Текст книги "Ведьмин пес"

Глава 17

Будучи единственной женщиной на ближайший десяток километров, да еще и новоиспеченной хозяйкой дома, Энджи решила следовать традициям и приготовить завтрак для себя и своего гостя. Пришлось довольствоваться теми продуктами, что были под рукой, никаких разносолов в ее новом доме не наблюдалось, и полуфабрикаты в холодильнике не лежали. Чистя картошку, принесенную вчера Егоршей, она чуть не порезалась, ведь она это делала первый раз в жизни.

– Чертова уродина, – ворчала она, сражаясь с огромной, узловатой картофелиной, похожей на сказочного гнома.

– Да уж, видно, что ты раньше этим не занималась, – усмехнулся Егорша, – дай-ка сюда, я сам почищу, а ты огурцы помой.

С облегчением передав ему нож и истерзанную картофелину, Энджи взяла пакет с огурцами и пошла к бочке с дождевой водой, стоящей за домом.

Увлеченно отмывая овощи, она услышала за спиной шорох. Обернувшись, увидела ночного гостя – черного пса.

– Тьфу, напугал, – выдохнула она, – нельзя так подкрадываться к людям.

Он стоял поодаль и сейчас походил на самую обыкновенную собаку, ничего демонического и пугающего в нем не было.

– Ты, наверное, есть хочешь? – спросила его девушка.

Пес лишь сглотнул и наклонил голову набок. Домыв огурцы, Энджи сложила их в пакет и вернулась к дому, где Егорша уже поставил на огонь кастрюлю с очищенной картошкой.

– Я уже думал, ты там утонула, – улыбнулся он, но в тот же момент улыбка сползла с его лица.

– Что? – спросила она.

Он лишь молча кивнул, предлагая ей обернуться. Услышав за своей спиной грозное рычание, Энджи испуганно оглянулась. Стоящий за ее спиной пес, подобравшись для прыжка, утробно рычал, не спуская горящих злобой глаз с перепуганного Егорши.

– А ну, замолчи! – прикрикнула она на пса.

Тот тут же замолк, но злобное рычание еще сидело где-то в глубине его глотки.

– Я кому сказала! – повысила она голос.

Пес вздрогнул и, полуприсев, испуганно на нее посмотрел. Жалобно заскулив, он припал на живот и склонил покаянную голову.

– Вот то-то, молодец, – удовлетворилась она результатом.

Егорша поднял брови:

– Да уж, впечатляет!

– Я умею обращаться с собаками, – с нескрываемой гордостью сказала Энджи.

– Ты думаешь, дело в этом? – усмехнулся он, – насколько я помню из твоего рассказа, до того как Прасковья тебя осчастливила своим даром, этот пес был с тобой не так покладист.

– Ты думаешь, он ведьминской силе подчиняется, а не мне?

– Однозначно, – кивнул Егорша, – ведь этот пес вырос у моего отца и меня хорошо знает. Когда-то я играл с ним, но сейчас ты сама видела его реакцию. Поверь, ему не за что меня ненавидеть, я его не бил, не обижал. Он даже на свою старую кличку не отзывается.

– А как его звали? – заинтересовалась Энджи.

– Ярый, как и всех ярчуков в нашей деревне.

– Интересно, – протянула она, – а ну-ка…

Девушка повернулась к псу. Он так и лежал на животе, опустив вниз голову.

– Позови-ка его, – шепнула она Егорше.

– Ярый, – негромко произнес тот.

Собака даже ухом не повела.

Энджи пришла дикая идея:

– А теперь скажи: «Игорь».

– Почему я? – удивился он.

– Для чистоты эксперимента, давай избавим его от моего «ведьминского» влияния, – улыбнулась она.

– Ок, – согласился тот и также тихо произнес: – Игорь!

Собака подняла голову и уставилась на него, как бы ожидая, что тот хочет сказать.

– Ничего себе, – протянула растерянно Энджи.

– Да уж, все теперь ясно, – вздохнул Егорша, чувствуя себя неуютно под тяжелым и недружелюбным взглядом пса.

Начинающая ведьма решила помочь приятелю:

– Все хорошо, Игорь, отдыхай, – строго сказала она псу.

Тот тяжело вздохнул и положил голову на передние лапы.

– Это что же получается? – зашептала она Егорше на ухо: – Выглядит как собака, но по сути человек.

– Что ты имеешь в виду?

– Его разум, воспоминания.

– Ну не знаю, – задумчиво протянул он. – А давай проверим?

– Как?

– Скажи ему что-нибудь о прошлой, человеческой жизни и посмотрим на его реакцию.

Энджи понравилась эта идея:

– А давай, но что бы такое сказать…

– То, что волновало его, когда он был человеком.

– Я бы сказала, когда он был начальником охраны, – поправила она Егоршу, – ведь это была вся его жизнь.

– Ну тогда да, – согласился он.

Энджи немного подумала и, сев так, чтобы не пропустить ни малейшего движения черного пса, в полный голос сказала:

– Георгий, я тебе сейчас расскажу про свою соседку и ее сына.

Пес лежал спокойно, ничего не говорило о том, что он ее слышит. Энджи продолжила:

– Так вот, ее зовут Екатерина Андреевна, а сына – Самойлов Виктор Сергеевич.

Как только прозвучало имя сына соседки, пес вздрогнул и поднял голову. Взгляд его был сосредоточен на лице Энджи, казалось, он ждал, что она еще скажет.

– Продолжай, – шепнул Егорша, тоже не сводя с собаки глаз.

– Виктор очень хороший человек, я с ним знакома.

Пес недовольно мотнул головой и издал звук, похожий на ворчание. Исследователи переглянулись.

– Ты, Игорь, с этим не согласен? – решилась она обратиться напрямую к собаке.

Пес не сводил с лица девушки немигающих глаз, и понять его отношение к Виктору было сложно.

– Я, кажется, тебе вопрос задала! – Энджи решила немного надавить на него и добавила в голос металлические нотки.

Егорша изумленно на нее покосился. Пес еле заметно, но все же помотал головой из стороны в стороны, что, по-видимому, должно было означать «не согласен».

– Ах вот как! – продолжила «диалог» девушка и, кинув хитрый взгляд на приятеля, добавила, обращаясь к псу: – И почему, интересно? Обоснуй свою позицию.

Зачем она это сказала, она и сама не знала. Вопрос о том, каким образом собака, не умея говорить, могла передавать информацию матери, был открыт, и, возможно, она сейчас это выяснит. Егорша тоже затаил дыхание, ожидая реакции пса.

– Ты рассчитываешь, что он сейчас заговорит человеческим голосом? – не выпуская пса из поля зрения, прошептал он ей на ухо.

– Понятия не имею, – ответила она.

Пес молчал, и это было неудивительно, но Энджи решила не сдаваться:

– Я жду ответа! – подпустила она еще металла в голос, чувствуя себя при этом полной дурой.

«Похоже, у меня здесь тоже крыша набекрень поехала, – промелькнуло у нее в голове, – требовать от животного, чтобы оно обосновало свою позицию».

Энджи уже была готова сдаться, но пес вдруг встал на лапы и направился к ней. Двигался он явно неохотно, но, видимо, выполнение или нет приказа ведьмы не зависело от его воли.

Энджи с Егоршей, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Подойдя к ней, пес склонил голову и замер, как будто ожидая от нее каких-то действий.

«И что теперь?» – взглядом спросила она приятеля.

– Положи ему руку на голову, – шепнул он.

Она несмело протянула руку и положила на склоненную собачью голову. Пес не двигался, терпя ее прикосновение, но ничего не происходило. Энджи растерянно пожала плечами и прошептала:

– Ничего.

– Закрой глаза и задай ему вопрос, а главное, попробуй на этом сосредоточиться. Ты же ведьма, используй свою силу, – вполголоса советовал Егорша, – может, надо еще сказать что-нибудь типа «крибле-крабле-бумс» или «трах-тибидох-тибидох», – усмехнулся он.

– Без «тибидох» обойдемся, – зыркнула она на него.

Отказавшись от заклинаний, Энджи решила воспользоваться первым советом. Прижав руку чуть плотнее к собачьей голове, она проникновенно произнесла:

– Сейчас, Игорь, я тебе покажу, каким Самойлова вижу я.

Она закрыла глаза и попыталась представить себе Виктора таким, каким запомнила его еще давно. Перед мысленным взором предстал высокий, стройный темноволосый мужчина с большими карими глазами и обаятельной улыбкой. В руках он держал трехмесячного белого алабая.

Пес глухо заворчал и слегка вздрогнул, видимо, ее видение каким-то образом передалось и ему, но вызвало совсем другие эмоции.

– Продолжай, – услышала она тихий голос Егорши, не спускавшего с них глаз.

Приободрившись, Энджи произнесла:

– А теперь, Игорь, покажи ты.

Она постаралась прогнать свое видение и, освободившись от мыслей, настроиться на то, что покажет ей пес. Не сразу, но перед ее мысленным взором возникла наконец какая-то размытая картинка.

«Ого, что-то получается!» – обрадовалась она и постаралась «навести фокус», сосредоточившись на приеме информации. Постепенно картинка начала проясняться, и вот она уже могла видеть все, что показывал ей пес, до мельчайших деталей.

– О боже, – вдруг испуганно воскликнула она и отдернула руку.

Глава 18

– Что? – нетерпеливо спросил Егорша, – что ты увидела?

Энджи сидела с широко открытыми глазами и была не в силах произнести ни слова. Пес почувствовал ее состояние и снова припал к земле, опустив голову. Тело его сотрясала мелкая дрожь.

– Уйди с моих глаз! – выдавила она наконец из себя.

Пес послушно встал и, поджав хвост, отошел и скрылся в лесу.

– Что ты видела? – спросил заинтригованный Егорша.

– Я видела, как Игорь избивал Виктора, а затем еще какого-то парня в горящей машине, – дрожащим голосом ответила она. – Это так ужасно.

– Но с Виктором же все в итоге хорошо? Он выжил?

– Да, ему повезло, но он почти на год потерял память, все думали, что он умер, даже похоронили чье-то тело вместо него, а потом он вспомнил и… – Энджи запнулась и замолчала.

– Что «и»? – не отставал тот.

Девушка поднялась со скамьи:

– Я не хочу сейчас об этом говорить, это ужасно. Давай поедим?

– Хорошо, – кивнул Егорша, – как скажешь.

Завтракали они в абсолютном молчании. Энджи явно была не расположена к разговорам, видимо, то, что она увидела, прикоснувшись к собаке, сильно ее потрясло. Егорша искоса за ней наблюдал и не беспокоил, решив, что когда она будет готова к общению, то сама заговорит, но она молчала.

Часа через два он все же решился задать вопрос:

– Ну и что ты решила делать?

Девушка вздохнула:

– Думаю, завтра с утра буду выдвигаться отсюда.

– Ты собралась идти пешком?

– Ну да, а что мне еще делать? Сидеть и ждать, пока мать объявится здесь с ярчуком? Пойду налегке, дойду до трассы и…

– И?

– Попробую добраться автостопом, – усмехнулась она.

– Смело для такой симпатичной девушки, – глухо заметил Егорша.

– Я не просто девушка, если ты забыл, я – ведьма, – ответила она, – так что, думаю, смогу за себя постоять.

– Ну да, – снова вздохнул он и отвернулся.

– Эй? – попыталась она заглянуть ему в лицо. – Что-то не так?

– Да нет, ты все правильно решила, – ответил он, – просто я…

Энджи улыбнулась:

– Я тоже. Мне совсем не хочется тебя здесь одного оставлять, опять начнешь пить и совсем загнешься, но… Кстати, я тебе должна две бутылки водки, даже три, – попыталась она хоть немного развеселить приятеля.

Но Егорша было не до шуток, и он отмахнулся. В этом жесте было столько отчаянья и безысходности, что у Энджи сжалось сердце.

– Послушай, – тронула она его за руку, – а пойдем вместе.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Ты уверен? Во всех сериалах, что я видела, когда колдунья умирает, все ее заклятья спадают. Может, стоит проверить?

Егорша замер, видимо, такая мысль ему в голову не приходила.

– А вдруг и правда? – обернулся он к ней.

– Пока не проверишь, не узнаешь, – улыбнулась она, – стоит попробовать, ну а если не сработает, ты всегда сможешь вернуться. Ну что, завтра в путь?

– Конечно, – обрадовался Егорша, – твоя версия стоит того, чтобы ее проверить.

– Отлично, – Энджи тоже была очень рада.

– А знаешь, может, ты и права, – блестя глазами, продолжил он, – с тех пор, как Прасковьи не стало, у меня пропала тяга к спиртному. Я ведь раньше ни дня не мог без водки, а сейчас уже второй день пошел, как я капли в рот не брал, а мне и не хочется.

– Правда? – удивилась она. – А я-то думала, что это мое благотворное влияние.

– Ну не без этого, – улыбнулся он и посмотрел на нее так нежно, что Энджи отвела глаза.

Егорша тоже смутился и встал:

– Ладно, раз завтра выдвигаемся, я схожу домой и соберу вещи, вечером вернусь. А ты тоже собирайся, и завтра с утра – в путь!

– Хорошо, – кивнула она.

Тащиться пешком с тяжелым чемоданом в руке удовольствие не из приятных. Энджи решила взять в дорогу только самое необходимое, то, что поместится в ее довольно объемную «дамскую» сумку. Раньше ей казалось, что та не такая уж и маленькая. Как часто, разыскивая нужную вещь, она шарила по закоулкам ненавистного женского аксессуара и, теряя терпение, вытряхивала содержимое на пол. Как же сейчас она была удивлена, выяснив, что ее личный «бермудский треугольник» на самом деле не такой уж и бездонный. В сумку влезли только пара топов, непромокаемая куртка и запасные носки. Энджи хотела взять с собой еще и вторые джинсы, но от этой идеи пришлось отказаться в пользу косметички. Ведь какая уважающая себя современная женщина отправится без нее в совместное путешествие с молодым человеком? Но как она ни пыталась запихнуть в сумку раздутую, как беременная бегемотиха, косметичку, та упорно не желала там помещаться.

«Ну не брать же из-за нее чемодан?» – вполне разумно рассудила Энджи.

Решив сделать косметичку более компактной и взять с собой только самое нужное, она вытряхнула содержимое на кровать и приступила к отбору.

– Так, ну без крема никак, – совершенно справедливо заметила она и положила объемную баночку назад в косметичку. – Но это дневной, а как же без ночного? – задалась она вопросом и добавила еще одну банку. – А как крем накладывать на грязное лицо? Без тоника не обойтись. – И необходимая бутылочка заняла почетное место среди избранных.

Посмотрев в окно на палящий солнечный диск, Энджи, недолго думая, добавила крем как от загара, так и после. Затем – тени для век, тушь, пару тюбиков помады и еще несколько совершенно необходимых вещей. С каждой добавляемой мелочью косметичка распухала все больше и вскоре снова приобрела угрожающе знакомые формы.

Глядя на нее с тоской, Энджи понимала, что ни за что не запихнет это чудовище в свою «дорожную» сумку.

– А ведь я еще не взяла с собой шампунь и кондиционер для волос, – совсем загрустила девушка.

Задача собрать вещи казалось невыполнимой.

– Надо мне было в детстве со Светкой на занятия скаутов ходить, – начала она сожалеть о прошлых ошибках, – и что теперь делать?

Идея тащиться пешком до ближайшей трассы сейчас уже не казалась столь блестящей. Непредвиденные трудности значительно охладили ее пыл. Собственное бессилие и зависимость от вещей разозлили Энджи. Схватив косметичку, она выскочила на крыльцо и, размахнувшись со всей силы, запустила ее как можно дальше. Не дождавшись окончания полета стремительно удаляющейся розовой сумочки, Энджи вернулась в дом, с треском захлопнув за собой дверь:

– К черту все! – поставила она точку в своих сомнениях.

Запихав в сумку массажную щетку, девушка решительно застегнула молнию:

– Я готова.

Поставив сумку на стол, она сложила оставшиеся вещи в чемодан и начала заталкивать его под кровать.

– Надеюсь, я сюда больше никогда не вернусь, – бормотала она, сражаясь с чемоданом, который никак не хотел помещаться.

– Ну и фиг с тобой, – признала Энджи поражение и в этой битве.

А вечером Егорша так и не пришел. Снова и снова она выходила на крыльцо, выглядывая приятеля, но он так и не появился.

Глава 19

«Он что, передумал? – пыталась Энджи найти разгадку такому нелогичному поведению. – Вряд ли. Георгий так обрадовался возможности покинуть Глухово. Да и что его может держать здесь, кроме проклятья Прасковьи? Может, он захотел провести последнюю ночь в родном доме?»

Решив, что не стоит до утра делать преждевременных выводов, она постаралась заснуть, ведь завтра ей понадобится много сил. Прокрутившись пару часов, она все же погрузилась в тяжелый, беспокойный сон. Проснувшись утром, первым делом заглянула в сарайчик, где вчера спал Егорша, но его матрас был пуст.

«Странно, мне это уже не нравится, – забеспокоилась она, – наверное, что-то случилось. Я, конечно, его плохо знаю, но уверена, что возможности покинуть Глухово он бы не упустил».

Перекусив оставшейся с вечера картошкой, она решила еще немного подождать. Настроившись на совместное путешествие, уже не хотелось пускаться в путь одной. Прождав безрезультатно два часа, Энджи уже практически не сомневалась, что с Егоршей что-то случилось.

«Я не могу просто так взять и уйти, возможно, ему нужна помощь, – закрывая дверь и спускаясь с крыльца, думала она, – придется сходить в деревню».

Пробираясь по лесу, а затем и шагая по дороге, она уже начала сомневаться в том, что затея идти пешком до железнодорожной станции так уж хороша. Солнце палило нещадно. Когда она добралась до Глухово, все, что ей хотелось, так это забиться куда-нибудь в тенек и отдышаться.

Очень хотелось пить. Увидев на улице колонку, Энджи с наслаждением напилась холодной воды, а заодно и умылась. Освежившись и почувствовав себя значительно лучше, девушка оглянулась вокруг и только сейчас сообразила, что понятия не имеет, где Егорша живет. Нужно было у кого-то спросить, но вступать в контакт с деревенскими не хотелось. Прошлый опыт общения с местными жителями еще не забылся, особенно злобные старухи, плюющие ей вслед.

«М-да, мне здесь точно будут не рады».

Но не уходить же с пустыми руками, ведь она проделала немалый путь и нужно разыскать Егоршу. Оглядывая улицу, она, как и в прошлый свой визит, не увидела ни одной живой души, но в такую жару это было и понятно. Без особой надобности никто и носа на улицу не совал.

Ломиться к кому-то в дом не хотелось, и она решила устроить засаду. Заметив невдалеке от развалившегося забора древнюю лавочку, надежно скрытую от случайных глаз раскидистым кустом, Энджи решила, что о лучшем наблюдательном пункте нельзя и мечтать. Пробравшись сквозь густые ветви, она заняла позицию в надежде, что рано или поздно кто-нибудь пройдет по улице.

Ждать пришлось недолго, не прошло и часа, как из дома напротив вышла довольно бодрая старушка. Поправляя платок на голове, она заспешила прочь. Энджи выскочила из засады и бросилась вдогонку.

– Извините, – крикнула она.

Старушка испуганно обернулась и мелко-мелко закрестилась.

– Подождите, пожалуйста, – Энджи, стараясь привлечь к себе внимание, махала ей рукой.

Старушка, нервно озираясь, обреченно ждала, пока к ней подойдет молодая «ведьма». Сравнявшись с местной жительницей, девушка постаралась вести себя настолько любезно, насколько это было возможно:

– Спасибо, что меня подождали. Вы не бойтесь, я вам вреда не причиню.

Та не клюнула на обаятельную улыбку и вежливые слова. Сверля Энджи подозрительным взглядом, отрывисто спросила:

– Чего тебе?

Энджи решила не обращать внимания на этот сухой, если не сказать грубый тон и снова мило улыбнулась:

– Вы не подскажете, где живет Георгий?

– Кто? – усмехнулась старушка.

– Георгий, молодой брюнет с голубыми глазами, – пояснила Энджи.

– Брюнет с голубыми глазами? Ах, вот как! Это ты мне про Егоршу толкуешь?

– Ну да, точно. Он говорил, что его Егором зовут, – заулыбалась девушка.

– А зачем это он тебе понадобился? – прищурилась старушка.

Это прозвучало настолько агрессивно, что Энджи вспыхнула от негодования и хотела уже осадить грубиянку, но вовремя одумалась и надела на лицо вежливую улыбку:

– Мне нужно ему кое-что передать.

В том, зачем она искала Егоршу, не было тайны, но почему-то ей показалось, что информировать недружелюбную старушку о совместных планах было бы неразумно. Да и вообще, какое той дело?

Та презрительно хмыкнула и протянула загоревшую до черноты руку:

– Давай мне, я ему передам.

Как Энджи себя ни сдерживала, стараясь, несмотря на провокацию, удержаться в рамках приличий, но в душе у нее начало закипать раздражение. Поджав губы, она сухо, с напором сказала:

– Мне бы хотелось сделать это лично, если позволите. Скажите просто, где он живет.

Старуха глаз не отвела и отступать не собиралась:

– Тебе бы лучше здесь не задерживаться, – прошипела она, – ишь змея! Бабка твоя хорошему парню жизнь сгубила, теперь ты за другого взялась! Брюнета ей подавай с голубыми глазами! Как не стыдно-то?

Энджи так растерялась от этой атаки, что даже не нашлась что сказать.

Старушка вперила руки в боки:

– Чего вам неймется? Чего тебе от парня-то надо?

– Да ничего мне от него не надо! – возмутилась Энджи.

– Так вот и иди отседова! – осмелела старуха при виде подтягивающигося подкрепления.

Энджи не могла не заметить, как из домов начинают выходить вооруженные вилами и топорами жители Глухово. Оценив воинственный настрой собирающейся толпы, она поняла, что ей действительно лучше покинуть деревню.

– Зачем вы так? Я ничего вам плохого не сделала! – с укоризной сказала она.

– Если еще не сделала, то сделаешь! – включилась в разговор высоченная старуха, подоспевшая раньше остальных.

На голову выше, широченной костии с руками как у молотобойца, она была настроена очень воинственно. Держа наперевес огромные вилы, великанша сделала шаг вперед, явно давая понять, что пришла не разговоры разговаривать.

Энджи попятилась и хотела уже спасаться бегством, но, оглянувшись, увидела, что ее уже успели взять в кольцо.

– Что вы собираетесь делать? – испуганно спросила она.

Ей никто не ответил, но по лицам глуховцев было понятно, что ничего хорошего от них ждать не приходится.

– Зря ты сюда пришла, ведьма! – сказала великанша. – А ну, пошла! – замахнулась она на Энджи вилами.

– Вы что, с ума посходили? – не на шутку испугалась та, пятясь назад до тех пор, пока не уткнулась спиной в чей-то выставленный топор.

Отскочив, она в панике огляделась.

– Прекратите! – уже в полный голос закричала попавшая в ловушку девушку.

– Иди по-хорошему, а не то… – Великанша слегка ткнула ее вилами, демонстрируя серьезность намерений. У Энджи похолодело внутри, она поняла, что живой может отсюда и не выйти.

– Отпустите меня, я сама уйду! – в слезах кричала она. – Вы больше меня никогда не увидите!

– Никуда ты не уйдешь! – прозвучал суровый ответ.

Круг неумолимо сужался, старухи, подгоняя девушку вилами, вынуждали ее идти, но совсем не туда, откуда она пришла.

– Куда вы меня тащите? – возмущалась по пути Энджи.

Толпа загнала ее в какой-то двор и остановилась возле глубокой ямы, рядом с которой лежала осиновая борона.

– Сама прыгнешь или тебе помочь? – потрясая для убедительности вилами, спросила великанша.

– Не буду я туда прыгать! – от отчаянья голос Энджи срывался на откровенный визг.