Текст книги "Взятка. Победит ли коррупция Россию?"

Технология взятки

Виды взяток

В XIX веке взятки делились на несколько категорий. Все они описаны в пьесах Александра Сухово-Кобылина, которому пришлось выяснить назначение каждого типа «казни народной» на собственном опыте. По несчастью драматург оказался замешанным в уголовном деле. Как сам драматург объяснял на многочисленных допросах, к убийству своей любовницы отношения он не имел. Следствие тоже ничего доказать не смогло. Но процесс над Сухово-Кобылиным тянулся долгие годы. Однажды он не выдержал и попробовал дать взятку одному из своих мучителей, но… при передаче кредитного билета обмолвился, что может и сообщить в вышестоящие инстанции, что чиновник такой-то принял взятку. Думаете, чиновник перепугался и тут же пообещал, что честно решит дело? Ничуть не бывало! Чиновник с самым беспардонным видом положил кредитку в рот и… сжевал. А дело драматурга снова застопорилось! Зато в результате этих мытарств появились на свет бессмертные пьесы. Одна из них так и называется «Дело». И в ней Сухово-Кобылин дает настоящую классификацию взяток.

Были так называемые, аркадские, или сельские взятки, которые брали натурой, то есть разными сельскохозяйственными продуктами, произведенными в имении или крестьянином. Это были небольшие взятки, и брали их тоже чиновники очень невысокого ранга.

Когда стало развиваться промышленное производство, появилась промышленная взятка. Обычно ее брали в суде за рассмотрение того или иного дела, существовала даже такса на ведение разных дел. Например, если речь шла о завещании, то чиновник мог потребовать третью часть всего переходящего к наследнику имущества. А при обычной практике купли-продажи брали минимально десятую часть со сделки.

Хуже всего было угодить в капкан к судейским чиновникам. Так называемую «капканную» взятку применяли к людям, совершившим уголовное преступление. Чиновник смотрел, насколько обеспечен его «клиент», и вытягивал из него все деньги подчистую. Причем степень вины (или даже невиновности) чиновника вовсе не интересовала. Могли разорить и совершенно невиновного человека.

Иногда чиновникам «заказывали» клиента. Делали это конкуренты или обиженные люди. В этом случае взятка называлась удавкой или мертвой взяткой. Она предполагала полное уничтожение честного имени и капитала «заказанного» человека. Очень часто дела просто фабриковались, строились на пустых домыслах, но ответчик признавался виновным, и его искусственно банкротили.

Мы привыкли в советские годы пользоваться эзоповым языком, то есть системой иносказания, которая была тогда хорошо понятна каждому нормальному человеку. Но эзопов язык в системе взяточничества был куда круче иносказаний диссидентов! Практически все связанное с самой взяткой и процессом ее получения имело устоявшиеся речевые обороты. И разговор двух заинтересованных в деле людей – взяточника и взяткодателя – больше всего напоминает диалог двух разведчиков. Эта система иносказания пришла еще со времен «сковороток» и «пирожков». Поэтому часто взятки и именовались в более позднее время «пирожками».

Стоимость одного «пирожка» не имела определенного денежного эквивалента. Все зависело от дела, за которое брался взяточник. Если дело было простым и не приносило большого дохода, то и «пирожок» был поплоше, то есть взятка поменьше. А если дело было путаным, но в результате его благополучного разрешения клиент получал огромное состояние, то и «пирожок» был соответствующим. Иной раз взяточнику отписывали в качестве «пирожка» целые имения.

Денежные знаки имели в просторечии, как и сегодня, совсем другие названия. Например, если мы называли десятку червонцем, а двадцать пять рублей – четвертным, то и прежде для каждой денежки в зависимости от достоинства существовали свои наименования. Вот почему, если человек собирался дать взятку, он говорил, что «даст умыться с серебра» или «подсунет барашка в бумажке», а то и «вставит серебряный глазок». В чиновной среде родилось и замечательное выражение: «одолжить ножичка починить перышко», и, как видно, этот фразеологизм относится еще к эпохе, когда писали гусиными перьями, кончик которых периодически требовалось срезать ножом (тупились они, трескались, начинали разбрызгивать чернила и ставить кляксы). Некоторые денежные знаки в хождении имели «птичьи» клички. Так что вместо выражения «дать взятку» могло использоваться другое: «сунуть под хвост».

Недавно я разыскала книгу Эраста Петровича Перцова, друга Пушкина, подарившего свое имя и отчество герою Акунина Эрасту Петровичу Фандорину. Книжка так и называется «Искусство брать взятки». Издана она в 1830 году в Санкт-Петербурге типографией Николая Греча и сегодня стала библиографической редкостью. Сама по себе книга была задумана как сатирическое описание нравов тогдашней России. С юмором и сатирой у Перцова было, на мой взгляд, совсем плохо, но вот интересные сведения о том, как давались и брались взятки в России XIX века, получить можно.

Перцов упоминает, что взятки можно взимать тремя способами.

«Во-первых, натурою; к сему разряду, причисляются обеды, подарки на память любви и дружбы, сюрпризы в дни именин или рождения самого взяточника, его жены и детей; нечаянное забытие вещей на столе или вообще в доме взяточника; продажа движимого имущества и уступка дворовых людей, совершаемые на законном основании, разумеется без платежа денег и т. п. Сего рода взимание взяток, вероятно, введено в употребление первобытными лиходателями, в древнее время, когда еще господствовала меновая торговля товар на товар. Взирайте на таковые взятки, как на все прадедовские обычаи, с сыновним благоговением и почтительностью; но принимайте оные с крайнею осмотрительностию: мало соответствуя духу нынешнего времени, они могут подвергнуть вас большим неприятностям, чем подвергается историк, делая анахронизмы. Не забудьте, что взятая вещь всегда напоминает прежнего своего хозяина; следственно, не от вас зависит вспоминание о средстве, коим она перешла в ваши руки. Лучшими из сего рода взяток справедливо почитаются обеды: такие взятки, скрываясь в безопасном месте, то есть в желудке, никогда не обличаются; и в летописях не было еще примера, чтобы обеды доводили до суда и расправы. Я сам знавал многих дельцов, которые постоянно несколько лет кормили завтраками просителей, не могущих давать им обедов, а просителей, дающих обеды, удовлетворяли, смотря по числу и качеству блюд; и которые притом во все время служения сохранили имя честных и бескорыстных чиновников. Бывало, придет проситель к такому дельцу на дом. Очень хорошо, скажет бессребреник, я рассмотрю ваше дело в такой-то день после обеда. Если просителем случался человек догадливый, то он тотчас же приглашал дельца в упомянутый им день к себе откушать, и тогда успех дела зависел уже от искусства повара: иных стряпчих было не нужно; но если проситель не постигал таинственного смысла слов „после обеда“, то и пиши пропало».

Строго говоря, в современном понятии довольно часто взятки принимают вещами, то есть это вещественная взятка. В виде подарка чиновнику могут быть использованы телевизоры, видеокамеры, магнитофоны, и даже – автомобили, катера или яхты, легкие самолеты. Сама градация взятки и подарка очень шаткая. В американском законодательстве, например, все, что стоит свыше 20 долларов, – взятка. Если подарок прислали из-за границы – 225 долларов. У нас считается, что до пяти минимальных окладов – подарок, а после пяти – уже взятка. Но еще раз говорю: это такая тонкая граница, что доказать, был ли подарок законспирированной взяткой, сможет только экспертиза. Не секрет, что для многих мелких чиновников даже мизерная взятка до пяти минимальных окладов – хороший стимул к работе на клиента. Здесь по принципу анекдота: одна бабушка – рубль, десять бабушек – уже червонец. Для тех, кто анекдота не знает, напомню суть. Поймали серийного убийцу с поличным. Спрашивают в суде: «Ты что, ничего лучше не нашел, чем убивать бабушек? Ну что с них возьмешь?» На что убийца и выдает эту фразу про «десять бабушек». Так что та сумма, на которую не посмотрит чиновник средней руки, для мелкого чиновника может показаться «значительной».

С этой точки зрения советую запомнить, что коллективный тортик за 500 рублей на праздник воспитательнице детского садика – это не подарок, а взятка. И телевизор на нужды школы, который стрясают с вас те, кто по закону должен вкладывать в души ваших чад вечные ценности, – тоже взятка. Хотя адресат вашего телевизора – учительский коллектив и школьники, но обычно такая техника до детей почему-то не доходит. Да и потом, ведь покупая для школы недешевую технику, вы надеетесь, что ваш ребенок попадет в привилегированное положение, что к нему будут относиться немного иначе, чем к тем, кто не дал родимой школе ни копейки… А если вы так считаете, то и дар учительскому коллективу – самая обычная взятка. Тут даже не столько важно, какова стоимость вашего подарка, важна мотивация, как говорит психолог Александра Сизова, чьи размышления я только что изложила своими словами.

Еще в советские времена было принято оказать «уважение» нужному человеку, то есть многие проблемы решались только при стечении необходимых обстоятельств. Например, благоприятное решение по какому-то вопросу чиновник мог вынести не в своем служебном кабинете, а в ресторане, где специально для него заказывался изысканный обед, или еще проще – в доме самого просителя. Официально считалось, что чиновник изучает обстановку в семье или же осматривает помещение, чтобы выяснить на месте, является ли, например, жилье пригодным по всем нормам. Просители оказывали чиновнику «честь», то есть, переводя их действия на более понятный язык, всеми способами старались отблагодарить его за хлопоты: кормили, одаривали тем, что приглянулось, обещали вознаграждение в будущем. Денежной взятки очень часто в таких случаях как бы и не было, но чиновник получал свой «пирожок», а проситель – удачное разрешение проблемы.

Кстати, вещественные взятки до сих пор приняты… между налоговиками и юрлицами, то есть фирмами. Один предприниматель сильно смеялся, когда рассказывал о своем первом посещении налоговой инспекции:

– Эт-то было зрелище! Я словно сквозь века провалился в самую трясину бюрократии. Первое, что эти милые товарищи предложили мне сделать, это принести с собой на прием:

1) один скоросшиватель;

2) пару конвертов;

3) «несколько листов бумаги», желательно пачку;

4) горсть скрепок.

И со смущением объяснили, что организация у них бедная, ну крайне бедная. Предприниматель, войдя в бедственное положение налоговиков, обеспечил их скоросшивателями, дыроколами, бумагой, скрепками и прочим хламом на год вперед. После этого к нему стали относиться мягче и даже запомнили фамилию.

Это практика повсеместная. Но все равно, даже если ты стараешься выглядеть славным малым и явно законопослушным, а не нарушителем, с тобой разговаривают с некоторым холодком. Хуже всего сам способ ведения диалога. Если такая налоговая группка приезжает «на проверку», это прежде всего унизительно. Точно они заранее уже знают, что фирма – нарушительница, а они все равно до истины доберутся. И если твоя фирма чиста перед законом, тем хуже для тебя – чистых фирм не бывает. Поэтому выгоднее иметь одно-два мелких прегрешения, чем идеально чистую бухгалтерию. Тогда есть возможность, что они обрадуются, найдя эти пустяки. Иначе будут копать серьезно – с упорством таксы, нырнувшей в нору за лисицей. А ведь при большом желании и большом аппетите можно выкопать что душеньке угодно! Вот мы при «встречах на нашем поле» и стараемся организовать для них хорошее питание, отдаем для нужд нищих налоговиков пишущий инструмент, лазерные диски и тому подобное. А если этим гражданам нужны живые деньги, то достаточно только спросить мимоходом, не может ли фирма как-то помочь налоговой инспекции, причем делается это в тот момент, когда проверяющие с тоской вытаскивают страшные стержни из своих ручек, бережно заклеенных изолентой… Может быть, вам быстро наберут нужную сумму на калькуляторе и тотчас ее сотрут…

Конечно, не всегда подарок может расцениваться как взятка. Но очень часто такие вещественные дары людям, облеченным властью, – закамуфлированные взятки. Чиновник может и сам намекнуть, что взяток не берет, но если ему предложат оплаченный отдых на каком-нибудь престижном курорте, он не откажется. И нередко именно для нужного чиновника фирмы устраивают особенную лотерею, предлагая в качестве подарка от благодарного коллектива «правильный» лотерейный билет. Можете быть уверены, что номер и серия такого билета обязательно будут соответствовать крупному выигрышу. А доказать связь между лотерейным билетом и быстрым решением проблем у фирмы очень непросто. Иногда даже и невозможно. Если чиновник предельно пуглив, так ведь он может и заплатить десятку за приобретение такого билета. И тогда уже по закону привлечь его за взяточничество вообще невозможно.

Но вернемся снова в XIX век.

«Второго рода взятки, – пишет Перцов, – родились на свете вместе с изобретением денег и взимаются ходячею монетою по курсу, но из всей государственной монеты предпочтительно избирайте ассигнации, потому, что они переходят из рук в руки без шуму и без стуку, легко промениваются на серебро и золото, и даже еще с барышом, мало требуют места и удобно помещаются всюду: в карманах, за галстухом, в сапогах и за обшлагами рукавов… Ах, здесь не могу вспомнить без слез о том золотом времени, когда нашивали кафтаны и фраки с непришивными обшлагами! Мода, наравне с прочим, вооружилась против нас и впоследствии истребила сии нарукавные закромы для денег. Одни только закоренелые подьячии в отдаленных губерниях еще решаются употреблять их! Всякое ремесло имеет свои технические термины: так и у нас брать деньгами называется „вести дела на чистую“; каждой из ассигнаций мы придаем особое название, основанное на отличительном ее признаке: пятирублевую называем синицею, десятирублевую снегирем, двадцатипяти– и пятидесятирублевые белыми голубями, сторублевые щеголем, щегленком по ее величине и красивым узорам, а двухсотрублевые пеструшкою, по пестроте ее изнанки. Сей язык весьма облегчит вас при взаимном разговоре друг с другом: „метил в голубя, а попал в синицу“, „не зевай, ведь у него садки пеструшек“; сии выражения громко произносятся в присутственной каморе, перед зерцалом, при самих просителях, не возмущая никого удивлением. Не правда ли, что сии превращения лоскутков разноцветной бумаги в певчих птиц и рыбу суть истинно пиитические вымыслы, ибо поэзия любит одушевления; итак, вы видите, что и взяточное дело не лишено поэзии».

Вот они, дивные реалии прошлого! Голубки да щеглы, снегири да пеструшки. Наши чиновники разучились так ласково именовать летающие между ними и просителями купюры, да и вид у наших денег такой, что отбивает всякую охоту давать им нежные названия. Имена у наших денег в народе не весьма привлекательные: полтинник, стольник, косарь или штука, лимон. А вот американские деньги именуют обычно по тому портрету, что изображен на купюре. Взятка деньгами – стандартная для нашего времени. И приравнивается она к уголовному преступлению в любом случае, даже если сумма оказалась ничтожной. Так что, если вы даете современному чиновнику на ножичек, чтобы тот починил свое перышко, то вы даете взятку. А если даете «ножичком», то не всегда ваш поступок можно квалифицировать как взятку.

Комментарий юриста

Крупных чиновников, говорит Нина Петренко, вообще трудно бывает привлечь за взятки, потому что приходится поднимать все его счета и смотреть, когда было перечисление, от какого лица. К тому же он может иметь кроме обычных счетов еще и оффшорные, и это уже полная морока и головная боль. Ушедшие в оффшор деньги – часто вообще пропавшие для следствия, потому что счета могут быть на предъявителя, а не именные. И тогда доказать факт взятки нереально.

Существует еще один казус. Например, следователь знает точно, что нашему взяточнику будут переведены средства на определенный счет и в определенное время, известен и отправитель денег. Но это же виртуальные деньги! Пока они не попали на счет, ничего нельзя инкриминировать. А переводятся они определенное количество времени. И нужно поймать чиновника в тот момент, когда он снимет деньги со своего счета. И вот судите сами: деньги переведены, но пока не дошли. Чиновник сидит на своем рабочем месте, и к нему приходит бригада. Как только чиновник увидел, что к нему пришли, он «жертвует» доходом. Он чист, левые деньги – это не его головная боль! Теперь он знает: снимать с испорченного счета ничего нельзя, спасибо, граждане следователи. И он не будет снимать… Или не будет снимать ровно столько, сколько потребуется, чтобы о нем забыли.

А обычные деньги, которые несут взяточнику, чтобы их можно было признать взяткой, сначала необходимо пометить. Увы! Это непросто! Для начала следователь должен найти человека, который согласится со следствием сотрудничать. Если такового нет, то придумывают всякого рода операции, когда под видом просителей выступают работники милиции, прокуратуры или налоговики. Но ведь взяточник тоже не дурак. Обычно «ментовский запах» прожженный мздоимец чувствует издалека. Так что операции срываются, а взяточники ощущают себя неуязвимыми. Идущая в стране кампания по борьбе с этим явлением ничего в целом не даст и не может дать, потому что попадается рыбешка, которая наивна или слишком жадна. А замаскированные взяточники спокойно сидят в своих кабинетах и ничего не боятся.

Денежные взятки берут на всех уровнях – от высшего до самых низов. Отличие только в цене взятки.

Например, все, кто открывал фирму, знают, во сколько обходятся сборы справок или работа различных комиссий. Беда начинается с самого момента регистрации, когда приходится бегать по инстанциям то за одной, то за другой подписью. Самый простой способ избавиться от этой мороки – взяточный. Можно сразу купить весь пакет справок с подписями, нужно только заплатить. На сегодняшний день существует немало посреднических фирм, которые этим и занимаются. У них есть связи во всех нужных инстанциях, они просто готовят сразу не один пакет документов, сдают на визу и получают добро. Выручку от оплаты такого пакета между собой делят чиновники и фирма-посредник. Но кроме регистрационного пакета есть разные комиссии, миновать которые невозможно, если нужно оформить под офис помещение. Его на предмет безопасности должны проверить санэпиднадзор, пожарные, ветслужба, нередко жилищные ведомства, налоговая инспекция. И все эти службы привыкли получать от своей работы хоть какую-то выгоду.

Например, если вы собираетесь заводить магазин или склад, кафе или столовую, то постоянными гостями у вас станут представители санэпидстанции. Они могут в любой момент вас закрыть, если вдруг им покажется, что нарушены санитарные нормы. Особенно большую радость им доставляет проверка складов, потому что там нормы нарушаются часто, а точнее – там невозможно выполнить все те нормативы, которые прописаны в ГОСТах. Обычная практика хозяев складов – платить санэпидслужбе, тогда все акты проверок будут идеальными, даже если склад наполовину затоплен грунтовыми водами, а по мешкам с крупой бегают крысы.

Всевозможные фирмы, работающие с людьми, любят проверять пожарные. И хотя руководители знают, что у них должны быть огнетушители, багор, рукав и ящик с песком, и заранее этим добром запасаются, пожарные тоже не дремлют. Они могут придраться к проводке, розеткам, электроприборам, то есть всему, что может, по их мнению, вызвать возгорание. Нередко это чистой воды вымогательство. В одной фирме придрались к тому, что у сотрудников есть электрочайник, который не рассчитан на простую (то есть не силовую) розетку. И проблема была решена очень просто: электрочайник тут же подарили пожарным. После чего те согласились, что розетка-то еще ничего, вроде бы другой чайничек потянет… Так что можете потом приобрести!

А чтобы не было проволочек с делами фирмы, есть чудесная практика оформления чиновников на какие-то должности в самой фирме. Причем часто оформляется не сам чиновник, а его теща, жена, дочь. За свою полезность такой чиновник получает неплохую зарплату. И выходит, что юридически это как бы и не взятка, а честное вознаграждение за труд, хотя деньги регулярно выплачиваются за несуществующий труд. Таким же образом в качестве охраны берут «крышу» и оплачивают ее услуги как работу охранного предприятия. Опять же юридически – полная благодать. А то, что это «крыша», знают все. И налоговики тоже знают, но у них свой хлеб, который они зарабатывают, играя с доходами и расходами фирмы.

Честно говоря, услышав такой комментарий, я растерялась. Почему же тогда все уголовные дела, по которым проходят взяточники, сугубо денежные? Ведь основная масса таких дел строится как раз на аресте взяточника в момент получения денег. Если все чиновники знают, что нельзя брать деньгами, то почему берут? Они что, больные?

Комментарий психолога

Нет, объясняет психолог Александра Сизова, но многие взяточники убеждены либо в том, что им дают «честную взятку», либо в собственной непотопляемости. Ведь, если разбираться с психологией взяточников, то выясняется, что это проницательные люди. Они чувствуют, какую взятку можно брать, а какую не стоит. Если дело, которое чиновник решает, несложное, а сумму предлагают ему слишком большую, то он скорее всего или откажет просителю, или посоветует обратиться в юридическую консультацию. Но денег не возьмет. Если дело проблемное, то чаще всего проситель «честный», то есть он понимает, что никаким законным образом ничего не решит, а такие «клиенты» с мечеными купюрами не связываются. Так что чиновник уверен, что его не подставят. Правда, иногда чиновники все-таки попадаются. Тут причина проста: одних губит алчность, а других – рутина.

– Как это? – спросила я. – С алчностью-то понятно, но рутина…

– Вот представьте, – усмехнулась Александра Сизова, – что вы чиновник и привыкли брать с просителей мзду. За годы такой работы вы сразу видите, кто из клиентов прислан милицией, а кто явно чист. Вы воспринимаете своих посетителей по устоявшейся схеме, и ваша проницательность вас никогда не подводила. И вот, решая при помощи взятки какое-то обычнейшее для вас дело, вы получаете стандартную для этой категории дел оплату. И взяткодатель ведет себя вроде бы вполне естественно, и сумма не вызывает сомнений. Все как всегда. Но в этот раз «клиент» оказывается подставным. И чиновника берут. Большинство чиновников, арестованных за взяточничество, пострадали именно потому, что привыкли к своим «рабочим» схемам. Для них процесс получения взятки – рутина. И если взяткодатель ничем не выделяется из ряда других просителей и его поведение не настораживает, то взяточник может «клюнуть».

Правда, наиболее успешные взяточники так обставляют получение своего вознаграждения, что доказать их вину бывает нелегко. Даже если они попались при передаче денег. Во-первых, они стараются так вести диалог, чтобы проситель сам выступал инициатором сделки. А во-вторых, они стремятся не брать полученных денег в руки определенное время. Тогда у них остается шанс сделать удивленные глаза и сказать, что никаких денег они у просителя не требовали: ведь на магнитофонной пленке таких слов не записано, и денег чиновник в руках не держал, не пересчитывал их, краски на его руках тоже не будет. Хороший юрист сможет даже доказать, что деньги были этому чиновнику подброшены недоброжелателями. Так что, если соблюдать два простых правила: на называть сумму взятки и не трогать денег голыми руками, то можно избежать суда и тюрьмы.

Вот почему я и говорю, что взяточника губят либо рутина, либо алчность. В первом случае он попадается потому, что не видит в сделке ничего необычного, ну, а во втором случае цена риска оказывается слишком высокой. Тут попадаются те, кто отваживается рискнуть и обеспечить себя и своих близких до конца жизни. И такие взяточники часто понимают, на что идут. Они по натуре игроки, они готовы к аресту. И среди взяточников этой категории немало мошенников, которые выдают себя за высокопоставленных чиновников, хотя на самом деле таковыми не являются.