Текст книги "В лабиринте судьбы: по ту сторону сна"

V

… в этот момент меня захватило видение: я оказался внутри яйца неопределённых размеров. От лёгкого касания яйцо треснуло, и скорлупа рассыпалась. Течение моих мыслей остановилось и замолкло, уступив место чувствам и ощущениям. Я начал прислушиваться и наблюдать. На меня упал свет. Воздух заполнило переливчатое зелёно-голубое и золотое сияние. Я смотрел на удивительную игру света, который исходил от кристалла, и питал меня! Поток мыслей остановился. Ритмичное постукивание, и звон бубна заглушил навязчивое бормотание моих мыслей. Моему взору вдруг открылась невиданная картина: огромный подземный Нефритовый город.

Наблюдая картину моего воображения, я почувствовал тепло от огня. Танцующая вокруг меня Жрица держала в руке горящую свечу, которой обносила всё моё тело, начиная с головы, лица, а затем спины и заканчивая ступнями ног. Нараспев произнося слова, которые я не понимал, она отправила в мой, почему-то приоткрытый рот кусочек пейота, показав мне, что его нужно тщательно пережевать и запить водой из чаши, которая уже была у меня в руках.

Через несколько мгновений, я стал замечать, что краски вокруг стали ярче. Зрение моё, как бы улучшилось, и я увидел огромный проём, прорубленный в толще скалы, из которого вглубь подземелья вёл крутой спуск…

Мне слышались отдельные голоса, приходящие из разных сторон, крики птиц и зверей, завывание ветра и начинающейся бури. Эхо из глубины подземного города доносило звуки, которые начиная с девонского периода вот уже миллионы лет заполняют воздушное пространство земли – трескотня кузнечиков, протяжный писк комара, звон мошкары, стрекотание сверчков и бабочек. Все эти звуки успокаивали и завораживали, тянули вглубь подземелья. И моя истосковавшаяся по странствиям душа потянула меня вперёд, в подземный город, оставляя звучание бубна позади…

И как только я сделал шаг, чья-то невидимая рука тотчас же закрыла изнутри вход в подземелье с помощью больших каменных дверей.

VI

Впереди затанцевало и запрыгало беспокойное пламя факелов. Таинственная сила приглашала идти по тоннелю прямоугольного сечения разной ширины, который свернул строго под прямым углом и привёл меня в большой зал с каменными колоннами, бассейном и мостом через подземную речку.

Стены в зале были гладкие, словно отшлифованные с множеством металлических пластин, на которых выгравированы письмена. Графика знаков отражала культуру, сокровища истории древней Земли.

Подняв голову вверх, я увидел идеально ровный потолок, будто покрытый лаком. Открывшееся мне пространство было залито праздничными огнями. Повсюду играло пламя светильников и, сливаясь в нестройный хор, звучало славословие. На праздничном столе лежало мясо козлёнка, меж блюд с горькими травами стояли чаши с вином.

Меня встретили грациозные существа, ростом более двух метров и даже выше, с длинными ниспадающими волосами, одетые в белые широкие платья и сандалии. Их длинные и тонкие шеи украшали воротники с красивыми необычными узорами из бусин и драгоценных камней.

– Приветствуем тебя странник! – сказал один из встречающих меня, на Лемурийском языке, называемом Солара Мару – Мария попросила нас помочь тебе осознать реальность поступков, совершённых тобой и показать возможные варианты дальнейшего хода событий, которые ждут тебя впереди.

Каждый из них продолжал слова другого, и я как загипнотизированный их внимательно слушал.

– Но знай, выбор наиболее подходящего «мира», в котором тебе жить, ты сделаешь сам.

– Мы – Хранители тайны кармы, те, кто ведает то, что готовит судьба. В жизни не бывает случайных происшествий. Когда-то в другой жизни ты был знаком с Марией и помог ей. Теперь она помогает тебе, твоей застрявшей душе в колее заколдованного круга неблагополучных событий Колеса Сансары.

– Сейчас ты отправишься в путешествие, в котором осознаешь в каком мире тебе жить; с кем, почему и как желаешь в нём жить и что для этого нужно сделать.

– При помощи определенных действий ты войдешь в изменённое состояние осознания. Твой мозг переключится на частоту, отличающуюся от повседневной, при этом сохранится полный контроль над своей волей и поступками, никоим образом, не подчиняясь внешнему воздействию.

– А разве нельзя в обычном состоянии увидеть то, что мне поможет? – спросил я и тут же чуть не проглотил свой язык от посмотревших на меня нескольких пар глаз одновременно.

Выдержав паузу, Хранители продолжили.

– В обычном состоянии нельзя увидеть и услышать то, зачем ты к нам пришёл из-за ограниченности физических чувств. Они действуют лишь в узком спектре частот и поэтому восприятие сильно сужено.

– Погружение в особое изменённое состояние поможет разбудить иные чувства, находящиеся в твоём энергетическом теле.

– Все твои чувства станут более обострёнными, осознание существенно расширится, при этом контроль над своими действиями сохранится. Так что ничем опасным твоё путешествие в будущее тебе не грозит.

– И как только ты пожелаешь вернуться, то это сразу произойдет. Однако, у нас мало времени, начнём…

– Засыпая каждую ночь, в своих снах ты мечтал увидеть иную реальность, мечтал попасть в мир своих грёз. Сейчас ты туда попадёшь, но, чтобы ты не заблудился, с тобой рядом будет один из нас.

– Зовут меня Гавриил, и я буду сопровождать тебя в этом путешествии.

В зале погасли все фонари и свечи, только у Гавриила в руке остался фонарь с горящей свечой.

Меня подвели к старинному тяжёлому креслу из красного дерева, покрытому чем-то похожим на современное овечье одеяло красно-бурого цвета.

– Садись, – произнес спокойным уверенным голосом мой сопровождающий. Его спокойствие и уверенность передались мне, и я беспрекословно подчинился.

Под головой я почувствовал удобный валик; босые ноги плотно стали на тёплый песок. Совсем близко зазвучали голоса, продолжавшие хвалебное песнопение богов.

Напротив, меня в другое такое же кресло сел Гавриил. Слабое пламя свечи в его правой руке играло разноцветными языками. В левой руке он держал зеркало из ясписа, в котором отражалось моё лицо.

В этой таинственной тишине, подсвеченной клубами красного дыма, совсем неожиданно разразился поток гортанной речи подобной той, которую я ощутил у входа в ущелье, и осознал, что меня разделяет с танцующей Девой каменная дверь подобно пропасти, словно мы находимся с ней на разных планетах.

В беспомощной панике я слушал гортанное бормотание, не имея понятия, что происходит, и не заметил, как оказался внутри зеркала среди варварского великолепия, где к моему изумлению, я увидел двух маленьких спорящих человечков, напоминавших гномов из кельтских мифов, которых можно увидеть на немецких пивных кружках. Не обращая на меня никакого внимания, они скрылись так же быстро, как появились.

Не успев их окликнуть, я решил спросить Гавриила, кто это и видел ли он их, но обернувшись, увидел лишь отдалённый мерцающий слабый свет свечи. Мой разум принял случившееся совершенно естественно. Я остался наедине с безмолвием и желанием узнать, что уготовила мне судьба. Оставаться в бездействии стало просто невмоготу. Собрав в комок волю, я шагнул вперёд и тут же со мной начали происходить чудеса, если конечно это можно так назвать. Сделав решающий шаг, я оказался в лабиринте.

VII

…Мой взгляд остановился на серо-чёрном базальтовом диске, на котором были изображены знаки пяти времён.

В середине камня находилось изображение Пятого Солнца. Погружаясь внутрь лабиринта, я случайно вспомнил, что читал в книге о Золотом сечении, о «Камне Солнца». Он разделен на 4, 8, 16 частей, а также на 10, 20, 40 частей.

Назад дороги уже не было.

Попав в лабиринт, я должен пройти по заколдованному кругу, где столкнусь со своей возможной судьбой. Единственное, что меня подбадривало, это то, что человек попадая в лабиринт, становится не только самим собой, но и может стать лучшим из того, кем он может стать. Это означало, что у меня есть шанс встретить вариант моей судьбы гораздо лучше, чем я предполагаю. Однако впереди меня ждало разочарование…

Ступив босыми ногами на сплошное месиво мелкобитого кирпича, я понял, что это только начало того, что мне предстоит пройти. И я шагнул, с каждым шагом всё дальше и дальше углубляясь в зону лабиринта. Время остановилось. Мне казалось, что я плутаю уже не менее двадцати часов, но всё ещё себя не встретил.

– Таких походов раньше мне совершать не доводилось.

Устал. Ноги, порезанные о щебень, ныли, из трещин сочилась кровь…

Измождённый, я присел и понял, что до сих пор никого не встретил. Мне винить некого, так как я давно уже никак не представляю свою дальнейшую жизнь.

Это и отразилось в лабиринте времени.

Как только я это осознал, в небо взвилась ракета, осветив путь в некое виднеющееся на дороге здание. Я прибавил шагу, хотя ещё минуту назад казалось, что ни на какие рывки уже не способен.

Войдя в здание, я по запаху сразу определил, это больница, и первый, кого я встретил в поисках живых существ, вызвал у меня в голове цитату Карнеги, особенно подходившую к данной ситуации:

«Я страдал от того, что у меня не было хороших ботинок, пока не увидел человека, у которого не было ног».

Среди множества лежачих больных, страдающих от рака лёгких и гортани, бронхиальной астмы, сердечной ишемии, туберкулёза – всех возможных щедрот табака, внимание привлёк лежащий на больничной койке мужчина лет 40 с почерневшими зубами и пожелтевшими пальцами, страдающий, вдобавок, приступами кашля. Перед ним на стуле стояла тарелка полная окурков. Его серые глаза, полные чувства отчаяния, безысходности и потери интереса к жизни, тупо смотрели телевизор. Он беспрерывно курил, так как, по-видимому, других интересов и занятий у него не было.

– У курильщика облитерирующий эндартериит или, как говорят в народе, табачная гангрена. От постоянного курения кровеносные сосуды под воздействием никотина сузились, уменьшилась их пропускная способность, что замедлило темп поступления крови к конечностям. Никотин поспособствовал слипанию красных кровяных телец эритроцитов, что привело к созданию в кровеносных сосудах своеобразных тромбозных образований. Ему отрезали сначала одну голень и затем вторую, но поскольку он всё равно продолжает курить, требуется новая операция, которая подпилит до основания его конечности. «Вот так-то, мил человек», – сказал мне ниоткуда взявшийся некто в бело-синем одеянии и тут же исчез, то есть, как я понял, продолжил обход.

У меня засосало под ложечкой, я с ужасом осознавал, что у меня есть слабое место, которое древние греки образно называли «ахиллесовой пятой». Я стоял и смотрел на больного без ног, постоянно думающего о суициде, который в силу физического состояния не мог претворить свою задумку в действительность, поэтому сетовал на беспомощность, на невозможность произвести над собой умерщвлявший акт своего исстрадавшегося тела. Сигареты год за годом добросовестно выполняли возложенную на них роль. Они не спеша готовили свой «подарок», и он его получил.

Я понимал, что могу оказаться в недалёком будущем на его месте. Ведь у меня, так же, как и у этого несчастного, табак незаметно подчинил психику и все внутренние органы никотиновой зависимостью, и по истечению определённого срока, полностью отравит мой организм, а если я не остановлюсь, то наградит какой-нибудь неизлечимой, стремительно прогрессирующей болезнью, как тех, кто находится в этой лечебнице.

Желание курящего покончить с собой каким-то образом задавало моей голове вопросы:

«Зачем я курю?

С какой целью это делаю, что заставляет меня приближать себя вот к такому завершению жизни?

Зачем трачу на сигареты деньги, чтоб в результате, оказаться в кровати безногим и мечтать, как бы уйти из жизни…

Полный абсурд!

Я же разумный человек, и, тем не менее, оказался среди шестидесяти процентов взрослых, зависимых от табака.

У меня всего два варианта выбора дальнейшей жизни.

Один вариант – продолжать курить, и в результате оказаться в кровати без ног как этот рано состарившийся молодой парень.

Второй вариант – быть сильнее курения и победить эту зависимость от сигарет, тем самым дать себе шанс остаться с ногами и деньги потратить на более полезное и интересное…»

Последняя мысль, пришедшая мне в голову, пронеслась перед тем, как санитары повезли в операционную того, кто когда-то имел шанс выбирать, с чем сподручнее жить, с сигаретой или с ногами, когда одно другое исключает.

«Такая судьба уготовлена многим любителям табачных изделий, у меня же она иная.

Конечно, дело каждого самостоятельно решать, как поступать: курить, или стать сильнее столь зависимости. Ноги мне нужны!» – решил я и покинул здание…

VIII

…Я шёл в задумчивости под впечатлением от встречи в лечебнице, думая о том, что мне пока всё-таки повезло, однако, через несколько шагов, мои мысли были поглощены новыми проблемами.

У меня на пути снова встала преграда – скалистые утесы, словно гигантские ледоколы. Попытка пройти вдоль отвесной стены по узкой наклонной полочке шириной чуть более полуметра закончилась серьёзным падением вниз, в зыбучий песок, который стал меня засасывать, как будто был голодным и просто желал мной пообедать, проглотив целиком.

Отчаянная попытка выкарабкиваться только ухудшало мое и так незавидное положение, и чем больше прикладывал усилий для своего освобождения, тем глубже погружался в песок.

«Прямо как в ”Божественной комедии” Данте, прохожу круги ада», – подумал я.

Успокоившись, лёг на спину и раскинул руки, таким образом, равномерно распределив свой вес по поверхности песка.

«Здорово, что мама мне привила любовь к чтению книг, иначе я бы продолжал барахтаться, а так немного подожду и вскоре, надеюсь, окажусь на поверхности. По крайней мере, так было написано в одном из прочитанных мной романов.»

Невдалеке лежало изумрудно-зелёное озеро. В его поверхности алмазными бликами отражалось солнце. Около озера на склоне одиноко стоял деревянный дом с выбитыми окнами, окрашенный в ужасный болотный цвет. Возле дома копошились какие-то люди.

Чудом мне удалось привлечь к себе внимание, и ко мне подполз человек, первым делом задавший вопрос, введший меня в ступор.

– Магарыч есть?

– Нет.

– Ну ладно, потом рассчитаешься, – сказал мужик и вытащил меня на твёрдую поверхность, черты лица его, были как бы стёртые, сильно отёчные и припухшие так, что не видно даже глаз. Эластичность кожи пропала, от чего выражение лица не отражало истинных эмоций.

«Тонус вялых мышц может восстановить лишь очередное принятие рюмки алкоголя…. И как только он меня вытащил такими трясущимися руками?» – подумалось мне.

А навстречу нам кривой походкой шло странное существо с запахом, не то чтобы странным, но очень уж противным. Самый удушающий парфюм показался мне освежающим бризом по сравнению с духаном, который исходил, как оказалось, от женщины непонятного возраста.

Она шла и радостно кричала:

– Федькин, я раздобыла стекляшку!

При упоминании о спиртном, у моего спасителя непроизвольно появилась живая улыбка. Он начал облизывать губы, причмокивать и проглатывать слюну.

Естественно, забыв про меня, он помчался за ней, а я, не успев даже спросить, как его зовут, хотя, наверное, Фёдор, не спеша пошёл к дому.

Странный дом был не что иное, как приют для бездомных.

В ответ на мой стук послышалось шарканье чьих-то ног, потом удар и отборный мат.

Мне открыл полу спящий человек, представившийся Сидоровичем. Заплетающимся языком он спросил меня, где его друган, который без него, пока тот спал, сожрал литр водки и навалил большую кучу говна прямо перед дверью в коридоре, на которую, как я понял по запаху не только хорошего перегара, он и упал, с трудом поднявшись, чтоб открыть мне дверь.

Бегло осмотревшись я понял, что приют, состоял из двух корпусов, рассчитан явно на пребывание не более 500 человек, и на момент моего прихода, был «укомплектован» практически полностью.

– Мест нет, всё переполнено, так что идите, ищите ночлег в другом месте, – откуда-то из-за шкафа послышался строгий голос директора данного заведения, который на первый взгляд, был хоть и почти трезв, но, как и многие постояльцы неопрятен и небрежен в одежде.

– А я и не планирую у вас ночевать. Мне нужно только узнать, как выбраться на второй ярус лабиринта. Я свалился с него и вот попал сюда…

На лице директора появилась ухмылка:

– Небось, в зыбучие пески попал? К нам, дружище, все так попадают.

– Что значит все?

– Да любители выпить. Отсюда редко, кому удается выбраться наверх. Практически одна дорога вниз… Мил человек, нужно обладать силой воли, чтобы вот так, сознательно, не колеблясь, найти дорогу наверх. Тебе это не под силу, иначе бы ты не свалился и ко мне не пришёл. Эх, если б я знал дорогу, разве здесь был бы? У меня мест пока нет, но завтра может и освободится. Гришку вон, цирроз уже доедает. Пока можешь остановиться в гостинице у Макарыча, а потом приходи, милости просим! – жутко заржав, одной рукой вытолкнул меня за порог.

При нулевой температуре шёл обильный снегопад, от которого вся моя одежда стала быстро намокать. Я не сдавался и решил не идти к Макарычу, а продолжить свой нелёгкий путь. Промокший, с огромными трудностями, двинулся куда-то вперёд.

Из сплошной пелены падающего снега вышли двое и предложили составить компанию, сбросившись на троих, чтобы согреться. Я весь продрог, и уже решил согласиться, как вдруг впереди увидел небольшую процессию.

– Эй, можешь сегодня заселяться! Отошёл Гришка, видно тебя пожалел!

И с истеричным жутким смехом процессия растворилась, а эти двое не унимались.

– Ну, так как, третьим будешь? Пошли, а то совсем скоро окочуримся от этой поганой погоды.

– Чего стоишь, как вкопанный, покойников не видел?

– Давай к нам! Заодно помянем Гришку. Молодой был и пил каждый день. Молодец, мог выпить! Вот сердце подвело, а так с циррозом-то ещё мог жить и компанию поддержать.

– Правда последнее время кричал сильно, видно от боли, и мочился под себя, но выпить мог, держался до последнего.

Я шёл с ними куда-то на верную смерть не во имя идеи, не ради достижения великой цели, а для пьяного забытья, бегства от действительности, собственной трусости и слабости перед искушением по имени алкоголь.

Мои ноги вдруг понесли меня от этих людей подальше.

Вслед мне слышалось улюлюканье, и нёсся отборный мат. Я бежал, как только мог подальше от этого места, пока впереди не обнаружил ледниковую стену. Мне не хотелось верить, что этот кошмар не закончится.

Нужно было искать другой выход.

Вдалеке четко выделялись на васильковом небесном фоне заснеженные вершины. Снегопад прекратился.

На одном из холмов высилась тёмная громада старинного замка. Его пять башен торчали, словно растопыренные пальцы загадочного злодея. Повсюду буйствовали краски. В пристанционном садике благоухали экзотические огненно-жёлтые цветы, усыпавшие колючие кусты.

Меня разделяла от замка бурлящая река, течение которой почему-то двигалось вспять…

Вспомнился рассказ Дэна Симмонса «Река Стикс течёт вспять». Вот никогда не думал, что окажусь возле её берегов!

IХ

…Мне на какое-то мгновение показалось, что рассвело, будто солнце вставало из реки освещая всё вокруг. Я смотрел на это, и мне хотелось как можно быстрее перейти или переплыть реку на другой берег, туда, где находился замок.

Направив свой взор на замок, я почувствовал некую живительную прохладу. Мне показалось, будто застывшая радуга направляет на меня цветовые волны, чередуясь в белые, бледно-желтые и желтые маки. Цвет маков был необычен. Чем ближе к замку, тем более бесцветными и прозрачными становились цветы. А в воздухе, на том берегу, витал приятный и свежий запах забвения, приглашая отдохнуть под падающей тенью от белых и чёрных стройных кипарисов, на поляне кроваво-красного мака и белоснежных, с тонкой лиловой полоской посередине каждого лепестка асфедол, похожих на цветы вишни.

И ничто бы мне не напомнило ночного происшествия, но чем ниже к реке я спускался, тем явственнее слышал странные стоны и жалобы, совсем непохожие на человеческую речь, а больше напоминающие писк мелких грызунов, попавших в капкан. Свет исходил вовсе не от рассвета, – по реке плыл багровый огонь. Он извивался, гас и загорался вновь, а на гладкой поверхности реки багровые воды несли мёртвые тела и старые размолотые временем скелеты…

– Вы хотите вступить в эти воды? – послышался мне уже знакомый голос директора пристанища для бездомных, – не стоит. Эти воды, бьющие из-под земли, хоть и не глубокие, всего лишь не выше колена, но настолько холодны, что судорога хватает в считанные секунды, даже в знойный августовский день. И не вздумайте ими утолить вашу жажду! Глоток воды сотрёт все воспоминания из жизни. Это граница мой друг, между двух миров: пока ещё живых и… усопших. Если вы хотите переправиться на тот берег, то вам надо найти паромщика. Но он вряд ли вам поможет, так как вы ещё живой. Поживите у нас, а потом мы вас отнесём к этой реке и сбросим в неё как сегодня новопреставленного Гришку. Только вот переправят вас или нет – не знаю. Видите, скольким отказали? – и он показал мне на бесконечный поток трупов, плывущих по реке (приглядевшись, я увидел, что вода не везде чистая и многие находятся в грязном болоте и почему-то дерутся, или мне так кажется…)

– Да, увы, да. Вы верно видите. Кто при жизни много гневил, ведут вечную драку на телах тех, кто всю жизнь прожил в скуке. Многие из нашего пансиона именно здесь сражаются за место на пароме.

– Паром? Что за паром?

– Ну, если вы так решительно настроены, то знайте, переправившись на тот берег, обратной дороги не будет, так что ищите дорогу в ином направлении. А, паромщик вон, сидит на том берегу, пока не нашёл кого переправить. Удачи вам, а надумаете возвернуться, так милости просим к нашему поминальному столу! Да и койка усопшего для вас освободилась.

Воздух становился всё более прохладным, очарование от замка куда-то исчезло, а багровый огонь погас. С реки поднимался сверкающий серебряный туман. Послышался плеск воды, чёрная река вспенилась и закипела, из тумана показался острый нос лодки. Берег был низкий, нос лодки мягко ткнулся в него. Через мгновение показалась и сама лодка. На корме её стоял человек в длинном чёрном шёлковом плаще с капюшоном, подбитым горностаем.

Я сделал несколько шагов назад и был крайне удивлен всему происходящему. Несмотря на быстрое течение, лодочник удерживал лодку на месте без видимых усилий.

– Вы хотите попасть на другой берег? – спросил он низким скрипучим голосом.

– Кто вы?

– Я? – Паромщик или лодочник, или перевозчик, как вам больше нравится, так и назовусь. Я могу перевезти вас, если захотите. За вас заплатили в обе стороны, так что вы сможете при желании вернуться назад.

– Кто заплатил и зачем?

– Так вы заходите в лодку или я отчаливаю?

«– Да, я хочу попасть на тот берег», – сказал я, недолго думая и прыгнул в лодку.

В лодке было по лодыжки воды, она медленно двигалась к противоположному берегу – царству Аида, который отсюда казался мне раем.

Передо мной стоял мрачный старец с клочковатой седой бородой. Под капюшоном одни лишь глаза неподвижно горели алым огнём на заросшем измождённом лице Харона (а это был именно он, хоть и стар, но полон бодрых сил). Плащ на его плечах завязанный узлом безобразно висел, хотя по виду явно был очень дорогой.

Атмосфера становилась влажной и душной. Мне казалось, что мы будем плыть вечно, и конца и края не будет этой реки. И вот, что странно, ко мне лодка прибыла в мгновение, и до берега казалось подать рукой, но лодка двигалась медленно, будто мы стояли на месте, любое промедление становилось губительно из-за удушливого смрадного воздуха, поднимающегося из реки…

Лодка не спеша преодолела оставшееся до берега расстояние, но старик не торопился меня высадить. Он как будто кого-то искал, всё время, направляя лодку вдоль берега при помощи шеста, держа его в руках, казавшимися руками скелета.

Вдруг лодка остановилась рядом с источником света, освещающим всё пространство вокруг.

Я хотел тут же спрыгнуть с лодки на берег, но в тот же миг, старик схватил меня за руку. Моё тело будто парализовало, оно отказалось двигаться, словно тлело изнутри, отзываясь в каждом органе невыносимой болью.

– Стой! – строго приказал Харон. – Тебе туда нельзя, этот берег только для тех, кто умер, и чьи кости обрели покой в могиле…

Облако светящегося тумана прервало свой полёт и время остановило свой ход. Передо мной появились легкие прозрачные образы мужчин. Они смотрели на меня с тоской и болью. Я узнал некоторых из них. Это были мой дядя и дед, а с ними, как я догадался, вся моя мужская родня, отошедшая в мир иной не менее семи поколений.

От группы отделился молодой атаман в коротком полукафтане, на котором виднелись погоны темно-синие с красной выпушкой. Кубанка из черного меха с красным шлыком и коротким черным султаном придавила его курчавый чуб над бровью. Это был мой любимый дедушка Михаил.

– Тебе сюда ещё рано, – сказал он. – Мы вот здесь, сейчас проходим этап осознания того, как мы использовали свою жизнь и как могли бы жить. Ты же, можешь изменить течение своей жизни, находясь среди живых. Сейчас тебя, по нашей просьбе, паромщик отвезёт на место, где ты сможешь продолжить свой путь. Однако, чтоб открылись двери для твоего дальнейшего путешествия по лабиринту судьбы, тебе необходимо научится управлять радостью и испугом, огорчением и восторгом без употребления алкоголя; познать равновесие Мира и по возвращению в твой привычный мир почувствовать, что прибыл в него не с пустыми руками. И твоя жизнь незаметным образом начнет меняться. То, что ранее тебе представлялось скучным и трудным преобразится в радужные тона, ты обнаружишь в себе силы и таланты, о которых даже не подозревал, обретёшь новых друзей и встретишь любовь. И мы здесь все, благодаря тебе сможем продвинуться на шаг ближе к Богу…

Я не успел попрощаться, как лодка медленно стала двигаться, рассекая бегущую навстречу рябь реки, в мир живых. Дед ещё продолжал что-то говорить, но я более ничего не слышал и был в замешательстве от всего происходящего, а лодочник тем временем, не обращая никакого внимания на меня и деда, уверенным движением направлял лодку к виднеющемуся впереди острову.

Скользя по безмолвной реке, лодка двигалась вдоль западного побережья острова. Вдруг лодочник нарушил тишину и начал рассказывать не то себе, не то мне, священное мансийское сказание о процессе возникновения земли:

«Сверху, с неба, летит железная гагара, ныряет в воду, чтобы найти землю. Ходила-ходила, вынырнула, никакой земли не нашла. Вдохнула-вдохнула, опять нырнула в воду. Ходила-ходила, вынырнула – опять пусто, нет земли. Немножко вдохнула, третий раз нырнула, а когда вынырнула, так вдохнула, что горло лопнуло, но в клюве у нее была крошечка земли. Взлетела и удалилась в сторону неба… На следующий день… с неба снова слышится какой-то шум: с неба вниз летит гагара. Ныряет в воду. Ходила-ходила, когда вынырнула, ничего у нее нет, пусто. Немножко вдохнула-вдохнула, снова нырнула в воду. Снова ходила-ходила, когда вынырнула, тоже ничего нет. Немножко вдохнула, третий раз нырнула, когда вынырнула, так вдохнула, что макушка лопнула. В ее клюве – большой кусок земли. Клюв обтёрла об угол тундрового холма, потом улетела в сторону неба».

Очень быстро, оборвав свой рассказ на полуслове, Харон высадил меня на берег и исчез в тумане.