Текст книги "Его наследник"

Никогда не поверю, что ему нравятся эти булки и котлеты после мраморного мяса. Наверное, просто очень хочет войти в доверие к Богдану. Сыну с ним весело.

Еще раз отметила про себя, что выглядит Игорь сегодня просто и со вкусом. Оказывается, джинсы и пуловер идут ему не меньше идеально сидящих костюмов и галстуков. Сейчас он казался менее далёким и недоступным, хотя я знаю, что это лишь иллюзия, и для меня ровным счётом ничего не изменилось. Если бы мы сидели сейчас вдвоём, без Богдана, я была бы награждена не тёплыми улыбками и смехом, а холодным льдом карих глаз, выражающих лишь презрение.

Протянула руку и взяла у сына один ломтик картошки, макнула в кетчуп и положила в рот. Задумчиво пожевала. Потом второй, третий…

В какой-то момент кетчуп попал на губы, и я его слизнула. Лишь потом заметила, что Игорь наблюдал за мной. Взгляд его был тяжёлым, по спине вдруг пробежали мурашки, хотя в ресторане было очень тепло. Он опять смотрел на мои губы. А я ещё и облизнула их, привлекая внимание ещё больше. Несколько секунд Тихомиров так и смотрел, не отрывая взгляда от моего рта, и я невольно вспомнила опять наш с ним поцелуй. Судя по выражению карих глаз, он вспомнил о том же самом… Отчего-то стало вдруг неуютно, и я уткнулась носом в свой стакан с кофе.

Не буду больше ничего есть, не хочу, чтобы он смотрел на меня. Сын и отец снова продолжили болтать как ни в чем не бывало, будто они добрые старые друзья. Их общение против воли порой вызывало улыбку. А когда Игорь решил поддержать Богдана, который стал баловаться и бурлить колой в стакане через трубочку, и сделал то же самое со своей, я не выдержала и засмеялась:

– Прекращайте. А то вас обоих придётся поставить в угол. Что это за поведение в ресторане? – одёрнула их, просмеявшись.

В глазах Игоря замелькали озорные огоньки:

– Да, давай прекращать, Богдан. А то твоя мама шутки не шутит. Накажет, точно говорю.

Гад такой. Но бурлить они перестали.

До конца нашего вечера Тихомиров всё выуживал из ребёнка информацию о его хобби, пристрастиях. Игорь наверняка все его желания воплотит в реальность. Для Тихомирова это всё копейки, а для мальчика он станет лучшим другом после таких подарков. В скором времени у Богдана появится всё то, о чём он раньше только мечтал…

Глава 22

Мы встречались все вместе еще несколько раз. Время проводили довольно весело, по-крайней мере Богдан был очень доволен. Мы с Игорем общались довольно напряженно, но при ребёнке старались этого не показывать.

Сегодня, сразу после очередного ресторана и развлекательного центра, мы поехали в гости к папе. Тихомиров решил, что пора показать ребёнку дом.

Это не дом, а дворец какой-то! Чем ближе подъезжала его машина к коттеджу, тем шире открывался мой рот. Обалдеть. Это жилое здание? Не отель какой-нибудь? М-да-а-а… Нам так не жить, конечно.

– Ого, вот это дом!! – восхитился и ребёнок. – Ты здесь живёшь, пап?

По-моему, он всё же захочет тут жить. В отличие от меня…

– Да, Богдан. Хочешь посмотреть, как внутри? У меня даже есть бассейн.

– Вау! Ничего себе! Мам, ты слышала? Тут есть басик!

– Да, милый, слышу, конечно.

– Сейчас я вам всё-всё покажу.

Игорь припарковался у входа и вышел. Открыл дверь перед сыном и помог ему выбраться из огромной для мальчика машины. Я вышла сама и последовала за ними.

Ходили по комнатам с полчаса точно. Не скажу, что это самый огромный дом, который я когда-либо видела, но он большой. И шикарный. Самый современный, какой только может быть. И дизайн, и мебель – всё по последнему слову моды и техники. Даже диваны с какими-то кнопками, откидывающимися полками и дополнительными лампочками. По-моему, Тихомирову деньги девать некуда! Лучше бы в дом малютки взнос сделал, чем покупать дорогущие диваны с подсветкой… Только боюсь, что я как раз последняя, чьих советов послушается Игорь.

В коттедже два этажа. Внизу гостиная, кухня, столовая, кабинет Игоря, бассейн, маленький спортзал. На втором этаже четыре или пять спален с ванными комнатами. Точно как отель, хоть сдавай комнаты – ему-то зачем целых пять спален? Зачем вообще ему одному такой огромный дом? Ведь понятно, что тут почти никто не живет, даже мебель нетронутая будто. На полу светлые ковры, которые в скором времени подвергнутся тесту на прочность от Богдана. Он хоть уже и большой, но может легко засмотреться в телевизор и разлить чай на палас.

Особенно ребёнка впечатлила комната, приготовленная для него. Он открыл рот, когда зашёл туда. Не знаю, когда его отец успел чуть ли не ремонт сделать? Видно, что обои свежие. Мальчиковая комната… с планетами! Даже на потолке были планеты и звёзды, которые ко всему прочему светились в темноте. Красиво, стильно, и главное, как будто действительно с любовью всё подобрано – мебель, даже шторы. У мальчика никогда не было своей комнаты, да ещё такой большой и классной.

– Ну что, Богдан, дом понравился? – спросил Игорь сына.

– Ага! Такой классный у тебя дом, пап! Особенно та комната с планетами.

– Ты бы хотел пожить в таком?

– С тобой?

– Ну да.

Мальчик задумался. Он не мог понять, нормально ли такое приглашение или нет. Но пусть решает сам. Спросит – я отвечу, но сама помогать Игорю я не буду.

– А мама? Её тоже зовёшь?

– Ну, конечно. Обязательно.

– Мам, – подбежал сын ко мне. – Давай поживём тут? Здесь так классно. У нас ведь дома нет бассейна. И потолка со звёздами.

– У нас квартира, милый. Откуда же взяться бассейну?

– А я хочу бассейн. Мы же ненадолго. Да, пап?

– Как получится, Богдан. Теперь это и твой дом тоже. Когда захочешь, ты можешь приезжать. Твоя комната всегда будет тебя ждать.

– Правда?

– Правда.

– Вот здорово! – сын запрыгал по огромной гостиной. – Мам, я хочу остаться тут.

– Сегодня не получится. Нам нужно будет съездить за вещами.

– Тогда завтра?

– Да, дорогой. Если ты хочешь, приедем завтра.

– Хочу!

– Тогда мы приедем сюда завтра. Папа не против? – изогнула я бровь.

– Не против, – ответил мне колючим взглядом Игорь.

– Ладно, – встала я с дивана. – Тогда мы поедем собираться.

– Я отвезу вас. И буду завтра ждать.

Под веселый галдёж Богдана мы снова оделись для улицы и вышли на мороз. У ребёнка было просто море впечатлений. Да у меня, впрочем, тоже. Хитрый Игорь всё продумал, комнату подготовил – и такую, от которой ребёнок точно будет в восторге и захочет там остаться. Мне ничего не оставалось как согласиться на переезд, если даже сын не стрессует совершенно по этому поводу.

По дороге домой Тихомиров косился на меня, заставляя нервничать. Мы с ним и так в последнее время слишком много общаемся, но я все еще не могу привыкнуть к его сносящей, словно порывистый ветер, тяжёлой энергетике.

Когда машина остановилась, он вдруг ухватил меня за руку потянул к себе. Сказал тихо на ухо, чтобы ребёнок не услышал:

– У тебя на блузке пуговица расстегнулась. Кружево на белье красивое.

Чёрт! Опустила глаза в расстёгнутое пальто и разрез блузки. И вправду, пуговичка выскочила из петли, ткань разошлась и открыла немного бельё. Боже, как стыдно… Ну почему именно сейчас, перед ним?

Выдернула запястье из его лапы, тряхнула головой и застегнула пуговицу как ни в чём не бывало.

– Спасибо, – равнодушно улыбнулась ему и вышла из машины.

Если он хотел меня этим на что-то спровоцировать, не выйдет. Но всю дорогу он пялился именно туда… От этой мысли всё же жар прилил к щекам, хоть я и упорно делала вид, что меня это никак не волнует.

Волнует. Не хочу я, чтобы он знал, какое кружево на моём белье…

Игорь крикнул из-за руля:

– Пока! Жду вас завтра.

Он победно ухмыльнулся. Я в ответ посильнее шлёпнула дверью его машины. От души. Очень сильно надеюсь, что там что-то сломается…

Взяла за руку Богдана, который продолжал махать ладошкой в перчатке папе, и повела его в подъезд. Сама не обернулась, хотя даже спиной и через стекло я чувствовала этот пронзающий взгляд карих глаз мне вслед.

Глава 23

Дома занялась обычными хлопотами, только мысли всё равно сбегали вовсе не туда. Мне не давали покоя взгляды Игоря и его фраза о красоте кружева белья. Когда думаю о том, что он видел то, что я не хотела бы показывать никому, не хотела бы показывать ему, появлялось чувство неловкости, смешанное с чем-то еще, чего я никак не могла разобрать.

Почему меня так это взволновало?

Ну увидел и увидел, что теперь. Я ведь не специально, пуговица сама выскочила из петли. Просто случайность…

Почему я вообще думаю о нём?

Ритка, что ли, мозги мне повернула не в ту сторону своими россказнями? Мне нельзя впускать этого мужчину в свои мысли, это закончится плохо. Я ведь ненавижу его! Он хотел отнять моего сына. Как я вообще могу о нём думать?

Почему я вспоминаю этот чёртов поцелуй в здании суда?

Мне должно было быть противно, мерзко, но… нет. Был внутренний огромный протест, но мне вовсе не было неприятно. Я думала, что поцелуй такого мужчины будет ледяным и жёстким, грубым, как он сам. Оказалось, что губы у него мягкие и тёплые, и целует он вовсе не грубо…

Как я буду с ним жить под одной крышей? Игорь не скрывает своего физического влечения ко мне, я чувствую его кожей с первой встречи. Но меня это скорее пугает, чем доставляет какое-то удовольствие. Я не хочу, чтобы он использовал моё тело, как свою игрушку. Что я буду делать, если он попытается опять меня коснуться или поцеловать? Не знаю даже. Мысли об этом вызывают во мне панику.

Я давно одна, мне не нужны мужчины. Я им не верю, я их уже даже и не хочу… Но Игорь совершенно особенный экземпляр. Такое ощущение, что он сломает меня играючи, если захочет.

Как ему противостоять, я не знаю. Я воевала с ним за Богдана, а теперь ещё и за себя буду воевать?

* * *

Игорь

Снова вернулся в свой одинокий дом. Большой. Только кому он нужен? Давно бы поменял его, но рука так и не поднялась. Когда-то давно я был здесь счастлив. Когда-то давно здесь жила любовь.

Прошёл в свой кабинет. По привычке курю только там. А сейчас мне хотелось курить. Невольно появление Богдана одновременно меня осчастливило и разбередило старые раны. Я думал, что всё зажило, но нет. Разве можно забыть такое?

Но всё же я не жил прошлым. Я видел настоящее и педали не путал.

Богдан другой, я это понимаю. Хороший, забавный малый, мне доставляет огромное удовольствие с ним общаться. Искренний, настоящий, никакой фальши и масок, к которым я так привык. Которую я ношу и сам.

Их носят многие. Опасно порой заглядывать под маску. Никогда не знаешь, что ты там увидишь. Лучше иногда и не знать… Пусть бы эта маска лишь вежливо улыбалась тебе, чем оскалилась её настоящая сущность, едва ты посмеешь взглянуть на неё без прикрас.

Вспомнилось стихотворение на эту тему Владимира Высоцкого:

 
Все в масках, в париках – все как один,
Кто – сказочен, а кто – литературен…
Сосед мой слева – грустный арлекин,
Другой – палач, а каждый третий – дурень.
Один – себя старался обелить,
Другой – лицо скрывает от огласки,
А кто – уже не в силах отличить
Своё лицо от непременной маски.
 

(«Маски» – В. Высоцкий – прим. Автора)

Как точно он передал то, что происходит в наших каменных джунглях и сейчас. Да всегда, хоть в средние века. Люди не меняются.

Прошёл к бару. Достал виски. Налил порцию, кинул льда. Сел за стол и достал сигареты. Плохая привычка, но пока мне не удалось искоренить её полностью. Даже у меня есть слабости, что бы там ни казалось со стороны.

Сизый дым в потолок. Виски по венам. Мысли в голове кружат хороводы.

Выходит, в моей жизни есть сейчас лишь два человека, которые масок не носят – Богдан и… Вера.

Она настоящая. Она ничего не изображает. Импульсивная, эмоциональная, поддающаяся порывам, но нисколько не фальшивая, не лживая. Если ненавидит – говорит в лицо, а не за спиной. Если любит, наверное, тоже говорит. Но у неё какое-то непонятное отношение к мужчинам.

Может, она лесбиянка? Странно реагирует очень. От объятий и поцелуя, даже без языка, чуть с ума не сошла, как восьмиклассница какая-то. Давно не видел такого поведения… И это, чёрт возьми, заводит. Дико заводит.

Какая же в тебе загадка, Вера?

Изящная, красивая женщина. Почему же она одна? У неё абсолютно точно никого нет – и уже давно. И лицо, и фигура просто обалденные, неужели никто не пытался сделать это всё «своим»?

Опять в голове этот поцелуй…

За каким лешим я полез её целовать? Хотел что-то доказать ей, в итоге сам проиграл. Три секунды, а я теперь не могу выкинуть из головы вкус её пухлых губ…

Ну, блядь, довспоминался! Штаны натянулись от стояка. Сморщился и попытался поправить его и облегчить боль. Ни фига не вышло.

Затянулся еще.

Я мазохист. Уже не впервые от мыслей о Вере я ловлю это состояние. Ничего не могу поделать с собой, как увидел её ближе, так и преследует навязчивая мысль взять её тело себе. Хочу её. Хочу, чтобы подарила и мне свои эмоции. Она такая чувственная, нежная. Как представлю, как она стонала бы от моих ласк, так сразу кровь приливает вниз…

Да блядь! Ну и чё мне с ним делать теперь? Чёртова Вера!

Заказать проститутку?

Да нет. Хочу её, а не проститутку. Когда она успела так меня отравить? Я и не заметил, как стал все чаще и чаще о ней думать. Где мои хреновы мозги? Почему они пасуют и пускают в мысли эту женщину с прекрасными голубыми глазами, мягкими сладкими губами и красивой аккуратной грудью?

В разъехавшемся разрезе было не так уж много видно, но достаточно, чтобы оценить форму. Ужасно хотелось просунуть руку под эту блузку и сжать. Услышать стон, сорвавшийся с её губ…

М-м-м…

Чёрт, я совсем на ней уже повернулся. Зачем она нужна мне? Я себе любую могу купить, эту не могу. После всего произошедшего Вера пошлёт меня на хрен, если я всё же предложу ей стать моей любовницей. И будет права. Я бы послал.

Но как же сладка мысль, что я могу… могу её заставить. Мне есть чем крыть. Могу получить эту женщину. Интересно, если трахну её, успокоюсь?

Не знаю даже, что именно я в ней нашёл? Красивая, да, но их таких полстраны. Что-то есть в ней, что тянет меня именно к ней, но не понимаю, что именно.

Если я так и буду о ней думать, член так и будет стоять колом. Но, блядь, как не думать? Как будто я могу свои мозги заставить не вспоминать Прибрежную или могу заставить её перестать быть такой красивой и невыносимо сексуальной.

Затушил сигарету с нажимом. Глотнул виски. Похоже, на сегодня выход один – душ.

Даже в кабинете была ванная комната с душевой кабиной. Скинул с себя одежду и вошёл в кабину. Похолоднее включить воду, чтобы тело остыло.

Но образ молодой женщины не желал уходить даже под ледяными струями. У меня не получалось скинуть это напряжение даже до боли холодной водой. От слишком сильного притока крови, казалось, еще секунда, и я просто взорвусь. Такое было в последний раз, наверное, еще на первом курсе института.

Ну, раз нет выхода, придётся сегодня заняться самообслуживанием…

Рука сама собой легла на ствол и провела вдоль. Я снова вспомнил наш поцелуй, представил, как пошёл бы дальше. Скинул бы с неё эту блузку, все пуговицы бы отодрал нахер, целовал бы её плечи, шею… грудь. Сначала через кружево, потом бы нетерпеливо скинул и его, пока она обнимала бы меня и стонала в моих руках. Сначала тихо, едва разомкнув губы. И я снова целовал бы их, кусал, брал её рот своим языком. Потом перешёл бы на грудь, лаская до предела. Стоны стали бы громче.

Рука водила по стволу, пока я видел в голове образ Веры, плоть послушно отодвигалась, освобождая головку.

Вера, что же ты со мной наделала?

Представил, как запустил бы в неё свой палец, и сам застонал. Она влажная, узкая, ей нравится. Она вцепилась в мои плечи и кайфует. Я тоже. Потом ввожу в её влажное горячее тело член и начинаю двигаться. Быстро, резко, выбивая стоны из груди, подхватывая зубами то один её сосок, то другой.

Потом она бы кончила, извиваясь подо мной, закрыв глаза и не сдерживая криков. Только я представил оргазм Веры, как почувствовал и свой.

М-м-м… Блядь…

Сперма заливала пальцы вперемешку с ледяной водой, но мне было хорошо, и плевать на холодные струи. Я почувствовал умиротворение.

Фух… Выдохнул.

Хочу тебя, женщина. Я не собираюсь постоянно делать ЭТО в душе один.

Раз я так повернулся на ней, значит, я её получу. Я всегда получаю то, что хочу.

Глава 24

Вера

Ближе к вечеру я и Богдан с вещами отправились в поместье «папы-барона». Как бы мне ни хотелось оттянуть этот момент, он всё же наступил.

Три месяца в одном доме с… врагом? Ну, абсолютно точно НЕ с другом.

Потерплю. Всё у нас будет хорошо. Главное, счастлив сын.

Игорь встретил нас, помог донести чемоданы – он бывает воспитанным? Это восьмое чудо света!

Тихомиров снова был довольно домашним – никаких строгих костюмов. Обычные джинсы и футболка с длинными рукавами, которые он немного закатал. Так он тоже ничего… Подлецу всё к лицу!

Вещи разнесли по комнатам и стали раскладываться. Богдан был доволен и снова любовался светящимися звёздами на потолке, лёжа прямо на пушистом ковре его новой спальни.

Развесила детские вещи в шкафу, разложила по полочкам футболки и штанишки, посадила любимых зверят на комод.

– Как насчёт «плейстейшен»? – заглянул Игорь к сыну в комнату.

– У тебя есть?! – тут же подскочил Богдан с ковра, забыв про звёзды.

– Ну, раз предлагаю – значит, есть.

– Вау!! Папа, у тебя есть всё?

– Точно. Всё, – ухмыльнулся он в ответ.

– Мам, мы пойдём поиграем, можно? – подскочил ребёнок ко мне.

– Иди, милый, – ласково потрепала его по волосам, нежно провела несколько раз по розовой детской щечке.

Подняла глаза на Игоря. Он, наклонив голову и прислонившись к косяку двери, наблюдал за тем, как я ласкаю сына. В его глазах снова было тепло, которое появляется, только когда он смотрит на Богдана, на губах играла мягкая улыбка.

Ну, хотя бы к нему у Тихомирова есть чувства. Не такая уж он и ледяная глыба до мозга костей, как я считала. Да все так считают.

Мальчик и мужчина ушли вниз, а я стала раскладывать свои вещи в предоставленной мне спальне рядом с комнатой сына. Богдан впервые будет спать без меня. Ему предстоит привыкнуть засыпать одному, и как бы ему ни нравилась его комната, все же это тоже стресс.

Развесила и свои вещи, расставила баночки с косметикой в ванной комнате. Все же здесь уютно – комната в светлых тонах, с огромной удобной кроватью, большим окном. Если свет мешает – можно задёрнуть плотные шторы. Приятно тут находиться и хочется отдыхать в такой комнате. Как люкс в дорогом отеле. Да весь дом как дорогой отель, в который раз это подметила.

И ванна просто замечательная. Джакузи. Не просто душевая кабина. Вот где я, пожалуй, засяду сегодня, после того как сынок уляжется отдыхать!

Дом гораздо удобнее и красивее моей квартиры, стоит признать. Но мы все равно здесь лишь гости. Через три месяца мы вернёмся в нашу квартиру. Если Игорь сдержит обещание и погасит ипотеку, я продам квартиру и куплю трёхкомнатную, чтобы у Богдаши была своя комната и дальше. Я тоже могу налепить на потолке звезды!

Немного позднее спустилась на первый этаж посмотреть, чем там занимаются отец и сын. Оба сидели на паласе возле огромного телевизора с джойстиками в руках и рубились в какую-то игру для мальчиков. Танки, стрельба и все такое прочее. Заметила, что рядом с ними валялась коробка и полиэтилен – игровая приставка совершенно новая, Игорь её купил для Богдана и подключил всё прямо сейчас.

Вот подмазывается к ребёнку! Хитрец…

– Мам, я папу обыграл уже два раза! – похвастался сын.

– Молодец, сынок, – улыбнулась ему.

Глаза у ребёнка сверкали как два бриллианта. Совершенно очевидно, что Тихомиров ему поддаётся, и это мило. Давно не видела таким счастливым Богдана. Что ж, за это стоит сказать спасибо его отцу…

– Игорь, пора ужинать. Заканчивайте игру. Есть еда у тебя? – обратилась к хозяину дома.

– Да, прислуга оставила ужин на плите, – ответил он, не поворачивая головы. – Давай, Богдан, последний бой на сегодня.

– Ну-у-у-у… – скуксился сын, состроив недовольную мордашку.

– Приказы военачальника не обсуждаются. Слышал такое?

– Да…

– Вот и слушайся маму. Сказала кушать – значит, кушать. Завтра еще поиграем, договорились?

На удивление Богдан не стал спорить с отцом. А со мной бы точно еще долго препирался…

Пока они доигрывали, сунула нос в сковородку. Плов, неплохо приготовлен. Что ж, пойдёт.

Заглянула в шкафы и нашла всё необходимое – тарелки, столовые приборы.

– Игорь, ты будешь с нами есть?

– Да.

Ну ладно, наложу и ему. Так и быть. И даже не плюну туда.

Поставила три порции плова на стол, разложила приборы, достала соусы из холодильника, нарезала хлеб.

– Богдан, иди, – позвала я.

Они как раз уже сложили все предметы от игры в коробку и закрывали её. Сын послушно пошёл к столу. Я помогла ему сесть, придвинула тарелку и села тоже. Игорь чуть позже присоединился к нам.

Богдан положил немного плова в рот, прожевал и высказался:

– Вкусно. Но у мамы вкуснее.

– Правда? – изогнул бровь Игорь.

– Да, правда! – ответил как ни в чём не бывало ребёнок, не уловив сарказма отца.

– Ну, попробуем обязательно. Как-нибудь твоя мама нас порадует своим пловом. Да? – повернулся он ко мне.

Если что и сготовлю – с тобой не поделюсь, потому что ты засранец.

– Да, – ответила ему с улыбкой.

После ужина убрала со стола и потянула Богдана наверх.

– Пойдём, милый. Уже поздно. Нужно купаться и спать. Завтра рано в садик ехать.

– Пока, папа, – помахал сын Игорю ладошкой.

– Спокойной ночи, – улыбнулся он ему, щелкая пультом каналы телевизора на диване. – Вер, ты спустись потом. Пару слов скажу тебе.

А вот наедине с нашим папашей мне не хочется оставаться. Очень сильно надеюсь, что разговор будет сугубо деловым.

– Хорошо. Как уложу ребёнка спать, так и спущусь.

Ничего не ответил, снова уставился в телевизор.

* * *

Искупала Богдана, переодела в чистую пижаму и уложила в кровать. Мы включили звезды на потолке. Я прилегла на одеяло с ним рядом. Гладила по волосам, успокаивая. Подожду сегодня, чтобы заснул. Непривычно ему пока здесь, да и мне тревожно оставлять его одного.

– Такой красивый потолок. Здорово.

– Да, малыш. Очень красиво.

– А можно мы эти звезды домой заберем, когда решим уехать?

– Это нужно спрашивать у папы. Если он разрешит, то заберём.

– У папы есть всё-всё. Почему у тебя не так?

– Потому что твой папа большой начальник и хорошо зарабатывает. А мама – простой сотрудник в офисе.

– А папа начальник – потому что умный?

– Конечно, умный. Глупый никогда не смог бы так управлять большой компанией.

– Кру-у-у-уто… А у Влада папа обычный строитель. Вот он обзавидуется…

– Богдан, – строго сказала ему. – Так нельзя говорить. И хвастаться тоже плохо. Нет ничего плохого в профессии строителя. Неважно, сколько денег у человека. Главное, чтобы папа любил Влада. А он его любит. Не смей так говорить другу, ты понял?

– Понял, – глухо отозвался малыш, обиженный моим резким тоном.

– Не обижайся, но ты сейчас не прав. Нет плохих профессий. Конечно, очень хорошо, если твой папа зарабатывает и может купить тебе те планеты и «плейстешен», но не всем так везёт с папами. Поэтому нужно уважать всех и не измерять их деньгами. Понимаешь меня?

– Да, мама.

– Иди сюда, – снова прижала я к себе мальчика, положила голову на грудь и стала перебирать волосы. – Тебе здесь нравится?

– Ага, тут так круто!

– Хорошо. Ложись удобнее. Если мы с тобой будем болтать, ты так никогда не уснешь.

Села на кровати, а Богдана уложила на подушку, прикрыла одеялом. Снова стала водить пальцами по густым волосам ребёнка.

– Закрывай глазки, малыш. Спи.

Богдан послушно прикрыл свои карие глаза папы и вскоре мирно засопел, убаюканный моим присутствием и лаской. Когда я убедилась, что дыхание стало ровным и глубоким, осторожно вышла из комнаты и спустилась вниз.

Игорь пил чай за барной стойкой. Присела рядом, в ожидании глядя на него.

– Послезавтра мы летим в Прагу. Втроём.

– В Прагу? Зачем?

– Город красивый. Там мои родители живут. Мы встретим Рождество с ними. В Европе его празднуют двадцать пятого числа, как ты знаешь, я надеюсь.

Вот гад. Ну это уж я знаю, мог бы и не выделять!

– А ты уже сказал родителям о Богдане?

– Ну да.

– И как они отреагировали?

– Ну, мама переживала, конечно. Для неё это был шок. Ты себе представить не можешь, что мы все пережили. Но потом она успокоилась и пожелала его увидеть.

Не могу представить. Это слишком больно. Я и не хочу даже представлять.

– Ясно. Конечно, им хочется с ним познакомиться.

– Билеты заказал уже.

Я посмотрела на него:

– Как ты мог заказать билеты без наших данных?

Он посмотрел на меня в ответ:

– Почему это без данных? Ты ещё не поняла, что у меня есть о вас вся информация?

Ах, ну да, действительно. Если он даже про машину мою раскопал историю давнюю, то найти данные паспорта ему проще простого. Промолчала, подперев голову рукой, и поджала губы.

– Главное, в аэропорт не забудь взять оригиналы. Билеты электронные.

– Ну, ты меня совсем за глупую держишь?

– Нет, – пожал плечами Игорь. – Напоминаю.

– Не забуду, – криво улыбнулась ему.

– Вот и умница, – так же криво оскалился он в ответ.

– Игорь, когда ты мне позволишь снова работать?

Он уставился на меня не мигая:

– Пока не позволю.

– Почему? Я же выполнила твои условия.

– Потому что, Вера, я хочу, чтобы ты была рядом с сыном. Когда он болеет, ты его куда деваешь?

– К бабушке отвожу.

– Вот именно. А я желаю, чтобы мой сын, когда болеет, был рядом с мамой, а не бабушкой. Он ещё маленький.

– Не настолько уж он и малыш.

– А я сказал, маленький.

Посмотрела на него исподлобья:

– И до скольки его лет мне придётся быть нянькой? До восемнадцати?

– Нет. Но пока ты живешь тут, работа тебе не нужна.

Вот чёрт. Сжала руки в кулаки. Так хотелось опять его треснуть! Но спорить с Тихомировым опасно для жизни. Только взбесится, а толку не будет. Надо как-то иначе. Как там он говорил, быть гибкой? Начинаем прямо сейчас.

– Ну а дома? Ведь я могу работать из дома.

– Можешь. На меня.

Растерялась немного. Вот блин, ещё и по работе с ним общаться придётся? Он решил все сферы моей жизни заполнить собой?

– Почему на тебя? У меня не тот уровень.

– Я тебе дам ту работу, с которой ты справишься. Я изучал твоё резюме. Не такая уж ты и бестолковая.

– Вот спасибо!

– Да пожалуйста. В общем, думай. Или ты работаешь дома на меня, изредка приезжая в офис, или ты не работаешь вообще.

Он встал из-за стола, убрал в посудомойку свою чашку.

– Спокойной ночи, Вера, – сказал он и ушёл вверх по лестнице.