Текст книги "Механизмы трудоустройства российской молодежи"

Е. А. Полушкина, С. А. Беляков, Д. М. Логинов, Е. М. Авраамова
Механизмы трудоустройства российской молодежи

© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2017

Введение

Трудоустройство, стабильная занятость и карьерные продвижения российской молодежи – проблематика, сохраняющая актуальность не только в силу ее связей с развитием системы образования и рынком труда, но и в силу того влияния, которое оказывают возникающие в этой области проблемы на социальную стабильность российского общества.

На положение молодежи в сфере занятости влияют различные факторы: демографические, социально-экономические, институциональные; их совокупность определяет достаточно заметную динамику показателей, характеризующих востребованность молодежи на релевантных рынках труда и реализацию человеческого потенциала соответствующей возрастной генерации. Перед выпускниками учреждений среднего профессионального образования и вузов встает проблема выбора модели поведения на сложившемся рынке труда: реализоваться в рамках полученной специальности; получить другую специальность, используя возможности дополнительного образования; эмигрировать с целью реализации полученных знаний в иных экономиках. Исследовательской проблемой становится изучение стратегий адаптации молодежи на рынке труда.

Изучая поведение молодежи в сфере занятости, необходимо учитывать изменения социально-экономических параметров развития национальной экономики, определяющих, в частности, характер взаимодействий работника и работодателя на рынке труда. Неустойчивость и противоречивость настоящего этапа экономического развития характеризуется, с одной стороны, экономической рецессией – длительным отсутствием роста ВВП, а с другой – достаточно стабильными официальными показателями численности экономически активного населения. Социологическая информация дает картину, несколько отличающуюся от той, которая складывается из анализа статистических данных. Так, согласно данным Росстата [1], в течение 2016 г. численность занятых растет, а безработица остается на уровне 5,4 % от рабочей силы. В то же время согласно данным мониторинга ИНСАП РАНХиГС «Социальное самочувствие населения» [2], за последний год-полтора 15 % занятого населения лишились работы (правда, с возможным последующим трудоустройством) и 27 % опасаются потерять работу в ближайшее время. Этот показатель меньше, чем его пиковое значение, отмеченное в феврале 2016 г. и составляющее 32 %, но достаточно велик.

В целом противоречивая картина занятости свидетельствует об определенной неустойчивости рынка труда и латентном характере происходящих в этой сфере процессов. Между тем от эффективности функционирования рынка труда во многом зависят направленность и темпы макроэкономического развития. В то же время рынок труда опосредует влияние макроэкономической динамики на микроуровне, определяя уровень благосостояния и перспективы социальной мобильности населения.

Согласно мировым трендам, молодежь является одной из самых уязвимых групп на рынке труда. Безработица среди молодежи, как правило, выше, чем среди взрослого населения. Мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. и последующая рецессия еще более увеличили этот разрыв. По данным Международной организации труда, ожидается, что мировой уровень безработицы среди молодежи к 2017 г. повысится до 12,9 %. В России уровень безработицы среди молодежи также превышает средний показатель.

В исследовании на основании сбора и анализа социологической информации уделено внимание следующим аспектам молодежной занятости:

– острота проблемы молодежной безработицы и эффективность программ содействия молодежной занятости;

– востребованность молодых работников и требования к ним со стороны работодателя;

– трудовое поведение молодежи, формирующееся под воздействием ряда факторов демографического, социально-экономического и институционального характера;

– основные механизмы трудоустройства и карьерные продвижения;

– определение масштабов и причин, а также направленности трудовой мобильности молодежи;

– причины незанятости молодежи.

Исследование соответствующих вопросов потребовало использования разнообразных источников информации и, соответственно, обращения к различным группам информантов, в качестве которых выступали:

– представители занятой молодежи;

– представители незанятой молодежи;

– представители работодателей;

– сотрудники служб занятости.

Представительство различных респондентских групп обозначило обращение к разным методам сбора информации, включая анкетный опрос и углубленные интервью. Таким образом, в исследовании использована комбинация количественных и качественных методов сбора социологической информации. В зависимости от специфики респондентской группы выбирается метод сбора информации: выборочный опрос или углубленное интервью. Создание целостной картины положения молодежи на современном рынке труда требует фрагментирования общей цели исследования для каждой включенной в него респондентской группы.

Массовый опрос направлен на выяснение способов трудоустройства, типов карьерных продвижений и трудовой мобильности, а также перспектив сохранения занятости работающей молодежи. Анкета, подготовленная для опроса молодежи, занятой различными видами экономической деятельности, построена таким образом, чтобы собрать информацию следующего характера:

– характеристики текущей и первой (в случае когда они не совпадают) работы, представляющие собой операционализированные показатели трудоустройства, трудовой мобильности и сохранения рабочего места;

– мотивы, определяющие тип поведения в сфере занятости;

– социально-демографические и экономические характеристики респондентов, выступающие факторами, влияющими на тип поведения в сфере занятости;

– представления респондентов о возможностях и ограничениях трудовой мобильности, определяющие пространство реализации типов поведения в сфере молодежной занятости.

Углубленные интервью с незанятой молодежью, имеющей среднее и высшее профессиональное образование, призваны выяснить субъективные (демотивированность, фрустрация) и объективные (профессиональная невостребованность, суженный рынок труда, отсутствие механизмов горизонтальной и территориальной мобильности) причины незанятости.

Углубленные интервью с представителями территориальных служб занятости и работодателями направлены на выяснение эффективности реализуемых программ содействия молодежной занятости.

Научный доклад подготовлен в рамках выполнения научно-исследовательской работы «Исследование механизмов трудоустройства российской молодежи» в 2016 г. по заказу Правительства Российской Федерации.

1. Численность молодежи (населения 15–29 лет) в Российской Федерации

Как уже отмечалось, к молодежи в Российской Федерации относят население в возрасте от 15 до 29 лет включительно (до 30 лет). Численность населения, отнесенного к молодежи, характеризуется данными, представленными в таблице 1.

Таблица 1. Численность молодежи (15–29 лет) в Российской Федерации (тыс. чел.), 2010–2015 гг.

Примечание: данные за 2015 г. приведены с учетом Крымского федерального округа.

Источник: [3].

Приведенные данные показывают, что на фоне роста общей численности населения Российской Федерации численность молодежи снижается. Соответствующим образом снижается и доля молодежи в общей численности. За период 2010–2015 гг. снижение численности молодежи составило 3798,0 тыс. чел., или 11,7 %. Можно ожидать продолжения этой тенденции как минимум в среднесрочной перспективе, т. е. тенденция старения населения России будет сохраняться. Средний темп снижения составил 2,6 % в год.

Численность молодежи в возрасте 15–29 лет в более длительной перспективе изменялась волнообразно:

– снижение в 1991–1994 гг. сменилось ростом в 1995–2004 гг., когда численность молодежи выросла по сравнению с 1994 г. на 5096,4 тыс. чел., или на 16,2 %;

– с 2005 г. началось снижение численности, которое продолжается до настоящего времени (2015 г.) и составляет 7015,5 тыс. чел., или 19,2 %.

Наглядно изменение численности молодежи представлено на рис. 1. Следует отметить, что с 2008 г. снижение приобрело выраженно резкий характер: численность молодежи в среднем падала на 2,4 % в год. При продолжении наметившейся тенденции можно ожидать в среднесрочной перспективе прекращение снижения и начало роста анализируемого показателя.

Демографический прогноз Росстата эти предположения в целом подтверждает (см. ниже).

Доля молодежи в указанной возрастной группе в период с 1990 по 2015 г. по отношению к общей численности населения Российской Федерации менялась в интервале от 20,1 до 25,3 %. Наглядно характер изменения представлен на рис. 2.

В целом динамика представленных показателей весьма схожа. Обращает на себя внимание снижение доли молодежи после 2006 г., которое продолжается в настоящее время. Численность молодежи в этот период снижалась быстрее, чем общая численность населения Российской Федерации.

Рис. 1. Численность молодежи в возрасте 15–29 лет (тыс. чел.), 1990–2015 гг.

Рис. 2. Доля молодежи в общей численности населения Российской Федерации (%), 1990–2015 гг.

Рассматривая прогноз численности населения Российской Федерации до 2030 г., представленный в Прогнозе Росстата, можно отметить, что предполагаемое снижение сохранится до 2023 г., а затем сменится ростом. К концу прогнозного периода численность молодежи может достичь 25 944,7 тыс. чел. Изменение предположительной численности молодежи в период до 2030 г. представлено на рис. 3.

Рис. 3. Предположительная численность молодежи в возрасте 15–29 лет в Российской Федерации (тыс. чел.), 2016–2031 гг.

Рис. 4. Численность молодежи в федеральных округах Российской Федерации (тыс. чел.), 2004–2015 гг.

Анализ данных федеральных округов Российской Федерации (табл. 2 и рис. 4) показал, что во всех округах в период 2004–2006 (2007) гг., а в Северо-Кавказском федеральном округе вплоть до 2009 г., численность молодежи устойчиво росла, после чего началось и продолжается ее снижение. Таким образом, на сегодняшний день имеет место тенденция к снижению численности молодежи, охватывающая все федеральные округа без исключения.

Таблица 2. Численность молодежи 15-29 лет по федеральным округам Российской Федерации (чел.), 2004-2015 гг.

Примечание. Данные по Южному федеральному округу (по 2009 г.) приведены справочно. С 2010 г. перечень субъектов Российской Федерации, включенных в состав округа, был изменен.

Рис. 5. Доля молодежи 15–29 лет в общей численности населения федеральных округов Российской Федерации (%), 2004–2015 гг.

Доля молодежи в представленном периоде также снижалась (рис. 5), за исключением Северо-Кавказского и Центрального федеральных округов, в которых она несколько росла соответственно до 2008 и 2006 гг., а затем тоже начала устойчиво снижаться. Эта тенденция показывает, что во всех федеральных округах численность молодежи, по крайней мере с 2008 г., снижалась быстрее, чем общая численность населения. Обращает на себя внимание определенный отрыв показателей по Северо-Кавказскому федеральному округу, где доля молодежи выше, а темпы сокращения данного показателя ниже, чем в остальных федеральных округах. Следовательно, и темпы старения населения в данном округе ниже.

Рис. 6. Изменение доли молодежи 15–29 лет в общей численности населения федеральных округов Российской Федерации (%), 1990–2015 гг.

В долгосрочном периоде (с 1990 г.) картина изменения доли молодежи в общей численности населения по федеральным округам представлена на рис. 6.

На графике не представлены показатели по Южному и Северо-Кавказскому федеральным округам, поскольку в 2010 г. имело место изменение состава включенных в них субъектов Российской Федерации и, следовательно, нарушение сопоставимости данных в анализируемом периоде. Приведение значений показателей к единой базе требует дополнительных расчетов.

Как показывает график, доля молодежи в общей численности населения меняется волнообразно, что было показано для Российской Федерации в целом на рис. 1; разброс значений по округам составляет от 18,9 % в Центральном федеральном округе до 21,5 % в Дальневосточном федеральном округе (разница в 2,6 п. п.). Этот разброс значений в долгосрочном периоде заметно снизился. Так, например, в 1990 г. по этим же округам он составлял от 20,8 до 25,1 % с разницей в 4,3 п. п.

Таблица 3. Численность молодежи 15–29 лет в краях Российской Федерации (чел.), 2004–2015 гг.

Для субъектов Российской Федерации имели место такие же изменения показателей, характеризующих численность молодежи. В качестве примера в таблице 3 приведена численность молодежи в шести краях России, а на рис. 7 графически представлены данные из таблицы. Приведенные данные показывают, что в субъектах Российской Федерации (из примера) численность молодежи в 2004–2015 гг. стабильно снижалась.

Рис. 7. Численность молодежи 15–29 лет в краях Российской Федерации (чел.)

Только Ставропольский край продемонстрировал некоторый рост анализируемого показателя в 2005–2009 гг. с последующим снижением в 2010–2015 гг., и в Краснодарском крае в 2008 г. имел место положительный прирост численности молодежи на 475 чел. Приведенный пример, таким образом, показывает, что в субъектах Российской Федерации численность молодежи в среднесрочном периоде (с 2009 г.) снижается. Более детальный анализ (по всем субъектам Российской Федерации) подтверждает в целом это предположение. Положительный прирост численности молодежи имел место, например, в следующих субъектах Российской Федерации:

– в г. Москве – в 2005–2007 гг.;

– в Республике Татарстан – в 2005–2009 гг.;

– в Чеченской Республике – в 2005–2009, 2011–2012, 2014–2015 гг.;

– в Республике Саха (Якутия) – в 2005–2008 гг.

– и некоторых других.

Всего положительная динамика отмечена статистикой в начале анализируемого периода в 26 субъектах Российской Федерации. В последующие годы она сменилась отрицательной динамикой.

Изменение доли численности молодежи в общей численности населения в приведенных субъектах Российской Федерации представлено на рис. 8.

Анализ данных о доле молодежи в общей численности населения субъектов Российской Федерации из приведенного примера позволяет охарактеризовать ее динамику:

– доля молодежи в общей численности населения устойчиво снижается, причем в последние годы скорость этого снижения несколько растет;

– общее снижение за период с 2004 по 2015 г. составило от 5,3 п. п. (Хабаровский край) до 6,9 п. п. (Алтайский край);

– если в 2005 г. по всем указанным субъектам Российской Федерации имел место прирост или неуменьшение доли молодежи (от 0 до 0,3 п. п.), то уже с 2006 г. наблюдалось только неуменьшение по трем субъектам, а с 2010 г. – только снижение по всем субъектам Российской Федерации (из примера).

Изменение анализируемого показателя в более длительной перспективе показывает картину его волнообразного изменения (рис. 9), что позволяет предположить начало роста уже в среднесрочной перспективе.

За период 1991–2015 гг. доля молодежи, например, в Хабаровском крае (максимальная величина показателя) менялась в интервале от 23,4 до 27,5 %. В Краснодарском крае (минимальная величина показателя) – от 19,4 до 23,6 %. Амплитуда изменений составила 4,1–4,2 п. п. Промежуток между минимумом и максимумом для данного примера составляет примерно 10-13 лет. Можно предполагать, что в 2014–2019 гг. доля молодежи в составе населения субъектов Российской Федерации начнет расти.

Рис. 8. Доля молодежи в общей численности населения субъектов Российской Федерации (%), 2004–2015 гг.

Рис. 9. Доля молодежи в общей численности населения субъектов Российской Федерации в длительной перспективе (%), 1990–2014 гг.

Имеющиеся данные позволяют, таким образом, оценить демографические характеристики молодежи как достаточно предсказуемые.

2. Занятость молодежи

Данные Росстата [4–10] показывают (табл. 4), что в Российской Федерации занятость среди молодежи до 30 лет в длительной перспективе (с 1992 г.) менялась по нескольким векторам:

– численность занятой молодежи в возрасте 15–19 лет с некоторыми колебаниями устойчиво снижалась; общее снижение составило в 2014 г. (по сравнению с 1992 г.) 2127 тыс. чел., или 83,6 %; в период с 2005 по 2014 г. занятость сократилась на 1004 тыс. чел., или на 70,7 %;

– численность занятой молодежи в возрасте 20–24 лет с некоторыми колебаниями устойчиво снижалась; общее снижение составило в 2014 г. (по сравнению с 1992 г.) 1252 тыс. чел., или 18,3 %; в период с 2005 по 2014 г. занятость сократилась на 942 тыс. чел., или на 14,4 %;

– численность занятой молодежи в возрасте 25–29 лет с некоторыми колебаниями устойчиво росла; общий прирост составил в 2014 г. (по сравнению с 1992 г.) 1840 тыс. чел., или 21,6 %; в период с 2005 по 2014 г. прирост составил 1659 тыс. чел., или 19,1 %.

В целом численность молодежи, занятой в экономике, росла с 1998 г. вплоть до 2008 г., а затем начала постепенно снижаться со средним темпом 1,2 % в год. Наглядно изменение численности занятой молодежи и численности занятых в экономике представлено на рис. 10.

Таблица 4. Численность занятых в экономике Российской Федерации по возрастным группам (тыс. чел.), 1992–2014 гг.

Процент молодежи в возрасте до 30 лет, занятой в экономике, в долгосрочном периоде 1992–2014 гг. изменялся достаточно медленно (рис. 11). В рамках этого процесса можно выделить два переломных года, связанных, очевидно, с кризисными явлениями в экономике:

– 1998 г., когда доля занятых довольно резко снизилась, а затем столь же резко увеличилась к 2000 г., но уровня предыдущих лет не достигла;

– 2008 г., после которого доля занятых стала устойчиво снижаться.

Рис. 10. Численность занятых в экономике Российской Федерации, в том числе молодежи до 30 лет (тыс. чел.), 1992–2014 гг.

Рис. 11. Процент молодежи, занятой в экономике, от общей численности занятых в экономике (%), 1992–2014 гг.

Между 2000 и 2008 гг. доля занятых была практически стабильной с незначительной тенденцией к росту.

В разных возрастных группах этот процесс протекал по-разному:

– доля занятых в возрасте 25–29 лет после некоторых колебаний в 1992–1998 гг. (в настоящем исследовании этот период подробно не рассматривается) устойчиво росла с 12,0 % в 2000 г. до 14,5 % в 2014 г.;

– доля занятых в возрасте 20–24 лет, довольно стабильная в период 2000–2006 гг. и растущая в 2007–2008 гг., после 2008 г. начала устойчиво снижаться с 10,2 до 7,8 % в 2014 г.;

– доля занятых в возрасте 15–19 лет устойчиво снижалась с 2,4 % в 2000 г. до 0,6 % в 2014 г.

В субъектах Российской Федерации в целом наблюдается аналогичная картина. Структура занятых в экономике субъектов Российской Федерации в процентах от общей численности занятых в возрастной группе 15–29 лет представлена в таблице 5. Показатели рассчитаны на основе статистических данных о численности населения по однолетним возрастам и о структуре занятости по возрастным группам.

Таблица 5. Доля молодежи 15–29 лет, занятой в экономике субъектов Российской Федерации, от общей численности молодежи 15–29 лет (%), 2002–2012 гг.

Анализ приведенных данных показывает, что изменение доли молодежи в общей структуре занятости можно оценить как не очень значительное. В частности, по всем субъектам Российской Федерации максимальное значение данного показателя в 2002 г. составило 32,0 %, а минимальное – 18,9 %. Эти показатели в 2012 г. составили соответственно 28,4 и 14,0 %. В целом, следовательно, доля молодежи в структуре занятости имеет тенденцию к снижению. Следует учесть, однако, что ситуация со структурой занятости в субъектах Российской Федерации различается. Особенно это видно при наглядном представлении динамики анализируемого показателя по нескольким регионам (рис. 12).

Рис. 12. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 15–29 лет в общей структуре занятых по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2012 гг.

График показывает, что доля молодежи, занятой в экономике, хотя и меняется, но изменения эти относительно небольшие. В приведенном примере в 2002 г. эта доля составила от 21,4 % в Воронежской области до 26,7 % в Ивановской области (отклонение в 5,3 п. п.). В 2012 г. отклонение между «максимумом и минимумом» сократилось: от 22,3 % в Калужской области до 24,2 % в Ивановской области (отклонение в 1,9 п. п.). При этом можно отметить, что примерно с 2008 г. изменение приобретает некоторую упорядоченность и выраженную тенденцию к уменьшению. Это означает, что рынок труда вытесняет молодежь, отдавая предпочтение работникам более старших возрастов.

Более точное представление об этих процессах может дать анализ структуры занятости молодежи по двум возрастным группам: 15–19 и 20–29 лет. Динамика структуры занятости по этим возрастным группам и по выбранным для примера субъектам Российской Федерации представлена на рис. 13 и 14.

Рис. 13. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 15–19 лет в общей структуре занятости по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2012 гг.

Доля занятой молодежи в возрасте 15–19 лет имеет выраженную тенденцию к снижению, несмотря на некоторые колебания в 2002–2008 гг. После 2008 г. этот показатель устойчиво снижался и достиг практически незначимой величины, в среднем по России он составляет 0,7 %. Следует отметить, что в некоторых субъектах Российской Федерации он заметно выше. Так, в Республике Дагестан он составил 3,1 %; в Чеченской Республике 4,1 %; в Оренбургской области и Республике Мордовия 1,4 %. Для этих и ряда других территорий проблема занятости молодежи в данной возрастной группе имеет повышенное значение по сравнению с другими регионами. В большинстве же субъектов Российской Федерации этот показатель не превышает 1 %. Обращает на себя внимание и сближение значений показателя в субъектах Российской Федерации после 2008 г. Так, в 2012 г. разница между максимумом и минимумом значений в данном примере составила 0,5 п. п. (от 0,6 % в Калужской области до 1,1 % в Ивановской области).

Рис. 14. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 20–29 лет в общей структуре занятости по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2012 гг.

Отметим попутно, что Ивановская область показывает в приведенном примере максимальные показатели уровня занятости молодежи, что подтверждается данными по возрастной группе 20–29 лет.

Несколько иначе обстоит дело с изменением доли занятой молодежи в возрастной группе 20–29 лет. Как показывают статистические данные, в субъектах Российской Федерации изменение этого показателя имеет колебательную динамику. Для примера на рис. 14 показан характер изменения доли занятых в возрасте 20–29 лет в общей численности занятых по шести субъектам Российской Федерации, показатели по которым использовались в предыдущих примерах.

Наиболее высокий уровень занятости показывает Ивановская область (значения показателя представлены на графике). В целом динамику можно охарактеризовать как колебания значений с разной фазой. Что касается данного примера, в Ивановской области в 2002–2004 гг. имело место снижение на 1,4 п. п., затем до 2006 г. показатель был практически стабилен, а в 2008 г. вырос на 1,3 п. п., немного превзойдя уровень 2002 г. До 2010 г. также наблюдался период стабильного уровня, а в 2012 г. показатель снизился на 0,9 п. п. Таким образом, можно говорить о колебаниях с амплитудой примерно 1,3–1,5 п. п., что позволяет ожидать некоторой стабилизации этого показателя в 2014 г. Указанные регионы к 2010 г. подошли в фазе подъема или стабилизации, а в 2012 г. все продемонстрировали снижение доли занятости.

Рис. 15. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 20–29 лет в общей структуре занятости по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2014 гг.

Если дополнить приведенный пример данными из результатов наблюдения 2014 г., то получается, что значения анализируемого показателя вновь начинают расходиться (рис. 15).

Это расхождение осуществлялось разнонаправленно. Например, в Белгородской области имело место увеличение доли занятой молодежи, в Ивановской и Брянской областях – стабилизация на достигнутом уровне (примерно 23,1–23,2 %), во Владимирской, Воронежской и Калужской областях – снижение, причем в последних двух заметное. Следовательно, на рынке труда относительно молодежи в данной возрастной группе происходят процессы, приводящие в разных субъектах Российской Федерации к разным результатам. Возможно, это является отображением процессов, происходящих в экономике регионов, что нуждается в отдельном исследовании.

Как было показано выше, уровень занятости молодежи в возрасте 15–19 лет составляет довольно незначительную величину. Поэтому основное внимание следует уделить оценке степени вовлеченности в экономику молодежи в следующей возрастной группе – 20–29 лет. Рассчитанные на основе статистики [4–10] данные о доле молодежи указанной возрастной группы, занятой в экономике, в разрезе субъектов Российской Федерации представлены в таблице 6.

Таблица 6. Доля занятой в экономике молодежи в возрасте 20–29 лет в общей численности молодежи данной возрастной группы (%), 2002–2014 гг.

Приведенные в таблице расчетные данные показывают, что доля молодежи 20–29 лет, занятой в экономике, по отношению к общей численности молодежи в этой возрастной группе имеет значительный разброс по величине, что характеризуют данные в таблице 7.

Таблица 7. Максимальные и минимальные значения доли занятой в экономике молодежи в возрасте 20–29 лет в общей численности молодежи данной возрастной группы (%), 2002–2014 гг.

Как видно из полученных результатов, разброс значений довольно велик. Если максимальное значение 86,2 % в 2002 г. в Ямало-Ненецком автономном округе можно отнести к региональным особенностям (из 88,7 тыс. чел. молодежи занято в экономике 76,4 тыс.), то минимальное значение 20,9 % в Республике Ингушетия в этом же году (из 75,7 тыс. чел. молодежи занято только 15,8 тыс.) указывает на серьезность ситуации. Более того, в последующие годы именно в этой республике ситуация с занятостью молодежи продолжает оставаться на уровне минимальных значений. Можно отметить, что в 2014 г. все же наметилось некоторое улучшение. Наглядно доля занятости молодежи в 2014 г. по субъектам Российской Федерации представлена на рис. 16. Масштаб представления не позволил указать на графике все субъекты Российской Федерации.

График показывает, что в 2014 г. в большинстве регионов доля молодежи 20–29 лет, занятой в экономике, в общей численности молодежи данной возрастной группы превышала 60 %. Можно предположить в отсутствие критериев, что это нормальная ситуация. Только в семи регионах эта доля ниже (табл. 8).

Если признать допустимым уровнем занятости 50 %, то только в Республике Ингушетия ситуация может быть оценена как сложная (по данному конкретному направлению) и требующая принятия специальных мер, направленных на повышение занятости молодежи в экономике региона. Если по тем или иным соображениям критериальное значение будет изменено, соответственно могут быть выделены иные субъекты Российской Федерации, ситуация с занятостью молодежи в которых потребует принятия специальных мер.

Рис. 16. Распределение субъектов Российской Федерации по доле молодежи 20-29 лет, занятой в экономике, в общей численности молодежи данной возрастной группы (%), 2014 г.

Таблица 8. Субъекты Российской Федерации, в которых доля молодежи 20–29 лет, занятой в экономике, в общей численности молодежи данной возрастной группы в 2014 г. составляла менее 60 % (%)

Следует обратить внимание на еще одну тенденцию в изменении анализируемого показателя – схождение доли занятой молодежи к некоторому единому значению или близкому к таковому. Для иллюстрации этой тенденции на рис. 17 представлена динамика доли занятой молодежи по шести субъектам Российской Федерации. Несмотря на существенные расхождения в значениях показателя в 2002 г. и достаточно хаотические его изменения в последующие 2004–2012 гг., общая направленность изменений может быть обозначена как тенденция к росту после снижения 2008 г., а значения 2014 г. сошлись практически «в точку». Возможно, уровень занятости молодежи подходит к некоторому значению, которое соответствует еще не установленным (не выявленным, не определенным) параметрам экономического положения регионов.

Рис. 17. Доля занятой молодежи 20–29 лет в общей численности молодежи данной возрастной группы (%)

Таким образом, анализ данных о занятости молодежи показывает, что рынок труда отдает предпочтение молодым людям в возрасте 25–29 лет, т. е. имеющим определенный опыт работы и, вероятно, соответствующий уровень образования, вытесняя при этом людей более молодого возраста. Следует обратить внимание на то, что тенденция к вытеснению молодежи 15-19 лет имеет устойчивый характер, сохраняясь на протяжении 15 лет (с 2000 по 2014 г.). При ее сохранении уровень занятости в данной возрастной группе будет стремиться к нулю. Иными словами, рынок труда не будет предъявлять спроса на молодежь 15–19 лет, что указывает на необходимость решения проблемы их занятости в иных формах: например, в виде обучения по программам профессионального образования, в том числе дополнительного, и (или) организации для молодежи специальных рабочих мест для получения навыков практической работы. Аналогичный вывод можно сделать и о молодежи 20-24 лет, хотя для данной категории тенденция к снижению занятости имеет меньшую продолжительность – шесть лет.

Следовательно, в качестве предположения можно рассмотреть вопрос о разработке механизмов выведения молодежи на рынок труда не ранее 25-летнего возраста, обеспечив при этом получение ими не только образования, но и определенного производственного опыта. Это также вполне укладывается в схему повышения пенсионного возраста для отработки 40-45 лет стажа, оптимального для трудовых ресурсов.