Книга: Рай без памяти - Сергей Абрамов

Рядом с моей тарелкой повисла другая с таким же бифштексом, только посыпанным жареным луком. Зернов самодовольно посмеивался. — Разгадал? — Конечно. Все-таки вы пижон, молодой человек. Запишите на память: любое открытие может быть повторено в таких же лабораторных условиях. К сведению Мартина, который таращит глаза на чудо. Это не чудо, а элементарная материализация мысленной информации. Когда-нибудь мы с той же легкостью будем творить такие же чудеса на Земле. Футурологи относят эту возможность примерно к двадцать первому или двадцать второму веку. Ну а здесь пораньше справились — вот и все.

2. Больше внимания уделено сюжету. Теперь наши ученые не только выдают длинные монологи о причинах того или иного необычного процесса, который они наблюдают, как в первой части.

3. Наконец-то наши ученые супермены стали испытывать вполне человеческие эмоции. Этот момент меня даже чуть не растрогал:

В тишине, повисшей почти осязаемой тяжестью, вдруг раздался тоненький, протяжный звук. Это плакал Толька. Не по-мужски — по-детски, заливчато и жалобно

4. Самое главное – сюжет стал намного интереснее. Теперь наши товарищи попали на планету, не совсем удачно скопированную с Земли, и из-за ошибок, совершенных инопланетными облаками, сделавшими это, произошел регресс, люди больше не могли пользоваться многими благами цивилизации, возникло полицейское государство.

5. Несмотря на «возраст» книги, она не загромождена идеологией. Американец Мартин опять выставлен в хорошем свете.

Моменты, «порадовавшие» меня: 1. Наши ученые по-прежнему гениальные сверхлюди, сведущие абсолютно во всех областях. Все они в совершенстве владеют английским языком, некоторые даже немного знают французский. А Зернов просто кладезь. Он не только разбирается во льдах, но и владеет стенографией, регулярно цитирует те или иные литературные произведения и, естественно, отлично разбирается абсолютно во всех отраслях науки. А какой он скромный:

Но Зернов не откликнулся. Он уже не объяснял, а размышлял вслух. — Научная одержимость, — задумчиво повторил он. — Но разве ее не было у Эйнштейна или у Оппенгеймера? Или у Жолио-Кюри?

Но есть у него все-таки один недостаток: он так и не научился ездить верхом.

Да и главный герой Анохин не намного от него отстает. Оператор по образованию, он также имеет представление обо всех сферах научной жизни, занимается пятиборьем, отлично стреляет, на чужой планете быстро продвигается по карьерной лестнице от патрульного до начальника отдела полиции (или что-то типа того).

2. Вот этот момент оценили бы все феминистки:

— Маго — девочка, — сказал он. — Нельзя же ее принимать всерьез.

3. Как вы думаете, какова вероятность того, что в инопланетной копии Нью-Йорка будет государственное заведение с названием «Продбюро»?

4. А то, как английская лексика представлена в данной книге, вызывает во мне восторг:

«дефенс» — «защита» «фуд» — «пища» «колд» — «холод» «спортинг-файт» «Твэнтис сенчури фокс»

5. Слова типа «сие», «слыхала» в научно-фантастическом тексте также немного меня смущают.

6. А как ловко наши герои переводят фразеологические единицы! Вот, например:

— От верблюда, — откликнулся по-русски Зернов. — Извините, Дон, в переводе это будет примерно так: подумай, прежде чем спрашивать.

7. Ну а этой ошибки я просто простить не могу:

«кофе подозрительно пахло охрой».

Итог: произведение безусловно устарело, сегодня много научно-фантастических романов, описывающих приключения землян на других планетах. Но оно вполне читабельно.