Текст книги "Принцесса радужного мира"

Всего лишь 4 % материи существует в видимой форме того вещества, к которому мы привыкли. А 96 % существует в форме темной материи, темной энергии. И вот исследованием этой темной материи и занимается четвертая лаборатория. Меня же загадка темной материи притягивает с первого курса. Теорию нам, конечно, дали и даже к коллайдеру свозили. А вот к работам со средой студентов и близко не подпускали, да и не было у нас соответствующего оборудования. Вот же гад Борис! Знал, что я фанат этой темы, и молчал, как партизан. А у него и андронный каллайдер новюсенький, на столетний прототип, конечно, похож, но технологии на месте не стояли. В общем, я в шоке, у меня стресс, и я хочу здесь работать! Брат обнимает меня за плечи и целует в макушку, и это при лаборантах!

– У нас друг от друга нет тайн, мы сами – одна большая тайна, – улыбается брат. – И, можешь поверить, твое появление здесь – не случайность. Официально получить практику у меня ты не могла, да и тема диплома у тебя другая. А вот если быстро все закончишь с пси-переводчиком, обязательно привлеку к исследованиям и собираюсь предложить тебе остаться. Мама, конечно, по головке не погладит, но тебе же здесь нравится?

Он еще спрашивает! Да я даже не мечтала о таком! Думала, максимум, что мне светит в ближайшие годы, остаться на кафедре. Как полиглот я для них бесценна. Конечно, меня можно заменить сложной аппаратурой, но это дороже, да и человек в нестандартных ситуациях справится куда лучше. Теперь же братец от меня так просто не отделается. Единственный вопрос, зачем ему именно я? Не поверю, что это жест доброй воли. Как бы Бос меня ни любил, а работа для него всегда дороже. Вот и не женился, потому как спит со своими приборами. Даже свою первую любовь, космические корабли, забросил. А ведь он в юности мечтал быть первопроходцем, исследовать новые планеты. Даже летную академию закончил. Потом его перемкнуло на науке, а исследователем у нас стал Лекс, Алексей, наш средний брат.

– Так признавайся братишка, зачем я тебе в сотрудниках? – смотрю на Бориса с подозрением и надеждой.

– Аленушка, сама же знаешь, что ты уникум. Просто твои способности на Земле скорее подавляли, чем развивали. У меня же есть некоторые соображения по поводу твоих талантов.

Я поднимаю брови. Неужели? Я же в восемнадцать лет практически закончила академию! Борис хлопает меня по плечу.

– Заметь, академию мы тебе выбирали чисто из соображений твоей же безопасности в дальнейшем. Ну и, конечно, талант к языкам сыграл не последнюю роль. При этом, ты когда-нибудь думала, что из тебя мог бы получиться виртуозный летчик, отличный исследователь или гениальный врач?

Я задумалась. В тринадцать лет мне, конечно, было не все равно куда идти, но о летной академии даже речи не шло. Понятно, что в любое военное ведомство дорога для меня была закрыта, невзирая на папу адмирала. Почему я не пошла в медицину, по маминым стопам? Наверное, мне так надоели больницы и исследовательские институты, что и мыслей таких не возникало. Наука в таком возрасте меня тоже не слишком интересовала. Да и вообще сильного интереса ни к чему конкретному не было. Родители это поняли и предложили на выбор несколько нейтральных вариантов. Я выбрала пси-инженерию и не жалею о своём выборе. А то, что предлагает сейчас брат, в какой-то мере соответствует моему образованию.

В результате я, не задумываясь, дала свое согласие. Вот закончу практику, защищу диплом и вернусь на космическую базу. И пусть попробуют не принять!

Покинули мы все фиолетовый сектор в глубокой задумчивости. Не знаю, что предложили моим друзьям, а им явно что-то предложили, но это здорово отразилось на их эмоциональном состоянии. Обычно неразговорчивый Серж теперь даже на вопросы не реагировал, а Маринка явно витала в облаках. Мне же просто было радостно, и я решила расшевелить хотя бы подругу. Обед мы все равно пропустили, а до полдника еще пара часов.

– Предлагаю снять стресс самым действенным методом! – заявила я.

Ребята скептически на меня посмотрели.

– Ну, вы чего? Я просто предлагаю прогуляться в местный гипермаркет!

Серж посмотрел на меня как на ненормальную и сразу слинял. Мужчины, что тут скажешь! Маринка же идею одобрила и, сориентировавшись по карте, мы двинулись в общую зону.

– Как раз на мальчиков из черного сектора посмотрим, а то заперлись у себя и нас не пускают. А говорят, там такие красавцы… – мечтательно заявила подруга.

– Так рабочий день, какие мальчики, еще и в таком месте?! Тебе что, моего брата мало?

– Ты смеешься? Твой брат, конечно, обалденный, но он же все время занят!

– Ага, а военная разведка из черного сектора – суперсвободные парни!

– Ну что ты вредничаешь, я же просто посмотреть, руками трогать не буду, – смеется подруга.

Кто бы сомневался, что кроме нас в огромном зале гипермаркета слонялись еще пара девиц из зеленого сектора и один потерянный мужик из дипломатического корпуса. То есть, из красного сектора. То ли действительно народ усиленно трудился, то ли при такой системе проживания и питания у всех просто все было и не возникало потребности в посещении подобных мест. По сути, мне тоже всего хватало, а пришла я сюда исключительно за краской для волос. Ну, и снять стресс. Так как мужики стресс подобным образом не снимают, а женщин на базе процентов тридцать, можно понять, почему так пусто.

Мы с подругой переглянулись, взяли тележки побольше и пошли по рядам. Так как психология у нас один из профилирующих предметов, думали мы одинаково. Самый простой способ в нашей ситуации, брать с полок все, что нравится. Главное, краску не забыть положить в карман, потому как полные тележки на выходе мы просто оставим. Работает без сбоев, проверено опытным путем на Земле. А главное, и денег не потратили, и хорошее настроение зашкаливает. Скажете, у женщин так не бывает? А вот сами попробуйте! Пользуемся этим не мы одни, так что у каждой кассы специальный робот, который забирает полную тележку и развозит гору цветных коробочек по своим местам. И нам приятно, и механизм работой обеспечен.

У стенда с краской для волос мы зависли надолго. Привычной фирмы не оказалось в наличии, а то, что было, немного отличалось по тону. И тут Маринка поинтересовалась, с чего это я вообще закрашиваю такой оригинальный собственный цвет. Я объяснила, что в детстве красилась, чтобы не дразнили. В академии по привычке, чтобы не выделяться.

– А сейчас? – поинтересовалась подруга.

Я задумалась. Вообще-то не могу сказать, что мой красный цвет, даже можно сказать, темно-вишневый, сильно выделяется. Сейчас можно встретить молодежь и с голубыми, и с желтыми, и даже с синими волосами. Это да, оригинально, но не необычно. Почему в восемь лет я решила, что хочу каштановые волосы? Да все очень просто. Папа у меня – пепельный блондин. Мама – брюнетка с шикарными шоколадными кудрями. Если передвигаться с каждым родителем по отдельности – все в порядке. Но в восемь лет мы вместе поехали на море. Сколько всего интересного я о себе узнала! Первое предположение, что я ребенок от первого брака. Второе, что мама, вовсе и не мама, а моя мачеха. Хорошо хоть линзы на тот момент мне сделали зеленого цвета, и мое родство с Лианой Красиной просматривалось хоть в чем-то. В общем, решила проблему я сама на третий день нашего отдыха. Просто зашла в парикмахерскую указала на маму пальцем и потребовала сделать, как у нее. Почему не блондинка, как папа, спросите вы? Все очень просто. С химией на тот момент я была уже знакома, а так же знала о своей непереносимости многих препаратов и химических соединений. Перед походом в царство стиля залезла в сеть и выбрала самый безвредный вариант. Да и к моей белоснежной коже каштановый подходил практически идеально.

Подруга дернула меня за рукав.

– Понимаешь, у меня волосы краснеют не от корней, а почему-то с кончиков. Если я сейчас не подкрашусь, это будет выглядеть странно, и не уверена, что красиво.

– А если ты все волосы перекрасишь в вишневый?

– Вот так сразу?

– А почему бы и нет? Ты взрослая, имеешь право хоть налысо постричься.

Идея показалась заманчивой, и мы ринулись выбирать вишневый, близкий к цвету моей кисточки. Маринке так понравилась идея, что она тоже взяла себе оттенок – красное дерево. Не уверена, что ее жгуче-черный можно так сразу перекрасить, но фирма, как будто, и даже с синими волосами. Это, хорошая, обещают стопроцентный результат с первой окраски. Довольные шопингом и приобретением мы отправились подкрепиться. Экспериментировать будем после ужина.

Глава 3
Жизнь – цепь, а мелочи в ней – звенья…

На следующий день на практику мы явились в новом образе. Маринкино каре красного дерева смотрелось даже лучше и ярче, чем раньше. Я же, скрепя сердце, отрезала свою косу до пояса. Ну, не совсем я и не совсем отрезала. Маринка уговорила оставить длину немного ниже лопаток. Зато теперь можно не заплетать косу. Если уж прощаться с детством, то одним махом. Закрепила распущенные волосы ультракомом, как обручем, и почувствовала себя действительно взрослой.

Изменения в нашем облике одногруппники восприняли на ура. Оля даже предложила всем перекраситься, но Юстина возразила, что это будет не оригинально, мы же не из инкубатора! Мальчики, кстати, тоже не остались равнодушными. Во всяком случае, на меня смотрели как-то очень уж оценивающе. Потом пришел наш завлаб. Осмеял женское стремление к изменению внешности, прочитал длинную лекцию о том, что меняться надо внутренне, а внешнее – это так, шелуха. Мы его послушали, покивали и остались при своем мнении. Обед, кстати, удалось пропустить, и попали мы лишь на полдник. Не успев толком перекусить, пришлось срочно вернуться к работе. Громкое объявление по терминалу общей связи не оставило нам места для маневров.

«Ямпольскую и Красину просим явиться к 17:00 в желтую гостиную для общения с носителями языка фадж» – проорал интерком над столиком мелкой закусочной центрального сектора. Они б еще бегущей строкой пустили, что б уж наверняка. Впрочем, возмущалась я зря, эта встреча была запланирована, просто никто точно не знал, когда прибудут гости. Мы же с подругой сами вызвались общаться именно с ними. Что бы процесс шел быстрее, нас разделили по парам. Шесть пар на пять языков, причем пятый, фадж, появился буквально за день до начала работы. Наш завлаб прыгал от радости. Заманить ученых с Синии на подобную базу, да еще и получить их согласие на исследование языка, дорогого стоит. Думаю, черный, красный и серебряный сектора спят и видят приглашение в гости. До сих пор планету удалось посетить лишь несколько раз с разрешения главы одного из кланов. Да и то было это лет десять назад. Язык с тех пор в базе сохранился, но не в полном объеме и без учета пси-факторов.

Почему мы с Маринкой выбрали именно фадж? В специальном обзорном курсе мы его проходили в академии, и мне он показался простым и приятным. Это практически единственный язык, на котором я заговорила не через неделю, а через пару часов. Маринка до сих пор кричит, что язык дурацкий, и пишут они справа налево, и мне он нравится только потому, что я левша. Ну, и это тоже. Писать я могу и правой, но вот левой удобнее. В общем, фактически фадж выбрала я, а подруга просто оказалась со мной в паре.

До встречи оставалось минут двадцать, и мы кинулись просматривать информацию о прибывших, чтобы не ударить в грязь лицом. Спасибо Клименту, скинул нам все, что знал.

Делегация оказалась представителями Синего клана и прибыла для общения с красным и, как ни странно, нашим зеленым сектором. То бишь, дипломаты и ученые. Приблизительные цели: восстановить дипломатические контакты с Земным содружеством и обмен технологиями. Дипы такой прыти от Синии не ожидали, поэтому возникла некоторая заминка, и делегации для начала предложили зеленый сектор. Конечно, можно общаться и на всеобщем, переводчики с него имеются в достаточном количестве. Но для плодотворного общения и решения глобальных проблем пси-переводчик идеален. Во всяком случае, Климент пообещал выдать рабочую модель через сутки после нашего общения.

Виктор Федорович, понятно, идею поддержал, и вот мы в желтой гостиной раскланиваемся с пятью гуманоидами. Впрочем, можно сразу сказать, натуральными мужчинами. Если бы не знала, откуда ребята, подумала бы, что обычные земляне. Даже одежда ничем не отличается, хотя, думаю, они тоже подготовились. Не может же такого быть, чтоб на Синии предпочитали наши стандартные серые деловые костюмы? В подобных, наши ботаники занятия в академии посещают, и всякие офисные работники ходят. Синяя форма с нашивками у нас – это так, официоз для праздников, ну, и на практике просили носить, чтобы поддержать имидж альма-матер. Сейчас мы как раз в форме. Синие удобные курточки-пиджачки по фигуре с золотыми эмблемами академии и брючки-клеш. В комплекте есть и юбки, но с их длиной или, скорее, ее отсутствием, можно только стоять на параде. Сидеть в лаборатории практически невозможно. Да и каблуки – не самая удобная обувь на практике. В первый день повыпендривались и хватит. А то вся мужская часть населения только на наши ножки и любовалась. И некоторые на мою несчастную пуговку.

В общем, стоим мы, друг друга рассматриваем. Тем временем Виктор Федорович и начальник красного сектора, доселе нам незнакомый, что-то эмоционально вещают иноземцам на всеобщем. Мужики кивают и продолжают рассматривать нас, красивых. Интересно, у них что, с женщинами на планете проблема? Мы с Маринкой конечно симпатичные, но не настолько же, чтобы от нас глаз оторвать не могли!

Глава нашего сектора устанавливает на кофейном столике нужное для работы оборудование и предлагает присаживаться. В комнате имеется пара удобных диванов и шесть кресел. Мы выбираем диван. Гости садятся в кресла. Наше начальство не может определиться, куда же лучше пристроиться, на отдельный диван или вместе с ними. Но тут поднимается один из серых костюмов. Красивый молодой мужчина. Высокий, очень бледный и с синими волосами немного ниже ушей. На глазах узкие темные очки, чем-то похожие на мой ультраком. В общем, поднимается он и подходит к нашим, но обращается к начальнику красного сектора, причем с просьбой оставить нас на ближайшие несколько часов одних, вроде бы, так всем будет комфортнее, а для предполагаемой работы начальники секторов и не нужны. Красный – дипломат, не зря обращаются именно к нему. Он берет обалдевшего коллегу под ручку и выводит из комнаты. За ними выходят и двое из пяти в серых костюмах. На вид самые обычные парни. Тоже белокожие, но брюнеты.

И тут в ступоре оказываемся мы. В общем, подобное общение и предполагает кулуарность. Начальники нам действительно не нужны. Но вот так, бросить нас с тремя незнакомыми мужиками – это уж слишком. Для меня, во всяком случае. Маринка же улыбается и откидывается на спинку дивана. Может, я не права, и все так и должно быть?

Рассматриваю оставшуюся троицу. Синеволосый мило улыбается Маринке. Двое его коллег изучают меня. Ладно, в долгу не останусь. Одному мужчине по виду за сорок. Брюнет, карие глаза, средний рост. Второй – молодой, лет двадцать пять. Волосы черные с синим отливом, темные очки. Накачанный такой мальчик. По типу лица вся компания ближе к европейцам. Бледные, с тонкими немаленькими носами. Растительности на лицах не наблюдается. Тот, что постарше, с короткой стрижкой. У молодого волосы немного короче, чем у синеволосого.

– Виньер Силантасель, – представляется синеволосый. – Это Ремо, – кивает он в сторону старшего, – А это Карин, – указывает на молодого.

Представленные мужчины поднимаются с кресел и кланяются. Мы же, как и синий, продолжаем сидеть. Это позволительно, но вот кто такой этот Виньер, что представляется сидя?

– Алена Красина, – киваю я в сторону мужчин.

– Марина Ямпольская, – представляется подруга.

Приборы уже работают, а представление изначально идет на фадже. Сейчас наша задача найти общую, нейтральную тему для беседы. Мы заранее договорились, что поговорим о природе, но Виньер перехватывает инициативу. К концу трехчасового марафона он знает о нас буквально все. Понятно, это не выходит за рамки публичной информации. Мы же не остаемся в долгу и тоже получаем массу интересной инфы. Самым впечатляющим оказывается то, что Виньер – наследник Синего клана, самого могущественного на планете. С ним два талантливых ученых, это те парни, которые вышли. Те, что остались – дипломат и телохранитель. На корабле еще группа воинов сопровождения, не считая команды. На базе у нас остаются ученые и дипломат.

Я выражаю удивление тем, что Виньер снизошёл до общения с нами, хотя мог просто бросить на растерзание того же дипломата. Получаю ответ, что он так и собирался сделать, пока нас не увидел. Задерживаться он на этой базе не собирается, но будет счастлив официально пригласить в гости. С собой мы можем взять группу не более десяти человек. Желательно, чтобы это были ученые, а не местная разведка или военные. Мы улыбаемся и обещаем подумать.

Синийцы прощаются и выходят, мы же остаемся разбираться с оборудованием. Через некоторое время в дверь гостиной что-то ударяется, и слышатся крики. Выглядываю в коридор. Гости давно ушли, зато появился явно сердитый Борис. Он трет ушибленный кулак и орет на нашего непосредственного начальника. Виктор Федорович молчит, а красный, надо все-таки поинтересоваться, как его зовут, крутит пальцем у виска. На металлической двери на уровне кулака братца – приличная вмятина. Да, Бос силен. Вот только что его так рассердило? Я открываю рот, чтобы спросить, но тут он переводит на меня взгляд и замолкает. В его глазах натуральный ужас. Я начинаю себя лихорадочно рассматривать, может пуговица таки оторвалась, или брюки разошлись? Маринка оттесняет меня с прохода и удивленно смотрит на крикливое сборище. И вот тут я совсем перестаю что-либо понимать. Брат резко успокаивается и облегченно выдыхает. И что бы это значило?

– Сильвио, ты мне головой за нее ответишь, – бурчит мой брат в сторону начальника красного сектора.

– Да я ж тебе повторяю, все писалось! Девчонок одних никто не бросал! Да нам самим, знаешь, как интересно было, а этот принц долбаный выставил всех за дверь, как холопов. И ведь ничего ему не скажешь, имеет право! И что, по-твоему, могло произойти?

– Все! – опять заводится брат. – Как вам вообще в голову пришло практикантов синийцам подставлять?! Вероятность, что она столкнется с их принцем, была менее одного процента! Чокнутый мир!

Борис поворачивается к нам и сердито вопрошает:

– Цветом ваших волос эти придурки интересовались?

– Интересовались, – осторожно отвечает Маринка.

– И что? Что вы им ответили?

– Правду, – удивленно отвечаю я, – А что, надо было соврать?

– Какую правду?! – орет брат.

– Что мы вчера покрасились! Цвет очень модный! – ору в ответ я.

– Ну и молодцы, – брат явно повеселел. – Чтобы завтра вся группа в таком цвете вышивала, – бросает он в сторону нашего начальника. – Я проверю!

Мы в непонятках переглядываемся. Идиотизм. А главное, наше начальство стойко молчит. Значит, что-то знает, или догадывается. Вот не завидую мужику. Если Борису чего-то в голову втемяшилось, всех вокруг достанет, не отвертишься, по себе знаю.

Брат разворачивается и уходит, что-то задумчиво насвистывая. Сильвио внимательно нас рассматривает, а потом тоже уходит, но в другую сторону. Это и понятно, их сектора в противоположных направлениях. А вот Виктор Федорович остается. Он на нас тоже внимательно смотрит, видно пытается понять, что же в нас не так. Потом расстроенно вздыхает, машет на нас рукой и тоже уходит. Причем к лифту. Ну и как это все понимать? Мы переглядываемся и возвращаемся в желтую гостиную. Если до завтра новую информацию по фаджу не запихнуть в переводчик, мы же останемся виноваты.

Плакал сегодня наш ужин горючими слезами, причем и первый, и второй. А вот на ночной перекус нас вызывают в закусочную красного сектора. Единственное, что мы успели до встречи – залезть в открытый профиль начальника дипов. Что я могу сказать, лицо он явно не публичное, хоть и дипломат. Впрочем, кто его знает, дипломат ли. Родился на Земле тридцать шесть лет назад. Мать итальянка, отец русский. А мы как-то и внимания не обратили, что с нами он по-русски общается! Закончил военную академию. Направление обучения не указано. Последние десять лет служит в дипкорпусе. Что было до этого, покрыто мраком. Но и эти крохи информации – уже что-то. А то идем ночью с мужиком на встречу и даже ничего о нем не знаем.

Свидание нам назначили в уютной кафешке, причем в нашем секторе подобного нет, или мы о таком не в курсе. Мягкие кресла, свечи на столе, бархатные портьеры на окнах. Зал человек на двадцать, не больше. В такое место неплохо, наверное, прийти на свидание с парнем. Начальство в подобном антураже смотрится странно. Сильвио один, зал пуст. Мы присаживаемся к столу и получаем по чашке чая. Спать хочется ужасно, и я предлагаю перейти к делу. Сама от себя такой смелости не ожидала.

Сильвио хмыкает и переходит. Понятно, за встречей они наблюдали. Все, что не поняли в процессе, к вечеру перевели. Приглашение, полученное нами от самого принца, рассматривает как небывалый дипломатический успех и от посещения так долго бывшей недоступной планеты ни за что не откажется. Существует одно но. Пригласили конкретно нас, и без нас на борту никто корабль на Синию не пропустит и на контакт не пойдет. Это факт и с этим ничего нельзя сделать. А раз уж нам так подфартило, отказаться мы не имеем права. – Считайте, что это ваш гражданский долг, – пафосно изрекает глава красного сектора и выжидательное на нас смотрит.

– А что, можно отказаться? – осторожно спрашиваю я. – Что-то мой брат не слишком обрадовался и реально может и не пустить.

– Куда он денется, пустит, конечно! Правда, перед этим вымотает всем нервы, повесит на тебя всю имеющуюся защиту, а если сможет, увяжется и сам. Они же просили ученых, вот и получат все самое лучшее в одном лице. А то, что он военный, можно и не афишировать.

– А что с информацией по этой их Синии? – уточняет Маринка. – Все, что было в общем доступе, мы просмотрели. Но, как я понимаю, там не все так просто.

– Вы совершенно правы! – радуется наш новый начальник. – Я сейчас сброшу вам всю закрытую информацию по радужному миру. На изучение и сборы у вас не менее трех недель, можете за это время и свой дипломный проект закончить. Кто знает, сколько времени уйдет на контакт. Мы же пока постараемся как следует подготовиться и разобраться с их запросом по новым биотехнологиям. Кстати, ученые остаются у нас, сможете пообщаться, если будет желание.

Мы переглянулись. Как таковая, наша практика рассчитана на три месяца, на этот срок и подписывался договор с базой. Конечно, планировались и полеты на планеты носителей языков, но только в ознакомительном плане. Типа экскурсий. Тут же мы подписываемся на непонятно что.

– И в каком качестве мы туда в гости полетим? – интересуется Марина. – Если, как новые игрушки для принца, то летите сами. У меня на принцев вообще аллергия!

Сильвио поднимает в удивлении брови.

– Мариночка! Это же настоящий принц, причем наследный! И если вас так волнует этот вопрос, обговорим с их дипломатом официальный статус. Могу предложить, например, как студентов по обмену.

– Ну, это вполне приемлемо, – тянет Маринка. – Да и вернуться мы должны в сроки, указанные в договоре с базой. Но я бы сначала хотела переговорить с Борисом Красиным. Ему явно есть, что нам сказать.

Вот чувствуется, что подруга меня старше. Все-таки ответственно к вопросу подходит. Сильвио со всем соглашается и провожает нас к лифту, не забыв аннулировать допуск в красный сектор. Вот жадина! А я так надеялась эту кафешку еще раз посетить, только в более милой компании.

К своим каютам попадаем за пять минут до отбоя. У меня на кровати развалился брат. Заложил руки за голову и что-то читает в проекции с интеркома. Умилительное зрелище. Присаживаюсь с краю.

– Может тебе еще и сказку на ночь рассказать?

– Расскажи, – соглашается Бос.

– О чем?

– Желательно о радужном мире, – подкалывает брат.

– Нет, – смеюсь я, – этой сказки я еще не знаю. Вот твой коллега из красного сектора обещал поделиться, тогда и расскажу.

Борис переворачивается на бок и подпирает голову рукой.

– Солнышко ты мое красное. Знаешь ты эту сказку. Помнишь, там еще были король, королева, принцесса и космический корабль. Еще благородные принцы, злые разбойники и счастливый конец.

– Ага, там, где принцесса выходит замуж за принца, и живут они долго и счастливо, а дети у них рождаются с радужными глазками, как у мамы. Ты мне ее лет до восьми рассказывал, когда из академии приезжал. Это конечно было давно и неправда, но что-то я действительно помню. Но это же сказочный радужный мир, а у нас тут настоящий, объективная реальность в полном объеме. Да и принц вполне натуральный.

– Он тебе понравился?

– Этот надменный синеволосый красавец с завышенной самооценкой?

– Он самый.

– Ну, ничего так. Такая вся из себя анимешка кавайная.

Борис начинает ржать. Хватается за живот и утыкается носом в мою подушку.

– Аленка, ты даже не представляешь, как это смешно. Будущий правитель Синего клана – анимешка кавайная! Ой, не могу! Расскажу завтра папе, пусть тоже поржет. Нет, лучше сегодня расскажу!

Братец подрывается с кровати и на выходе желает мне спокойной ночи. Поговорили, называется! Ничего, завтра я от него так просто не отвяжусь!

Плюхаюсь на смятую кровать, трусь носом о подушку, вдыхая родной запах брата, и воспоминания уносят в детство. Когда он приезжал из академии на каникулы, всегда приходил пожелать мне спокойной ночи. «Спокойной ночи принцесса», – говорил старший братец и целовал меня в щеку. Я обнимала его за шею и просила рассказать сказку. Эту сказку рассказывал только он. Ее не знали Лекс и Ян. Ее не было ни в одной книжке, и я с нетерпением ждала старшего брата, только чтобы еще раз услышать от него полюбившуюся историю. Это было так давно… Подробности стерлись из памяти, но было там что-то такое, от чего сжималось сердце, и хотелось заплакать. Я и плакала. Вот поймаю паршивца, и пусть рассказывает! А то разбередил душу, и сна теперь ни в одном глазу. С моей-то феноменальной памятью и забыть какую-то сказку! А там явно что-то очень важное, очень мне нужное.