Текст книги "Нандикешвара и его трактат «Зеркало абхинаи»"

Нандикешвара

Когда речь заходит о Нандикешваре как об авторе «Зеркала абхинаи», то, прежде всего, возникают следующие вопросы: кем был этот человек? где и когда он жил? какие еще сочинения ему принадлежат? Ответить на эти вопросы не так просто, да и почти невозможно, ибо каких-то конкретных сведений об этом человеке не сохранилось. Все, что можно сделать в данном случае, это попытаться извлечь хоть какой-то минимум информации из самого трактата и некоторых других текстов, чтобы на основании полученного материала составить об авторе знаменитого трактата весьма приблизительное представление. При этом необходимо отдавать себе отчет в том, что, скорее всего, мы можем лишь выдвигать предположения, то есть говорить о том, кем мог быть Нандикешвара, где и когда он мог жить и т. д., а не о том, кем он был и где жил в действительности.

Практически каждая попытка пролить свет на загадочную фигуру человека по имени Нандикешвара всегда начиналась с анализа его имени. В целом это правильно, так как в некоторых случаях имя о многом может рассказать. Однако если речь идет об индийской культуре, всегда нужно помнить, что есть риск увязнуть в мифологии. Ибо зачастую грань между двумя реальностями – миром людей и миром богов – для индийцев чрезвычайно тонка и едва различима.

Итак, нам известно, что автора «Зеркала абхинаи» звали Nandikeśvara. Это слово состоит из двух частей – nandika и īśvara, где первая часть может быть связана с понятием радости, а вторая часть буквально означает «господь, повелитель, владыка». В таком случае имя Nandikeśvara возможно перевести как «Владыка радости».

Именем Nandikeśvara иногда называют бычка Нанди, который является ваханой Шивы и его верным бхактом. Но это имя встречается и в других вариантах: Nandi, Nandin, Nandisa, Nandisvara, и т. д. Все эти варианты тоже могут относиться к бычку Шивы. Например, в «Рамаяне» упоминается бхакт Шивы, преградивший путь на Кайлас правителю Ланки, Раване, и это был бычок Нанди[54]54
  Именно Нанди появляется в соответствующем эпизоде хиндиязычного сериала Devon ke Dev Mahadev (2011–2014 гг.), когда Равана, которому Нанди преградил путь к Шиве, начал оскорблять его и обозвал обезьяной. А Гопинатха Рао сообщает, что Нандикеш-вара в «Рамаяне» (V. 17, Sec. 16 of the Uttara-kanda) предстает в виде смуглого (желтокоричневого) карлика, которого Равана назвал обезьяноликим. И тогда разгневанный нанесенным ему оскорблением Нанди проклял Равану: в будущем такие же на вид существа, то есть обезьяны, уничтожат род Раваны (Rao, 1916:458–459).


[Закрыть]. В тексте Bhāgavata-purāṇa Nandikeśvara – это тоже имя бычка Нанди[55]55
  Здесь говорится, что во время жертвоприношения Дакши Нандикешвара попытался встать на защиту Шивы. Источник: https://www.wisdomlib.org/definition/nandikeshvara


[Закрыть]. И в «Камасутре» Ватсьяяны под именем Nandin/Nandi, похоже, тоже фигурирует бхакт, и он же вахана Шивы. По сути, он здесь выступает в качестве основоположника кама-шастры[56]56
  Термин kama-śāstra можно перевести как «наука Камы», что, по сути, указывает на сексологию или эротологию. В трактате «Камасутра» сказано, что слуга Шивы, Нандин, провозгласил наставление в каме в тысяче частей. См.: Ватсьяяна Малланага. Камасутра. Перевод, статьи, комментарии А. Я. Сыркина. СПб., М., 2000.


[Закрыть], так как в тексте говорится, что именно он первым изложил науку Камы (1.1.8).

Nandikeśvara[57]57
  Также Нандин известен под именем Adhikaranandin.


[Закрыть] как бхакт Шивы широко представлен в иконографии, в том числе в виде храмовых мурти. Его образ можно встретить во многих индуистских храмах. Мурти, как правило, располагается у входа в шиваитский храм, а иконография зачастую дублирует иконографию Шивы-Чандрашекхары: в двух верхних руках Нанди держит антилопу (mṛga) и топорик (paraśu), а две другие его руки сложены перед грудью в приветственном жесте (añjali)[58]58
  Вместо защитного жеста абхая и дарующего жеста варада у Шивы-Чандрашекхары.


[Закрыть]. Рядом с Нандикешварой принято изображать его супругу.

Все вышеперечисленные имена могли быть именами других лиц, включая ученых мужей и авторов различных сочинений[59]59
  Иногда слово nandikesvara используется в качестве специального термина. Например, в четвертом томе Rasajalanidhi, в главе № 2, где речь идет о лихорадке (jvara) и диарее (atisara), слово nandikesvara служит для обозначения рецепта (Источник: https://www.wisdomlib.org/definition/rasajalanidhi). Rasajalanidhi – трактат, посвященный алхимии (rasasastra) и аюрведе и состоящий из пяти томов. В индийской культуре алхимия является важной частью аюрведы, йогических и тантрических практик и имеет дело с химическим взаимодействием различных растений, металлов и минералов.


[Закрыть]. К примеру, в тексте Раджашекхары Kāvyamīmāṃsā (X в.) Nandikeśvara упоминается как один из восемнадцати учеников Кавьяпуруши (Kāvya-puruṣa)[60]60
  Кавьяпуруша (Kāvyapuruṣa) – известный мастер (ācārya, kavi) и популяризатор поэзии как отдельной области знания (kāvya-vidyā), которого упоминает в своем сочинении Ражашекхара. В третьей главе он говорит, что Брахма создал Кавьяпурушу в начале творения. Также Кавьяпуруша считается сыном богини Сарасвати, поэтому известен и под именем Сарасватея (Sarasvateya). Источник: https://www.wisdomlib.org/ definition/kavyapurusha


[Закрыть]. Также Nandikeśvara является именем древнего грамматиста, автора трактата Nandikeśvarakarikasutra, на который написал комментарий Упаманью.

Кроме того, именем Nandikeśvara называется один из шестидесяти четырех сиддха-лингамов (двадцать первый), связанных с Нанди-тиртхой[61]61
  Эти сиддха-лингамы упоминаются в одном непальском тексте (tyasaphu или leporello), который представляет собой путеводитель по 64 священным местам – тиртхам. При этом каждый сиддха-лингам имеет собственное имя, мантру, особые ритуалы, благоприятное время для почитания и пр. Источник: https://www.wisdomlib.org/definition/ nanditirtha


[Закрыть] и имеющих важное значение для непальской религиозной культуры. И еще Nandikeśvara – это второе имя Нандинатхи, первого исторически известного гуру Нандинатха-сампрадаи[62]62
  Источник: https://www.wisdomlib.org/definition/nandikeshvara


[Закрыть]. Имя Nandikeśvara встречается и в буддизме в качестве имени одного из божеств, которое упоминается в трактате Махапатиты Абхаякары Гупты[63]63
  Известно, что Махапатита Абхаякара Гупта был монахом монастыря Викрамашилы во время правления царя Рамапалы (1084–1130 гг.). Источник: https://www.wisdomlib.org/definition/nishpannayogavali


[Закрыть] Nispannayogavali (XI в.), посвященном иконографии тантрического буддизма. Здесь Nandikeśvara описывается как двурукий и синетелый, а барабан мураджа является его символом и ваханой одновременно – божество располагается на нем и на нем же играет[64]64
  И в Китае встречается божество по имени Nandisvara, или Nandisvaradeva. По крайней мере, известны две изображающие его статуэтки. Источник: https://www.wisdomlib.org/definition/nandikeshvara


[Закрыть].

Нандикешвара в образе бычка Нанди, играющего на мридангаме

Возможно, самый подробный и обширный список имен, которые могут рассматриваться в качестве вариантов имени Nandikeśvara, приводит известный индийский исследователь П. Двиведи: Nandikeśvara, Nandikeśa, Nandīśa, Nandī, Nandibharata, Nandikeśāna, Nandīśvara, Nandin, Śailādi, Taṇḍu, а также Kelīlīlā (Dvivedī, 1989: 3–5). В своей работе, посвященной Нандикешваре и значению его творчества (Ācārya Nandikeśvara aur unkā nāṭya sāhitya), ученый ссылается на многочисленные тексты, в которых встречается данное имя[65]65
  Нужно заметить, что автор весьма аккуратен в отношении источников и приводит ссылки на каждый текст (с указанием главы, параграфа и т. д.), на который он ссылается.


[Закрыть]. Так, в трактате Bharatārṇava, который тоже приписывается Нандикешваре, фигурируют имена Nandikesana и Nandikesa, а в тексте Sabdakalpadruma[66]66
  Sabdakalpadruma – это довольно объемный энциклопедический словарь, составленный в XIX веке несколькими авторами по просьбе бенгальца Радхакантадевы.


[Закрыть] Нандикешвара именуется Nandi, Salankayana[67]67
  Это слово встречается в первой главе трактата Nātyasastra (1. 36) в качестве имени одного из сыновей Бхараты, при перечислении ста имен его сыновей (1.26–39).


[Закрыть] и Tandavatalika (Dvivedi, 1989:5). В Abhinavabharati, комментарии на трактат Бхараты Nātyasastra, фигурируют такие имена, как Nandi и Nandikeśvara, а у самого Бхараты – Nandin и Nandisvara. Это имя есть и в трактате Матанги Brhaddesi, в трактате Шарнгадевы Saṅgītaratnākara и в некоторых др. В пуранах тоже можно встретить имена Nandikeśara, Nandīśara, Nandīś, Nandī(Nandin), Nandi и Śilāi (Dvivedī 1989: 4).

По мнению П. Двиведи, все вышеупомянутые версии имени Nandikeśvara, где первым компонентом выступает слово Nandi/Nandi, могут относиться к одному и тому же лицу (Dvivedi, 1989:5). Он также уверен, что имена Nandi и Taṇḍu, которые встречаются в сочинениях Абхинавагупты, относятся к «нашему» Нандикешваре (Dvivedi, 1989: 4). Как, собственно, имена Nandisvara и Taṇḍu, встречающиеся у Хемачандры (Dvivedi, 1989: 5). Ученый считает, что в трактатах Abhinayadarpaṇa и Nāṭyaśāstra под Taṇḍu следует понимать именно автора текста Abhinayadarpaṇa (Dvivedī, 1989: 4–5).

П. Двиведи обратил внимание на то, что в трактате Nātyasastra (1. 26; 4.17–18) персонаж по имени Taṇḍu представлен как бы в двух ипостасях. С одной стороны, он является одним из ста сыновей Бхараты, а с другой – выступает в образе наставника, рассказывающего о различных аспектах танца. Согласно традиции, зафиксированной Бхаратой, Taṇḍu является учителем танца, который впервые поведал о каранах, ангахарах, речаках и пр.

В этом же тексте (4. 257-1. 26) встречаются еще два любопытных термина – taṇḍin и tāṇḍava, которые являются однокоренными со словом Taṇḍu. Опираясь на мнение Абхинавагупты, П. Двиведи полагает, что Tāṇḍava – это имя риши, который создал нритьяшастру, или науку танца, поэтому она и называется tāṇḍi. Иными словами, П. Двиведи интерпретирует слово tāṇḍava как вариант имени Taṇḍu (Dvivedī, 1989: 8). Ну а Taṇḍu, как известно, это один из ганов Шивы, то есть Нанди (Dvivedī, 1989: 9). Да и согласно самому тексту Abhinayadarpaṇa, Taṇḍu – это ученик Шивы, обучивший танцу Бхарату.

Конечно, выводы П. Двиведи во многом спорны, со многими из них трудно согласиться, тем не менее его точка зрения и сам ход мыслей интересны, ибо являются хорошей иллюстрацией того, как некоторые индийские ученые в своих исследованиях игнорируют грань, разделяющую историю и мифологию.

Следует отметить, что вопрос о тождестве персонажей, носящих имена Taṇḍu и Nandikeśvara, поднимался уже давно и неоднократно. Причем различные авторы придерживались на этот счет разных точек зрения. К примеру, Ратнакара (VIII в.) в своем сочинении Haravijaya говорит, что нельзя отождествлять Taṇḍu и Nandikeśvara, ибо это совершенно разные личности: Taṇḍu – это мудрец, имеющий отношение к танцу тандава, в то время как Nandi – один из ганов Шивы, который ассоциируется с игрой на мридангаме (Dvivedi, 1989:9). Но, если верить П. Двиведи, то Абхинавагупта[68]68
  Конечно, Абхинавагупте, написавшему на сочинение Бхараты комментарий под названием Abhinavabharati, было известно имя Нандикешвары. Однако он не был первым комментатором данного текста. Согласно Шарнгадеве, трактат Nāṭyaśāstra комментировали Лоллата, Удбхата, Шанкука и Киртидхара.


[Закрыть] как раз-таки отождествлял Taṇḍu и Nandi[69]69
  В другом месте книги П. Двиведи говорит прямо, что Абхинавагупта считает Taṇḍu и Nandi одной и той же личностью (Dvivedi, 1989:13).


[Закрыть], с чем согласен и сам П. Двиведи, утверждающий, что Taṇḍu – это второе имя Nandi/Nandikeśvara. При этом сам Абхинавагупта говорил, что текст Нандикешвары ему не был доступен, и он цитировал его, опираясь на комментарий Киртидхары[70]70
  Абхинавагупта цитирует Киртидхару четыре раза (Raghavan, 1932: 23).


[Закрыть] (Raghavan, 1932: 23). Получается, что с работой Нандикешвары Абхинавагупта был знаком только по цитатам Киртидхары.

Деревянная статуэтка Шивы с Нандикешварой

Такие выдающиеся интеллектуалы, как Рамакришна Кави и Хемачандра, тоже считали Нандикешвару и Танду одним человеком (Dvivedi, 1989: 9), как и многие современные авторы. Например, С. Гопалан и В. Састри во введении и в предисловии к тексту Bharatārṇava убеждают читателя, что Нандикешвара и Танду, он же ученик Шивы из трактата Бхараты, – это одно и то же лицо, а два имени – Taṇḍu и Nandikeśvara – это просто эпитеты, относящиеся к одному и тому же персонажу (Gopalan, 2016: i; Sastry, 2016: ii).

Есть еще один любопытный момент, касающийся имени Nandi. В конце последней главы трактата Nātyasastra (kavyamala samskarana) фигурирует имя Nandibharata. Вся фраза выглядит следующим образом: samāptaścayaṃ granthaḥ nandibharatasangītapustakam (Dvivedī, 1989: 6). Западный индолог М. Винтерниц еще в первой половине прошлого века обратил внимание на этот фрагмент. В своей работе, посвященной истории индийской литературы, он отмечал, что имя Nandibharata, стоящее в конце текста, фигурирует также в качестве имени автора «трактата по музыке», a Nandin – в качестве имени автора «трактата по мимике»[71]71
  Речь идет о трактате Abhinayadarpaṇa.


[Закрыть] (Winternitz, 1922:5). Субхадра Джха, который переводил книгу М. Винтерница на язык хинди, тоже обратил внимание на вышеупомянутую фразу. По его мнению, фрагмент можно понимать двояко. С одной стороны, Nandibharata может трактоваться как полное имя автора Nātyasastra. С другой стороны, это может быть именем человека, который является владельцем данного сочинения, и такая трактовка, как полагает Субхадра Джха, кажется более правильной[72]72
  Речь идет о книге, написанной на языке хинди, у которой не удалось обнаружить год издания: Vintarnits krta Bharatiya sāhitya ka itihas. Bhag 3, khand 1. Samskrta kavya ka itihas. Anuvadak evam parivardhak Subhadra Jha. Motilal Banarsidas. Dilli, Patna, Varanasi. C. 8. Ho она доступна в электронном варианте.


[Закрыть]. П. Двиведи же, в очередной раз ссылаясь на мнение Абхинавагупты, вслед за М. Винтерницем считает, что слово Nandibharata следует понимать как два отдельных имени – Nandi и Bharata, принадлежащих двум разным людям (Dvivedi, 1989:7).

Следовательно, П. Двиведи в данном случае не отождествляет автора «Зеркала абхинаи», который мог бы скрываться за именем Nandi, и автора трактата Nātyasastra, которым является Bharata. Тем не менее в другом месте своей книги он считает Нандикешвару автором не только двух основных текстов – Abhinayadarpaṇaи Bharatārṇava, но и в некотором смысле приписывает ему авторство трактата Nātyasastra, называя его термином nāṭyasastrapraneta (Dvivedi, 1989: 20). П. Двиведи уверен, что Нандикешвара был наставником Бхараты и обучал его натьяведе (Dvivedi, 1989:18).

П. Двиведи, как и многие его индийские коллеги, постоянно ставит на один уровень конкретных исторических личностей, существование которых не вызывает сомнений, и мифологических персонажей – богов и небожителей. Согласно тексту Bhavaprakasana, автором которого является Шарадатаная, Nandikeśvara – это ученик Шивы и одновременно наставник (гуру) Брахмы. Шарадатаная утверждает, что Брахма получил знание о танце (nāṭyaveda) именно от Нандикешвары. П. Двиведи, исходя из данных, полученных непосредственно из текста Bhavaprakasana, считает, что речь в данном случае идет о Нандикешваре, который в сочинении Бхараты выступает в роли учителя танца (Dvivedi, 1989:15). Получается, речь идет о Танду, который отождествляется с Нанди, а Нанди, в свою очередь, понимается не столько как вахана Шивы, сколько как один из его ганов, как его бхакт и как мудрец. Более того, как один из величайших ученых древней Индии. На это, по мнению П. Двиведи, указывает имя Śailādi.

Если обратиться к пуранам, то окажется, что имя Śailādi носил сын одного риши по имени Śilāda[73]73
  Согласно пуранам, Нандикешвара был сыном риши по имени Шилада. Как сообщает Kurmapurana, у Шилады (Шаланкаяны) не было детей, и он поклонялся Шиве с целью получить сына. В итоге у риши появился ребенок, которого впоследствии Шива сделал главным среди ганов и дал ему имя Нандикешвара. Эта же история, но с некоторыми вариациями, содержится в Lingapurdna и в других текстах (Dvivedi, 1989:11–12).


[Закрыть] (Dvivedi, 1989: 5). Следовательно, Śailādi – это родовое имя, произошедшее от имени отца[74]74
  Согласно санскритской грамматике, путем вридхирования (изменения корневой гласной в ступень вриддхи) от имен существительных, обозначающих лицо, могут образовываться патронимические имена (и прилагательные). Поэтому возможны такие преобразования: Śilāda – Śailādi, то есть относящийся к Шиладе; Siva – Saiva, то есть относящийся к Шиве; Bharata – Bharata, то есть относящийся к Бхарате, и т. д.


[Закрыть]. Также имя Śailādi встречается в трактате Bharatārṇava, из чего П. Двиведи делает вывод, что Śailādi, сын мудреца Śilāda, и есть Нандикешвара – бхакт Шивы и его паршад[75]75
  Паршады (санскр. parsada) – класс существ, имеющих необычную внешность и составляющие ближайшее окружение Шивы; часто это слово используется как вариант для обозначения ганов (gana) Шивы.


[Закрыть], а также автор двух трактатов по танцу – Bharatārṇava и Abhinayadarpaṇa(Dvivedi, 1989:6). Напомним, что другой исследователь, В. Састри, благодаря которому стал известен трактат

Bharatārṇava, приписывает Нандикешваре пять танцевальных трактатов: Nandikeshwara Samhita, Bharatārṇava sangraha, Bharatārṇava, Guheśa Bharatārṇava и Bharata Senapatiyam (Sastry, 2016: iii-iv).

Кроме того, по словам П. Двиведи, первым автором камашастры был ган Шивы по имени Nandi, и это тот же самый Nandi, поведавший Бхарате знания о танце для его трактата Nātyasastra (Dvivedi, 1989: 16–17). Таким образом, Нандикешвара оказывается экспертом не только в области танца, но и в области эротологии.

С одной стороны, искусство танца и искусство любви – это две дисциплины, которые в определенных случаях довольно тесно могут взаимодействовать между собой. К примеру, С. Керсенбом-Стори, исследовавшая феномен нитьясумангали, сообщает, что в средние века в числе требований к храмовым танцовщицам (rudragaṇikā, rudrakkaṉṉikai, rudradāsī) было владение искусством быть привлекательной и уметь соблазнять. Индийские мудрецы наставляли, что в возрасте до девяти лет и не позднее девочек нужно проинформировать о сексуальных отношениях и обучить «искусству Рамбхи», то есть искусству обольщения и привлекательности, которым владела одна из самых известных апсар – Рамбха. Девушки, танцующие в храме, должны были не только иметь способности к изучению музыки и танца, к выражению надлежащих эмоций и т. д., но еще уметь красиво одеваться, держать свое дыхание свежим и ароматным, владеть красивой и правильной речью (Kersenboom-Story, 1987:189). Однако, с другой стороны, индийские исследователи связывают Нандикешвару с множеством других областей знания, которые не имеют прямого отношения к изящным искусствам. Причем данное заключение опять-таки основывается во многом на мифологическом материале, который присутствует в различных сочинениях древних и средневековых авторов.

Так, проанализировав некоторое количество текстов, П. Двиведи пришел к следующему выводу: Нандикешвара был сведущ во многих областях знания – в йоге, тантре, мимансе, философии шиваизма, кама-шастре, раса-шастре, танце и музыке. Ведь все указывает на то, что Нандикешвара был знатоком натьи (nāṭyasastri) и танцевального искусства (nṛtyakalā), а также был известен как гуру в области музыки (sahgit), являясь при этом автором сочинений на тему эротологии, театрального искусства, музыки и рас (Dvivedi, 1989:3,18,20). П. Двиведи утверждает, что именно «наш» Нандикешвара является автором небольшого сочинения под названием Nandikeśvara-kāśikā, о чем, по его мнению, свидетельствует уже само название текста (Dvivedi, 1989:11). Nandikeśvara-kāśikā представляет собой мистическую интерпретацию «Шива-сутр», предваряющих санскритскую грамматику Панини[76]76
  Nandikeśvara-kāśikā, или Nandikesakasika, состоит из двадцати семи шлок, интерпретирующих «Шива-сутры» (Pratyahara-sutra). Согласно легенде, Шивав образе Натараджи извлек из своего барабанчика (dhakka) звуки, ставшие сутрами, в которых содержится квинтэссенция санскритской грамматики Панини (Balasubramanian, Vasudeva, 2009: v). Кстати, на комментарий Нандикешвары Упаманью создал собственный комментарий под названием Tattvauimarsini, ибо Nandikesakasika без комментария не очень понятен. Для Индии характерна ситуация, когда пишутся комментарии на комментарии. Комментарий может быть известен под названием bhasya, tika или uiuarana.
  «Шива-сутры», или «Махешвара-сутры», это начальная часть санскритской грамматики Панини, которая известна как «Аштадхьяи» – «Восьмикнижие». По сути, вся грамматика зашифрована в «Шива-сутрах» – четырнадцати строчках, состоящих из разного числа акшар, а сам трактат является своего рода объясняющим расширением всего того, что закодировано в «Шива-сутрах».


[Закрыть]. Следовательно, Нандикешвара – знаток философии шиваизма (śaivadarśana)[77]77
  Возможно, в этой связи нелишним будет вспомнить, что в самом начале трактата Abhinayadarpaṇaавтор прославляет Шиву-Натараджу.


[Закрыть] (Dvivedi, 1989: 3).

Кстати, П. Двиведи не одинок в своем стремлении представить Нандикешвару как уникальную личность – знатока различных наук и искусств, гениального автора и мудреца. В. Гайрола, к примеру, тоже считает, что Нандикешвара был сведущ во многих искусствах и науках и написал много разных трактатов (Gairola, 1967: 37). Более того, Нандикешвара воспринимается многими индийцами (в том числе образованными) как личность одновременно историческая и мифологическая – не только как автор конкретных сочинений, но и как глава шиваганов[78]78
  Ссылаясь на пураны, П. Двиведи неоднократно указывает в своей работе, что Нандикешвара связан с Шивой – является главой его шиваганов и носит имена Nandi или Nandisvara (Dvivedi, 1989: 6,11,12,18 и т. д.).


[Закрыть] и даже как аватара Шивы (Dvivedi, 1989:18). Например, С. Гопалан во введении к тексту Bharatārṇava говорит о Нандикешваре как об одном из учеников Шивы, который, как и все остальные ученики, тоже написал трактат о «чистом танце» (Gopalan, 2016: ii). Примечательно, что введение к изданию оригинального текста на санскрите Nandikeśakāśikā, или Śrīnandikeśakāśikā, начинается словами: «Хорошо известно, что Nandi, или Nandikeśvara, является главой ганов Шивы (Śivagaṇa)» (Balasubramanian, Vasudeva, 2009: v).

Многие индийские исследователи, в частности, П. Двиведи, указывают на связь Нандикешвары с горой Кайлас[79]79
  Наверное, каждому индийцу известно, что на горе Кайлас обитает Шива со своей семьей.


[Закрыть]. Так, в одной мифологической истории упоминается беседа Индры и Нандикешвары, которая состоялась на Кайласе. Однажды асуры вызвали на танцевальный поединок богов, получив знания от Шукрачарьи, и Индра вынужден был просить помощи у Нандикешвары. Придя к нему, он попросил наставить его в искусстве танца, точнее, в искусстве абхинаи (abhinaya-kalā), с помощью чего можно было бы одержать победу над асурами. И тогда Нандикешвара создал четыре тысячи шлок в виде трактата Bharatārṇava и предложил Индре изучить их (как вариант – сокращенную версию в виде текста «Зеркало абхинаи»). И П. Двиведи в очередной раз делает специфический вывод относительно личности Нандикешвары: исходя из вышесказанного, получается, что Нандикешвара не просто был связан с Шивой, но обитал рядом с Шивой на Кайласе, получив именно от Шивы свои знания (Dvivedi, 1989:11).

С одной стороны, П. Двиведи старается доказать, что все или почти все вышеупомянутые имена, взятые им из литературных источников, могут относиться к одному лицу – к автору «Зеркала абхинаи». С другой стороны, его нисколько не смущает, что тексты, на которые он ссылается, относятся к различным областям знания. Ибо это, с его точки зрения, означает лишь одно: Нандикешвара был сведущ во всех этих дисциплинах.

Кроме того, П. Двиведи, как и многие другие его коллеги, с легкостью отождествляет Нанди – мифологического персонажа из окружения Шивы, и различных авторов, которые действительно когда-то жили и создавали свои сочинения. Индийские исследователи в качестве исторического источника нередко используют эпос и пураны, забывая о том, что полагаться на свидетельства этих текстов следует с большой осторожностью. Хотя в пуранах приводятся генеалогии древнеиндийских правителей и описываются некоторые исторические события, действительность и мифология здесь очень тесно переплетены между собой. Порой складывается впечатление, что индийцам чрезвычайно трудно отделять одно от другого.

По словам отечественного индолога Л. Б. Алаева, как для неграмотного, так и для образованного индийца мифы о древних героях, содержащиеся в эпосах и пуранах, столь же реальны, как и знания, добытые трудом историка, а в случае конфликта между мифом и историей он предпочтет миф (Алаев, 2013:11). И весьма примечательно, что на хинди для слова «история», обозначающего как процесс, так и науку, то есть изучение данного процесса, используется слово itihas (букв.: именно так и было), которое также указывает и на мифологические события[80]80
  По словам Л. Б. Алаева, обозначение одним словом реальных событий и мифологических говорит об особенностях понимания и восприятия индийцами истории. Ученый писал по этому поводу: «В сознании индусов мифология и история не разделяются. Легендарные события, описанные в эпических поэмах «Махабхарате» и «Рамаяне», произошедшие, по верованиям индусов 7–6 тыс. лет тому назад, гораздо понятнее и ближе им, чем исторические события, действительно произошедшие в истории. Герои этих поэм действуют «вчера» или даже сегодня. На них постоянно ссылаются политические деятели и простые люди. Они служат эталонами поведения (положительными и отрицательными)» (Алаев, 2018: 35–37).


[Закрыть].

Знакомясь в школе с историей, юный индиец не отказывается от знакомых чуть ли ни с младенчества мифологических сюжетов, но совмещает в своем сознании те и другие. Поэтому так часто у взрослых людей, которые занимаются историческими исследованиями, нет четкой границы (а порой она и вовсе отсутствует) между историей людей и историей богов – и те и другие совершенно естественным образом уживаются в индийской научной реальности, а индийские историки не видят в этом абсолютно никаких противоречий[81]81
  Приведем еще одну цитату из работы Л. Б. Алаева: «Индийская интеллигенция в свое время получила серьезную инъекцию науки в ее европейском понимании. Были взращены поколения историков, освоивших принципы объективного изучения источников. Но на протяжении периода независимости происходит постепенное размывание наследия, полученного от западной науки. Историография и мифология снова сливаются. В школах уже преподают некий винегрет из исторических фактов и легенд. Создается, по словам самих индийцев, мифистория (mithistory)» (Алаев, 2018: 39).


[Закрыть]. Например, В. Састри объясняет название трактатов Guheśa Bharatārṇava и Bharata Senapatiyam тем, что к их созданию приложил руку Гуха или Сенапати, то есть Сканда – один из сыноыей Шивы и Парвати (Sastry, 2016: iii-iv).

Для Индии всегда было характерно мифологическое сознание, а индийская мифология, наверное, самая богатая. Для подавляющего большинства неиндийских ученых специфическое отношение индийцев к истории, несомненно, является недостатком, хотя, на наш взгляд, это является своеобразием и особенностью[82]82
  Представители индийской интеллектуальной элиты еще в XIX веке переживали из-за своеобразного отношения к истории. Особенно их волновало «отсутствие истории» у Индии. По их мнению, данное обстоятельство умаляло величие индийской культуры (Алаев, 2018: 36).


[Закрыть].

Индийцев часто обвиняют в неисторичности. И не только из-за соединения реальности и мифологии, которое иностранцам кажется неестественным и странным, а для индийцев вполне естественным. Но и по другой причине – из-за игнорирования датировок и авторства[83]83
  С. Серебряный еще полвека тому назад писал, что в древней Индии «не сложилось своей историографии, не возникло собственной истории литературы (хотя была весьма развитая и своеобразная теория литературы). Более того, с какой-то странной для нас расточительностью Индия забывала многие из своих величайших достижений, целые исторические эпохи, шедевры искусства и литературы» (Серебряный, 1977: Серебряный, 1977: 7–8).


[Закрыть]. Так сложилось, что в индийской культуре имя конкретного человека как автора какого-либо сочинения не имело особой важности. По словам С. Серебряного, в литературном сознании индийцев имя автора связывалось не столько с конкретным лицом, создавшим то или иное произведение, сколько с идеальным и вневременным типом творческой личности. В данном случае можно говорить не столько об авторе, сколько об имени-символе, вокруг которого часто собирались различные произведения. При этом речь идет не о случайностях, а именно о «коренных свойствах мировоззрения» (Серебряный, 1977: 23–24).

Для индийской культуры вовсе не редкость, когда происходит слияние нескольких личностей в один образ, а тот или иной текст (или даже несколько текстов) приписывается одному автору[84]84
  В качестве примера можно привести Калидасу, которому индийская традиция приписывает разнохарактерные произведения, к чему западная наука относится весьма критически, безоговорочно признавая за ним лишь три драмы (Abhijnanasakuntalam, Vikramoruasiyam, Malauikagnimitram) и три поэмы (Raghuuamsam, Kumarasambhavam, Meghadutam). Также долгие годы ведутся споры относительно творчества Бхараты, Нарады ит. д.


[Закрыть]. Бывает и так, что одному человеку приписывают произведения, написанные на разных языках[85]85
  Так это произошло, например, с Видьяпати, Кабиром или Мирабаи, писавших на новоиндийских языках (Серебряный, 1977: 23).


[Закрыть], или произведения, относящиеся к различным дисциплинам, как это произошло в случае с Патанджали[86]86
  Многие индийцы придерживаются точки зрения, согласно которой мифический змееподобный персонаж Патанджали и автор таких сочинений, как Yogasfttra, Mahabhasya (комментарий на санскритскую грамматику Панини), Patanjala-tantra (медицинский трактат) и Carakauarttika (комментарий к аюрведическому сочинению Caraka-samhita) – это одно лицо, с чем представители западной индологии по понятным причинам не могут согласиться.


[Закрыть] и некоторыми другими авторами. Не избежал этой участи и Нандикешвара. К примеру, П. Двиведи в своей книге Ācārya Nandikeśvara aur unkā nāṭya sāhitya перечисляет сочинения, которые, как он считает, принадлежат Нандикешваре. В этом списке числится более десятка произведений (Dvivedi, 1989: 105). По этой причине некоторые исследователи справедливо полагают (например, Гаутам Чаттерджи), что существовало несколько человек по имени Нандикешвара (как минимум два), которые жили в разное время и оставили после себя сочинения на разные темы.

Исходя из всего вышесказанного и не принимая в расчет мифологический уровень, можно предположить, что трактаты на тему танца (Abhinayadarpaṇaи, например, Bharatārṇava) действительно могли быть созданы одним человеком по имени Нандикешвара. Можно также предположить, что он был скорее теоретиком, нежели практиком. Вместе с тем встречается точка зрения, согласно которой Нандикешвара мог быть основателем танцевальной школы. Например, И. Шекхар, ссылаясь на слова Шарадатанаи о значении Нандикешвары, полагает, что речь может идти о древности школы Нандикешвары (Shekhar, 1960: 42). Конечно, не стоит исключать такой вариант, но нужно помнить, что это всего лишь предположение.

К сожалению, также мало что можно сказать, где именно жил автор интересующего нас трактата. Большинство исследователей говорят о его южноиндийском происхождении либо склонны считать его кашмирцем. К примеру, по мнению Манмохана Гхоша, Нандикешвара был южанином. Во-первых, потому что именно в Южной Индии почитается божество, носящее имя Nandikeśvara. Во-вторых, именно в южноиндийских храмах встречаются мурти Нандикешвары. В-третьих, именно на Юге существует обычай давать людям имена богов (Dvivedi, 1989: 10). Подобной точки зрения придерживается и Пуру Дадхич, полагающий, что поскольку все сохранившиеся рукописи «Зеркала абхинаи» написаны письменностью телугу (на языке телугу или на санскрите), то автор мог принадлежать к региону, известному в настоящее время как Андхра Прадеш (Mittal, 2019:12). Те же специалисты, которые считают Нандикешвару кашмирцем, руководствуются, как правило, следующей логикой. Первое, автором текста Nandikeśvara-kāśikā является тот же самый Нандикешвара, который написал «Зеркало абхинаи». Второе, Nandikeśvara-kāśikā представляет собой интерпретацию «Шива-сутр» – шиваитского сочинения. Третье, шиваизм – неотъемлемая часть религиозной жизни Кашмира. К тому же практически все комментаторы трактата Nātyasastra были выходцами из Кашмира (Dvivedi, 1989:11).

Однако в связи с вопросом о происхождении Нандикешвары следует обратить внимание на одну немаловажную деталь: в самом «Зеркале абхинаи» (шлоки 6–7) при описании танцевальной традиции автор наряду с богами и мудрецами, обитающими на Небесах, упоминает вполне конкретные территории. Нандикешвара помещает некоторые звенья парампары в западные области п-ова Индостан – город Двараку, связанный с культом Кришны, и Саураштру. Оба располагаются на территории современного штата Гуджарат. Поэтому нельзя исключать вероятности того, что Нандикешвара был выходцем из тех мест. Хотя упоминание Двараки и Саураштры может быть связано с культом Кришны, широко распространенным по всей Индии уже во времена Нандикешвары.

Что касается времени жизни автора «Зеркала абхинаи», то на этот вопрос тоже нет однозначного ответа. И, наверное, его вообще не может быть. Во-первых, из-за отсутствия какого-либо адекватного ориентира, который бы позволил соотнести текстуальные данные с известными историческими событиями или личностями. А во-вторых, из-за специфического отношения самих индийцев к истории (о чем говорилось выше), когда в один «исторический» ряд ставятся люди и боги. В общем, ситуация практически безнадежная.

На основании разнообразных тем, названий сочинений и имен известных личностей (в том числе и мифологических, например, Яджня-валкья, Нарада, Бхарата, Шива, Парвати), которые приводит в своих трактатах Нандикешвара, П. Двиведи приходит к выводу, что все они жили до Нандикешвары либо были его современниками. В любом случае, речь идет о древности, а это означает, что Нандикешвару следует отнести к числу древних учителей (Dvivedi, 1989: 20–21).

П. Двиведи, привлекая материал различных трактатов, обращает внимание на то, что текст Bharatārṇava построен на чередовании вопросов и ответов, когда некий Сумати задает вопросы, а Нандикешвара на них отвечает. В конце трактата есть фраза: iti nandikeśvaraviracite bharatārṇave sumatibodhake. По мнению П. Двиведи, это означает, что трактат был написан для Сумати[87]87
  Логика несколько спорная. Нужно сказать, что для индийской культуры не является уникальным структура текста, построенная на вопросах и ответах. Если исходить из такой логики, то все тексты, в которых Шива отвечает на вопросы Парвати, создавались именно для Парвати, а тексты, где Парвати отвечает на вопросы Шивы, были созданы исключительно для Шивы.


[Закрыть]. Отсюда и эпитет Нандикешвары: Sumatibodhak, то есть Наставник Сумати, или Учитель Сумати (Dvivedi, 1989:22). Остается выяснить, кто же такой этот Сумати. В этом вопросе мы снова будем следовать за П. Двиведи.

Согласно пуранам, Сумати – это сын Бхараты и внук раджи Ришабхадевы. Известно, что у Бхараты помимо Сумати было еще четыре сына и что Бхарата пришел сначала из Брахмаварты в Вайшали, а из Вайшали уже прибыл в Карнатаку. Получается, что именно в Карнатаке был создан трактат Nātyasastra. Даже сегодня танец Карнатаки известен как bharata-nṛtya, то есть танец Бхараты. Также из текста Bhavaprakasana, автором которого является Шарадатаная, известно, что Брахма по просьбе Ману отправил Бхарату на землю для постановки натьи (nāṭyaprayoga ke liye) (Dvivedi, 1989:22–23). Но эта информация весьма противоречива даже для П. Двиведи, и он отмечает, что в трактате Nātyasastra при перечислении ста сыновей Бхараты не упоминается сын по имени Сумати. Следовательно, речь должна идти о каком-то другом, изначальном, Бхарате, или Ади-Бхарате, у которого было пять сыновей и который заложил основы натьи. Да и существование сотни сыновей у Бхараты может быть просто вымыслом. Но как бы там ни было, существование Сумати подтверждается литературными источниками, и, стало быть, это исторический факт. Получается, что некий Бхарата отправил своего сына Сумати к Нандикешваре для обучения. Отсюда вывод: Бхарата был старшим современником Нандикешвары (Dvivedi, 1989: 24).

Но, наверное, Бхарата не самый лучший ориентир. П. Двиведи это понимает и решает пойти другим путем. Итак, поскольку в тексте «Зеркало абхинаи» в числе жестов для десяти аватар отсутствует жест Будды, то это можно принять за свидетельство того, что текст создавался до появления Будды. Ведь если бы Будда или, к примеру, Махавира, к тому времени уже считались аватарами, то они обязательно были бы включены в соответствующий раздел (hastaviniyoga). Принимая в расчет тот факт, что рождение Будды относится к V веку до н. э., то «Зеркало абхинаи» и, соответственно, время жизни Нандикешвары следует датировать VI веком до н. э. (Dvivedi, 1989: 25). И поскольку Рамакришна Кави и Манмохан Гхош датируют Nāṭyaśāstra V веком до н. э., то на основании этой даты П. Двиведи датирует время жизни Нандикешвары VI веком до н. э. (Dvivedi, 1989: 30). Он настаивает именно на этой датировке и каждый раз в разных местах своей книги сводит рассуждения именно к этой дате (Dvivedi, 1989: 25,26,30 и т. д.).

Несмотря на все прилагаемые исследователями и переводчиками усилия, до сих пор не существует единого мнения относительно времени жизни самого Нандикешвары и, соответственно, времени создания трактата «Зеркало абхинаи» и других приписываемых ему сочинений. Различные авторы и источники указывают различную датировку – от середины I тысячелетия до н. э. до первой половины II тысячелетия и. э.[88]88
  Очень часто указывается та или иная дата создания текста и время жизни Нандикешвары без какой-либо аргументации. Например, Википедия называет V–IV вв. до н. э.


[Закрыть] Если П. Двиведи полагает, что Нандикешвара жил и творил в VI веке до и. э. (Dvivedi, 1989:30), то Манмохан Гхош сомневается в том, что текст в его нынешнем виде мог существовать до V века, хотя и не отрицает возможности того, что ядро текста восходит к более древнему периоду. Но ученый уверен в том, что в XIII веке текст уже существовал. Гаутам Чаттерджи, издавший трактат с переводом Манмохана Гхоша, датирует текст второй половиной XIII века. Следовательно, это время жизни Нандикешвары. Гаутам Чаттерджи прямо говорит, что Нандикешвара создал «Зеркало абхинаи» во второй половине XIII века н. э.[89]89
  См.: Nandikesuara’s Abhinaya Darpanam. Sanskrit Text with English Translation (Revised & Enlarged). Translated by Manmohan Ghosh. Introduction & Edited by Gautam Chatterjee. Indian Mind, Varanasi. 2018.


[Закрыть]Примерно об этой же дате говорит и Вачаспати Гайрола. Он придерживается точки зрения, согласно которой Нандикешвара жил между XII и XIII веками (Gairola, 1967: 41), а это означает, что его сочинение тоже было создано в период XII и XIII веками.

Танцующий Ганеша эпохи правления династии Калачури (X век, Мадхья Прадеш). Сейчас находится в музее (The Metropolitan Museum of Art)

Адити Сингх не называет конкретную дату, но говорит о довольно большом периоде времени в несколько столетий, когда, возможно, был создан трактат – между VI и XI веком н. э. (Singh, 2022:308). Саумья Миттал указывает на еще больший диапазон: II–XI вв. н. э. (Mittal, 2019:2). А наша соотечественница М. В. Орельская датирует сочинение Нандикешвары второй половиной I тысячелетия н. э. и считает «Зеркало абхинаи» самым древним из сохранившихся трактатов по танцевальной технике.

Танцующий Шива (VI–VII вв, Бадами, пещера № 1)