Текст книги "Контакт"

Елена Арсеньева
Контакт

Учетчица Галя Филимонова шла со станции в поселок, с ночной смены домой. Мороз неистовствовал. Над станцией кипело мутное облако дыма: на автобазе разогревали моторы, и сквозь серую пелену с трудом пробивалось даже не солнце – пятно, похожее цветом на перезрелую малину.

Галя старалась идти быстрее, но снег скрипел, как крахмал, и разъезжался под ногами.

Ее обгоняли МАЗы с прицепами. Галя раза два пробовала голоснуть, но одна из остановившихся машин должна была на развилке свернуть, а в кабине другой уже было трое. Галя махнула рукой и пошла дальше… Она миновала притихший, замерзший лиственничник, где в августе запросто наберешь за полчаса полную сумку маслят, сделала еще несколько шагов, поскользнулась, начала падать – и удержалась только потому, что руками, лбом и коленями уперлась во что-то твердое. Со стороны, наверное, это выглядело нелепо: женщина будто бы уткнулась в невидимую стену… А между тем это было именно так! Галя по-прежнему отчетливо видела все перед собой; и ложбинку дороги, в которую ей предстояло спуститься, и глубокие, накатанные колеи, и разбросанные по обочине хлысты; вчера здесь заюзил в кювет МАЗ, машину вытащили, а груз еще не собрали. Галя видела даже крестики сорочьих следов на снегу – и могла прикоснуться ко всему этому только взглядом.

Она поводила ладонями вверх-вниз, ощупывая это «стекло», и в отчаянии изо всех сил стукнула по нему кулаком. Ей показалось, что кто-то сильно тряхнул ее, взяв за плечи, и она лишилась чувств.

Она очнулась почти тотчас, но не сразу вспомнила, что произошло. Первым побуждением было, перевернувшись на четвереньки, отползти подальше. Ей показалось, что ее сбило хлыстом, свесившимся с прицепа лесовоза. Наверное, машину занесло и…

Оказавшись в безопасности на обочине, Галя куснула снегу со щепочками лиственничной коры – и сразу все вспомнила. Она, зажмурившись, вытянув вперед руки, как слепая, поползла на коленях. Потом встала и так же неуверенно пошла.

Шаг, еще шаг… Она идет. Идет свободно! Больше ничего нет на пути!

Что же это было? Примерещилось? Галя неумело перекрестилась зачем-то и пошла дальше по твердому, укатанному зимнику, в поселок. Только иногда шептала тихонько: «Тьфу ты, нечисть!» – и взмахивала руками, будто отгоняла что-то.

* * *

Нечисть тут была ни при чем. Просто-напросто прилетел космический межпланетный корабль. Пунктом его отправления была планета Цфаллия. То есть так ее называли цфаллийцы.

В небе над поселком корабль «Эл Цфалла цфаллен эл» («Во славу прекрасной Цфаллии») обозначился классическими приметами: формой он напоминал тарелку, точнее, патиссон, временами нестерпимо блестящий, а то скучно-серый. По контуру перемигивались огоньки, вроде как бортовые сигналы самолета. Но цвет их был каким-то неземным, чуждым, хотя и напоминал фиолетовый.

Все это увидел старик Салов, когда вышел утром из дому; надо было отнести миску с кашей и костями черному псу Катамарану, который по случаю морозов ночевал не в будке, а в стогу сена на заднем дворе. Сейчас он как раз вылез оттуда. От него валил пар, и на морозе пес тут же покрывался куржаком. В дом Катамарана даже в самую стужу не брали: боялись, изнежится. Да и то сказать, в стогу неплохо.

Итак, дед Салов вышел на крыльцо, увидел сверкающую летучую штуковину и глазам своим не поверил:

– Язви тя в душу! Диверсанты?!

Да, на обычный самолет это было не похоже, а в летающие тарелки дед не верил. Какие диверсанты, откуда, он не задумывался. Летело что-то чужое, а значит, опасное. Надо было бежать сообщать, но дед знал, что участковый как ушел вчера с утра в тайгу по своим путикам[1]1
  Путик – охотничья тропа.


[Закрыть] проверить ловушки, так до сих пор не вернулся. Видно, заночевал в зимовьюшке. Председатель сельсовета – баба. Все мужики уже уехали на работу: в восемь шел фургон на станцию. Так что… рассчитывай только на себя!

Ослепительный предмет тихо, мягко, без всяких реактивных, шумовых и световых эффектов, начал опускаться. Посадку дед Салов увидеть не мог: крыльцо глядело в противоположную сторону, да и другие дома мешали. Поэтому, отбросив миску с Катамарановым завтраком, он рванул на берег: как был, в домашней, дострой поверху, мехом внутрь, безрукавке, ватных штанах из джинсовой ткани, подаренной сыном, художником из большого города, в носках, связанных из Катамарановой шерсти, в домашних меховых тапочках с затейливым узором. Не до мороза было деду Салову, совсем не до мороза!

Однако не он все-таки оказался первым свидетелем уникального зрелища – приземления инопланетного космического корабля, а две женщины, которые в тот момент стояли на заснеженном льду реки. Вернее, просто так стояла одна из них, а другая была занята делом.

Нина Петровна Карелова – она заведовала отделом культуры в краевой газете – в этот таежный поселок приехала в отпуск; навестить младшую сестру, всю жизнь работавшую тут техником-гидрологом. С собой Нина Петровна привезла дочь Алену, студентку филфака. Двадцатилетняя Алена только что перенесла стресс очередной сессии и в миг вызванного этим малодушия согласилась поехать с Ниной Петровной. Через полчаса после отправления поезда ей стало скучно, она начала поедом есть себя и маму, и продолжалось это по сей день.

В тот миг, когда над берегом завис «Эл Цфалла цфаллен эл», Алена почти с отвращением смотрела на мать. Приперлись в мороз, в такую рань на лед! Здесь, в долине реки, еще холоднее, чем в поселке. Ветер гонит снежную пыль, даже солнце, кажется, не греет, а студит. Вот стоит мать, коленками трясет от холода, вся белая, в инее, будто Дед Мороз!

Нина Петровна и сама уже пожалела, что пришла сюда. Но ей хотелось помочь сестре провести очередные наблюдения – Лариса, впрочем, отговаривала изо всех сил, потому что вчера она уже мерила и уровень, и расход воды, и скорость течения. Единственное, что забыла, это взять пробу на химанализ, но это и завтра, и через неделю можно сделать. Вообще с замерами не горит: только весной да осенью можно ждать сюрпризов от заторов да зажоров, а зимой река подо льдом дремлет…

Но Нина Петровна уперлась: непременно пойду за пробами! И обязательно с Аленой. Только тогда Лариса поняла, что сестра просто хочет побыть с дочерью вдвоем, поговорить, и отпустила их, не дав ни тяжелого репера, ни вертушки, а только бачок для проб и ломик – лупку долбить.

Нине Петровне было невероятно стыдно своей беспомощности перед дочерью – дело шло неважно. Огромные кожаные рукавицы на морозе тотчас залубенели, лом плясал в них: тюк да тюк, не льдинки – крошки белые отваливались. Совсем отучились руки работать, а ведь когда-то дрова приходилось колоть – и ничего, колола!

А дочь стоит, переминаясь с ноги на ногу, молча, С насмешливой злостью, на мать поглядывая. И хоть бы руку протянула ей помочь! И так всегда, всегда! «Ничего, вот закончу и – поговорю с ней!»

Наконец-то полынья расширилась. Нина Петровна разгребала сугроб, где сестра вчера заботливо припрятала большую совковую лопату – слишком тяжело ее носить каждый день туда-сюда, – и начала вычерпывать ледяное крошево. Оно сразу же смерзалось на снегу, образуя причудливую игольчатую горку.

Алена осторожно переступила валенками, отходя подальше, Зябко передернула плечами: «От этого мороза можно просто оглохнуть!»

Нина Петровна разогнулась. Ей уже стало тепло.

Было тихо-тихо. Горбами спускались к реке сопки, утыканные по-зимнему безобразными лиственницами…

Вдруг Алена громко охнула. Нина Петровна взглянула на дочь, глаза которой остекленели от изумления, потом повернулась к берегу – и совковая лопата, выпав из ее рукавиц в лунку, мягко легла на дно реки.

* * *

– Это свершилось! – просигналил Командир корабля «Эл Цфалла цфаллен эл» Антловарварвар и на миг, в порыве восторга, перешел было в плазменное состояние, но тут же спохватился, что роняет свое достоинство, и вновь сконцентрировался в своем обычном виде – облачком бурого газа. – Это свершилось!

– И это сделали мы! Мы! Мы! – звонко плескалась в стены рубки, не помня себя от счастья, красавица Мирмирмирлалала, осыпая голубыми брызгами Командира и старого астронавигатора Дигдигдиглололо.

Тот степенно стек с пульта управления и протянул сурово, как и подобало коллоиду:

– Я разделяю ваш восторг, коллеги, но прошу помнить Закон Космоса: не останавливать надолго течение чужой жизни. У нас не так много времени. Выражать свои эмоции будем потом, когда у нас появится Информация и осуществится Контакт.

– Вы, как всегда, правы и скучны! – обидчиво покрылась пеной очаровательная даже в гневе Мирмирмирлалала и кокетливо перелилась в свой колбообразный скафандр.

Командир заметно побагровел. Он сочувствовал самолюбивой Мирмирмирлалала, но Дигдигдиглололо старше и опытнее. Право же, до сих пор Антловарварвар не понимает, почему не Дигдигдиглололо был назначен Командиром, а он, ничем не примечательный газ. Спасибо Дигдигдиглололо за трезвость, а на суровый тон обижаться не стоит – это вообще в характере коллоидов.

– За дело, дорогой биолог! – ласково окутал он дымкой колбу с Мирмирмирлалала, и, когда оттуда взметнулся игривый фонтан – значит, она не сердится! – Командир приобрел оранжевый оттенок счастья.

Дигдигдиглололо насмешливо заколыхался. Начальный Период Существования! Когда-то и он был таким… Какая стремительность движений и эмоций!

– Сейчас мы допросим «Интоллалала» выдать нам первую Информацию о планете и образцы биоанализа материи аборигенов, – возбужденно продолжал Командир. – А потом – вперед! Во славу прекрасной Цфаллни!

– Во славу прекрасной Цфаллии! – подхватили остальные, но Дигдигдиглололо не преминул напомнить:

– Не забудьте о защитной зоне и блокировке памяти аборигенов. Командир!

* * *

Когда серый корабль опустился, на берегу мгновенно растаял снег, начал трескаться лед на реке, и Нина Петровна, схватив Алену за руку и забыв про утопшую лопатку, тяжелый ломик и бак для проб, кинулась к берегу. Под конец они уже бежали по воде, с трудом передвигая ноги в намокших, тяжелых, как гири, валенках, отчаянно визжа и ничего перед собой не видя от страха. И так, наверное, они мчались бы до самого дома, если бы чьи-то сильные руки не задержали их, а странный, какой-то негнущийся голос не произнес властно:

– Остановитесь, Экспонаты!

Алена стала как вкопанная, мигом забыв про страх. Она часто называла экспонатами людей старшего поколения, но сама-то не принадлежала к этой категории. Налицо была явная несправедливость, поэтому следовало разобраться.

Перед ними стояли трое: мужчина толстый, мужчина худой, высокий – и девушка. На них было что-то облегающее и переливающееся, лица холодны и суровы, но толком их Алена не рассмотрела, девушка вдруг повернулась в сторону и изрекла:

– Внимание! Экспонат номер три!

Тут Алена чуть не прыснула: «В самую точку!» Это уж верно экспонат: дед Салов в своих знаменитых ватных джинсах!

Дальше произошло нечто странное. Дед Салов, который только что стоял на обрыве, вдруг каким-то образом очутился рядом с Ниной Петровной и Аленой у воды, а вокруг них воздвигался серебряно сверкающий купол, отрезав от внешнего мира.

* * *

Контакт, столь тщательно разработанный на Цфаллии, чуть не сорвался. Кто же мог предвидеть, что у обитателей Планеты Третьего Круга, на которую сел «Эл Цфалла цфаллен эл», дыхательные органы функционируют только в строго определенной среде?! Ничего от амфибий в них не было, вообще отсутствовала какая-либо приспособляемость (предел примитивизма!). И Дигдигдиглололо с чувством превосходства подумал, что, конечно же, этим существам не покорять пространств Космоса. Но тут он вспомнил, как задрожал Экспонат № 1, как рванулся, задыхаясь, издавая нелепые звуки, когда Мирмирмирлалала только приступила к Контакту и, согласно правилам, медленно обтекла, пузырясь от волнения, заключенное в специальную Контактную Ванну тело Экспоната № 1. Хорошо еще, что эта на вид столь легкомысленная особа вовремя сориентировалась и тотчас прекратила Контакт! Дигдигдиглололо представил на миг, что могло бы случиться, если бы к Контакту первым приступил он, а не Мирмирмирлалала, и ощутил, что загустел от ужаса.

Принести гибель даже самому примитивному Живому Существу – по законам Космоса это карается немедленным расщеплением на элементарные частицы: мучительная и позорная смерть!

Но все хорошо, что хорошо кончается, как утверждало когда-то старое и мудрое Основное Производящее Дигдигдиглололо. Эту истину он усвоил на все оставшееся Существование и старался внушить всем своим Производным. Правда, Мирмирмирлалала от волнения едва не перешла в постоянное парообразное состояние, так что пришлось дать ей время успокоиться и изменить порядок Контактов. Сначала со своим объектом – Экспонатом № 3 – будет работать со всей возможной осторожностью сам Дигдигдиглололо, потом уже к делу приступит Мирмирмирлалала, а после нее – Командир… Конечно, поскольку приходилось оберегать дыхательные отверстия Экспонатов, то Контакт был значительно ослаблен, утратил свою Проникновенность, а «Интоллалала» не успевал расшифровывать данные и уже несколько раз посылал сигнал: «Затрудняюсь освоить Информацию». А ведь создатели компьютера накануне Экспедиции уверяли, что нет такой Информации, которую он не мог бы освоить…

КОНТАКТ № 1. ПРОВОДИТ ДИГДИГДИГЛОЛОЛО. ИССЛЕДУЕТСЯ ЭКСПОНАТ № 3 ПЛАНЕТЫ ТРЕТЬЕГО КРУГА.

ИНФОРМАЦИЯ:…Язви тя в душу! Всколькером они тут? Видел спервоначалу троих: один мужик худой, как с креста снятый, второй – другого фасона, а третья – баба…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Экспонат № 3 информирует о формах существования живой материи на Планете Третьего Круга. Остается неясным: 1. Способен ли образец материи под названием «мужик» переходить в образец материи под названием «баба».

2. Возможна ли обратная реакция.

3. Посредством каких промежуточных превращений и при каких условиях осуществляется этот переход.

ИНФОРМАЦИЯ:…Ничего баба, хорошая. Я рядом постоял, запах-аромат от нее – хоть форточку открывай. Приятно. Не пойму, чего мне этот запах в голову вбился? Конечное дело, нюх у меня собачий. Помню, как Аграфену впервые увидел – тоже нос насторожил: травой-мятой она пахла. Эх! Когда-то у нее тоже были зеленые глаза, да потом отцвели… Когда ж это было-то? Году в пятнадцатом? Да – только приехали мы сюда из Орловской губернии. Микишка Черноухов первым землянку вырыл на берегу, выставил по такому случаю ведро самогону и так упоил мужичков, что они сговорились и старостой его выбрать, и даже деревню его именем назвать. Наутро батя, протверёзев…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Затрудняюсь освоить Информацию.

ИНФОРМАЦИЯ:…за голову хвать, а уж поздно – Микишка всем верховодит. Зато батя потом, в тридцать первом, сразу голосовал за колхоз. Намаялись!

Батя помер в восемьдесят два года. Мы с ним нынче одногодки. Я с двадцатым веком на равной ноге. В восемьдесят втором – мне восемьдесят два. В сорок первом – сорок один. В восемнадцатом – восемнадцать…

Ох и неразбериха тут в те времена творилась! Иные мужики вообще перестали понимать, кто за кого. Вроде те, что в лесах скрываются, одеты поплоше да патронташами перепоясаны, – наши. А кто их знает вообще-то: может, если они и не белые, то и не красные, а какие-нибудь зеленые?

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Предполагаю, что обитателям Планеты Третьего Круга, как и газообразным цфаллийцам, свойственно менять окраску в зависимости от настроения и окружающей обстановки. Но в отличие от цфаллийцев, меняющих только оттенки света, свойственного от Появления, переходы окраски аборигенов носят крайне резкий характер: от белого, минуя промежуточные стадии, к красному; от красного, минуя промежуточные стадии, к зеленому.

Поскольку Информация об иных цветовых колебаниях отсутствует, сделать вывод об эмоциональной нагрузке того или иного цвета трудно. Можно только предположить, что скачкообразность перемен свидетельствует о крайней неуравновешенности, возможно, даже обостренной агрессивности аборигенов.

ПРИМЕЧАНИЕ: выводы предварительны и приблизительны.

ИНФОРМАЦИЯ:…Ну да и свои не церемонились с нами, партизанами. В посевную, уборочную, сенокосную ли страду батя выйдет, бывало, за околицу и кличет сердито: «Гришка, кидай винтарь, косить время приспело!» Ничего, все успели, со всем справились: и с косьбой, и с уборкой, и с япошками, и с российской контрой…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Выражаю сомнение в целесообразности дальнейшего Контакта с Экспонатом № 3, поскольку его Информация обращена в основном в Прошлое Существование Экспоната, что не соответствует задачам Экспедиции.

Дигдигдиглололо возмущенно разжижился.

Реагировать на предупреждения робота?! К чему идет Мир, если машины, созданные Разумом, начинают поучать этот Разум?! Конечно, «Интоллалала» – великолепный компьютер, без которого не обойтись Экспедиции, но, наверное, образец «Интоллалала», доставшийся «Эл Цфалла цфаллен эл», создавали Вода, или Газ, или, того хуже, Плазма. От них всего можно ожидать! Коллоид не допустил бы такого…

Но пора продолжить прерванный Контакт. Хотя нельзя утверждать, что Дигдигдиглололо испытывал большое удовлетворение от работы. В какой-то степени «Интоллалала» прав: слишком многое остается неясным. А самое удивительное, что обычно невозмутимый Дигдигднглололо в процессе Контакта настолько волновался, что постоянно менял консистенцию. От этого он очень утомился, мыслительные сигналы его путались. ему представлялись странные аборигены Планеты Третьего Круга, стремительно меняющие окраску… Однако Дигдигдиглололо все-таки заставил себя продолжить Контакт. И, кажется, напрасно. Все как-то изменилось.

ИНФОРМАЦИЯ:…Что это в голову вбилося? Нашел, язви тя, время старое ворошить! Что ж это делается, а? Что они со мной вытворяют? Куда я уклался? В ванне спать вздумал. А вокруг-то сверканье – хоть святых выноси…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Экспонат № 3 проявляет беспокойство. Настоятельно требую обратить внимание на мое предыдущее предложение.

ИНФОРМАЦИЯ:…Комар над ухом? Ноет и ноет… Хрястнуть бы его, да руки не поднять. Как говорится, кто его убьет, тот человечью кровь прольет… А и мамыньки ж мои! Попутал все на свете. Совсем разум потерял. Всегда ж теряешь, чего не надо. А вот, помню, у нас одна бабенка дважды дитёнка на чужих крылечках теряла, так ничего – находили и обратно ей приносили…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Информация Экспоната № 3 становится все более неясной. Затрудняюсь освоить Информацию.

ИНФОРМАЦИЯ:…Тьфу, язви тя, думы совсем замусорились. И страх чего-то одолевает. Сердчишко в глотке молотится! Да куда ж меня закинула нелегкая?!

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Продолжение беспокойства Экспоната № 3 может отрицательно сказаться на состоянии материи объекта. Судя по некоторым данным, возможно внезапное произвольное прекращение Контакта – со стороны объекта, что будет означать прекращение Существования Экспоната. Категорически настаиваю на немедленном прекращении Контакта!

ИНФОРМАЦИЯ:…А вон и мужик, что на берегу был, толстый, снова откуда-то взялся. Эй, человек – милая душа! Что…

Дальше медлить было нельзя. Следовало вникнуть в беспокойные сигналы компьютера. Дигдигдиглололо, от разочарования сгущаясь почти до комков, резко прекратил Контакт и принял облик аборигена Планеты Третьего Круга.

КОНТАКТ № 2. ПРОВОДИТ МИРМИРМИРЛАЛАЛА. ИССЛЕДУЕТСЯ ЭКСПОНАТ N 1 ПЛАНЕТЫ ТРЕТЬЕГО КРУГА.

ИНФОРМАЦИЯ:…А-ап-чпи! Чхи! Ой, не могу! Чхи!

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Затрудняюсь освоить Информацию,

Информация:…Э-э… Пришельцы! Я знаю, я поняла: вы оттуда, ее звезд! Собратья по разуму! Хочется верить, что вы поможете нашей прекрасной Земле…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Получена первая Информация о наименовании Планеты Третьего Круга на языке аборигенов.

ИНФОРМАЦИЯ:…Мы обеспокоены и возмущены мировым злом, которое воплощено в коварных замыслах империалистов. Наши мирные инициативы натыкаются на глухую стену враждебности. Неужели там не понимают, что война – это самая большая проблема, разрешить которую человечество обязано во что бы то ни стало? Хотя у него и без войны проблем достаточно. Обиду и боль вызывает бездуховность некоторых людей. Конечно, век, скорость, поток информации, но все же… Как много нам надо исправить в себе! Удивительно, конечно, почему все хорошее в человеке надо взращивать, холить, лелеять, как диковинный цветок, а все дурное, как бурьян, разрастается в любых условиях?

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Нахожу сходство с проблемами, волнующими лучших представителей Цфаллии.

ИНФОРМАЦИЯ:…Даже Его душа мне темна. Боже мой, ведь любовь должна быть в радость, но как тяжка мне эта любовь! Так трудно, как будто я несу и его, и себя на руках. А ведь он сроднился со мной, вызнал все тайны моей души, словно воду вычерпал со дна колодца. Ничуть не удивлюсь, если он и меня и всю нашу «лав стори», как поется в песенке, вставит в свой очередной роман. Кстати, ему мои стихи не нравятся. Я тоже не могу сказать, что он хороший писатель. Прекрасно понимаю все его недостатки, но не могу без него. Тоска поглощает и прощает все. Пытаюсь переделать его по-своему, но разве переделаешь такого? По-моему, даже прозаик должен быть немного поэтом. А он, например. говорит: «Когда меня зовут на прогулку в лес, я предпочитаю взять березовый веник, земляничное мыло и пойти в сауну». А почему, почему я должна его переделывать?! Как бы я хотела, чтобы было наоборот!

Как это ни странно, я радуюсь, когда он уезжает в командировки. Там он любит меня, я уверена. Звонит как-то: «Я по тебе соскучился. Давай помолчим». И молчали на разных концах провода минут пять. Не могу передать, как я была счастлива в те минуты! И почему-то представлялась мне наша первая встреча на семинаре в Приморье. Шел дождь, и в пейзаже было нечто сезанновское: влажный каменный мост, серый туман, голубые клубы деревьев по берегам узкой, медлительной речки…

Но что это я все о нем да о нем? Ведь больше меня тревожит Алена. Как случилось, что мое самое родное существо стало мне самым чужим? Что-то вроде инопланетянки: с ее белыми волосами, синими ресницами, зеленоватыми веками, коричневыми губами, потусторонне-исхудавшим телом, нездешним выражением лица, а главное – с ее мыслями… Что дома, что здесь – ведет себя с вызывающим презрением к тихому укладу деревенской жизни, к работе Ларисы: «А воду в лужах вы на тухлость не проверяете?»; наконец, ко мне, за то, что я нахожу явное удовольствие в тишине, пулеметной трескотне схваченных морозом дров, когда Лариса по утрам растапливает печку, а в ногах постели сонно мурлычит толстый, теплый, уютный котище, а главное – в том, что здесь стихи без времени приходят». Наверное – конечно, конечно! – я виновата; всегда была слишком занята своим внутренним миром, а до нее – не было дела. Вот и не знаю теперь его абсолютно, к кажется, что его вовсе нет. Сколько у нее еще впереди! Так хочется предостеречь, образумить, оградить…

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Вечная проблема Производящих и Производных!

ИНФОРМАЦИЯ:…О чем я, боже мой! Мне доверена судьбой такая миссия, а я – все о себе, о нем, об Алене. Какое им. Пришельцам, дело до всего этого, если нам самим нет друг до друга дела. Пришельцы! Если вам дороги… Ой, опять та девушка!

ИЗ СИГНАЛОВ, ВЫДАННЫХ «ИНТОЛЛАЛАЛА»:

Поскольку мой аналитический аппарат ослаблен предыдущим Контактом, а Информации в ходе Контакта № 2 уже получено большое количество, то на ее обработку потребуется целый комплекс «Интоллалала» разных степеней сложности, что возможно только в стационарных условиях Главного Вычислительного Центра Цфаллии.

Мирмирмирлалала, капая от огорчения на пол передвижной Каюты Контактов, нехотя прекратила Контакт и приняла облик аборигенки Планеты Третьего Круга.

КОНТАКТ № 3. ПРОВОДИТ АНТЛОВАРВАРВАР. ИССЛЕДУЕТСЯ ЭКСПОНАТ № 2 ПЛАНЕТЫ ТРЕТЬЕГО КРУГА.

ИНФОРМАЦИЯ:…Куда это меня заткнули? Неужели в самом деле Пришельцы нас изволили посетить? Маманя спит и видит, как бы с ними общнуться. Думает, они нам сразу все наши проблемы разрешат. Делать им больше нечего! Но она-то вообще космосом и фантастикой бредит. Когда космонавтов показывают, от телека не отходит, А что оттуда видно, из космоса-то? Прыщи вулканов на большом лице Земли? И все.

Точно, Пришельцы!! Что им от нас надо, интересно? Поток информации? Но какие из нас информаторы! Дед Салов наверняка помирает со страху, маманя решает мировые проблемы, а я… я ведь никак не гожусь в типичные представители современной молодежи. Например. читаю мало. Маманя на эту тему все время стонет. Как же так, учишься на филфаке, ах, ах! Ну, по программе, предположим, я все читаю. На то он и необходимый минимум. А все остальное, значит, не необходимый максимум. А сейчас даже мода снова ориентируется на мини, так что сокращать программу сам бог велел. К тому же после античной литературы и Шекспира все остальное уже вторично. Читаешь – и заранее знаешь, чем кончится. Хотя, может, это я одна такая догадливая? Ладно, пусть пишут, пусть читают.

Какой-то бурый газ в глаза лезет… Не помереть бы тут на благо инопланетной науке!

Нет, все-таки, что им от нас надо? Неужто завоевывать нас прилетели? Фантастика! А тот длинный мужик ничего себе… Впрочем, пусть идет с миром. Во-первых, Пришелец, бог знает, какая у них там наследственность, а во-вторых, наверняка женатик. А я с ними не играю: он тебя к светлой жизни поведет, а потом, в самый ответственный момент, у него отцовские чувства взыграют – и он опять со своим семейством в кино ходит, а ты слезы утирай.

Нет, надоело мне в этой ванне колыхаться. А вдруг – вот так усыпят, а потом проснешься где-нибудь в другом измерении? Оставьте вы меня в покое, я в героини не гожусь. Наверное, я плохой потомок. Недостойна всяких там традиций…

А вообще – что слава? Яркая заплата! И далее по тексту. Все наши герои тоже небось думали: мы тут за потомков кровь льем, жилы рвем, так они нам памятники нерукотворные воздвигнут, дороги цветами усеют… Ну, памятников у нас хватает, и речей тоже, но в остальном на потомках где сядешь, там и слезешь. Во всех магазинах висят таблички; «Ветераны войны обслуживаются вне очереди», а я раз сама видела: какой-то одуванчик с орденскими колодками попробовал внедриться, так бабы в очереди визг подняли! А сами все в злате-серебре. Этот дед, может, из-за войны все потерял, а им для него колбасы жалко. Но я не связывалась – облают, только и всего.

А вообще-то, Пришельцы, если хотите знать, я из тех дур, которые втихаря хотели бы верить в идеалы. Только об этом никто и никогда не узнает. Строго между нами! А то затрут все мои идеалы словами. Девальвация называется. Даже мамане не скажу. Она уж, извините, давно в возрасте элегантности, а все душу наизнанку при пароде выворачивает. Если уж писать, то прозу; автор за нее спрятаться может. А поэт – вот он весь. Хорошо Пушкину – он уже лет сто пятьдесят, как помер. А моя поэтесса по улицам среди своих читателей ходит. Они из ее стихов и про ее детство знают, и про первую любовь, и про все метальные любви, и •про меня, какая я у нее неподдающаяся. А мне, может, и не надо, чтобы про меня все знали. Все равно мысль изреченная есть ложь, так что лучше молчать. Дело в том, что я еще не знаю, как идеалы сочетать со всякими материальными потребностями. Увы. Они у меня есть. Только не знаю, чего больше – потребностей или идеалов. Может ли все это мирно уживаться? Вы не знаете, Пришельцы?

Интересно вообще-то, долго это безобразие будет продолжаться? Стоп, опять этот длинный откуда-то взялся. Спрошу-ка я его…

«Интоллалала» не издал ни одного сигнала за все время этого Контакта. Он только непрерывно гудел и перемигивался всеми индикаторами. Похоже было, что он старательно перерабатывает Информацию, как вдруг раздался короткий резкий треск, и все погасло. Антло-варварвар понял, что «Иптоллалала» вышел из строя.

Это была катастрофа, которая означала немедленное прекращение всех Контактов и возвращение на Цфаллию, потому что без компьютерной системы «Интоллалала» корабль был практически беспомощен при возможной агрессии со стороны аборигенов, лишался четко наведенного защитного поля и в космосе. Увидев, что «Интоллалала» прекратил работу, Антловарварвар почувствовал себя так, словно одновременно находился в плазменном и газообразном состоянии. Он резко прервал Контакт и принял облик аборигена Планеты Третьего Круга.

* * *

Реку снова затянуло. Громоздился торосами развалившийся было лед. Пошел снег.

Дед Салов сандалил нос и ошеломленно водил глазами по сторонам. «До телефона не успеть, – терзался он. – Надо было сразу, дураку старому. А сейчас что? Поймают, снова в ванну сунут. По-хорошему, их бы на станцию сейчас, в отделение…»

Нина Петровна чуть не плакала; «Ну почему, почему они должны были сесть именно здесь?! Хотя бы в краевом центре приземлились бы! Там наверняка нашлись бы подготовленные товарищи. А то какой прок от такой встречи нам – и им? Я тоже хороша – о чем думала, о чем?! Какое впечатление произвела на них Земля!..»

Алена старалась ни о чем не думать. Плакать хотелось, а почему, спрашивается?

Галя Филимонова, которая как раз дошла до поселка, посмотрела на этих троих с обрыва и страшно обрадовалась: сейчас она им расскажет, что случилось в дороге! Бросилась было вниз, но в этот миг сработало защитное поле и начисто стерло память о происшедшем и у нее, и у трех «экспонатов». В сущности, Контакт занял считанные минуты по земному времени, а о том, что длилось считанные минуты, забыть не так уж сложно. Галя Филимонова поскользнулась, остановилась, недоумевающе пожала шлечами: «Что это я?» – и пошла дальше в поселок.

Мирмирмирлалала притихла в своей колбе. Дигдигдиглололо выжидательно собрался в крошечную лужицу на пульте управления. Антловарварвар один из всех еще остался в облике аборигена. Надо было готовить корабль к старту, а он медлил.

Контакт, конечно, сорван. Информация есть, а Контакта нет. Впрочем, может быть, другие корабли Экспедиции вернутся на Цфаллию с удачей. А им… ну что же делать, не разлагаться же на элементы от огорчения! Тем более что еще неизвестно, о чем он, Антловарварвар, больше сожалеет: что сорван Большой Контакт или что он сам не довершил своего Контакта. Может быть, если бы можно было его продолжить, оставаясь в облике аборигена, и не на корабле, не под защитным колпаком, а там, где постоянно обитает Экспонат-2… Но Экипаж этого не одобрил бы. Где им понять!..

Нет, такие размышления не подобают истинному цфаллийцу. Антловарварвар рывком принял свое обычное состояние. Неудачи надо встречать спокойно. К тому же время пребывания на Планете Третьего Круга – Земле – все равно истекло. А жаль.