Текст книги "Падчерица Фортуны"

Елена Гордина
Падчерица Фортуны

© Гордина Е., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Часть первая

Она подумала, что ей тоже перестало нравиться ее имя. Какое-то оно нарочито вычурное и киношное. Словно родители специально выбрали для нее такое, чтобы спустя тридцать лет хорошенько ударить за то, что она зовется Анной. Анюта машинально вытерла кровь с разбитой губы и, еще не ощущая боли, кинулась на огромную толстую бабищу, которую все здесь именовали Ржаной. Наталья Ржаная, крупная щербатая женщина неопределенного возраста, находилась в камере уже около года и, хотя в СИЗО обычно дольше не задерживаются, считалась здесь едва ли не смотрящей. Аня нелепо махала руками, пытаясь попасть по мясистому, красному, а главное улыбающемуся лицу Ржаной, и, конечно, промахнулась. Ржаная, даже особо не напрягаясь, отработанным ударом заехала Анне в живот, и та задохнулась от боли. Ощущения были довольно странными, Аня словно видела себя со стороны. Вот она заходит в камеру и первая со всеми здоровается. Вот спрашивает, где здесь свободное место. Ее спрашивают, как ее имя, и Аня спокойно отвечает: «Анна». И именно после этого ее начинают бить, словно она произнесла какое-то запретное слово, какой-то пароль, который развязал обитателям камеры руки.

Анна согнулась пополам, а затем упала на колени, судорожно хватая ртом воздух. Она старалась не плакать, так как хорошо помнила из советов, которые читала в Интернете, что в тюрьме нельзя плакать. Иначе тебя посчитают слабой и будут бить на потеху всем каждый день. Когда Аня читала эти советы, она находилась в другой жизни, в параллельном мире и даже в страшном сне не могла предположить, что когда-нибудь они ей пригодятся. Зато сейчас, стараясь скрыть бежащие по щекам слезы, Анюта опустила голову и зло тряхнула головой. От резкого движения и пульсирующей боли в животе камера поплыла перед глазами, и девушка едва не упала на холодный пол. Колоссальным усилием воли она заставила себя подняться на ноги и, не замечая крови, которая струилась у нее по подбородку из рассеченной губы, произнести:

– Я спрашиваю, где здесь свободная кровать?

Ржаная удовлетворенно оскалилась, и Аня увидела, что у женщины нет переднего зуба. Наталья, к ужасу Анюты, улыбнулась и махнула рукой куда-то в сторону окна:

– Вот там, но Анной мы тебя звать не будем. Ты у нас будешь Плешивая. – И Наталья громко рассмеялась.

Анюта машинально провела рукой по голове, она совсем забыла, что после того случая у нее нет половины волос, и, наверное, со стороны, она действительно выглядит как прокаженная. Девушка молча выпрямилась насколько смогла и, стараясь не кривиться от боли в животе, подошла к своей кровати. Так началась ее новая жизнь в следственном изоляторе временного содержания. Анюта подозревала, что останется здесь надолго, потому что и обвинение у нее было серьезное – статья 105, часть 2 УК РФ, или убийство с отягчающими обстоятельствами. Анна до сих пор находилась в какой-то прострации и не могла поверить, что эта грязная и тесная камера на восемнадцать женщин и есть ее новый дом на ближайшие несколько месяцев.

Глава 1

Аня, конечно, понимала, что лучше бы Екатерина сегодня не смогла прийти на ее день рождения, но, с другой стороны, как об этом сказать ближайшей подруге?

– Антоша, – обратилась Анна к мужу, – ты куда вино дел?

– Половина в холодильнике, остальное на балконе, – отозвался мужчина, доставая из кастрюльки вареные яйца. – Аня, их сначала чистить или сначала в холодную воду?

– Господи, – она поморщилась, – десять лет с тобой живем, все запомнить не можешь! Сначала в холодную воду, а потом чистить. И смотри не нарезай слишком крупно, на Новый год салат есть было невозможно, кусками покидал.

– Ладно, не ворчи. – Антон улыбнулся. – Ты ногти хотела накрасить к приходу гостей, успеваешь?

– Успеваю. – Аня тяжело вздохнула. – Я все думаю: хоть бы Катька не пришла! Может же у нее что-нибудь случиться! Горло там или живот заболеть…

– Почему ты так с ней жестоко? – Антон осторожно крошил яйца в салат.

– Потому что она знает, что Виталя встречается с этой феей, и ничего не делает! – Аня гневно всплеснула руками. – Да если бы я узнала, что у тебя любовница, я бы тебя убила! Вот просто взяла и придушила! И тебя, и эту потаскуху!

В дверь позвонили, и Анна Лакрицина, так и не успев накрасить ногти, поспешила в коридор. По дороге она машинально взглянула на стенные часы – до прихода гостей оставалось полтора часа. Кто мог прийти настолько раньше?

– Привет! – бросила Анна, стараясь не выдать раздражения. – Хорошо, что ты пришла!

Аня посторонилась и пропустила в квартиру Катю, студенческую подругу, с которой они до недавнего времени были неразлейвода.

– С днем рождения! – Екатерина Афанасьева, крупная тридцатилетняя брюнетка, кинулась к Ане с обнимашками. – Короче, не знаю, что тебе пожелать! У тебя все есть! Разве что сына или дочку!

Аня поморщилась, как от зубной боли, и отстранилась от жарких объятий подруги.

– Спасибо! – довольно сухо произнесла Лакрицина и взяла из рук Екатерины красиво украшенную коробку с бантом. – Проходи в комнату, правда, там стол еще не накрыт. Так-то до гостей еще полтора часа, – недовольным голосом продолжила Аня.

– Да я сейчас руки вымою и помогу Антошке, а то ты его совсем затюкала. – Катя быстро сняла обувь и пальто и прямиком направилась в кухню. – Говорю, затюкала она тебя! Жена твоя суровая!

Антон в ответ лишь улыбнулся и приветливо помахал Екатерине рукой.

– Зато от меня муж не гуляет, – сквозь зубы и себе под нос прошептала Аня и ушла в комнату красить ногти.

Анна Лакрицина никак не могла одобрить поведения подруги. Как она может настолько себя не уважать? Мало того что делает вид, будто ничего не случилось, так еще и ничего не сказала мужу, даже после того, как сама увидела их переписку. Конечно, первым делом Екатерина прибежала к Анюте и, размазывая по щекам тушь, рассказала, как случайно обнаружила любовную переписку мужа и феи.

– Они там клянутся в вечной любви друг к другу, – захлебываясь слезами и мартини, который предусмотрительно принесла с собой, всхлипывала Афанасьева. – Ох, что же мне делать?!

– Гнать его в шею! – Аня была категорична. – Вот если бы Антон мне изменил, я бы его просто прибила.

– Как прибила? – Катя вытерла слезы и посмотрела на подругу как на сумасшедшую. – По-настоящему прибила? Так посадят же! Да и потом, кому я нужна в тридцать лет с двумя детьми! – И Катерина снова залилась слезами. – Мне тридцать лет, я вешу восемьдесят килограммов, и у моего мужа любовница! – Афанасьева закрыла руками лицо и громко всхлипнула.

Аня промолчала, а про себя подумала, что Катя сама во всем виновата. Слишком верила мужу, слишком его любила, слишком много детей родила и расползлась как квочка. Неужели нельзя записаться в спортзал и привести себя в порядок после родов? Женщина должна выглядеть как женщина, а не как мешок с жиром.

Вот и сейчас, мельком взглянув в сторону подруги, которая вместе с Антоном резала яйца на салат, Аня отметила, что Катька снова поправилась. Ее развозило в стороны, словно на дрожжах. За те два месяца, как Афанасьева узнала, что ей изменяет муж, она еще прибавила лишних килограммов пять, если не больше.

– Катя, – позвала подругу Лакрицина, – иди сюда!

Екатерина высыпала порезанные яйца в миску, вытерла руки полотенцем и вышла из кухни.

– Чего тебе?

– Иди сюда. – Аня накрасила ногти и теперь держала пальцы растопыренными. – Хотела тебе кое-что сказать!

Катя молча села в кресло, которое стояло напротив дивана, где расположилась Анна.

– Ты с Виталиком говорила? – Анюта решила не толочь воду в ступе, а спросить прямо в лоб.

– Нет, – выдохнула Катя, – и не буду!

– Но почему?! – Анна начала злиться. – Почему ты так себя ведешь? Ты разве не понимаешь, что своим поведением совершенно развязала ему руки!

– Прекрати, – вспыхнула Катя, – я уже жалею, что все тебе рассказала! Это моя жизнь и мой муж, какое тебе до этого дело?

Лакрицина нахмурилась, она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. Анна не допускала такого отношения ни со стороны мужа, ни со стороны коллег, а уж тем более не выносила подобного поведения от друзей.

– Ты, Катя, совсем на нервной почве съехала! – Голос Анны звенел от возмущения. – Я тебе помочь хочу, ты же реально деградируешь! Ну как такое возможно! У женщины должен быть характер, вот я бы никогда такого не допустила, потому что знаю себе цену. Не Антон, так найду другого мужчину и уж точно не буду убиваться по такому подлому изменщику.

– Ты думаешь, мне стоит поговорить с Виталиком? – Екатерина уже начала сомневаться в своем решении играть в молчанку.

– Конечно! Но если ты пока морально не готова, – Анна раскраснелась, щеки у нее пылали, – то нужно применить метод отстранения!

– Это что еще за метод такой? – Афанасьева нахмурилась, словно предчувствовала, что ничего хорошего ждать не следует.

– Это когда ты полностью перестаешь общаться с Виталиком! – радостно произнесла Аня, довольная, что к ней, как всегда, прислушались. – Ты отстраняешься от него эмоционально, не общаешься с ним, у вас нет секса, тогда он напугается!

– Виталик напугается? – с сомнением в голосе переспросила подруга.

– Конечно! Он напугается, что может потерять тебя и семью, и сам бросит эту фею. Проверенный метод! Тысячи женщин к нему постоянно прибегают!

– А ты-то откуда знаешь? У тебя Антон вроде не изменяет?

Анна рассмеялась, рассмеялась так искренне и громко, что Екатерина невольно поморщилась.

– Антон? Мне? Он что, сумасшедший? Зачем ему это? – Аня искренне недоумевала, как такое вообще могло прийти в голову этой несчастной женщине.

– Аня, ты не представляешь, как это мучительно больно – знать, что твой любимый человек сейчас с кем-то другим! И как невыносимо страшно сказать ему, что ты уже все-все знаешь! Потому что пока эти слова не произнесены вслух, можно жить как раньше. Как раньше, будто ничего не случилось.

– Но как раньше уже никогда не будет! – возмутилась Анна. – Неужели в тебе совсем не осталось женской гордости? Я бы Антона выгнала в этот же день, а фею, прости, прибила!

Катерина задумалась. Похоже, она что-то хотела возразить, когда в дверь позвонили.

– Это гости! – радостно воскликнула Анна и выскочила в коридор. – Антон! Антон! Иди сюда, гости пришли!

Екатерина после разговора с подругой как-то совсем сникла, погрустнела и медленно тянула шампанское из высокого бокала. В разговоры не вступала, ушла в себя и о чем-то напряженно думала.

В комнату набилось довольно много гостей, и даже несмотря на то что гостиная у Лакрициных была не менее 30 метров, сейчас в ней было невозможно развернуться. Огромный стол, изготовленный, естественно, из натурального дерева, потому что хозяйка дома не переносила подделок, был выдвинут на середину. Высокие тяжелые стулья располагались по его периметру, а большие плетеные вазы были по случаю дня рождения Анны убраны на балкон. Обычно в этих вазах стояли сухие цветы, Аня любила сама составлять букеты и во все эти деревенские суеверия по поводу «мертвых цветов» в квартире никогда не верила. Сегодня плетеные вазы заменили стеклянными, несколько десятков роз Антон расставил вдоль застекленной лоджии, и теперь гостиная напоминала оранжерею.

Аня в зеленом приталенном платье, которое так выгодно оттеняло ее светлые волосы, беспрерывно смеялась. Действительно, сегодня был ее день, тридцатилетний юбилей. Прекрасный возраст, когда женщина еще красива и сексуальна, но уже наделена той самой «житейской» мудростью. Великолепное сочетание красоты, опыта и уверенности в себе – вот что представляла собой сегодня Анна Лакрицина.

Конечно, не всегда дела обстояли настолько хорошо, было время, когда у Аниной матери при-знали диабет и вся семья здорово переживала. Но потом ситуацию взяли под контроль медики, и все как-то более-менее наладилось. Отец Ани всю жизнь занимал высокий пост в Министерстве железнодорожного транспорта, зарплату получал очень хорошую, и поэтому Анина мама никогда не работала, а всю свою жизнь посвятила воспитанию единственного ребенка, то есть Ани. Анюта Волошина, тогда еще она была Волошиной, с детства посещала и музыкальные, и танцевальные кружки, и мама даже водила ее одно время в театральную студию. Но Ане все это творчество было как-то не по душе, гораздо больше ее интересовали сухие цифры и иностранные языки. Несколько лет с лучшими репетиторами города пошли ей на пользу, к окончанию школы Анна уже могла довольно сносно изъясняться на английском, однако дальше дела не двинулись. Анюта очень легко, конечно, не без помощи папы, поступила в ведущий экономический вуз и уже на первом курсе познакомилась с Антоном Лакрициным, добрым провинциальным пареньком, для которого она всегда была, да и сейчас, спустя десять лет брака, остается королевой и богиней. Они поженились на третьем курсе, тогда отец Анны и подарил молодым шикарную трешку в центре города. А сами родители жили теперь в Черногории и вели небольшой бизнес, благо накоплений у них было вполне достаточно для безбедного существования.

Анна Лакрицина сразу же после института по просьбе отца была принята в ведущий банк города главным специалистом по работе с корпоративными клиентами и сегодня, к своим тридцати годам, уже занимала пост заместителя директора банка по развитию. Антон трудился в торговой компании руководителем отдела логистики. Он, конечно, не приносил домой зарплату больше, чем у жены, но по этому поводу не комплексовал и не буянил. Лакрицины жили хорошо и дружно, настолько хорошо и дружно, что уже давно задумывались о ребенке, но вот здесь у вечной отличницы и перфекционистки Анны случился какой-то сбой. Анализы мужа были в полном порядке, ее здоровье, за которым она так тщательно следила, тоже. Все было хорошо, но детей за десять лет брака так и не появилось.

Но, конечно, сегодня Анна про это и думать не хотела. Сегодня был ее день. Они с Антоном только что закончили в своей квартире обалденный ремонт, поэтому все друзья были приглашены на день рождения именно домой, а не в ресторан, как обычно. Очень хотелось убить одним выстрелом двух зайцев: и ремонтом похвастаться, и день рождения отметить.

Анюта поправила серьгу в левом ухе – огромный изумруд в несколько карат, обрамленный белоснежной платиной, буквально полыхал зеленым светом. Это был подарок Антона. И Анна намеренно этим похвасталась.

– Друзья мои! – Она подняла бокал с шампанским. – Я хочу сказать вам спасибо, что нашли время и пришли меня сегодня поздравить. А также хочу поблагодарить своего любимого мужа Антона за такой великолепный подарок! – И Анна дотронулась до сережки в ухе. – И еще он подарил мне поездку в Париж!!!

– Вот это да! – завистливо выдохнула Екатерина, а остальные гости громко зааплодировали.

– Повезло же тебе, Анька! – воскликнула приятельница по фитнес-клубу. – И когда улетаете?

– Через три дня! Все документы собраны! Чемоданы куплены! Свершится мечта всей моей жизни – я поеду в Париж! – Лакрицина тоже захлопала в ладоши. Поездка в Париж была мечтой всей ее жизни, Анна бредила Эйфелевой башней и Елисейскими Полями лет с пятнадцати, как только посмотрела документальный фильм о Марине Влади и ее романе с Владимиром Высоцким. Это было так красиво, так возвышенно, так романтично, что Анна решила: «Я обязательно буду в Париже». И когда Антон предложил съездить туда, приурочив этот подарок и к десятилетию свадьбы, и ко дню рождения супруги, Анна, конечно, закричала: «Да! Да! Да!»

Оформление документов, шенгенской визы они начали за три месяца до вылета, и все это время Анюта не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящей поездки. Она представляла себя в красивом платье, в дорогих туфлях на высоком каблуке, может быть, даже в шляпке. Она много раз видела по телевизору, как одеваются парижанки, мечтала почувствовать на себе, каково это – пройтись по мосту Любви или выпить кофе напротив собора Нотр-Дам-де-Пари. Или полакомиться знаменитым сыром! Анна считала дни и заранее накупила кучу новых платьев и дорогих пафосных туфель. Она не хотела выглядеть в Париже как глупая провинциалка в джинсах.

Гости довольно чокались, выпивали, закусывали, и завязалась неспешная беседа интеллигентных людей. Большинство приглашенных были с Анютиной работы. Конечно, ее непосредственный руководитель Сергей с супругой Мариной. Пришла коллега Наташа с мужем, Анюта считала ее своей подругой. Были здесь и приятельницы из фитнес-центра, где Анюта уже несколько лет подряд поддерживала свою идеальную фигуру. Оля и Оксана тоже были приглашены вместе с мужьями. И только горемычная Екатерина Афанасьева, с которой Аня была знакома со студенческих времен, приперлась одна. Анна поморщилась: в тридцать лет уже неприлично приходить в гости без пары. Это моветон, потому что у любой нормальной женщины к этому времени уже должен быть как минимум муж. А то, что Виталик увлекся какой-то феей, Анну не особенно удивило, все-таки Екатерина себя порядком запустила после рождения второго ребенка. Но Анну возмущало, что подруга вела себя как тряпка и сейчас сидела одна за столом, с кислой и страдальческой миной.

– Лучше бы она не приходила! – шепнула Анна мужу, косясь на подругу. – Сидит с такой мордой, словно конец света наступил.

– Ну, у нее и правда горе! – Антон всегда славился вселенской добротой.

– Какое горе?! – возмутилась Анна. – Дура она и жить не умеет! Не ценит себя, вот и все!

Антон неопределенно пожал плечами – мужчина он был не скандальный и предпочитал отмалчиваться, если такое было возможно.

– Кстати, – Анютин босс уже немного захмелел от выпитого вина, – у меня недавно такой чудной клиент был! Не поверите, у него свой бизнес по производству минеральных удобрений, понятно, что без хорошей крыши в Роспотребнадзоре такие дела не делаются. Так вот, он предложил мне дать ему займ под его активы…

– Вот почему вы все, мужики, такие?

Анна вздрогнула и даже сначала не поняла, кто посмел перебить ее директора, но потом обернулась на голос и похолодела. Екатерина Афанасьева была уже совершенно пьяна, да что там, такой пьяной Анна не видела подругу лет десять, то есть как раз со времен веселой студенческой жизни.

– Катя! Замолчи немедленно… – начала было Лакрицина, но Афанасьева облокотилась на стол и громко и отчетливо произнесла:

– А ты вообще заткнись! Я не с тобой, я вот с ним разговариваю! – Екатерина обратилась к Сергею: – Я спрашиваю, почему вы все, мужики, такие козлы? Мне же Анька рассказывала, как ты трахаешь свою секретаршу в своем же кабинете, а эта дура, – Екатерина кивнула в сторону окаменевшей Марины, жены босса, – считает, что ты задерживаешься на работе! Что вам всем, козлам, только надо? Неужели вы не понимаете, как это мерзко и унизительно…

Афанасьева не смогла договорить до конца, расплакалась и выбежала из комнаты. Воцарилась гробовая тишина, было настолько тихо, что настенные часы, которые едва слышно отсчитывали секунды, сейчас звучали словно церковный колокол. Сергей, Анютин босс, покраснел, как вареный рак, он сидел, опустив глаза в пол, и по его одутловатому лицу текли крупные капли пота. Быть может, если бы он рассмеялся, или сострил, или как-то иначе смог отреагировать на спич Екатерины, ей бы никто не поверил. Гости бы решили, что пьяная женщина наговорила глупостей, но Сергей выдал сам себя. Его застали врасплох, когда он меньше всего был готов к такому повороту событий, и он растерялся. У Сергея был настолько испуганный и виноватый вид, что ни у кого не возникло сомнений, что Екатерина сказала правду.

– Ублюдок, – прошипела жена босса Марина и с грохотом вышла из-за стола. Она выбежала в коридор и хлопнула входной дверью. Ушла, ни с кем не попрощавшись. На Анюту было страшно смотреть, она замерла в нелепой позе и не могла пошевелиться с того самого момента, когда Екатерина, заливаясь слезами, выбежала из гостиной.

Первым пришел в себя Сергей. Он окинул Анну уничтожающим взглядом и порывисто встал.

– Это какое-то недоразумение, – попытался исправить положение бледный как полотно Антон, но Сергей на него даже не взглянул. Он прошел мимо застывшей Лакрициной и громко хлопнул входной дверью. В комнате повисла гнетущая тишина.

– Мы, пожалуй, пойдем. – Анютины приятельницы из фитнес-клуба быстренько подхватили своих мужей и буквально выбежали из квартиры. За столом остались только Анна, которая до сих пор не могла прийти в себя, и Антон, который со все возрастающим беспокойством смотрел на жену.

– Анюта! Ты как? – осторожно спросил муж, дотрагиваясь до ее руки.

– Не трогай меня! – Она дернулась от него как от прокаженного. – Я же тебе говорила! Я тебе говорила, что всем будет лучше, если Катерина не придет! А ты такой сердобольный! Вот все жалеешь ее, а она мне жизнь испортила!

Лакрицина сорвалась на крик:

– Ты всегда городишь ерунду! Вот что мне теперь делать? Эта сволочь меня так подставила!

Анюта упала на диван и громко, с надрывом заревела. Антон неуверенно топтался на месте, а затем подошел к жене и осторожно, словно боясь обжечься, дотронулся до ее плеча.

– Аня, ты бы того, прекратила так убиваться! Ну подумаешь, сболтнула Катька лишнего! Так она перепила просто, да и нервы у нее на взводе. Я уверен, что она ничего плохого не хотела!

– Так ты ее еще защищаешь! – Лакрицина подняла на мужа зареванное лицо, перекошенное от ненависти. – Ты ее еще оправдываешь? Идиот! Скотина! Безмозглая скотина!

Антон в ужасе отшатнулся от Анны:

– Ты чего такое говоришь? Я-то здесь при чем?

– А ты давай, беги к Катьке! Она вон со дня на день без мужа останется! Будешь как раз ее выродков растить! Раз она тебе так мила!

– Ты сдурела? – устало выдохнул мужчина и повертел пальцем у виска. – Совсем ты, Анька, сдурела, вот что я тебе скажу.

– Сволочь! – крикнула Лакрицина и, схватив со стола тарелку с салатом, запустила ею в мужа. Она, конечно, промазала. Сделав красивый пируэт в воздухе и разбрызгав по комнате, подобно фейерверку, салат, тарелка упала на пол у балкона. Прямо под ноги ошалевшему Антону. Лакрицин еще раз покрутил пальцем у виска и вышел на балкон – покурить и перевести дух.

Анна, оставшись в комнате одна, в припадке дикой ярости начала крушить все вокруг. Она хватала с праздничного стола посуду и кидала в разные стороны. Блюдо с запеченной свининой угодило прямо в огромный телевизор-плазму, экран треснул, но Анна, кажется, этого даже не заметила. Она схватила бутылку с вином и уже замахнулась ею, когда вернувшийся с балкона Антон остановил ее руку.

– Прекрати сходить с ума! – Он был совершенно спокоен, но лицо у него пошло красными пятнами. – Ты ведешь себя как истеричка! Мне противно на тебя смотреть! Что случилось? Подумаешь, пьяная подруга прищучила жирного ублюдка! Может, не стоило изменять жене…

Анна с удовольствием залепила мужу пощечину, и Антон замолчал на полуслове.

– Не смей ее выгораживать в моем присутствии! Она мне сегодня жизнь сломала, Сергей мне никогда этого не простит!

– Ты отвратительна, – Антон машинально прижал руку к красной щеке, – я пойду прогуляюсь.

– Иди! Вали отсюда! Можешь вообще больше домой не возвращаться! Катись обратно в свой Мухосранск!

Лакрицина совершенно слетела с катушек, она вылила на голову мужа целый ушат грязи, и пока за Антоном не захлопнулась выходная дверь, продолжала кричать. После его ухода в квартире воцарилась звенящая тишина. Аня вернулась в гостиную и огляделась: вся мебель была забрызгана салатом, на полу валялись осколки посуды и остатки еды. В комнате стоял удушливый запах, словно кого-то из гостей вырвало на пол. Лакрицина осторожно обошла стол и без сил опустилась на стул, который стоял вполоборота к кухне, разгромленная гостиная осталась у нее за спиной. Аня взяла сотовый телефон и позвонила родителям.

– Папа! У меня такой ужас! У меня такой ужасный день рождения! – И, захлебываясь слезами, Аня начала ему жаловаться: – Катька меня предала, а Антон, вместо того чтобы за меня заступиться, еще ее и выгораживает!

– Что там случилось? – Аня услышала, как мама вырывает у Геннадия Ильича, ее отца, сотовый из рук. – Доченька, что произошло?

– Антон вел себя просто по-скотски! Он защищает Катерину, а она рассказала жене Сергея, что он ей изменяет! Это в присутствии всех гостей! Сергей и Марина поругались прямо у меня на глазах и ушли! Все ушли! – Лакрицина снова залилась слезами. – Какой ужасный день рождения!

– А Антон где? – Тамара Андреевна очень переживала за дочь, особенно сейчас, когда они жили в нескольких тысячах километров друг от друга. – Что сделал этот неудачник? Как обычно, начал пускать слюни и разводить демагогию?

Тамара Андреевна всегда недолюбливала зятя, и это еще мягко сказано. Антон Лакрицин был, по ее мнению, слишком добродушным, мягкотелым, словно тефтеля. Да и по жизни ему явно была уготовлена участь неудачника: воспитывался он мамой и бабушкой, рос в неполноценной семье… Тамара Андреевна, которая всю свою жизнь отдала мужу и дочери, точно знала, что если у ребенка нет отца, то он вырастает неполноценной личностью. Особенно если отца нет у мальчика. У Антона Лакрицина отца никогда не было, его мама где-то нагуляла мальчонку, а потом всю жизнь его тянула, растила, надрываясь на нескольких работах, пока не умерла от рака в 41 год. Бессмысленная жизнь, бессмысленное рождение ребенка. Тамара Андреевна никогда не видела свекровь Анюты живой, но и по рассказам Антона поняла, что дамочка она была еще та. Анюта познакомилась с Антоном в институте, когда он уже был круглым сиротой и приехал из провинции вырывать себе место под солнцем. Конечно, Тамара Андреевна была категорически против этой свадьбы, потому что ее дочь достойна гораздо лучшего мужа, чем полноватый неудачник, безотцовщина, но Анна и слушать никого не хотела. В нее словно вселился злой дух, она кричала и крушила все на своем пути, билась в истерике, пока родители не дали свое согласие на ее брак с Антоном. Геннадий Ильич сразу же подарил молодым трехкомнатную квартиру в центре города – живи да радуйся. В принципе Лакрицины жили неплохо, если не считать, что детей у них так и не появилось, а этот неудачник Антон так и не смог вырасти дальше начальника отдела логистики на каком-то затрепанном предприятии. И, конечно, сегодня Тамара Андреевна не удивилась, когда позвонила рыдающая дочь и сообщила, что Антон опять что-то там натворил.

– А я тебе говорила – не выходи за него замуж, – устало выдохнула Тамара Андреевна. – Он всегда был и будет тютей и размазней! Вот не послушала меня и жизнь себе испортила, – не унималась она.

– Ничего и не испортила, – Анна перестала всхлипывать, – мне всего тридцать лет, я могу найти хорошего мужика и послать Антона куда подальше. Пусть катится в свою деревню!

– Вот и правильно, – порадовалась Тамара Андреевна – наконец-то в голове у ее дочери стали возникать умные мысли. – Только ты в никуда не уходи, найди сначала мужика, а потом уж разводись.

– Да мне это раз плюнуть, – Анна даже улыбнулась, – вон, у меня на работе сам босс со мной заигрывает, только он мне больно нужен.

– Он что, старый? – поинтересовалась Тамара Андреевна. – Не нравится тебе совсем?

– Он женат, но и это не главное, всегда можно развести. Он толстый, и лысый, и спит со своей секретаршей. Да и потом после того, что произошло сегодня, мне, скорее всего, придется уволиться.

– Ну и увольняйся! – Тамара Андреевна даже рассмеялась. – Папа вон говорит, что денег мы тебе отправим сколько надо. Ты приди в себя, отдохни, а потом уж найдешь другую работу, по душе. А может, и не придется работать вообще, если найдешь нормального мужика, не такого, как твой Антон, рохля.

– Может, ты и права, – задумалась Анна, – я чего-то устала – эта работа все силы отнимает! Может, как раз мне уволиться, заняться собой? Найти богатого мужика и жить так, как я заслуживаю!

– Верно, дочка! А где Антон сейчас-то? – вспомнила Тамара Андреевна.

– Не знаю, ушел куда-то. – Анна безразлично пожала плечами. – Да куда ему идти? Кому он нужен? Вернется вечером, как всегда, впервые, что ли…

– Так вот это-то и плохо, что не впервые. – Тамара Андреевна вздохнула. – Ты работаешь как проклятая, а у тебя даже дома покоя нет. Увольняйся, дочка, деньгами мы поможем, сколько надо. И ищи Антону достойную замену, а то так и будешь всю жизнь с ним мучиться.

– Нет, я не хочу. – Анна уже совершенно успокоилась, действительно все, что ни делается, к лучшему. Не закати сегодня Катерина этот пьяный скандал, она бы сама и не решилась на серьезные перемены в жизни. Конечно, работа – это здорово, карьерный рост и все такое, но ведь когда-то надо и о себе подумать! Лакрицина справедливо решила, что если она полгода-год не будет работать, то ничего страшного не произойдет. В конце-то концов, с ее квалификацией и знаниями ее любой банк с руками оторвет. – Спасибо, мама, давай, папе привет там!

– Ты звони. – Тамара Андреевна заметно нервничала. – Мы скоро к вам в гости приедем, как вернетесь из Парижа, так и приедем! Папа деньги тебе на карту кинет, отдохни там и подумай насчет Антона.

Лакрицина прервала связь, поднялась со стула и пошла в спальню. Там она легла на кровать. «Подумай насчет Антона»! Как будто она сама не понимает, что он ей не пара. Впервые Анна серьезно задумалась об этом лет пять назад, как раз в то время у них возникли первые серьезные проблемы с рождением ребенка. Анюта тогда еще решила: если обследование покажет, что у них нет детей по вине мужа, то она, скорее всего, разведется с ним и снова станет Волошиной. С другой стороны, Антон был мужчина, идеальный в быту: он сам готовил, сам прибирал квартиру и всегда мыл посуду, потому что у Ани аллергия на моющие средства. Кроме того, Лакрицин был очень неприхотлив в плане одежды, и все заработанные деньги шли на обновление гардероба Анны. Да и вообще, с Антоном она чувствовала себя королевой, хозяйкой положения. Но мысль о том, что такая размазня и тефтеля, кроме нее, никому не нужен, с одной стороны, развязывала ей руки, а с другой выглядела как-то оскорбительно. Словно она, красавица, успешная бизнесвумен, живет с этим мужчиной только потому, что сама никому не нужна и довольствуется малым. Анна была о себе лучшего мнения, но о поисках другого мужика как-то серьезно не думала. Во-первых, ее пока и так все устраивало, а во-вторых, было лень. Да и приличные мужики под ногами не валяются, их надо где-то подкарауливать, от кого-то уводить, а Анна Лакрицина не привыкла напрягаться.

Однако сегодня ситуация вышла из-под контроля, и Анна решила, что медлить больше нельзя. Конечно, она молодая, очень красивая, успешная и предприимчивая, но возраст берет свое. Если в тридцать лет не найти приличного мужа, то через пять лет поиски можно и не начинать, так как на рынке женихов останутся одни импотенты, безработные, гастарбайтеры и прочие непризнанные гении. Лакрицина уже успела насмотреться на работе на сорокалетних разведенок, как они носятся в угаре за любым членом и пытаются хоть как-то устроить свое женское счастье. Анна о таком и думать не хотела, она, конечно, до этого никогда не дойдет, но лучше не рисковать.