Текст книги "Мистика и ужасы. Часть 2"

На обратном пути она вновь увидела ту самую цыганку. Маша сидела на лавочке и ждала маршрутку, у неё совсем не было сил.

– А я ведь говорила тебе про женщину, которая вредит.

– Я всё сделала, но ничего не помогло.

– Так ты же не дослушала, женщина, которая тебе вредит – это ты сама. Наворотила же ты, мужа сгубила, теперь он тебя за собой тянет.

– А вы сможете мне помочь? – Маша осознала то, что натворила.

– Тебе никто не сможет помочь, а кто возьмется за тобой следом пойдет. И соседка твоя не при чём! Ты сама на себя все беды накликала.

Маша вернулась домой разбитая, когда она открывала квартиру, Олеся осторожно выглянула из-за двери.

– Маш. Маша, я хочу поговорить. Что с я такого сделала, что ты меня ненавидишь?

Маша устало обернулась.

– Ничего, Олеся, ты ничего не сделала. Это ты меня извини.

Ночью вновь слышались шаги умершего мужа, с каждой ночью он всё ближе и ближе подходил к кровати, а Маше с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Мать уговорила её обратиться к врачу. Мария сдала анализы и тут её ожидал новый удар: рак последней стадии, скоротечный. У женщины не оставалось уже сил ни удивляться, ни бояться и тем более бороться.

Наступал 40й день после смерти мужа. Мария лежала в кровати, она знала, что сегодня он точно сможет до неё дотянуться. Ей было уже всё-равно. В коридоре послышались шаги, в проёме появилась фигура покойного мужа, он стал медленно приближаться к кровати.

– Ты за мной? Я готова! Прости меня!

Невеста.

Юлю и Гришу познакомили общие друзья. Молодые люди сразу проникли симпатией друг к другу, а через месяц были уже не разлей вода. Друзья подшучивали над ними. Но молодые люди уже через три месяца решили подавать заявление в ЗАГС. Родители молодых людей были удивлены таким быстрым ходом событий, как и их друзья. По началу все решили, что будущая невеста ждёт ребёнка, отсюда и торопятся. Ну куда? Им обоим по 20 лет! Юля ещё учится в лицее на последнем курсе (не получилось поступить в институт, вот и пошла в лицей), а Гриша только после армии, только первый курс в техникум. О чём они только думают? Так сетовали родители с обеих сторон. На что они жить думают? А если ребёнок родится?

– Гриша, может не будете торопиться? Ну встречаетесь и встречайтесь! Окончи техникум, устройся на работу! Чем семью кормить-то будешь, элементарно? – пыталась образумить сына Наталья Андреевна.

– Мам, мы уже всё решили! Мы найдём подработку, продолжим учиться, может на заочное переведусь. – Гриша ни в какую не соглашался.

– Юля, ну куда вы так торопитесь? Ты ведь не беременна?

– Нет, мам.

– Тогда к чему такая спешка? Тебе ещё доучиться надо, на работу устроиться. А вдруг, полгода поживёте и разбежитесь? Что тогда? – Ольга Николаевна тоже старалась образумить дочь.

– Не разбежимся! Я уже решила на заочном доучиться, работать пойду! Мы любим друг друга, разве ты не рада за меня?

– Рада, доченька, рада! Я желаю тебе только хорошее.

– Вот и не отговаривай меня! А поддержи! Мы, правда, любим друг друга.

Молодые были упрямы в своём решении, свадьба была назначена на конец лета. Подготовка к свадьбе шла полным ходом. И вот наступил самый счастливый и самый волнительный для молодых людей день. Гриша сам был за рулём автомобиля, на беду он был мало того, что после мальчишника, прошедшего накануне, так ещё и выпил немного «для храбрости». Плачевным итогом всего этого стала авария, в которой он отделался лишь небольшими ушибами, а Юля переломом шеи, который привёл к смерти девушки. Дни, которые должны были стать празднованием свадьбы обернулись похоронами. Юлю так и похоронили в свадебном платье. На похоронах не обошлось без скандала. Мать Юли, Ольга Николаевна, набросилась на Гришу, винила его в смерти дочери, проклинала его. Гриша и сам чувствовал свою вину и был готов умереть, жизнь для него со смертью любимой закончилась.

Парень таял на глазах, не ел, не общался с друзьями, забросил и отказывался идти учиться. Родители сильно волновались за сына и не знали, как ему помочь. Гриша часто ходил на могилу к любимой и сидел допоздна, плача навзрыд и умоляя Юлю вернуться. Так же он частенько ходил на их тайное место, где они часто отдыхали вместе. Это была берёзка на небольшой полянке в лесу неподалёку от посёлка. Гриша всегда сидел, облокотившись на ствол дерева, Юля читала что-нибудь ему, положив голову ему на колени.

На 40й день после похорон, в дом к Грише постучали. Его мать открыла дверь, на пороге стояла Ольга Николаевна.

– Позови Гришу.

– Оль, пожалуйста, ему и так плохо, не надо скандалить.

– Не волнуйся, я не буду ругаться.

Мать Юли было невозможно узнать, горе опустошило женщину. Она постарела лет на 30, голова совсем поседела, лицо покрывали морщины, в глазах словно не было жизни. Она была похожа лишь на тень самой себя. Наталья Андреевна посмотрела на подругу и пошла звать сына.

– Здравствуйте, Ольга Николаевна. Я…

Но мать Юли остановила Гришу, подняв руку.

– Я никогда тебе не прощу смерть моей дочери. Ты убил не только её, но и меня. Но знай, что этого я так не оставлю. Ты торопил свадьбу, ты клялся, что будешь с моей дочерью до самой смерти, вот и держи своё слово! Я всё сказала, и для этого я всё сделала. Прощай!

Гриша стоял остолбенелый, зачем она приходила? Он и так винил себя, съедал себя заживо муками совести, а она нанесла ещё один удар своими словами. Он сам злился на то, что не умер вместе с Юлей или хотя бы вместо неё.

– Сынок, не принимай близко к сердцу, – мать обняла сына за плечи, – Как мать, я её понимаю. Но в этом нет твоей вины. Это могло случиться с каждым.

– Нет, мам. Она права, я во всём виноват. Я и только я. – Гриша убрал руки матери и вышел на улицу. Он пошёл на их полянку в лес. Там он опустился возле дерева и заплакал, в слезах он не заметил, как уснул. Сквозь сон он почувствовал легкое прикосновение к своим волосам. Так Юля гладила его волосы, когда они сидели под берёзкой. Гриша резко открыл глаза, было уже темно. Возле него сидела его Юля в свадебном платье и улыбалась. Гриша в ужасе отшатнулся, а Юля улыбнулась своей ласковой улыбкой.

– Ну чего ты? Меня испугался? Я не смогла больше видеть твои слёзы и боль, мне тяжело от этого. Вот я и вернулась к тебе!

– Прости меня! Я не хотел! – Гриша уткнулся лицом в колени девушки и заплакал, а она продолжала гладить его по голове и успокаивать.

– Ну, не надо! Ты не виноват. Это случайность. Теперь мы снова будем вместе. Я буду ждать тебя здесь каждый день после заката. Только никому не говори. Сам понимаешь, – Юля снова улыбнулась. Молодые люди продолжили общаться. Гриша всё извинялся, говорил, как ему плохо без неё, просил не оставлять.

С того вечера Гриша стал каждый день уходить на поляну, но родителям говорил, что идёт к другу с ночёвкой. Наталья Андреевна по началу заволновалась, боялась, что Гриша увлекся алкоголем или наркотиками, в попытке забыть своё горе. Но никаких признаков не находила, а сын стал улыбаться, есть, только по ночам пропадал. «А может у него девушка появилась? Просто он стесняется сказать? Боится, что осудим?» – так думала мама Гриши. В один день она набралась храбрости и спросила сына напрямую.

– Гриша, сынок, скажи, у тебя кто-то появился, да? Девушка? Ты не бойся, я тебя осуждать не буду. Ты – молод, у тебя вся жизнь впереди. Ты к девушке с ночёвкой ходишь?

Гриша не торопился отвечать, он задумался.

– Да, не хотел говорить. Но да, я хожу на всю ночь к девушке. Но пока я не хочу, чтобы кто-то ещё об этом знал. Ладно?

– Хорошо, хорошо, я понимаю. Она не здешняя? Мы её не знаем?

– Пока не буду говорить, это секрет.

После этого разговора мать Гриши успокоилась. Правильно, зачем молодому парню гробить свою жизнь и хоронить себя заживо? Сестрёнка Гриши тоже старалась выведать у брата про его ночные пропадания, но Гриша ничего не говорил. Тогда она решила за ним проследить, надо же всё выяснить.

Вечером она тайком пошла за братом, стараясь, чтобы он её не заметил. Гриша пришёл на поляну, где они с Юлей часто были. Света, сестра Гриши, знала это место, да и все знали. Возле дерева стояла фигура в белом платье, девушка. Брат подошёл к ней, они сели под берёзкой спиной к Свете, Гриша обнял девушку. Света стала присматриваться к девушке, которая положила голову на плечо брата. В темноте тяжело было разобрать, а когда разглядела, то ахнула и поспешно зажала рот рукой. Это была Юля! Юля услышала Свету и резко повернула голову в её сторону, её глаза светились в темноте, а лицо было злое.

Света испугалась и помчалась домой, не замечая кустов и царапая лицо, ноги и руки об кустарники. Прибежав домой, Света не обнаружила родителей дома, потом она вспомнила, что они сегодня поехали с ночевкой в город в родственникам. Как она могла забыть? Света стала судорожно набирать номер родителей и в слезах старалась рассказать им о том, что видела. Родители сквозь её истерики и слёзы толком не поняли, решили, что Свете показалось. Но девушка была в такой истерике, что родители недолго думая собрались и решили вернуться в посёлок.

Тем временем Юля и Гриша продолжали сидеть под берёзкой.

– Гриша, мы же хотели пожениться.

– Да. Я и сейчас хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, – воскликнул Гриша и запнулся, поняв, что сболтнул глупость. Юля ведь уже была мертва.

– Так ты согласен жениться на мне?

– Да.

– И ты любишь меня?

– Больше жизни!

– Я тоже тебя люблю! Тогда давай сыграем свадьбу, импровизированную, прямо тут. Ведь это наше место. Я уже в платье.

– А я в джинсах, – улыбнулся Гриша.

– Ничего, невеста всегда покупает галстук на свадьбу жениху. Помнишь? Я купила и дала тебе галстук в день нашей свадьбы?

Гриша помнил, только он не знал, куда тот делся после аварии.

– Моя мама положила твой галстук со мной. Вот он. Сейчас ты его наденешь и будет всё как надо.

Юля протянула руку, в которой держала именно тот самый галстук. Она сама его выбирала для Гриши на свадьбу. Гриша потянулся за галстуком, но внутри у него что-то ёкнуло. Что-то подсказывало ему не делать этого, не брать галстук.

– Может завтра? Я костюм надену? – с сомнением спросил Гриша.

– Значит, ты меня не любишь! Ты всё врал! – с лица девушки исчезла улыбка, в глазах была злость, – Я ради тебя вернулась! А ты!

Юля заплакала. Гриша поддался на слёзы девушки и взял из её рук галстук.

– Не плач! Прошу! Я люблю тебя!

Гриша начал надевать через голову галстук, не заметив какой злобной ухмылкой исказилось лицо девушки.

Родители Гриши приехали так быстро, как смогли.

– Быстрее, там Юлька! Это была Юлька! Они на поляне. Она меня заметила и разозлилась! Гриша в опасности.

Родители увидев испуганное лицо дочери и неподдельную истерику, пошли в то место, куда их вела Света. Они шли так быстро, как только могли идти в темноте. Но не успели. Они нашли Гришу, висящим на верёвке на ветке берёзы, а под его ногами валялась фата Юли.

Сосед.

Я снимаю квартиру в ничем не примечательном четырехэтажном панельном доме в тихом районе города Р. Сам район очень удобный, всё рядышком для удобства. На каждой площадке только по две квартиры, это хорошо что так мало соседей, меньше шума. Но мне «повезло». Моими соседями оказалась семейная пара возрастом чуть больше сорока. Он обычный мужчина, немного помятого вида, пьющий, но не буйный, звали его Валерий, но все звали Валерка. Работал он по месяцу до первой зарплаты, которую потом благополучно же и пропивал, или часть зарплаты. Вот его жена, гром-баба Татьяна, работала продавщицей, постоянно орала на своего благоверного, старалась сразу отобрать у него зарплату. Но Валерка умудрялся припрятать часть заработка от супруги и пуститься в гуляния. Частенько жена не пускала мужа домой, когда тот возвращался с очередной попойки, и кричала из квартиры на Валерку так, что было слышно на весь подъезд.

Звукоизоляция была не ахти какая, и всё что творилось в подъезде, хорошо прослушивалось в квартирах, даже шаги по лестнице, а когда стучали кому-то в дверь, то сразу и не разберёшь к кому стучат. Если сильно захлопывалась подъездная дверь, то дрожали двери у всех, даже новенькие и современные. Ну а у меня была старенькая дверца, со времен постройки, обитая дермантином.

Вот в один из ноябрьских вечеров вернулся Валерка, слегка пошатываясь домой, был день зарплаты. На этот раз он сразу пошёл к «друзьям», оставив супругу с носом. Я услышал его шаркающие шаги и бормотание сквозь дверь. «Сейчас будет концерт! Вот попадёт Валерке!» Я подошёл к двери и приник к дверному глазку. Так и есть! Валерка шёл от стенки к стенке заплетающимися шагами, перед моей дверью его немного занесло и он, качнувшись, стукнулся об дверь. Потом собрался и пошёл к своей. Иногда он путал этажи и начинал стучать в чужие квартиры, соседи не ругались, а только через дверь подсказывали ему куда идти.

Как я и думал, его супруга орала из-за двери так, что мне самому хотелось зажать уши. Как только она не костерила мужа и куда только не посылала. Валерка же долго и упорно продолжал иногда постукивать в дверь. Видно он был в таком состоянии, что выпал из реальности. В конце концов, поняв, что сегодня его домой не пустят, он развернулся и начал спускаться вниз. Хлопнула подъездная дверь и с тех пор Валерку никто не видел. Не появился он ни на следующий день, ни через день, ни через два. Поначалу его жена не очень-то и волновалась, бывало у него такое. Но когда прошло три дня, тут она уже подала заявление в полицию. Но и там не торопились искать Валерку, тем более узнав, что он любил выпить и был день зарплаты, когда он пропал. Нашли Валеру работники коммунальных служб в люке, который был открыт. Там должны были проводиться ремонтные работы, но как это часто бывает: люк открыли и забыли. Вот там и был мой сосед. Он упал и свернул шею.

Соседи поохали, многие винили Татьяну. Ведь, пусти она мужа в дом, такого бы не случилось. Устав от косых взглядов и шепота в спину, Татьяна быстренько продала квартирку и уехала в неизвестном направлении. Квартиру купил мужичок лет 50—55, работавший сторожем в школе. Тихий, спокойный. «Вот теперь будет тихо», – подумал я, всё ещё жалея тихого алкоголика Валерку.

Прошёл месяц. Я сидел дома, готовил себе ужин и думал, какой бы фильм посмотреть перед сном. Дверь колыхнулась, это грохнула подъездная дверь. Кто-то вошёл и не придержал её. Я решил посмотреть, кто это там. Есть любители использовать подъезд в качестве туалета. Я подошёл к двери и стал прислушиваться. Послышались шаркающие шаги и тихое невнятное бормотание. Кого это там принесло? Шаги остановились на первом этаже и послышался стук в дверь. Тишина. Потом шаги, бормотание и снова звук, теперь уже в другую дверь. «Вот ведь Валерка, опять этажи перепутал.» – подумал было я и замер от сковавшего ужаса. Какой Валерка?! Он же помер! Я снова прислушался, теперь я боялся дышать, стараясь уловить каждый звук из подъезда.

Звуки шагов стали слышны на лестнице, ведущей ко мне на этаж, и снова это бормотание. Волосы на моей голове зашевелились, так бормотал Валерка. Точь– в-точь, как в свой последний вечер. Я замер, ноги уже затекли, глаз устал от напряжения смотреть в глазок. Звуки шагов приближались, было слышно как кто-то идёт неуверенными шагами, обтираясь о стены подъезда. Когда звуки шагов остановились около моей двери, я отпрянул от глазка. Я не хотел и боялся там увидеть то, чего не может и не должно быть! Стук в мою дверь заставил меня отскочить от неё, словно от змеи и зажать рот рукой. Тихо, тихо, самое главное ни звука. Стуки повторились. Это точно ОН! Так он стучал всегда и в свою дверь и в соседние, когда путал квартиры или этажи.

Этого не может быть! Но любопытство сильный порок. Оно взяло вверх. Я на цыпочках подошёл к двери и осторожно, стараясь даже не дышать, посмотрел в глазок. От увиденного мои ноги парализовало, сердце забилось быстрее, от страха затошнило. За дверью стоял Валерка. Он был именно в той самой куртке, в которой я видел его в последний раз. Тихо, пусть подумает, что меня здесь нет. А если он пойдёт к своей двери, точнее своей бывшей двери? Ведь Павел Степанович, новый жилец, не знает про Валерку. А вдруг он откроет дверь? Я перестал пялиться в глазок, но от двери не отходил. Валерка или кто это был или что неровной походкой, шаркающими шагами пошёл в сторону своей бывшей квартиры. Раздался стук. Я молился, чтобы Павел Степанович не открыл дверь. Но сосед, видимо, сегодня был на дежурстве, дверь никто не открывал и не отзывался на стуки. Как я был этому рад!

Я осторожно снова поглядел в глазок. Валера стоял возле моей двери, да он был одет в то, что было на нём в тот роковой для него вечер. Я продолжал наблюдать. Интересно, внизу соседи тоже его увидели и не открыли? Это хорошо, что не открыли. Валерка снова поднял руку, чтобы постучать в дверь, но рука замерла на полпути. Я напрягся. Что такое? И тут голова соседа начала медленно поворачиваться в мою сторону. Только голова, как у совы или филина, она развернулась на все 180 градусов. Его лицо было со стороны спины! И тут, чтобы окончательно ввести меня в состояние животного ужаса, Валерка начал двигаться в мою сторону своей шаркающей походкой. Он знал, что я слежу за ним. Я закричал, а смысл притворяться? Он теперь не отстанет! И точно, в дверь постучали. Я не выдержал.

– Валерка, это не твоя квартира, ты ошибся!

На моё удивление, Валерка, как и при жизни отстал от моей двери. Его шаги стали удаляться, я решился посмотреть в глазок. Он шёл в сторону лестницы, ведущий наверх. Его голова так и была повёрнута на 180 градусов. Когда он исчез из моего поля зрения, я стал прислушиваться. Хоть бы ему никто не открыл. Я услышал стуки, потом шаги, опять стуки в дверь. И…

«Какого чёрта тут носит поздно ночью? – это был сосед сверху, раздался звук открывающейся двери, – Что? Какого чёрта?!»

Потом послышался крик, какая возня наверху и снова крик. Я замер от ужаса, от крика начали просыпаться соседи. Я же и соседи снизу не торопились выходить в подъезд. Они, как и я, видели, кто это стучал в двери. Соседа сверху нашли в его коридоре с перекошенным от страха лицом. Приезжала полиция, всех опрашивали. Я и соседи снизу ответили, что никого не видели и не слышали. Потом мы переглянулись и поняли друг друга. Соседа напротив, Павла Степановича, я предупредил, что опасно открывать двери по вечерам и ночам, рассказал про умершего от разрыва сердца соседа. Теперь мы вместе с соседями снизу будем вздрагивать от каждого стука в дверь и замирать от шагов подъезде. Я то уж точно буду. Но, Слава Богу, Валерка больше не приходил к нам в дом.

По ягоды.

Середина осени, люди собирают грибы, ягоды, делают запасы на зиму. Вот и решила помочь родителям, и пойти в лес по ягоды. Никто из девчонок со мной не захотел пойти, а мне было интересно собирать ягоды, любоваться красотой осеннего леса. Вот я и собралась.

– Внученька, ты только далеко не заходи, осторожно там.

– Бабуль, мне уже тринадцать лет, я немаленькая, столько раз уже в лес ходила.

В лесу действительно было красиво, пахло опавшей и прелой листвой, было довольно прохладно, хорошо, что дождя нет. Моей целью была клюква, болотная ягода. Она росла и в лесу, но особенно много её было именно возле самого болота. Я решила пройти в сторону болота, но не слишком близко. И вот мне улыбнулась удача в виде большого количества клюквы. Её никто ещё тут не собирал или не нашёл это место. Мало кто хочет идти вглубь леса. Я стала собирать урожай, а ягода всё не заканчивалась и не заканчивалась. Стоило мне собрать в одном месте и поднять глаза, как чуть вдалеке я видела снова большой ковёр из клюквы. Увлекшись собиранием клюквы, я не заметила, как подошла близко к болоту. Это я поняла, когда почувствовала характерный запах.

«Ух, ты! Ну я и забрела! Пора возвращаться, а то попадёт от бабушки.» Тем более, что мои обе корзинки были уже полные. Я подняла их с земли, они были тяжеловаты, и услышала негромкий плач. Кто бы это мог быть? Плакал ребёнок. Я стала прислушиваться. Мало ли. Вдруг ребёнок заблудился, а я не помогу. Тем более болото рядом. Я стала идти на плач.

– Малыш, ты где? Я тебе помогу! Ты заблудился?

И тут я увидела девочку лет десяти, которая сидела на пеньке возле болота ко мне спиной. Я её не сразу увидела из-за огромного дерева.

– Девочка, ты откуда здесь? Заблудилась? Идём со мной, я тебя отведу в деревню. Не бойся.

Я стала приближаться к девочке, но та не переставала плакать и не реагировала на мои оклики. Мне это казалось странным. Может она глухая? Но чем ближе я подходила, тем более странным мне начинала казаться ситуация. Как она оказалась здесь? А тем временем её плач стал каким-то странным, растянутым, словно в замедленном воспроизведении. Я остановилась в паре шагов от неё.

– Девочка? – ещё раз позвала я её.

Она плакала, но её плечи не вздрагивали, как это бывает обычно, И руки она держала вдоль тела. Всё это очень странно. Словно почувствовав, что я сомневаюсь, девочка перестала плакать. «Заметила, наконец-то.» – подумала было я. Но рано обрадовалась. Тело девочки начало странно подёргиваться и увеличиваться в размерах, раздавался хруст суставов и костей, её тело увеличивалось и принимало какой-то изломанный вид. Подсознание дало мне толчок и сигнал к побегу. Я бросила корзинки и побежала прочь от этой «девочки». За спиной у меня раздавались непонятные звуки: грохот, топот, хрюканье, улюлюканье, визг, писк, хохот, кто-то окрикнул меня по имени несколько раз. Но я помнила наставления бабушки о том, что когда идёшь из леса, ни в коем случае нельзя оглядываться. Иначе можно увидеть такое, что не выживешь. А я и не хотела оглядываться. За мной продолжали раздаваться хруст веток, топот множества ног, крики, визги, смех, плач. Каких только звуков не было позади меня. Я несколько раз спотыкалась о торчащие корни, оцарапала лицо, руки и ноги о кусты и ветки. По моим щекам текли слёзы, сердце сжалось от ужаса.

И тут я сильно споткнулась о корень и упала. Страшные звуки окружили меня. Я в ужасе зажала уши руками и закрыла глаза. Я вспомнила, что бабушка в случае опасности советовала взять крестик в рот. Я так и сделала. Я взяла крестик в рот, снова зажала уши, закрыла глаза и стала читать молитвы, какие могла вспомнить. Точнее отрывки из них, что слышала от бабушки, когда она молилась. Сколько я так просидела, не помню.

До моего плеча дотронулась чья-то рука. Я закричала. Возле меня стояли родители. Оказалось, что уже достаточно стемнело. Бабушка заволновалась, и родители пошли меня искать. Нашли меня недалеко от входа в лес. Мне оставалось пробежать всего пару сотен метров. О том, что случилось, я не рассказала. Сказала, что заблудилась и ушибла ноги. Только с бабушкой я поделилась о произошедшем в лесу. Она меня немного пожурила, а потом стала благодарить Бога, что уберёг меня от опасности и что я запомнила её указы про крестик и молитвы.

Русальная неделя.

Давненько Гриша не был в гостях у бабушки и дедушки в деревне, с выпускных классов, а уже и институт год, как окончил. Решил навестить стариков в свой первый отпуск: накупил вкусных гостинцев, подарки: бабушке Мане – набор кастрюль и сковородок, деду Мите – набор инструментов. Деревня находилась в соседней области, состояла из трех улиц, Гриша часто в детстве гостил у бабушки и дедушки. Тут ему нравилось: целыми днями бегали с ребятнёй на природе, ходили в лес, на рыбалку, купались в речке, совершали вылазки в соседние огороды за яблоками (у каждого были свои в огороде, но так ведь вкуснее). Счастливое было детство!

Воспоминания нахлынули на Гришу, как только он оказался на до боли знакомой улице. Казалось, что время остановилось в этом местечке, вот только бабушка и дедушка не смогли устоять перед влиянием времени, постарели, ослабли. Но душой остались всё такие же жизнерадостные, хлопотливые и задорные, какими помнил их Гриша. Дедушка всё также любил мастерить в сарае, бабушка всё также хлопотала у плиты. Приезд внука был для них большим сюрпризом! Баба Маня сразу стала накрывать на стол: домашняя колбаса, сливки, сметана, испекла свои наивкуснейшие блины, пирожки с грибами, капустой, картошкой, луком и яйцом, достала оставшиеся с зимы соленья, а дедушка достал свою фирменную наливку: «Ну вот, теперь хоть с внуком могу посидеть по-мужски, поговорить. Какой вымахал! А мать, скажи!»

– Да, какой вымахал! Посмотри, одни кости да кожа. Ничего, у меня поправишься! Ешь, ешь.

– Бабуль, куда ты столько наготовила?! Я столько не съем. – Гриша пытался остановить бабушку в её рвении наготовить ещё больше, при этом уплетая пирожки и блины с домашней сметаной за обе щеки. Какая же вкусная домашняя колбаса, а домашняя сметана! Ни в какое сравнение с магазинной: жирная, желтая, сладковатая! Объедение. К окончанию обеда, Гриша еле-еле смог встать из-за стола, глаза слипались, в животе было тяжело, но на душе легко, радостно и тепло. В доме пахло также, как в детстве: свежие дрова и выпечка, свежие травы, а воздух! Чистый-чистый, свежий.

– Внучок, пойди, приляг, устал, небось, с дороги! Поспи!

– Спасибо, бабуль! Вам подарки мои понравились?

– А то! Мне инструменты всегда нужны! Сейчас и опробую! – дед осматривал подарок внука. Бабушка смахнула радостную слезу, для неё Гриша был всё тем же 10-летним мальчиком, хоть ему уже шёл и 26й год.

– Спасибо, внучок! Не стоило, для нас твой приезд уже подарок.

После сна Гриша решил прогуляться по деревне, вспомнить детство. Да, время тут замерло, он даже повстречал своих друзей детства, договорились встретиться и посидеть. Гриша снова почувствовал себя маленьким мальчиком, он даже потянулся через невысокий забор к соседям за яблоком на ветке, сорвал его и быстренько отбежал, откусил яблоко и скривился – кислое.

У бабушки и дедушки было всё такое же большое хозяйство: куры, утки, корова, огород, как они только справляются. Гриша помогал старикам по дому: в огороде, с починкой забора, по дому. Когда дела были сделаны, Гриша решил сходить и искупаться на речку, погода была жаркая.

– Бабуль, я на речку, искупаюсь, жарко.

– Ой, Гришенька, ты лучше пока не купайся.

– А что? Вода ещё холодная?

– Нет, просто сейчас русальная неделя, нельзя купаться.

– Какая неделя?

– Русалок, могут утащить, в это время много тонет народу.

– Бабуль, ну какие русалки? Я уже не маленький, чтобы верить в твои сказки. В детстве я их обожал и боялся, но сейчас.

– Гриша, пожалуйста, – баба Маня выглядела взволнованной, поэтому Гриша решил не перечить бабушке и пообещал только порыбачить.

Гриша взял удочки, накопал червей, вечер приближался, и клёв должен был быть хорошим. Речка находилась вниз по улице, на берегу, действительно, никого не было. Или местные верили в русалок или просто им было не до речки. Ведь это Гриша, городской житель, вырвавшийся на природу. А местные каждый день, все 365 дней в году видят эту речку и могут на неё ходить. От речки немного пахло тиной, то тут, то там на поверхности воды появлялись пузыри или рябь, это рыба резвилась в водах реки. Гриша присел на мосток и закинул удочку, он вспоминал, как мальчишкой поймал своего первого карпа, совсем маленького, но зато поймал сам! Как же хорошо было у реки, прохладный ветерок, тени от деревьев, Гриша не удержался и решил поплавать. Вода была ещё немного прохладная, зато какая освежающая! Гриша проплыл на середину реки, пару раз нырнул и решил возвращаться на берег. Неожиданно его кто-то схватил за ногу, сначала за одну, потом за другую. Это были руки, точно руки, причем женские: маленькие с острыми ногтями, но какая же сильная была хватка. Гриша не замечал, чтобы кто-то ещё приходил на речку, попытался разглядеть под водой то, что его схватило. Может это просто коряга или ещё что? Но тут его рывком утянули под воду, Гриша пытался вырвать ноги из этой чертовски сильной хватки, но руки всё сильнее и сильнее затягивали его под воду. Сил сопротивляться становилось всё меньше, холодные руки сжимали лодыжки всё сильнее, ногти царапали кожу, Гриша уже начинал захлебываться, сил становилось всё меньше. На его счастье к берегу шли его друзья детства, которые заходили за ним домой, а узнав, что он пошёл рыбачить, отправились за Гришей к реке. Парни еле смогли вытащить парня из воды, сами чуть не утонули.

– Ну, ты брат, даешь! Кто ж в это время купается? Да ещё и вечером? Днём-то опасно!

– И вы про русалок?! – Гриша пытался отдышаться и отплёвывался водой.

– А ты сам погляди, – Павел указал на лодыжки Гриши.

На его лодыжках были чётко видны следы от кистей рук, которые уже наливались синим, местами были царапины от ногтей. Гриша не мог прийти в себя от потрясения, неужели это всё правда? Все эти сказки бабушки про русалок из детства?

– Гриша, пошли, отметим твоё спасение, не удалось навке тебя утащить. – похлопали парни Гришу по плечу.

В веселой компании Гриша немного пришёл в себя, отвлёкся от произошедшего.

– Ребят, вы только никому, ладно? А то бабушка узнает, волноваться будет.

– О чём речь! Конечно!

Про речку Гриша больше и не помышлял. Помогал старикам по дому, объедался бабушкиными вкусняшками. Так прошло два дня. Вечером, умаявшись после починки крыши, Гриша начал укладываться спать. Старики уже видели десятый сон, парень же решил посидеть в соцсетях, когда с улицы послышалось пение. Пела девушка тихим, ласковым голосом, о чём она пела, Гриша не мог разобрать. Он отложил телефон и прислушался, казалось, что голос приближался к дому. Да, действительно, вскоре пение послышалось под самым окном.

Гриша решил подойти к окну и посмотреть. Он отодвинул занавеску и немного испугался, прямо под окном стояла красивая девушка в белом сарафане с распущенными волосами. Она смотрела на Гришу и улыбалась, напевая свою песню. Голос девушки обволакивал Гришу, как мягкая вата, в голове появился туман, девушка начала отдаляться от окна, идя спиной к калитке, не отрывая взгляда от Гриши и улыбаясь. Она словно звала его за собой. У Гриши даже не возникло вопроса о том, кто эта девушка, что она делает так поздно возле его окна, зачем она его зовёт? Он уже начал открывать окно, тут залаяла собака у соседей, девушка обернулась на лай, и Гриша замер с уже занесенной ногой над подоконником. На спине девушки не было кожи, был виден её позвоночник, мышцы и даже часть внутренностей. Гриша быстро закрыл окно, девушка навка поняла, что её раскусили, перестала улыбаться. Её лицо исказила гримаса злобы, она зашипела и кинулась в сторону дома. Гриша задёрнул занавеску и отошёл от окна. В ту же секунду раздались ужасные стуки в окно, стену дома.

Навка шипела, издавала невнятные звуки, рычала, стучала в окно и стену, иногда начинала так горько плакать, что от этого плача могло разорваться сердце от жалости. Парень сидел на кровати и боялся пошевелиться, странно, что бабушка и дедушка ничего не слышали. И только когда пропел первый петух, русалка издала ужасающий крик и исчезла. Гриша сидел на кровати и был белее мела от пережитого ужаса. Старикам он ничего не сказал, не хотел их волновать, что он будет жаловаться, ему уже 25 лет, а не 10.