Текст книги "Ведьмин пес"

Глава 20

Откуда ни возьмись налетел ветер, раздувая подолы старух и срывая платки с их голов. Одна из них, маленькая и тщедушная, не устояла на ногах и вдруг упала. Порыв ветра подхватил свою жертву и покатил по двору, как перекати-поле.

– Да она колдует! – вскрикнула великанша.

Энджи почувствовала уже привычный прилив ярости, но на этот раз не пыталась его сдержать. Эти злобные старухи должны поплатиться за то, что с нею делают. Вскинув вверх руки, она питала своей болью и ненавистью вызванную ею стихию. Ярость, гнев, а затем и восторг наполнили ее душу:

– Давай рви! – кричала она во внезапно потемневшее небо.

Забыв о старухах, молодая ведьма наслаждалась бешенством природы, ставшей на ее защиту.

Неожиданный удар по голове ее оглушил, затем она почувствовала сильную боль, в глазах потемнело, сознание помутилось, и, свалившись мешком, Энджи затихла. Ветер сразу же прекратился, небо прояснилось, солнце смущенно выглянуло из таявших прямо на глазах туч.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно сказала великанша, отбрасывая в сторону полено, которым ударила девушку по голове, – давайте, пока ведьма не очухалась, скинем ее в яму и прикроем бороной. Так ей не выбраться, да и колдовать она не сможет, пусть подыхает здесь, как собака.

Старухи схватили девушку за руки и за ноги и, подтянув к яме, скинули бесчувственное тело вниз. Тщательно закрыв яму бороной и плюнув по очереди на ненавистную ведьму, они покинули двор, не собираясь сюда возвращаться как минимум еще неделю.

Когда Энджи пришла в себя, то сначала не поняла, где она находится. Открыв глаза, она вглядывалась в кромешную тьму и пыталась сообразить, что это за место. Все тело болело, голова гудела, на затылке вздулась огромная шишка. Поднявшись на ноги, она почувствовала приступ головокружения и была вынуждена снова опуститься на землю.

И тут Энджи вспомнила, как ополоумевшие старухи гнали ее вилами до ямы, как она, разозлившись, дала волю эмоциям, а затем резкая боль в голове и ничего. Значит, они все-таки скинули ее в эту яму. Задрав голову, она посмотрела вверх, пытаясь определить глубину западни, в которую попала. Яма была чем-то перекрыта, но сквозь узкие щели ей удалось увидеть одну-единственную звезду, стыдливо заглядывающую в эту нору.

«Значит, уже ночь, – констатировала она, – в Глухово я пришла где-то в полдень. Получается, что я здесь уже около двенадцати часов».

Опираясь на осыпающуюся под рукой земляную стену, Энджи с трудом встала и, оценив глубину узилища, поняла, что без чужой помощи ей ни за что отсюда не выбраться. Яма была слишком глубока. Голова кружилась, и она снова села.

«Как же хочется пить, – облизывая сухие губы, думала она. – И где же Георгий или Егорша? Почему он не пришел, почему не заступился за меня?»

Услышав рядом шорох, она испуганно вздрогнула. Совсем рядом мимо пробежало что-то маленькое, издавая при этом противный писк.

«Да тут крысы!» – мелькнула ужасающая догадка.

Вскочив на ноги, Энджи прижалась к стене. Напрягая зрение, она вглядывалась в темноту, пытаясь определить, где ее подкарауливает отвратительное животное. Но ноги плохо ее держали, и она была вынуждена снова сесть. Обхватив колени руками, узница вжалась в стену, стараясь занимать как можно меньше места. Сколько она так просидела, Энджи и сама не знала, но ноги совсем затекли, и она все-таки рискнула их вытянуть.

Вздрагивая от малейшего шороха и испуганно озираясь, Энджи просидела так до утра. Только когда небо стало сереть и воздух – насыщаться светом, она смогла немного расслабиться и наконец оценить условия, в которых оказалась. Глубокая яма была размером приблизительно два на два метра. Ничего, кроме земляных стен, в ней не было. Только старая, проржавевшая до дыр эмалированная кастрюля валялась в углу. Ни какой-нибудь подстилки, ни даже пучка соломы, на которых можно было бы прилечь, только сырая, голая земля. Энджи с тоской вспомнила свой клочковатый матрас, на котором спала в доме Прасковьи, сейчас он ей казался королевским ложем.

«И что? – раздраженно думала она. – Сколько они собираются меня здесь держать?»

Минуты проходили за минутами, часы за часами, но никто не появлялся, чтобы ответить на этот вопрос. Жажда становилась нестерпимой, пустой желудок требовал пищи и болезненно сжимался. Но, судя по всему, никто не торопился облегчать ее страдания.

«Хоть бы бутылку воды кинули, – злилась Энджи, – даже закоренелых преступников кормят в тюрьмах, а я ничего плохого не сделала. Это просто немыслимо!»

Но жажду в этот день ей все же удалось утолить. Нежные, белоснежные облака, темнея и разрастаясь, закрыли солнце и, потемнев, разразились проливным дождем. Обрадовавшись первым каплям долгожданной влаги, Энджи, подставляя ладони, смогла наконец утолить жажду. Ей даже удалось запастись водой впрок, набрав ее в старую кастрюлю. Вода утекала через дырку на дне, но, прислонив дырявую посудину наискосок к стене, удалось найти хоть неустойчивое, но все же положение, позволяющее сохранить немного драгоценной воды.

Как худа без добра не бывает, так и наоборот, добра не бывает без худа. Благодаря дождю Энджи утолила нестерпимую жажду, но зато ей теперь приходилось мириться с полуболотным существованием. Дождь щедро размочил сухое до этого дно ямы, превратив его в грязное, непролазное месиво.

Не желая сидеть в грязи, Энджи простояла какое-то время на ногах, но в конце концов была вынуждена опуститься в грязь, потому что ноги уже совсем ее не держали.

За весь день ни одна душа не подошла к яме и не поинтересовалась, жива ли она. Никто не кинул ей корочки хлеба и не спустил хотя бы кружку воды. И если вначале Энджи надеялась, что злобные старухи решили ее просто немного проучить и вскоре выпустят, то чем ниже солнце склонялось к горизонту, тем отчетливее к ней приходило понимание, что никто не придет, она уже никогда не выберется из этой ямы. Ее просто бросили умирать от голода в этой грязной норе, полной крыс и мокриц.

«Господи, за что мне это!» – в отчаяние взывала она то ли к Богу, то ли к дьяволу.

Сколько она ни крепилась, но слезы ручьем полились из глаз, и Энджи разрыдалась, размазывая их по щекам и смешивая с грязью. Когда слезы иссякли, девушка забылась сном. Ей снилось, что она идет по какому-то незнакомому парку. Старая, милая аллея, обсаженная вековыми толстенными липами и вся засыпанная листвой, вдруг превратилась в запущенный еловый лес. Ей становится страшно, и, развернувшись, она хочет вернуться, но пути назад нет. Выросшие за миг огромные ели перекрыли дорогу сплошной, непролазной стеной. Ей не остается ничего другого, как идти дальше. Она бредет по лесу, теряя силы и надежду, и вдруг видит Жужу. Собачка стоит метрах в трех от нее и, приветственно помахивая хвостиком, смотрит на хозяйку с тем милым выражением, которое Энджи так любила.

– Жужу! – кричит она и спешит к собачке.

Но, подпустив ее чуть ближе, Жужу отбегает и снова оборачивается, как будто поджидая нерасторопную хозяйку. Энджи бежит со всех ног, пытаясь ее догнать, но та не дается в руки, а лишь дразнит, уводя за собой все дальше и дальше. Наконец лес кончился и девушка вышла на залитую солнцем опушку, а вот и тропинка, которую показывала ей Прасковья. Жужу стоит как раз на ней и, наклонив изящную головку, как будто улыбается. Затем разворачивается и бежит вглубь леса.

– Жужу, вернись! – в отчаянье кричит Энджи и из последних сил устремляется вслед, боясь потерять свою любимицу.

Но той и след простыл, но девушка не сдается и бежит по тропинке, надеясь еще раз увидеть Жужу. Узкая дорожка петляет между деревьев, и ей кажется, что вот сейчас, за этим поворотом она подхватит свою девочку на руки, но каждый раз успевает увидеть лишь мелькнувший хвост. Энджи падает и в полном отчаянии рыдает, не в силах смириться со своей потерей, как вдруг чувствует, что на нее кто-то смотрит. Подняв голову, она видит на тропе черного пса.

Глава 21

От неожиданности Энджи проснулась. Открыв глаза, она не сразу вспомнила, где находится, но липкая грязь под рукой быстро вернула ее в реальность.

«Жужу, милая Жужу! – с тоской подумала она, все еще переживая погоню во сне. – Как мне тебя не хватает!»

В яме царил полумрак, и после дождя значительно похолодало. Энджи начала замерзать и, обхватив себя за плечи руками, пыталась удержать хоть немного тепла.

«Милая Жужу, – думала она, выстукивая зубами дробь, – ведь ты мне хотела что-то сказать, но что? И при чем тут черный пес?»

Начинало темнеть, а это означало, что Энджи находится в яме уже больше суток и, судя по всему, вытаскивать отсюда ее никто не собирался. Если она сама что-нибудь не придумает, то так здесь и умрет.

«Думай, Энджи, думай! – понукала она засыпающий мозг. – Если Георгий до сих пор не появился, значит, с ним что-то случилось. Он не мог бросить меня здесь. Скорей всего, эти старухи его тоже где-то заперли и ему самому нужна помощь. Кто же мне может помочь?»

Перед ее мысленным взором возник черный пес.

«Боже, как же я раньше не догадалась, он же повинуется мне как ведьме, значит, стоит его позвать».

Энджи постаралась сосредоточиться и, мысленно представив перед собой пса, негромко произнесла:

– Игорь, иди ко мне! Игорь, ты мне нужен!

Задрав голову, она посмотрела вверх, надеясь увидеть собаку, но ее там не было.

– Игорь, я требую, чтобы ты пришел! – постаралась она добавить в голос побольше властности.

Где-то через полчаса страстных призывов и испепеляющих земляную стену взглядов она совсем отчаялась, но усилием воли пыталась подавить накатывающую волнами панику:

– Спокойно, наверное, я что-то делаю не так.

Решив поэкспериментировать, она встала, подняла руки вверх и зловеще зашипела:

– Игорь, иди к своей госпоже! Немедленно!

Но ни потрясание рук, ни монотонные завывания также не принесли желанного результата. Ничего не происходило, пес не спешил ее спасать.

– Бестолковая собака! Шавка безмозглая!

Чувствуя нарастающую злость, она решила попробовать разжечь ее еще больше, разбудить такую ярость, которая сможет вызвать бурю, смерч, торнадо, которые разнесут к черту эту проклятую деревню, а заодно и преподнесут ей на блюдечке пса. Но на этот раз у нее почему-то ничего не получалось. Волна гнева, которую она выпускала из себя, не покидала пределов ямы, а, как будто ударившись о преграду, возвращалась назад, сбивая ее с ног.

– Да что за фигня такая! – недоумевала девушка, в очередной раз поднимаясь на ноги и потирая синяки.

Она не понимала, почему раз за разом ее постигает такая постыдная неудача. Напрыгавшись до полного изнеможения, набив синяков и шишек, Энджи практически сорвала голос и без сил сползла на пол. Ей пришлось признать свое полное поражение:

– Хреновая из меня ведьма!

Час проходил за часом, ночь полностью вступила в свои права, и Энджи, устав пялиться в кромешную темень, закрыла опухшие от слез глаза. На нее накатило полное безразличие, надежда на спасение угасла, она сдалась, и только сухие, обветренные губы почти беззвучно шептали:

– Игорь, Игорь…

Погрузившись в полудрему, она не услышала, как кто-то оттащил борону в сторону, и только тихое собачье повизгивание привлекло ее внимание.

Вздрогнув, она задрала голову и не сразу поняла, что на фоне звездного неба на нее сверху смотрит собака, и, судя по размерам, довольно крупная.

– Игорь? – высказала она догадку, – Игорь, это ты?

Ей показалось, что пес кивнул.

– Ты должен мне помочь, – вскочила она на ноги и, сложив молитвенно руки, попросила: – Пожалуйста, вытащи меня отсюда.

Пес наклонил голову набок, как будто раздумывая, а затем собачья голова исчезла.

– Эй, ты куда? – испугавшись, что он уйдет, засипела Энджи. – Не смей меня здесь оставлять! Слышишь? Я приказываю тебе!

Но того и след простыл. Снова и снова она взывала к псу, но он не возвращался. Ей казалось, что она громко кричит, но из пересохшего горла вырывались лишь тихие, хриплые звуки.

«Он ушел, ушел…» – стонала она, в отчаянии заламывая руки и сползая на землю.

Надежда на спасение, вновь было затеплившись, снова ее покинула. Услышав сверху шорох, она подняла голову и увидела собаку. Та держала в зубах конец веревки, а другой, вероятно, был опущен в яму. Поднявшись на ноги, Энджи пыталась найти его в полной темноте, ощупывая руками стены, но его не было.

– Веревка короткая, – чуть не плача, сказала она. – Игорь, найди Георгия, приведи его сюда, он что-нибудь придумает.

Пес снова исчез, но на этот раз Энджи уже не стала паниковать.

«Нужно подождать, он обязательно его найдет, – утешала она себя. – Он умен не по-собачьи, и у него нюх, он обязательно вернется, главное, чтобы Георгий сам был в порядке».

Ждать пришлось долго, чего только Энджи за это время не передумала, представляя себе Егоршу то с переломанными ногами, то валяющегося в пьяном забытье, но наконец над ямой показалась его голова.

Наклонившись, он пытался разглядеть, что там внизу, но тьма была непроглядной.

– Энджи, ты здесь? – прошептал он.

Не услышав ответа, позвал чуть громче:

– Энджи!

– Георгий, это ты? – вскочила она на ноги.

– Да, я. Тихо, не кричи, я тебе сейчас скину веревку, ты сможешь выбраться? – ответил тот.

– Да, кидай! – Энджи с трудом сдерживалась, чтобы не закричать от радости.

Размахнувшись, Егорша закинул вниз моток толстой веревки, удерживая в руках один конец. Вытянув руки, Энджи в полной темноте пыталась найти свой конец, но нащупать не смогла.

– Готова? – спросил он.

– Не могу найти, – чуть не плакала она, второй раз по кругу ощупывая стену, – эта веревка слишком короткая!

– Черт, – выругался Егорша, – жди…

Его голова исчезла. Энджи казалось, что время тянется очень медленно, что он слишком долго не возвращается, паника снова начала заполнять ее душу:

– Где же он, куда пропал? Вдруг его старухи поймали?

С тревогой вглядывалась она в небо, со страхом ища признаки зарождающегося рассвета.

– Ну, давай же быстрее, – мысленно подгоняла она Егоршу.

Наконец его голова снова появилась над ямой.

– Держи, – закинул он ей веревку.

На этот раз веревка оказалась в самый раз, ухватившись за нее покрепче, Энджи начала выбираться, упираясь ногами в земляную стену. Это было не так легко, как могло показаться. Она никогда не увлекалась спортом и так и не смогла заставить себя посещать фитнес-зал, и сейчас слабая физическая подготовка давала себя знать. Подтянуть свое тело на руках по веревке оказалось не так-то просто, но, сцепив зубы и не обращая внимания на содранные в кровь ладони, Энджи ползла и ползла вверх, пока Егорша не подхватил ее и не помог выбраться окончательно.

Без сил свалившись на землю, она пыталась отдышаться.

– Давай вставай, – торопил ее Егорша, – нам нужно убираться отсюда, пока не рассвело.

– Где ты был, почему не пришел, как мы договаривались? – не смогла она удержать мучающие ее вопросы.

– Позже расскажу, а сейчас давай ходу.

Он подхватил девушку за талию и помог встать, затем схватил за руку и потянул за собой. Спотыкаясь, Энджи последовала за ним.

Выйдя со двора, она увидела телегу, запряженную старым мерином.

– А вот и наш «мерседес», – усмехнулся Егорша.

– Ты угнал лошадь? – изумленно спросила девушка.

– Ага, – подсаживая ее в телегу и забираясь сам, ответил он, – я же не знал, сможешь ли ты сама идти или нет. Вот и решил обзавестись транспортом.

Взяв в руки вожжи, он слегка тронул придремавшую лошадиную силу.

– Давай, пошел, – объявил он мерину о своих намерениях.

Тот, тряхнув головой, неохотно двинулся с места и не спеша зашагал по дороге.

Глава 22

– Куда мы едем? – спросила Энджи.

– В Гореловку, здесь тебе оставаться нельзя.

– А где это?

– Недалеко, километров десять. У меня там живет приятель, мы можем у него остановиться, отдышаться и решить, что делать дальше. И раз ты можешь идти сама, лошадь лучше оставить на полдороге и дальше идти пешком, чтобы нас не вычислили.

– Так он же потеряется, – заволновалась она.

– Кто? Яшка-то? – усмехнулся Егорша. – Да он свой дом откуда угодно найдет, проверено.

– Хорошо, – согласилась Энджи и с наслаждением растянулась на пахучем, а главное, сухом сене, которым была щедро устлана повозка.

Старый мерин явно был не расположен к длительным прогулкам. Стоило им покинуть Глухово, как он, видимо, решил, что ночной променад пора заканчивать и самое время вернуться в стойло, где его ждет пучок свежего сена и ведро колодезной воды. Егорше стоило больших усилий удерживать его в нужном направлении.

– А ну пошел, – то и дело подгонял он Яшку.

Упрямый мерин какое-то время еще слушался, но в конце концов его терпение иссякло. Он встал как вкопанный, давая понять, что дальше не пойдет ни за какие коврижки. Егорша слез с телеги и, схватив того за уздцы, попытался навязать ему свою точку зрения, но тот остался непреклонен – ни шагу дальше. Повоевав какое-то время с заупрямившейся лошадью, Егорша сдался:

– Дальше придется идти пешком, – сказал он Энджи, – и быстро, уже светает.

Как только девушка вылезла из телеги, он выпустил уздцы из рук. Яшка сразу же развернулся и довольно резво потрусил в сторону дома.

– Упрямый осел! – выругался Егорша, глядя ему вслед. – Как только Генка с тобой управляется.

Небо уже начало светлеть, и парочка поспешила продолжить путь.

– Так ты мне расскажешь, куда ты пропал? – Энджи решила скоротать время беседой.

Егорша вздохнул:

– Я уже собрался и направился к тебе, как меня выловила по дороге бабка Варвара. Попросила помочь убрать сено в сенник, и так она меня умоляла, просто слезами обливалась. Говорила, что артрит прихватил, рука не подымается, а тут дождь собирается, все сено пропадет. Я и пошел, жалко ее стало, подумал – уеду и помочь-то ей будет некому. Ну, в общем, только я в сараюху-то ее зашел, как меня по голове чем-то сзади стукнули. Очнулся я уже привязанный к столбу. Всю ночь там просидел, а на следующий день слышал твои крики и ветер, который ты подняла. Понял, что решили они с тобой поквитаться, да выбраться никак не мог, крепко меня старушенции связали.

– Вот как, – кивнула Энджи, – значит, они заранее тебя упрятали.

– Ну да, бабка Варвара объяснила это тем, что они хотят меня спасти от тебя. Чтобы не сгубила ведьма такого хорошего парня, – усмехнулся он.

– Так она с тобой еще и разговаривала?

– Ну да, после того как тебя в яму сбросили, пришла, молока с хлебом принесла.

– Так тебя еще и кормили? А мне вот хотя бы корку бросили.

– Ну я-то хороший парень, а ты злая ведьма, – подмигнул Егорша.

– Я им ничего плохого не сделала, а они меня решили голодом уморить. – Энджи стало обидно до слез.

– Радуйся, что так, а ведь могли и на вилы посадить. Хорошо тут в свое время Прасковья почудила, вот и боятся они тебя. Сейчас ты вроде и ничего плохого не делаешь, но кто знает, что будет потом.

Энджи, вспомнив, как, толкая вилами, ее вели к яме, болезненно сморщилась.

– А как ты выбрался? – спросила она.

– Пес меня твой выручил, прибежал ночью, веревку перегрыз и к тебе отвел. Хотя я и так знал, куда они тебя засунули. В этой яме отец когда-то Ярого держал.

– В этой самой? – воскликнула Энджи. – Бедный пес, там ведь и с ума можно сойти, и не колдуется совсем.

Егорша вопросительно заглянул ей в глаза, и она рассказала ему о своих безрезультатных попытках вызвать из ямы бурю. Он слушал ее очень внимательно и наконец, усмехнувшись, сказал:

– Надо же, а я думал, что это все сказки.

– Ты о чем?

– Об осиновой бороне. Видимо, это именно она не выпускала твое колдовство наружу. Недаром щенков-ярчуков прячут от ведьм именно под осиновой бороной. Не может она через нее ему навредить.

– А что в осине такого особенного?

– Осину называют проклятым деревом, ведь именно на ней повесился Иуда, предавший Христа. Люди верят, что осина обладает магическими свойствами, поглощает и разрушает негативную энергию. Ведь недаром в Западной Европе ведьм сжигали на кострах именно из осины. Кстати, ты обратила внимание, сколько в Глухово растет осин? Возле каждого дома, двора обязательно есть пара этих деревьев для защиты от нечисти.

– Нет, это просто невыносимо, – чуть не расплакалась Энджи, – мне нужно срочно отсюда убираться.

– Согласен, – кивнул он.

Они шли какое-то время молча, каждый был поглощен своими мыслями.

– А почему если ведьма, то обязательно злая? – прервала тишину Энджи.

– Необязательно, – ответил Егорша, – слово ведьма происходит от старославянского «ведать» или «знать». То есть это женщина, обладающая тайными, магическими знаниями, а вот как их использовать…

– Да уж, вот с чем с чем, а со знаниями у меня беда, – вздохнула Энджи. – Больше всего на свете я хочу уехать отсюда и забыть обо всем как о страшном сне. Я уже решила, что буду жить как раньше, без этих всяких ведьминских штучек.

– Если у тебя получится, – протянул Егорша.

– А почему нет?

– Насколько я понимаю, твоя проблема в том, что ты не умеешь, точнее не знаешь, как управлять своим даром. Если бы Прасковья тебя этому научила, ты могла бы использовать его в благих целях.

– Например?

– Лечить людей или… ну, не знаю, разыскивать пропавших.

– Ага, пойти в полицию или лазить по завалам, – зло усмехнулась она.

– Ну да, тебя натаскали бы на поиск наркотиков или оружия и взяли бы работать на досмотр пассажиров, например в аэропорт, – голос Егорши был абсолютно серьезен, но, заглянув ему в глаза, Энджи заметила в них насмешливый блеск.

– Прикалываешься, – с досадой сказала она.

– Немного, – признался Егорша, – хотел тебя рассмешить, но, вижу, не получилось.

– Да, что-то не смеется, – отвернулась Энджи.

– Да ладно, расслабься, все уже позади, – приобнял он ее за плечи, – а кстати, идея досмотра мне нравится, тебя точно возьмут с твоей собакой, а еще вы сможете служить на границе.

– С какой это «твоей» собакой? – возмутилась Энджи.

– Так Ярый, или как там его сейчас зовут, Игорь, – улыбнулся Егорша.

– Это не «моя» собака. – Девушка ни в какую не хотела улыбаться.

– А чья же? Преданней и надежней не найдешь, тем более и выбора-то у него нет.

– Вот именно, ни я, ни он это не выбирали, – запальчиво возразила она.

– Но как бы то ни было, именно благодаря ему ты сейчас идешь рядом со мной по дороге.

Энджи открыла было рот, чтобы ответить что-нибудь поязвительней, но не нашлась что сказать.

– А где он, кстати? – остановившись, Егорша оглянулся, но пса нигде не было.

– Позови его, – попросил он и добавил: – Необязательно голосом.

Энджи испытывающе заглянула ему в лицо, но он был абсолютно серьезен. Закрыв глаза, она постаралась представить себе пса и мысленно его позвала:

«Игорь, иди ко мне, – и немного подумав, добавила: – И принеси что-нибудь поесть».

Открыв один глаз за другим, она убедилась, что собаки нет.

– Ну вот видишь, нет его, – с мстительным удовлетворением сказала она, – а ты говоришь.

– А ты приказала ему телепортироваться?

– Нет, – растерянно протянула Энджи, уже не понимая, шутит он или говорит всерьез.

– Ну тогда поверь физику: чтобы преодолеть энное расстояние, физическому объекту нужно развить определенную скорость и потратить энное количество времени.

Она озадаченно сдвинула брови, пытаясь вникнуть в смысл услышанного. Глядя на нее, Егорша вздохнул и добавил:

– Если проще, то нужно подождать, а пока пошли потихоньку.

Не прошло и десяти минут, как их догнал черный пес. Двигаясь абсолютно бесшумно, он появился как из воздуха, держа в зубах рыжую курицу. Подойдя к Энджи, положил бездыханную птицу ей под ноги и, сев, наклонил голову, как бы спрашивая, довольна ли она.

– Вот видишь, – торжествовал Егорша, – я же говорил. И курицу принес очень даже кстати.

– Это я его попросила, – изумленно глядя на пса, пробормотала девушка, – у меня второй день маковой росинки во рту не было.

– И ты попросила его украсть для тебя курицу? – усмехнулся Егорша.

– Нет, я просила принести что-нибудь поесть.

– Ну, он так и сделал.

Пес не сводил с Энджи вопросительного взгляда, и она, несмело протянув руку, погладила его по голове:

– Хороший пес, – и тут же поправилась: – Спасибо, Игорь.