Текст книги "Русская идея и американская мечта – единство и борьба противоположностей"

Новую церковь во имя пророка Ильи возвели в селе через 14 лет, в 1894 г. – деревянную на каменном фундаменте с такой же колокольней и покрытой железом крышей. В 1910 г. священник и псаломщик получали от казны 400 рублей, также за год было собрано 207 рублей кружечных доходов. Царская казна платила священникам в среднем по стране 300 рублей, а псаломщик получал 100 рублей. Этих денег было недостаточно, поскольку местная епархия просила налог на содержание духовных училищ. Для сравнения средняя зарплата рабочего в 1910 году была 20 рублей в месяц, учитель закона Божьего в престижной школе мог получать больше 100 рублей в месяц, а депутаты Госдумы получали 350 рублей в месяц.

Сельское общество в Кайбелах нерегулярно платило священнослужителям 250 рублей (в год). Церкви принадлежало 37 десятин (40,4 га) земли, в том числе 24 пахотной и 13 сенокосной. Это несколько выше средней цифры по России – 33 десятины. Деревянные дома для священно– и церковнослужителей построили прихожане в 1900 г. Кроме того, храму принадлежала церковно-приходская школа, открытая в «собственном» доме в 1892 г. (в 1910 г. обучалось 30 мальчиков и 25 девочек). Сельское общество ежегодно тратило на неё 44 рубля. Прапрадед был церковным попечителем. Кто это такой? Согласно Высочайше утверждённому 2 августа 1864 г. Положению о приходских попечительствах, при православных церквах образуются такие общественные объединения из прихожан. Цель их создания состояла в достижении благосостояния приходских церквей и причта (штат священнослужителей одного прихода) в хозяйственном отношении, равно и для распространения грамотности и т. д., то есть на попечительствах лежала ответственность за всю деятельность прихода. В общем, если перевести на современный язык, это вроде мэра в деревне. Судя по строительству церкви, прихожане были очень активными людьми, население Кайбел было в 1910 году 912 человек.

А ещё очень интересно, что для того чтобы дело быстро сдвинулось с места, потребовалось писать Александру II, т. е. без царя не мог решиться вопрос об освящении маленькой церкви? Да, нужен царь русским людям. Прапраправнук Антипа Китахина обращался ко всем депутатам местного и российского уровня, для того чтобы убрали пивной бар, построенный около дома, где он живёт и где на первом этаже находится детская библиотека. Вопрос решался 1.5 года, хотя по закону пивное заведение не должно быть так близко к детским учреждениям. В конце концов, написал он на горячую линию В. В. Путина во время ежегодной пресс-конференции – ему тут же сообщили положительное решение, а пивной бар выехал через месяц, или сколько там требуется для законного выезда. Теперь понятно, почему более 2 миллионов людей задают свои вопросы на ежегодных пресс-конференциях.

Интересный скол российской истории можно изучить по ревизским сказкам и метрическим книгам. В метрические книги, находившиеся в церквях, записывались все рождения и крещения, свадьбы, а также смерти. Ревизские сказки создавались для налогообложения, и записывались в них глава семьи, его жена, сыновья с женами и их дети, а также годы их рождения. Ревизские сказки и метрические книги онлайн легко найти, зарегистрировавшись бесплатно по интернету в библиотеке штата Юта. Мормоны, которые приезжали обращать население в свою веру, делали фотографии из метрических книг по всей России. Население они особо в свою веру не обратили, устойчивое у нас население, да и мормонские порядки, что нельзя пить не только спиртные напитки, но даже чай и кофе, в которых кофеин, у нас не проходят. Однако сделали они хорошее дело по инвентаризации метрических книг XVIII–XIX веков. К сожалению, они не обработали все книги, а российские метрики в России гораздо тяжелее получить.

По ревизским сказкам и метрическим книгам я нашла, что фамилию Китахиных взял мой прапрадед Антип Китахин, 1828 года рождения, где-то в середине XIX века. Кита (ударение на первый слог) – это стебли, которыми связывали стог сена, и слово, сейчас не употребляемое, пришло из старославянского. Есть ещё и иранское значение – китахи значит «почтенный». Но я думаю, и более старшие родственники считали, что это славянское слово. Интересно, что у отца Антипа уже была фамилия «Титов» в 1850 году (год ревизских сказок, когда население переписывалось), но, видимо, фамилия не понравилась; мы можем только гадать почему – может, был конфликт с отцом, хотя вряд ли, тогда старших очень уважали. Возможно, эту фамилию написали при переписи населения, поскольку требовалось указывать фамилию, потом фамилию заменили на свою, поскольку к середине XIX века закончился процесс приобретения фамилий, растянувшийся у крестьян, наверное, на пару веков, поскольку фамилии у моих уральских предков появились ещё в XVII веке, а до этого были просто имена, а фамилией было отчество. Поскольку Антип Никитович был единственным сыном, то понять это трудно. А вот фамилия Исаевых по моим поискам происходит от Исайя, который родился в конце 1720-х годов. Было у него 4 сына, и сын Степан, 1749 г.р., был моим прямым предком. Жена его, Марфа, родилась в 1748 году.

Мужчин из деревень по определённой норме до 1874 г. забирали в рекруты, срок службы изначально был 25 лет, но постепенно сокращался. По реформе 1874 г. была объявлена всеобщая воинская повинность, однако больше половины освобождались от службы по семейному положению, образованию и т. д. Срок солдатской службы в пехоте был 6 лет, на флоте – 7 лет. Дедушка (мама родилась, когда ему было около пятидесяти) ушёл в армию в 1913 г., служил в Первую мировую. Где-то после этого разбогател. У меня имеется подозрение, как он мог разбогатеть, но это всё – мои фантазии, возможно, в реальности всё было в соответствии с законом, может, дед просто обладал феноменальными способностями. A вот мой вариант домыслов ни на чём не основан… Дед служил в интендантских войсках в годы Первой мировой, и когда весь фронт развалился и перешел в стадию революции, то склады с товарами для армии остались бесхозными. В духе боевиков, чтобы сделать его положительным героем (он и в реальности был хорошим человеком), можно предположить, что наступали белые войска (или красные, как кому нравится), ну или нейтрально, какие-то банды, поэтому он вывез оружие, например, в Китай. Почему в Китай? – да потому что он был в Харбине примерно в эти же годы; причем приезжал несколько раз, но что он там делал – так и осталось загадкой. Кстати, если уж не стараться изображать деда таким Агентом 007, то скорее как раз в Харбине он заработал деньги, что в условиях революции и гражданской войны было, наверное, таким же авантюрным делом. Мы не знаем, кого он поддерживал в гражданской войне, возможно, и материально тоже, это он любил – помогать. Однако то, что он остался в России, хотя у него была возможность остаться в Харбине, как сделали это попавшие туда русские люди, тоже говорит о многом.

Вот несколько интересных фактов из его биографии: каким-то образом он познакомился с Фёдором Шаляпиным, видимо, натуры у них были похожие – дедушка был очень общительный, с широкой русской душой. Дедушка спонсировал Фёдора Шаляпина во время революции. Я сначала удивлялась, зачем Шаляпина спонсировать – он уже был всемирно известным певцом, и его музей в Москве я посещала. B своей книжке «Маска и душа» он пишет, что в революцию оказался в очень тяжёлой финансовой ситуации. Я думаю, обвинять Шаляпина в неблагодарности, потому что он не пишет про дедушку, не будем: во-первых, помогал ему, наверное, не только дедушка, и мы не знаем величину этой поддержки; во-вторых, Шаляпин издаёт эту книгу на Западе в 30-х годах, а дедушка в это время жил в России.

Во времена НЭПа (новой экономической политики, 1921–1929 гг.) у дедушки был ресторан в Москве – какой, не знаю; но хочется думать, что это было одно из тех художественных кафе, которые создали целую неповторимую эпоху в нашей культурной и социальной жизни. Найти ресторан хотелось бы, но владел он им вместе с братом; его родной брат в 1931 году был репрессирован как кулак, так что вряд ли он бросил своё хозяйство ради Москвы. Но, возможно, то был брат двоюродный или троюродный, и на кого этот ресторан был записан? Нэпманы были не самыми бесполезными людьми, как их часто изображали, они накормили страну, оживили её. A рестораны в столицах, в которых люди кутят и шумят, как мы видим в фильмах, создали беспрецедентную богемную атмосферу, где люди в такие тяжёлые времена встречались, общались, читали стихи, заключали контракты и устраивались на работу. Рестораны были такой мизансценой, где развивалась творческая жизнь страны, которая нуждалась в свежем глотке воздуха (или глотке перегара, что более подходит) после ужасов революционных будней. В рестораны ходила вся творческая интеллигенция, молодёжь и, кажется, все известные люди того времени, причём большинство проводило там почти каждый вечер. Шаляпин писал дедушке письма, когда уехал за границу, но они были уничтожены, время начиналось беспокойное.

Дедушка умер, когда маме было 13 лет, а бабушка вообще ничего никогда не рассказывала, за исключением нескольких фактов из детства (мама и я никогда не видели родственников бабушки). Дедушка спонсировал и родную деревню – дедушкины родственники рассказывали (у дедушки был сын от первой жены, сейчас остался по этой линии один правнук и 3 праправнука), что еще в 1970-е, когда приезжали в деревню, старожилы помнили рассказы своих бабушек-дедушек, что приезжал мой дедушка и привозил целый пароход еды (это когда был голод в Поволжье?). Поддержка своих и благодарность, которая помнится в поколениях, – это очень по-русски.

После НЭПа бабушка с дедушкой переехали из Москвы в Свердловск. Видимо, уже было понятно, что начинаются репрессии, поэтому дедушка с бабушкой, во-первых, развелись в Симбирске в 1928 г., во-вторых, поменяли в документах год рождения, в-третьих, отправились в Свердловск, где их никто не знал. Сына и свою первую жену дедушка тоже привёз в Свердловск, и жили они в частном доме в пяти минутах ходьбы от дедушки с бабушкой. Забрали на Урал и единственного племянника Ивана, у которого было двое детей – сын и дочь. Сестра жены, Мария Яковлевна Новикова (своих детей у неё не было), стала воспитывать дочку и еще была очень близкой подругой бабушки и дедушки. В годы войны она – подполковник железнодорожных войск и замначальника Московской окружной дороги. Первая жена дедушки (он женился, когда ему было 18 лет) была из той же деревни, очень простая женщина. Дедушка по приезду в Свердловск устроился в кочегарку на 6 месяцев и получил статус рабочего, прежние документы были потеряны – тогда ещё это утверждение проходило. У нас сохранилось фото (это фотосвидетельство, видимо, берегли): стоит дедушка в кочегарке, и, хотя он был крестьянского происхождения, но вид у него был почему-то совершенно не крестьянский или рабочий; поэтому он очень контрастировал со всеми остальными, но, видимо, это никого не смущало.

После этого дедушка занялся «Торгсином» (торговля с иностранцами на территории СССР), был директором этого магазина. Торгсин просуществовал с 1930 по 1936 г. Опять-таки, в представлениях незнающих людей – подумаешь, какие-то магазины, их всегда было много разных. «Торгсин» обслуживал гостей из-за рубежа и советских граждан, имеющих «валютные ценности» (золото, серебро, драгоценные камни, предметы старины, наличную валюту), которые они могли обменять на продукты или потребительские товары. Практически все директора магазинов «Торгсина» были партийцами, более того, как правило, людьми, уже испытанными на командных должностях, поскольку организация этого капиталистического предприятия в недрах социализма требовала большой работы, так как эти магазины не укладывались в сеть никаких предприятий или социальных институтов. Однако «практически» означает, что кто-то не был партийцем, и я думаю, дедушка очень для этого подходил: рабочий из кочегарки – что может быть более пролетарским! А его хорошие коммуникационные способности в сочетании с приятным впечатлением укрепили мнение товарищей, что это правильный кадр (если бы они только знали, что это бывший нэпман!). Да, дедушка был неискоренимым любителем капитализма. Тысячи иностранных специалистов были приглашены на работу в Советский Союз, власти хотели, чтобы они расплачивались валютой, поскольку на эту валюту в конце 20-х закупалось оборудование, материалы. К середине 30-х основное оборудование стало производиться уже в России. Однако основными клиентами «Торгсина» были советские люди.

Вот какой колоритный «Торгсин» на Смоленской площади; потом он стал гастроном «Смоленский», а сейчас – «Седьмой Континент». У М. A. Булгакова в «Мастере и Маргарите» Кот по приглашению Коровьева принялся за «валютные» мандарины, чем ввел продавщицу «в смертельный ужас». «Вы с ума сошли! – вскричала она, теряя свой румянец, – чек подавайте! Чек! – и она уронила конфетные щипцы…»… «Душенька, милочка, красавица, – засипел Коровьев, переваливаясь через прилавок и подмигивая продавщице, – не при валюте мы сегодня… ну что ты поделаешь! Но, клянусь вам, в следующий же раз, и уж никак не позже понедельника, отдадим все чистоганом. Мы здесь недалеко, на Садовой, где пожар…». Бегемот тем временем принялся за шоколадные плитки и «сельдь керченскую отборную…»… «…На угол Смоленского из зеркальных дверей вылетел швейцар и залился зловещим свистом, призывая милицию. Публика стала окружать негодяев, и тогда в дело вступил Коровьев…»… «…Граждане! – вибрирующим тонким голосом прокричал Коровьев, – что же это делается? Ась? Позвольте вас об этом спросить! Бедный человек, – Коровьев подпустил дрожи в свой голос и указал на Бегемота, немедленно скроившего плаксивую физиономию, – бедный человек целый день починяет примуса; он проголодался… а откуда же ему взять валюту?..».

Е. Осокина, работая в архивах в 1990-х, не ожидала увидеть такой неизвестной нам статистики, что «Торгсин» был одним из ключевых механизмов обеспечения деньгами в первой половине 1930-х, когда проходила основная индустриализация страны. Так, в 1933 г. ценностей, собранных через «Торгсин», хватило, чтобы оплатить треть расходов СССР на промышленный импорт. Вклад «Торгсина» был больше, чем дала в эти годы коллективизация или ГУЛАГ. Кроме того, «Торгсин» выполнил социальную роль – он дал миллионам людей возможность выжить в эти голодные годы. «Торгсин был полон парадоксов: в нем “капиталистические” (рыночные) методы служили делу построения социализма». Автор рассматривает «Торгсин как социально экономический и культурный феномен сталинизма». Мне хотелось узнать, как обстояли дела с «Торгсином» в Свердловске. Опять-таки, из книжки Е. Осокиной: Свердловск был на хорошем счету. По крайней мере, он был одним из 12 городов, где разрешили покупать высокохудожественные изделия, например кольца с бриллиантами, поскольку в других городах считалось, что оценщики могут быть не такими знающими. Кроме того, по инициативе Уральской конторы «Торгсина» разрешили покупать изделия из платины в 4 городах, в том числе в Свердловске, поскольку в городах Урала были закрыты скупочные пункты золотоплатиновой промышленности и народ с платиной приходил в «Торгсин».

Сталин развивал и золотодобычу, которая до 1928 г. была практически без внимания государства. К середине 30-х годов она получила значительное развитие, и «Торгсины» стали не нужны, тем более у населения и золота уже не осталось, кроме того, кончился голод. Чем занимался дедушка с 1936 по 1941 год, я не знаю, видимо, или старательскими бригадами, или лёг на дно: я бы на его месте так и сделала, тем более что земельный участок около дома для пропитания у него был, какие-то сбережения тоже. То, что он, скорее всего, не был членом партии, уже спасало. Я не знаю точного года, когда дедушка занялся золотодобычей, она нужна была и в 30-е, но с началом войны потребность в золоте стала катастрофической. Дедушкина трудовая книжка, которую я видела, начиналась с 1941 г., где он записан как старатель. В эти годы мужчины ушли на фронт, поэтому на рудники и прииски пришли женщины, дети, люди в возрасте. Дедушке в 1941-м был 51 год, и он, очень прорусский, конечно, считал, что всё должно быть мобилизовано для фронта и для победы. Вклад дедушки был небольшой, но, наверное, максимальный, который он мог сделать. Он, используя свой организационный опыт, создал несколько старательских бригад. Работать было трудно – люди работали не покладая рук, за небольшой паёк, не было здоровых мужчин, и были большие проблемы в техническом обеспечении орудиями труда и материалами, не было запасных частей, были перебои с энергообеспечением, использовали дедовские механические методы. Все, кто раньше делал поставки для золотодобычи, сейчас перешли на выпуск продукции для фронта. Однако всё добытое золото было важно. Закупки необходимого вооружения, боеприпасов и продовольствия по ленд-лизу оплачивались не только поставками сырья, олова, марганцевой и хромовой руды, асбеста, платины, предметами традиционного русского экспорта (пиломатериалы, пушнина, лен, рыба, икра и т. п.), но и золотом. По данным зарубежной печати, явно неполным, СССР в период войны вывез в США и Западную Европу не менее 216 т золота. «Во время войны возросло значение старательских артелей, которых в Кочкаре насчитывалось несколько десятков. Они стабильно давали до 1/3 всего золота, добываемого комбинатом, хотя не имели почти никаких механизмов. В старательских артелях полностью доминировали женщины. Обеспечивались материалами старательские артели по “остаточному принципу”. Но трудились они по-ударному». В целом старатели, например, в 1941 году добыли 40,5 т из общих 174,1 т. Старательские организации тогда действительно представляли собой артели, где каждый работник обладал правом голоса, а все главные вопросы решались общим собранием.

После войны жизнь стала налаживаться, вернулись в старательские бригады мужчины, и экономически было невыгодно сдавать золото государству, поскольку денег платили очень мало за такой тяжёлый труд. Известно, что старательские бригады (не только на Урале) стали после войны сдавать небольшую часть золота зубным техникам. Дедушка тоже развернулся с присущим ему масштабом и наладил сеть зубных техников по всей России. Однако в 1951 г. он умер. Его бригады просуществовали до 1960-х, а там какая-то бригада, получив деньги от зубного техника, решила отметить это в ресторане, оставив там портфель с деньгами. Деньги отнесли куда надо, началось судебное разбирательство, a все эти экономические дела карались очень жёстко, вплоть до расстрела. Сейчас бы это было смешным, те деньги, которые они выручали: никаких дач, дворцов, яхт, счётов за границей; в общем-то, просто чуть выше зарплата за тяжёлый труд. У нас как-то эти экономические прошлые дела до сих пор не пересматриваются: советский народ не очень-то любил всех тех, кто как-то выделялся, у нас все жили одинаково. На самом деле и эти товарищи из бригад тоже жили как все – ну, в ресторан могли себе позволить сходить. Я разговаривала с родственниками сидельца, они не понимали, за что: никакого золота, бриллиантов у них не было. Даже дедушка жил как все, единственное, что он позволял себе широко делать, – так это помогать другим в бедственной ситуации; дома был фарфор и антиквариат (это для нас сейчас антиквариат, а тогда это была просто посуда не самого плохого качества – никакого Фаберже или чего-то особо дорогого), как у всей интеллигенции, что в те голодные времена, мы помним, стоило дёшево. Этих людей, посаженных в хрущевские времена за экономические преступления (наверное, половину из них), тоже бы, по-хорошему, нужно было объявить незаслуженно репрессированными. От одного дела пошла цепочка до других бригад, возможно, через зубных техников. Прошла серия очень крупных дел (с крупными сроками, может быть, даже расстрельных). Дедушку никто, видимо, не назвал. Он, конечно, умер давно (больше 10 лет), но вот бабушку бы затаскали как свидетеля, да и посадить могли тоже, но её это всё обошло. И прокурор говорил на суде: «Мы знаем, что за всеми этими делами стоит одна очень крупная фигура, но, к сожалению, мы на неё пока не смогли выйти». Все, кто его знал, всегда говорили, что он родился не в то время: действительно слишком крупная была фигура, а возможностей для предпринимательской деятельности было очень мало. Про дедушку явно можно снять фильм в духе Джеймса Бонда, только объектом деятельности будет не разведка, а капиталистическая деятельность в Советской России.

Ещё о благодарности. Дедушка с бабушкой поддерживали в войну семью, в которой было 6 детей. Когда бабушка и мама тяжело заболели (мама в 1989 г.), то они постоянно приезжали (те сестры, которые были еще детьми в войну, а также их дочери), что-то привозили, помогали по хозяйству (и это более 40 лет спустя). Удивительно приятные и добрые люди! Общались мы очень мало в предыдущие годы, но нужна была помощь – и они появлялись в нашей жизни. Дедушка был бы очень рад, что его помнят. Как говорит старая пословица, муж – это голова, а жена – шея. Я думаю, что это направление – помощь людям – было выбрано бабушкой (другое дело, что и дедушка это поддерживал). Дедушке всегда говорили про бабушку: из какого монастыря ты её взял? Помогали бабушка и дедушка не только этой семье: в их доме постоянно кто-то жил: семейная пара (Вихриевы) – хирург и учитель, приехавшие в Свердловск без жилья и ставшие потом самыми близкими друзьями; потом жила семья из Шанхая, тоже нужно было осваиваться, и другие. Бабушка всю эту помощь организовывала, всех кормила, была добрейшим человеком; я, кстати, так могу сказать и о других членах моей семьи и со стороны папы – все были добрыми, и это национальная черта. Мамина подруга, Людмила Брониславовна Лавровская, вспоминала, как она оказалась в Свердловске из районного городка, её родители отправили учиться в старших классах и жить вместе с сестрой-студенткой. Училась она вместе с мамой в одном классе и жила, снимая комнату по соседству, так бабушка постоянно приходила, приносила еду: ведь «бедная девочка без родителей живёт!». После смерти дедушки бабушка получила инвалидность, жили они с мамой на пенсию по утрате кормильца, очень скромно, что, кстати, было показателем, что никакого золота-бриллиантов у них не было. И еще бабушка распродавала остатки былой роскоши – горностаевый палантин был разрезан на кусочки и пошёл в оперный театр, в том числе Ирине Архиповой; старая дореволюционная посуда, статуэтки – все это тоже распродали. А мамину одноклассницу она кормила уже после смерти дедушки, так что это было отнюдь не с барского плеча, а поделилась тем, что сама имела. А потом в сложную материальную ситуацию попал сын дедушки от первой жены – тогда уже пришлось продавать всё, что было, благо мама вышла замуж.

Интересно, дедушка и был тем капиталистом, которых стало не хватать в хрущёвские и брежневские времена? Именно отсутствие частной инициативы в лице малого и среднего капитала, а в некоторых случаях и крупного капитала, который основан на собственной инициативе и креативности владельца, возможно, и было одной из причин развала Союза вместе с идеологической войной, выигранной на Западе, и предательством части элит.

В прошлом году (2021) я посетила первый раз в своей жизни Ульяновск, где родилась бабушка, сходили на экскурсии в гимназии, в которые ходили дети из семьи Макаровых, – мужскую классическую и Мариинскую женскую – эти гимназии всегда сохранялись, поскольку там учились дети семьи Ульяновых. А потом вместе с историком Владимиром Гуркиным поехали в Крестово Городище, там посетили школьный музей. В 1954 году село Кайбелы, где родился дедушка, вместе с Крестовым Городищем было затоплено, когда создавали гидроэлектростанции на Волге. Дома в сёлах были перенесены на высокий берег, и сёла были объединены. Музей прекрасный, его руководитель – Валерий Васильевич Лифанов, который бережно относится ко всем материалам как по археологии, так и по российской и советской истории этих мест. Сохранились фотографии Кайбел ещё до затопления, включая школу. Музей очень советский – много материала про героев войны и труда, тем более что хвалиться селу есть причины – ведь выросли здесь два Героя Советского Союза.

Больше всего пострадала именно деревня во время войны, ведь в городах часто давали бронь, поскольку требовались рабочие руки для военной промышленности. Десять Исаевых не вернулись с фронта, а пять – пришли домой. Не все, однако, пришли здоровыми. Василий Мухортов, дедушкин двоюродный племянник по маминой линии, пришёл без руки и ноги. В конце войны подвезла его женщина из соседнего района до дома, сказала жене: если не хотите его брать, то возьму я. Однако жена его очень ждала. Вместе с женой построили большой дом, после войны родились и выросли пятеро детей. Это мне всё рассказала моя четвеюродная сестра – 86-летняя Клавдия Ивановна, экономист по образованию, которая тщательно записывала всех своих родственников, начиная с прадеда, который был родным братом моей прабабушки. То, что у меня есть какие-то родственники в этом селе, я узнала только летом 2021 года. Мой дедушка уехал из села ещё в 1913 году, когда его забрали на службу в армию. Ещё одна четвеюродная сестра, Евгения Васильевна Китахина, единственная, которая живёт в селе сейчас из «коренных» кайбельцев. Была директором школы в Латвии, однако после распада Союза она вынуждена была уехать. Работала она учителем географии в Ульяновске и когда вышла на пенсию, то потянуло в родные места. А ещё, очень даже современно, я нашла родственников по моему анализу аутосомной ДНК. «Родственники по ДНК» – жители Крестовых Городищ и Ульяновска – семья Гуркиных, Виктор Вохрамеев. Семья Лидии и Владимира, куда мой сын и я пришли обедать, представляла собой некий желаемый образ сельской России – большой дом, большой огород, где много чего растёт, много маленьких внуков, невестка, дочка, другие родственники – все вместе дружно в выходной сидят за столом, точнее более взрослое поколение, а мамам нужно было смотреть в оба за детьми, которые чувствуют полную свободу в деревне, но с которыми много и креативно занимаются.

В любой семье, если вы расширите круг родственников, включая ваших троюродных-четвеюродных, возможно пятиюродных, то вы обязательно встретите людей с удивительной биографией или породнившихся с людьми удивительной биографии. Уже в Америке познакомилась я и с другой сестрой (или, точнее, племянницей) из рода Китахиных, вышедшей очень счастливо замуж за американца, который приехал навестить дядю, которого не видел больше 30 лет. Звали этого дядю Бернон Митчелл, и он вместе с другом сбежал в Советский Союз в 1960 году. Он был точной копией Эдварда Сноудена, точнее наоборот, Эдвард решил стать его копией. Однако время было другое. Сейчас я слушала как-то Эдварда, который общается на конференциях по интернету с разными американскими университетами, и народ воспринимает его хорошо, а в 1960 году Бернон и его друг стали, естественно, тут же смертельными врагами, бывший президент Труман считал, что их нужно застрелить. Агентство безопасности (NSA) опубликовало тайный отчёт в 1963 году, где признало, что их побег бы самым значительным событием как прошлого, так и будущего, которое повлияло на развитие протокола безопасности в агентстве. B конце 50-х Бернон и его друг начали работать в Национальном агентстве по безопасности в самом секретном отделе, который занимался шифровкой, и были удивлены размерами слежки даже за простыми американцами – миллионы писем прочитывались, слежка была даже за дружескими правительствами. Сначала они решили рассказать об этом одному из конгрессменов, однако не получили должного ответа. Тогда они решили это рассказать в стране, которая их не выдаст, и такой страной, конечно, был Советский Союз. Для начала они съездили в Мексику, видимо, договорившись о побеге. Затем летом 1960 года 31-летний Бернон Митчел и 29-летний Вильям Мартин отпросились в отпуск на 3 недели и вылетели в Мексико-ситу, а оттуда – на Кубу, затем российским грузовым судном доехали до России. 9 сентября 1960 в московском Доме журналистов состоялась пресс-конференция, в которой участвовали много стран и где Бернон и Вильям рассказали о нарушениях свободы обычных американцев, письма к которым из-за рубежа читаются; о смещении иностранных правительств, если они не поддерживают США; о полёте самолётов-разведчиков, цель которых – узнать об уровне воздушной обороны. Бернон на этой конференции подверг критике американскую доктрину первого ядерного удара и назвал её самоубийственной. Считается, что они не раскрыли американский код, но указали, что в советском коде была ошибка, которая позволяла читать все сообщения. Основной своей заслугой они считали, что их информация смогла предотвратить войну, которая намечалась во времена Карибского кризиса.

Хотя их разоблачения вызвали интерес в Америке, но они тут же были отнесены к врагам. Их тут же стали называть парочкой с извращённой психикой, и серьёзно стал рассматриваться вопрос, а не представляют ли геи угрозу национальной безопасности. Какой сейчас произошёл сдвиг общественного мнения, да даже желание доискаться до правды, как у Сноудена, тоже принимается если не государством, то людьми нормально. Когда и Россия будет восприниматься нормально, а не как враг, то можно будет уже точно говорить о полном форматировании сознания в сторону признания отличных от тебя (не важно, людей или государств) как некой норме. Вполне в духе этого непринятия России, уже в современных статьях о Берноне и Вильяме всегда подчёркивается, что они вели длинную несчастливую жизнь в России. Я не знаю насчёт Вильяма, а Бернон вёл очень счастливую жизнь в России. Он работал по специальности как программист сначала в научно-исследовательском институте, а потом в университете. Когда он приехал, то его спросили, как сделать его жизнь интереснее, он сказал, что хочет заниматься музыкой, и ему определили учителем музыки молодого преподавателя консерватории. Он очень удачно, по любви женился на ней, и прожили они вместе счастливо 40 лет. Его жена стала деканом факультета пианистики ленинградской консерватории и написала книжку о своей жизни и муже уже после его смерти. Планировали они написать её вместе, но не получилось. Материально, наверное, они не были богачами, но просторная квартира в самом центре Санкт-Петербурга у них была, так же как и любимая дача. https://www.washingtonpost.com/opinions/nsa-secrets-revealed-in-1960/2013/06/21/