Текст книги "Стихи для чтения вслух. сборник"

Стихи для чтения вслух
сборник
Елена Глушко

© Елена Глушко, 2016

© Елена Глушко, фотографии, 2016

ISBN 978-5-4474-9501-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Если

Бы

 
В цветах, с гитарой, с журавлём в руках,
и называть «домой» дорогу в горы.
И говорить на древних языках,
и знать где ищут корень мандрагоры.
 
 
И каждый раз оплакивать закат,
с зарёй будить свой дом в прозрачных окнах,
случайным гостем радовать свой сад
и рисовать знакомых крыльев отмах.
 

15.09.1993

Феникс

 
Откройте лица, не пейте херес —
всем птицам птица – я птица Феникс.
Гасите люстры, зажгите свечи.
Вор-сумрак шустрый пронижет вечер.
 
 
Все ваши боли, горючий факел,
в меня кидайте. Я – оракул.
В огне, колдунья, сгорю? Окрепну!
Пожар танцует великолепно.
 
 
Сжимаю лиру, как еретичка.
По искре с миру – запела птичка.
Оставлю лиру, когда остыну,
Птенцу безусому, чудо сыну.
 

29.09.1993

Деликатные вы мои

 
Не лезьте в душу лапами!
Она такая тонкая,
она такая звонкая,
как лёд под каблуком.
 
 
Дорогу к сердцу топчете
ступнями косолапыми
через желудок.
Может быть,
пойти другим путём?
 

30.09.1993

Ходила бы

 
Ходила бы, бродила бы,
пока жива.
Тебя до слёз любила бы,
пока такой.
 
 
Меняла б лбы дубовые
на дерева.
И океан купила бы
большой-большой.
 

16.11.1993

Лица

 
Качается у таверны фонарь.
Опять припозднился
ветер-звонарь.
Опять балагурит, будит гостей
в приюте под ветхой крышей моей.
 
 
Как звать забываю, лица – храню.
На каждое по сто взглядов на дню.
На каждое ненасытна, не нагляжусь.
Смущаются пусть, обижаются —
пусть.
 
 
Я помню их сотни, прохожих моих,
скорее неузнанных, чем неродных.
Не строю я глазки – смотрю
в упор.
Бери без опаски мой жадный и щедрый
взор.
 
 
Постой! Погляжу, потом
пойдёшь.
Ты на новую песню, на новую жизнь
похож.
 

18.02.1994

Маленькая ведьма

 
Смешна, смешлива и восторженна,
я на себя тяну струну.
К рыданиям не расположена
и неудаче подмигну.
 
 
Я обману беду играючи,
спрошу насмешливо о том,
где пуп Земли (не совпадает ли
с моим хорошеньким пупком).
 
 
В кибитке, ветром замороченной,
я, окрылённая, несусь.
И запылённые обочины
в тревоге вздрагивают пусть.
 
 
Я не зубрила чёрной магии,
и я не Клеопатра новая.
Я ведьма. Маленькая, русая,
веселая и бестолковая.
 

18.04.1994

По миру, по свету…

 
По миру. По свету. В жизнь. За туманами.
В каждого встречного – взгляд.
Спутников верных с пустыми карманами
вечно смешить невпопад.
 
 
Спутников. Тех, что улыбкою званою, дареною
дорожат.
Тех, для которых отдам, не пожадничав,
все свои годы подряд.
 

13.10.1993

Жуки на пляже

 
Мир – это пляж, а мы жильцы текучего песка.
Дома мы строим на песке с мечтою – на века.
А разве плохо? Если дунет ветер перемен,
я новый модный дом слеплю на месте старых стен.
 
 
До моря, солнца и небес
есть дело лишь беспечным.
А мы, жуки, всю жизнь в песке,
разумном, добром, вечном…
 

19.03.1994

Если этот мир для вас чужой

 
Если этот мир для вас чужой,
всё равно вы в нём, большом, частица.
Чтобы (ни дай Бог) не раствориться,
позабудьте думать про покой.
 
 
Если этот мир для вас чужой,
не беда. Мы все миры немножко.
Просто вы пришли с большою ложкой,
со своей бездонною душой.
 
 
Если этот мир для вас чужой,
сотворите новый, веселее.
Пусть тогда душа нагая реет
рядом с рукотворною луной.
 

18.04.1994

Нить Ариадны

 
Восходить – трудный путь – не смогу.
Нить тонка. Лопнет нить на бегу.
Слишком стала чуднóй, слишком ввысь.
Слишком часто житейскому – «Брысь!»
 
 
Я лицом похожу на свечу.
По ночам я стихи лепечу.
Я не сплю. Я стихи. Щёки – воск.
Где мой дéвичий праздничный лоск?
 
 
Слишком искренней стала – дитём.
Слишком часто предательский ком
подступает, сгребает – борюсь:
и в себе, и вокруг взмахом гнусь
убиваю и исповедь-грусть
рассказать тороплюсь.
 
 
Рассказать, развернуть, обаять,
чтоб потом возвращали бы вспять
по-девúчьи мою прямоту.
Не намеренную, а прямо ту,
что свалилась неясно зачем.
Но смогу – сберегу, не проем
золотую волшебную нить,
что водила и будет водить
в темноте заплутавших детей.
 
 
Только я всё чудней и чудней.
 

11.05.1994

Я буду без позы…

 
Я буду без позы, без криков, без плача
Не буду мимозой, а буду иначе.
Я буду упрямо обхаживать землю,
покоя ни грамма в себе не приемлю.
 
 
Я буду убита не раз и не в шутку
за то, что танцую под личную дудку.
Ну, Бог с ними, расхохочусь и забуду
обиды – ведь в сущности доброму – люду.
 

17.05.1994

Хочется слышать исповедь

 
Хочется слышать исповедь. Ис-по-ведь.
А лицемерие хочется выставить.
Это двуличие, вот оно. Вот оно —
вымыто, выкрашено, обработано.
 
 
Мир у нас простенький, свёрнутый. Свёрнутый
(двери захлопнуты, шторы задёрнуты).
Мир не реальный, а вышитый. Вышитый.
С детства твердят: «Не поднимешься выше ты,
так что сиди, место дорого. Дорого.
Радуйся, лопай вареники
с творогом.
 
 
Ра-дуй-ся. Слёзы все вылиты. Вылиты.
Тянешься вверх? Ну да где ж твои крылья-то?
 
 
Что тебе делать там? Звёздами, звёздами
вымощен воздух небесный непознанный».
 

05.03.1995

Обезьянка

 
Обезьянка ходит по канату.
Ловко балансирует шестом.
Повторяет трюк неоднократно.
Публика ревёт – сплошной восторг.
 
 
– Сделай сальто! – У неё одышка.
– Сможешь на канате рок-н-ролл?
Не сорваться. Прыгает мартышка.
Не упасть бы на бетонный пол.
 
 
– Что и это всё? Ещё разочек!
– А какая цепкая, гляди.
– А вообще, невзрачная, не очень.
Вся дрожит. – Смотри, не упади!
 
 
Затаила публика дыхание.
Даже пёстрый клоун теперь не в счёт.
Обезьянка прыгнула. Внимание…
Сорвалась. Не страшно. Есть ещё.
 

10.12.1995

После «Сталкера»

 
А что завтра? Перекошенный сталкер
поведёт нас через ржавые трубы,
будет нервно напевать нам сквозь зубы,
вспоминая пост-модерн детских лет.
 
 
По скрипучим и недолгим подмосткам
в эту комнату подкорковых сказок
мы придём все вместе – раз-два – все разом,
потому что больше выхода нет.
 

05.04.1999

Марина

Не допила вино

 
Бледная – полотно.
Пей до дна, пей до дна!
Это ТВОЁ вино. Чаша всего одна.
Только изранен рот, песнею острой стёрт.
Женщине нужен мёд,
а вы ей – вино третий сорт.
 
 
И не пила совсем,
а жажда – она, как мать —
слышит, ребёнок нем,
и ну убаюкивать.
 
 
Вырвалась ввысь она.
Страшный не страшен суд.
Божьей пташке вина
Богова подадут.
 

24.03.1994

М.Ц.

 
Лебедь: душа и шея. Пела – сгорела дотла.
Слишком горела смело. Мне от тебя зола.
Мне от тебя награда – безмерности груз
и (ну зачем! не надо) вечная грусть.
 
 
Мне б научиться прикидываться, чтоб сквозь
губы, глаза одиночество не рвалось.
 

17.05.1994

Вы носили плечи…

 
Вы носили плечи параллельно
беспредельной плавностью сияя.
И вдогонку: «Кто она такая?»
Ваши плечи были самоцелью.
 

31.01.2001

Война

Сапоги остывших коллег

 
Бесконечный уют нам достался не даром,
а мечом и пожаром (за глаза не дают).
Сам себе помоги, Большой человек.
Стаскивай сапоги с лежачих коллег!
 
 
Жалко их? Не моги – короткий твой век.
Мы носим сапоги вчерашних коллег.
 
 
Тёёёплые сапоги остывших коллег.
 

29.09.1993

Зачем мне

 
Зачем мне Бог дал говорить общо?
В глазах пестрят высокие дилеммы.
Зачем мне в голос выть, когда ещё
пожара нет,
ещё набаты немы?
 
 
Мне хочется чихать. Ах, эта грязь,
которую зовут
домашней пылью.
Над всем, над всеми, над собой смеясь,
в поющий рот микстуру скуки вылью.
 

28.03.1994

О, страна моя бедная

 
О, страна моя бедная.
Разобрали по камешку,
растащили по досточке
мой резной белый храм.
 
 
Храм, на беленьких косточках
возведённый, взлелеянный.
Но святынь вам и ладанок
ни за что не отдам.
 

31.05.1994

Видно, время сошло с ума

 
Видно, время сошло с ума.
Сочиняет такие песни,
от которых на сердце тьма.
Слишком тонкая кожа треснет.
 
 
Ну а время-то на басах
разыгралось, развеселилось.
Тихий цвет не расцвёл, зачах,
не пробьётся, попросит милость,
 
 
а за милость плебейский бред
наиграет на слабой струнке,
торопливо доест обед
и уйдёт, захватив оклунки.
 

23.06.1994

В Грозный

 
Мальчики, мальчики, за что вы гибнете?
Эй, перестаньте умирать.
Чья-то невеста по-вдовьи выглядит,
осиротела чья-то мать.
 
 
Мальчики, мальчики, чего воюете?
Сейчас не сорок первый год.
Вам на какой-нибудь чеченской улице
смерть «Мендельсона» пропоёт.
 
 
Глупые мальчики, за что вы гибнете?
Эй, перестаньте умирать.
Чья-то невеста по-вдовьи выглядит,
осиротела чья-то мать.
 

08.01.1995

Извините, я буду слегка нелюбезна

 
Извините, я буду слегка нелюбезна.
Отниму ваше время на сущий пустяк.
(У меня-то ведь времени целая бездна,
а у вас оно, вижу, зажато в кулак.)
 
 
Я хочу сообщить неприятную новость,
Вы, конечно, не в курсе ещё, что к чему.
Нет, поверьте, я вам не желаю дурного,
но сказать я должна, да, должна, потому…
 
 
Так и есть – вам ещё ничего не известно.
А иначе вы просто бы здесь не сидели.
Кто-то бегал бы, не находя себе места,
кто-то был бы при деле, а кто – на пределе.
 
 
Ну, так что ж я тяну? Непростительно это.
Я сейчас же собраться должна.
Что случилось? Вы замерли, ждёте ответа.
Что случилось? Случилась война.
 

24.03.1995

Война

 
Смерть посмотрела им в лицо.
На одних посмотрела
слишком пристально,
и они превратились
в мудрецов,
как-то вмиг до конца постигли истину.
 
 
А другие бежали от неё,
и ей надо обиду эту выместить —
МАТЕРИНСКУЮ кровушку
попьёт,
распрекрасную, чистую,
без примесей.
 

25.06.1995

Серая вера

 
Я не делаю шагов навстречу.
Я не верю. Я противоречу.
Я не верю. От вчерашней веры
мне достался лоскуточек серый.
У других она из ярких тканей,
посмазливее и пообманней.
 
 
В магазине мне сказали: «Нету
больше веры. Вот осталась эта,
добирайте.» Я взяла, конечно.
Как же мне без веры жить-то, грешной.
 

31.08.1995

Я молчу

 
Я молчу. Я умру, если буду молчать.
Непослушные чувства глухи и немы.
Неужели всю жизнь так и ждать палача,
опасаться войны, и сумы, и тюрьмы?
 
 
Я не верю ушам и глазам.
Это ложь. Столько зла не бывает (ну, разве, в аду).
Я б ушла, но зачем?
Ведь куда ни пойдёшь,
всюду встретишь всё тех же: Беду и Нужду.
 
 
И за что ухватиться?
Всё падает вниз.
И кого удержать, если рук не дают?
Как-то в Святки девчонки гадать собрались,
чей дружок не погибнет в чеченском бою.
 

15.01.1996

Здравствуйте

 
Здравствуйте, рыцарь. Какими судьбами?
Я-то считала, что вы уже вымерли.
Ну, заходите, не стойте, как каменный.
Чай или кофе? Как Вас по имени?
Кстати, Вы лучше бы сняли доспехи.
Из-за забрала ужасная дикция.
Вы не торопитесь? Я?
Мне не к спеху.
Я, так сказать, опоздала родиться,
 
 
так что теперь не спешу никуда.
Вы посидите, я чайник поставлю.
Что в «Новостях» говорят про Дудаева?
А показали уже Югославию?
Ой, я забыла, что Вы новичок.
Только что к нам и понять не успели: это не ад.
Кровь рекою течёт? Это же «Новости»,
вести недели.
 
 
Что за страна и в каком
Вы году?
Сядьте. Вот стул.
Ну-ка выпейте. Легче?
Кто виноват? Говорят,
их найдут
и в назиданье другим покалечат.
 
 
Кстати, Вы лучше бы сняли доспехи.
Из-за забрала ужасная дикция.
Вы не торопитесь? Я?
Мне не к спеху.
Я, так сказать, опоздала родиться,
так что теперь не спешу никуда.
Вы посидите, я чайник поставлю.
Что в «Новостях» говорят про Дудаева?
А показали уже Югославию?
 

29.01.1996

О значении и назначении нервной системы

 
Меня печатать не стоит свеч,
а нынче надобно всё беречь,
копить и нести под проценты в банки.
 
 
Ну, кто поверит мне, самозванке,
что слишком много смертельной боли,
а мы, под общим наркозом
что ли, не чувствуем боли.
 
 
– Вы что кричите?
– Таких девиц надо в вытрезвитель.
Надолго? Что-что? Мне пойти проспаться?
И жизнь прекрасна, тем более в двадцать?
 
 
Но просто не чувствовать боли, эта
болезнь чревата… да-да,
тем светом.
 

03.07.1996

На чернявую голову

 
На чернявую голову Югославии
снова камни
Снова били и приговаривали:
«Будем друзьями?»
 

30.03.1999

Говорят, надо гвозди

 
Говорят, надо гвозди из этих людей —
и делают.
Самых цельных и стойких на гвозди
перевели.
 
 
Нержавеющих самых, самых острых
и смелых
забивают по шейку в пылающий пуп
земли.
 

16.05.2000

Случай в Лондоне

 
В Лондоне. (Повод ли
для стихов?
Если не повод,
то императивнее поводов.)
Снова и снова
рвёт тела городов,
бьёт нарывами
подлыми
снова, снова.
 
 
Стиль телеграфный —
стиль новостей —
стиля жизни
уже крупнее.
 
 
И только вчера
были так рады —
заполучили
Олимпиаду…
 
 
Хочется выменять,
перемотать,
да ну эту Олимпиаду —
нате!
 
 
В гробу её видели…
Разве так
за праздники
платят?!
 
 
В Лондоне. Паника —
не то слово.
(Где бы взять слово,
чтоб не было взрывов в метро
снова и снова?)
Может, хирурга большого…
Вскрыть метастазы…
Сколько их!
Снова, снова.
 

19.07.2005

Заходите в мой мир

Татьяна – Онегину

 
И сломают слова мои все преграды.
Их услышите Вы, уходящий в ночь,
и поймёте тогда: умирать не надо,
потому что есть я, вечной жизни дочь.
 
 
Рок настигнет Вас – слово моё немое —
и вонзится Вам в спину тупым ножом,
и не будет Вам век без него покоя,
и – в невинном – виной растворитесь в нём.
 
 
Будет солоно Вам оно или горько,
как слеза, как на свадьбе моей вино,
затеряетесь, в стоге моём иголка,
и ответите что-нибудь всё равно.
 

29.01.1992

Капает на мозги дождь

 
Капает на мозги дождь
– А ты что тут стоишь?
Ждёшь? А кого?
– Так.
– Для тебя сто веков – срок?
– Нет, пустяк.
– Жди.
 

27.11.1992

Песенка

 
Я тебя полюблю, как любить не дано никому.
Я тобой очаруюсь и стану прекрасно-хмельною.
Я о том расскажу только Богу, ему одному.
Ты живи и не знай, что за счастье
творится со мною.
 

30.03.1993

Я многословна

 
Не обижусь, если
ты не дослушаешь.
Да, лишние слова
не от ума большого.
И сердцу часто в тягость голова.
 
 
Я многословна.
Не обижусь, если
не усидишь в своём удобном кресле.
Я буду говорить с собой сама, понять пытаясь
собственное слово, тебя прощая
снова, снова, снова.
Мои слова вообще не от ума.
 

25.08.1993

Поезд в Ленинград

 
Стук, стук, стук колёс
в двери к прекрасным улицам.
С час отдохну, а потом… потом
буду от счастья жмуриться.
 
 
Стук, стук, стук колёс,
в такт ему – сердца стук.
Стук, на который великий спрос,
самый красивый звук.
 
 
Стук, стук, стук колёс.
Буду бродить по Невскому —
камни, задавшие злой вопрос
юному Достоевскому.
 
 
Стук, стук, стук колёс.
Выучу небо матовой
той мостовой, что лизала нос
у сапога Ахматовой.
 
 
Стук, стук, стук колёс —
я отобьюсь от рук,
с «жизнью» рифмуя дорожный стук,
лучший на свете звук.
 

29.09.1993

Про стихи

По наитию, по прибытию,

по заклятию, просто так.

И вдогонку рукопожатию —

не получится за пятак.

03.12.1993

*

Про верх

 
Вверх посмотрите и поднимитесь вверх,
насколько хватит крыльев.
Вверх посмотрите —
вам станет стыдно
взгляд опускать вниз.
 
 
Там этих птиц —
неба не видно,
и иногда даже обидно,
что полетать выпустил Боже
не нас с тобой, а птиц.
 
 
Из-за решётки выпустил
в небо не нас с тобой, а птиц.
 

27.02.1994

Минуты

 
Все мои минуты что-то весят.
Все мои минуты что-то стоят.
Им часов песочных воздух тесен —
жемчугом они на дно морское.
 
 
Я тогда нырну, как Ихтиандр,
и со дна возьму свои крупицы,
(потому что время так капризно,
никогда само не повторится).
 
 
Жемчугом украшу косы русы,
людям подарю жемчужны бусы.
 

07.04.1994

В ботинках

 
В ботинках тот же самый толк,
что и в ударных установках.
Остановилась – ритм замолк.
Порыв, оборванный неловко.
 
 
Вот потому-то я иду
куда глаза глядят. И дальше.
А остановки на беду.
Не застояться бы до фальши.
 

28.04.1994

Неудача

 
Неудача-дура, брысь отсюда!
Ты мне не сестра
и не подруга.
Неудача, женщина-Иуда,
Госпожа Медвежья Услуга.
 
 
Ты несёшь букет.
Полынь-траву.
Я тебя к столу не позову,
а полынь свою сюда давай.
Заварю себе целебный чай.
 

01.05.1994

Близорукость

 
Я иду, почти бегу
через тихую аллею.
Щёки красные – за два
километра я алею.
 
 
Небо серенькое. Дождь.
Утро. Воздух сыро-свеж.
Я совсем не вижу лиц,
вижу пятна цвета беж.
 
 
Я не вижу далеко,
а предчувствую нутром.
Впечатлений на-гора.
Не под силу… поделом.
 
 
И расправлю плечи. Взгляд
отниму от пола. – Ну-с, —
Говорят мне.
От стихов остаётся мятный вкус.
 

04.05.1994

Небо, как вата

 
Небо, как вата, землю очистит,
дождь стерилизует.
Летних деревьев тонкие кисти
ветер перецелует.
 
 
Ветер-поэт, ветер-ходок,
ветер – толчок в спину.
Ветер – дорог певчий знаток.
С ветром в пути сгину.
 

14.06.1994

*

Заходите в мой мир

 
Заходите в мой мир.
– Королева, Вам нужен паж?
Заходите в мой мир, я потом прогуляюсь в Ваш.
 
 
Проходите. Мой мир очень чистый, всё зеркала.
Вытирайте-ка ноги, я здесь босиком жила.
 

23.06.1994

Я плету паутину

 
Я плету паутину из слов.
Я плету, и не рвётся мой тонкий узор.
Как-то ветер попал в мою сеть налету,
он в плену у меня до сих пор.
 

27.10.1994

На концерте барда Лориса

 
И я сидела. А во мне большая птица
кружилась, била крыльями и пела.
И я понять пыталась, в чём же дело,
чего ей, бесноватой,
не сидится.
 
 
Стучала птица клювом где-то в шею
и отпустить её молила слёзно.
Но я вдруг стала собственницей грозной.
Ведь я без птицы жить-то
не умею.
 

20.03.1995

Дождь сорвался с цепи

 
Дождь сорвался с цепи.
К тротуару всем телом прижался.
Он рычит на прохожих,
улёгся у них на пути.
 
 
Он, похоже, пытается
вспомнить мелодию вальса,
но мотив ускользнул.
И сегодня его не найти.
 

15.06.1995

Я в замкнутом кругу

 
Я в замкнутом кругу.
Бегу, бегу, бегу…
Мой узкий душный круг, мой лабиринт.
И все вокруг бегут. Я слышу только гул.
Возьми меня отсюда, забери.
 
 
Давай с тобой вдвоём
не торопясь пойдём.
Опять рванул. Нам некуда спешить!
Спокойно, напролом. Условимся на том,
что каждый шаг – движение души.
 

31.08.1995

Не смотрите, что я молода

Не смотрите, что я молода.

Что такое года, в самом деле?

Усадили мальца на качели

и ещё раскачать не успели,

а малец-то уже бородат.

24.03.1996

Ливень

 
Ничего не происходит.
Происходит только ливень.
И в окне букет тюльпанов
на холодном фоне ливня.
 
 
Ливень двигает руками тяжело и примитивно,
и тюльпаны догорают на холодном фоне ливня.
Им темно и одиноко совершать самосожженье
на людях в окне широком,
да ещё в чужой весенний
ливень.
 

03.05.1996

До звёзд не достать

 
До звёзд не достать.
Они слишком уж низко упали.
Валяются в радужных, ярких
бензиновых лужах.
 
 
А души все заперты
в тёмном и душном подвале,
и им говорят, что на воздухе
было бы хуже,
поскольку наш воздух отравлен,
смертельно отравлен.
И свет ядовит —
наше небо в озоновых дырах.
 
 
Но как же мне хочется что-то
(хоть что-то!) исправить,
чтоб мир был всё так же велик —
нашим душам на вырост.
 

17.06.1996

Про карандаши

 
Делаешь первый шаг, а потом —
тысячу первый шаг.
Идёшь, но сотрётся твой след,
как след от карандаша.
 
 
Душу мою никому не поднять.
Ох, тяжела. Тянет ко дну.
И опять двадцать пять: как ты жила?
Как ты сегодня жила?
Разве так надо бы жить?
И за своё… Комом в горле стоит, камнем лежит
в самой серёдке. Куда её деть? И не продашь
(трудно достать – она стержень во мне,
а я карандаш…)
 
 
Дыши и пиши. А душа хороша,
как хочет тебя повернёт.
Заточат, подточат. И кто ты?
Да вот – огрызок от карандаша.
Делаешь первый шаг, а потом —
тысячу первый шаг.
 
 
Идёшь, но сотрётся твой след,
как след от карандаша.
 

19.06.1996

Боже мой, прости мне

 
Боже мой, прости мне
Боже мой, прости
все «недомогания»
на моём пути,
все недо-хотения,
колебания,
все мои догадки
слишком ранние.
 
 
И характер «звёздный»
при земной судьбе —
рано или поздно
я приду к тебе…
 

24.06.1994

Из зелёного пластилина

 
Из зелёного пластилина
кто-то море вылепил
и рассыпал по пластилину золотое солнце.
И теперь в пластилин зелёный
можно горе любое выкинуть,
в пластилине оно увязнет
и больше вас не коснётся.
В пластилине оно увязнет,
и вы его не увидите.
 
 
Но бывает такое горе,
что и море вытеснит.
И не спрячешь его,
не скроешь. Всё равно видно.
На плечах его нужно в горы
потихоньку от мамы вынести.
Пусть лежит на самой вершине совсем одно,
Пусть томится на самой вершине совсем одно.
 
 
Всё же если горе большое, то с вершины скатится,
и раздавит кого-нибудь сразу же даже тень его.
Вы поверьте, что вы сильнее, и горе осклабится,
убежит и всю жизнь будет прятаться,
как побитый вор,
будет вечно
шарахаться-прятаться,
как побитый вор.
 

04.08.1996

Вы не услышали

 
Вы не услышали. Слушали ушками,
но не услышали.
 
 
Голос мой вырвался ввысь
из-под вывески,
плавал над крышами,
ветки раскачивал в разные стороны,
тучи раскачивал.
 
 
«Ты молодчина, но лучше молчи», —
Вы сказали мне вкрадчиво.
 

29.10.1996

Мой закормленный слух

 
Мой закормленный слух
восстаёт против складных стихов.
Пусть слова группируются вольно,
без всякой симметрии.
 
 
Избегайте созвучных,
зависимых слов-двойников.
И долой соразмерность,
оставим ее геометрии.
 
 
А слова подбирать,
лезть за ними в карман —
ну к чему это?
Это каменный век, устарело, как Сарданопал.
 
 
Это долго по времени,
глупо, банально и суетно.
Александр Сергеич
сейчас бы не так сочинял.
 

06.11.1997

Время спешит не на шутку

 
Время спешит не на шутку.
Сломя голову скачет-несётся,
как несмышлёное дитятко
навстречу лукавому солнцу.
 
 
На деревянной лошадке,
чужими стихами подхлёстывая,
летит шаловливое время
туда – в широченное, пёстрое.
 
 
Любимое чадо торопится,
в карманах – рогатки и ящерки.
Короткое, беглое, славное.
Играется по-настоящему.
 
 
И вертикально, как звёздочка,
время сбегает в озеро.
И дальше. И не поймёшь,
оно раннее или позднее.
 

09.02.1998

В жестянке

 
В жестянке от пива огонь веселится.
Там много поживы огню.
Там старые спички, как ржавые спицы.
У пламени
на них нюх.
 
 
Огонь-осьминог тянет щупальца вверх,
он не хочет быть вечно на дне.
И всплески легки,
как свет на траве,
синхронны, как шаг на войне.
 
 
Огонь-поцелуйщик все спички слизал,
оставив угли. Это страсть.
Жестянка скупа и чиста,
как слеза, как южный февраль по утрам.
 

18.02.1998

Как ласточка

 
Как ласточка – из-под колёс и вверх —
мне, кроме высоты, не надо мер.
Всё остальное есть и у камней:
объём и вес. Но их не надо мне.
 

21.02.1998