Текст книги "Не ходите, девушки, в Африку гулять"

Елена Федяева
Не ходите, девушки, в Африку гулять

© Елена Федяева, 2018 г.

© ООО «СУПЕР Издательство», 2018 г.

Глава 1

Подруги поставили вещи рядом, потом Светка забрала у Натальи сотовый и отошла в сторону: для экономии девушки взяли с собой только один телефон.

– Папуля! Все нормально, доехали, скоро зайдем внутрь.

– Чего застряли, заходите, – директивно ответил папулин бас.

– Лариса просила подождать, посылку привезти хочет – пятую уже! – засмеялась дочь. – На работе попросили, отказать не смогла.

– Если на работе, тогда ладно.

Лариса работала в фирме, где сотрудникам платили достаточно щедро, и народ держался за свои места. И если о небольшой услуге попросил кто-то из начальства, пусть даже мелкого, то лучше было не отказывать.

Четыре посылки были упакованы в чемодан и составляли основную часть его веса. Самая большая – Олюне, давней подруге матери, которая и организовала для двух девушек поездку по Египту значительно дешевле обычной: все оплачивалось не из-за границы через накручивающие цены фирмы, а на месте – напрямую. Только благодаря Олюне родители отпустили подруг одних.

– Ты там смотри, – буркнул отец, – в подоле-то арабчонка не принеси.

Светка не обиделась, потому что привыкла к его кусающей словом прямоте. Мама так и называла его: «солдафон ты мой». На это он не злился, поскольку таковым и был. Полковник, не дослужившийся до генерала исключительно из-за прямого и принципиального характера, был обычно немногословен и дипломатию не разводил. Но при этом Светка со своими девчачьими проблемами шла к нему, а не к матери, которая впадала в панику по малейшему поводу.

– Скажешь, папуля! Мне и наши ребята не нужны, а курортные ловеласы – тем более. Мне еще до диплома далеко!..

– Я предупредил, – сурово закончил папуля, чмокнул трубку и отключился.

И почти сразу появилась красавица Лариса, стройная, как будто и не родила двоих мальчишек, но и не тощая, как некоторые радеющие о фигуре; благоухающая дорогим парфюмом и строго, как требовали правила фирмы – с работы явилась, – но элегантно одетая. Все мужчины в радиусе видимости уставились на нее. Она тащила пакет с яркой цветной картинкой с английскими буквами, склонив под его тяжестью правое плечо.

– Лариска! – ахнула Светка. – Там что – булыжники?!

– Проспекты, – слабая физически, сестра перевела дух, поставив пакет на землю. – Шеф попросил передать для дружественной фирмы. Ты же у нас сильная, изобразишь, что здесь не больше пяти кэгэ, а в аэропорту тебя встретят с табличкой «Света». Ну, что тебе стоит?

Для сестры Светка готова была тащить в одной руке и двадцать килограмм! Она еще раз подняла пакет – тяжело, но ничего… справится.

Заторопила пунктуальная Наталья, и Лариса, обняв сестру, поцеловала ее в щеку.

Сестры были похожи, только у старшей черты лица точеные, оформившиеся, а у младшей еще по-детски мягкие, но – как авторитетно заявляли родители – у нее еще все впереди. И цвет волос разнился: Лариса щеголяла пышными пепельными кудрями – в маму, а волосы Светки – прямые, тяжелые, непослушные, с легким каштановым отливом – как у отца. И старшая была стройней и выше ростом. При этом она ела что хотела, ни в чем себе не отказывая.

– Ну, с богом, девчонки! – Лариса подтолкнула их к «зеленому» коридору.

От паспортного контроля Светка замахала рукой, выглядывая в толпе провожающих сестру. Та махнула в ответ. Все, они за границей! Одни, без старших! Ура!!!

Светка не раз бывала в Египте с папулей и мамой – впервые они поехали туда, когда цены в отелях упали до фантастически низких: прежде-то ехать всей семьей им было не по карману. Отец объяснял случившиеся перемены террористическим актом в Луксоре, у храма Хатшепсут, где погибли туристы из разных стран, после чего почти все иностранцы, естественно, с перепугу покинули Египет. Кроме русских, конечно: для многих это была единственная возможность окунуться в теплое море, поваляться под жарчайшим солнцем, съездить к Пирамидам или в древний Луксор, чтобы полюбоваться захоронениями фараонов в Долине Царей. Русские не то чтобы поехали – рванули на отдых, их трудно было чем-то запугать. Что уж говорить – у тех, кто пережил девяностые в разбойной Москве, криминальном Питере или безбашенном Свердловске и прочая и прочая и прочая… – страх как-то притупился. Ну, случилось, так бомба в одно место два раза не попадает! Тем более что отдых на родном Черном море отпугивал ценами.

В первый раз папуля сам купил путевки в недорогой отель; и чтобы попасть на пляж, надо было перейти через дорогу в другой отель, который стоял уже непосредственно на берегу моря.

Потом они стали ездить в более приличные гостиницы – каждый раз в новые. Конечно, приходилось кое в чем экономить, но это было счастье! Ведь Светка уже стала забывать – какое оно, море! В детстве она отдыхала в Крыму в военных санаториях с папулей, иногда – только с мамой, когда папуля бывал, как обычно, занят. А потом пришла эта самая перестройка, которую папа и мама так не любили, да и Светке любить ее было, в общем-то, не за что. Пришла перестройка, и ушла безопасность – это было понятно даже самому аполитичному человеку…

Лариса давно уже не отдыхала с родными, она, как сама считала, удачно вышла замуж за крутого топ-менеджера крутой топ-фирмы, который со временем стал ее владельцем, – и ездила с мужем в Европу и на экзотические острова. Но однажды они залетели и в Египет, чтобы – как объяснили – «отметиться». Остановились супруги в дорогущем отеле, вели себя высокомерно, и рядом с ними родители стухли, чувствуя себя неловко и как-то неполноценно. Уже на второй вечер, возвращаясь в свой «Гифтон», папуля отрезал:

– С Ларискиным лордом отдыхать больше не будем, точка.

Но в тот раз они все-таки выдержали до конца. Ради Лариски: Светка понимала, что отец чувствует себя виноватым перед старшей дочерью, детство которой прошло в дальних гарнизонах, а младшей этого добра мало досталось – перевели в Москву. Самой Светке гарнизоны не мешали весело провести часть детских лет, ей там даже больше нравилось, чем в столице – свободнее и условностей в поведении меньше. Но Лариска-то искренне переживала! Она всегда интуитивно тянулась вверх, к власти и деньгам – в кого пошла, непонятно, – и в институте ощущала себя провинциалкой среди московской тусовки, в которую с трудом пробилась. Это чувство мучило ее всю не слишком долгую тридцатилетнюю жизнь, и папуля винил себя, что не отправил дочь в свое время в Москву к бабушке, своей матери, пока та была жива и даже намекала сыну на это… Но ему понравилось, что после замужества Лариса не оставила свою должность и к мужу под крылышко тоже не перевелась: предпочитала быть самостоятельной, чем очень напоминала отца – хоть в чем-то…

Папуля любил Египет, обожал плавать в горячем море, загорать под злым местным солнцем – быстро обгорал и снова шел на пляж. Вечером, когда мама со Светой отправлялись развлекаться: смотреть танец живота, шоу или просто потанцевать – танцевала дочь, а мама наслаждалась обстановкой и, по выражению папули, «бдила»; он же лежал у телевизора, смотрел местные программы и, как говорил, «совершенствовался в арабском». Он действительно знал несколько десятков слов и мог при случае объясниться в кафешке или с таксистом. Его «боевая юность» была связана с Египтом, и он об этом не забывал, хотя и не мучил домашних воспоминаниями. Но «курортных» арабов он не любил: «Какие они египтяне?!» Позже Светка узнала, что папуля был прав: настоящие египтяне считают курортную обслугу сбродом. Истинным Египтом считался только Каир, а на север и юг от него находились «другие страны», хотя они давно уже стали провинциями большой страны.

Сказать честно, родители Светке на отдыхе совсем не мешали. У нее не было желания крутить курортные романы ни с туристами, ни с местными. Как и отец, она четко знала, что ей нужно. Строгое воспитание сделало свое дело, хотя она и не помнила, чтобы ей когда-либо что-то категорически запрещали. Как-то незаметно у нее завелся молодой человек, с которым учились на одном курсе, родители его одобряли и даже расстраивались, что молодые люди не торопятся оформить свои отношения. Почему это так – Светка сама не знала: парень был внешне очень привлекательный, умный, с фигурой спортсмена, и многие девчонки на курсе ей завидовали.

Все у нее в семье было прекрасно, но вокруг говорили, что без «предков» отдыхать «клево», и ей захотелось попробовать. А Олюня, много лет уже жившая в Египте, обещала устроить поездку удобно и недорого. Планировалось посетить Каир, потом Александрию, Шарм аш-Шейх – и улететь назад в Москву снова через Каир. Олюня, один раз рискнувшая отправиться на родину чартером из Шарма, с ужасом вспоминала полет и – самое главное – его многочасовое ожидание, и настояла на том, что лететь надо «Аэрофлотом» или, на худой конец, «Египетскими авиалиниями» – и только из Каира. «Ничего, сэкономим на другом!» – уверенно заявила она старой подруге.

Но встал вопрос: с кем ехать? Общительная и доброжелательная, близкими подругами Светка почему-то не обзавелась, просто было с кем погулять, сбегать в кино, потом – на диско, позже появились молодые люди. Ближе всех ей была Наталья, бывшая одноклассница, девушка не от мира сего, взращенная интеллигентной бабушкой при полном неучастии вечно занятых родителей, сначала делавших карьеру, а потом увязнувших в «бизнесе», и настолько неприспособленная к жизни, что над ней в школе постоянно смеялись. Зло и распущенность, которые пришли в школу тогда, когда девочки ее заканчивали, почти не коснулись приятельниц. Но, честно сказать, было над чем улыбнуться.

Однажды Наталья, как обычно с головой погруженная в ученье, выслушав тему следующего урока биологии: «размножение», раскрыла тетрадь, приготовила ручку и привычно уточнила: «А практические занятия будут? Что с собой приносить?»

Народ лег в хохоте на парты, даже учительница невольно улыбнулась, самые «продвинутые» парни верещали: «Столами обойдемся!» Класс вспоминал об этом случае долго…

Наталья была такая правильная и безгрешная, что внушала доверие. К тому же, те деньги, которые требовались на путешествие, у нее были – родители пообещали, а крутых отелей она не требовала, план путешествия ей нравился, в то время как большинство подружек желали осесть на отдых в Хургаде или Шарме. Им, видите ли, было неинтересно мотаться по стране! Какая глупость!

И вот они сидят в самолете, рядом, переглядываясь и не веря в происходящее. Наталья, та вообще никак не могла поверить в то, что началось их первое самостоятельное путешествие.

И наконец – Каир!

Когда пассажиры спускались по трапу, рядом с девчонками оказалась хорошенькая высокая белолицая казашка с огромными сумками – и как только протащила их в самолет? В автобусе они встали троицей, весело переглядываясь. Все ждали, пока транспорт заполнится пассажирами. Где-то рядом, невидимые за людскими спинами, беседовали две женщины: одна все время охала, другая говорила хорошо поставленным уверенным голосом.

Уверенный голос сообщил, видимо, продолжая разговор:

– Нет, свадьба обязательно должна быть. Только тогда все серьезно! И шапка тоже: это золотой подарок жениха невесте. И вообще, чем дороже обходится невеста, тем больше к ней уважения…

– Ох, а наши-то сэкономить решили…

– Конечно, наши невесты недорогие, некоторые даже сами мужей кормят… Позорище…

– А если денег-то нет?..

– Тогда и жениться не надо. Это другая страна, понимаете? Иностранок родственники не очень любят, поэтому все должно быть сделано по закону. Ваши мусульманским браком живут?

– Ага… Бумагу их поп выдал. Как его?.. Шейх.

Автобус дернулся и, наконец, поехал.

– В первый раз поссорятся – быстро увозите дочку. Это орфи, брак без обязательств, фактически – прикрытый грех. Жена не наследует имущество или деньги мужа, и, если родится ребенок, на алименты не подашь… Если муж вашу дочь любит, то должен оформить через государство нормальный брак, пусть обратится к юристу.

– Хорошо, я скажу… – в голосе слышались нотки неуверенности и недоверия.

– Не верите? Я здесь двадцать лет живу, сами подумайте – зачем мне зря вас пугать?

Подъехали к стеклянным дверям, пассажиры стали выбираться из автобуса и входить внутрь здания, где толпа разделилась, разбежавшись кто прямо – к окошкам банков, кто налево – заполнять декларации.

– Мы ведь тоже с нуля начинали!

– Мы в другой стране жили. И о безработице не слышали, и квартиры от государства получали, а здесь…

Казашка, внимательно слушавшая этот разговор, вдруг как-то сникла и опустила плечи, хотя раньше бодро несла тяжелый груз. Светка, тоже тащившая тяжеленный пакетище с проспектами, пожалела ее: видимо, то, что говорила женщина с учительским голосом, напрямую и нехорошо касалось девушки. Та даже на минутку поставила сумки на пол и вроде как вздохнула, но потом, пропустив вперед Светку и Наталью, отстав, медленно пошла за ними: видимо, чтобы не чувствовать затылком их жалеющие взгляды…

– Слышала? – тихо спросила Светка, и Наталья ответила:

– Ужас какой! Надо быть очень осторожными, ты как думаешь?

– Да нужны нам эти египтяне! – бодро и уверенно заявила подруга.

Глава 2

Оплатив визы и быстренько заполнив на английском языке миграционные карты по имеющемуся у них образцу, девушки пристроились в одну из очередей на пограничный контроль. Очередь двигалась довольно быстро.

Светка с интересом поглядывала по сторонам: несмотря на то, что египтян в зале было немного, она видела здесь совсем другие типы лиц, нежели встречавшиеся ей на юге, где они обычно отдыхали семьей. Местные арабы были много светлее, чем южане, среди служащих аэропорта и полицейских встречались высокие и даже очень высокие мужчины, а среди прибывших из Москвы оказалась группа просто-таки огромных дядей, похожих на слонов, с грубоватыми крупными лицами.

Что касается Натальи, то в Египте она прежде не бывала, как, впрочем, и вообще за границей, и поэтому даже через привитую ей с детства сдержанность явно проглядывало почти детское любопытство.

Миновав контроль и забрав с движущейся ленты чемоданы, девушки прошли туда, где у прибывших проверяли багаж. Тут Светке ужасно не понравилось, что египетский чиновник жестами велел ей поставить чемодан на что-то вроде длинного стола. Во-первых, чемодан если и не тяжелый, то все равно увесистый, а во-вторых, ему надо – пусть сам и поднимает! И это так ясно было написано на ее лице, что проверяющий подозвал откуда-то сзади местного парня, и тот водрузил чемодан куда надо. Светка открыла его ключом, и опытные руки ловкими движениями стали нырять вглубь, между вещами, иногда приподнимая их, даже заворачивая: видимо, обычно туристы наивно прятали то, что хотели скрыть, на самом дне. Чемодан Натальи проверять не стали.

И вот они уже на выходе и высматривают в толпе таблички с надписью «Света».

Там, куда они вышли, было уже душно и жарко, и девушки словно окунулись во влажный мягкий воздух.

Вот зоркая Наталья увидела одну табличку: они подошли и избавились от первой посылки, потом – от второй. Наконец Светка разглядела за спинами встречающих Олюню – та призывно махала рукой. Решили подождать остальных встречающих, чтобы отдать две оставшиеся посылки, особенно хотелось расстаться с жутко тяжелыми Ларисиными проспектами – они уже оттягивали руку так, что нестерпимо ныло плечо. Но минут через пятнадцать Олюня заявила, что хватит ждать, и поскольку у жаждущих получить московские посылки есть ее телефон, то пусть теперь звонят и подъезжают сами, раз не соизволили явиться вовремя.

И они поехали по широкому красивому проспекту от аэропорта в центр Каира. За рулем сидел сын Олюни, который казался ее младшим братом, а Наталья вообще поначалу отказывалась верить, что мама Светы и эта красивая холеная молодая женщина – ровесницы.

Ларчик открывался просто: у Олюни имелся косметический салон, и, будучи большой энтузиасткой своего дела, все новинки, которые привозила как из Москвы, так и со всяческих профессиональных сборищ, она в первую очередь опробовала на себе. Результат был, что называется, на лице.

Сначала они прикатили в этот самый салон, состоящий из пяти комнат и «бухара» – арабской парилки, воздух в которой щадяще нагревался до 25 градусов; в одной из комнат стояли большие джакузи. Там они выгрузили две пока бесхозные посылки (свою Олюня оставила в машине), хозяйка по-арабски поговорила со смугловатой, еще молодой египтянкой, потом, уже по-русски, с другой женщиной средних лет – стало понятно, что та делает здесь массаж. Краем уха Светка уловила, что улаживаются какие-то организационные вопросы: сначала Олюня не придет на работу пару дней, потом – эта женщина, Тоня, собирается съездить на море.

– Так, все, – сообщила Олюня, – теперь можно ехать в отель.

Отель был почти рядом, но по дороге девушки успели узнать, что он находится в одном из центральных районов столицы – Докки, а когда свернули направо, Олюня показала на левой стороне широкого проспекта стоящий прямо на Ниле большой отель «Шератон-Кайро», за ним успело мелькнуть Российское посольство. Мелькнуть – потому что они опять свернули вправо и остановились перед входом в отель «Пирамиса». Гид Олюня сообщила, что если проехать чуть дальше, то упрешься в наше консульство, а прямо перед отелем – русская школа, так что место здесь очень спокойное, и вообще Египет – страна безопасная, не то что Россия сейчас! Сказано это было с нескрываемой гордостью.

Когда занесли вещи в номер, она поторопила девчонок, сказав, что надо еще в магазин зайти, продукты купить, а у нее через полчаса «послиха» какой-то там европейской страны в салон придет.

– Зачем в магазин? – не поняла Светка.

– Ну, ты же знаешь, отель обычно оплачивается вместе с завтраком, обедать и ужинать в ресторанах отеля дорого, а приличных забегаловок рядом нет. Днем, после экскурсий, найдете, где перекусить, а вечерком почаевничаете в номере – сейчас подкупим сдобы, сыра, йогуртов… Чай и кипятильник не забыли?

Магазин «Сауди» был недалеко, и оттуда девушки возвращались одни, с пакетами в руках – и опять влажный воздух ласково обнимал их, и как-то не верилось, что еще утром они были в Москве, а сейчас – уже в Каире. И одни.

Разобрали вещи, почаевничали и легко уснули – назавтра вступал в действие план их поездки.

Хорошо позавтракав и тайком утянув в сумки по паре сладких булок из буфета, упаковочки с джемом и маслом, они вернулись в номер «почистить перышки» и переодеться. Потом, сверившись с картой и проложив маршрут, отправились к Национальному музею Египта «смотреть фараонов». Идти оказалось далековато, но зато легко – не заблудишься: пришлось по прямой от «Шератона» пересечь два «Нила» – два широких рукава дельты могучей реки, а между ними – остров Гезира, раскинувшийся в самом центре Каира. Шли не торопясь, с удовольствием глядя по сторонам на людей, в большинстве одетых по-европейски, но встречались и женщины в платочках, закрывающих волосы. Иногда такие покрытые носили обтягивающие джинсы и выглядели куда соблазнительнее, чем женщины с непокрытыми головами… На острове росли высоченные деревья с огромными толстыми стволами, иногда в несколько человеческих обхватов, было жарко, пыльно, и немилосердно пекло солнце. То ли восторженное настроение, то ли хороший сон – но чувствовали себя девчонки превосходно, и до площади Тахрир, откуда до Египетского музея рукой подать, дошли почти не устав.

Один раз Светка уже бывала в Музее – приезжали с папой и мамой из Хургады, но им не повезло с экскурсоводом, который протащил группу галопом по залам и быстро увез в парфюмерный салон, где имел процент с покупок приведенных им туристов. Поэтому вчера Олюня снабдила их книгой – путеводителем на русском языке, но все время рыться в страницах не хотелось, и они сначала примкнули к экскурсии, которую экскурсовод вел на английском, а потом повезло – услышали русскую речь и пристроились к своим. Экскурсия была не очень длинная, у золота Тутанхамона группу распустили, а Светка с Натальей надолго прилипли к витринам, разглядывая пережившие тысячелетия сокровища.

Потом они еще немного побродили по второму этажу в поисках фаюмских портретов, о которых Наталья много слышала и очень хотела их посмотреть. Они нашли несколько таких мумий, с хорошо сохранившимися, нарисованными на ткани почти живыми лицами, – напротив прохода к мумиям фараонов, где надо было платить за билет отдельно.

– Знаешь, – сказала Наталья, – у меня было черно-белое фото вот этой женщины – этой, греческого типа, посмотри… И я подумала, что рисунок очень современен. А потом засомневалась – может, мне это просто кажется? И я показала фото отцу и спросила, не знакома ли ему эта дама.

– И что? – заинтересовалась Светка.

– Он сказал, что никогда ее не видел. Потом я спросила маму, так она стала гадать, что у женщины наброшено на голову – покрывало или просто шарфик. Заинтересовалась длинными серьгами в ушах… И оба не догадались, что и портрету, и женщине – больше тысячи лет!

После музея пофоткались в садике перед ним, полюбовались у соседнего здания гигантскими фикусами, тоже сделали несколько фото, но потом двое полицейских доброжелательно, но строго попросили их больше не снимать – оказалось, это какое-то государственное учреждение. Отзвонились Олюне, сообщив, что идут покушать, та посоветовала «Макдоналдс», объяснила, как пройти, и сообщила, что вскоре к ним присоединится.

В закусочной было прохладно и для дневного времени совсем немного народу. Только когда присели, девушки поняли, как гудят непривычно натруженные ноги. Почти ледяной апельсиновый сок и молочный коктейль приятно охлаждали и расслабляли. Они настроились на ожидание, но Олюня прибыла довольно быстро.

– Значит, так, – заявила она, закусив зеленым салатом без соуса, – сейчас на такси съездим на Хан Халили, закупитесь подарками, чтобы больше о них не думать.

– А потом?

– Потом подъедет сынуля и устроит вам ночной Каир. Там парковаться негде, поэтому раньше вызывать не стала.

– Так светло ж еще! – удивилась Наталья.

Олюня усмехнулась:

– Здесь темнеет в минуты, это юг, девушки. Африка!

Пройдя до угла, быстро вернулись на площадь Тахрир – шумную, многолюдную развязку потока машин в центре столицы: кто бы мог подумать тогда, что пройдет не так уж много лет, и здесь прольется кровь, а потом на зеленом центре круга будут стоять палатки, жить люди – и площадь будет загажена, обезображена, и на ней поселится ненависть…

Здесь они остановили такси.

Высадились у знаменитой на весь исламский мир мечети аль-Азхар, под недоброжелательными взглядами служителей заглянули внутрь ее, с яркого света ничего не увидели в полумраке, а потом подземным переходом перешли на другую сторону неширокой улицы. Постояли у большой шиитской мечети, где якобы захоронена голова внука Пророка – невинно убиенного врагами Хусейна, даже вошли в отделение для женщин. Светка отметила для себя, что в суннитскую аль-Азхар их не пустили, как «неверных», а вот сюда – даже проводили. Пусть и в дамский закуток, но допустили в мечеть.

Пошли за Олюней по длинной и неширокой улице, спускающейся «от Хусейна» вниз, в сторону центра, и состоящую из одних лавок и магазинов. И от каждой лавки на разных языках их зазывали зайти и «посмотреть». Они быстро поняли, что без Олюни их бы просто обобрали. Она выбирала лавку, просила показать товар и торговалась – равнодушно и небрежно, а если не скидывали, просто уходила. Иногда их звали обратно, иногда нет. Когда гостьи пожелали купить домашним майки с египетской символикой, Олюня заявила, что это лучше сделать на арабской стороне.

Уходя на «арабскую сторону», пересекли узкую улицу (Олюня назвала ее «золотой»: там, направо, сплошь золотые магазины – и обрадовала, что завтра на экскурсии они пройдут по этой главной улице средневекового Фатимидского Каира от начала и до конца).

На «арабской стороне» базара Светка поняла, что неровности туристической части дороги – просто цветочки по сравнению с теми ямами, по которым они шли теперь. Дорога стала уже из-за выдвинутых в и так неширокий проход лавок, а людей шло по ней больше – в основном местные, туристов встречалось мало; провозились грузы, потоки людей, идущих навстречу, перемешивались, но, к удивлению, не толкались и спокойно расходились. Здесь Олюня помогла купить недорого действительно хорошие футболки, сувенирные брелки и шарфы.

От сутолоки базара москвички утомились и неожиданно для самих себя оказались в сумерках, которые быстро сменились темнотой. Зажглись фонари. Через один из узких боковых проходов Олюня вывела всех на ту улицу, по которой приехали с Тахрира, позвонила по телефону, и скоро им засигналила подъехавшая машина: прибыл сынуля.

Ночной Каир был прекрасен! Куда красивее дневного. Тьма милостиво скрывала от взглядов грязь и пыль, высвечивалось только все самое яркое и нарядное.

И хотя Светка готовилась к поездке, большая часть того, что она увидела, было ей незнакомо. Мутный дневной Нил превратился в сказочную реку, огни отелей, кораблей, ресторанов и магазинов сияли; спустилась легкая прохлада, обычная у реки – в пустыне, окружавшей столицу, переход между дневной и ночной температурой был резче. На набережной Нила гуляли толпы людей, наслаждаясь этой прохладой, бойко шла торговля орешками и напитками…

Полные впечатлений, еле несущие себя, девушки уснули, ужасно довольные первым каирским днем.