Текст книги "Криминология"

Нельзя говорить о преступности применительно к миру зверей. Так же бессодержателен этот термин применительно к ненормативному людскому сообществу.

Говоря о сущности правового (и иного нормативного) регулирования человеческого поведения, следует иметь в виду, что норма может регулировать поведение лишь в том случае, если человек способен:

– во-первых, сознательно, адекватно ее воспринять;

– во-вторых, сознательно руководить своим поведением, то есть у человека должна быть свобода выбора: поступать в соответствии с законом или вопреки ему. Биологические доминанты так называемого прирожденного преступника отрицают свободу воли: так же, как тигр не может питаться травой, клептоман не может не красть, а маньяк не в силах противостоять кровожадным импульсам, побуждающим его к убийству. Нормативный запрет изначально не способен удержать их от этих действий, следовательно, такие «прирожденные преступники» находятся за пределами правового регулирования, и, несмотря на внешнюю похожесть этих деяний на преступления, их к разряду преступных отнести нельзя (да и сама правовая система исключает оценку таких деяний как преступлений в связи с отсутствием вменяемости).

Если же решающим фактором общественно опасного деяния были не непреодолимые биологические доминанты, а, например, социально обусловленное чувство мести или желание жить не хуже других в сочетании с надеждой на безнаказанность, то социальная природа преступления налицо.

Эти идеи в конце прошлого века в весьма яркой форме изложил выдающийся русский юрист А.Ф. Кони: «В каждом человеке, несмотря на духовное развитие его, сидит зверь, стремящийся при раздражении или возбуждении, растерзать, истребить, удовлетворить свою похоть и т.д. Когда человек владеет этим сидящим в нем зверем, он нормален в своих отношениях к людям и обществу; когда он сознательно дает зверю возобладать в себе и не хочет с ним бороться – он впадает в грех, он совершает преступление; но когда он бессилен бороться сознательно – тогда он больной. Призовите первого в судьи, покарайте второго, но не наказывайте, а лечите третьего, и если есть повод к сомнению, кто стоит перед вами – второй или третий – призовите на помощь науку и не стесняйтесь потерей времени и труда. Исследование истины стоит этой потери!»2222
  Кони А.Ф. Судебная речь по делу Ольги Палем // Кони А.Ф. Избранные произведения. М, 1959. Т. 1. С. 592.


[Закрыть].

Значительную сложность представляет анализ совокупности биологических и социальных импульсов. Например, известный убийца Чикотило совершал преступления под влиянием не поддающихся самоустранению импульсов к кровавым делам. При этом он не только не пытался избавиться от этих импульсов с медицинской помощью, но, напротив, направлял весь свой интеллект на то, чтобы найти преступный способ разрядки и обеспечить безнаказанность за содеянное (он весьма тщательно планировал преступления, отказывался от их совершения, если предвидел малейшую возможность последующего разоблачения, тщательно скрывал следы преступлений).

В мировой практике зафиксированы случаи, когда лица, совершив преступления под воздействием непреодолимой тяги к преступным деяниям кровавого типа, осуждались и отбывали длительные сроки наказания. При появлении импульсов к кровавым преступлениям в местах заключения или после выхода на свободу они добровольно обращались к специалистам, и им оказывалась достаточно эффективная медицинская помощь. Как мы видим, эти люди способны правильно воспринимать правовые запреты и с помощью общества (в лице специалистов данного рода) удержать себя от совершения преступления. Если общество не оказывает им своевременной помощи (или они не информированы о возможности ее получения) – это уже не биологическая, а социальная предпосылка преступления. И в случае совершения преступления лицами такого типа именно она окажется решающим фактором преступного поведения.

В то же время данная категория людей, несомненно, оказывается в более сложном по сравнению с обычными гражданами положении. В целях обеспечения большей справедливости при решении вопроса об уголовной ответственности таких лиц законодатель в УК РФ 1996 г. вел специальное положение об уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (ст. 22 УК РФ). Такие лица подлежат уголовной ответственности в соответствии с законом, однако «психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера». В законодательстве некоторых зарубежных государств такое состояние называется уменьшенной вменяемостью. Главное, что следует иметь в виду при анализе уменьшенной вменяемости, заключается в следующем. Уменьшенная вменяемость – это не что-то промежуточное между вменяемостью и невменяемостью. Это один из видов вменяемости.

Авторы социологических концепций преступности главными детерминантами этого явления признают социальные факторы.

Сторонники антропологического подхода к трактовке преступности концентрируют свое внимание на тех явлениях, которые юристы относят к разряду общественно опасных деяний, совершенных в состоянии невменяемости либо уменьшенной вменяемости. В этом отношении их позиция весьма уязвима, поскольку за пределами анализа антропологов в таком случае остается значительный массив преступлений. Теологический подход как бы переносит проблему преступности в совершенно иную (идеальную) плоскость, где вопросов о соотношении социального и биологического практически не возникает.

Методы изучения личности преступника и коррекции криминогенных качеств

К фундаментальным методам изучения личности относятся опрос и наблюдение, промежуточной формой является психологическое тестирование (сочетающее в себе элементы первого и второго).

Опрос – получение информации на задаваемые вопросы. Опрос может быть устным (беседа, интервью) и письменным (анкетирование). Вариантом устного опроса является допрос.

В ходе изучения личности целесообразно опросить как само изучаемое лицо, так и тех, кто может располагать о нем какой-либо информацией.

Вопросы задаются как о личностных качествах (взглядах, убеждениях, привычках), так и о причинах их образования («Почему Вы так считаете?» или «Откуда такое мнение?», «Как случилось, что у Вас возникла привычка к спиртному (наркотикам)?»).

В ходе опроса следует учитывать мотивы опрашиваемых. Далеко не все заинтересованы говорить правду о себе или о других, особенно, если это негативная, порочащая или изобличающая информация. Искусство исследователя заключается в том, чтобы найти лиц, заинтересованных в представлении полной и объективной информации, а также в умении нейтрализовать у опрашиваемых мотивы сокрытия истины.

Информация, полученная в результате опроса, должна критически оцениваться, сопоставляться с данными, полученными из других источников (информация о сокрытии преступлений командованием подтверждается рассказами очевидцев преступления или потерпевших). Она может анализироваться с точки зрения ее непротиворечивости и логической правильности. Целесообразно проверить, имел ли возможность человек лично наблюдать то, о чем рассказывает. В отдельных случаях проверить информацию позволяет сопоставление с объективными фактами (рассказ об избиении подтверждается наличием шрамов, о хищении – наличием похищенного, об убийстве – указанием места захоронения трупа либо представлением орудий убийства).

Наблюдение – визуальное либо слуховое восприятие деятельности личности. Наблюдение может быть непосредственным и опосредованным. При непосредственном наблюдении исследователь лично наблюдает за проявлениями личности. К таким проявлениям относятся поступки, манера поведения, высказывания, внешность (одежда, прическа, татуировки, шрамы).

При опосредованном наблюдении исследователь изучает данные наблюдения, проведенного другими лицами. Методом опосредованного наблюдения может быть опрос, изучение документов (характеристик, личных дел, медицинских свидетельств, аттестатов об образовании, документов, фиксирующих поощрения и взыскания, справок о приводах в милицию или о судимости, уголовных дел и т.п.), изучение фото-, кино– и видеопродукции, анализ записных книжек и дневниковых записей (как самой изучаемой личности, так и его родителей или педагогов).

Психологическое тестирование – изучение личности с помощью тестов. Тест (от англ. test – проба, испытание) – задание, в ходе выполнения которого проявляются личностные качества изучаемого. Задания могут быть самыми различными; ответить на вопросы, истолковать, на что похоже пятно, нарисовать что-либо, придумать рассказ или завершить начатый рассказ (предложение), проделать какие-либо действия. Одним из первых психологических тестов считается тест Кеттела, составленный Дж. Кеттелом в 1890 г. из 50 заданий. Наиболее популярными являются тесты Бинэ-Симона (изучение коэффициента интеллектуальности), Роршаха (толкование пятен). Интересный тест, состоящий из пословиц и поговорок составил B.C. Аванесов (по тому, какие поговорки человек считает правильными, выявляется его характер и убеждения). Достаточно интересную информацию позволяет получить тестирование с помощью незавершенных рассказов и предложений. Суть этого теста в том, что формулируются условия, в которых оказался человек. А испытуемому предлагается придумать, как поведет себя человек в этих условиях. При этом он обычно проецирует свои установки (в аналогичной ситуации он, вероятно, повел бы себя также)2323
  Более подробно о тестах см.: Анастази А. Психологическое тестирование. Т. 1 и Т. 2. М., 1982. С. 12.


[Закрыть].

Надежность и практическая ценность тестирования иногда ставится под сомнение. Однако в отдельных случаях тестирование позволяет получить весьма ценную и интересную информацию, которая может быть отправной точкой более детального изучения личности.

Изменение качеств личности – один из методов воздействия на человека и его поведение.

Традиционными методами воздействия на личность являются:

– убеждение;

– принуждение.

Комплексными методами воздействия на личность является изменение социальной ситуации развития и организация деятельности.

Убеждение – процесс формирования или изменения таких качеств личности, как взгляды, убеждения, установки. Этот метод практикуется человечеством в течение тысячелетий. Применительно к коррекции криминогенных качеств при помощи данного метода следует обратить внимание на ряд обстоятельств.

Во-первых, наиболее эффективным приемом воспитания является первичное формирование позитивных (антикриминогенных) убеждений. Практически у каждого человека в детском возрасте можно сформировать положительные качества, в то время как коррекция устойчивых отрицательных качеств в зрелом возрасте на современном уровне развития педагогики возможна далеко не всегда и нередко успех здесь оказывается делом случая. Это подчеркивает особую значимость семьи, школы и детских воспитательных учреждений.

Во-вторых, в отдельных случаях при коррекции криминогенных качеств значимым результатом можно считать перевод отрицательных убеждений из разряда устойчивых в неустойчивые. Если у человека зарождается сомнение в правильности его убеждений, их мотивационная роль значительно уменьшается – в критической ситуации человек может поступить вопреки тем знаниям, в достоверности которых он не уверен.

Весьма распространенной ошибкой является полагание: достаточно человеку воспринять информацию, чтобы у него сформировались убеждения. Воспринятая информация обычно фиксируется в такой форме: «Воспитатель сказал, что брать чужие вещи нельзя». Вопрос же о том, можно ли в действительности брать чужое, после такого воспитательного мероприятия остается открытым. Чтобы воспринятая информация превратилась в убеждения, необходимо:

– доверие к источнику информации;

– информация должна быть убедительной (непротиворечивой по форме, подкрепленной аргументами, примерами);

– человек на личном опыте должен убедиться в правильности полученных от воспитателя инструкций.

В-третьих, важно не просто сформировать у человека определенные убеждения. Личность – явление системное. Это означает, что одни качества личности взаимосвязаны с другими. Для того, чтобы изменить то или иное убеждение, иногда необходимо параллельно работать над изменением привычек, умений, навыков и т.п. Соответственно, и формирование тех или иных убеждений и жизненных принципов требует системного воздействия на личность. Кроме передачи человеку той или иной информации и убеждения в ее правильности, необходимо научить его, как следует реализовывать убеждения в конкретных жизненных ситуациях. Убеждение: «Нельзя красть», – для функционирования требует умения терпеть. А убеждение в необходимости защищать слабых требует умения противостоять насилию. Жизнеспособными убеждения становятся, лишь в сочетании с определенными умениями – образуется система, которая делает убеждение, с одной стороны, способным мотивировать поведение, а с другой – устойчивым.

Специальный тренинг в этом аспекте является важным методом воздействия на личность.

Принуждение – важнейший инструмент воздействия на человека, основанный на ограничении его возможностей. Особая форма принуждения – организация деятельности, основанная на жестком контроле и пресечении нежелательных действий, а также на ограничении свободы, что лишает человека физической возможности совершать определенные деяния.

Организация деятельности – направление активности человека в определенное русло, управляемое формирование личного опыта. Организация деятельности основывается как на положительных стимулах (поощрения, материальное стимулирование), так и на отрицательных (взыскания, лишения благ, ограничение свободы, угрозы применения насилия). Она может осуществляться в двух формах:

1) как длительное принуждение;

2) как изменение мотивационной сферы на основе возникновения новых интересов, привычек, потребностей, связанных с тем, что человека удается увлечь определенным делом.

Первый вариант требует меньше творчества, однако и результаты его могут быть более скромными. Посредством принуждения, с одной стороны, достигается оперативное изменение поведения. Вопреки собственным желаниям человек делает то, что от него требуют. С другой стороны, длительное принуждение может оказывать не только внешнее, но и внутреннее воздействие. Меняется не только поведение, но и личность: пропадают одни желания, возникают другие, изменяются привычки, мотивы поведения, убеждения.

Изменить поведение человека можно и без изменения его личностных качеств – посредством принуждения, контроля, лишения свободы. При этом следует иметь в виду, что нередко в такой ситуации человек становится похож на сжатую пружину. Стоит ослабить контроль – и «пружина возвращается в исходное положение», человек вновь возвращается к привычному поведению. Такой подход к воздействию на личность может быть оправдан в ситуациях, когда возникает экстренная необходимость изменения поведения человека (например, пресечение преступления) или когда отрицательные качества человека настолько устойчивы, что коррекция их оказывается не по силам специалистам.

Увлечь человека какой-либо полезной деятельностью, помочь ему найти позитивную социальную роль, которая бы вполне удовлетворяла его – задача более сложная. Ее решение потребует немало труда, времени и творческих усилий. Но именно на этом пути воспитателя ждет стратегический успех. Результаты такого воздействия будут носить длительный и устойчивый характер. Одним из недостатков нашей системы воздействия на преступников является то, что она основана главным образом на первом варианте организации деятельности, – отсюда такой высокий уровень рецидива.

Изменение социальной ситуации развития – также один из вариантов организации деятельности, основанный на изменении социального окружения, социальных ролей и социальных связей человека. Перевод школьника в другую школу, чтобы вырвать его из плохой компании; изменение места жительства лицом, освободившимся из мест заключения, чтобы разорвать связи с преступным миром, – все это варианты изменения социальной ситуации развития.

6 Механизм преступного поведения

Методология анализа причин преступности

Изучить причины преступности можно только на основе анализа причин отдельных преступлений. То, что наиболее часто оказывается причинами и условиями конкретных преступлений, обычно и называют причинами преступности. Соответственно их изучению должны предшествовать:

– анализ механизма преступного поведения;

– обобщение причин и условий различных преступлений;

– их классификация.

Главная цель анализа преступного поведения – понять, как человек становится преступником, какие этапы включает его трансформация в убийцу, бандита, грабителя и т.д.

В науке существуют два подхода к изучению взаимосвязи явлений:

– факторный анализ;

– детерминизм (анализ элементов причинной связи).

При факторном анализе исследователи констатируют лишь то, что преступность и определенные явления взаимосвязаны. Такой подход характерен для позитивистов (ученых, отрицающих возможность познания глубинной сущности взаимосвязи явлений). Детально исследуя характер зависимости (прямая или обратная), измеряя величину связи (коэффициент корреляции), позитивисты не исследуют сам механизм причинной обусловленности, который остается для них черным ящиком. Констатируя, что явления А и В взаимосвязаны, они отказываются искать ответ на вопрос, почему они взаимосвязаны, что является причиной, а что – следствием. При этом выявление связи между А и В и даже сверхточное ее измерение оставляет нерешенной весьма существенную проблему: как осуществляется связь, что первично, а что вторично. Выявление на уровне факторного анализа связи между А и В может свидетельствовать об одном из трех вариантов их взаимозависимости:

1) А – причина В;

2) В – причина А;

3) А и В – следствия причины Z (мнимая связь, связь-сопутствие).

Помимо причинной зависимости, связь между явлениями может носить условный характер – одно явление оказывается условием второго. Причины бывают субъективными (связанными с субъектом: являющиеся элементом его личности либо результатом его деятельности) и объективными (независимыми от субъекта). Воздействие причины на следствие может быть непосредственным и опосредованным. Все эти аспекты причинности выходят за пределы факторного анализа. В то же время, не уяснив сущности взаимосвязи преступности с обусловливающими ее явлениями, невозможно выработать адекватные меры воздействия. Анализ преступности и ее причин с позиций диалектического детерминизма дает значительно более полную картину криминальнокриминогенной реальности.

Вряд ли стоит спорить с позитивистами по поводу того, что человеку не под силу исчерпывающее познание сущности бытия. Однако даже неисчерпывающее познание может иметь большое практическое значение, поэтому отказываться от него нерационально.

Подчеркивая недостаточность факторного анализа, следует отметить, что едва ли правильно полностью отрицать этот метод. Его результаты могут служить добротной основой для гипотез о причинах преступности. Разработанная позитивистами методика корреляционного анализа – несомненное научное достижение. Факторный анализ имеет безусловную научную ценность, если рассматривается не изолированно, а как начальный этап изучения причинности, которому обязательно сопутствует качественный анализ. При таком подходе употребление термина «фактор» применительно к причинам и условиям преступности вполне корректно.

Таким образом, наиболее продуктивной для криминологического анализа следует признать методологию, основанную на диалектическом детерминизме, включающую:

а) сочетание факторного анализа с качественным;

б) деление факторов на:

– причины и условия;

– субъективные и объективные;

– непосредственные и опосредованные (причина явления, причина причины и т.д.);

в) изучение причин преступности, основывающееся на анализе механизма преступного поведения, обобщении причин и условий преступлений и их классификации.

Структура причин отдельного преступления

Для того чтобы понять, каким образом человек становится преступником, необходимо проанализировать сложную цепочку причинно-следственных зависимостей, которую в криминологии именуют структурой причин отдельного преступления. Иными словами, рассмотрим, какие ступени преодолевает человек на пути к преступлению.

Первой ступенью, первым этапом криминализации является формирование у человека отрицательных качеств личности (эти качества иногда называют криминогенными, т.е. рождающими преступление). Под влиянием определенных неблагоприятных условий жизни у человека складываются негативные впечатления, взгляды, оценки. Подчас они бывают весьма неустойчивы, гибки и поддаются изменению с той же легкостью, с какой гончар меняет форму необожженного глиняного сосуда.

Второй этап – приобретение криминогенными качествами устойчивости. Под влиянием новых негативных воздействий или при длительном, многократном воздействии тех же отрицательных обстоятельств криминогенные качества приобретают устойчивость. Иногда этому способствует благоприятный опыт их использования (личный или опосредованный). Например, человек не уверен, что можно совершить преступление и остаться безнаказанным. Он колеблется, переживает состояние борьбы мотивов. Но вот ему становится известно, что его знакомые совершают кражи и остаются безнаказанными. Он решается – и тоже безнаказанность. Через определенное время у него крепнет уверенность: «Да, деяния, запрещенные законом, можно совершить и остаться безнаказанным». Все эти факторы, которые мы назовем условиями устойчивости, превращают неустойчивые взгляды, мнения и впечатления в устойчивые антисоциальные убеждения, привычки, стереотипы поведения, установки. Причем, если мотивационная сила (способность влиять на поведение) у неустойчивых качеств так мала, что без постороннего толчка они не способны обусловить преступление, то устойчивые криминогенные качества, напротив, имеют очень большую мотивационную силу и способны обусловить выбор преступного поведения вопреки антикриминогенным объективным обстоятельствам.

Далее – факторы, формирующие мотив преступного поведения и обусловливающие принятие решения о совершении преступления. Человек так устроен, что всегда стремится выбрать наиболее экономичные способы поведения. В свою очередь, нормальное общество стремится сделать противоправное поведение неэкономичным или, по крайней мере, менее экономичным, чем правомерное.

Это достигается двумя путями. Во-первых, созданием возможностей для нормального (и даже привлекательного) образа жизни в рамках правомерного поведения. Во-вторых, установлением моральных и правовых запретов, а соответственно и угрозой наказания. Кроме того, государство принимает всевозможные меры, делающие посягательство на охраняемые законом объекты весьма трудоемким, а порой и опасным для жизни, здоровья (охрана, решетки, сигнализация, патрулирование и т.д.).

Соответственно два следующих этапа – это соприкосновение с обстоятельствами, затрудняющими правомерное поведение, и обстоятельствами, облегчающими противоправное.

Попав в ситуацию, когда достичь своих целей затруднительно, человек принимает решение о совершении преступления. У него формируется мотив преступного поведения. Этот процесс у преступников различных типов проходит по-разному. Степень легкости, с которой человек решается совершить преступление, зависит от наличия у него криминогенных качеств, а также от того, насколько устойчивы эти криминогенные качества. В значительной мере длительность процесса принятия решения зависит от обстоятельств, в которых оказался человек (в отдельных случаях они не позволяют размышлять). Кроме того, этот процесс зависит во многом от интеллектуальных способностей лица, от умения предвидеть отдаленные последствия поступков, «видеть на несколько ходов вперед». Большинство преступников такими умениями не обладают, да и привычка надеяться «на авось» не стимулирует у них желания заглядывать в отдаленное будущее. По данным наших исследований, процесс принятия решения обычно занимает минуты, реже часы, крайне редко дни или недели. Так что процесс взвешивания за и против, сопоставления положительного, что можно приобрести в результате преступления, и отрицательных последствий обычно происходит весьма скоротечно, нередко на неосознанном уровне (или смутно осознаваемом). Реальный преступник оказался несколько иным, чем его представляли в XIX веке теоретики классической школы уголовного права И. Бентам и А. Фейербах.

Приняв решение совершить преступление, человек может и не реализовать его при отсутствии необходимых условий. Например, работники милиции, задержав хулигана, могут предотвратить насильственное преступление, а запоры и сигнализация помешают совершить хищение.

Начавшееся преступление может быть пресечено. То, что человек имеет возможность довести преступление до конца, – результат неэффективного функционирования системы пресечения преступлений.

Все, что влияет на принятие решения о совершении преступления, является причинами преступного поведения. То, что способствует реализации решения, достижению преступного результата, – условия преступления.

Анализ структуры причин отдельного преступления позволяет сделать следующие выводы:

1. Различные явления социальной жизни лишь постольку могут быть причинами преступности, поскольку выступают:

– причинами формирования криминогенных качеств личности;

– факторами их устойчивости;

– обстоятельствами, затрудняющими правомерное поведение;

– условиями, делающими возможным преступное поведение (в том числе облегчающими достижение преступного результата);

– обстоятельствами, препятствующими эффективному функционированию системы пресечения преступлений.

2. Чем ближе к истокам преступного поведения, тем значительнее роль объективных факторов (условий жизни, обстоятельств нравственного формирования личности).

На последних этапах формирования преступного поведения возможен один из трех вариантов соотношения личности и объективных условий:

– личность оказывается чрезмерно зависимой от неблагоприятных внешних обстоятельств;

– роль личности и внешних обстоятельств равнозначна;

– личность независима от внешних обстоятельств, она играет главную, а подчас и единственную роль в генезисе преступления (сама создает условия преступной деятельности).

3. Каждый из элементов структуры причин отдельного преступления является объектом предупредительного воздействия. Если из этой структуры удалить хоть один элемент, то преступления не будет. Отсюда вытекают задачи предупреждения преступлений:

– изменять объективные условия жизни людей, чтобы предупредить образование криминогенных качеств и обретение ими устойчивости, препятствовать формированию мотива преступного поведения и реализации его в преступлении;

– исправлять негативные качества личности.

Готовность к совершению преступления как элемент криминальной мотивации

Криминальная мотивация

Мотивация – достаточно многозначный психологический термин. Некоторые ученые понимают под ним совокупность мотивов поведения или мотивировку. Наиболее корректной представляется трактовка мотивации В.В. Лунеевым как внутреннего процесса возникновения, формирования и осуществления преступного поведения.

Мотивация преступного поведения включает следующие элементы:

– потребность;

– мотив;

– цель;

– выбор путей и способов ее достижения;

– вероятностное прогнозирование;

– принятие решения;

– контроль и коррекция поведения;

– анализ совершенного;

– раскаяние или выбор защитного мотива.

Мотив преступного поведения – внутреннее побуждение к общественно опасному действию. Мотивационная сфера личности – совокупность потенциальных побуждений человека.

Принятие решения о совершении преступления – свидетельство либо наличия у человека криминальной готовности, либо начала ее формирования.

Криминальная готовность

Готовность совершить преступление – это такое состояние субъекта, при котором он в любой момент (как только поступит пусковой импульс) может начать противоправную деятельность.

Готовность к умышленному преступлению (криминальная готовность) складывается из ряда составляющих: интеллектуальной, психологической, нравственной, профессиональной, физической, материальной, организационной.

Готовность к совершению неосторожных преступлений – феномен достаточно специфический. Применительно к неосторожным преступлениям речь может идти лишь о готовности нарушить правила безопасности, ее составляющими оказываются преступная небрежность или самонадеянность. Здесь речь может идти не о криминальной, а об антисоциальной готовности, поскольку нарушение правил безопасности не всегда влечет тяжкие последствия. Однако именно антисоциальная готовность является объектом антикриминального воздействия, поскольку именно она оказывается непосредственной причиной неосторожных преступлений.

Интеллектуальная и психологическая составляющие криминальной готовности – своеобразные цензоры мотивационных процессов. Это психические механизмы, фильтрующие планы, гипотезы, мысленные структуры будущей деятельности, поступков. Интеллектуальная готовность – фильтр осознанный, психологическая – подсознательный.

Психологическая готовность образуется как результат преодоления сдерживающего фактора неопределенности, страха неудачи, возможного наказания. Спектр психических состояний «готовность-неготовность» достаточно широк. Он включает следующие диапазоны:

– отсутствие страха и уверенность в удачном исходе деяния;

– отсутствие страха при сомнении в успехе;

– неуверенность и тревога (страх, преодолимый без посторонних воздействий);

– останавливающий страх (преодолимый лишь при внешнем воздействии: соучастников, безвыходной ситуации);

– непреодолимый страх.

С психологической составляющей очень тесно связана интеллектуальная готовность, складывающаяся на основе анализа сущности преступной деятельности, своих способностей, степени защищенности предмета посягательства, оценка возможных положительных результатов и отрицательных последствий. Интеллектуальная готовность предполагает конкретизацию преступных целей и выделение промежуточных задач: профессиональной подготовки, материального и организационного обеспечения, устранения препятствий. Интеллектуальная составляющая готовности имеет интегративный характер. На основе своих интеллектуальных возможностей человек оценивает общую готовность к деятельности и свою способность начать и выполнить ее. Чем ниже интеллектуальные способности, тем легче человек решается на ту или иную деятельность, тем чаще он совершает нерациональный выбор («не ведает, что творит»). Определенная группа людей (народная молва метко окрестила их «без царька в голове») всегда готова практически к любым действиям – достаточно лишь незначительного повода. Интеллектуальную готовность с определенной долей условности можно считать аналогом этого «царька».