Текст книги "Челлендж, или Мишка_на _Севере"

Елена Сергеевна Бурак
Челлендж, или Мишка_на_Севере

© Бурак Е. С., 2024

© Лапшина Д. Ю., рис. на обл., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава первая
Воздушный шарик

Телефон брынькает новым сообщением. Ха, это поднимает с постели гораздо быстрее, чем будильник. Одной рукой я чищу зубы, другой – переписку. Ненавижу, когда там висят непрочитанные сообщения. Даже если это школьный чат.

– Уля! Ты так и будешь сидеть в телефоне до посинения?

Это мама бурчит. Ничего она не понимает. Может, пока я сижу в телефоне, во мне гений зреет? Как бамбук, который четыре года сидит в земле, а потом – раз! – и вырастает за год на три метра.

Тая, как всегда, встала раньше меня, написала «Hi!» и строчит дальше. Обожаю на экране слово «Печатает…» с его мигающим многоточием. Всегда не терпится узнать, что именно пишет человек на той стороне.

Тая – это моя лучшая подруга. Она помешана на английском. Слушает только американские чарты, прочитала всего Гарри Поттера в оригинале (правда, со словарём) и ежегодно побеждает на олимпиадах по инглишу. Ей даже сны на английском снятся! Ну, она так говорит. А я вообще сны не запоминаю. Раньше, в детстве, видела, а теперь сплю как сурок. Так мне папа сказал.

Тая и я неразлучны с детского сада. Когда я первый раз пришла в группу в три года, она взяла меня за руку и провела по комнате, показывая игрушки. Именно Тая, когда нянечка отвернулась, поделилась секретом, как пить противное кипячёное молоко, не проглатывая пенку.

С Таей связаны мои самые ранние воспоминания. Она всегда брала инициативу в свои руки, а я находилась рядышком. Правда, из-за её выдумок нам постоянно попадало от воспитательницы. Но я не сознавалась, что это Тайка придумала. Недаром меня бабушка партизанкой называет. В итоге мы на равных стояли наказанные по разным углам группы. Стоять было не скучно, потому что мы незаметно переглядывались и хихикали.

Если у меня до сих пор на стене висят мои детские рисунки с котиками, то у Таи над письменным столом мотивирующие лозунги в рамочке. «All in our hands» – «Всё в наших руках». И недавно новый появился: «Enjoy the inexorable pain», что в переводе означает «Наслаждайся возможностью постоянного роста». Эту умную мысль Тая не сама придумала, вычитала где-то. Мне, честно говоря, не нравится слово «pain» в этой фразе. Не люблю что-либо делать через «не хочу», а тем более через боль. Но Тая бескомпромиссна и к чужим слабостям, и к своим. Никогда не морщится ни от «крапивки», ни от укола Манту. И от меня того же требует. В общем, меряет по самому высшему стандарту.

Иногда я побаиваюсь её кипучей энергии и пытаюсь отодвинуться в сторонку. Например, когда на дне рождения Тая проводит конкурсы, я сижу как столб и только глупо улыбаюсь. Не могу заставить себя выйти и поиграть со всеми, хотя ужасно хочу.

Одно время я пыталась стать такой же смелой и уверенной, как Тая: копировала её смех, размашистую походку, старалась говорить громче, а не себе под нос, одеваться в яркие цвета, а не в вечный чёрный или незаметный беж, носить футболки с дерзкими надписями, цитировать кого-нибудь умного. Но потом в автобусе одна женщина, глядя на нас, с милой улыбкой сказала: «Девочки, а вы, наверное, близняшки!», и я подумала: «Стоп! Это уже перебор!» И перестала так буквально пытаться быть похожей на подругу.

В своём стремлении измениться я соглашалась на различные челленджи, которые с завидной регулярностью придумывала Тая. На прошлой неделе мы сидели на кухне, и подруга предложила подойти на улице к десяти незнакомым людям и попросить о чём-то.

– И что я у них должна попросить? – недоумевала я.

На что Тая ответила:

– Ну, десять рублей на проезд или спросить, как дойти до метро.

– Но мне не нужно метро, – теребила я косичку.

– Конечно, не нужно! Но они ведь об этом не знают. И вообще, я читала, что людям нравится помогать другим. Они от этого чувствуют себя сильными и знающими. Ты не хочешь дать им шанс помочь тебе?

– Конечно, конечно хочу! – замотала я головой. – Я подходить не хочу.

– Да ты не парься! Относись к этому как к тренировке. Ты же качаешь пресс на физкультуре? И это такая «мышца» – мышца уверенности.

– Я пресс качаю, потому что двойку не хочу получить…

– О, идея! – Тая, похоже, меня и не слышала.

Её взгляд блуждал по кухонным полкам.

– Знаешь, угости прохожих сушками, – она впихнула мне в руки открытый кулёк. – А я на всякий случай буду неподалёку.

Я нехотя поплелась во двор. Угощать кого-то из знакомых да и просто случайно встретить их жутко не хотелось. Что я им скажу? Дедом Морозом подрабатываю? Провожу дегустацию сушек? А если они откажутся взять?

Посматривая на редких прохожих, я нервно шуршала кульком. Как будто специально, все куда-то торопились и смотрели кто в смартфон, кто себе под ноги, перепрыгивая лужи.

«Чуют, что ты не хочешь их угощать, вот и бегут от тебя подальше», – сказал внутренний голос.

Да уж, самоподдержка у меня на высоте… Я приказала голосу молчать. Тренироваться так тренироваться. Как там говорится? «Всё в наших руках».

Я ускорила шаг и обогнала какого-то мужчину в мятой шляпе, единственного, кто не спешил.

– Возьмите, сушки, пожалуйста. К чаю, – вежливо обратилась я к нему и тут же уронила пакет на тротуар. Он шмякнулся прямо в весеннюю грязь.

Мужик оказался бомжом. Он улыбался мне. Абсолютно. Беззубой. Улыбкой. Я в ужасе кинулась в ближайший переулок, лишь бы подальше отсюда. Я неслась, и мысли бежали вместе со мной: «Уля, ты – лузер восьмидесятого уровня! Это ж надо было предложить сушки именно тому, кто не может их съесть!» А ведь бомж ещё и виновато развёл руками.

Запыхавшись, я присела на незнакомую автобусную остановку. Пыльная и заклеенная разномастными объявлениями, она как нельзя лучше подходила к моему состоянию.

Я осмотрелась. Таи поблизости не было видно. Наверное, она отстала.

Я натянула горловину водолазки до носа и спрятала замёрзшие руки в карманы куртки. Там лежала половина откушенной сушки. Видно, я взяла её из пакета автоматически, пока выискивала «жертву». Есть не хотелось, но с горя от очередного проваленного челленджа я проглотила сушку и задумалась. Сколько, кроме сушечного, было этих челленджей? Я принялась загибать пальцы:

2. Перевести через дорогу бабушку. Это классика! (Done!);

3. Подарить «валентинку» какому-то мальчику (я выбрала того, к кому я максимально безразлична, вручила первую попавшуюся в магазине открытку и без объяснений свалила подальше. Потом пришлось неделю избегать его многозначительных взглядов и шарахаться, если пересекались в столовке);

4. Раздавать листовки (один раз и больше никогда и ни за что! Мой внутренний интроверт забился после того единственного рабочего дня в угол и плакалЬ).

5. Выйти в мини-юбке во двор. В маминой юбке, конечно. У меня, с моими кривыми ногами, в шкафу одни штаны (пошла в сумерках, распустив волосы, чтобы лица не было видно. Так быстро я ещё никогда не ходила!);

6. Спеть в караоке (если мои завывания можно назвать пением. В итоге спела я только вдвоём с Таей и самую короткую песню);

7. Залезть на дерево (залезла, но порвала колготки);

8. Прогулять урок (так и не решилась, так как вместо учителя урок вела директриса);

9. Записать сторис (получилось после одиннадцатого дубля, где я тупо молчала, смотря в камеру. Удалила сторис, как только Тая проверила его);

Остался один незагнутый палец на руках.

«Всё, – дала я себе обещание, – если после следующего, десятого челленджа моя уверенность в себе не вырастет, то он будет последним, а я поставлю на себе жирный крест». Так и скажу Тае при встрече.

И только я это подумала, как под остановку закатился белый воздушный шарик. Он забился в ближайший ко мне угол.

– Это знак! – сказала бы Тая. – Вселенная говорит с тобой.

Я не верю во всю эту мистическую чушь, поэтому огляделась, ища хозяина шарика. Поблизости стоял лишь парень в огромных наушниках и с отрешенным взглядом. Шар явно принадлежал не ему.

Почему-то в этот момент мне казалось, что шар такой же неприкаянный, как и я. Я подобрала его. На грязно-белом боку красовалась надпись, выведенная маркером: «Никогда не сдавайся. Позорься до конца!»

Да уж, действительно знак судьбы!

Не знаю, что со мной произошло, но в тот миг я действительно разозлилась. Разозлилась на себя. Ведь я действительно вечно ухожу от трудностей, стесняюсь, боюсь опозориться и чуть что прячусь в «домик», как улитка. Даже имя у меня соответствующее! Надо что-то менять.

Я соскочила со скамейки и зашагала подальше от остановки, к мосту. Машины, безумные мотоциклисты, троллейбусы пролетали мимо, практически сдувая с головы капюшон худи. Внизу, под мостом – речка, волны, простор. Идеальное место, чтобы отпустить шарик. Я подбросила его над головой. Лети! Но он вернулся за ограждение.

– У тебя вторая попытка, – сказала я строго. – У кого-то из нас сегодня должно получиться!

Во второй раз шарик всё же поднялся, но как-то не смело. Это понятно. Он же не с гелием. Нужно быть наполненным особым газом, чтобы «взлететь» и быть успешным. Мы же с шариком были самыми обыкновенными. Поэтому он поднимался в воздух медленно и крайне несмело. В один момент почти что упал в воду. Я аж замерла внутри.

«Ну же, давай, ты сможешь!» – уговаривала я его и сама неосознанно поднялась на носочки. На секунду я почувствовала себя тренером по танцам, у которого в группе одни новички, и у всех движения получаются предельно коряво. Но он не может им об этом сказать, а пытается похвалить хоть за что-нибудь.

Тем временем шарик рвано карабкался вверх. Порывы ветра мотали его из стороны в сторону, будто тоже не знали, какой конец ему уготовить: поднять в небеса или утопить. Но вот, наконец, шар поймал нужную воздушную волну и плавно полетел. Вверх, вверх, вверх!

– Yes! – крикнула я.

Если бы у меня была на голове шапка, я бы от радости подбросила её в облака.

Я ещё долго стояла у бортика, провожая взглядом белую точку. Но потом поняла: чего пялиться? Шарик и без меня прекрасно летит. С лёгкой душой я пошлёпала домой.

Глава вторая
Простой совет

– Уля, не сутулься!

Это мама. Она вечно напоминает мне об осанке. Ну что поделать, если перед компьютером сидеть на стуле удобнее с ногами?

– Опять ты скрючилась, как буква «зю», – сетует мама.

Я выпрямляюсь и на минуту спускаю ноги на пол, но потом, сама не знаю как, сворачиваюсь и оказываюсь в прежней позе. Понимаю это лишь по очередному маминому вздоху. Она помешана на осанке, это у неё идея фикс. Представляете, недавно купила мне специальный корсет для спины. На что я сказала, что надену его под дулом пистолета. Тогда она всучила мне толстенный словарь русского языка и заставила ходить по квартире с ним на голове, как восточные женщины с кувшинами. Но когда словарь пару раз с грохотом упал и чуть не размножился путём деления, то есть не порвался на две части, мама сама же его и отобрала, добавив: «Мне, конечно, жаль твою спину, но Ожегова жаль больше».

В отчаянии исправить свою непутёвую дочь она однажды попросила Таю: «Тай, следи, чтобы Уля не сутулилась!»

Помню, как высовываясь из-за маминой головы, я выпучила глаза, давая подруге понять, чтобы она ни за что не соглашалась. Но Тая кивнула маме.

– Это для прикрытия, – оправдывалась потом она в школе. – Чтобы отношения с твоими родителями не портить.

Я вздохнула от облегчения. Всегда знала, что подруга на моей стороне.

Однако в других вещах мама и Тая были удивительно похожи. Одно время мне казалось, что нас поменяли в роддоме. Мама и Тая часто обуваются только с обувной ложкой, никогда не опаздывают и всегда безошибочно ставят ударение в словах. Я их как-то раз по отдельности тестировала. Стопроцентное попадание у обеих против моих тридцати пяти процентов.

Думаю, если бы у меня была старшая сестра, то она была именно такой, как Тая. Правда, не знаю, радовалась бы я данному факту или нет. Сестринские отношения, как по мне, так накладывают жёсткие обязательства. «Вы должны любить друг друга», «Уступи, ты же старший» или «У вас никого роднее нет», – обычно говорят родители своим детям. От таких слов сёстры или братья, наверное, хотят сделать наоборот, просто, чтобы показать, что они имеют право выбирать самостоятельно. По мне, так это шитая белыми нитками манипуляция, ведь слова «любить» и «должна» не ставят в одно предложение.

С дружбой всё иначе: кто тебе близок – с тем и дружишь. При этом, как ни странно, вы можете быть очень-очень разными, но удивительно дополнять друг друга. Например, мы с Таей всегда делим мороженое так: мне – вафельный стаканчик, ей – то, что внутри. И все довольны. Или часто бывает: она начинает мысль, я заканчиваю. Нам даже молчать друг с другом хорошо. Главный критерий – чувствовать себя рядом с человеком всегда в своей тарелке.

И всё бы идеально, не устраивай подруга периодически встряски бесконечными, порой безумными челленджами. Она, как это делают маленькие дети, пытается вытрясти меня-улитку из спасительной раковины. Я же, напротив, забиваюсь глубже и глубже, туда, в темноту, в начало спирали, в точку покоя. Понимаю ещё родители, они вечно от тебя что-то хотят: «Почисти зубы», «Надень одинаковые носки», «Сделай лицо попроще», «Отложи телефон», «Будь дома не позже девяти», и так далее и тому подобное. Или учителя, они как будто идут следом за родителями и добавляют то, чего не заметили первые: «Принеси сменку», «Реши к завтрашнему утру стопятьсот примеров», «Выйди и зайди нормально» и главное – «Не забудь голову дома».

Все окружающие ждут, что ты изменишься, будешь удобным, не таким, какой на самом деле. Тая, похоже, тоже. Я пыталась вспомнить, когда она стала толкать меня к изменениям? Или так было всегда, и я до сих пор попросту не замечала?

Именно такими словами я и постаралась объяснить подруге сегодня ситуацию после фэйла с сушками. Но лишь начала разговор, как Тая занервничала.

– Я тебе лучшего желаю! – Она с раздражением дёрнула заусенец на мизинце, ойкнула и тут же от боли засунула палец в рот.

– Я понимаю, Тая. Но от твоего лучше мне хуже…

– Если бы ты доверяла мне, как настоящей подруге, ты бы согласилась.

– Я не доверяю?! – совсем взбесилась я. – Забыла? Мы же недавно делали в классе упражнение на доверие, падали с парты назад спиной, не глядя. У нас с тобой, в отличие от остальных, с первого раза всё получилось!

Наш разговор напоминал сцену в театре, где двое стоят по разные стороны двери, пытаясь войти, и потому изо всех сил тянут ручку на себя. Ни один не соглашается ослабить хватку и впустить другого. В результате никто не может войти.

Устав что-то доказывать, я, в конце концов, сама предложила:

– Тай, давай остановимся. Мы ещё домашку собирались делать.

Так в нашей дружбе было всегда, сколько я себя помню: мы спорим – я не выдерживаю и иду на уступки, первая размахиваю белым флагом – и мы миримся.

Но в этот раз Тая закинула рюкзак и, не обернувшись, сказала:

– В школе увидимся.

Обиделась.

А ведь секрет с улитками максимально прост: нечего их выковыривать из раковины. Всего-то делов: сесть и подождать, когда они сами высунут «рожки».

Глава третья
Нашла!

Я по опыту знаю, Тая вспыльчивая, как бенгальский огонь. Горит, трещит, сверкает во время спора, но быстро потухает. Отходчивая она. Я же медленная и текучая, как равнинная река. Тушу споры, а иногда просто жду, когда подруга сама отойдёт от переживаний. Поэтому и сегодня недолго переживала после нашей ссоры: увидимся – помиримся. На пожарный случай, когда никак не можем договориться, мы с Таей используем специальный ритуал примирения под названием «Улиткин», это я его придумала. На счёт «три» из сжатого кулака мы выбрасываем один палец-рожек, два или ни одного. Когда совпадаем и выбрасываем два, рожки шевелятся и пытаются соприкоснуться. Получилось – помирились. Самое главное, что пока мы пыжимся и стараемся подгадать момент, мы начинаем хохотать. А ещё стопроцентно знаем: раньше или позже мы совпадём. Вуаля! Примирение неминуемо!

Поэтому-то я лежала в кровати и размышляла не о ссоре, а о челленджах. Все предыдущие затевала Тая. Может, поэтому они не сработали? Что, если придумать челлендж самой? Теперь мне было странно, как это я раньше не догадалась. Но в голову, как назло, ничего, кроме дурацкого «Встать на скамейку и прокричать “Ку-ка-ре-ку!” три раза», не приходило. Я полезла во всезнающий Гугл. Какие идеи там предлагают люди?

1. Сесть в ванну со льдом (привет, ангина!);

2. Съесть пять пончиков за минуту (привет, гастрит!);

3. Накраситься косметикой с закрытыми глазами (это смешно?).

И всё в подобном роде. В общем, чепуха полнейшая. Как она прибавит мне в уверенности, я не понимала.

«Включай мозги, – сказал внутренний голос. – Выбери что-нибудь значимое и посильное, но на грани».

На грани, на грани… Я стала перебирать то, что у меня получается хуже всего.

Меня осенило. В стрессе (это я читала в журнале) люди реагируют как животные, стандартно: стоят, бьют или бегут. Я обычно замираю. Эдакая тормозная улитка, которая даже не прячет рожки от испуга. Я тут же вспомнила, как в третьем классе в меня зарядили снежком по шапке, неожиданно и больно. Тая попыталась тащить меня, что-то кричала нашим диким пацанам про отсутствие у них мозгов, а я стояла, как столб. Даже не помню, каким образом дома оказалась. Тая меня целый час чаем травяным отпаивала и всячески пыталась расшевелить.

Нашла! Сложнее всего мне решительно действовать. Мысли и руки-ноги вечно рассинхронизированы. Итак, объявляю третье апреля (это завтра) временем перемен! Буду сразу реагировать на то, что происходит, а не тормозить. Так, как это на английском? I must do it!11
  I must do it (англ.) – я должна действовать.


[Закрыть] И это первый успех! Удалось правильно перевести, не обращаясь к Тае за помощью.

Я вывела красивыми буквами четыре слова на ярко-розовом стикере и прилепила его над кроватью. Буду медитировать перед сном и поддерживать себя в минуты слабости. А они наверняка будут.

Я так разволновалась от торжественности момента, что срочно захотела сделать что-нибудь обычное, приземлённое. Вылезла из-под одеяла и пошла совершать ночной набег на холодильник. Да, бутерброд с сыром – это как раз то, что мне сейчас нужно.

Глава четвёртая
Лайки, лайки, лайки

Со спокойной от принятого решения душой я лежала под одеялом, скролля новостную ленту, как вдруг увидела всплывающие оповещения: лайки на мои посты.

Я аж присела. Не верю своим глазам! Сто сорок три лайка. Как будто кто-то отмотал галерею с фотографиями до самого начала, а потом отметил сердечком ещё и все посты на стене. Это настоящий аншлаг на моей заброшенной страничке с девятью друзьями в списке. Ну и пусть девять, зато все друзья настоящие. И в них, между прочим, не входят родственники. Я с ними и так достаточно общаюсь. Должно же у человека быть собственное пространство. Страницу я не закрываю. Кто будет интересоваться моей скромной персоной? – так считала я раньше. Поэтому число лайков меня сильно удивило.

Аватарка гостя была чёрно-белая, силуэт со спины с эффектом размытия. Ничего толком не разобрать. Ник «Bear_in_the_North» – Мишка_на_Севере. О, как мои любимые конфеты! Нет, этот чел мне уже начинал нравиться. В плейлисте у него, впрочем, не густо, всего восемь треков, и то инструментальной музыки. Я добавила её к себе, потом послушаю. Общих друзей у нас не обнаружилось.

Мне понадобилось всего десять минут на исследование страницы. Я излазила её вдоль и поперёк, чтобы составить полный «портрет» незнакомца. Было ясно: страница состряпана впопыхах. Я была немного разочарована. И это всё? Лайкать два поста с котом Саймона на его стене я не стала, чтобы незнакомец не понял, кто заходил на его страницу.

Я вертелась в кровати. Загадка не давала покоя. Итак, кто бы мог скрываться за именем «Мишка_на_Севере»? Начнём со знакомых.

Папу из числа подозреваемых я сразу исключила. Он такой ерундой как соцсети в принципе не интересуется. Правда, тоже предпринимает попытки поддержать мою уверенность в себе. Пару лет назад я подошла к нему и прямо спросила:

– Пап, как ты считаешь, у меня сильно большой нос?

Я повернулась к нему боком, чтобы он получше разглядел.

– Ульяна Викторовна (папа всегда обращается ко мне на «вы» и по имени-отчеству, когда хочет подчеркнуть серьёзность момента), у вас мама исключительно красивая, а вы, как копия, похожи на неё. Значит что? – спросил он. – Значит, что вы красивая.

– Не обязательно, – отрезала я, сама не понимая, почему расстроилась. – Я же не её клон. И вообще, может, я подрасту и стану похожей на огра.

– На огра? Это кто такой? Какая-то новая поп-звезда? – уточнил папа у мамы.

– Ага, зелёная и лысая, – ответила я и пошла к себе в комнату дальше рассматривать свой здоровенный нос.

Итак, папа отпадает. Ну не будет он заморачиваться, регистрироваться в сети. Слишком для этого прост и прямолинеен.

Следующей под подозрение попала мама. Почему? Ну, она всегда пытается быть со мной на одной волне. Иногда выходит немного смешно, но я ей об этом не говорю – обидится. За примером далеко ходить не надо. Буквально вчера вечером я пришла пожелать ей спокойной ночи, а она, подпрыгнув от неожиданности, захлопнула крышку ноутбука. Хотя вообще-то он общий. И вид у маман был такой растерянный… Я потом посмотрела в истории запросов (мама до сих пор не умеет её удалять), а там «что значит лол в переписке» и «словарь молодёжного слэнга с переводом». Знаю, знаю, подглядывать не хорошо. Именно поэтому я как бы нечаянно оставила для мамы открытой страницу с запросом «Как удалить историю поиска в интернете?» Пусть научится.

Может, мама кучей лайков хочет поднять мне самооценку? Обычными способами-то не сильно получается.

Вот недавно мы с ней ходили по магазинам. Я с досадой вышла из примерочной, чтобы посмотреть на себя в зеркало в полный рост. Очередной пуховик в топку!

А мама как давай меня нахваливать:

– Улечка, какая ты в нём стройная и красивая! Как Снегурочка!

Я критически одёрнула модный пуховик и буркнула:

– Угу, ты так говоришь, потому я – твоя дочка.

– А в чём противоречие?

– В том, что ты не объективна. И поэтому комплименты твои не считаются.

Я опять зашла в примерочную, с досадой задёрнув штору, и взглянула на собственное отражение, пытаясь разглядеть в себе то, что видит мама.

– Даже не знаю, доня, что тебе сказать… – донёсся её печальный голос.

Я просунула лицо из примерочной в щель между шторами. У мамы был такой беспомощный вид.

– Ты меня лучше просто обними вместо комплиментов. Будет достаточно, – в качестве компромисса предложила я. И добавила шёпотом, как по секрету: – Обниматься со мной разрешено только тебе, папе и Тае.

Мама тут же прямо со шторой захватила меня крепко-крепко в объятия, как я люблю. И чмокнула в макушку. Как раньше. Хотя ей и пришлось немного привстать на цыпочки.

В итоге версию с мамиными лайками я отмела. Оказалось, в это самое время она готовила зал к очередной свадьбе. Мама у меня свадебный флорист-декоратор.

Загадка мучила меня до двенадцати ночи. Так её и не разгадав, я заснула с телефоном в руке.