Электронная библиотека » Елена Арсеньева » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Вершина ярости"


  • Текст добавлен: 27 июля 2020, 02:40


Автор книги: Елена Арсеньева


Жанр: Детские приключения, Детские книги


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Зойке показалось, что Валентина Ивановна на нее обиделась. Наверное, ей было жалко, что на кухне не «полтегес». Может, ей просто нравилось бояться – так же, как Юлечке Комаровой?

Можно спорить, что Юлечка, когда постареет, станет похожей на Валентину Ивановну. Таким людям никакая наука, никакой технический прогресс не помешают страхи себе выдумывать. Юлечке, например, будет казаться, что из компьютера вирусы выскакивают и по комнатам бегают. С нее станется!

Зойка представила, как за Юлечкой гоняется какой-нибудь троян или многовекторный червь, и засмеялась.

И в это время кто-то громко закричал во дворе. Кажется, там здорово скандалили.

Зойка вскочила с постели, направилась было к окну – посмотреть, что вообще происходит, но тут в ее комнату вошла мама – самая обыкновенная, как всегда, в шортах и майке (каждое утро она бегала в парке Кулибина), нормальная мама без этих ужасных лисьих перчаток, в кроссовках, без коровьих копыт, с которыми приснилась Зойке, и сказала:

– У нас не дом, а театр абсурда! В нашем подъезде исчез мусорный контейнер. Дворник еле-еле нашел бак за гаражами. Причем совершенно чистый, словно его вымыл или вылизал кто-то. Ты представляешь?!

И, выразительно закатив глаза, мама ушла в ванную.

Сон мигом сдулся, как воздушный шарик, и вылетел из головы.

Вспоминать его Зойка не старалась. А кто бы старался на ее месте?!

К тому же ей нужно было кое-что немедленно сделать. Совесть добилась-таки своего!

Зойка деловито глянула на часы, хотя и так знала, что сейчас половина восьмого. Мама всегда именно в это время возвращалась с пробежки, потом долго стояла под душем, потом начинала ужасно спешить, чтобы не опоздать на работу, но все равно опаздывала.

Так, минут тридцать ей точно будет не до дочки, можно многое успеть!

Зойка мигом оделась, сунула ноги в тапки, залетела в туалет, потом плеснула в лицо водой на кухне, в прихожей провела щеткой по волосам и выскочила на площадку. Занесла руку над звонком квартиры напротив, потом спохватилась, что самое главное-то позабыла, вернулась, выхватила из-под подушки медальон, который ну буквально жег ей руки и на который она уже просто смотреть без стыда не могла, сунула его в карман и, снова подскочив к квартире Константиновых, позвонила.

Конечно, это невежливо – еще восьми нет, а она рвется к посторонним людям. Но если вас всю ночь мучила совесть – тут, знаете, не до вежливости.

Не до политесов, как говорит бабушка, бросая трубку, когда ей звонит ее подруга детства, которая может говорить без передышки несколько часов, а может, даже и суток, вовсе не ожидая ответа от того, с кем говорит!

Зойка аж подпрыгивала от нетерпения – так ей хотелось поскорей отдать Константинову медальон. Она решила соврать, что нашла его во дворе, а про бумажки, которые лежали внутри, упоминать даже не будет. Если Костя спросит, где бумажки, Зойка сделает огроменные глаза: мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю, все так и было!

Двери не открывали очень долго.

«Вот же спят Константиновы! – начала злиться Зойка. – Вот же дрыхнут! Такую драгоценность потеряли – и в ус не дуют! А я мучайся! Сейчас мама хватится меня и прицепится, что я тут делаю, а пока ей все объяснишь, спятить же можно!»

Она уже смирилась с мыслью, что придется уйти ни с чем, когда за дверью раздались неуверенные шаркающие шаги, а потом слабый старушечий голос спросил:

– Кто там?

– Ой, извините, – чрезвычайно вежливо проговорила Зойка, – извините, что так рано вас беспокою, мне бы Костю на минуточку.

– Кого? – переспросила старуха. – Какую кость?

«Глухая тетеря!» – мысленно усмехнулась Зойка.

– Да не кость! Костю мне надо! Константина Константинова!

Щелк-щелк, замок открылся, на пороге показалась старушенция – на вид лет сто или около того, вся седая, сгорбленная, будто крючок, в каком-то ужасном халате, в каких ходят только старухи, да поверх халата она еще и меховую жилетку напялила.

В такую жарищу – меховую жилетку! Наверное, ей и в самом деле сто лет, если уже и кровь не греет.

– Не возьму я в толк, кого ты ищешь, дитятко, – прошамкала она, глядя на Зойку утонувшими в морщинах тусклыми глазками и делая к ней неуверенный шажок.

От старухи пахло как-то странно – вроде бы мокрой известкой.

Может, она кухню с утра пораньше белила?

А почему бы и нет – не спится, вот и белила.

Куда более странно было другое. Мама говорила, здесь только двое живут, отец и сын, а еще старуха какая-то оказалась. «Хотя, наверное, это их старуха, – подумала Зойка. – Бабка Костина в гости пришла и осталась ночевать. Или даже прабабка. А может, и вовсе прапрапра…»

– Я ищу Костю Константинова, – повторила Зойка, но в это время высокий лысый дядька в ужасных, обвисших, линялых трениках выглянул в коридор из-за старухиной спины и буркнул:

– Мамаша, зачем вы кому попало двери открываете? А ты, подруга, мотай отсюда, чего приперлась со всякой ерундой ни свет ни заря, нету тут никаких Константиновых, тут Страховы живут давным-давно.

– Как нету Константиновых? – изумленно переспросила Зойка. – Как Страховы?

– Как-то так, через пятак, – ехидно ответил лысый, потом зевнул во весь рот, показав сплошь железные зубы, протянул руку, втащил старушонку в квартиру и захлопнул дверь перед Зойкиным носом.

Она немножко постояла на площадке, разглядывая дверь.

Это была та самая дверь, откуда выходил Костя.

Что за ерунда?!

Объяснение ерунде могло быть одно. Дядька просто пошутил, на самом деле он родственник Константиновых. И тоже ночует у них.

Хотя… на шутника он не похож. А старуха – еще меньше. В ее возрасте, наверное, вообще не до шуток.

Нет, есть еще одно объяснение! Константиновы уже продали квартиру. Чем-то она им не понравилась, вот они и съехали. Эти Страховы туда мигом вселились и всем врут, что живут тут давным-давно.

Зойка вернулась к себе. Тут как раз вышла из ванной мама. Подняла изумленно брови, увидев, что Зойка одета и даже как бы причесана, сказала:

– Не забудь принять душ. Куда это ты вырядилась ни свет ни заря?! – и пошла было на кухню, но Зойка спросила вслед:

– Мам, а что, Константиновы уже переехали из квартиры напротив?

– Константиновы? – отозвалась мама. – А кто такие Константиновы? По-моему, квартира напротив так и стоит пустая, ее еще никто не купил. Садись завтракать. Бутерброды на столе. Чай горячий пока.

И заверещал блендер.

Зойка вошла в кухню и внимательно посмотрела на маму. Нет, она не улыбалась, не посмеивалась, она не шутила. Она сосредоточенно смешивала в блендере утренний витаминный коктейль: огурец, киви, петрушка. Получается зеленая кашица, называется смузи. Мама уверяет, что в каждоутреннем поедании смузи – секрет ее неземной красоты.

Зойка один раз попробовала и решила, что лучше быть некрасивой, чем это есть. Она и с бутербродиков с сыром как-нибудь не изуродуется!

Впрочем, сейчас ей было не до маминых смузи и не до своих бутербродиков.

– Ма, ты несколько дней назад говорила, что квартиру напротив купили Константиновы, – настойчиво сказала Зойка. – Интеллигентные вроде, сказала ты. Отец и сын. Их только двое, мама их умерла. Этого мальчишку Костя зовут, он мне мизинец на ноге выбил! Мы еще в травмпункт на Нартова ездили!

– Зойка, ну что ты ерундишь с утра пораньше?! – воскликнула мама раздраженно. – С чего бы нам на Нартова ехать, в такую даль, когда в нашем районе своей травмпункт есть?!

И вдруг мама насторожилась:

– Какой травмпункт? Какой палец?! Хм… палец… а ну, разуйся!

Зойка мигом сбросила левую тапку и подняла ногу, чтобы маме лучше было видно многострадальный палец.

– Ну конечно, мизинец немного подпух, – задумчиво сказала мама, – но ничего клинического я не нахожу. Поводов топать к травмпункт – тем более. Ты же ходить можешь? Ну и отлично. Сегодня никаких особых дел для тебя нет, развлекайся как можешь, только перед компом целый день не сиди, договорились? Ой, я опаздываю, мне самое позднее через минуту выходить!

И мама выбежала из кухни, а минут через десять из прихожей донеслось прощальное:

– Посуду помой! Целую крепко, ваша репка! – И стук захлопнувшейся двери.

Мама наконец-то умчалась на работу.

Все это время Зойка сидела за кухонным столом в состоянии полного ступора. И состояние ее было вполне объяснимым!

Пошли какие-то сплошные странности…

О Константиновых, о которых она сама Зойке сообщила и сын которых чуть не изувечил ее родную дочь, мама не помнит. О поездке в травмпункт – тоже. О Страховых, с которыми Зойка только что общалась и которые, по словам этого дядьки, тут давным-давно живут, мама тоже слыхом не слыхала и уверяет, что квартиру напротив до сих пор никто не купил.

Впрочем, про Страховых Зойка тоже слыхом не слыхала за все почти тринадцать лет жизни в этом доме. Но Константиновы-то были!!!

Что такое приключилось с мамой? Почему она все забыла? Зойка-то все отлично помнит! И докторские лапищи, и татуировку «BES», и Костю помнит, хоть он и казался невзрачным и незаметным, и помнит, как он остолбенел при первой встрече с ней. Помнит, как поспешно прятал он под футболку свой медальон, усыпанный бриллиантами…

Или Зойке все это померещилось?!

Но медальон-то – вот же он! В кармане! Он не мерещится – он по-прежнему сверкает и сияет белым огнем, а посредине три каких-то неясных знака отливают красным. Вроде 8, потом не поймешь что, кажется, Е, потом какой-то крючок…

И вдруг Зойка разглядела, что это не цифра 8, а буква В. Потом в самом деле идет Е. А крючок – никакой не крючок, а латинское S. То есть на медальоне написано – BES.

Как на руке у доктора из травмпункта…


Над ухом у Зойки что-то щелкнуло. Это чайник, оказывается, выключился. Она и не заметила, когда его включила. С недоумением оглядела пустую тарелку и пустую чашку. Она и не заметила, как съела бутерброд и выпила чай. А зачем снова поставила чайник? Да ни за чем, просто так.

От потрясения.

Потрясешься тут, наверное!

Там BES, на докторских руках. И тут BES, на медальоне. И рыжий доктор сказал – как бы невзначай: «Наверное, нет на свете человека, который не вывихивал или даже не ломал палец на ноге. Идет босиком по комнате – шарах о стул! Или вот так же добрый человек навернет, как тебе Константин навернул».

Потом он, правда, сделал вид, что имел в виду любого с любым именем, какого-то там Александра или Михаила, но первое слово дороже второго. Доктор откуда-то знал, что Зойке выбил палец человек по имени Константин. И если это могло быть простым совпадением, то слово «BES» к разряду таких простых совпадений уже не отнесешь. Это уже сложное совпадение!

Таких не бывает…

Конечно, доктор знает Константиновых. Наверное, знает, куда они подевались, где теперь Костя. Надо к нему съездить, надо спросить, как Зойке поступить с медальоном. И прояснить хоть какие-то непонятки…

На душе сразу стало легче.

Зойка мигом убрала со стола, потом постояла под душем. Даже голову вымыла, чтобы прогнать остатки сна и растерянности.

Прогнала.

Теперь она, как д’Артаньян, была готова к великим делам.

Для начала Зойка оделась, вынула медальон из кармана шортов и повесила на шею. Как бы не потерять! Потом положила в карман мелочь на маршрутку, застегнула липучки кроссовок, вышла на площадку, заперла дверь и нажала кнопку вызова лифта.

Лифт был кем-то занят: сначала он ехал вниз, потом стоял на первом этаже, потом начал медленно подниматься, и все это время, пока Зойка его ждала, она чувствовала себя ужасно неуютно. Казалось, что глазок на двери Константиновых – то есть этих, как их там, Страховых! – наблюдает за ней.

Вот именно – не из квартиры кто-то наблюдает через глазок, а он сам Зойку внимательно разглядывает, причем ведет за ней взгляд, когда она нарочно уходит в сторону.

Отвратительное было ощущение!

Все понятно – глазок с круговым телевизионным обзором, решила Зойка, но менее отвратительным ощущение не стало. Как будто она букашка, которая лежит на лабораторном стеклышке, а ее кто-то исследует через микроскоп. Или через круговой телевизионный обзор – без разницы!

Да где этот несчастный лифт?! Зойка демонстративно отвернулась от глазка. Не до политесов, как сказала бы бабушка!

Вдруг что-то легонько тронуло ее за шею сзади. Зойка аж подпрыгнула! Но сзади ничего не было. Только почудилось, что в глазок втянулось что-то – длинное, вернее длинношеее. Как будто сам глазок выдвинулся из двери и приблизился к Зойке!

У нее аж мурашки по спине побежали, хотя это была, конечно, полная ерунда. Даже если глазок телескопический и выдвижной (сейчас какой только техники нет, небось и выдвижные глазки могли придумать, что-то вроде перископов, – хотя зачем?!), рук у него точно нет, коснуться Зойки он не мог. Хотя касание было легкое, легчайшее, легче, чем руками… как будто ресничками пощекотали…

Реснички у дверного глазка?! Нет, пора уходить, эта дурацкая дверь на Зойку как-то странно действует!

Лифт наконец-то пришел. Скрежетнул устало, раззявил дверцы приглашающе.

Зойка вошла.

Посреди лифта на грязном полу лежал цветок чертополоха.

Розовый, пышный, на колючем коротеньком стебле, обломанном под самым цветком. Он был очень красивый, он походил на большую розовую звезду! Его так и хотелось понюхать. Но Зойка, хоть и подняла его, смотрела на него с опаской и нюхать не спешила. В таких роскошных цветах очень часто прячутся пчелы или какие-нибудь другие насекомые. Понюхаешь – а оно цап тебя за нос! Или за губу! Мама один раз вот так понюхала розу со шмелем. К счастью, успела увернуться, а то невесть что стало бы с ее носом. Мама потом полгода этот случай вспоминала и ужасалась тому, что могло произойти.

Поэтому Зойка любовалась чертополохом издалека. На расстоянии вытянутой руки.

Лифт спускался так же долго, как поднимался.

«Зачем я вообще езжу на лифте? – подумала Зойка. – Трачу столько времени! Лучше пешком ходить! Подумаешь, шестой этаж».

И, словно почуяв ее мысли, лифт взял да остановился. Причем на втором этаже! До первого даже не доехал!

Делать было нечего. Зойка пошла вниз пешком и увидела, что на площадке между вторым и первым этажами на стене, как раз около почтовых ящиков, нарисована человеческая фигура. Как будто кто-то встал, прислонился к стене, растопырив руки и ноги, потом его обвели красной краской, он ушел, но контур его фигуры остался.

Эту фигуру Зойка видела здесь впервые. Впрочем, когда она в последний раз шла пешком по лестнице? Даже и не вспомнить! Так что вполне может быть, что это нарисовано давным-давно! Хотя нет, краска совсем свежая, еще лоснится и даже пахнет.

Зойка принюхалась. Вообще-то краска по-другому пахнет. Химически, так, что аж глаза щиплет. А тут пахло как-то… сладко и душно.

– Иди сюда! – вдруг шепнул кто-то. – Иди скорей! Тебя ждут!

Зойка оглянулась.

Никого. А кто шептал?

Похоже, никто не шептал. Померещилось.

Так же, как на площадке глазок с ресничками померещился!

И вообще было такое ощущение, что шепот раздается в ее голове, а не снаружи слышится…

Ничего себе! Это что, она прямиком идет по пути Валентины Ивановны?! Как-то рановато…

А куда ей надо было идти, интересно? Где ее ждут? И почему надо идти скорей?

Зойка еще раз огляделась – и вдруг заметила, что на красном контуре странной фигуры сидит пчела.

«Может, это пчела шептала?» – насмешливо подумала Зойка. В этот миг пчела взвилась – и с радостным жужжанием бросилась на цветок, который Зойка держала в руке.

В каком-то оцепенении она наблюдала, как пчела радостно зарывается в месиво розовых лепестков. Лепестки шевелились, раскрываясь перед ней. Казалось, встретились давние друзья и теперь обнимаются.

При виде этого Зойка вспомнила, как в далеком детстве мама читала ей сказку про Дюймовочку. И Зойка спрашивала, почему не может увидеть эльфов, с которыми теперь живет Дюймовочка. А мама ответила, что они превратились в бабочек, стрекоз и пчелок.

Может быть, и в эту пчелу превратился какой-нибудь эльф?

Пчела снова высунулась из цветка, и Зойка забыла про эльфов. У нее на миг возникло отвратительное ощущение, что пчела смотрит на нее… они как бы встретились взглядом, и Зойка поняла, о чем пчела думает.

О том, что неплохо было бы эту девчонку ужалить. В нос или в щеку. Или в губу. На самый худой конец – в палец. Да не важно куда, лишь бы ужалить.

Может быть, пчелы и не думают. Скорей всего, они живут инстинктами. Но у человека тоже есть инстинкты! Иногда они мобилизуются и помогают ему спасаться из всяких экстремальных ситуаций. Вот и сейчас все Зойкины инстинкты мобилизовались – и в то мгновение, когда пчела взвилась с цветка и ринулась прямиком на Зойку, словно хотела прижать ее к стене, там, где как раз была нарисована противная красная фигура, инстинкты сдернули Зойку с места, подтолкнули и заставили пуститься наутек.

Она слетела с лестницы, выскочила из подъезда и захлопнула за собой дверь.

Померещилось или пчела в самом деле ударилась в нее с таким грохотом, будто была сделана из камня или чугуна?

Да нет, наверное, просто дверь сама по себе так сильно хлопнула.


Пожав плечами, Зойка пошла своей дорогой – в травмпункт на улицу Нартова. Вернее, поехала на троллейбусе номер тринадцать. Вернее, потащилась!

Казалось, что у него все колеса заплетаются, а антенны, или как их, ну эти… троллейбусные рога, в проводах путаются. Он три или даже четыре раза останавливался, водителю приходилось выходить и поднимать антенны на провода, потому что они срывались!

Уже почти все пассажиры, изругав и этот троллейбус, и весь троллейбусный парк, и водителя, и муниципальные власти, и даже кондукторшу, которая была тут вообще никаким боком не виновата, вышли и пересели на маршрутки и автобусы. Может, и Зойке надо было выйти, но ее охватила какая-то странная лень, аж неохота было с места двинуться, и даже когда троллейбус дополз наконец до улицы Нартова, она еле-еле заставила себя подняться с сиденья и выйти на остановке.

С троллейбусом опять что-то, наверное, случилось, потому что он не трогался с места, а стоял с открытыми дверями и словно бы ждал Зойку. Словно надеялся, что она передумает и не пойдет в травмпункт.

Но она все же пошла.

За спиной послышался лязг сомкнувшихся троллейбусных дверей. Как будто кто-то тяжело, с сожалением вздохнул.

Зойка оглянулась.

Никого. Пусто. А кто там мог оказаться? Дверной глазок с ресничками? Ха-ха!

А вот и травмпункт. Зойка поднялась на крыльцо – и отшатнулась, потому что перед ней вдруг очутилась какая-то пчела. Зависла в воздухе, будто загораживала дверь, и так висела, повернувшись к Зойке и угрожающе жужжа.

Оказывается, стоит вам однажды очутиться лицом, так сказать, к лицу с какой-нибудь пчелой, которая намерена вас крепко тяпнуть, как вы уже начинаете понимать весь остальной пчелиный род. Их намерения становятся вам совершенно очевидны. Перед пчелами природой поставлены две задачи: собирать нектар для производства меда и кусать людей.

Зойка очень сильно сомневалась, что с нее можно собрать нектар для производства меда. Она годилась только в объекты для кусания. Но эта роль, понятное дело, Зойке не больно-то нравилась.

«А говорят, что популяция пчел в мире сокращается, – угрюмо подумала она. – Или это только у меня сегодня какой-то пчелиный день?»

Из урны на крыльце травмпункта торчала скомканная газета. Зойка схватила ее и резко махнула на пчелу. Та шарахнулась в сторону. Зойка ринулась к двери, влетела в травмпункт… и чуть не вывалилась обратно на крыльцо, увидев на уровне своих глаз чьи-то ноги.

 
Я спросил электрика Петрова:
«Почему у вас на шее провод?»
Ничего Петров не отвечает —
Он висит и ботами качает, —
 

мелькнула в памяти одна из любимейших Юлечкиных страшилок, бородатая, как… как составитель известной таблицы Менделеева на портрете в кабинете химии, и пугающая куда меньше, чем контрольная по тому же предмету.

Бояться оказалось совершенно нечего: электрик – очень возможно, что он и в самом деле носил фамилию Петров! – совершенно даже не висел и ничем не качал, а стоял на довольно шаткой стремянке, причем обут он был не в какие-то там боты – само это слово было страшней всей страшилки про несчастного Петрова! – а в обычные шлепки-вьетнамки, вроде тех, в которых щеголяла Зойка, пока не получила урок правильного и безопасного обувания.

При виде этих шлепок Зойке стало ужасно смешно: «Везет этому электрику, что он уже в травмпункте! Если ушибет палец, может сразу обратиться к доктору…»

Стоп. А к какому доктору? Зойка даже фамилии его не знает. Как его найти? Хорошо, если он окажется на дежурстве, – а если нет?

Она пробежала по полупустому коридору и остановилась около дверей того кабинета, куда ее приводила мама. Зойка запомнила дверь потому, что на ней висел плакат, изображающий человека, лежащего под колесами автомобиля. Красный сигнал светофора пояснял, в чем причина трагического события.

Хоть Зойка при первом посещении травмпункта находилась практически в коматозном состоянии, она все же запомнила, что на двери висел только плакат. Теперь снизу оказалась прикреплена бумажка, на которой вкривь и вкось было написано следующее:

 
Бежишь, не ведая печали,
На красный ломишься, как бык,
А бесы уж тебя нагнали,
Простись со всем, к чему привык.
 
 
Уж не бежишь ты, друг мой милый,
И никуда ты не спешишь.
Теперь спокойно ты в могиле
Как мертвый труп один лежишь!
 
 
А коль пойдешь ты на зеленый,
Живым останешься навек.
Мать не утрет слезы соленой,
Ты будешь счастлив, человек!
 

Наверное, стихи сочинили на тот случай, если бы посетители оказались особо «продвинутые» и не сообразили, что и почему произошло.

Конечно, травмпункт был серьезным и не слишком-то веселым учреждением, но Зойка не удержалась и захохотала.

Захохотала она так, что дверь с плакатом распахнулась и из нее высунулся… тот самый толстый дядька, которого она уже видела сегодня утром и который сказал ей, что Константиновы в этой квартире не живут, а здесь давным-давно живут Страховы!

Теперь он был не в растянутых трениках, а в зеленоватой врачебной робе и шапочке, прикрывающей лысину, но от этого не стал более привлекательным.

– Хм, – сказал Страхов озадаченно. – Опять ты, что ли? Снова Константиновых ищешь? Здесь они точно не живут, ты уж мне поверь! И вообще, как-то тебя слишком много, тебе не кажется?

Зойка могла бы сказать о нем то же самое, что это его как-то слишком много: и в подъезде он, и тут он, – однако не стала. Общеизвестно, что рискнуть нахамить взрослым можно, только находясь от них на приличном расстоянии – или если вам от них ничего не нужно. А Зойка стояла к Страхову чуть ли не вплотную, это раз, два – она ведь искала рыжего доктора, а спросить о нем предстояло именно у Страхова.

Нахамишь – ответа не получишь. Лучше воздержаться и не связываться. Поэтому Зойка только пожала плечами. Мол, она не знает, много ее или мало. Мол, Страхову виднее!

– Ну и чего ты ржала под дверью? – грубо спросил он.

Зойка хотела ответить, что ржут кони в поле, а люди смеются или хохочут, но опять же решила не связываться и опять же пожала плечами.

Страхов хмыкнул, покрутил пальцем у виска и начал прикрывать дверь, но тут Зойка подала голос:

– А где другой доктор?

– Какой? – снова высунулся Страхов.

– Ну, такой… с рыжими волосами. У него вот здесь татуировка – BES.

– Э… – сказал Страхов. И снова: – Э-э…

И замолчал.

У него, похоже, пропал дар речи. Правда, ненадолго.

– Бес, говоришь? – повторил Страхов задумчиво. – Из этих, что ли? – И, ткнув пальцем в листок на двери своего кабинета, продекламировал:

 
А бесы уж тебя нагнали,
Простись со всем, к чему привык.
 

Конечно, Страхов издевался. Конечно, следовало бы фыркнуть, гордо повернуться и уйти, но Зойка не могла. Ей необходимо было все выяснить, чтобы вернуть медальон. Еще одной ночи в компании с разбушевавшейся совестью она бы просто не пережила!

– Другой доктор! – повторила Зойка настойчиво. – Высокий такой, рыжий. У него очень белые, поросшие рыжими волосками, конопа… то есть веснушчатые лапи… в смысле, руки. Он в этом кабинете позавчера работал. Я была у него на приеме. Я… хочу ему большое спасибо сказать. Он мне мизинец на ноге вправлял. И нога больше не болит!

И она в доказательство подрыгала левой ногой.

Страхов перевел взгляд на Зойкину кроссовку, потом поглядел ей в глаза и сказал:

– Жаль, что тебе никто мозги не вправил. У тебя глупость врожденная или благоприобретенная? Здесь и в помине нет такого доктора! Ни Константиновых никаких нет, ни беса татуированного.

Зойка чуть не разревелась от обиды. Вообще-то она была не слишком плаксивая. Вот у них в классе есть одна такая Манечка Лескова, у которой слезы просто живут на ресничках нижних век и льются, чуть только она голову наклонит. А Зойка предпочитала сдерживаться. Заплакать она могла только от обиды: например, если говорит правду, а ей не верят. Вот как сейчас Страхов не верил.

Но она сдержала слезы, потому что, глядя в глаза Страхову, вдруг поняла: он врет. Он нарочно ее злит, нарочно обижает. Ему это в кайф. Он хочет, чтобы Зойка заплакала! Заплакала, и ушла, и перестала спрашивать про доктора с татуировкой.

Может, Страхов его почему-то ненавидит. Может, у них профессиональное соперничество, и Страхов просто завидует? Может, этот BES у него пациентов отбивает. Может, ему платят больше за его золотые руки! А может, у него машина быстрее. Может, в квартире ремонт лучше.

Никогда ведь не поймешь, почему взрослые друг другу завидуют. Но у них зависть иногда переходит в ненависть и человек готов на все, чтобы испортить жизнь тому, кого он ненавидит и которому завидует.

Зойка понимала – так отчетливо, как будто ей кто-то об этом сказал по секрету, – что Страхов рыжего доктора настолько ненавидит, что даже не хочет, чтобы тому лишнее спасибо сказали! А потому он готов отправить благодарную пациентку восвояси, всяко ее оскорбив. Он будет просто счастлив, если Зойка заплачет. Есть люди, которым чужое горе для жизни необходимо. Чужие слезы для них – самая любимая подпитка. Мама называет таких людей энергетическими вампирами и садистами. Определенно, Страхов из их породы.

Но Зойка не доставит ему его садистского удовольствия. Придется вампиру немножко поголодать.

Он собрала все силы, сделала спокойное лицо и сказала:

– Ну, нет так нет. Я, наверное, травмпункты перепутала. Извините. До свиданья!

Страхов внезапно так побледнел, что Зойка даже испугалась – а вдруг энергетический вампир сейчас хлопнется в голодный энергетический обморок? Может, он уже несколько дней чужими слезами не подпитывался? А она с ним так жестоко… В самом деле, жалко ей было, что ли, выронить несколько слезинок?!

Может, всплакнуть? А? Самую чуточку?

Глаза Страхова смотрели в Зойкины глаза безотрывно, и она вдруг увидела этот жадный взгляд. Увидела, как у Страхова из зрачков выползли два черных червя с широко открытыми красными пастями. Зубов у них не было, пасти казались мягкими, но от этого не становились менее мерзкими. Тем более что их окружали коротенькие такие волоски, похожие на реснички. Еще мгновение – и они присосутся к Зойкиным глазам и начнут высасывать из них слезы, причмокивая и облизываясь, а потом, чавкая, пожрут и сами Зойкины глаза.

«Девочка в платьице черном, чавкая…»

До чего же вовремя вспомнилась Юлечкина глупая страшилка! Зойка встрепенулась, моргнула – и черви исчезли, втянулись обратно в зрачки Страхова. Теперь у него были обыкновенные глаза – какого-то противного красновато-карего цвета.

Да нет, Зойке все это почудилось! Не могут черви выползать из человеческих глаз. Конечно, если он не «мертвый труп», как написано в этом дурацком стишке. А Страхов вполне живой, у него самые обыкновенные карие глаза, а белки красноватые, возможно, потому, что, Страхов сегодня плохо спал. Вот глаза и покраснели.

Это было очень разумное объяснение, но больше находиться в обществе Страхова Зойке не хотелось. Она повернулась и пошла по коридору к выходу из травмпункта.

Через несколько шагов оглянулась, увидела, что Страхов скрылся в своем кабинете, и стукнула в первую попавшуюся дверь.

– Войдите! – отозвался шамкающий голос.

Зойка вошла и оказалась в перевязочной.

Посреди громоздилась каталка, на стеллажах – металлические банки. В углу стояла маленькая, сухонькая санитарка в застиранном белом халате и низко, на самый лоб, повязанной косынке, напоминающей грязно-белую бандану. Пахло в кабинете мокрой известкой – как в квартире сразу после побелки. Или как пахнет в классе, когда доску вытерли грязной тряпкой и остались густые разводы мела. Только здесь запах был еще более сырой и как бы немножко земляной…

Санитарка при виде Зойки довольно ухмыльнулась и прошамкала:

– Никого ты не найдешь! Нету тут никаких бесов!

И захохотала.

Зойка хлопнула глазами. Да ведь эта мамаша Страхова! Та древняя-предревняя старуха, которая Костю Константинова назвала костью и сказала, что не возьмет в толк, кого Зойка ищет. И назвала ее дитятком!

На самом деле, конечно, всякое в жизни бывает. Старуха могла оказаться не столь уж древней, а вполне работоспособной. Надоело ей сидеть на пенсии и в телевизор таращиться – вот и пошла работать санитаркой. Сын ее пристроил в травмпункт. В этом не было ничего особенного.

Особенное было в радостном выражении ее маленьких глазок, которые тонули себе в морщинах, но при виде Зойки вдруг стали огромными, черными, радостными. В них словно бы зашевелились такие же черви, какие Зойка видела в глазах ее сына. И зашевелились в ее руках загипсованные бинты, словно змеи, которые готовы поползти к Зойке и загипсовать ее, задавить тяжелыми, сырыми, вонючими своими витками…

Она видела какой-то фильм… про человека, которого запеленали гипсовыми бинтами как мумию… И он умер в страшных муках…

Почему мамаша Страхова не удивилась, увидев Зойку? Откуда она знала, что та придет? Почему сказала: «Нету тут никаких бесов»?

Может, она ведьма, которая знает все наперед? Она ведьма, а сын ее – вампир. Правда, энергетический – но, может, и ведьмы энергетические бывают?

Запах мокрой известки вдруг показался отвратительно удушающим. Зойка вылетела в коридор.

Лишь только дверь в перевязочную захлопнулась, как стало легче. Мигом! Темная паника ушла. И мысли прояснились.

Бояться стыдно. Ведь все просто! Все объяснимо!

Старуха не удивилась ее появлению, потому что сын ей только что позвонил и сообщил, что неугомонная соседская девчонка пришла в травмпункт и ищет рыжего доктора. Сын науськал ее сказать, будто никакого доктора с татуировкой BES здесь нет и никогда не было.

Каждый развлекается по-своему. Эта семейка – тем, что морочит Зойке голову.

Наверное, они киндерфобы. Ненавистники детей. А что, запросто! Зойка давно, еще зимой, подслушала один разговор в учительской… Шла мимо, а там так хохотали, что она невольно остановилась и прислушалась.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации