Текст книги "Окутанные тьмой"

Глава 12
«Кровавая расправа»

Дни сменяли друг друга, а мы не становились лучше.

Дрейк обучал нас контролю, охоте, борьбе и рассказывал, что может нас убить. Милене все давалось легче, чем мне. Дрейк объяснял это тем, что она сама по себе человек проще и с природой ей повезло гораздо больше. Она не чувствовала такой всепоглощающей злобы, как я. Моя же тьма просила больше и больше крови. Но Дрейка мало волновала необузданная жажда. Он и сам любил поддаваться этой неведомой силе.

Вскоре, люди стали пуще бояться и сторониться леса, ведь все больше и больше близких перестало возвращаться домой. А в городе поползли слухи о странной «болезни», что обескровливала тела людей. Горожане перестали выходить с приходом темноты на улицу, стали запирать двери и стали больше молиться.

Но в лесу было что-то еще… помимо нас – кровожадных чудовищ. Я этого не видела, но чувствовала. Это было нечто не живое, темное и более жестокое. Дрейк объяснял мои ощущения так: «Это тьма присматривает за нами», но большего от него добиться было невозможно. И меня это пугало.

Сидя на подоконнике, я смотрела в сторону леса. Мой голод никогда не притулялся. Даже сейчас, после очередной порции крови, тьма взывала.

– Как учил Дрейк? Необходимо глубоко дыша и концентрироваться. Я не добыча тьмы. Я не добыча тьмы. – Прошептала я, закрывая глаза.

– Что ты там несешь? – Раздался раздраженный голос Клэйтона. Он взял книгу и принялся листать ее. Страница за страницей. Даже с закрытыми глазами я отчетливо могла уловить, что сейчас он на сто пятой странице. Поразительный слух. – Черт, дикарка, ты стала еще страннее чем была! Неужто на тебя так повлияли смерть брата и побег папаши?

Тьма уже вовсю пробудила гнев. Как он смел упоминать моего брата?! Я открыла глаза.

– Я бы не стал убиваться так сильно. Твой драгоценный Рóял не препятствовал решению о купли-продажи. – Усмехнувшись, Клэйтон отложил книгу и потянулся за другой.

– Закрой рот, – слова были больше похож на тихое, угрожающее шипение и мои глаза блеснули.

– Что ты сказала? – Клэйтон передернул плечами, но на свой страх и риск продолжил. – Готов поспорить, сопляк был в доли с Николасом.

С диким рычанием, я в один миг оказалась возле муженька. Мои пальцы сомкнулись на его шее, а глаза потихоньку застилало черное пламя.

– К-как ты это сделала? – Заикаясь, сглотнул он. Я слышала, как участились его сердцебиение и дыхание. О да, ты испугался меня. Этого я и хотела.

– Фу! Что ты такое? – Глаза его расширились, когда он увидел новую меня.

– Твоя смерть… – хрипло отозвалась я, полностью подчинившись тьме.

На лестнице, светлых стенах – всюду была его кровь, которую тьма повелевала не пить. Верно, он был испорчен, пробовать его кровь на вкус было низко даже для кровожадного монстра. Клэйтон тяжело задышал, когда я швырнула его на пол напротив камина, словно кусок мяса.

– Чудовище… – Процедил он сквозь окровавленные зубы.

Я опустилась возле него на колени и отбросила с лица прилипшие волосы. Мне хотелось видеть его взгляд. Я опасалась пропустить момент, когда он угаснет.

– Знаю, Клэйтон, знаю. – Краем глаза я заметила на письменном столике плеть, ту самую, которой он время от времени смел меня «поучать». – Не плохая месть. Как считаешь?

Он проследил за моим взглядом и побледнел еще сильнее. Он закашлялся, и струйки крови поползли к кромке камина.

– Карнелия, у-умоляю… – О чем он меня молил? О скорой смерти или же о пощаде?

Я ухватилась за плеть. Она со свистом взлетела в воздухе и со смачным шлепком встретилась с грудью муженька. Он завыл. Из глаз брызнули слезы вперемешку с кровью, от лопнувших сосудов.

Сегодня я осознала, что могу быть поистине жестокой. Сожалела ли я? – Да. Хотела ли остановиться? – Нет. Он заслужил!

Когда глаза начали стекленеть, в гостиную вошла служанка с корзиной в руках. Ах, как с моей стороны было недальновидно, средь белого дня его уничтожить. Но время вспять повернуть было нельзя. Корзина упала на пол, а девушка с диким криком пустилась к двери. Проклятье! Она же сейчас созовет народ! Я прыгнула на нее и мигом свернула шею. Тело обмякло в моих руках, а паника начала с неистовой скоростью завладевать мной.

Было поздно. Ее вопль заставил прибежать, по меньшей мере, десятерых. Проклятье!

На улицах воцарился настоящий хаос… Он волной прошел по Долине Корскор за считанные минуты, и вооруженные люди вышли из домов. Оставалось только бежать и предупредить остальных об опасности.

После полудня, на площади собрался почти весь город. Вдруг, мое внимание привлек, тот самый старик, которого я когда-то заметила подворовывающим еду на празднестве у Гроссери.

Он распихивал локтями толпу и протискивался на возвышенность, чтобы все взоры были обращены к нему.

– Коль обрушалась беда на наши головы, раз пришлось бояться нам выходить на улицы и, не говоря уже о том, чтобы ступать в лес, потому что за каждым деревом ожидает погибель от лап ужасной твари! Я молю вас поднять свои очи на меня и узреть истинную помощь! – Грегори откупорил бутыль и взмахнул им так сильно, что содержимое брызнуло на ближайшие ряды. – Этого отвара боятся твари, что высасывают кровь из наших тел! Так давайте соберемся с силами и истребим всяк нечисть, что рыщет здесь в поисках свежей крови! Да заправим колодцы чудо растением и будем омывать улицы этой водицей!

Народ ликующе взревел. Он жаждал расправы над нами – вампирами. Грегори взмахнул рукой и на площадь прикатили несколько огромных бочек.

– Да защитим себя и семьи свои! – В глазах его горел победный огонь.

Выбраться из города было невозможно. Всюду были расставлены караулы с серебряными кольями и бутылями с ангеликой. Люди купались в этом настое, обливали все дома и тропы. Дышать было невыносимо. Воздух пропитался и сжигал легкие.

Когда первый вампир пал, знатных господ подвергли большему осмотру. Ведь первой стала госпожа Милена Гроссери… И пала она от рук собственной сестры.

Софи долгое время наблюдала за ней, считая поведение странным… Считала смерть Гарри странной… Но стоило одной из ее приближенных уйти из жизни, то вся мозаика в ее голове сложилась. С разорванной на клочки душой, старшая сестра подстроила ловушку и пронзила сердце младшей серебряным колом. Почти сутки она проливала слезы возле гроба Милены, прося прощения.

Я не могла осуждать Софи. Она все сделала правильно. Но все же и она дала слабину…

Поднявшись в свои покои, выглянув из окна на весь тот хаос, что происходил снаружи, Софи сделала запись в дневнике, что когда-то вела: «Я не смогу жить без мужа, любимый сестры и со знаниями, что отравляют мое существование. Прости меня, Милена, но народ не виноват и гибнуть не должен. Отныне и навеки ты останешься с колом в сердце в самом глубоком, темном и холодном склепе, что скрыт в недрах под нашим домом. Да будет яд моим успокоеньем. Вела дневник Софи Кэндон, до замужества Гроссери».

Она поставила точку в своих записях и на своей жизни.

Что же касалось Дрейка… после смерти любимой он смог пробиться и думал скрыться в лесу, но и его постигла кара. Народ из двух долин сбежался, чтобы поймать его и уничтожить. Расправа была страшной, но благо быстрой… Кровь вместе с ангеликой умывали дороги. Люд ревел. Правитель Архата пал.

Я пряталась. Мыслей о бегстве не было. Я знала, чем все закончилось. Мне просто было страшно. Дом Стоунтбери обыскали и всех перепроверили. Пока вершилось правосудие над Дрейком, я решила, вернуться… Так у меня было еще немного времени. Я села в крохотную коморку, взяла дневник, который время от времени вела и, подобно Софи, черканула пару строк: «Недавно, мне Милена сказала, что смерть – это лишь начало. Быть может, так оно и есть. Никто не знает, что скрывается на той стороне… Мне страшно, но я понимаю, что так будет правильно…»

Позади меня медленно отворилась дверь. Вот и все. Грегори перекладывал кол из руки в руку. Ах, я хотела, чтобы все прошло быстро, но у старика было иное мнение… Меня постигла агония…

Сумерки уже сгущались, хаос и паника все продолжали царить в округе… Схватив меня, Грегори двинулся в сторону хижины на отшибе – дальше только непролазный лес и холмы.

Несмотря на всю мощь, мои силы были на исходе. Кожа покрылась язвенными ожогами от ангелики, ее запах прожигал дыхательные пути, от чего мне приходилось то и дело вытирать рукавом струйку крови из носа. Металлический вкус смешался с травяным.

Я упала на дощатый пол. Серые доски давно прогнили и прогибались под тяжестью тела. Я давилась сыростью и горечью, что витали в воздухе.

Грегори зажег свечи, развернул ко мне стул и сел, закидывая ногу на ногу. Складывалось впечатление, что старик совсем не устал, наоборот… Развлекался или даже скучал… Грегори достал нож и потянулся к кувшину на шатком столе. От алюминиевой посудины разило убийственным соком. Старик опустил туда острие и тихо запел:

Сколько б крови не пролил, не захлебнусь я, хватит сил.

Шкуру с твари буду драть, и на костях ее плясать.

Под ногтями кровь и мясо – грязная яма упокоит заразу.

Холодок пробежал по спине от его монотонного и жуткого голоса. Опираясь о свое бедро, дворник встал. Стул под ним мерзко скрипнул, оставляя на полу ножками светлые полосы. Взяв пучок трав, старик поджег его. И будто благовония стал распылять по крохотному помещению. Дышать стало совсем невыносимо. Сосуды лопались один за другим и витиеватые струйки крови из носа, глаз и губ заструились вниз по шее. Я зашлась приступом кашля. Он был настолько силен, что казалось, будто я откашляю все легкие.

Грегори стоял в одной лишь старой, заплатанной рубахе. Я и не заметила, когда он успел снять свой кафтан. Мой взгляд, сквозь пелену кровавых разводов, прошелся по его когда-то белой ткани с вышивкой листьев на воротнике. Сейчас она была покрыта желтыми пятнами пота, крови и грязи…

Плюнув в сторону ведра, наполненного до краев холодной водой, старик подошел ко мне. Схватив за волосы, дворник подтащил мое лицо поближе и смакуя, будь то сахарный мед, прошептал на ухо:

– Сейчас мы еще немного поиграем.

Я потеряла счет времени, так долго не заканчивались мои муки. Первое время я пыталась бороться, заставляла подобрать иссякшие силы и противостоять невиданной жестокости… Хотя сама была ее воплощением…

Отползая от нависшего надо мной мужчины, я одной рукой крепко зажимала рану в области ребер, откуда кусочками свисали моя плоть вперемешку с лоскутами платья. Рана не заживала, нужно больше времени… но у меня его не оставалось.

Я была готова… Я хотела встречи с создателем и наконец-то присоединиться к друзьям в адском котле. Но Грегори все оттягивал и оттягивал желаемый мною момент.

– Сделай это, старик! Давай! Покончи со мной!

– Нет, – цыкнул он, зажигая очередной пучок ангелики. – Ты еще не готова.

– Убей меня! Ну же! – Рычала я, как дикий зверь, угодивший в капкан, не в силах пошевелиться.

Но изощренные пытки набирали обороты, часть которых я даже не запомнила. Боль вытеснила все. В один момент, мне показалось, что я перестала чувствовать ее и просто свыклась. Именно тогда пришло осознание, что вот оно… мое долгожданное освобождение.

– Мне так жаль тебя…

– Что? – Как от удара, дернулся Грегори, наматывая на руку, смоченную в ангелике веревку. – Тебе? Жаль? Меня? – С расстановкой повторил он мои слова. Его давящийся хохот отскакивал от стен и навеки отпечатывался в моем сознании.

– Ты так отчаянно борешься со злом, что сам того не ведая окутываешь себя тьмой. Взгляни в зеркало. Ты – такое же чудовище, как и мы. Правда… если одно отличие… Мы – жертвы тьмы, а ты – ее доброволец.

– Закрой рот, глупая тварь! – Плюясь, прокричал старик, намереваясь нанести удар.

Я расплылась в улыбке. Нет, это была не просто улыбка… она была победной. Ведь я совсем не считала себя проигравшей.

– Ж-жаль… т-тебя…

И небытие окутало меня своими мягкими объятиями.

Грегори отбросил веревку. Опустившись возле меня на корточки, он проверил – не притворялась ли я. Нет. Все закончилось.

Тогда, старик положил меня на стол и вонзил в остановившееся сердце узкий серебряный кол, перестраховываясь. Далее, он смочил тряпку в ведре с холодной водой и обтер мои лицо, шею и руки. Осматривая раны, что никогда уже не заживут, Грегори взялся за нож.

– Где ваше излюбленное место?

Старик откинул волосы в сторону и выцарапал чуть выше ключицы инициалы: «Г.М».

Позже, с гордо поднятой головой он водрузил тело и отвез его к порогу церкви. Он настоял на панихиде. Считая ее огромной точной на существовании вампиров.

Часть II
Смерть – это лишь начало

Глава 13
«Тайна трех дневников»

Полночь. Поворачивая в тусклом свете настольной лампы старые, пожелтевшие, испачканные краской и кровью листы, можно было прочесть фрагменты удивительной истории, может быть большой и чистой любви или же наоборот – гнусного предательства.

Столетний запах истлевшей бумаги оставлял свой отпечаток на кончиках пальцев. Он походил на сырую землю вперемешку с горьким миндалем. Часть рукописей была утеряна, а может и изъята преднамеренно, но та, что сохранилась, позволяла воссоздать общую картину.

Три дневника. Три жизни. Три мистические истории цепко переплетенные между собой. Дневники обрывались на самых интригующих местах. Вот девушка с изумрудами глазами лишь упоминает о своем желании познакомиться с неким Дрейком Брессером, и вот уже, по его вине, она в состоянии кровожадного аффекта убивает возлюбленного родной сестры.

Следом мелькают страницы принадлежащие Софи. Вначале белокурая девушка делится своим счастьем, своей идиллией… Но вот уже пронзает сердце младшей сестры Милены, а затем отравляет себя.

Но к третьему дневнику у меня возникало еще больше вопросов. Карнелия. Так звали его обладательницу. Несчастная девушка, преданная отцом и так несправедливо обреченная на муки. В тот роковой день она понимала, как близка погибель и ждала ее. Но что произошло? Ее дневник был пропитан кровью и от этого прибывал в самом упадническом состоянии.

Я потерла уставшие глаза, не сдержала зевок и взглянула на часы. Маятник на них убаюкивал своим неспешным покачиванием. Было уже за полночь. Пролистав еще раз пергамент, обыскав шкатулку, в которой прибыли рукописи, я надеялась отыскать хотя бы крохотную часть чего-то, что могло помочь мне немного решить загадки, но вскоре пришлось смириться с их отсутствием.

– Чудовища, высасывающие кровь? Должно быть, это вырванные из контекста строки. – Заверяла себя я, хотя в глубине души понимала, что прочитанное было самой настоящей подлинностью. Мы нашли нечто не реальное, необъяснимое и очень важное.

Внезапно, из чистых страниц что-то высыпалось на стол.

– А это еще что? – То была трава. Не имеющая уже ни запаха, ни цвета. Просто пыль, но на всякий случай я собрала ее в маленький стеклянный пузырек с пробковой крышкой.

В мыслях царил настоящий хаос, сумбурные предположения вытесняли одна другую. Я принялась разминать виски, которые нещадно гудели. Пожалуй, стоит оставить все как есть до завтра и непременно связаться с Максом. Вместе мы найдем решение, как делали это всегда в затруднительных ситуациях.

Проходя мимо зеркала, я мимолетно взглянула в него, но тут же скривилась.

– Молодец, Лили, до чего ты себя довела… Теперь твои серые глаза прекрасно гармонируют с синяками под ними. – Скулы у меня впали, от чего казались еще острее. Переведя руки в волосы, я заплела косу и приблизилась к окну.

На улице было темно, только звезды и месяц освещали улицу. Сегодня даже не включали фонарей. Либо я, в очередной раз, пропустила момент, когда после комендантского часа город погрузили в полумрак.

Я проживала в маленьком уютном двухэтажном домике. Вокруг него в теплое время года цвели кустовые розы, и чарующий аромат окружал дом, проникая в окна. Я любила свою уединенную жизнь, вдали от суеты, близ леса. Но внутри дома зачастую творился хаос…

Мое увлечение было не под стать девушке. Часами напролет я проводила в обществе старинных рукописей и книг. Помогая восстановить ветхие листы пергамента. Столы, подоконники и стеллажи всегда были завалены атрибутами моей работы: свитки, книги, старинные документы всегда бросались в глаза, стоило переступить порог дома.

Я любила свою работу, хоть она и не пользовалась особым спросом… Но больше всего, люди удивлялись, когда узнавали, что я помогаю команде исследователей. Я не лазила по развалинам, не раскапывала гробницы. Нет. Но я с завораживающим чувством внимала каждому их слову, когда же другие дамы воротили носы и с большим удовольствие переводили темы на новинки платьев и шляпок. Примитивно, скучно и совершенно не по мне.

Я любила наряжаться, но всегда предпочитала изысканность, утонченность и сдержанность. Порой, люди считали меня не от мира сего. Но разве это не чудесно? – Понимать, что ты не единая серая масса с примитивным складом ума.

Настенные часы пробили три часа ночи. Я вздрогнула. Обхватив себя руками, я невольно перевела взгляд на лес. Всю жизнь меня одолевали вопросы. Почему поход в лес после заката был под строжайшим запретом? Что скрывал густой туман? Что представляла из себя тьма, которую все так бояться? Малым детям твердили о зверях, что подкрадывались бесшумно сзади и бросались на свою добычу. А кто-то прибегал к сказкам и легендам. Но какова была истина?

Если долго всматриваться в темноту, то можно было заметить блуждающие тени меж деревьев. Но после прочтения дневников и мыслей, что когда-то в этом лесу обитали вампиры, мне стало казаться, что и тени уже обретали форму человеческих конечностей.

– Довольно! – Я глубоко вздохнула и дернула занавеску.

Стоило коснуться подушки, как я провалилась в беспокойный сон, в котором повторялись из раза в раз прочитанные истории. Я чувствовала, как холодный ужас расползался по всему моему нутру, словно утренний туман по лугу и миг, заволакивающий разум черной вуалью беспамятства.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы смочь понять, что в окно кто-то упорно постукивал. Это был голубь с привязанной запиской к ноге. Я впустила прохладный воздух в комнату и ухватилась за бумагу. Письмо было от Макса.

«Мы нашли его, Лили! Нашли! Пожелай нам удачи, с первыми лучами солнца, мы спустимся глубоко под землю. Быть может, уже к полудню все мы станем несметно богаты».

Я тяжело сглотнула и на скорую руку написала о дневниках, в особенности о последних словах Софи: «Я не смогу жить без мужа, любимый сестры и со знаниями, что отравляют мое существование. Прости меня, Милена, но народ не виноват и гибнуть не должен. Отныне и навеки ты останешься с колом в сердце в самом глубоком, темном и холодном склепе, что скрыт в недрах под нашим домом. Да будет яд моим успокоеньем. Вела дневник Софи Кэндон, до замужества Гроссери». Вручив письмо голубю, я лишилась остатков сна, молясь сама не зная о чем.

Глава 14
«Вниз по винтовой лестнице»

Небольшая группа, из четырех человек, уже который час исследовала руины особняка. Лишь камни и несколько разбитых колон напоминали о былом величии этого места. Все давным-давно сравнялось с землей и поросло мхом, но что-то заставляло их не покидать это место, а именно, заколоченный проход в земле, ведущий в самые недра. Очень медленно и бережно команда высвобождала крутую винтовую лестницу, умело скрытую от глаз. Любое резкое движение грозило обвалом, и могло упокоить многолетнюю тайну до скончания времен.

Приложив множество усилий, мужчинам удалось спуститься вниз лишь к восходу солнца.

Старая лестница издавала зловещие звуки под неторопливыми шагами. Время будто не тронуло это место, взору предстал длинный коридор с каменными полом и стенами. Сырость, холод и слои пыли давали понять, что сюда не спускались уже много лет.

Обнаружив несколько факелов, Макс быстро зажег их. Подземелье осветил тусклый теплый свет, позволяющий оглядеться.

Ступая вперед, исследователи тихо переговаривались и время от времени показывали друг другу находки, встречающиеся на пути: пара золотых канделябров, картина в позолоченной раме усыпанная драгоценными камнями на которой был изображен пруд с деревянным мостом, небольшой стол со шкатулкой, ставшей пристанищем для семейки пауков, старый прогнивший сундук и стопка отсыревших книг на нем, больше походивших на месиво пергамента… Но вдруг, идущий впереди всех Генри резко остановился. Во мраке стоял гроб.

– Чего ждем? Эта каменная глыба сама себя не откроет, – прокашлявшись, проговорил Макс, чувствуя, как поджилки затряслись от неизвестности.

– Не думаю, что это хорошая идея, приятель. Меня не прельщает мысль увидеть то, что скрывается под этой тяжелой крышкой. – Передернув плечами, возразил самый младший исследователь.

– Да брось. Максимум, мы тут увидим кучку костей. Зачем же ты вызвался, раз тебя так испугала перспектива увидеть скелет? – Подталкивая парнишку, усмехнулся Стив. Потрепав свою реденькую бороду, он подошел к гробу.

– Я не боюсь! Просто… у меня дурное предчувствие. Забудьте! Мы откроем, в конце то концов, эту штуку или нет? – Зардевшись, раздраженно вскрикнул Генри.

Крышка оказалась довольно тяжелой, им пришлось повозиться, прежде чем сдвинуть ее с места, но былой энтузиазм тотчас сменился ужасом. Перед исследователями лежала девушка: длинные шоколадные волосы аккуратно обрамляли ее миловидное бледное личико, полные губы и раскосые глаза были плотно закрыты. Сложенные тонкие пальчики слегка касались серебряного кола торчащего из груди. Серебристое платье подчеркивало точеную фигуру незнакомки.

Не давая себе отчета, рука Макса сама потянулась к колу и с силой вынула его из тела. Вибрация мужских испуганных голосов прошлась по склепу, но никто не отступил. Все наблюдали. Отбросив покрывшееся коррозией серебро в сторону, забыв как дышать, Макс осторожно склонился и осмотрел кровоточащую рану в груди, будто бы она была нанесена только что.

– Ее ресницы… они д-дрожат! – Заикаясь, прошептал Стив.

Напряжение нарастало, но ничего не происходило. Макс взволнованно переводил взгляд с одного исследователя на другого.

– Давайте закроем ее? Почему мы все еще здесь? Это ненормально! Максимум кости, да Стив? Я говорил! Говорил, что… – не успев закончить фразу, Генри схватила пара женских рук и притянула к себе. Исследователи бросились на помощь, но все произошло слишком быстро. Тело мальчишки лежало, не подавая признаков жизни.

Паника и ужас завладели присутствующими, один из исследователей схватился за голову и рухнул рядом с бездыханным Генри. Выругавшись, Макс опустился на колени и быстро начал нащупывать их пульс.

– Этот молчаливый жив, просто напуган, а что касаемо громкого… Прошу меня простить, не рассчитала силы.

Девушка, слегка покачиваясь, выбралась из гроба. Но стоило ей выпрямиться, как земля начала уплывать из-под ее ног и она быстро хватилась за край своего ложа.

Стив воспользовался моментом и ринулся к колу, ранее отброшенному Максом в сторону.

– Нет! – Закричал Макс прежде, чем смог хорошенько все обдумать. Опасаясь, что Стив забьет неокрепшее тело, ему ничего лучше не пришло на ум, как заслонить незнакомку от удара.

– Что ты делаешь? Неужели ты еще не понял, что мы разбудили монстра? Генри мертв, а ты защищаешь эту тварь?

– Уходите, но прошу, не трогай ее.

Силы стремительно покидали девушку, не удерживающий ее вес поряженный временем гроб стал скрипеть, в попытке удержаться она схватилась за Макса. Он знал –

гарантий нет. Она могла убить и его. Осознав это, исследователь отшатнулся.

– Помоги мне, – простонала незнакомка.

В горле пересохло, обернувшись на свою команду, он обнаружил, что остался один. В коридоре слышались торопливо удаляющиеся шаги.

– Я не трону тебя. – Умоляюще оседая, прошептала зеленоглазая девушка.

– Но как тебе помочь? Я не позволю убить еще одну невинную душу! – Растерянно моргнул Макс, окончательно теряя остатки храбрости.

– Помоги мне.

– Нет, ребята правы, я… Я должен… – поджав губы, исследователь поднял кол. На его лбу выступила испарина, стоило приблизиться к чудом воскресшей девушке.

– Пожалуйста, не делай этого, – по ее щекам покатились слезы. – Я хочу жить…

– Генри тоже хотел жить! Он был слишком юн! Ты не дала ему шанса познать этот мир! – Грозно рыкнул Макс, замахиваясь колом. Глаза девушки закрылись прежде, чем он смог сориентироваться и она с глухим звуком упала на каменный пол.

Макс потерял счет времени. Его терзали противоречивые чувства. Правильно ли он поступил? Не навлек ли он еще больших бед? Что делать дальше, когда она очнется? Мужчина уставился в окно повозки и принялся нервно барабанить ступней об пол.

Он сидел неподвижно до тех самых пор, пока боковым зрением не заметил, как незнакомка зашевелилась, медленно открывая глаза. Быстро заморгав, она резко выпрямилась, панически осматриваясь вокруг. При столь резвых движениях она несколько раз приложилась руками и головой о стекло.

– Успокойся. Ты мне дормез сломаешь!

– Что ты со мной сделал? – Оскалившись, угрожающе воскликнула девушка и свирепо впилась в Макса зелеными глазами.

Глянув в крохотное зеркальце, что весело на стене, Макс поморщился. Рыжие волосы были взъерошенными и пыльными, а карие глаза красными, будто воспаленными. Незнакомка в недоумении обвела глазами пространство, в котором они находились, и также медленно, обернулась к зеркалу.

– Сколько… сколько прошло с тех пор, когда меня?.. – Она замолчала, увидев, как голубь Макса принес ему мое письмо.

Пройдясь быстро по строкам, он несколько мгновений не поднимал глаз. Его ноздри странно раздувались, мужчина старался совладать с собой. Когда дыхание приблизилось к норме, он медленно поднял глаза на девушку, что продолжала рассматривать себя в зеркале.

– Сто. Прошло почти сто лет.

Незнакомка испуганно дернулась, словно ей влепили сильную оплеуху, и еще раз огляделась. Теперь уже она смотрела на улицу, на место, что когда-то было ее домом.

– Как же долго я пролежала здесь… – По ее щеке скатилась слеза.

– Как твое имя? – Но Макс уже знал ответ. Ему просто требовалось подтверждение того нереального, что происходило с ним в данный момент.

Утерев ветхим рукавом очередную слезу, девушка выпрямилась и посмотрела прямо в глаза мужчины.

– Милена Гроссери. – После небольшой паузы, она добавила: – Меня убила собственная сестра, вернее будет сказать, попыталась убить. Софи промахнулась и лишь усыпила меня…

Макс гнал прочь все домыслы атаковавшие его голову. Он сомневался, правильно ли поступил, освободив Милену пустив ее в новый мир… но теплящееся чувство глубоко внутри подсказывало отпустить страхи и просто довериться чутью.

Максу пришлось сесть за вожжи. «Как чувствовал, когда предложил ехать на двух повозках», – усмехнулся он про себя.

На первый взгляд могло показаться, что Милену в этой жизни напугать уже ничто не сможет, но это было большим заблуждением. В глубине души она была все той же юной и напуганной потеряшкой, которая осталась одна в этом большом и совсем незнакомом мире со сводом возведенных правил.