Электронная библиотека » Эл Ригби » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "#Сказки чужого дома"


  • Текст добавлен: 31 июля 2017, 11:40


Автор книги: Эл Ригби


Жанр: Детективная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Эл Ригби
Сказки чужого дома

© Э. Ригби, 2017

© Shutterstock, Inc., фотография на обложке, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

 
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека.
 
(Сергей Есенин. «Пугачев»)


[пока заживают раны] Узник
683-й юнтáн от создания Сѝн-Ан. Время ветра Сна

Мальчик сидел, забившись в угол подоконника, и чувствовал себя брошенным. Впрочем, именно так и произошло. Сейчас это стало ясно как никогда.

Колено саднило: поднимаясь по лестнице, он споткнулся, прямо у всех на глазах. На него и так смотрели косо: среди курсантов, одетых в такие же черные мундирчики, так же аккуратно причесанных, таких же бледных и голубоглазых, он все равно казался кем-то вроде черной такáры. От него еще пахло домом. Остальные пробыли в Корпусе намного дольше.

Домашний.

Это слово он всё время слышал, следуя за своим Сопровождающим офицером. Оно раздражало. Юный Мѝаль Паолѝно не сомневался, что через какое-то время затолкает его в глотки всем, кто смеялся, когда он упал, и всем, кто потом еще гоготал под дверью. Затолкает. Но не сейчас. Сейчас – вечер, белые холодные лепестки яблонь падают из темного Небесного сада. Время, когда детям трудно бороться с тяжелыми мыслями. Даже мальчикам. Особенно брошенным мальчикам.

Кóнор справился бы лучше.

Подумав об этом, он усмехнулся. Конор остался дома. Из него, более живого, общительного и хваткого, сделают преемника отца, чтобы управляться с почтовой службой. Родители распределили правильно. Один сын будет опорой, второй – щитом и мечом одновременно. К тому же Миалю всегда нравились военные, не потому ли «ты так сдружился с этим веспѝнским оборванцем, унеси его ветра»? Он не сомневался: эта дружба послужила дополнительной причиной, чтобы услать его подальше.

Прощаясь, Сопровождавший офицер – кáми ло Дóптих – извиняющимся тоном предупредил:

– У тебя чудной сосед. Неуживчивый. Если будет невмоготу, жалуйся коменданту.

Сейчас спальня пустовала. На уши давила тишина, голову кружил запах свежей краски – корпус отстроили недавно. Комнаты были небольшие, каждая всего на двоих. Никакого «хлева», как отзывался об условиях курсантской жизни отец.

Миаль не сомневался: появление соседа окончательно испортит день. Он даже почти ждал этого, чтобы перестать надеяться на что-то хорошее. Наконец распахнулась дверь. Набитая сумка, пролетев по воздуху, шлепнулась на свободную постель. Ее хозяин остановился на пороге. Миаль смотрел на него во все глаза. Он видел на почтовой станции немало полукровок. Но не таких.

710-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сбора. Несколько дней до такатáнского Выпуска

Даже не шевелясь, он ощущал: тело все в синяках и ссадинах. Кажется, они были не свежими, не сегодняшними, и уже начинали подживать. Осознание этого заставило собраться и открыть глаза. Голова болела. Взгляд фокусировался с трудом. Светлая комната расплывалась.

– Где я?… – сдавленно спросил он в пустоту.

– Все так же живуч, – удовлетворенно произнес знакомый голос.

Грэгор Жерáль прищурил синие, с узкими рептилоидными зрачками, глаза. Он сидел, закинув ногу на ногу, в кресле у изголовья кровати и едко улыбался.

– Здравствуй, Отшельник.

Даже двинуть рукой оказалось больно: цепи долго удерживали запястья на весу. Пожалуй, из всех ощущений это было самым неприятным.

– Ты…

Голос будто заржавел. Жераль приложил длиннопалую когтистую руку к груди:

– Я. Стало тоскливо, когда ты упал лицом прямо на мои савáрры. При другом раскладе… – Ки качнул сапогом в воздухе, демонстрируя начищенный, покрытый узором острый нос. – Я заставил бы их облизывать. Но не тебя, конечно.

Он усмехнулся. Паолино усмехнулся в ответ, но ничего не сказал и повернул голову в сторону. Окно не было зарешечено, виднелись голубовато-золотые башни. Нетрудно было догадаться, что…

– Мы все еще в Аджавéлле?

– Мы все еще в Аджавелле, – кивнул Жераль. – Галáт-Дор тебе не грозит. А вообще… – Их взгляды снова встретились, губы ки дрогнули в улыбке, на этот раз теплой. – Я тебе рад.

– Зачем ты вытащил меня?

– Ты нужен, – бесхитростно откликнулся Жераль. – К тому же, если что, после отдыха вторая серия допросов будет воспринята тобой острее. Никому не надо, чтобы ты привыкал к боли, хотя… – Тень легла на лицо. – Я бы этого хотел.

Паолино знал, что значит «вторая серия». Он лишь насмешливо уточнил:

– Зачем?

– Потому что мы друзья? – Ки перекинул за плечо несколько тонких кос.

Для него сказать подобное в такой ситуации стало обычным. Паолино это понимал. В этом они всегда были похожи.

– Я не о том, – глядя в упор, произнес он. – Почему это снова началось? Что за паника? Я ведь вижу. Они паникуют. Ты… тоже?

Жераль потер переносицу кончиками пальцев. Глядя только на носы своих сапог, он заговорил:

– Обстоятельства поменялись, Миаль. И кое-что, на что мы надеялись, не осуществилось.

– Хочешь сказать, – Паолино не сдержал усмешки, – что ты в чем-то ошибся?

Узкие губы сжались в еще более тонкую линию. Пальцы постучали по отвороту левого рукава. Жераль явно думал, стоит ли признавать подобное. И, конечно же, отказался от этой мысли. Когда он заговорил, его голос звучал особенно холодно и жестко:

– Хочу сказать, что, возможно, Зверь на тропе. Ну же, Миаль. Что везли в поезде?

Снова это. И ради чего с него сняли цепи?

– Брат не говорил.

– Ты мог узнать от кого-то другого.

– Я не узнал. Поверишь ли, были совсем другие дела. Дети, знаешь…

– Как я от тебя устал.

– Знал бы ты, как устал я.

Бросив это, Паолино откинулся на подушку. Он догадывался: болтовня скоро кончится. Передышкой – пусть и такой – лучше насладиться. И, стараясь говорить ровно, он повторил то, что уже несколько раз повторял пятнадцать юнтанов назад.

– Они нашли нечто, что важно для Вéспы. И еще – у них есть некая сила, которая заставит их выслушать. Это всё, что я слышал. Конор не доверял мне. Мы были чужими, и больше я не сталкивался ни с кем из…

– Миаль! – Жесткая рука ки без особых церемоний схватила его за воротник. – Ты лгал мне несколько юнтанов подряд, и я это проглотил. Как думаешь, почему?

– Потому что мы друзья? – Паолино с кривой улыбкой поднял брови.

Пальцы разжались.

– Сгниешь, пока мы не узнаем больше, – глухо прошипел Жераль. Даже моргать он стал чаще, чем обычно, а кадык буквально заходил ходуном. – Неважно, как. Важен результат. Они, эти ле без отворотов, тебя добьют, несмотря ни на что. Я не хочу этого. И ты же понимаешь, Миаль… – тон неуловимо изменился, – даже когда всем хорошо, кому-то все равно плохо. Вопрос – только в пропорциях. А если бы это вскрылось, было бы плохо всем.

– Понимаю. А так – лишь тем, кому и тогда, – кивнул управитель, – они привыкли. Это как приспосабливаться к боли. Правильно?

Он знал, как думает сам Жераль. Лицо скривилось, губы опять поджались:

– Не нужно лицемерия. У тебя не было причины, которая была у твоего брата. У меня тоже. Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, почему…

– Мы люди. В нас есть что-то, из-за чего мы не приемлем несправедливость, если она допущена. А она допущена. И ты прекрасно…

– Заткнись. Эти люди не просто борются за правду. Они опасны.

– Я знаю.

Немигающий взгляд Жераля снова обратился к окну.

– Я был там. В их городах, поселениях. Они заслуживают лучшего. Да. Лучшего, чем ублюдки из Стенных районов. А этот их новый тóбин? Неплохой малый, с ним многое могло бы наладиться, если бы только… – он оборвал сам себя и махнул рукой, словно разрубил воздух. – Да плевать. Я вижу кигнóллу, Миаль. А ты нет.

– Кигноллу?…

Это изобретение ки давно вошло в обиход по всей Син-Ан. Подвески, состоящие из деревянного каркаса и ряда или нескольких рядов стеклянных колокольчиков, заполненных водой. Их вешали над порогом. Стоило задеть любой колокольчик, – звенели все. А вот чтобы они замолчали, остановить нужно было какой-то один. Всегда – разный.

– Представим… – Жераль откинулся назад, – что мы обнаружили серьезное нарушение в большой… организации. Такое, что по-хорошему всех, вплоть до простых работяг, стоило бы вздернуть. Потому что они догадывались, что творят. Если не всех, то хотя бы… – язык быстро скользнул по губам, – главных.

– Таким образом, закон не будет нарушен. Что и входит в твои обязанности.

– А также я получу энное количество семей, у которых не будет возможности прокормиться, потому что их мужчины и женщины либо умрут, либо потеряют места со скверным клеймом. Сколькими мы пожертвуем ради закона? Сотней? Двумя?

Голос звучал монотонно, без эмоций. Жераль был расслаблен. Знал, что говорит.

– А насколько мала вероятность, что новые продолжат плевать на закон? Или что не удержат организацию на плаву? Нет… – Кованый нос сапога качнулся. – В конечном счете мы получим одно и то же. Разлаженную систему. Голодные семьи. Больные выводки. Бунты. А кто-то умрет… – Жераль смежил веки и поднял гладко выбритый подбородок, будто обращаясь к Зуллýру. – К примеру, какая-нибудь женщина. Допустим, она должна была выносить и родить того ребенка, который придумает, как сделать все то, что творится вокруг тебя и меня, лучше… – он помедлил, – так какой колокольчик придержим, Миаль? Чтобы остановить то, что начало звенеть, требуя помощи, и не заткнется, пока не сдохнет?

Паолино вздохнул. В вопросе не было ничего нового. Просто его собственная кигнолла давно уже состояла из всего пары колокольчиков. Ему многое казалось простым. Даже слишком.

– Справедливость должна быть справедливостью.

Жераль глухо рассмеялся:

– Да. Но представь, что вместо организации – Синедриóн. Или Длань. А как жить с отрубленной рукой? Возможно, тебе придется проверить и это… – его глаза блеснули. – Желаешь?

– Если бы это входило в твои планы, – Паолино приподнял кисть и пошевелил пальцами, – руки у меня бы уже не было.

Жераль плавно поднялся, потянулся. Наблюдая за ним, Паолино поймал себя на том, что ждет удара. Но его не последовало.

– Ты спокоен, – опускаясь обратно, лениво изрек ки. – Потому, что не знаешь, что они с тобой сделают?

– Потому что знаю достаточно хорошо. Вот только…

– Что?

Впервые пришлось отвести взгляд:

– Мне жаль моих сирот. Они наверняка тревожатся. Если, конечно… – он снова посмотрел на Жераля, – они невредимы, хоть кто-то из них.

– Я не отдавал этого приказа, – произнес ки быстро и даже нервно, сцепляя пальцы в крепкий замок у груди.

Паолино лишь усмехнулся: «Конечно, не отдавал. Всё намного сложнее, но это тебя не касается».

– Это был особенный туман, Грэгор.

Об остальном можно было и умолчать, по крайней мере, сейчас. Отвлекая внимание, он спросил:

– А в тот раз? С чужаками? Они вписывались в твою систему. Их исчезновение…

– Я тут ни при чем, – отрезал Жераль. – Массовые убийства – совершенно не мое хобби. Предпочитаю лыжи.

Паолино кивнул. Жераль поднялся, пересел на край постели и понизил голос:

– Кое-что еще должно тебя волновать, Миаль. Я уверен: волнует. Тебя ищут.

– Кто же?

– Возможно, даже… Деллавѝссо, – вкрадчиво прошептал ки. – Они живы.

В горле пересохло.

– Откуда ты знаешь?

– Зверь сопротивляется. Он в своем уме. Я видел его недавно, Миаль, он чист от дрэ. – Подождав ответа и не получив его, Жераль продолжил: – Пойми. Что-то готовится. И никто из тех, кому дорога твоя шкура, не пострадает при одном из двух раскладов. Первый – ты будешь свободен и дашь о себе знать. Второй – ты окажешься мертв. Думаю, ты понимаешь, что предпочел бы я.

Даже сквозь одеяло и одежду он чувствовал идущий от ки холод. Снаружи они все были холодными, даже полукровки. Пламя пряталось внутри.

– У меня нет ответов, Грэгор. Все в прошлом.

– В твоих интересах, чтобы сейчас ты лгал.

683-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сна

Голубоглазых ки не существует, Паолино знал. Чистокровные желтоглазы, зеленоглазы, красноглазы. Сочетание, увиденное Миалем, было жутким и одновременно завораживающим своей неестественностью.

Пока сосед стоял, привалившись к косяку, и осматривал комнату, он моргнул раз или два, не больше. Веки были тяжелыми. Горло периодически подергивалось, будто там что-то перекатывалось, – это казалось отвратительным. Но Паолино долго глядел на него не отрываясь и наконец первым произнес:

– Привет.

Сосед постоял еще некоторое время, потом бесшумно прикрыл дверь и направился вперед. Каждый шаг был мягким, быстрым, четким. Полукровка даже двигался как ящерица, и невольно Миаль присмотрелся.

– У таких, как я, нет хвостов.

Ки сказал это просто, без недовольства. Миаль все равно смутился:

– Извини.

Мальчик пропустил это мимо ушей. Подошел к окну, ловко забрался рядом.

– Нравится?

Паолино окинул взглядом здания. Младший корпус алопогонных не был корпусом в полном смысле. Он состоял из группы башен с переходами. Построенные в разное время и в немного разном стиле, квадратные и круглые, вытянутые и приземистые, башни роднило одно: все они были из обожженного красного камня. Крыши сверкали белым металлом.

– Здесь… здорово. – Голос Миаля прозвучал жалко.

Сосед склонил голову, жидкие черные волосы упали на лоб:

– Скулишь по родственничкам?

Спросил презрительно: ки ведь не заводят семей. Это отдаляет ящеров от всех остальных, делая их будто бы… недоразвитыми. Хотя во многом они превзошли своих собратьев, а не отстали.

– Не распускай нюни. – Его холодная когтистая рука вдруг легла на плечо Миалю. – По тебе видно, ты не из таких. Приживешься. Добро пожаловать.

Сосед не употребил слово «домашний» и улыбнулся. Правда, довольно криво, но по-другому он не улыбался почти никогда. Вскоре Миаль привык к такой улыбке. Со временем она стала почти единственной, на которую он мог рассчитывать.

…Он проводил в Такатане большую часть юнтана. На время каникул ему позволялось возвращаться в Галат-Дор. И если поначалу он с нетерпением ждал этого, а еще больше – перевода в Старший, столичный корпус, то потом перестал. Жизнь среди алых башен, изнурительные тренировки, непрерывная борьба за первенство – все постепенно делало его другим.

710-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сбора

– А знаешь, кто еще скоро объявится?

Взгляд ки словно резал. Или выжигал – прямо на лице. Паолино чуть приподнялся:

– Кто же?

– Сиш Тавенгабáр. Вернулся. Его уши и часть морды так и остались седыми, а мозги набекрень. Забавное зрелище. Скоро я с ним повидаюсь: в Такатане намечается Выпуск. Давно не видел это вдохновляющее действо… и Лѝра. Жаль, в этом году вы не поболтаете о книгах и стихах, как раньше.

У Паолино защемило в груди, но он промолчал. Услышанное показалось ему тревожным. Очень тревожным. Жераль хохотнул:

– Вообще заметил, сколько вокруг старых друзей? Может, и сыщик тебя навестит?

По спине побежали мурашки. Он достаточно хорошо помнил, где работает тот, о ком идет речь. Раньше Рóним часто переводился из отделения в отделение. Потом перестал. Обжился. Успокоился и…

– Он мертв, Грэгор.

– Вот как…

– Он мертв, – упрямо и жестко повторил Паолино.

Так же, как я мертв для него.

687-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сна

Для него Миаль стал одним из этих. Виновников. Тюремщиков. Саман пытался скрыть это, но получалось неважно. К тому же то ли красные корпуса, то ли что-то другое заставило заметить: Димитриéн серел. Как его отец. Как те, с кем он собирался служить. А вот Грэгор оставался ярким. Курсанты еще не носили алого, но алый уже тогда стал цветом этого ки, которому не было необходимости доказывать свое лидерство. Он был первым почти всегда. Если, конечно, его не опережал Миаль, которого давно уже не звали домашним.

Двое – Грэгор и Самáн – казались противоположностями. Миаль равнялся на обоих. Хотя и не мог понять, кого больше любил.

– Хватит рассказывать об этом отродье, Миаль. Хватит. Я уже понял. Пойдешь с ним одной дорогой.

Саман курил, глядя на копошившийся вокруг маленький городок – Центральный вокзал. Он был зол. Паолино это чувствовал, и его кулаки сжимались сами собой. Слишком многие, в том числе и его собственный брат, уже говорили ему подобное.

– Мне тоже нравится не все, что ты делаешь. Но я держу это при себе.

– Что, например? – вкрадчиво спросил Димитриен.

Поколебавшись и покосившись на кабину Великана, Миаль ответил:

– Деллависсо. Помяни мое слово, они вовлекут тебя во что-то скверное. – Он пристально взглянул другу в глаза. – Я уже чувствую, Конор втянут. Многие втянуты, – Паолино понизил голос. – Чем вы занимаетесь, о чем говорите, когда встречаетесь здесь без меня, Саман? Что вы задумали?

Поезд дал гудок, будто услышал вопрос. Впрочем, у Миаля совсем вылетело из головы: поезд действительно все понял. Двое еще раз посмотрели друг другу в глаза. Саман неожиданно примирительно улыбнулся:

– Мы припоминаем друг другу слишком много плохого. Не находишь? Почему так?

«Потому что мы уже не дети».

Но произносить этого не хотелось.

710-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сбора

– Веди меня обратно.

Паолино попытался сесть, но рука уперлась ему в грудь:

– Успеется. Я даю тебя время подумать, пока сам кое-что выясню. Наслаждайся.

Жераль пристально смотрел на него сверху вниз, и он подумал, что ки дает время не только ему. Себе – тоже.

683-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Расцветания

– У тебя нет друзей среди курсантов. Я знаю. Почему?

Жераль, сидевший с книгой на коленях, поднял взгляд:

– Почему бы это, действительно? Может, я их пожираю, когда офицеры и Вышестоящие не видят?

Миаль усмехнулся, видя в голубых немигающих глазах лукавый огонек:

– Да я не о том.

– Тогда о чем? – Ки подпер острый подбородок рукой и начал раскачиваться из стороны в сторону. Чтение ему явно наскучило, он рад был отвлечься.

Миаль потупился и написал неровным почерком еще несколько слов в листе с заданием. Не стоило спрашивать. Поступил как девчонка. Но идти на попятную было уже поздно, и он осторожно продолжил:

– Почему ты не ведешь себя со мной так, чтобы мне захотелось расквасить тебе рожу? Сегодня ты побил трех шпринг просто потому, что у нас отменили занятие по кулачному бою и тебе стало скучно.

Ки самодовольно гоготнул, видимо, вспомнив этот отлично проведенный предобеденный отрезок вахты. Потом скучающе пояснил:

– Потому что на курсе достаточно кретинов, с которыми я могу так себя вести.

– А я?

Грэгор ненадолго задумался и наконец изрек:

– А ты не кретин. Это легко понять, просто на тебя посмотрев, и это многих бесит. И пусть в первый день ты готов был зареветь как самка… как девчонка.

В отличие от большинства юношей, Жераль боролся с этим словом в своей речи. И сейчас отбросил его с небрежным раздражением, тряхнув головой так, будто «самка» врезалась ему прямо в ухо.

– И как же ты определяешь?

Ки улыбнулся неожиданно терпеливо:

– У нашего народа не говорят об этом. Я могу лишь сказать, что меня от тебя не воротит. Ты соображаешь, ты не слабак, ты не помешан на всей той идейной чуши, которую нам здесь льют… – Его глаза чуть сузились. – Давай честно, Миаль. Почти все нам подобные идут сюда либо ради статуса, либо ради доступа к насилию. Зачем здесь ты?

– Ради статуса, наверное. Мой отец…

Жераль пружинисто вскочил и одним прыжком оказался рядом. Бесцеремонно плюхнулся на кровать, сдернул с колен Паолино лист и бросил на пол. Миаль вздрогнул. К резким перемещениям соседа он привыкнуть так и не смог – прошел почти целый юнтан, а они по-прежнему его пугали.

– Не твой отец. – Пальцы, покрытые у ногтей легкими чешуйками, потянули за воротник, потом отдернулись. Ки завалился на спину, глядя снизу вверх. – Ты.

Миаль не отвел взгляда. Он ответил предельно просто:

– Чтобы в случае чего я мог постоять за свою семью.

Жераль удовлетворенно кивнул, не двигаясь с места. Его глаза тоже застыли. Наконец, облизнув губы, сосед изрек:

– Поэтому ты не как все. В алопогонные редко идут, чтобы за кого-то постоять.

Миаль с любопытством поднял брови. О подобных вещах они не говорили. И вряд ли когда-нибудь поговорят, ки предпочитал более примитивные и зачастую более похабные темы.

– Даже за Син-Ан, Великую Мать?

Ки сложил губы и издал неприличный звук:

– За нее – так тем более.

Паолино уперся ладонью и вкрадчиво спросил:

– А зачем здесь ты, Грэгор?

Ки не медлил, не думал. Щелкнув в воздухе пальцами, он плотоядно улыбнулся:

– Мне нравится абсолютно всё, что здесь можно получить, Миаль. Всё. Включая разрешение на применение насилия. Так что же… тебе еще интересно, почему у меня нет друзей?

Пролог
Бухта Мертвых Крыльев

Здесь никогда не слышно звуков.

Даже если они появляются, побережье поглощает их. Плеск волн, крики красноголовых такар, смутный шум приютившегося в скалах городка Аканáра. Песок жадно втягивает все это в себя и проталкивает – глубже в нутро. Подальше от посторонних ушей. Как некогда спрятал от посторонних глаз другое. Он вечно голоден – здешний песок.

Девушка появилась на восходе Зуллура. Вышла прямо из океана, непринужденно встряхиваясь и выжимая светлые волосы. Бок о бок с ней шлепали два рогатых зайца и шуршала по песку огромная фигура деревянного рыцаря с рыбьим хвостом. Все четверо озирались: трое последних с любопытством, девушка… пожалуй, ее взгляд можно было назвать задумчивым. Она как будто что-то припоминала.

Наконец, точно удостоверившись в чем-то, она стала выжимать уже не волосы, а грубое, отороченное свалявшимся мехом короткое платье. Рука задела глубокую рану возле плеча, та закровоточила, но девушка даже не поморщилась. На зверях заживает. И на ней заживет.

Деревянная фигура безмолвно наклонилась к ней, взглянула из-за прорези шлема. Девушка вздохнула:

– Думаю, это ненадолго, Дит. Я поселюсь где-нибудь, найду твоего мастера и дам тебе знать.

Рыцарь кивнул.

– Не ходи в воду. Ты и так много там пробыл. Жди, я за тобой вернусь.

Со стороны океана подул ветер, он нес за собой легкие соленые крошки. По пустому белому небу побежали тонкие полосы темных облаков. Вода заволновалась сильнее.

– Кровь, – скрипуче сказал деревянный рыцарь, выпрямляясь и опираясь на меч. – Глубоко.

Девушка не слишком удивилась перемене темы разговора. Наоборот, одобрительно кивнула.

– И дрэ. Много дрэ. Жуткое место, правда? Нам непременно надо тут пожить.

Она принялась чесать за ушами двух прильнувших к ней рогатых зверенышей. Ее взгляд не отрывался от тяжелой перекатывающейся воды.

В голове у девушки была приятная безмятежная пустота, впрочем, как и почти всегда. Ее мысли немного занимали те, кто остался в большом городе и на маленьком острове. И еще немного – человек-рептилия с ледяной хваткой. Интересный. Девушка облизнула соленые потрескавшиеся губы. Что ж, пусть поищет, а перед этим – подумает. Он может и догадаться. Скорее всего, догадается, наверняка его люди уже шуршат бумагами в архивах, а в его собственной голове скрипят мозги. И мысли копошатся, словно червяки. Все, что нужно сделать, – зализать раны к моменту этой встречи.

С неба предупреждающе упала капелька: стоило поторопиться. К тому же девушка была голодна. В последний раз она съела небольшую рыбу, которую поймала во время вынужденного плавания. Заглотила, пока та еще трепыхалась, не удосужившись почистить и выпотрошить: на зубах до сих пор ощущались мелкие чешуйки. Гадость, но лучше, чем жевать водоросли, как делали лапитáпы.

Напоследок, прежде чем тронуться в путь к Аканару, девушка решила кое-что сделать… просто чтобы проверить. Она редко себя проверяла, но тут случай был особый.

– В воду, – скомандовала она животным и деревянной фигуре. Сама же опустилась на корточки. Приложила ладошку к песку, сосредоточенно зажмурила глаза и наклонила голову.

В отважно открытый рассудок с радостью хлынули тысячи древних смертей.

Это были разные смерти, причудливо смешанные в самых диких пропорциях. Смерти выбросившихся на берег рогатых дельфинов и змеезубых китов. Смерти такар, ушедших на дно, когда истек срок их жизней. Смерти заблудших самоубийц. Но главное… это были смерти живых вещей и их Зодчих.

Много-много сотен юнтанов назад, когда Син-Ан еще не была единой, но уже желала таковой стать, именно здесь, на маленьком побережье близ маленького поселения в скалах, в последний раз случилось то, о чем ныне можно прочитать только в книгах.

Битва.

Да, здесь воевали. Силы Объединенного, тогда еще не называвшегося Большим, Синедриона и всех тех, кто не желал вставать под его щедрую длань. Даже странно… сколько же островов, городов и агломераций упирались, выступая против счастливого общего будущего. Многие не хотели отказываться от собственных правителей и советов, знамен, законов. Глупых обычаев и непонятных слов – «Божество» вместо «Судьба», «душа» вместо «тэ», «перерождение» вместо «прорастание». Слов, которые засоряли и запутывали прекрасный, стройный Общий язык.

Здесь воевали. Несколько дней и ночей, потому что оказалось, что те, кто был против, неплохо подготовились. Среди них нашлось немало Зодчих, а также множество сильнейших и величайших кораблей и самолетов. И никто не хотел уступать ни на воде, ни в воздухе.

Конечно, в конце концов Единство выиграло, как и всегда. Победило и ушло, оставив крохотный кусочек перешейка мертвым и почти обезлюдевшим. Обезрыбевшим, обескровленным и даже обесшумленным.

Все враги Синедриона остались здесь.

Всем врагам Синедриона хватило тут места.

Под водой.

В песке.

Говорили, что сотни кораблей стоят там, в глубинах, рядами, и ловцы жемчуга иногда видят в вязкой соленой мути их так и не сгнившие, совершенно целые, ждущие чего-то силуэты.

Говорили, что сотни самолетов лежат в песке один над другим. Их никто никогда не выкапывал. Просто пару раз они сами ненадолго показывались, чтобы вскоре исчезнуть.

Поэтому место и назвали – бухта Мертвых Крыльев.

Хотя некоторые величали его немного иначе. Старым, давно не использующимся в Син-Ан словом. Кладбище.

Кладбище самолетов.

Ведь все они были почти мертвы, поедены дрэ, но почему-то…

– Вы здесь, – прошептала девушка и широко заулыбалась. – Я знаю, что вы здесь. И что вам скучно. Может, я смогу что-то с этим сделать.

На макушку упала капля. Песок перед девушкой зашевелился, осыпаясь в разные стороны. Она ждала. Наконец, настойчиво толкая ее ладонь вверх, показался проржавелый металлический нос. Девушка поднялась и отступила.

Самолет был маленький. Одноместный. По конструкции примерно как тот, что собрала Тэсси. Когда он вылез, девушка догадалась, что внутри есть кое-что еще.

– Скелетик, – почти пропела она.

Фигура, обтянутая обрывками не сгнившего спрессованного тряпья и легкой кольчуги, была вдавлена в спинку сидения пристежными ремнями. Лишившись опоры, спрятанная под шлемом голова свесилась вбок. Она удерживалась на шее каким-то чудом.

Самолет стоял на песке недвижно и молча, хотя девушка почти не сомневалась: живая вещь может говорить. Намного лучше, чем покойный хозяин, по крайней мере, сейчас. Хотя если постараться…

В животе неприятно заурчало, и девушка вздохнула. Что ж, все ясно. Лучше поскорее заняться более важными и срочными делами, пока какой-нибудь горожанин не надумал вылезти на прогулку к пляжу. Конечно, в этом месте никогда особо не ходили, но…

– Спи.

Самолет начал плавно погружаться обратно. Вскоре берег стал гладким, как раньше. Пленники уснули.

Зарядил дождь, сырой запах которого тут же смешался с запахом моря. Девушка махнула рукой рыцарю, подозвала рогатых зайцев и лениво побрела к городу. Босые стопы оставляли ровную цепочку неглубоких следов. Ву Ва'ттýри всегда ступала чрезвычайно легко.

* * *

В городке на мокрую гостью не обратили особого внимания, потому что лило уже по-настоящему. Она беспрепятственно разыскала места, которые были ей нужны. Благо, они располагались рядом, разделенные лишь кривой мостовой.

Гостиница была пятиэтажная, но все равно какая-то маленькая, грязная, косая. Изнутри она все же оказалась получше: Ву досталась теплая комната наверху, с очагом. Первое, что девушка сделала, – начала набирать ванну. Вода была ржавой, но горячей. Ванна напоминала корыто и каким-то образом успела зарасти мхом и лишайником. Хотя вряд ли это могло чем-то грозить, тем более, ей.

Девушка полностью разделась и кинула скомканное тряпье в углу, оставив только ракушку на шее. Пока вода наливалась, Ву стояла у окна. Вид открывался на улицу напротив. На мастерскую ло Илáйи Канкагóра, старого резчика по дереву, который, говорят, продолжал поставлять красавиц и уродцев для фронтовых судов алопогонных и благодаря этому расчудесно жил даже в захолустье. С ним можно было повидаться… но не сейчас. Сейчас все могло подождать. Ву довольно потянулась.

Если смотреть выше, то можно было увидеть еще больше неприглядных домов, а если взять подзорку, – то и лес, и опустошенное черное поле… и кусок уходящей далеко вперед блестящей железной дороги. Да, далеко… но никто из нынешних горожан, скорее всего, не представлял, насколько далеко на самом деле они уходят – эти рельсы. А вот Ву знала. Она помнила.

Хорошо помнила, как маленькая девочка – она сама – летела на большой птице. Распласталась, прижавшись к ее покрытому перьями телу и оставляя свои тайны все дальше. Летела под хлесткими ударами ветра, став с птицей единым целым и прося только об одном.

Подальше. Подальше. Подальше, до того как их убьют!

Но она все же это увидела. Заблудившись, а может, направленная особенно злым ветром, птица пронесла Ву над этой железной дорогой.

Над местом, где алопогонные травили Зверя. Как раз когда все это происходило.

Она запомнила. Ей было целых пять, а голова у нее работала на все шесть, а то и семь юнтанов. Наверное, поэтому у нее все получалось, поэтому многие ее выделяли. Например, красивый черноволосый мужчина, который приезжал чаще других и которого она всегда ждала. Пожалуй, она в свои пять даже была в него немного влюблена, хотя у него имелась женщина, которая ждала выводок. Влюблена в его шелковый платок, в голубые глаза, в красивейшие пальцы…

Ву встряхнула головой. Неважно.

Он возлагал на нее большие надежды, как и на остальных. Она, даже маленькая и очарованная, предпочла их не оправдать. Улетела. Скиталась по миру. Запудрила мозги седоволосому, вычтя у себя несколько юнтанов и затерявшись среди детей. И все было так… здорово. Пока не пришел туман. Снова туман.

Погружаясь в воду по самый нос, Ву умиротворенно зажмурилась. Славно. Она вернулась. Почти домой, по крайней мере, до дома не так чтобы очень далеко.

И у нее есть несколько взаимоисключающих планов и желаний. Выбор зависит только от ее собственного настроения.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации