Текст книги "Семейная реликвия"

Приключения коти в темноте

Котя уже два часа торчала в «Ночных кошках», но Славика так и не увидела. От беспрестанного верчения головой, а паче от выпитого коктейля у нее кружилась голова, и задуманное предприятие представлялось все более и более безнадежным. Ну ладно, сегодня она уж как-нибудь дотерпит. А если придется неделю этого Славика тут ждать? Да за это время она сопьется!

Котя откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Уже за полночь. Обычно в это время она видит третий сон. За день так устанешь сидеть перед компьютером и забивать в программу цифры, что дома еле досиживаешь до девяти вечера, а потом плюхаешься в кровать и вырубаешься.

– Девушка, вы еще что-нибудь заказывать будете? – услышала она вежливый голос официанта и встрепенулась, изо всех сил вытаращив глаза.

– А можно кофе? – стараясь говорить тише, попросила она.

Официант усмехнулся и нагнулся к ней:

– Вообще-то у нас в ходу другие напитки, но так и быть. Постараюсь вас взбодрить свежим эспрессо.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Котя и посмотрела на подиум.

Хоровод полуголых девиц, услаждавших взоры публики томными вихляниями и синхронными взмахами длинных ног, сделал последний круг по сцене и гуськом потянулся за кулисы. Музыка заиграла медленнее, в зале стало еще темнее, прожектор высветил шест и танцовщицу в блестящих стрингах. Взгляд Коти невольно уткнулся в голую грудь. Та была хороша, прямо загляденье. Неужели настоящая?

Она так засмотрелась, что не сразу заметила головной убор, и обмерла.

Стриптизерша танцевала, надев кокошник Аделаиды.

Хорошо, что от выпитого Котя не могла реагировать быстро, иначе вскочила бы и бросилась отнимать. Она только вцепилась в край дивана и уставилась во все глаза.

Стриптизерша между тем отлепилась от шеста и, приблизившись к краю подиума, стала выгибаться, призывно гладя на исходящих слюной мужчин. Кокошник на ее голове посверкивал драгоценными камнями. Жемчужные рясны – в Светкиной книге прочла, что так называются длинные подвески по краям, – покачивались, касаясь голых плеч. Котя не сводила с девицы глаз и чувствовала, что еще немного, и ее стошнит прямо на мягкий диван.

Зажав рукой рот, она быстренько выбралась из-за столика и пулей понеслась в туалет.

Официант, шедший к ней с чашкой кофе, сочувственно посмотрел вслед. Перебрала, бедняга. Интересно, что она делает в этой клоаке? Сразу видно, что нормальная домашняя девочка, хоть и косит под крутую.

Отдышавшись и немного придя в себя, Котя решила: как ни противно здесь оставаться, а уходить рано. Надо осмотреться и понять, как можно добраться до кокошника. И можно ли вообще.

На столе уже стоял эспрессо. Она отхлебнула горький напиток и закашлялась.

– Коньяку плеснуть? – негромко спросил появившийся из ниоткуда официант.

– Ой, не надо. Мне уже и так… хорошо, – ответила Котя и вдруг спросила:

– А ты давно тут работаешь?

– Три года.

– Ого! По мне, так это тянет на подвиг!

Официант пожал плечами.

– Зато платят неплохо. И потом, я привык, уже не замечаю всего этого. Просто делаю свою работу.

– А как зовут ту, что сейчас танцевала?

– В кокошнике? А зачем тебе?

– Она очень похожа на мою одноклассницу. Вот хочу понять, она или нет.

– Тут ее зовут Эльвира, но имя ненастоящее. А как по паспорту – не в курсе. И потом, знаешь, таких одноклассниц лучше не узнавать даже на улице.

– Почему?

– Сама догадайся. И давай заказывай еще что-нибудь, а то меня премии лишат.

– А чего тут у вас можно заказать, кроме спиртного?

– На твоем месте я бы съел чего-нибудь. У нас неплохие отбивные и овощное соте.

– Неси соте, – согласилась Котя, подумала и добавила:

– И хлеба черного кусок. Будет вместо абсорбента.

Официант повернулся, чтобы уйти, но Котя ухватила его за рукав.

– Тебя как зовут?

– Дима.

– Тогда, Дима, еще один эспрессо. Гулять так гулять.

Пока ждала заказ, пыталась выработать план дальнейших действий. Получалось плохо. Мешал алкоголь, булькающий в животе, гремящая музыка и голые девицы, мельтешащие перед глазами. Хорошо хоть, к ней не приставали. Да и вообще, это было странно, но на нее никто не обращал внимания. Наверное, в подобных местах посетители друг на друга не смотрят. Все внимание на груди и попы. Ну что ж, возможно, это к лучшему.

Все-таки еда сделала свое дело. К концу второй чашки кофе у Коти созрел потрясающий план. Надо только хорошенько расспросить Диму.

То, о чем поведал официант, вселило в нее надежду.

На следующий день она явилась в клуб, нашла тетку, которая заведовала хозяйством, и устроилась на работу.

Должность называлась «уборщица». С ними в клубе была напряженка.

Котя согласилась на все условия. Даже на то, что приходить на работу придется к шести утра.

Обрадованная заведующая хозяйством сразу показала ей, где хранится инвентарь, а кроме того, провела по всем помещениям, которые придется убирать. Коте как раз досталась та часть клуба, где находились гримерки и комнаты артистов.

В одной из них Котя увидела кокошник, криво нахлобученный на голову манекена.

Вот если кому везет, так сразу по-крупному!

Придя домой, она сразу направилась к Ларику. Хорошо, тот был на месте, иначе она бы лопнула от распиравших ее идей.

– Чего, я не понял, ты собираешься сделать? – оторопело переспросил Ларик.

– Выкрасть кокошник обратно.

– Сбрендила? Тебя же заметут!

– Я все придумала. В шесть утра в клубе ни души. Я уберусь и выключу в гримерке свет, как будто ушла. Даже ключи сдам. А сама зайду и возьму кокошник. Мне кажется, если его и хватятся, то не сразу.

– Ты же говорила, что эта Эльвира в нем на сцену выходит.

– Ну и что? Мало ли кто мог его взять. Не факт, что на меня подумают.

– Мечтать не вредно.

– Ну тогда сам предлагай, как нам его забрать!

– Надо подумать.

– Да чего тут думать! По-моему, если он пропадет, никто не расстроится. Уверена, что они даже не подозревают о его стоимости. Иначе не вешали бы на башку манекену. Гримерка вообще весь вечер не закрывается! Любой может зайти и взять!

Котя залпом выпила стакан молока и закусила пряником.

– Мне кажется, я поняла, как кокошник оказался у Эльвиры. Славик подарил.

– Хочешь сказать, она его любовница?

– Хочу. Смотри, все сходится! Он работает в этом клубе, она в нем танцует. Официант сказал, что Славика тут все знают. Не стала расспрашивать подробно, боялась, что будет слишком подозрительно. Но скоро я сама все узнаю и докажу, что права.

– Он дурак, что ли? Знает же, что кокошник стоит немерено! С чего вдруг кому-то отдавать!

– Так он же алкаш! Напился, забылся и подарил любовнице.

– Все равно. Он же не один в деле. Неужели Светка ему бы позволила?

– Так нету Светки-то! Вот он и пустился на радостях во все тяжкие! У него с соображением плохо!

Ларик задумался, а потом покачал головой.

– Если так, то он наверняка сказал бы Эльвире, что кокошник старинный и денег стоит. А она, ты говоришь, его хранит, как дешевку из магазина сувениров.

– Ну тогда не знаю! Остается Сева.

– Только не Сева. Во‐первых, он не ходит по стрип-клубам, а во‐вторых, у него снега зимой не выпросишь. Если бы стибрил кокошник, из рук уже не выпустил. Жлоб еще тот.

– Значит, все-таки Славик. Говорю тебе: она ему отдалась, а он ей кокошник! И вообще, какая разница, как он к ней попал! Просто вернем его Аделаиде, и пусть сами разбираются!

– Тогда Славик догадается, что мы его раскрыли.

Котя задумалась. В самом деле, как бы этот Славик не задумал им отомстить. Может, не возвращать прилюдно, а просто изловчиться и подложить кокошник в комод Аделаиды Петровны? Ха! Вот было бы прикольно! Интересно, отдаст Сева паспорт при таком раскладе? Ну конечно, отдаст! Что ему еще остается? Раз кокошник на месте, значит, дело закрыто!

Здорово она все придумала. Осталось выкрасть кокошник.

– Ларик, у нас нет другого выхода. Так что была не была, а сегодня ночью кокошник наш!

Для верности Котя стукнула кулачком по столу.

Молоко подпрыгнуло в стакане, а Ларик на стуле.

В пять утра Котя выскользнула из квартиры и стала бодро спускаться по лестнице. Внизу хлопнула дверь, и кто-то стал подниматься навстречу.

Кого это носит в такую рань? Интересно, на какой этаж?

Не успела она подумать, как увидела тяжело шагавшего мужика с огромным рюкзаком за спиной. Они поравнялись и взглянули друг на друга.

– Здрасьте, – сказал мужик.

– Доброе утро! – весело ответила Котя и поскакала дальше.

Войдя в клуб, она зашла в комнату охраны. Сонный мужик с обширным пузцом, обтянутым униформой, сунул ключи и зевнул. Котя улыбнулась и пошла в каморку, где хранились ведра, тряпки и швабры.

Ну а теперь за дело!

Гримерку, в которой переодевалась Эльвира, она оставила напоследок. Как и предполагалось, там царил космический бардак. Постоянно кося взглядом на кокошник, по-прежнему украшавший лысую голову манекена, Котя собрала и развесила вещи, оттерла от помады зеркала – видно, так нравятся себе, что целуют свою физиономию в зеркале, – прибрала на столах и вымыла пол.

Теперь выключим свет и не забудем оставить дверь открытой.

Котя вышла в коридор и, звеня ключами, отправилась в комнату охраны. Охранник уже сменился. Она улыбнулась дюжему дядьке, такому же пузатому, как и прежний, и повесила на крючок ключи.

Ну вот и все. Дело за малым.

Котя на цыпочках вернулась к гримерке и уже взялась за ручку двери, но тут силы ее покинули. Внезапно, не предупредив хозяйку. Сердце так застучало, что пришлось прижать его обеими руками, ноги намертво приросли к полу, а на виске очумело забилась какая-то жилка. Что это с ней? Неужели слабовата в коленках оказалась? Не может быть!

Не к месту вдруг вспомнилось, как в детстве, испугавшись чего-то, она залезала в шкаф. Места было мало, целиком Котя не помещалась, поэтому попа всегда торчала наружу. Так ее и находили родители.

Ну и пусть! То было в детстве!

Котя несколько раз глубоко вздохнула и снова взялась за ручку двери.

И тут чья-то большая рука зажала ей рот и выдохнула в ухо:

– Спокойно. Я – черный.

Черный? Это черт, что ли? Мамочки мои! Пришел забрать ее грешную душу? Уже? Как быстро…

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на чем-то мягком, а над ней склонились два лица – толстое румяное и худое загорелое. Лица были встревоженные и совсем непохожие на посланников дьявола.

– Очнулась вроде, – заявило толстое лицо и добавило:

– Это ж надо так девчонку напугать.

Второе лицо скривилось.

– Да откуда я знал, что тут кто-то есть? Пошел проверить камеру в конце коридора, ну и наткнулся.

– Надо было свет включить, – назидательно сказало румяное лицо.

– Не успел до выключателя дойти.

– А ее какого хрена в ту сторону понесло?

– Забыла, наверное, чего-нибудь.

Толстое лицо кивнуло.

– Эти бабы, они такие. Ну, будет теперь знать, как в темноте шастать.

Толстое лицо нагнулось и дыхнуло на Котю чесноком.

– Ты, часом, не насмерть ее напугал?

– Да нет. Смотри, как дышит, – ответило второе лицо и потрепало ее по щеке теплой человеческой рукой.

Котя вздрогнула и села. Оказалось, что она в комнате охраны, а лица – это охранник и какой-то незнакомый, загорелый до черноты мужик с внимательными светлыми глазами.

– Очнулась, голуба? – обрадовался охранник и засуетился.

– Так, Черный, давай забирай ее – и на выход. В мое дежурство никаких происшествий быть не должно, а то останусь без премии.

– Ладно, Сань, не кипешуй. Я ее отвезу, не беспокойся, – добродушно ответил тот, кого назвали Черным, и обратился к ней:

– С вами все в порядке, поэтому можно смело отправляться домой. Где ваша одежда?

– Уборщицы в каптерке у входа переодеваются. И давайте побыстрей.

– Понял. Уже уходим.

Котя поднялась и пошла за мужиком, гадая, почему у него такая странная кличка. Может, из-за загара?

– Моя машина прямо у входа, так что идти не придется, – сообщил мужик и открыл перед ней входную дверь.

Машина в самом деле стояла в двух шагах, только в темноте Котя не смогла ее разглядеть. Кажется, черная и большая.

Она залезла в холодное нутро автомобиля и затряслась.

– Ничего, сейчас быстро согреешься, – утешил ее мужик. – А дома чаю горячего выпьем, твой мандраж и пройдет.

Дома? Выпьем? Он что, собирается к ней домой припереться и чай там пить? И, кстати, откуда он знает, куда ее везти?

– Я на Казанской живу, – пролепетала она, почувствовав, что сердце снова стало колотиться от страха.

– Я в курсе, – ответил мужик и прибавил скорость.

В курсе? Откуда? Он из полиции, что ли?

Котя вцепилась руками в кожаное сиденье. Куда она влипла?

– Ты вообще чем думала, когда воровать кокошник поперлась? – вдруг спросил мужик и искоса взглянул на Котю.

Что? Откуда он знает?

Видимо, на ее лице отразился такой ужас, что мужик наконец догадался: она ничего не понимает.

– Да не бойся ты, Котя. Мне Ларик все рассказал.

Кто? Ларик? С какой стати?

– Ты ничего не поняла? Я же сразу сказал, что я Черный.

– И что я должна была понять? – сипло выдавила она.

– Что я его брат. Раз тоже Черный.

Господи, о чем он? Кто тут еще черный?

– Мы с тобой на лестнице встретились. Ты спускалась, а я домой шел. Сразу понял, что ты из нашей квартиры. Брата спрашиваю: кто такая? Ларик все и выложил. Как узнал, зачем ты в клуб отправилась… Короче, пришлось ехать тебя спасать. Хорошо, что успел.

Котя посмотрела на мужика и переспросила:

– От кого спасать?

– От провала, разумеется. Ты думала, в темноте тебя никто не увидит? Глупая, там инфракрасные камеры. С ночным видением. Тебя охранник сразу бы срисовал и полицию вызвал.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Котя.

– Я сам их монтировал.

В мозгах что-то включилось, и они заработали в обычном режиме.

– Так ты брат Ларика, который из командировки приехал?

– Ну да. Я же сразу сказал: я Черный.

– Черный – это фамилия?

– А ты разве не знала фамилию Ларика?

– Нет. Я думала, это черт за моей душой пришел.

– При чем тут черт?

– При том, что он черный.

Черный так захохотал, что машина вильнула. Наверное, тоже от смеха.

– Тогда позволь представиться еще раз. Игнат Черный.

– Котя Яблокова, – ответила она и непонятно почему тоже рассмеялась.

– Ну и отлично. Отлегло, значит. Ты, кстати, смелая. На такое не каждый решится, – с уважением в голосе сказал Игнат.

– А что было делать? У меня другого выхода нет.

– Знаю. И даже готов поспособствовать.

– Как?

– Дома расскажу. Мы приехали.

Не успели они открыть дверь, как наткнулись на Ларика, который с бледным от волнения лицом выскочил им навстречу.

– Ну че? Как вы? – срывающимся голосом с ходу спросил он.

– Нормально. Отбились, – ответил Игнат, снимая полушубок.

Котя молчала. Хвастаться нечем.

– Пошли к нам. Я пиццу заказал. Котя, ты в порядке?

Она кивнула и молча пошла за Игнатом.

Ларик заскочил в кухню за чайником и припустил следом.

– Итак, – сказал Игнат, когда вся компания уселась за стол и придвинула к себе по кружке горячего чая, – завтра мы повторим наш поход, но с одним изменением. Я отключу те камеры, которые выходят в коридор, и внутри гримерки тоже. Еще несколько – для верности.

– Это не будет подозрительно выглядеть? – засомневался Ларик.

– Нет. Я сразу начну их ремонтировать. За это время Котя успеет забрать кокошник и уйти незамеченной.

– Ее все равно подозревать станут, – забеспокоился Ларик.

– Да с какой стати? На камере будет видно, что уборщица вымыла пол и ушла. Камеры не работали несколько минут. В принципе, зайти в гримерку мог любой. Я тоже нарочно к охраннику загляну, чтобы он запомнил: при мне ничего не было.

– А обыскать ее они могут? – продолжать волноваться Ларик.

– Да они вообще не обыскивают никого, поэтому подозревать можно каждого. Посетителей еще нет, зато многие сотрудники часам к одиннадцати уже в клубе. Кухня, бухгалтерия, другие уборщицы. Охранники вряд ли сразу заметят изменения в интерьере, они же инвентаризацию не проводят. Главное, держись спокойно, не дергайся.

Игнат взглянул на Котю, которая с тех пор, как они пришли домой, не произнесла ни слова.

Ларик уловил в голосе брата незнакомые нотки и с некоторым недоумением посмотрел на него.

А Котя ни на кого не смотрела.

С той минуты, как она наконец увидела Игната при ярком свете, с ней приключилась непонятная штука. Мозги не то чтобы отключились, а как будто несколько привяли и стали ворочаться в замедленном темпе. При этом мыслила она достаточно разумно и даже понимала все, что говорят, но вот слова почему-то разбежались и никак не находились. Словно спрятались. В шкаф залезли.

В конце концов она заметила, что братья Черные на нее смотрят, и спохватилась.

Не хватало еще, чтобы они заметили ее состояние!

– Ларик, помнишь, ты говорил, что ваших родителей звали Изида и Иннокентий Белые? – ни с того ни с сего спросила она.

Тот хохотнул и с удовольствием объяснил:

– Так в этом весь рофл! Мы Черные, а они Белые! Понимаешь?

Котя ничего не понимала, но кивнула.

– Изида и Иннокентий Черные – плохо звучит для сцены. Белые – другое дело, – произнес Игнат, не спуская с нее глаз.

Котя кивнула еще раз и вдруг вскочила со стула.

– Простите меня, я устала и переволновалась. Можно, мы завтра договорим?

И, не дожидаясь ответа, припустила вон из комнаты.

Черные проводили ее глазами.

– Намаялась она сегодня, – заметил Игнат.

– Спасибо тебе, бро, – с чувством сказал Ларик и положил руку брату на плечо.

Игнат улыбнулся.

– Ну а теперь расскажи, как ты тут без меня жил-поживал. Добра наживал?

– А то! – самодовольно сказал Ларик и подлил брату чаю.

В темноте своей комнаты Котя приложила к пылающим щекам ладони.

Что это с ней?

Попытка вторая, неудачная

Утром Котя долго не решалась выйти из комнаты. Даже в кухню зайти было страшновато. Вдруг там ОН?

В конце концов, обругав себя за трусость, она добралась до кухни и испытала разочарование. ЕГО там не было.

Посекундно оглядываясь, она долго жарила яичницу, потом медленно нарезала хлеб и уж совсем нога за ногу тащила все это в комнату.

Ведь Ларик что-то рассказывал про брата, но она, занятая своими проблемами, не слушала. Кажется, про то, что Игнат не женат, но есть какая-то женщина, которая его куда-то склоняет. Или сманивает? Куда же? Впрочем, и так ясно. К себе.

Вот бы поглядеть на эту даму? Хотя зачем? Сравнение наверняка будет не в ее пользу. Тогда зачем смотреть? Расстраиваться только.

Котя запихала в рот сосиску и стала энергично жевать, попутно решив, что с этого момента она запрещает себе думать об Игнате Черном.

Но он же предложил ей помощь.

Так и что? Пусть это будет деловым общением, и только.

Как раз на этой здравой мысли ее заставил вздрогнуть стук в дверь. С бьющимся сердцем она открыла и увидела Севу.

– Привет, пигалица, – хмуро сказал он. – Не надумала еще кокошник возвращать?

Котя открыла рот, чтобы ответить…

– А с чего ты взял, что это она украла? – услышала Котя негромкий голос, и сердце сразу громко забилось. Запрыгало прямо.

Вот дура! Как школьница, в самом деле!

– Ты, что ли, Игнат? – удивился Сева и, шагнув, пожал Черному руку. – Не знал, что ты вернулся. Брат говорил, да я запамятовал. Ну как дела?

– Да у меня-то лучше некуда, – ответил Игнат, не выпуская его руки, – а вот у девушки – не очень. Ты зачем у нее паспорт забрал?

– Так ведь она у матери дорогую вещь украла, – ответил Сева и попытался вытащить ладонь.

Та не поддавалась.

– Это кто так решил?

– Да некому больше, Игнат. До того как она появилась, все было тип-топ, а тут… Чужих, кроме нее, у нас не было.

– С чего ты решил, что это чужие?

– А кто же? Мы с матерью сами у себя стащили? Светка перед этим уехала, Ларик твой, понятно, не при делах, Славик мой тоже ничего не знал…

– Насчет Аделаиды Петровны – это понятно, а вот насчет тебя я не уверен.

– Да ты что, Игнат? Зачем мне красть, если кокошник этот – мое наследство!

– Наследство когда еще приплывет, Сева, а денежки тебе, возможно, срочно нужны, – вкрадчиво произнес Игнат и за руку притянул его к себе. – Вот я и думаю: не ты ли кокошник умыкнул и на девчонку свалил? Хотя ежу понятно, что ей про него узнать вообще неоткуда было.

Оказавшись в опасной близости от Игната, Сева заметно струхнул, но сдаваться не собирался:

– Так ведь… ей могла Светка сказать. Может, они так и задумали: одна уедет, а вторая стибрит, значит, и спрячет.

– А Светка от кого узнала?

Сева потупился.

– Да мамаша случайно ляпнула, карга старая.

– Понятно.

Игнат чуть ослабил хватку, но руку не выпустил.

– А могла Аделаида Петровна случайно Славику сказать или еще кому?

– Да кому, Игнат? Она же никуда не ходит. В поликлинике давно не была, в аптеку я хожу. Ларик твой в магазине покупает все, что закажет. Выйдет на лавочке посидеть да пройдется. Всегда одна. А Славику она ни за что не скажет. Меня тоже просила не говорить. Боится, что он пропьет… реликвию-то. Так что нет, на Славика не греши. Не знал он.

Котя взглянула на Игната. Неужели скажет?

– Может, и так, Сева, только паспорт ты девочке все же отдай. Нехорошо это, детей обижать.

Сева покосился на свою ладонь, которая стала уже неметь.

– Так ведь… как же быть-то? Кокошник как вернуть? А, Игнат?

Он посмотрел с такой наивной надеждой, что Коте стало его жалко. Сева кокошник не крал, это ясно. Иначе вел бы себя иначе.

– Давай так, – спокойно сказал Игнат и выпустил руку-страдалицу. – Ты возвращаешь паспорт, а я помогу отыскать кокошник. Идет?

– Да где его возьмешь-то? Ты ведь…

– Это уже не твоя забота. Ну так что? Согласен?

Сева покосился на Котю.

– Ну если ты обещаешь…

– Обещаю.

– Ладно. Завтра принесу.

– Смотри не забудь, – сказал Игнат и улыбнулся очень по-доброму.

Севу передернуло.

– Хорошо, хорошо, не волнуйся. Принесу утром.

Развернувшись, он трусцой отправился восвояси.

Котя медленно выдохнула.

– Круто ты его! – сообщил невесть откуда взявшийся Ларик и с гордостью посмотрел на нее.

Вот, мол, какой у меня брат геройский!

Котя кашлянула и решила, что дальше молчать просто неприлично.

– По крайней мере, ясно, что Сева ни при чем.

Игнат задумчиво потер руку, которой держал соседа.

– Не был бы уверен на сто процентов, но, кажется, ты права.

Неизвестно почему, но Котя опять почувствовала, что краснеет. Вот ведь кошмар!

– Одно понятно наверняка: у нас нет другого выхода, кроме как вернуть этот ваш дивный кокошник. Посмотреть бы хоть на это чудо, – весело сказал Игнат.

Он был чему-то рад. Чему?

– Я покажу фотографии, – предложила Котя и отступила, давая братьям войти в комнату.

Торопливо вытащив листочки, она показала Игнату изображение.

– Красивый, – оценил тот. – Камни настоящие?

– Аделаида утверждает, что да. Рубины и изумруды. Жемчуг еще.

– Тогда вещь действительно недешевая.

– Ты чего? – вступил Ларик. – Да она миллионы стоит!

Игнат помолчал и вдруг сказал с заметной тревогой:

– Тогда нам надо торопиться.

– Да куда этот кокошник денется? – возразил Ларик. – Эльвира даже не подозревает, какое богатство болтается у нее в гримерке!

– Ну не все же такие непросвещенные. Если она выходила в нем на сцену, кто-нибудь мог догадаться, что перед ним целое состояние.

– Кроме того, Славик с минуты на минуту может протрезветь и спохватиться, – поддержала Игната Котя. – Правда, официант в клубе обмолвился: если он в запое, то это минимум недели на две. Последний раз его видели позавчера, так что…

– А еще Светка! – вспомнил Ларик. – Она может забеспокоиться и вернуться раньше времени.

– Ее телефон выключен, – доложила Котя.

– То есть все говорит о том, что мы должны действовать быстро, – подытожил Игнат и добавил:

– Утром в половине шестого я тебя отвезу на работу. Готовься.

Братья ушли, а Котя, оставшись одна, пожала плечами и запоздало спросила:

– Ну и как мне надо готовиться?

Однако готовиться все же пришлось. Оказалось, что при одном воспоминании о вчерашней ночи сердце принималось бешено трепыхаться, а руки потеть.

Весь день ушел на титанические усилия по приведению в порядок расстроенных нервов. Наконец к вечеру она решила, что действительно готова к испытаниям.

Да и невелики испытания, если честно.

С этой благостной мыслью она уснула, а в половине шестого уже стояла у входной двери, поджидая Игната.

– Привет, – сказал он будничным голосом, выходя в коридор. – Ну как? Настроение боевое?

Не глядя, Котя кивнула и торопливо выскользнула на лестничную площадку.

Ну почему ей так трудно взглянуть ему в глаза?

К клубу они подъехали ровно в шесть.

– Иди первая. Я приду минут через сорок. Не надо, чтобы нас видели вместе. Успеешь убраться?

– Ты что? Мне минимум четыре часа надо.

– А чего ж ты не предупредила, что такая копуша? – удивился Игнат.

– А ты думал, такую территорию в два счета убрать можно? – парировала Котя, обидевшись на копушу.

– Я пошутил. У меня тоже работа есть, так что ты не переживай. Я тебя найду.

Котя выбралась из нагретой машины и трусцой посеменила к служебному входу.

Тоже мне шутник нашелся! Маленькой ее считает! А сам всего на пять лет старше!

На этот раз дежурил пожилой дядечка по фамилии Гусь. Смешно, но и внешне дядечка напоминал эту гордую птицу. В основном носом и длинной шеей, хотя фирменная пузатость присутствовала и у него.

Котя даже улыбнулась Гусю, хотя совсем не собиралась этого делать. Все-таки она на дело собралась, а дело предстояло крайне неприятное. Кроме того, у нее снова колотилось сердце и стучало в висках.

Надо наконец взять себя в руки!

Как и вчера, гримерку она пришла убирать последней.

Отперла дверь, включила свет и сразу посмотрела на манекен.

Тот был девственно лыс, никакого кокошника не наблюдалось.

Вот это фокус!

Котю мгновенно нарыло волной паники. Она стала метаться по гримерке. Обшарила все шкафчики, заглянула во все щели, перерыла все шмотки, раскиданные на столах…

Кокошника нигде не было.

В крайнем смятении она остановилась посредине комнаты, лихорадочно соображая, куда Эльвира могла засунуть этот несчастный кокошник.

– Что случилось? – неслышно войдя, спросил Игнат. – Чего ты мечешься?

– Кокошник пропал!

– То есть?

– Пропал! Исчез! Испарился!

– Тише ты. Охранника напугаешь.

Игнат охватил комнату цепким взглядом.

– Так. Понятно.

– Что тебе понятно? – спросила Котя, чувствуя, как семимильными шагами к ней приближается истерика.

– Нас кто-то опередил, – спокойно ответил Игнат.

– Ну и что теперь делать? – спросила Котя, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

– Пока ничего. Давай заканчивай. Буду ждать в машине за углом, – коротко ответил он и быстро вышел.

Котя без сил опустилась на банкетку, стоявшую у стены.

Провал, причем полный. Как там Ларик говорит: факап? Сногсшибательный просто!

И что теперь будет?