Текст книги "Его наследник"

Глава 18

Богдана отправила с бабушкой на такси домой. Нас пригласили в комнату побольше, чем у психолога, и мы расселись за столом. Обычный кабинет с обычным столом – никакого зала суда, как я себе представляла. Но судья была в мантии, всё как положено.

Она выслушала доводы юриста Игоря, я представляла себя сама. После дала слово психологу:

– Итак, Виктория Андреевна. Что показали ваши тесты?

Психолог встала со своего места и начала рассказывать:

– Ваша честь, после ряда исследований было установлено, что Богдана и его мать, Веру Алексеевну, разлучать ни в коем случае нельзя. Это будет большой травмой для обоих, сродни убийству. Как к матери, с точки зрения психологической составляющей, у меня претензий к Вере Алексеевне Прибрежной нет. Мама любит сына по-настоящему, несмотря на тот способ, с помощью которого появился ребёнок на свет. И это взаимно. Крепкая связь матери и ребёнка, которую нарушать не стоит. Что касается Игоря Сергеевича, то препятствий к общению я пока тоже не выявила. Мы с Верой Алексеевной успешно подготовили вместе ребёнка, мама Богдана нисколько не пыталась мешать знакомству и общению с сыном, вела себя адекватно, так же, как и Игорь Сергеевич. Встреча прошла довольно мягко, Богдан явно желает встретиться вновь со своим папой. Он пока не принял его, конечно, но примет, мальчик расположен к отцу. Единственное, что мне не нравится – климат в отношениях между папой и мамой. Совершенно очевидно, что отношения напряжённые и носят негативный окрас. От этого необходимо избавляться, иначе можно нанести травму ребёнку. Игорь Сергеевич, – обратилась она к нему, – обижая мать, вы обижаете и ребёнка. Помните об этом.

– Хорошо, – не моргнув глазом, ответил Тихомиров.

– Тогда имейте в виду, что я буду ещё долго наблюдать за вашей семьёй, какое бы ни было принято решение, и намерена бить тревогу, если увижу, что ребёнок или его мама не в лучшем состоянии.

– Я вас понял, – так же равнодушно ответил Игорь.

Неужели Виктория всё равно поняла свинское порой отношение ко мне Тихомирова? Интересно, побоится ли он после этого продолжать мной играться?

– На этом у меня всё, Ваша честь.

– Я поняла вас, спасибо. Присаживайтесь на ваше место.

Судья придвинулась к нам ближе, сложила руки в замок и обратилась к нам обоим:

– Что же… Мне всё ясно. Стандартная ситуация, когда родители не могут поделить ребёнка. Родители не могут, а страдает маленький мальчик. Так вот – я не позволю вам калечить малыша своими распрями. Почему вы никак не договоритесь? Хотите права, Игорь Сергеевич?

– Да, Ваша честь, – ответил он.

– Вы их получите. Равные с матерью. Одинаковые. Абсолютно. По результатам теста ДНК, проведённого до нашей встречи, а также согласно материалам, предоставленным архивом клиники, совершенно очевидно, что Тихомиров Игорь Сергеевич является биологическим отцом Прибрежного Богдана Андреевича. Психолог не имеет оснований не допускать вас к ребёнку, поэтому права вы на мальчика получаете. Вы будете вписаны в свидетельство о рождении Богдана в графу «Отец», но имейте в виду, что замена данных, таких как отчество и фамилия, может быть произведена лишь с согласия матери. Вера Алексеевна остаётся матерью без изменений, в данном случае неважно, что биологически сын ей неродной. Есть вещи более важные, чем просто набор генов, данный отцом. Именно мама растила вашего ребёнка, оберегала и воспитывала. Согласно наблюдениям психолога ребёнок совершенно здоров и физически, и морально, он любим и доволен жизнью, за что вы, Игорь Сергеевич, должны быть благодарны матери мальчика. Почему вы настаиваете на проживании ребёнка с вами? Никто не будет препятствовать общению с вашим ребёнком, теперь уже по закону.

– Ваша честь, – Игорь поднялся на ноги и обратился к ней. – Я считаю, что в моём доме гораздо лучшие условия для проживания. Он большой, комфортный, я думаю, вы понимаете. Я очень рад тому, что у меня есть сын, готов обеспечить полностью все его потребности. У него будет всё самое лучшее из того, что необходимо ребёнку. Я потерял сына однажды, теперь я хочу, чтобы второй мой ребёнок был рядом.

Судья немного помолчала, потом ответила:

– Ваши чувства мне понятны. Я не буду их игнорировать. Но забрать ребёнка в свой дом вы можете только вместе с Верой Алексеевной. Вы слышали – нельзя их разлучать.

Тихомиров бросил короткий взгляд на меня, потом снова повернулся к Марии Николаевне, что вела нашу пока ещё мирную беседу:

– Дом большой. Вера Алексеевна может переехать вместе с Богданом. Думаю, так мальчику будет комфортнее привыкнуть к дому – вместе с мамой. Я не против.

– Похвальное рассуждение. Нам необходимо посовещаться. Оставьте нас наедине.

Все, кроме психолога и судьи, покинули кабинет.

О чем говорили, слышно не было. Только отдалённые голоса за дверью о чём-то спорили. Игорь беседовал с юристом, а я просто молча стояла у стены, стараясь не смотреть в их сторону.

С чего Тихомиров такой вдруг оказался добряк? Не против он совершенно, чтобы и я тоже переехала к нему. Горю желанием просто! Но похоже, что выбора у меня нет. Судья прислушалась к Игорю, она будет выносить решение исходя из соображений комфорта и лучших условий для ребёнка, а условия в доме отца значительно лучше, чем в моей ипотечной двушке.

Приспичило ему, чтобы Богдан жил с ним! Мог бы общаться с сыном и иногда забирать, я не против, так нет же – упёрся лбом… Тем более судья знает, что квартира пока ещё не моя, да и работу я пока не могу найти другую и перебиваюсь подработками – так себе мать. На моём фоне условия, что предлагает Игорь, действительно кажутся хорошими.

Вот ведь жук хитрющий. Недаром он у руля среди огромных концернов. Мозги у него работают отменно. Никогда не думала, что он пустит их против меня и как паук оплетёт паутиной. Даже возразить ничего не дали ему. Мне давали слово вначале, и я сказала, что хотела бы остаться с Богданом дома, нам там привычнее, комфортнее, а переезд всё-таки стресс. Но кажется мне, что Мария Николаевна не прислушается ко мне…

– Проходите, – выглянула в коридор психолог.

Мы в полном молчании снова уселись по своим стульям, и судья взяла на себя внимание:

– Итак. Решить ваш вопрос сегодня мы не сможем. Я думаю, вы это понимаете. Заседание будет перенесено. Через три месяца мы встретимся снова здесь, и тогда будем решать, с кем из вас будет жить ребёнок. Я сразу скажу, что по-прежнему не склонна передавать Богдана в руки Игоря Сергеевича без матери. Но когда мальчик привыкнет к отцу и его дому, вижу возможным забирать его иногда папе в свой дом без сопровождения Веры Алексеевны. Также вам необходимо найти общий язык, ребёнку должно быть комфортно с вами обоими. Я воспользуюсь предложением Игоря Сергеевича о переезде в его дом не только мальчика, но и его матери. Вы будете жить вместе эти три месяца до следующей встречи. Будете учиться общаться втроём, быть семьёй хотя бы для ребёнка. Позже может быть принято решение о том, что вы получите возможность разъехаться, если захотите, но к тому моменту между вами не должно быть склок, должны царить мир и понимание. Раз вы не можете помириться сами, то вас помирим мы. Всё понятно?

– Да, Ваша честь, – тут же ответил Игорь.

Я же была решением не очень довольна, но это всё же лучше, чем если бы Мария Николаевна решила, что Богдана нужно отдать Игорю без меня. Спорить с ней я не решилась. Я пока вообще не могла понять, как мне к этому относиться, и просто молча кивнула.

– И ещё, – подняла она взгляд и строго посмотрела на нас обоих. – Предупреждаю: если вы так и продолжите делить ребёнка и травмировать его после совместного проживания на одной территории, и не придёте к мирному существованию, я лишу прав вас обоих и отдам мальчика в семью, где атмосфера здоровая и дом не хуже, чем у вас, Игорь Сергеевич. Это тоже понятно?

Наши лица вытянулись. Мы переглянулись. Судя по взгляду Игоря, он об этом дополнении к решению судьи тоже не знал…

– Ваша честь, вы серьёзно намерены это сделать? – спросил Тихомиров.

– Нет, просто так сказала, чтобы вас попугать, – рявкнула она и строго уставилась на него. – Кроме вас ещё много дел. Я не собираюсь с вами встречаться в течение десяти лет, потому что вы никак не можете договориться между собой. Я лишу Богдана вас обоих, если вы, наконец, не поймёте, что ребёнок всё же важнее всего остального.

Она встала со своего места. Мы тоже все поднялись со своих стульев.

– Приказ получите у секретаря чуть позже. Вам позвонят. Так же проинструктируют заранее о следующей встрече. Очень надеюсь, что она не будет столь печальна: с лишением прав вас обоих. Всего доброго.

Судья взяла свою папку и вышла за дверь. В кабинете повисла тяжёлая тишина. Даже психолог открыла рот. Похоже, не только мы с Игорем не ожидали подобного решения…

Глава 19

Дверь хлопнула, и я вздрогнула, выпав из своих мыслей. Меня захватил шок после слов судьи о лишении прав обоих родителей. Я испугалась. Не знаю, насколько это может быть правдой.

– Что ты натворил, Игорь? – накинулась на него. – Доволен теперь?

– Погоди, – прервал он меня. – Это реально? – спросила он у юриста.

Я тоже замолчала и вытянулась струной в ожидании ответа. Он поправил воротник и ответил:

– Ну, вообще всё реально, в принципе. Все статьи пишутся так, чтобы при желании можно было найти лазейку. Но тут маловероятно. Должны быть очень тяжкие преступления по отношению к ребёнку, чтобы обоих родителей лишили прав. Я думаю, судья это сказала, чтобы вы… задумались.

– Так я и думал, – произнёс Тихомиров скорее сам себе. – Так что не паникуй раньше времени, Вера. И не забывайся.

– У меня ведь нет причин, правда же?

– Нам нужно поговорить. Не здесь. Идём.

– А где?

– В машине. Без лишних ушей.

Упрямо сложила руки на груди:

– Боишься, что тебя здесь услышит судья или психолог?

Он подарил мне колючий взгляд и промолчал. Встал и пошёл к двери. У выхода обернулся:

– Вера, не упрямься. Пойдём. Ты ведь хочешь знать о моих планах на Богдана?

– Я никуда с тобой не пойду. Ясно? Говори тут.

Игорь поджал губы. Он начал злиться. Ну и пусть.

– Иван Анатольевич, – обратился он через плечо к юристу. – Пожалуйста, выйдите и проследите, чтобы никто сюда не зашёл.

Мне стало немного неуютно, но ведь не будет же он устраивать беспредел в стенах суда? Поговорить действительно необходимо.

Мужчина вышел и плотно прикрыл дверь за собой. Я глянула на Игоря, подняв вверх подбородок.

– Я не согласна. Буду обжаловать.

Тихомиров вернулся и сел на стул напротив меня.

– Ничего не выйдет, – равнодушно ответил мужчина.

– Почему это?

Он придвинулся ко мне ближе и заглянул в глаза:

– А ты себя уже хозяйкой положения почувствовала, да? Всё останется так. Потому что меня решение судьи устраивает.

– Мы уже увидели, что ты не всесилен.

– Это ты так думаешь. Я ещё даже не пытался ничего сделать. Судья сама приняла такое решение. Но это не значит, что я не смогу повернуть дело иначе. Ты ведь работала практически на меня. Разве ты не знаешь, что кое-что я всё же могу?

Ну, вообще-то, не было ещё ни одного проигранного дела со стороны Игоря. Но разве я могу знать наверняка: пытался он купить судью или не пытался?

– И что ты будешь делать, если я подам на повторное рассмотрение этого дела?

– Ты не станешь этого делать.

– С чего такая уверенность?

– Потеряешь больше.

Начала злиться теперь уже я. Угомонится он уже когда-нибудь?

– Ты опять мне угрожаешь?

Он встал и подошёл вплотную. Поставил руки на стол и навис надо мной.

– Значит, так. Я устал с тобой спорить, – снова заговорил Игорь ледяным тоном, не терпящим возражений. – Я способен найти человека, который и судью эту завернёт, и высшего судью, если нужно. Ты только время потеряешь. А ещё подумай, что работу не так просто найти хорошую в нашем мире, по крайней мере в моей сфере. Не будет работы – нечем будет платить за ипотеку, и у тебя банк квартиру отнимет. Боюсь, что без моей помощи тебе не обойтись, как бы ты ни прыгала. И ты всё равно придёшь ко мне, Вера. Я ведь могу многое тебе дать. Ну, или наоборот – отнять. Решай сама.

Он отошёл на шаг от меня, сверля взглядом.

– Хочешь меня задавить? Это всё, на что хватило твоей фантазии, Игорь Тихомиров?

– Нет. Есть ещё козырь. Я знаю об истории с машиной.

Внутри всё рухнуло вниз. Я горько усмехнулась. Он копал на меня. И накопал. У каждого человека есть грехи. И если правильно их озвучить, грехи становятся компроматом. Если он поднимет эту давнишнюю историю, вопрос об опекунстве может быть поднят по новой, и уже может решиться не в мою пользу…

– Нарыли, да? Псы твои, – вскинула голову.

– А ты как думала? Никто не ангел, Вера. И ты тоже оказалась со скелетами в шкафу. Я знал, что ты продолжишь артачиться.

Он был доволен собой. И было с чего. Я повержена. Я проиграла. Мне придётся плясать под его дудку и выкручиваться самой. Никто мне теперь не поможет. Если захочет – меня утопит, и никто не остановит Тихомирова. Он всегда на шаг впереди. У него абсолютно точно найдутся знакомые и в суде, и в прокуратуре, и где угодно. И если я продолжу упираться, потом жизнь свою по кускам не соберу после ударов Игоря.

Что же мне делать, чёрт возьми!!

Тихомиров прав – я слишком хорошо знаю о его возможностях. Всё же загнал меня в угол…

– Что ты хочешь? – спросила его, глядя перед собой бессмысленным взглядом.

Он снова по-деловому уселся за стол, сложил руки в замок и, взглянув в мои глаза, сказал:

– Итак, мои условия…

Глава 20

– Итак, мои условия. Хватит эмоционировать, Вера. То, что ты – девушка-эмоция, я уже понял. Теперь подумай не сердцем, а мозгом. Я ведь тебе и взамен кое-что предлагаю. Ты переедешь вместе с Богданом в мой дом и поможешь мне с ним наладить отношения. Мы не будем говорить с тобой о том, о чём беседовали сейчас. Ты просто будешь это иметь в виду. И не смей показывать ребёнку наши с тобой отношения – его не должно это касаться. Перед психологом тоже старайся не показывать отношения ко мне, иначе договор аннулируется, и ты останешься со своими долгами наедине. Мы живем вместе три месяца. Не переживай, меня часто и дома-то нет или я поздно возвращаюсь, мы за неделю можем и не пересечься ни разу. Как только срок выйдет, я позволю тебе уйти. Ты получишь хорошую работу, лучше, чем была – кстати, Лариса тебя уволила сама, я лишь поинтересовался у неё насчёт тебя. Ещё я выкуплю твою квартиру, и ты получишь её в своё полное владение через три месяца. Мои требования: ты не будешь спорить, дерзить, проявишь гибкость и женскую мудрость. Такая сделка тебя устроит?

Я внимательно всё выслушала и задумалась.

– Сколько у меня времени?

– Три дня. Через три дня я жду тебя с вещами – твоими и Богдана. Если ты не приедешь, я действительно подниму все свои силы и развяжу войну.

Глянула в его глаза. Карие и ледяные, как и всегда. Монстр, не человек. Если я не перееду к нему, тогда переедет он – меня танком…

– Это все условия?

– Пока да. Но этот уговор устный, и он может меняться. С моей стороны.

– Почему я должна верить на слово?

– Хочешь, договор составим? Только он будет очень смешной, нет таких контрактов в природе. Договор на Веру? Прокат Прибрежной? – он задумался. – Да, забавно. У тебя будет честное слово Тихомирова. Какой мне смысл тебя обманывать? Ты мне больше ни для чего не нужна, а жизнь твою я устрою в благодарность.

– Отлично. Так ты что угодно туда можешь потом добавить новым пунктом. Например, секс с мамой.

Не знаю, кто меня дёрнул за язык? Разозлилась просто и вспомнила, как он мне предлагал «дружить». Да тут к гадалке не ходи, чтобы понять, что ему этого хотелось бы, и он наверняка ещё поднимет этот вопрос.

– Предлагаешь? – усмехнулся он. – Смотри, я могу ведь согласиться.

– Не предлагаю, – посмотрела на него свысока. – Ты мне противен, ясно? Меня с тобой связывает только ребёнок.

Он какое-то время сканировал меня взглядом, который ничего особенного не выражал. Потом подошёл снова, наклонился и… поцеловал. В губы.

Э-э-э… Застыла даже, не могла шевельнуться. Поцелуй был… нежным? Грубости и льда в нём не было. Небольшая щетина покалывала щёки и мои губы. Я на миг будто провалилась куда-то. Я не думала, что он так сделает – и сделает это сейчас!

Всего несколько секунд, а внутри пронеслась вереница самых разных ощущений.

Несмотря на то, что ласка была мягкой, она вызвала во мне протест и отторжение. Очнулась и пихнула его в грудь, пытаясь отодвинуться и сама. Игорь не стал настаивать и отошёл.

– Не прикасайся ко мне, – сказала зло.

Я уже не так его боялась, как раньше. Боялась всё равно, но теперь сюда вмешалась и злость на него, и злость на своё бессилие перед слишком сильным мужчиной, и презрение к его методам борьбы со мной. Но кто знает, как бы я себя вела на его месте? Я – не он. Нельзя знать, что в голове у другого человека. Тем более у Тихомирова.

Он смотрел победно. Снова на мужских губах, влажных от поцелуя, появилась усмешка:

– Лгунья. Я чувствую твои эмоции. Они слишком яркие у тебя. Тебе понравилось.

– Думай как хочешь.

Игорь взял со стола свои телефон и ключи от машины.

– Три дня, Вера. Или будет очень плохо. Я бываю злым, бываю добрым. Кого разбудишь – того и получишь.

Он ушёл, а я сжала бессильно кулаки. Как можно быть настолько безнадёжной неудачницей, чтобы взять и попасть в лапы Тихомирова? Да еще и родить от него! Даже если мы разъедемся спустя три месяца, меня всё равно будут связывать с ним права на ребёнка.

Чувствую, эти три месяца я не забуду никогда…

Отказаться невозможно. История с машиной была гадкой, я еле выбралась из неё, хотя, по сути, виновата не была. Я откупилась…

Папа тогда еще был жив, он отдал все деньги, что были у них с мамой, они хотели расширять свой небольшой бизнес – магазинчик продуктов. Спасли свою дочь, но дела магазина пошли очень плохо. А потом не стало ни папы, ни магазина…

Если Игорь поднимет это дело, то вполне можно решить, что я была виновата, раз откупилась…

Он всё же страшный человек. Не зря о нём так говорили. И теперь я должна буду скакать перед ним зайчиком, чтобы не вызвать гнева Повелителя…

С другой стороны, он ведь не использует меня, чтобы подружиться с сыном, безвозмездно. За моё терпение его характера он выкупит мою квартиру. Там большая сумма, еще около миллиона. Ничего себе, благодарность… Да и с работой поможет. Тихомиров всегда держит слово, не думаю, что он обманет меня.

Вздохнула и вышла из кабинета. Машиной управляла на автомате, мысли мои были далеки от реальности. Я понимала, что выбора у меня нет, но при этом жить на одной территории с Игорем мне не хочется. Мне придётся себя заставлять.

Попросила маму оставить Богдашу до вечера, мне нужно успокоиться. Нельзя в таком состоянии ехать к ребёнку. И нужно учиться свои эмоции держать в узде, иначе всё это будет выливаться на голову сына. Ради него я готова стерпеть многое и спрячу свои эмоции глубже. Научусь.

Нет ничего невозможного, если очень захотеть. Зато после этих трёх месяцев я могу больше не бояться гнева Игоря, буду спокойно работать и жить в теперь уже по-настоящему моей квартире. ГЛАВА 21.

Вечером поехала забирать сына от бабушки. Пока он собирал свои игрушки перед уходом, сказала маме:

– Мы скоро переедем с Богданом.

Мама удивлённо уставилась на меня:

– В смысле? Это куда? И зачем? А ипотека?

– К Игорю Тихомирову, мам.

– Куда?! – открыла она рот.

Вздохнула. Ну и как ей объяснить? Я бы тоже на её месте так же рот открыла после этой шикарной новости. Она знает почти обо всём: кто он такой и что происходит между нами – суд и прочее.

– Игорь выиграл. Это его условие. Хочет, чтобы мы жили втроем и я помогла ему подружиться с Богданом.

– А по-другому вы никак не могли бы подружиться?

– Видимо, нет. Я не могу с ним спорить. Сложно всё… Нам придётся это сделать.

– Навсегда, что ли? – нахмурилась мама.

Не укладывалось у неё в голове, как мы после войны и суда будем жить вместе. У меня, впрочем, тоже…

– Да нет, конечно. На три месяца.

– А дальше?

– Дальше я могу уйти.

– Одна?

– Не знаю, мам. Психолог объяснила ему, что разлучать нас опасно. За это время я постараюсь убедить его, что ему нечего опасаться, если Богдан будет жить всё-таки с мамой. Пусть общается с ним, берет на выходные, раз так хочется ему побыть отцом. Игорь же должен понимать, что чувства ребёнка важнее его великих «хочу».

– Должен. Но что-то, по-моему, не понимает. Ладно, посмотрим, что будет с вами со всеми спустя три месяца. А Богдану как скажешь?

Я улыбнулась.

– Не переживай. Я уже всё придумала. Игорь мне поможет. Богдан только рад будет. Он доволен появлением папы в его жизни.

– Да уж… Появление. Как чёрт из табакерки выскочил, – поджала она губы. – Кто бы только мог подумать, что папой нашего Богдаши окажется… Тихомиров.

– Сынок, ты оделся? – крикнула я в комнату, обувая сапоги.

– Да, мам! – откликнулся он.

– Игрушки все собрал?

– Ага.

– Иди обуваться тогда.

Одела ребёнка, повязала шарф поверх своего пальто и поцеловала маму в щёку:

– Ма, да не переживай. Ведь не кусается же он, правда?

– Кто его знает… – хмуро отозвалась родительница. – От него не знаешь, чего ждать.

– Всё будет хорошо.

Теперь осталось в этом ещё убедить себя. Это сложнее.

* * *

По возвращении домой отправила Богдана собирать конструктор, а сама взяла в руки телефон. Хотела позвонить Сазоновой, но тут гаджет ожил сам. Абонент не определился, но я уже успела запомнить эти цифры.

– Да, – ответила я.

– Ещё раз добрый вечер, Вера.

Я промолчала, ожидая дальнейшего диалога.

– Я насчёт переезда. Подумал, что это будет слишком резко для ребёнка. Давай так: я дам вам чуть больше времени. Сначала мы встретимся все втроём и проведём время несколько раз, я покажу Богдану дом, а потом уже приглашу его пожить здесь вместе с мамой. Пусть привыкнет, возможно, он даже захочет переехать сам.

Он начал думать о Богдане? Это не может не радовать.

– Ты смог меня удивить, Игорь. Идея неплохая. Но ты ведь постоянно занят.

– Я найду время для сына. Целыми днями гулять я, конечно, не смогу, но пару часов выделю.

– Хорошо, когда ты хочешь увидеться?

– Завтра можно. Выходной.

– Давай завтра. Во сколько?

– В пять вечера. Сходим в какой-нибудь ресторан, потом я отвезу вас домой.

– Не нужно, я на машине. Только дети не любят рестораны. Я боюсь, Богдан не оценит твоих устриц в соусе класса «люкс».

– Ну, спроси его, куда он хочет. Туда и пойдём. Между прочим, в ресторанах есть детское меню.

– Я в курсе. Ты уверен? – усмехнулась я. – Мы ведь не питаемся там, где ты привык. А если он скажет, что хочет в Макдоналдс?

– Пойду туда, куда захочет сын. Всё тогда, до завтра.

Диалог прервался. Зажала телефон в руке, хитро сощурив глаза. Кажется, Богдан очень хочет гамбургер. Интересно посмотреть на пижона Игоря в пиджаке за двести тысяч, сидящего в «Макдачной»… Боюсь, что не удержусь и сниму это на телефон. На память. Буду пересматривать, когда у меня будет плохое настроение.

Вспомнила, что хотела же позвонить Ритке. Совсем с толку сбил меня Тихомиров!

– Алло, Рит, привет.

– Привет. Успокоилась?

– Да вроде. Приедешь ко мне?

– Конечно, приеду. Ты меня мучаешь, так ведь и не рассказала, что там было на суде.

Днём я так и не решилась всё озвучить в трубку. Такая каша в голове и слишком много эмоций, которые нужно было обуять, прежде чем что-то рассказывать.

– Прости, не телефонный разговор. Приезжай, расскажу.

– Да я всё уже, выбегаю! Только я с Димкой. Саша сегодня в ночь.

– Хорошо. Поиграют с Богданом.

– Ну да. За вином заезжать?

– А то. Есть повод.

– Хороший? Или плохой?

– Это мы уже на месте разберёмся.

– Понял, шеф. Лечу!

* * *

Богдан был рад увидеть своего друга, которого иногда брала с собой к нам в гости Сазонова. Пока мальчики играли в зале после ужина, мы засели в кухне. Под бокал вина я рассказала Ритке всё, даже про внезапный поцелуй. Она слушала внимательно, подперев руками голову, комментировала, возмущалась, а на моменте с поцелуем вообще открыла рот:

– Ёжкин кот, Верка! Так ты ему нравишься!

Недовольно покосилась на подругу:

– О чём ты? Если только внешне. У него кусок льда вместо сердца, который мне точно не растопить.

– А по-моему, ты его именно зацепила. Ещё в тот момент, когда ручкой швырнула.

– Не выдумывай, Сазонова. Я и так его боюсь. Теперь ещё буду думать, что он чего-то хочет от меня ещё, кроме функций мамы для его ребёнка.

– Вера, – заставила она меня посмотреть ей в глаза. – Не отрицай. Лучше бы использовала это. Он тебе нравится? Красивый же мужик, богатый. Ну, характер дурацкий, так что ж теперь? Всё равно все терпим мужей. Многие бы хотели оказаться на твоём месте.

– И ты? – подняла я вверх брови.

– При чем тут я? Я замужем. У меня есть Димка и Сашка. Я на своём месте и счастлива. Тебе тоже пора найти своё, и оно само плывёт к тебе в руки.

– Не нравится он мне, ясно? Кроме презрения, раздражения и всепоглощающего страха я ничего к нему не испытываю.

– Не ври. Я помню, как ты на его фото в журнале глазела неделями, когда увидела впервые.

– Ой блин, вспомнила! – засмеялась я. – Это было до знакомства с ним. Внешность бывает обманчива. Внутри Игорь – сплошное разочарование.

– А ты посмотрим на ситуацию иначе. Тихомиров – отец твоего ребёнка. От этого уже никуда не уйти. Но можно повернуть всё так, чтобы не только у Богдана появился папа, но и у тебя – муж.

– Кто сказал, что мне нужен муж? Я рожать-то одна не побоялась, и ребёнка вытянула сама. Хватить пороть чушь, Рита. От тебя такого не ожидала, – сказала ей, нахмурив брови. – Мне и так непросто.

– Вер, – положила она мне ладонь на плечо. – Я же тебе добра желаю. Ну если он тебе нравится, и ты ему – это ведь очевидно, иначе он не тащил бы так настырно тебя к себе домой, почему бы не совместить приятное с полезным и не получить от него по полной? У Богдаши бы была полная и самая настоящая семья.

Я и Тихомиров… нравимся друг другу? Семья? Муж Тихомиров?! Вера… Тихомирова?

Очень смешно. Сазонова просто Петросян сегодня!

Что за бред вообще… Да он ненавидит меня – так же, как и я его! Мы ребёнка поделить не могли, о чём тут говорить после этого? Да он будет последним мужчиной, кого я после этого всего подпущу к себе.

– Ритка, тебе больше не наливаем! Ты перебрала.

– Подруга, будешь глупой, если упустишь такой шанс. Мужчины не целуют женщин, которые им безразличны.

– Так, хватит, Рит. Мне он не нужен. Разговор закрыт.

– Посмотрим, что ты скажешь через три месяца. Когда проживешь столько времени рядом с этим красавчиком богатым.

– Сазонова!!

– Молчу-молчу… – вздохнула Рита, но пластинку всё же сменила. – Завтра действительно в Макдоналдс поведешь Тихомирова?

– Да, Богдан хочет именно туда.

– Забавное зрелище, – ухмыльнулась она. – На что только не пойдёшь ради детей.

– И не говори…

О шантаже я умолчала. Сказала лишь, что у нас договорённость ради Богдана… Ну, и квартиры тоже. Никогда не думала, что продамся вроде как. Ну, ведь я же помогу Тихомирову. Без меня не выйдет так скоро войти в доверие к ребёнку. И вообще, я сколько сына тянула одна – заслужила благодарность от папочки.

Сначала не хотела соглашаться на его подачки, но потом заставила глупую гордость спать дальше. Для него это мелочь, вот и пусть помогает. Я не для себя беру, а для нашего сына. Мне-то как раз от Тихомирова вообще ничего не нужно. Быстрее бы эти три месяца принуждения кончились уже…

* * *

На следующий день в пять вечера мы с Богданом приехали к ресторану. Припарковалась, поставила машину на сигнализацию. Взяла сына за руку и повела к входу. Ещё издали заметила высокую крепкую фигуру Игоря. Видимо, он тоже недавно подъехал и сейчас говорил с кем-то по телефону. Увидел нас. Помахал рукой Богдану, он помахал ему в ответ и потащил меня вперёд быстрее.

– Я перезвоню, – сказал Тихомиров в трубку и завершил звонок.

– Привет! – протянул он огромную лапу сыну.

Тот пожал её своей тоже весьма немаленькой для четырёхлетнего мальчика ладошкой. Теперь ясно, в кого он у меня такой крупный мальчик…

– Добрый вечер, – перевёл Игорь взгляд на меня.

Как всегда, холодный, пронзающий. Для Богдана взгляд особый, тёплый, а для всех остальных куски льда, а не взоры. Для меня остаётся загадкой – как он успевает так быстро переключаться?

– Добрый вечер.

Отметила, что смеяться мне над Игорем не придётся – он приехал не в костюме, а в обычных джинсах и тонком свитере под расстёгнутым пальто. По виду не сказать, что этот человек – миллионер. Только если по повадкам, ну и машина выдаст, если он к ней подойдёт.

– Идём? – спросил он.

Взял Богдана за руку и потянул внутрь, я пошла следом. На кассе сделали заказ. Выбрали столик у окна. Ресторан уже был украшен к Новому году, внутри царила очень уютная, теплая и праздничная атмосфера. Игорь болтал с Богданом. Задавал вопросы, всё новые и новые.

Откуда только фантазия берется? Ведь не знает его совсем…

– А что ещё тебе нравится? Планеты учили в саду уже?

– О, да! Планеты – такие классные и большие! Я видел в магазине игру с планетами, они там все, и двигаются ещё, сверкают. Просил маму купить. Но она сказала, что такой подарок дед Мороз только на Новый год дарит.

– Милый, боюсь что в этом году дедушка Мороз не сможет подарить тебе именно такую игру, – вклинилась я в разговор. Рано или поздно сын спросил бы меня о подарке. – Он мне звонил и просил извиниться перед тобой. Какие-то у него сложности возникли, и дедушка приготовит тебе другой подарок. А планеты на день рождения тебе подарит мама.

– Ну вот, – опустил голову сын. – А я так ждал…

– Но ведь будет другой подарок. Нельзя обижать деда Мороза и нужно брать то, что он дарит. Нужно быть благодарным за подарки.

– Но я хотел планеты! – продолжал дуться Богдан.

Очень тяжело отказывать ребёнку, но в этот Новый год такие игрушки нам не по карману.

– Подожди расстраиваться, – наклонился к нему Игорь. – Я тоже позвоню дедушке и договорюсь решить его сложности, чтобы он мог подарить тебе именно эти планеты.

– Правда? – поднял мальчик на отца глаза, полные надежды.

– Конечно. Я решу этот вопрос.

– Мам, ты слышишь? – потянул он меня за руку. – Дед Мороз всё-таки подарит мне игру!

– Да, милый. Это очень хорошо.

Сама смотрела поверх головы сына на Игоря испепеляющим взглядом. Он отвечал мне тем же.

Герой, да. Ведь из-за него я теперь не могу купить эти грёбаные планеты, потому что без стабильной зарплаты они стали мне недоступны. Ну, хотя бы не стал ребёнку портить праздник, и то ладно. Он в который раз всё перевернул с пользой для себя. Умеет человек воспользоваться моментом правильно, нечего сказать…

Принесли наш заказ. Себе я заказала лишь капучино, а у сына возьму пару ломтиков картошки, есть эту еду я не хочу. Игорь же поддержал ребёнка – ну ещё бы! – и тоже купил себе какой-то бургер. Они, шурша бумагой, разворачивали их и вроде как с аппетитом поедали.