квартиры – все то, чем я был так удивлен вначале. У меня кулаки зачесались от желания начистить хлебальники тем, кто отнимает последнее у людей, потерявших надежду. Я сам делец и многое могу понять: иногда ради выгодной сделки приходится ужом крутиться. Но чтобы так: обманывать ожидания беззащитных жертв, кидать в бездонную долговую яму доверчивых – слишком жестоко. Даже звери не кусают лежачих.

Наверное, мое лицо исказила гримаса ненависти, потому что Женя вдруг вздрогнула.

– Да, я дура, – проговорила она дрожащим, полным ненависти голоском. – Поверила аферистам, которые выкачали все деньги и оставили нас ни с чем. Я до сих пор расплачиваюсь за глупость, но это только моя беда. И я с ней справлюсь. Обещаю, что на моей работе подобное не отразится никоим образом. При ведении бухгалтерии «Инком Комфорт» я не позволяю себе ни наивности, ни недальновидности.

Она говорила так, будто я собирался ее в чем-то упрекать. Неужели приняла мою злость на свой счет? Женя выглядела так, словно готова была броситься на меня с кулаками. И на деле доказать свою смелость и решительность защищать то, во что верит.

Но это лишнее.

– Я не осуждаю тебя, – проговорил как можно ровнее, успокаивающе. – На твоем месте мог оказаться кто угодно. Ради любимых людей мы готовы пожертвовать всем, что у нас есть, и некоторые твари этим пользуются.

– Твари – слабо сказано, – подала голос Ядвига Захаровна. Перевела взгляд на пса, трепетно обнимавшего огромными мохнатыми лапами ее колени, и добавила: – Во всей этой истории есть только один положительный момент. Это то, что «Дом надежды» подарил нам Максика.

– Правда, поводырь из него никакой, – добавила Женя. – Бабушка его кое-чему научила, но этого мало, чтобы свободно передвигаться по улице. Полагаю, мошенники отдали нам бродячего пса, подобранного на улице. Но Максик прижился и стал нам другом.

– Так вот за кого вы заплатили такие бешеные деньги, – улыбнулся я. Строго посмотрел на Макса. И тот с глухим ворчанием скрылся под столом. – Что ж: настоящие друзья действительно дорогого стоят.

В комнате воцарилось молчание. Только Макс изредка поскуливал, подставляя хозяйке лохматую голову. Ядвига Захаровна задумчиво почесывала его за ухом, глядя вдаль. Казалось, она перенеслась в другое измерение – туда, где мир был полон ярких красок и волнительных ощущений.

– Тебе лучше уйти, – настойчиво произнесла Женя.

– Но я хотел поговорить. Прости еще раз, что затронул эту тему, не думал, что так получится.

Женя кивнула и направилась в коридор, поманив меня за собой. На этот раз Макс не возражал. Кажется, ни он, ни его пожилая хозяйка вообще не заметили нашего ухода, погруженные в себя.

Мороз чуть спал, и началась метель. Стоило выйти из подъезда, как ветер, играя, начал швырять в лицо колючие снежинки, забираться под воротник и рвать полы одежды.

– Не приходите больше, Дмитрий Николаевич, – попросила Женя, зачем-то вновь перейдя на «вы».

Я молча достал из кармана злополучные трусики, упакованные в подарочную обертку. Глупо, но отчего-то мне так захотелось. Женя поспешно спрятала их в карман поношенного пуховика и кивнула, пряча взгляд.

– Я действительно пришел поговорить.

– Не о чем, – возразила она.

Хотела уйти, но я поймал ее за руку. Притянул к себе, вынуждая смотреть в глаза. Отпустить ее сейчас было равносильно самоубийству. Понимаю, я начал не так и не с того. Но уйти сейчас? На этой трагичной ноте, так и не объяснившись, было бы настоящим преступлением.

Женя истолковала мой жест по-своему.

– Не смей! – выкрикнула она. Сверкнула глазами, но я заметил в них невыплаканные слезы. – Ты выведал все, что хотел. Да, я наивная дура, отдавшая все, что имела, аферистам, и даже больше. Я живу в трущобах с пожилой бабушкой. И откладываю каждую копейку на погашение долга. И да, я мастурбирую в постели. Что еще ты от меня хочешь? Как собираешься унизить?

– Женя…

Я коснулся ее щеки, стирая с нее не то слезы, не то растаявшие снежинки. Не находя слов, чтобы хоть что-то объяснить, притянул ее крепче и вжался в ее губы с такой силой, словно хотел проглотить всю целиком. Этот поцелуй не был нежным и трепетным. Он был стремительным, лишающим воли к сопротивлению. Сначала Женя уперлась в мою грудь кулачками, силясь оттолкнуть, но вскоре оставила эти жалкие попытки, отвечая на прикосновения моего языка и губ со всем жаром, на который способна. А способна она на многое. Я бы не удивился, если на том месте, где мы стояли, расцвели подснежники – так жарко было нам обоим.

– Хватит, пожалуйста… – взмолилась она, с явной неохотой прервав поцелуй. – Не нужно.

Я с неохотой разжал руки. И Женя, словно неопытная школьница, которую впервые поцеловали, упорхнула в подъезд. Послышались ее бойкие шаги, и мне вдруг захотелось броситься вдогонку. Наверное, я бы именно так и поступил, если бы дорогу не преградил какой-то полноватый мужик в потертых джинсах и куртке на голое тело.

– Зачем тебе эта давалка? – фыркнул он, глянув на закрывшуюся дверь подъезда. – Женька баба конченная, поверь, я знаю, о чем говорю.

Евгения

Он поцеловал меня! Поцеловал у подъезда – на виду у всех! Легко представить, как жители дома прилипли к окнам, обозревая подобную картину. Вот теперь-то им будет, о чем посудачить. Промоют мне кости так тщательно, как не моют песок золотоискатели. Плакала моя репутация.

Все это я осознала после…

После того, как взбежала по лестнице, вихрем ворвалась в квартиру и, наскоро разувшись и скинув пуховик, заперлась в ванной. Включила воду и, закрыв лицо руками, со стоном сползла по стеночке прямо на холодный кафель.

Щеки еще горели, а губы припухли и слегка побаливали от энергичного, восхитительно чувственного поцелуя. Клянусь, еще бы секунда, и я отдалась Дмитрию прямо там, на морозе, расстелив на сугробе свой пуховик. Этот мужчина действовал на меня как волшебное зелье, превращая в полную дуру. Развратную дуру, которая ни о чем другом, кроме секса, думать не способна в принципе.

– Же-е-есть… – прошипела я.

Запустила пальцы в волосы и дернула с такой силой, что едва не сорвала с себя скальп. Боль слегка отрезвила и помогла справиться с нахлынувшими чувствами.

Итак, я только что поддалась искушению Демона. Снова. Кроме того, рассказала ему такое, о чем привыкла молчать. С чего это вдруг напала словоохотливость? Почему вдруг решила довериться ему? Человеку, прибывшему в гости для того, чтобы вернуть трусики…

Я хихикнула.

Отчего-то злость на Дмитрия улетучилась, и ко мне вернулось чувство юмора. Это же надо отчебучить такое? Интересно, он всем женщинам возвращает их нижнее белье с доставкой на дом или это мне так повезло?

– С тобою все хорошо?

Бабуля постучала и даже дернула ручку, но дверь была надежно заперта.

Зрение у нее плохое, зато слух сильно обострен. Представляю, как она испугалась, услышав, как я сначала всхлипывала, а после рассмеялась. Точно с кукушек слетела.

– Порядок! – объявила я как можно бодрее. – Решила принять ванну.

– Тогда ладно… – проговорила бабуля, и в коридоре послышались ее шаркающие шаги.

Я действительно включила воду и, скинув остатки одежды, ступила в ванну. Контрастный душ – это именно то, что мне нужно. Смыть с себя воспоминания о Дмитрии, забыть его, как плохой сон…

Вот только это не так просто, как кажется.

Ни контрастный душ, ни тщательное мытье с мочалкой и мылом не помогли. И то, что зубы почистила трижды, не избавило от воспоминаний о поцелуе. Я все еще ощущала на языке его вкус – вкус страсти, смешанный с ароматом кофе и корицы. Одно из лучших ощущений за всю мою жизнь.

– Все, что было в этом году, пусть останется в этом, – решила я.

И сделала все, чтобы воплотить это в жизнь. Бабушка очень хотела обсудить визит моего босса, но я всячески увиливала от подобных разговоров. И вместо того чтобы думать о работе и Дмитрии, предложила составить меню на новогодний стол.

– Мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь… – покачала головой бабуля. Но после эффектной паузы добавила: – Не хочешь, не говори. Скажешь, как будешь готова. А что до стола – ты знаешь, я неприхотлива. Гостей не ожидается, так что…

Приготовить решили запеченный картофель с мясом, пару салатов, купить фрукты и обязательно «Советское шампанское» – бабушкино любимое. Для Максика в список внесли куриные лапки – пес их просто обожал.

– Вечером съезжу в супермаркет, – предложила я.

До Нового года оставалось два дня. Предвкушая очереди на кассах и толкучку в бакалее, я вышла из квартиры, вооруженная кредиткой и холщевыми сумками, врученными предусмотрительной бабушкой. Конечно, сейчас проще купить пакет на кассе и не таскать тару с собой в автобусе – но попробуйте доказать это пожилому человеку, жившему во времена дефицита. Нет, проще согласиться на сумки, чем спорить.

– Здравствуй…

На площадке стоял Юрка. Завидев меня, он отчего-то вжался в стену, уступая путь, и спрятал взгляд. И все же я успела заметить огромный фингал под левым глазом – смачный такой, ярко-фиолетовый. Поздоровался любовник-неудачник тихо, едва слышно. Но и это уже прогресс, ведь после последнего нашего свидания он усердно делал вид, будто я стала привидением.

– И ты не хворай, – искренне пожелала я, пробегая мимо.

Юрка отчего-то вздрогнул и чуть ли не бегом помчался на свой этаж. При этом он заметно прихрамывал, хотя и пытался это скрыть.

– Доброго утречка, Евгения Ивановна!

Это уже дядя Федор с первого этажа. Я и не знала, что ему известно мое отчество. Сегодня что, сильные магнитные бури? Вспышки на солнце? Может быть, у меня проснулись сверхспособности? Должно же быть хоть какое-то объяснение происходящему. Откуда столько уважения к моей скромной персоне?

– И вам добрейшего, – раскланялась я и поспешила к автобусной остановке.

Но на этом неожиданные сюрпризы не кончились. На обратном пути, порядком уставшая, со стойким ощущением того, что выдержала осаду, я возвращалась домой с честно добытыми продуктами. Немного злая, но довольная тем, что меня не убили в очереди в супермаркете и даже не ранили. Легкий толчок тележкой от дородной дамы в соболиной шубе не в счет.

– Вам помочь?

С таким вопросом ко мне обратились пацаны, всегда ходившие толпой по десять-пятнадцать человек и слывшие среди местных настоящей бандой. Обычно от них, кроме мата и угроз в свой адрес, ничего не слышно.

– Лучше не надо… – растерялась я.

Но ребята и не подумали сдаваться: просто забрали у меня сумки с продуктами, и только я подумала, что придется раскошелиться и купить новые, как поняла: сбегать парни не собираются. Напротив, послушно идут к моему подъезду. И даже дверь для меня придерживают.

Мир сошел с ума, определенно.