Текст книги "Церковный суд и проблемы церковной жизни"

Что дальше?

Работа Предсоборного Присутствия завершилась, но видимых результатов Церкви в то время не принесла. В долгий ящик отлагались и труды Предсоборного Совещания, учрежденного по высочайшему соизволению в 1912 г. Тем временем церковно-правовая неопределенность продолжала волновать общественность. Серьезным предупреждением прозвучали в 1913 г. слова профессора П.В. Верховского[149]149
  Верховской Павел Владимирович (1879–1932), историк и юрист; проф. Варшавского, затем Донского ун-та; в 1917 г. член Предсоборного Совета.


[Закрыть], который считал, что если ситуация с церковным правом не будет изменяться, то это может привести к окончательному подрыву авторитета Церкви и церковной дисциплины:

В области русского церковного права создался такой хаос противоречий между древними и новыми нормами, между вселенским каноническим преданием и современной канонической действительностью, что привести этот хаос к логическому единству без переработки всего русского церковного права заново совершенно невозможно.

При таких условиях русская церковная иерархия вынуждена была либо настаивать на восстановлении юридической самостоятельности Русской Церкви и возвращении ее к каноническим принципам, либо – подчиниться посторонней силе и обстоятельствам. И русская иерархия предпочла подчиниться, отказавшись вместе с тем от последовательного соблюдения норм православного церковного права ‹…›. Церковное право сменилось церковной политикой ‹…›. И в самом деле, легче, кажется, путем той или иной комбинации, найти практический целесообразный выход из затруднений данного момента, чем прямо поставить вопрос и смело, полностью и раз навсегда его решить, потому что в последнем случае пришлось бы либо громко признать неприменимость или необязательность канонов, либо вступить в конфликт с государственностью и проникнутым ею в последние два века укладом церковного строя ‹…›.

Если ситуация не изменится, ‹…› то это подорвет веру в учение Церкви и окончательно деморализует ее дисциплину[150]150
  Верховской. Политика. 529–533.


[Закрыть].

Позднее, уже во время работы Поместного Собора, профессор В.И. Экземплярский писал о сохраняющейся опасности манипулирования канонами:

Если прислушаться к речам о реформе нашей Церкви на Соборе, как и до Собора, то красной нитью проходит стремление как защитников обновления нашей церковной жизни, так и церковных консерваторов обосновывать свои предположения канонически ‹…›. Но при всем том было бы совершенно ошибочным шагом подходить к церковной реформе только с «Книгой правил», и уже вовсе преступно ради этой книги забывать основания нашей веры – Евангелие Христово и апостольские писания ‹…›. Очень много и таких канонов, которые вовсе не исполняются в Церкви, и о них вспоминают лишь тогда, когда этого требуют интересы полемики по известному вопросу. Сущность дела в том, что церковные каноны, определяющие быт духовенства и основы церковной дисциплины, должны всегда определяться самой Церковью, соответственно запросам времени, задачам церковной миссии в мире ‹…›, иначе может создаться искусственный застой в церковной жизни и возложение вовсе ненужного бремени на плечи верных. Если у нас утвердится действительно соборное управление Церковью, то надо иметь решимость признать и наши церковные соборы вполне правомочными и отменять каноны греческой Церкви, касающиеся церковного быта, и создавать новые, определяющие нормы жизни Церкви в данное время[151]151
  Экземплярский. Ноябрь-декабрь. 7–8.


[Закрыть].

* * *

Итак, можно отметить несколько проблем, проявившихся в ходе предсоборной дискуссии:

I. Различное отношение к канонам:

a) каноны неизменны (при этом выражалась характерная для широкого сознания уверенность в том, что они соблюдаются в Церкви). Это отношение проявлялось особенно у тех, кто отрицательно относился к возможности каких-либо реформ в жизни Церкви;

b) в канонах надо различать неизменяемые и дисциплинарные нормы, вызванные временем и обстоятельствами. Это позиция профессоров и части епископата.

II. Проблема истолкования канонов, которая понималась как необходимость их исторического прочтения: выяснение обстоятельств, условий, которые породили тот или иной канон, и соотнесение канона с Преданием Церкви в целом. Эта работа была только начата русской канонической школой и вызывала бурные дискуссии почти по всем вопросам.

III. Проблема сохранения канонического устройства Церкви, ее самотождественности. Здесь особую роль приобрел вопрос о восстановлении патриаршества и соборности как основы церковного устройства.

IV. Проблема создания новых канонов и возможности отмены устаревших.

* * *

С нерешенными проблемами Русская Православная Церковь оказалась перед лицом революции 1917 г. «Эйфория от приобретенной свободы» была характерна для всего русского общества, не могла она обойти стороной и Церковь[152]152
  См.: Леонтьев. 214.


[Закрыть].

Временное правительство разрешило проведение Поместного Собора, оно же подталкивало к реформам внутри Церкви, не дожидаясь обсуждения на Соборе. Церковная реформа рассматривалась как неотделимая часть общей политической реформы[153]153
  См.: Карташев. Реформа. 9.


[Закрыть]. Среди церковной общественности распространено было недовольство по поводу бюрократизма иерархии. Как писала петроградская «Церковь и жизнь»,

Вражда иерархии к мирянам – язва не новая, но никогда еще с такой откровенностью и беззастенчивостью не обнаружившаяся[154]154
  Церковная жизнь. 3.


[Закрыть].

Введение выборного епископата должно было преодолеть враждебное отношение к епископам, с одной стороны, и высокомерие епископов по отношению к пастве – с другой[155]155
  Как писал П.В. Верховской, «должно будет исчезнуть „владычество“ архиереев, их высокомерное отношение к рядовому духовенству и нелепый дореформенный строй наших консисторий» (Верховской. Духовный подвиг. 70).


[Закрыть]. Однако, как свидетельствовали современники, выборы только усилили противостояние между епископами и клириками, между диаконами и псаломщиками. Поместному Собору 1917–1918 гг. предстояло определить правильное течение церковной жизни, но он был создан тогда, когда революция уже охватила и Церковь. Представление о тревожных событиях этого времени дает заявление архимандрита Матфея (Померанцева)[156]156
  Матфей (Померанцев; ок. 1881–1918), архим., ректор Пермской дух. семинарии; член Поместного Собора (1917–1918); убит красноармейцами; канонизован (2000). – Обзор I. 327.


[Закрыть] и еще 87 членов Собора, зачитанное на 108 заседании 2 апреля 1918 г. Речь шла не о гонениях извне, а о событиях внутри церковной ограды, о борьбе низшего духовенства с высшим, которая ослабляла Церковь, потому что «большевизм захватил немалое число священнослужителей»:

К великому горю и позору нашему, многое бы не могло быть совершено мирянами под влиянием революционного угара, если бы в Церкви среди пастырей и священнослужителей не произошло раскола, не проявилась бы пагубная измена ради личных выгод и материального интереса. Эта измена матери Церкви, ее священным канонам и заветам началась с первых дней революции теми, которые, утратив понятие о вечном строе Православной Церкви, независимом от строя государственного, поспешили создать в нескольких епархиях и даже по благочиниям духовно-революционные исполнительные комитеты, не признававшие законной церковной власти. После апрельских (1917 г.) епархиальных съездов во многих епархиях были избраны революционные епархиальные советы, направляемые и ободряемым бывшим обер-прокурором Львовым – к самочинным беззаконным действиям и выступлениям. Советы эти поныне не распущены, и за год своей революционной деятельности некоторые из них повергли епархии в церковную анархию и являются теперь самыми усердными помощниками социалистов-большевиков, разрушителей основ Церкви.

Удаление епископов из епархий совершилось мирскою властию в большинстве случаев по настойчивой просьбе пастырей, диаконов и псаломщиков, просивших содействия у советов крестьянских и солдатских депутатов. Аресты епископов и захваты архиерейских домов происходили иногда при предательстве и деятельном участии клириков. Диаконы и псаломщики по всей России образовали отдельные союзы от пастырей для борьбы против духовной власти и преследования неугодных им, но лучших пастырей. Все насильно удаленные от приходов священники жаловались на происки, клеветы и предательство диаконов, обращавшихся с жалобами на священников своих в исполнительные комитеты и требовали от них защиты себе или возбуждавших буйных прихожан, против настоятелей храмов, иногда прослуживших достойно до 30 лет и более в приходе[157]157
  Деяние 19–21; Обзор. II. 481 – Выделено мною. – Е.Б.


[Закрыть].

Противостояние низших клириков и духовенства продолжалось и в дальнейшем. Оно вылилось, в частности, в обновленческое движение. Жалобы и доносы на церковноначалие, приводившие к аресту архиереев, обращение к гражданской власти с просьбой «разобраться» в церковных конфликтах – это тот материал, который еще ждет исследователей. Некоторые факты приводятся нами ниже[158]158
  См. сс. 315–316, 379


[Закрыть]. Общее ожесточение и враждебность этого времени не прошли и мимо церковных врат. И здесь церковные каноны должны были послужить опорой, охраняющей Церковь от вмешательства чуждых ей сил, останавливающей произвол и вторжение в ее внутреннюю жизнь. К сожалению, та неразрешенность вопросов отношения к каноническому наследию, о которой писали предреволюционные ученые и публицисты, не способствовала консолидации церковных сил. Защита церковных канонов приобретала на Соборе новый смысл и новое содержание.

Глава 3
Проблема актуальности и кодификации канонов на Поместном Соборе

Беда в том, что у нас под именем православных существуют в церкви люди, не признающие Христа. И до0лжно составить правила, за какие поступки подвергать наказанию, и все наши постановления должны представлять нечто целое, приведенное в систему.

Священномученик Владимир (Богоявленский)[159]159
  Протоколы ОЦД. 64.


[Закрыть]

Отдел о церковной дисциплине

Отдел о церковной дисциплине был образован Поместным Собором не по предложению Соборного Совета, как большинство других отделов, а по инициативе членов Собора, выраженной на одном из первых заседаний 24 августа 1917 г. Надо отметить, что в предшествовавших Собору подготовительных органах (Предсоборное Присутствие, Предсоборное Совещание, Предсоборный Совет) соответствующая тематика специально не разрабатывалась.

В компетенцию Отдела должны были входить вопросы церковной дисциплины и «все бытовые и недоуменные вопросы»[160]160
  Протоколы ОЦД. 9.


[Закрыть]. Председателем Отдела был избран митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский), а после его трагической кончины 25 января 1918 г. – архиепископ Коломенский и Можайский Иоасаф (Каллистов)[161]161
  Иоасаф (Каллистов; ок. 1851–1920), еп. Ново-Георгиевский, вик. Варшавской епархии (1912); еп. Дмитровский, вик. Московской епархии (1917); архиеп. Коломенский и Можайский (1918); архиеп. Крутицкий (1918); в заключении (1919–1920).


[Закрыть]. Отдел был одним из самых многочисленных на Поместном Соборе – 123 члена, в том числе 15 архиереев[162]162
  О составе Отдела см.: Письма и документы ОЦД (2). 51; Списки членов Отделов. 150–162.


[Закрыть].

Протоколы Отдела свидетельствуют, что было проведено 12 заседаний во время первой сессии Собора, 9 – во время второй и 7 во время третьей[163]163
  См.: Протоколы ОЦД.


[Закрыть]. Комиссия под председательством епископа Сердобольского Серафима (Лукьянова)[164]164
  Серафим (Лукьянов; 1879–1959), еп. Сердобольский (1914), Финляндский и Выборгский (1918); архиеп. (1920); глава автономной Православной Церкви в Финляндии (1923); удален с кафедры; присоединился к РПЦЗ (1927); воссоединился с Московским Патриархатом (1945); митр., экзарх Западной Европы (1946–1949).


[Закрыть] в составе архимандрита Вениамина (Федченкова), профессоров Ф.И. Мищенко и М.Г. Красножена, протоиереев И.И. Галахова и Т.П. Теодоровича, членов Собора М.Н. Шарко, В.П. Клевезаля, П.И. Уткина и Н.И. Знамировского составила список 16 тем для работы, исходя из предложений, высказанных членами Отдела, а также запросов, переданных в Отдел. Темы были разделены на проблемы общей дисциплины: 1) о духовной жизни вообще; 2) о посте; 3) о положении женщин; 4) о епитимии и исповеди; 5) о молитве за иноверцев и самоубийц; 6) о соблюдении праздников; 7) о вытравлении плода; а также вопросы дисциплины клира: 8) о поведении духовенства; 9) о второбрачии священнослужителей; 10) о принятии священного сана лицами, женатыми на вдовах; 11) о браке епископов; 12) об одежде и ношении волос; 13) о посещении духовенством зрелищ и общественных собраний; вопросы дисциплины мирян: 14) о поведении мирян; 15) о четвертых браках; 16) о смешанных браках[165]165
  Протоколы ОЦД. 19 об.-20.


[Закрыть]. В начале работы второй сессии список тем был вновь дополнен и изменен[166]166
  См.: Приложение 1.


[Закрыть].

Когда стало очевидным, что Отдел не успевает выяснить все стоящие перед ним вопросы, 19 февраля 1918 г.[167]167
  Дата, как и последующие, приводится по новому стилю.


[Закрыть] были созданы следующие подотделы, о деятельности которых мы расскажем ниже:

– брачного права (председатель – И.М. Громогласов[168]168
  Громогласов Илья Михайлович (1869–1937), и. д. доцента МДА по кафедре истории и обличения русского раскола (1894); магистр богословия (1909); уволен по настоянию ректора за «прогрессивные взгляды», выраженные в газетных публикациях (1911); инспектор Мариинского женского училища (1911–1913); член Комиссии по церковному праву при Московском юридическом обществе; преподаватель Высших женских юридических курсов (1916); восстановлен в МДА (1917); участник Московского епархиального съезда, член Предсоборного Совета (1917). Диакон, иерей (1922). Несколько раз подвергался арестам, был в ссылке в Сургуте (1925–1928). Расстрелян. Автор около 70 статей по вопросам церковного брака, по расколу старообрядчества, по церковному праву. Находясь в ссылке, перевел работу еп. Никодима (Милаша) «Карательное право Церкви». Канонизован. См.: Голубцов С. Профессура. 44.


[Закрыть]);

– священнослужителей и клира (председатель – протоиерей Петр Миртов[169]169
  Миртов Петр Алексеевич (1871-?), прот., д-р богословия, проф. СПбДА (1914); настоятель церкви Вознесения у Варшавского вокзала в Петрограде.


[Закрыть]);

– о поминовениях и погребении (председатель – профессор богословия Саратовского университета протоиерей Алексей Преображенский);

– о вопросах пастырской практики и церковного благочиния (председатель – протоиерей Димитрий Рождественский[170]170
  Рождественский Димитрий Васильевич (1864–1926), прот. (1915); проф. МДА (1912); обновленч. «еп.» Лебедянский, Псковский (1923), «архиеп.» Царицынский, Владимирский (1924).


[Закрыть]).

Главной причиной создания Отдела являлось очевидное для всех падение церковной дисциплины. Революционная стихия захлестывала церковный корабль. Перед Собором встал вопрос о том, существует ли у духовенства возможность влиять на паству.

На первом же заседании председатель Отдела митрополит Владимир сказал:

Кто не знает, в каком упадке наша церковная дисциплина. Это обстоятельство находится в связи с царящим в церковной жизни безвластием. Понятие о церковной власти в народе туманное ‹…›. Но неужели в руках церковной власти нет никаких средств, при помощи которых она могла бы призвать ослушников к повиновению? Средства эти – епитимии, от самой малой до самой большой – отлучение от Церкви[171]171
  Протоколы ОЦД. 9.


[Закрыть].

При принадлежности большинства населения к православию, Церковь, казалось бы, могла быть мощной организацией, способной противостоять разрушению государства и распаду общественного порядка. Однако стало очевидным, что Церковь, оказавшись без государственной поддержки, не обладает возможностью организации верующих, ни даже какими-либо средствами защиты духовенства, которое на глазах у членов Собора из привилегированного сословия, окруженного уважением народа, превращалось в гонимое и преследуемое. Уже в дни работы Собора стало ясно, что гонения принимают массовый характер, что убивают за саму принадлежность к духовному сословию. Парадокс, остро ощущавшийся современниками, состоял в том, что гонители Церкви еще вчера по всем документам сами являлись православными. Поэтому вопрос о членстве в Церкви приобретал неизвестную дотоле остроту.

Если начинался Собор с торжественных слов о том, что представляет собой многомиллионный православный русский народ, то на одном из последних заседаний Собора 31 августа 1918 г., епископ Симон (Шлеев)[172]172
  Шлеев Симеон Иванович (1873–1921), прот., благочинный единоверческих церквей Петроградской епархии; член Предсоборного Совета (1917). Принял монашество с именем Симон, единоверческий еп. Охтенский (1918), Уфимский (1920); убит; канонизован.


[Закрыть] сказал:

Когда мы ссылаемся на то, что за нами стоят миллионы православных людей, нам отвечают: «пугаете». С одной стороны, за нами 115 миллионов православного народа, – фраза, не сходившая с уст ораторов первых дней Собора и замолкшая теперь, – а с другой – мы сами не знаем, сколько с нами и за нас. По приезде на места мы должны отмежеваться от сомнительных и теснее сблизиться с верующим элементом своей паствы. Способ для сего может быть такой. В каждом приходе может быть установлена запись для тех, кто за Христа и Церковь. Эта запись может иметь и формальное, и психологическое значение[173]173
  Деяния. XI. 29; Обзор. III. (Деяние 153).


[Закрыть].

Епископу вторил крестьянин из Олонецкой губернии А.И. Июдин: «Говорим, что за нами 110 миллионов православных. А может быть, только 10?»[174]174
  Деяния. XI. Обзор. III. (Деяние 153).


[Закрыть].

На том же заседании митрополит Арсений (Стадницкий)[175]175
  Арсений (Стадницкий; 1862–1936), еп. Псковский (1903), митр. Новгородский и Старорусский (1917); д-р церк. истории; член Предсоборного Совета, товарищ председателя Священного Собора, член Соборного Совета, председатель Отдела о правовом положении Церкви в государстве; арестован (1922–1923); в ссылке (1924–1927); митр. Ташкентский и Туркестанский (1933).


[Закрыть] признал:

У нас были только слова, а народ безмолвствует, он не сказал, что он носитель православия, что оно ему дорого, быть может, когда мы покажем пример, он пойдет за нами и поймет, что это его вера является гонимой, а не вера попов, что они должны защищать ее. Будем верить, что если будут исповедники и мученики, то сила исповедничества и мученичества выше гонения, будем верить, что сила гонений будет посрамлена[176]176
  Деяния. XI. (Деяние 153).


[Закрыть].

Доклад епископа Андрея

Заслушанный на 5 заседании 4 октября 1917 г. доклад епископа Уфимского и Мензелинского Андрея (Ухтомского)[177]177
  Андрей (Ухтомский; 1872–1937), еп. Мамадышский (1907), Сухумский (1911), Уфимский и Мензелинский (1913); член Святейшего Синода, Предсоборного Совета (1917), Сибирского Соборного Совещания (1918–1919), руководил духовенством 3-й армии Колчака; арестован (1920), переехал в Уфу; явно и тайно поставил ряд архиереев (1922–1928); вступил в каноническое общение со старообрядцами (1925), в связи с чем был запрещен в священнослужении митр. Сергием; приговорен к трем годам тюремного заключения (1929); выслан в Казахстан (1932); снова арестован (1934); расстрелян в Ярославской тюрьме.


[Закрыть] «О необходимости поднять церковную дисциплину» стал первым из тех, которые были вынесены на заседания Отдела. Докладчик резко критиковал безжизненность казенной дореволюционной церковности, сводившейся к исполнению указов и циркуляров, и призывал к обновлению прихода, укреплению братского общения, распространению «по возможности на все стороны церковной жизни» дисциплины, которая должна «приучить христианина всегда и везде всякое свое дело освящать мыслью о Боге и о Св‹ятой› Церкви»[178]178
  Протоколы ОЦД. 45–46 об., 49 об.


[Закрыть]. С расшатанностью церковной дисциплины и многими соблазнами со стороны «людей, недостойно носящих имя православного христианина», Уфимский епископ связывал неудачу православной миссии, развитие сектантства и отход от Церкви «лучших людей с наиболее чуткой совестью», формирование у мирян представления, что «Церковь – не наше дело»[179]179
  Протоколы ОЦД. 43.


[Закрыть].

Особое значение придавал докладчик опыту старообрядчества:

Для нынешнего Собора необходимо руководиться при решении всех вопросов практикою древнерусской Церкви, сохранившеюся у старообрядцев. Старообрядческая дисциплина, как в отношении организации прихода, так и в отношении мирян к иерархии – сохранилась в полной мере, считаться с этой практикой необходимо и в интересах общецерковной экономии[180]180
  Протоколы ОЦД. 49 об.


[Закрыть].

Одной из насущных задач епископ Андрей считал создание новых канонов, отвечающих церковной действительности, таких канонов, которые могли бы выполняться верующими и были бы для них обязательными:

Мы, собравшиеся на Соборе, должны канонически благоустроить Русскую Церковь, то есть, может быть, дать Русской Церкви даже новые каноны, но непременно удобоприемлемые для церковного народа. Я не хочу сказать, что это должно непременно случиться, но я думаю, что это может быть, если этого жизнь церковная потребует. Даже такой осторожный церковный деятель и мыслитель, как московский митрополит Филарет, находил возможным и полезным появление новых канонов, при изменившихся обстоятельствах жизни; он буквально писал так: «Образ действования по древнему преданию должен прекратиться, когда новые обстоятельства не равны с древними»[181]181
  См.: Кипарисов. 81.


[Закрыть]. Само собой разумеется, что митрополит Филарет здесь говорит не о догматах веры, но о канонах, определяющих церковную дисциплину. Так необходимо принять за аксиому, что каноны могут быть изменяемы и что они должны быть изменяемы, когда этого потребует жизнь, то есть необходимость ее усовершенствования в нравственном и церковно-дисциплинарном отношении. В этой изменяемости канонов может проявиться вся жизнь Церкви, ее энергия и творчество. Не нужно бояться этой изменяемости канонов, нужно ее только приветствовать. ‹…› Каноны, утратившие свою силу и не применяемые, – это уже не каноны в собственном смысле слова, а только предмет изучения или церковных историков, или археологов. Каноны не могут существовать только в сборниках, сами по себе; они должны быть применяемы в жизни Церкви или должны быть заменены другими, чтобы жизнь церковная вообще всегда руководствовалась какими-либо нормами и законами и никогда не была предоставлена себе и случайным обстоятельствам времени[182]182
  Протоколы ОЦД. 48–49.


[Закрыть].

В качестве мероприятий для поднятия дисциплины были предложены, в частности, немедленная организация православного прихода, с выделением всех колеблющихся из его состава; «строжайший учет верных сынов Церкви»; восстановление употребления епитимии, включая недопущение к причастию, отлучение от Церкви, лишение погребения; издание брошюр с дисциплинарными наставлениями.

В докладе владыки Андрея удивительным образом сочетались новаторство (особенно в высказываниях о новых канонах) и ориентация на старообрядческие дисциплинарные традиции. Все это не могло не вызвать у слушателей раздражения. Обсуждение на следующем заседании 9 октября 1917 г. приняло резкий характер. Далеко не все разделяли симпатии епископа Андрея к старообрядчеству. Архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе) отметил:

У Уфимского владыки все дороги ведут в Рим, он все сводит к раскольникам, у которых он рекомендует нам учиться. Я высказываюсь против этого[183]183
  Протоколы ОЦД. 66 об.


[Закрыть].

Особенное недоумение вызвало предложение выработать новые каноны. Протоиерей Иаков Галахов[184]184
  Галахов Иаков Иаковлевич, прот., магистр богословия, проф. Томского ун-та; член Высшего временного церковного управления сибирских церквей (1918–1919); арестован (1922), приговорен к 3 годам ссылки в Туруханском крае; служил в храмах Иркутска (1926–1927); арестован, вновь сослан в Туруханский край (1927); жил на поселении в Казани (1930); арестован, приговорен к 3 годам ссылки в Казахстан (1930). См.: Шкаровский. Иосифлянство. 56, 57, 357.


[Закрыть] подчеркнул, что «умножение канонов мало повлияло бы на церковную жизнь»[185]185
  Протоколы ОЦД. 55.


[Закрыть]. Протоиерей Владимир Садовский из Симбирска говорил о необходимости принципиальной постановки вопроса, правомочен ли Собор изменять каноны. Митрополит Владимир указал на неконструктивность доклада епископа Андрея: докладчик, по его мнению,

должен был доказать примерами, какие каноны изменяемы, какие нет; в целом же доклад похож скорее на литературную статью, чем на материалы для обсуждения[186]186
  Протоколы ОЦД. 59.


[Закрыть].

Тема изменяемости канонов была затронута в выступлении К.К. Мировича[187]187
  Мирович Константин Константинович, канд. богословия, пом. смотрителя Подольского дух. училища.


[Закрыть], который призывал признать право Собора на «творчество в канонической области»:

Нужно иметь в виду, что нельзя дисциплинарные каноны считать непреложными, в противном случае нам нечего здесь и делать, кроме разве некоторых несущественных изменений и дополнений в сборниках церковных правил. Многие из древних правил ныне с церковным сознанием не мирятся; так, например, в отношении иноверцев есть каноны, воспрещающие иметь всякое общение с ними: есть правило, воспрещающее лечиться у врача-еврея. В Отделе о внутренней миссии один из членов Собора указал, как невозможность понести тяготы, налагаемые некоторыми канонами, создает мнение и опасение некоторых членов Церкви, что они оставаться в Церкви не могут, и потому уходят в иноверные общества, таково, например требование канонов о соблюдении постов. При этих условиях строгость дисциплины может иметь результат – не поднятие, а падение духовной жизни чад Церкви. Посему я считаю нужным прежде всего поставить на обсуждение вопрос о праве Собора на свободное, в известных границах, творчество Освященного Собора в канонической области. Затем, определить те нормы жизни, выходя за которые член Церкви не может уже оставаться в Церкви и, наконец, рассмотреть частные случаи, требующие применения правил церковной дисциплины в системе[188]188
  Протоколы ОЦД. 66 об.


[Закрыть].

Мысль о неприменимости всех канонов к действительности, о несовпадении церковного сознания и церковных правил неоднократно высказывалась и впоследствии. Однако систематическое рассмотрение этих положений в Отделе так и не состоялось.

К.К. Мирович коснулся и проблемы отделения от Церкви тех, кто фактически уже к ней не принадлежит. Большинство русского населения определялось как православные, в том числе и деятели антигосударственного движения, и прямые борцы с Церковью. Эта проблема была поставлена и в докладе епископа Андрея – возможность учета верующих не по документам, а по вере. Митрополит Владимир считал, что нужно отлучать не неверующих, а еретиков:

Отлучение – очень серьезная мера, она может быть произведена с разрешения Синода или Собора. Хорошо было бы войти в пленарное заседание Собора с предложением произнести анафему на всех еретиков. Результаты были бы хорошие. А тех, которые числятся православными, священники должны исправлять сначала дисциплинарными мерами, начиная с самых простых[189]189
  Протоколы ОЦД. 67.


[Закрыть].

Однако по вопросу учета верующих Отдел также не сумел вынести решения. В конце концов, было одобрено предложение преподавателя Красноярской духовной семинарии И.В. Фигуровского снять доклад епископа Андрея с обсуждения, а изложенные им тезисы принять к сведению[190]190
  Протоколы ОЦД. 69 об.


[Закрыть].