Текст книги "Место, забытое временем. Часть 2. Переплетение реальностей"

– Рассвет, – сказал Север, подойдя ко мне и положив руку на плечо.

– Да, – сказала я, – не думала, что он так рано.

– А сколько раз ты видела рассвет? – спросил он.

– Не знаю, – честно ответила я, – но очень мало. Помню в лагере, когда была последняя ночь, с вожатыми встречали рассвет. В школе не считается – в зимнее время. Рассвет надо встречать в тишине. Есть в этом какая-то магия, – сказала я, заворожено смотря на горы. Красиво.

Сейчас писал Костя.

– У Арсения большая сила воли, – сказала я, – я бы еже давно уснула.

Север улыбнулся:

– Да. Но пока ты и еще некоторые спали, мы взяли напиток, который позволяет не спать и чувствовать себя бодрым.

– Это здорово, – не знала что в запасах такой есть. Зелье явно лучше энергетика и кофе.

– Пойдем в библиотеку, поищем, как стать членами лагеря? – предложил Север.

– Точно, давай! Пока почти все спят. А то мы этим вопросом не занимались еще, – сказала я.

Библиотека была открыта, но Антонины Степановны не было. Спала у себя.

Мы начали с Севером искать то, что нам нужно. Но оказалось, это было не так-то просто. Возможно то, что нам нужно было написано на другом языке. А Арсения отвлекать сейчас было нельзя. Главная задача переписать книгу.

– А как у тебя проходил экзамен? – спросила я Севера.

– На дар, который? Спокойно. – обнял он меня сзади и посмотрел на рассвет в окно. – Зрение проверить, это не так сложно. Директор по лагерю маленькие заначки разложил. А я, стоя на крыше здания с ним, говорил, где они.

– Ого! Все нашел? – удивилась я.

– Да. – улыбнулся он.

– Получается, тебя ни кто не видел, раз не чего не известно было об этом? – озадачилась я.

– Тогда занятия были. А потом я рассказал некоторым, – пояснил Север. – Ты тогда была под контролем Орида, и я не мог рисковать.

Спать вроде, и хотелось, а мы не ложились досматривать сны. Разговаривали и разговаривали о чем-то, коротая время до завтрака и искали нужную книгу о том, как стать членами лагеря вновь.

Когда мы все вместе утром пошли на завтрак, отметили, что переписали большую часть книги. Значит, к вечеру должны закончить.

Арсений чувствовал себя прекрасно, хоть мы и предлагали ему отдохнуть, вздремнуть, но он отказывался, говоря, что настойка придает ему бодрости и он может перевести не одну, а две книги сразу.

За завтраком Лера спросила, как у нас все продвигается. Я рассказала, что директор дал нам задание книгу перевести в библиотеке. Про некоторые наши приключения рассказала вчера ей Вита, пока я спала.

Директор сообщил, что нашел и починил старую камеру. Фильм решили снимать на закате. Юля показала Тернеру на карте, где лучше всего оставить посылку. Как я поняла, именно тренер пойдет ее доставлять. Один.

К вечеру, у нас действительно получилось закончить переписывать книгу. Все копии, как и договаривались, закапали под корнями дерева. Под деревом сидели несколько человек.

Саша и Костя похоронили копии бесценной рукописи, предварительно положив их в железный короб и обработав зельем сохранения.

Потом, после ужина, когда был уже объявлен отбой, мы пошли разжигать костер, небольшой, но яркий. Сергей Евгеньевич настроил камеру. Звук она, к сожалению не записывала. А с микрофоном мы решили не выпендриваться.

Огонь разгорелся. Директор включил доисторическую камеру. Взял книгу. Показал ее близко в камеру. Быстро пролистал несколько страниц, чтоб все убедились, что это не только обложка. Потом отошел к костру, около которого мы стояли полукругом, и бросил книгу в огонь. Старые страницы мгновенно вспыхнули. Из костра полетели искры и пепел. В камере было четко видно как проживает свои последние мгновения книга зелий, превращаясь в ничто.

Глава 7 Снова «свои»

Я спала долго. Даже не поняла, что будильник давно прозвенел, когда Лера меня будила.

– Я, конечно, не хочу мешать спать, но столовая долго ждать не будет. Идем кушать. А потом дальше можешь хоть весь день спать. Директор вас освободил от занятий еще на день-два.

– Ага, – сонно сказала я и пошла к шкафу за формой лагеря…

Но доспать после сладкой овсянки с бананом мне не повезло. Директор нас девятерых снова собрал и поставил новую задачу: придумать друг для друга экстремальные условия, чтоб дар проявился на полную мощность и послужил защитой, пользой не только для себя, но и для других. И придумывать это надо так, чтобы тот, кому готовят это испытание, не знал. И еще желательно, что б экстремальные условия превышали прошлые, когда директор проводил нам экзамен на сверхспособность. Всё это надо было только для того, чтобы индикатор снова смог считать нас своими, и сам лагерь нас принял. Как сказал директор, без этого Лагерь может забрать наши сверхспособности. Как он это сделает мы не поняли, но поверили.

Уходили мы от директора в беседку – наше любимое место для долгих важных разговоров.

До самого обеда мы придумывали друг другу интересные задания. По очереди один из нас уходил погулять, и именно его мы и обсуждали.

К обеду идеи у нас уже были, и мы зашли к директору их озвучить. Одни он одобрил, другие нет, сказал, что они слишком мягкие и не сработают, и предложил свои. Теперь мы уже были против. Но долго спорить у нас не вышло, Сергей Евгеньевич нас всех убедил, что ни чего страшного не может случиться. А возможно просто сработал его дар убеждения, а не красноречие.

Проблема с осуществлением задуманного возникла. Во-первых, Сергей Евгеньевич беспокоился за Катю. Чтобы ей что-то пронести в лагерь, надо из него выйти и дойти до ближайшего города. Что может быть весьма не безопасно. Поэтому испытание для Кати мы оставили на потом. Во-вторых, Арсений. Для него мы не смогли не чего придумать нормального. Но оказалось, этого делать и не нужно было. Расшифровав книгу, Сеня уже стал членом лагеря, это мы проверили.

Основные экзамены на члена лагеря были назначены на завтра. Некоторые на сегодня. Но днем мы занимались подготовкой испытаний. Провозились почти до самого ужина.

А за ужином наконец-таки расслабились и спокойно кушали. Было пюре и мясная мягкая котлета. Наши повара знали свое дело. Каждый кусочек так и таял во рту.

– У меня одной пюрешка со странным привкусом? – спросила Катя.

– У меня все нормально, – сказала я.

– И у меня, – сказал Костя.

– Странно, -сказала я, – может, кажется? Ну-ка дай, – я взяла немного пюрешки на вилку из ее тарелки и попробовала. – Правда странная какая-то, – согласилась я, а потом меня озарило.

– Ты что? – спросил Арсений, увидев мои расширенные глаза.

– Зря я это сделала, – покачала я головой. – Директор сказал, что сам придумает испытание для Юли.

– Вот же…, – воскликнула Юля, – вы как?

– Да вроде нормально, – сказала Катя, – хотя… Что-то все становиться весьма мутным. Зрение будто портиться.

Я кивнула, то же самое потихоньку началось и у меня.

– Идем в медпункт. Срочно, – сказала Юля.

И мы все встали, не убрав за собой тарелки, вышли из-за стола и быстрым шагом направились в сторону медпункта.

– Я уже совсем не могу что-либо различать, – сказала Катя и потерла глаза. Ее обнял одной рукой Макс, направляя в правильную сторону.

Ко мне подошел Север и сделал то же самое. Но пока я могла различить, где примерно кончается дорожка. Я ведь только чуть-чуть попробовала, в отличие от Юли.

Но, не смотря на маленькую дозу, когда мы были уже в медпункте, моё зрение попрощалось со мной. Теперь я видела только разноцветный туман.

– Я сейчас. Я знаю, как помочь, – крикнула Юля и вроде побежала куда-то.

Потом я услышала голос Сергея Евгеньевича.

– Ну что? Как продвигается? – спросил он.

– Отвратительно, – сказала Катя.

– Я не про отравление, – сказал он, – а про лечение. Юля? Знаешь уже, как и что делать?

– Да, – ответила она откуда-то издалека. – Тут есть что-то, что может помочь. Но я не знаю, сколько у меня времени.

– Где-то минут тридцать, может меньше или больше, – ответил директор спокойно, – но если они потеряют зрение совсем, то боюсь, это уже не исправишь. По крайней мере, этот смысл и имеет этот яд. Так что все-таки затягивать не стоит.

– М-да, боюсь представить, что вы придумали для меня, – сказала я.

– В этот раз для тебя придумывали твои друзья, а не я, – сказал Сергей.

– Ну, тогда ладно, – сказала я, выдохнув.

– Думаешь, у них фантазия более спокойная, нежели моя? – усмехнулся он, – Надейся, надейся.

– Вот, – встревоженный голос Юли, – это может помочь.

– А может, и нет? – спросила Катя.

Юля промолчала.

Потом Катя выпила водичку, как я поняла по слуху. И мне кто-то дал стакан. И таблетку.

Выпила, проглотила.

– А как быстро оно должно подействовать? – спросила Катя.

Юля долго не отвечала.

– Юль? – переспросила я.

– Где-то.. через минут 15—20, -ответила она, и голос был пропитан неуверенностью.

Сергей Евгеньевич бездействовал. Или же я не видела просто.

– А должны появляется черные точки? – спросила Катя.

– Должны, – ответил Сергей Евгеньевич, – но только при ухудшении. Юля, что за таблетки

ты дала?

– Для улучшения зрения, – ответила она.

– Ты шутишь?! Это же почти обычные витамины! – разозлился директор. – Чем, по-твоему, это может помочь от сильнодействующего яда?! – почти кричал директор.

– Но… – хотела что-то сказать Юля.

– Быстро ищи что-нибудь другое! Или создавай! Ты же умеешь! Что на тебя нашло? – директор был явно на взводе.

Юля опять убежала. А у меня тоже начали мелькать черные точки.

– Сергей Евгеньевич, – обратилась я, – а у вас есть противоядие? – никто не ответил, это плохо.– Вы тут? – уточнила я.

– Да. Противоядия ещё не существует. Я надеялся, что Юля его создаст. Или ты ей поможешь. Но ты по иронии судьбы сама отравилась.

А вот ту уже стало не по себе. Говорил он правду, поняла я. чтоб морально подготовить если что, так понимаю. Хорошо хоть не смертельный яд. Но потерять зрение на совсем не хотелось бы!

– У вас глаза мутнеют, – сказал Макс, – прямо как у зомби. Жаль мы не можем помочь Юле.

– Теперь уже не просто точки, а пятна, – сказала Катя. – и глаза зараза, как от лука режет! Макс, проводи до раковины, умоюсь. Может лучше станет.

Не станет, подсказала интуиция, но говорить я об этом не стала. Буквально через полминуты те же симптомы возникли и у меня. Я начала тереть глаза.

– Пойдем, умоешься, – сказал Север.

– Не поможет, – ответила я, а глаза так и слезились.

– Она скоро приготовит, – сказал Север и сел около меня, обняв и уткнувшись носом в волосы поглаживал.

Я же старалась терпеть боль в глазах. Справиться Юля, конечно, куда денется. Она же вытащила меня из галлюцинаций. Мы доверяем друг другу.

Чуть позже около меня снова села Катя.

– Не помогает не фига! – бросила она.

– Ждем…, – сказала я.

Ждали. Долго ждали.

– А что все молчат? – спросила Катя, – вы же все тут.

– Сейчас говорить особо не о чем, – сказал Макс, – личные темы не думаю, что стоит обсуждать с директором. Вот Юля даст вам антидот, уйдем в домик ко мне и весь вечер обсуждать будем, – хихикнул он. – А может и всю ночь.

– Вы забыли правила лагеря? – сказал директор с юмором.– Может, хотите их выучить наизусть?

– Нет спасибо, – открестился Макс, – мне кодекса мечей хватило.

– Я сдаюсь, – голос Юли.

– В смысле? – теперь голос директора уже не был шуточном, – как это ты сдаешься?! Твоё призвание спасать жизни людей! Лечить их! А ты…

– Поздно! – сказала Катя, – успокойтесь. У меня уже все черное перед глазами.

– Черт! – сказал Сергей, – Макс! У тебя не запланированное испытание!

– Понял! – сказал Макс. Он как раз вроде был около Кати.

– Я вижу! – воскликнула Катя, через минуту. – Макс, ты самый лучший.

Кажется, она его поцеловала.

– А про меня не забыли? – напомнила я. У меня зрение тоже исчезло.

– Лик, – помедлил Макс, – извини, но я сейчас не смогу. Все силы истратил. Сам еле на ногах держусь. Если не посплю, то сам концы отдам.

– Я все понимаю, – сказала я.– Подожду.

– Завтра же твоё испытание, – сказал Костя, – давайте Алексея попросим. У него тоже похожий дар вроде.

– Точно! – обрадовался Макс. – Я за ним схожу, я знаю, где он живет.

И Макс убежал.

Алексей. Он мне спас жизнь, когда в подвале белого здания меня отбросило к стене из-за взрыва реагентов, которые я по своей глупости оставила в лаборатории. Вита тогда рассказывала, что выглядела я с директором как два трупа, которые точно не собираются жить. Но меня спасли. Директор вынес на руках, хоть у него была повреждена нога, Север дал кровь, Алексей залечил все раны.

– Всем привет, – послышался добрый знакомый голос.

– Здравствуйте, – поздоровались с ним.

Это Алексей, поняла я.

– Анжелика, – обратился он, – я тебя с того света вытаскивал разве для того, чтобы ты зрение теряла? – шутливо сказал он.

– Спасибо, кстати вам, – а то я не помню, говорила я ему или нет.

– Это работа моя. Не мог же позволить такой прекрасной девушке умереть!

– Вы поможете? – спросила я.

– Слушай, тут как получается. Тогда ты без сознания была. А сейчас-то в себе.

– И что? – не поняла я.

– У меня дар работает не так как у Макса. Он отдает свою силу. А я работаю с чужой, заставляя ее двигаться туда, где есть повреждение и исцелять. И этот процесс весьма болезненный.

– На сколько все будет плохо? – спросила я, вспоминая как в прошлом году он излечил мне руку своим даром.

– Весьма. И ни какое обезболивающее не действует. Давай так. Я начну, если не сможешь терпеть остановишь меня. Завтра Максим вылечит. Идет?

– Идет, – кивнула я.

Он положил руку мне на глаза.

– Готова?

– Да.

И он начал. Мои силы действительно, будто покидали каждую клеточку моего тела и направлялись к глазам. А когда дошли…, боль просто ослепила и так не зрячие глаза. Первые две секунды я старалась терпеть, но дальше:

– А!!! Стойте! Хватит! – закричала я.

Он сразу убрал руку.

– Как хорошо, что я тогда была без сознания, – сказала я.

– Тогда Максим. Завтра. – сказал Алексей.

– Это точно, – сказала я. – Вита, ты будешь моим поводырем на оставшейся вечер.

– Ладно, пойдем, – сказала она.

Дошли до домика нормально. Зубы решила сегодня не чистить, сразу легла в кровать.

– Вит, – начала я.

– Да?

– Ты помнишь про своё испытание? – напомнила я. Так получилось, что она его знает. В принципе так и должно было быть.

– Как можно забыть, что я должна залезть в сон к Драгеру и узнать повелся он на посылку или нет? – нервно сказала она.

– Только не чего лишнего не наговори, – сказала я.

– Конечно. Я приду даже не в своем виде. Он не о чем не догадается, не волнуйся. Но думаю, сделаю это часа через два, когда он точно будет спать.

– Вит, а для меня испытание очень жесткое? – спросила я.

– Мы предложили вот что: у каждого из нас будет три пробирки. В одной яд, в другой антидот, в третей вода. Ты будешь говорить, где вода, а мы пить.

– Это я смогу, – сказала я.

– Но директор не одобрил этот вариант, – сказала Вита, – он сказал, что ты делала на подобии, и это может не засчитаться.

– И что он предложил? – интуиция и воображение не чего хорошего не предоставляли.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – сказала Вита, только подтвердив мои мысли.

– Но ведь пока не узнаешь, хрен заснешь! – возмутилась я.

Мы рассмеялись. А потом я все-таки заснула, пожелав Вите удачи.

Проснулась я и не поняла, что проснулась. А потом вспомнила, что ослепла, и все встало на свои места. Вот зараза, в туалет хотелось. Надеюсь, я проснулась не в середине ночи, а утром.

Встала с кровати. На ощупь дошла до двери, открыла. Хотела включить свет по привычке, подумала, что это глупо. Закрыла дверь. Сходила в туалет. Теперь умыться. Нащупала умывальник. Включила. Умылась. Не нашла полотенца. Пошла обратно. Надо расчесаться. Расческа где-то в тумбочке.

– Пс-с, тебе помочь? – тихо спросила Лера.

– Уже утро? – тоже тихо спросила я.

– Да, – ответила она, – Вита спит. Что ты хотела?

– Расчесаться, дашь расческу? Она где-то в тумбочке.

– Садись ко мне на кровать, расчешу. – сказала Лера.

– Спасибо, – сказала я и села к ней.

Она взяла мою расческу и начала расчесывать мои непослушные волосы.

– Я косичку заплету, – сказала она, – так удобней тебе будет.

– Ты знаешь, что за испытание? – спросила я. Вдруг Вита ей рассказала.

– Да. Это действительно сложно. Но я думаю, ты справишься.– подбадривающее сказала она шепотом.

– Доброе утро, – сказала Вита.

– Доброе утро, – ответили мы.

– У меня задание довести тебя до места твоего экзамена, – сказала Вита.

– А столовая? – спросила я.

– Сначала испытание, а потом столовая, ты же не хочешь мимо рта ложку пронести? – сказала Вита.

– А где Макс? Давайте он сейчас мне зрение и вернет? – а потом уже испытание и все такое.

– Тебе оно не понадобиться на испытании, – сказала Лера.

– Только не говорите, что это будет какой-то лабиринт, который я должна буду пройти.

– Нет, не угадала, – сказала Вита, – ну где же твоя интуиция?

И тут я, кажется, поняла, что меня ждет, когда обратилась к внутреннему голосу.

– Нет! нет, нет, нет! вы шутите? Скажите, что я ошиблась.

Хотя точно не ошиблась.

– Ты, правда, догадалась? Или хочешь, чтоб мы так все и рассказали? – спросила Лера.

– Я буду сражаться в слепую, – сказала я. – Чего молчите? Не правильно?

– Правильно, – ответила Вита.

– Но надо же доказать этому месту, что я за лагерь, спасти друга, например, иначе в чем смысл сражения? – логики, я в этом не видела, – чего молчите? Интуиция подсказывает, что Сергей Евгеньевич обо всем позаботиться.

– Так и есть, – ответила Вита, – пойдем.

– Куда?

– В малый зал.

В малый зал мы добрались не скоро. Моя координация отказывалась понимать ступеньки, и я всё норовила поцеловаться с полом. Но обошлось. Без Виты я бы не справилась.

– Привет, – голос директора, как только я зашла в зал. Поздоровалась в ответ. – Думаю, у тебя уже есть догадки, но я все же расскажу. Ты сразишься на мечах, что бы спасти друга.

– Но я же знаю, что спасать на самом деле ни кого не надо, в чем смысл? – спросила я.

– Все очень просто, – голос директора был совсем близко около меня. Он коснулся рукой виска и следующие его слова, будто сразу же проникали в мозг: – Ты возьмешь меч и будешь сражаться пока твой соперник не примет поражение. Это спасет твоего друга.

– Да, – кивнула я.

Кто-то дал мне меч. Кто-то встал напротив меня.

– Три, – начал обратный отсчет директор, – два, один.

Я отключила мозг, полностью доверяясь сердцу, то, что оно говорила я и делала. Выпад, защита, блок, удар, в сторону, наклон, блок, удар, в сторону…

Не знаю, с кем я сражалась, но владел он клинком недурно. Интуиция не как не могла определить имя соперника. Будто это незнакомец.

Первая осечка случилась с моей стороны, я просто не успела отбить и острый меч задел плечо. Блин, мечи не тренировочные. Но на царапины я не обращала внимания. Со временем их становилось все больше. Но не на одной мне. Мой противник тоже не всегда успевал увернуться и пыхтел, при каждой ране. Жалко ли было мне его? Пусть примет поражение, тогда я спасу друга. А жалость подождет в сторонке.

– Надо остановить их! – сказал женский голос откуда-то.

– Они изрежут друг друга! – другой, мужской.

– Спокойно, все под контролем. Сначала пусть один примет поражение, – напряженный голос директора.

Поражение. Конечно! Надо заставить его сдаться! Выбить меч из рук. Я не знала этого приема, но руки сами, казалось, двигались. Заворот, вправо и резко в низ.

Меч соперника упал.

– Принимаю поражение, – женский голос.

Такой знакомый. Я думала это кто-то из парней. Кто же это?

– Ты больше не хочешь убить Анжелику, – сказал Сергей Евгеньевич моей сопернице. – Макс, верни зрение, пожалуйста, – на раны потом.

– Сейчас.

– Лика, выбрось меч, – приказал директор.

Откинула к стене.

Макс положил руку мне на голову.

Глазам становилось так легко, будто я смотрю на зеленую свежую травку. И наконец, я увидела. Увидела, что натворила.

– О господи, Юля! – она была соперником! Я ее изрядно помяла. – Прости, пожалуйста! – не как не ожидала, что она способна так хорошо сражаться.

– И ты меня прости, я под гипнозом была, – сказала она.

И тут я только посмотрела на себя. Она изранила меня больше! А ведь в другой реальности она не была так хороша на тренеровках. Это просто ужас, что может творить с людьми гипноз директора.

– Юля, – сказал Макс и положил руку на неё. Ее раны потихоньку начали затягиваться. – Все, – убрал он руку и сам пошатнулся, Север его поддержал вовремя.

– Спасибо, – сказала я и Юля.

Он улыбнулся.

Наша публика была маленькая. Только наша компашка, Сергей Евгеньевич, и тренер с Алексеем.

– Макс, иди отдыхай, – сказал Алексей, – я сам помогу Анжелике. Ты еле на ногах стоишь.

– Бегом все на завтрак! – скомандовал Тренер и все не секунды не раздумывая, пошли кушать, оставив меня с Алексеем одних.

Я только сейчас почувствовала слабость и позволила себе опуститься на пол. Только сейчас поняла, что вены на руке были повреждены, из нескольких других ран сочилась кровь, которая уже насквозь пропитала одежду. Это сколько времени мы сражались?

– Сейчас, – Алексей подошел ко мне.

– Не, давайте по старинке, бинтик, спиртик там, – сказала я. Свежо воспоминание, как он попытался мне глаза вылечить. – или восстанавливающий.

– По старинке, тебе понадобится наложить несколько швов, – сказал Алексей серьезно, осматривая меня, – а еще и физраствор поставить в капельницу или переливание сделать, – так что давай, не трусь, – сказал он и потянулся рукой к моей ране. Но я отползла.

– Детский сад! – сказал он. – Клятва Гиппократа обязывает меня помочь тебе, добровольно или против твоей воли. Намек понятен?

Что-то сомневаюсь что там такое есть в клятве.

– Да само заживет, – прижала я рану на руке, – видите? Не чечет, – сказала я, и поняла, что зрение и слух пропали, а за ним и сознание.

Очнулась я от боли. Она была настолько сильной, что даже не сразу поняла, что это была именно боль. Открыла глаза и вдохнула воздуха ртом, увидела над собой Алексея. Он прекратил свое воздействие, и боль сразу же прошла. Я тяжело дышала.

– Еще раз поранишься где-нибудь, я церемониться не стану, – устало сказал Алексей. – Самолично добью, чтоб не мучилась, – пошутил он.

Помог мне подняться. На моем теле не было ран.

– Спасибо, – сказала я.

– Иди кушать, – сказал он и выдохнул. – В чай побольше сахара положи.

Еще раз поблагодарив его, я попрощалась и вышла из кабинета, оставив его одного. Интуиция подсказывала, что он хочет немного побыть в одиночестве. Кажется, он испытывал вину, за то, что позволил потерять мне сознание.

– Надеюсь, тебе Юль, новых жертв не выбрали, – сказал Макс за завтраком, на который я успела к остальным и даже переоделась. Катя аж подавилась.

– Да ну тебя! – сказала Катя. – Она пыталась спасти, значит, лагерь должен принять ее.

– Согласен, – сказал Костя.

– Какое следующее испытание? – спросил Север.

– Твоё, – ответил Арсений.

– Правда? – спросил Север.

– Да, – кивнул Арсений. – Покушаешь, иди в домик, я зайду за тобой.

– Ладно.

Я специально медлила с завтраком. Ведь его испытание связано со мной. Точнее, он должен будет спасти меня. Именно зрением. Это задание придумали наши мальчики. Тренер обещал помочь. Да и вообще вся организация была на Тернере.

– Вы специально все так медленно едите? – спросил Север. – Ох, ясно. Ладно, ладно, ухожу.

Отнес тарелку со стаканом и ушел.

– Идем? – спросил Сеня, смотря на меня.

– Идем, – встала из-за стола.

Мы пошли в учительское здание, похожее на зеркальный куб. Тут я еще не была. Похоже, у учителей тут полноценные квартиры. Иначе как объяснишь, что здание в четыре этажа? А может, есть какие-нибудь залы совещаний и рабочие кабинеты? Но сейчас я это не узнаю. По лестнице мы поднялись на верхний этаж. А оттуда на крышу, где нас ждал Тернер.

– Отчаянные вы ребятки, скажу я вам, – вместо приветствия сказал тренер.

– Есть такое, – согласилась я.

– Но другое придумать не получилось, – сказал Арсений.

– Я бы и до такого не додумался бы, – сказал он. – Ладно, устроим влюбленным испытание на доверие.

– Вы о чем? – я покраснела.

– Да, ладно, всем понятно, что между тобой и Севером, – сказала Вита толкнув меня.

– Ну, спасибо, – сказала я, смотря на неё.

– Да не говорила я не чего! – возмутилась Вита, – У вас на лбу все написано!

Ладно, успокоилась.

В общем вот суть испытания, которое придумали наши не нормальные мальчишки не без подачи директора: Север должен будет снизу увидеть, какими узлами у меня связаны руки, какие веревки куда идут. Внизу будут свешаны пять концов, которые тоже будут запутаны. Некоторые надо развязать, некоторые завязать, другие ослабить или натянуть, что бы верхние узлы развязались. Но всех их ему развязывать будет нельзя. Потому что меня будут держать эти узлы на приличной высоте. Надо будет сделать так, чтоб я смогла медленно опуститься вниз, а не полететь вниз с высоты.

Как же хорошо, что у меня нет акрафобии!

– Слушайте, а страховка будет? – спросила я.

– Да, – ответил тренер. Но в конце он должен будет ее развязать, чтобы ты опустилась в низ.

– Сложно как-то, – сказала я.

– А как же, – довольно хмыкнул тренер и начал свое дело. Обвязал вокруг пояса, пропустил веревки под подмышками. Потом руки связал, отдельно ноги.

– Такого я еще в жизни не делал, – сказал тренер, смотря на готовую работу. – Надеюсь, я не какой узелок не пропустил, – почесал он голову.

– Эй! – мне было не смешно, а не трашно.

– Расслабься, есть только несколько человек, которые могут превзойти меня в вязании узлов, -довольно сказал он.

Он перекинул веревки через арматурину, завязал на ней еще несколько загадочных узоров и кинул вниз. Нет, не меня, остатки веревки.

– Пойду, внизу закреплю, – сказал он ушел.

– Не волнуйся, – сказала Вита, – там внизу будут Макс с Алексеем.

– Не умеешь ты успокаивать, – сказала я и рассмеялась, не знаю почему.

– Ладно, удачи, – сказал Макс и пошел вниз с Арсением.

– Мы, наверное, внизу все будем, – сказал Костя.

– Прикинь, сколько зевак соберется, – сказала я.

– Нет, все на занятиях. Директор специально скорректировал время, – сказала Вита. – Это мы ушли только.

– Эх, а я думала наши подвиги войдут в историю лагеря, – сказала я.

– Обязательно войдут, – сказала Вита, – не думаю, что сегодня обойдется без прогульщиков, – подмигнула мне. – Что ж, пойдемте, оставим Лику одну, пусть настроиться.

Я улыбнулась и покачала головой. Она не исправима.

И я осталась одна на крыше. Связанная и беспомощная. Села на край, свесила ноги. Хочу посмотреть реакцию Севера…

Вот он идет с Арсением от домика. Выходит на главную дорожку. Заворачивают сюда.

Он замечает закрепленные внизу веревки. Его взгляд поднимается вверх. И наши взгляды встречаются. Я машу ему связанными руками.

– Вы рехнулись?!! – услышала я его даже тут. Хотя рассмотреть меня почти с другого конца лагеря не так уж и просто.

Тренер начал ему рассказывать суть задания. Север кивал, что-то спрашивал.

Потом все замолчали и посмотрели на меня.

– Давай! – махнул рукой Тренер.

Вдохнула, выдохнула, мысленно перекрестилась и выпрямила ноги, соскользнув с крыши. И теперь висела вверх головой, с поднятыми руками. Веревки, зараза, конкретно давили. Север начал что-то завязывать-развязывать внизу, потом посмотрел на меня, на верхнее крепление и отпустил развязанную веревку. Моё тело неожиданно стало горизонтально земле. Руки освободились. Подул ветер. Я начала расшатываться из стороны в сторону. А Север то натягивал веревки, то ослабевал, и верхние узлы потихоньку развязывались. Одна за другой веревки свободно свисали с крыши. Я приняла положение вниз головой. Хорошо, что я завтракала не плотно! Потом опять выпрямилась горизонтально. А потом осталось только две веревки. И непонятный узел наверху. Я даже от сюда не могла рассмотреть, какую надо потянуть, а какую ослабить, чтобы я медленно опустилась.

– Лика, – крикнул Север – хочешь спуститься быстро или медленно?

Шутки у него конечно…!

– Хочешь получить меня целой, или потом собирать по кусочкам? – ответила ему громко.

Он помотал головой, улыбнулся и начал что-то делать внизу с веревками, а я начала медленно опускаться вниз. Фух, пронесло. Я благополучно опустилась вниз. Север помог мне нормально встать и убрал последнюю веревку с пояса. Теперь я свободна!

– Спасибо! – сказала я его и поцеловала быстренько. Но все заметали.

– Гхм, гхм, – покашлял Тренер. – Сергей Евгеньевич просил сообщить, после обеда будут остальные испытания. А завтра вы будите заниматься со всеми в обычном режиме.